Текст книги "Несущий смерть"

Автор книги: Линда Ла Плант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

На обратном пути Анна решила заехать в «Селфридж», хотя это и был большой крюк. Она сказала Гордону, что ей нужно кое-что забрать, и попросила его подождать в машине.

В магазине Анна сразу пошла в огромный зал парфюмерии и спросила, где ей найти Конни. Ее направили к отделу фирмы «Кристиан Диор». Проходя по залу, она искала взглядом хорошо упакованную сверху блондинку, как описал Конни Гарри Блант. В конце концов пришлось обратиться за помощью к девушке с беджем «Шарон» на груди. Шарон сказала, что у Конни неприятности и она сегодня не работает.

– Это из-за ее парня? – осведомилась Анна.

– Вроде, но я больше ничего не знаю. С ней тут ужас что творилось пару дней назад, и с тех пор она не появлялась.

– У вас нет ее номера телефона? Я хотела бы позвонить ей – я его хорошо знала и могла бы помочь.

Конни согласилась встретиться с Анной в семь вечера. Она жила на Ноттинг-Хилл-Гейт, недалеко от Портобелло-роуд. Когда в машине Анна записывала адрес на руке, Гордон бросил на нее любопытный взгляд:

– Свидание назначили?

– Вроде как, – улыбнулась Анна.

Придется опять отказать бедняге Питу Дженкинсу. Пока машина ехала к отделению, Анна позвонила в лабораторию. Ассистент сообщил ей, что Пит на минутку вышел, но скоро вернется. Анна решила не оставлять сообщения, надеясь позвонить ему позже из кабинета.

Анна закончила делать записи и завершила отчет к началу седьмого. Она прошла в совещательную, чтобы добавить на доску последние данные, и с удивлением обнаружила, что отчет о вскрытии тела Петроццо до сих пор не поступил. Кровь с шестой пули не совпала с базой, и экспертизу «мицубиси» тоже еще не закончили. Анна решила оставить пока у себя ежедневник Донни, чтобы проверить все записи в нем. Остальные вещи, изъятые из квартиры, уже передали в лабораторию. Пит жаловался, что они и так перегружены, а теперь работы прибавится, и придется им поднапрячься.

Уходя из отделения, Анна позвонила ему на мобильник. Не успела она сказать, что обед отменяется, как он сообщил, что уже начал готовить и с нетерпением ждет ее. Услышав это, она ответила, что может задержаться на работе. Ей не хотелось его огорчать.

Анна на пятнадцать минут опоздала на встречу с Конни. Женщина жила в квартире второго этажа, куда вела шаткая лестница, покрытая дешевеньким ковром, протершимся почти до основания. Грудь у Конни была действительно роскошная, как и описал Гарри, но талия тонкая, подчеркнутая широким эластичным поясом. Блузка прозрачная, вся в рюшечках, черные бриджи и на ногах розовые балетки. Светлые крашеные волосы небрежно уложены в узел и прихвачены гребнем. Симпатичное лицо распухло, глаза покраснели от слез. Ничего общего с Джулией Брендон.

– Выпьете чего-нибудь? – спросила она с отчетливым лондонским акцентом кокни, впуская Анну в квартиру.

– Нет, спасибо. Не хочу отнимать у вас лишнее время.

– Ну, у меня его теперь полно. На работу все эти дни не ходила – не могу. Я и знаю-то ровно столько, сколько этот тип Гарри мне рассказал. И все звоню Фрэнку на мобильный. Не знаю, что и думать. Почему мне никто не позвонит и не объяснит все как положено? – Она рухнула на обтянутый искусственной кожей диван. – Он что, умер? Ну то есть совсем?

Анна присела на стул напротив:

– К сожалению, да.

– Бог ты мой!

– Мне искренне жаль.

Опустив голову, Конни разрыдалась, и Анне не скоро удалось задать ей относящиеся к делу вопросы. Услышав, что Фрэнка убили и опознали лишь по отпечаткам пальцев, Конни совсем расстроилась. Анна никак не могла заставить себя перейти к отношениям Фрэнка с Джулией.

Конни сказала, что они с Фрэнком были обручены и собирались пожениться; больше года прожили вместе. Всхлипывая, она рассказывала, как они копили на жилье, потому что эту квартиру снимали. Постепенно Анне удалось повернуть разговор к работе Фрэнка. Конни знала, что он работал шофером у Донни Петроццо. Работа не была постоянной, но вызвать его могли в любую минуту. Он часто работал допоздна, а иногда уезжал на несколько дней.

– Он не называл имен людей, которых возил?

– Нет. Говорил только, что иногда они прилетали в Хитроу, а потом он вез их на север. Понимаете, сам Донни не любил так далеко ездить.

– Вы знакомы с Донни?

– Нет.

– А что это была за последняя работа?

Конни вздохнула и откинулась на спинку дивана:

– Ну, он пришел весь такой довольный, говорит, оторвал классную работу, но придется неделями быть в разъездах. Мне-то это сразу не понравилось, но он сказал, что заработает денег и на дом, и на свадьбу, и что я могла сказать?

– Конечно.

– Ну вот, а вышло даже не неделями, а месяцами. Иногда только звонил по выходным и сердился, если я звонила. Говорил, что у него ЧНБ – человек на борту, ну и сразу отключался.

– Когда вы видели его в последний раз?

Конни прикрыла глаза:

– Давно. Вроде как несколько месяцев назад.

– Он не говорил, на кого работает?

– Нет, сказал только, что у них денег куры не клюют и что они не жмотятся.

– Можно осмотреть его вещи?

– Да, пожалуйста.

Конни поднялась с дивана. Она еле передвигала ноги и была в таком отчаянии, что Анна от всей души пожалела ее. Они прошли в спальню. Двуспальная кровать казалась совсем новенькой, на дверцах белого платяного шкафа – зеркало во весь рост.

– Это Фрэнк все своими руками собрал. За кровать и остальное мы платили пополам, а моя мама подарила нам шторы и покрывало.

Анна улыбнулась и ответила, что все сделано с большим вкусом, хотя вид у комнаты был довольно жалкий, а на кровати высилась гора подушек с оборочками. Убранство квартиры Конни радикально отличалось от декора дома Джулии. Конни открыла шкаф и показала Анне костюмы, рубашки и обувь Фрэнка и несколько рядов с его свитерами на вешалках. Ее часть шкафа была до отказа набита одеждой. Она легонько прикоснулась к одному из пиджаков Фрэнка:

– Я все хожу сюда и трогаю их, и получается, что он вроде как со мной.

Анна кивнула и принюхалась – от одежды шел запах одеколона Фрэнка.

– А где бумаги, документы… где он хранил ежедневник и всякое такое?

Конни подошла к туалетному столику и уставилась на себя в зеркало.

– Мне нужно все, что поможет расследованию, Конни.

На покрытом пластиком столе в маленькой кухне стояли две коробки с документами Фрэнка. Чего там только не было: страховка на машину, квитанции из полиции о зарплате, пенсионные бумаги, извещения из банка, толстые конверты с квитанциями за бензин и большой блокнот с адресами, датами и временем встречи клиентов.

– Донни просто звонил, и Фрэнк ехал к нему, брал его машину – «мерс», а свою оставлял, потому что она вроде как недостаточно шикарная для клиентов.

– Какая у него была машина?

– «Фольксваген», светло-зеленый.

Анна увидела папку с документами на машину и страховкой, еще она увидела, что уже четверть девятого.

– Конни, вы позволите забрать эти коробки? Когда я все просмотрю, их привезут обратно.

– Да ради бога, – пожала плечами Конни.

Анна попросила разрешения осмотреть одежду Фрэнка – вдруг удастся что-нибудь найти и установить, кого он возил. Конни ответила, что все уже проверила и ничего не нашла.

– Он брал вещи с собой в поездки?

– Да, целый чемодан.

– Я очень сочувствую вам, Конни, поверьте. Вы такая милая, и Фрэнку повезло, что он встретил вас.

– А уж как мне-то повезло. Он мне всякие подарочки покупал. В последний раз сказал по телефону, что заказал цветы мне на день рождения.

– Когда это было?

– Два месяца назад. Я сохранила карточку – их привезли из «Интерфлоры».

Анна попросила показать ей карточку и переписала адрес магазина в свой блокнот. В коротенькой записке Фрэнк уверял Конни, что любит ее и скоро вернется домой. Тон письма был очень ласковый. Возвращая карточку Конни, Анна преодолела себя и спросила, не упоминал ли Фрэнк о женщине по имени Джулия.

– А чего это вы спрашиваете? – насторожилась Конни.

– Мы подозреваем, что он работал с женщиной, которую зовут Джулия.

– И кто она такая?

– Она живет в Уимблдоне.

– В Уимблдоне?

– Да. Фрэнк никогда не говорил о ней?

– Вот уж нет! Он что, из-за нее погиб?

– Возможно. Пока не могу сказать ничего больше.

– То есть вы хотите сказать, что он с ней был?

– Работал на нее.

– Ну, тогда вам известно, чем он там занимался!

– Да не совсем. Он работал у нее шофером – это пока все, что нам известно.

– И как же он умер?

Анне не хотелось об этом говорить, но она чувствовала, как растет напряжение Конни, как отчаянно ей хочется узнать правду.

– Мне положено знать. То есть, если у него была другая, я должна знать.

– Он просто работал на нее и ее детей.

– А, так у нее и дети имеются?

Анна не могла заставить себя сказать Конни, что Фрэнк женился на Джулии.

– Когда его хоронят?

– Не знаю. Тело еще в морге.

Конни сердито взглянула на Анну и принялась грызть ногти.

– Мне, значит, знать не положено, да? Но он меня любил, а я любила его, и что-то тут не так. И вообще – кто эта женщина? Почему он мне ни слова о ней не сказал, если она просто живет в этом чертовом Уимблдоне? Он сказал, что уедет за границу. Почему нельзя было остаться здесь, со мной?

– Я правда не знаю, Конни, но как только узнаю, сразу вам сообщу, обещаю. – Взглянув на часы, Анна сказала, что ей пора ехать.

Конни помогла ей донести коробки до машины и погрузить в багажник. Когда Анна отъезжала, Конни стояла на тротуаре и грызла ногти.

Теперь Анне предстояло проехать через весь Лондон, чтобы добраться до Пита. Меньше всего ей хотелось сейчас ужинать – нужно было тщательно просмотреть все, что отдала ей Конни, и ежедневник Донни Петроццо. Когда она подъехала к дому Пита и, не выходя из машины, наскоро причесалась и подкрасила губы, было пятнадцать минут десятого.

Пит жил на зеленой улице в Хэмпстеде, за зданием кинотеатра. Анна удивилась, что он поселился в таком красивом доме, – ей почему-то казалось, что он должен жить в квартире недалеко от Ламбета, где находилась лаборатория. Она нажала кнопку звонка, испытывая неловкость оттого, что приехала с пустыми руками.

Пит открыл дверь и остановился на пороге, уперев руки в бока:

– Ну знаете, я уже и ждать перестал!

Дверь открывалась прямо в большую комнату с местом для кухни и столовой в удаленной от входа части. Комната была красиво обставлена: большие белые диваны, огромный плазменный телевизор, тут же проигрыватель, по стенам – полки из сосны. Пол – из гладких сосновых досок, и даже в кухне – сосновые навесные шкафы и старый сосновый стол, на котором стояла ваза со свежими цветами.

– Очень красиво, – заметила Анна, отдавая Питу пальто.

– Я тут едва не зачах, пока вас дожидался, – пошутил он.

– Давно здесь живете?

– Два года. Тут было три комнаты и маленькая прихожая со встроенными шкафами, а я убрал стены и сделал одну просторную комнату. Наверху только спальня и ванная да крохотная комнатушка, которая служит кабинетом.

Анна прошла в кухню, и он подал ей большой бокал на высокой ножке, полный холодного белого вина.

– Будем здоровы, – произнес он, коснувшись ее бокала своим, – я уговорил полбутылки, пока ждал.

– Простите. Обстоятельства изменились.

– Вечно они меняются. Ну, присядьте. Сейчас подам ужин – умираю от голода.

– Я тоже. Кажется, я не обедала.

Сначала Пит разложил по тарелкам салат с орехами, рублеными яблоками и мелко порезанными апельсинами, к которому полагался свежий теплый хлеб. Потом заглянул в духовку.

– Лазанья крепко запеченная.

– Я люблю, чтобы сыр сверху был хрустящим, – ответила Анна, приступая к салату.

– Будет вам хрустящий. – Он сел напротив нее.

Анна широко улыбнулась:

– Очень вкусно! Вы, похоже, прекрасно готовите.

Он склонил голову набок и рассмеялся:

– Это же просто салат.

– Ну да, но заправка… и свежий хлеб!

Он опять рассмеялся, наблюдая, как она густо намазывает масло на хлеб.

– На нашей улице хорошая булочная, – а вообще, район у нас многонациональный.

Анна ела и облизывалась. Он сказал «у нас».

– Вы живете не один?

– Оговорился по привычке. Жил не один – с женой.

– Вы женаты?

– Был женат. Сейчас разводимся.

– Простите.

– Не за что. Все вполне прилично. К счастью, у нас нет детей, так что никто не пострадает – просто договариваемся, кому что достанется. Вообще-то, могли бы и догадаться – слишком мало мебели. Эллен переехала в Суррей, поближе к работе: она математик и преподает в Кингс-колледже. А вы где живете?

Он долго смеялся, пока она описывала свою новую квартиру, сирены, нераспакованные коробки и стычки с мистером Берком, так называемым начальником охраны. Слушая ее, он долил вина в ее бокал и убрал салатные тарелки, готовя место для лазаньи. У него была приятная, мягкая и очень заразительная манера посмеиваться. Анне было с ним легко, и она порадовалась, что приехала.

Подавая лазанью, он спросил, есть ли у нее партнер. Она принялась объяснять, что продала старую квартиру и купила новую для того, чтобы избавиться от воспоминаний. И была благодарна ему за то, что он не стал расспрашивать о «воспоминаниях», а перевел разговор на дело, которое они расследовали.

– У нас появилось кое-что интересное. Вообще-то, не у нас, а у старины Эвана Филдинга. Я как раз был у него в лаборатории, когда он это обнаружил.

– Что именно?

Пит пояснил: Филдинг никак не мог понять, что же явилось причиной смерти Петроццо, и убил много времени, пытаясь ее установить. В конце концов он велел своим ассистентам еще раз осмотреть тело сантиметр за сантиметром.

– Они ничего не могли найти – Филдинг сказал, что Петроццо просто перестал дышать, – но потом заглянул ему в рот и обнаружил под языком след укола, будто от булавки. Кто-то ему что-то вколол. Теперь Филдинг пытается выяснить, что именно.

– Успешно?

– Пока я был в лаборатории, нет, но потом он мне позвонил. Вы ведь знаете, какой он сдержанный, а тут был по-настоящему взволнован, хоть и подчеркнул, что пока не уверен на сто процентов.

– И что это оказалось?

– Легкий след наркотика под названием фентанил. Он был введен весьма жестоким способом и оставил небольшой налет на двух передних нижних зубах.

– Что такое фентанил? – спросила Анна, доедая все до крошки.

Пит поднялся со стула и принес ей добавки, которую она с удовольствием приняла; потом достал из холодильника вторую бутылку вина.

– Это сильнодействующий опиат, невероятно мощный. Для сравнения: морфин дают в миллиграммовых дозировках, а фентанил прописывают в микрограммах – такой он сильный. Очень быстро действует; его широко применяют в Америке в экстренной хирургии. Сильное болеутоляющее, при этом очень быстро выводится из организма. Действие героина, к примеру, длится около часа, а этот наркотик действует мгновенно и приносит облегчение примерно через минуту.

Анна положила вилку:

– Значит, Донни Петроццо ввели фентанил?

– Да, возможно, и, вероятно, доза была смертельной. Думаю, его держали, когда делали укол, а потом запихнули в мусорные мешки.

– И засунули в «мицубиси».

Пит унес тарелки и собрался варить кофе.

– Что еще вы знаете об этом наркотике? – спросила Анна.

– Только то, что рассказал. Вам с сахаром?

– Без сахара и черный – мне еще до дому нужно добраться.

Пит составлял посуду в посудомоечную машину и, не глядя на Анну, предложил:

– Вы можете остаться.

Анна вспыхнула и торопливо ответила:

– Нет-нет. Я поеду домой.

– Дело ваше, – сказал он, все еще стоя к ней спиной.

– Фентанил, – повторила она.

– Именно, только не выдавайте меня. Вы же знаете Филдинга – сейчас он пишет полный токсикологический отчет, который никому не передаст, пока не будет совершенно уверен, а это займет от восьми до десяти недель.

– Но вам-то он почему сказал, если сомневается?

– Он сказал всего лишь о возможной причине. Наверное, мне не стоило об этом упоминать.

Он включил кофемолку, и разговор пришлось на время прервать.

– Не знаете, удалось что-нибудь обнаружить в машине?

– Кажется, следы крови, очень немного, на сиденье шофера, но их еще не исследовали.

– И больше ничего?

– Увы, все хорошо протерли. Может, найдут что-нибудь в бардачке; там, кажется, была карта, с которой еще предстоит поработать.

Анна открывала бардачок и рассматривала карту. Сейчас она могла лишь надеяться, что не смазала отпечатки.

– Я была в перчатках, – сказала она, и Пит повернулся к ней лицом. – Я его открывала и осмотрела карту. Там еще был листок из блокнота.

– Безобразница! Вы же знаете, как легко стереть отпечатки с бумаги.

– Простите. Правда, мы тогда еще не знали про труп.

– Кофе с конфетами, – объявил он, ставя перед ней чашку.

Они вновь сидели друг против друга, но теперь возникла неловкая пауза.

– Послушайте, вы действительно можете остаться, – повторил он. – Это очень удобный диван.

– Нет, лучше поеду – день выдался тяжелый.

– Для нас обоих.

– Верно, но вечер удался.

– Вот и хорошо.

– Может, в следующий раз поужинаем у меня? Готовлю я.

– С удовольствием.

Анна отпила кофе.

– Правда, не знаю когда. Кажется, на этой неделе выходные отменяются. Может, как-нибудь на следующей?

Пит взглянул на нее, склонив голову:

– Как скажете.

Он взял свою чашку и предложил перейти в гостиную – там удобнее. Анна боялась, что он устроится рядом с нею на диване и начнет приставать.

Она ошиблась. Он сел в кресло.

– Ваше мнение обо всем этом? – спросил он.

– Мое мнение? О деле в целом?

– Ну да.

– Не знаю. Пока оно похоже на головоломку, в которой недостает многих частей.

– Например?

Анна вдруг почувствовала, насколько устала, и ей не хотелось объяснять свою точку зрения или обсуждать дело.

– Просто многое не стыкуется, – ответила она.

– Что именно?

Анна вздохнула:

– Например, самый главный вопрос: что Фрэнк Брендон делал в этом притоне?

– Приехал за дозой.

– Может быть.

– Если ты подсел, поедешь за дозой в любую дыру, будь она в Чолк-Фарм или где похуже, и ничего удивительного в том, что он ездил в притон. Люди еще и не так рискуют.

– Пит, по совести говоря, я совсем выпадаю в осадок.

– Простите.

– Ничего, просто за день столько всего случилось: встреча с психически больной вдовой Донни Петроццо, и допросы парней, которые покупали в притоне наркотики, и разговор с девушкой, которая замуж за Фрэнка собиралась… вот оно все и сказывается. – Анна допила кофе. Было около одиннадцати.

– Еще бы не сказывалось. – Он встал с кресла и улыбнулся. – Вам пора домой.

Анна кивнула и потянулась за портфелем:

– Спасибо за вечер.

– Не за что, Анна, – и жду вашего звонка, да? – Он поцеловал ее в щеку и проводил до машины. – Спокойной ночи.

Она улыбнулась, повернула ключ в замке зажигания и завела мотор. Он подождал, пока она отъедет, потом вернулся в дом и скрутил огромный косяк.

Спать Анна отправилась за полночь. Сон не шел: сначала она перебирала в уме все «дырки» в деле, потом думала о сегодняшнем вечере и о Пите Дженкинсе.

Она пришла к выводу, что он ей по-настоящему нравится, только она почему-то не решается открыто проявлять свою симпатию. Он так не похож на Джеймса Ленгтона – без сомнения, намного лучше, – но даже это сравнение означало, что, засыпая, она думала о Ленгтоне, от которого никак не могла излечиться. После всех прошедших месяцев она все еще была в его власти. И понимала: несмотря ни на что, все еще любит его.

ГЛАВА 8

До работы Анна успела просмотреть лишь небольшую часть бумаг Фрэнка. Судя по банковским документам, у него было достаточно денег, чтобы жениться на Конни и сделать первый взнос за жилье. Тогда как объяснить его брак с Джулией? Читая, Анна делала записи в блокноте: например, отметила, что Фрэнк начал работать на Донни, не имея подходящей машины. Нужно бы сверить с записями в ежедневнике Донни, раз Фрэнк возил клиентов на его «мерседесе». И со списком Джереми Вебстера, хотя вряд ли там указан номер «мерседеса». К сожалению, сейчас не успеть все толком проверить – пора на службу.

В квартире до сих пор громоздились коробки и пакеты, но, по крайней мере, в душе была горячая вода, а дверь в гараже без труда открылась и закрылась. В отделение она приехала в восемь тридцать, к началу совещания, назначенного Каннингам на утро. До совещания Анна решила обсудить кое-что с коллегами и почти сразу выяснила очень важное обстоятельство.

Одна из машин, указанных в списке Джереми Вебстера, была зарегистрирована на имя мисс Эллы Дуглас. Поскольку машины не было на парковке в ночь убийства, на это обстоятельство не обратили особого внимания. Сделав один звонок Элле, Анна установила, что Донни застраховал машину на ее имя и указал ее адрес, чтобы она могла возить на ней его жену к врачам. Это был шаг вперед: значит, Донни вполне мог приезжать в притон на этой машине.

Анна вернулась в кабинет и позвонила Питу, чтобы узнать, нет ли чего нового по отпечаткам из притона и нет ли среди них пальцев Донни. Трубку взял один из ассистентов Пита и сказал, что работа с номерами машин – дело небыстрое. Анна напомнила, что личность Донни установлена по отпечаткам и, коль скоро они есть в банке данных, легко можно проверить по базе. В ответ она услышала, что сейчас в работе тридцать отпечатков. Несмотря на огорчение из-за задержки, Анна не сомневалась, что эксперты свое дело сделают.

Еще один шаг вперед был связан с «мицубиси». Удалось установить, что кровь из машины той же группы, что кровь на пуле. Анна занесла эту новость на информационную доску, где уже скопилось много записей, соединенных красными стрелками.

Тут появился Гордон, которому не удалось обнаружить свидетельство о браке Джулии Кендал, выданное в пределах Соединенного Королевства. Девичью фамилию Джулии он установил по свидетельствам о рождении ее детей. Вместо фамилии отца в документах стоял прочерк. Похоже, брак с Фрэнком был фиктивным. Но тогда откуда взялись свадебные фотографии?

Отчет о вскрытии тела Донни Петроццо все еще не пришел, так как в лаборатории ждали результатов токсикологической экспертизы. И никаких намеков на фентанил, который Пит назвал возможной причиной смерти Донни. В отчете о наблюдении за домом Джулии не упоминались никакие подозрительные выезды или посетители; однако удалось получить доступ к ее финансовым документам, несмотря на протесты бухгалтера Джулии, который изо всех сил вставлял им палки в колеса. Оказалось, что Джулия Брендон намного богаче, чем изначально предполагали.

В списке разных счетов и денежных поступлений на них было указано огромное количество имен и офшорных компаний. У Джулии был доступ к очень большим деньгам, однако не было права снимать их со счетов без уведомления некой второй стороны. Часть денег была на счетах детей, но в основном – в офшорных компаниях. Судя по уже обработанным документам, сумма основного капитала составляла около пятнадцати миллионов фунтов – и обработали еще далеко не все. Кроме того, Джулия владела значительной недвижимостью, в частности на острове Уайт.

Анна поговорила с полицейскими, которые занимались разработкой финансовой стороны дела. Они были совершенно ошеломлены количеством разных денежных документов и пока не представляли себе, откуда на самом деле шли деньги. Но им удалось выяснить, по каким каналам двигались различные суммы. Играя на понижении курса доллара, значительные суммы переводили на счета в Америке и, дождавшись пересчета по курсу в первом банке, снова переводили деньги на счет в другом банке в другом городе.

– Это наверняка доходы от наркотиков, – сказала Анна, и никто не возразил.

Об исходном финансовом положении Джулии было мало что известно, удалось лишь найти небольшой счет на имя Джулии Кендал в Оксфорде, где она родилась и выросла. Родители Джулии умерли, но осталась сестра, которая жила в деревне недалеко от Стрэтфорда-на-Эйвоне. Гонор Кендал была замужем за Дамиеном Ноланом, профессором химии в Оксфорде. Насколько удалось установить, Ноланы были вполне респектабельной супружеской парой. Детей у них не было, собственности тоже, и с деньгами было туговато. В университетах платят немного, а Гонор не имела постоянной работы.

Как обычно, Каннингам во время совещания не блистала. Сложив руки на груди и усевшись на краешек стола, она велела изложить последние новости. Анна молча слушала коллег в ожидании своей очереди.

– А вы, детектив-инспектор Тревис, не желаете сообщить ничего нового?

Анна поднялась и прошла к информационной доске:

– Как видите, я тут кое-что добавила. Ничего особенного, просто возможные ниточки – но они вполне могут оказаться и совпадением.

– Например?

Анна сделала глубокий вдох:

– Пока это все предположения, мне еще нужно сверить записи в ежедневнике Донни Петроццо и тем, что мне отдала невеста Фрэнка Брендона…

Присутствующие начали перешептываться – никто понятия не имел ни о какой невесте.

Анна указала на доску, где были записаны сведения, полученные от Конни.

– Она очень переживает. Интересно, что Фрэнк сообщил ей о какой-то работе за большие деньги, но не хотел говорить, что это за работа; сказал только, что заработка им хватит, чтобы пожениться и купить жилье.

– Узнали что-нибудь об этой работе? – вмешалась Каннингам.

– Нет. Известно лишь, что она имеет какое-то отношение к Донни Петроццо, на которого Фрэнк обычно работал. У Фрэнка был «фольксваген-гольф», который нужно найти; но клиентов он возил на другой машине. Работать на Донни начал около шести месяцев назад. В связи с этим возникает следующий вопрос: когда он познакомился с Джулией? Когда и почему начал работать на нее? В пределах Соединенного Королевства их брак не зарегистрирован. Известно, что он жил у нее в Уимблдоне, но не исключено, что он просто занимал там свободную комнату. Однако она утверждает, что они были женаты. Ее бухгалтер даже застраховал его жизнь на крупную сумму. – Анна заглянула в свои записи. – Нужно выяснить, получит ли Джулия всю сумму страховки или Фрэнк каким-то образом позаботился о своей подружке, если с ним вдруг что-нибудь случится. Если да, значит, он знал, что работа связана с определенным риском.

Поскольку наблюдение за домом не принесло результатов, Анна предложила вызвать Джулию на очередной допрос.

Все внимательно слушали, пока Анна рассказывала об огромных деньгах Джулии Брендон и о том, что с ее финансами не все чисто. Каннингам не сводила с Анны глаз. Анна перевернула страницу блокнота и облизнула пересохшие губы:

– Вот что я думаю. Если прежний партнер Джулии, как мы сказали – как я сказала шефу, – Александр Фицпатрик, то ее деньги – доходы от продажи наркотиков лет за двадцать-тридцать.

Вновь началось перешептывание – имя Фицпатрика никому не было известно. Анна наскоро посвятила всех в историю его карьеры наркоторговца и продолжила:

– С тех пор Фицпатрик в списках особо опасных преступников, он до сих пор находится в розыске – и вдруг вернулся? Может быть, именно его видели в «мицубиси»? Как бы там ни было, того человека задело пулей, и уже установлено, что кровь на пуле и в машине принадлежит одному и тому же человеку. Мы пока не знаем, насколько серьезным оказалось ранение, но это не главное. Главное – понять: если это действительно знаменитый наркобарон, зачем он вернулся? Если деньги Джулии на самом деле – его деньги, он вполне мог продолжать роскошную жизнь и не засвечиваться. Да, и еще: пока не установлен владелец «мицубиси».

Каннингам встала, затем снова села и сложила руки на груди:

– Если, как вы полагаете, это Фицпатрик, чего ради он потащился за дозой в вонючий мелкий притон?

– Может, он ехал туда за чем-то другим. Вдруг в притоне было что-то нужное ему?

– Что, например?

– Не знаю. Мы ведь так и не смогли установить, кто находился в притоне. Мы отследили всех владельцев машин и все пальцы, но это все – мелкая сошка. Никто из них не мог быть интересен Фицпатрику.

Анна чувствовала, как в комнате нарастает напряжение: все внимательно слушали и делали пометки в своих блокнотах.

Она вернулась к информационной доске:

– Думаю, связующее звено – Донни Петроццо. Мы знаем, что он приторговывал по маленькой, значит, мог знать парней в притоне. – Она помолчала в нерешительности, собираясь высказать предположение. – А вдруг Донни был знаком с Александром Фицпатриком? Чтобы это установить, придется как следует покопаться в его прошлом. Может, Донни именно Фицпатрика встречал в аэропорту и вез на своем пикапе? Фицпатрик вернулся бы в страну только из-за больших денег или из-за кого-то, кто ему дорог, – и это вновь приводит нас к Джулии Брендон.

– Минуточку, – покачала головой Каннингам. – Неужели человек уровня Фицпатрика стал бы иметь дело с жалкой мелюзгой вроде Донни Петроццо? Сомнительно. Что-то не верится, чтобы тот, кого ищет полиция всего мира, появился в Соединенном Королевстве и связался с такой швалью.

– А вдруг у него не было выбора? – спросил Фил Маркхэм.

Анна чувствовала, что вся команда, кроме Каннингам, на ее стороне. А Каннингам, словно подчеркивая свое несогласие, прервала совещание и приказала сегодня же доставить Джулию Брендон в отделение. Она раздала офицерам поручения довести до конца проверку машин, а сама собиралась нажать как следует на лаборатории, чтобы те выдали хоть какие-то результаты. Еще она велела объявить в розыск «фольксваген» Фрэнка и установить, кому принадлежал «мицубиси», который был у притона и в котором обнаружили тело Донни Петроццо. По ее мнению, команда занималась переливанием из пустого в порожнее; она приказала всем подтянуть штаны и заняться делом по-настоящему. И вернуться в отделение к вечернему совещанию.

Анна отправилась в свой крохотный кабинет и решила посвятить остаток утра работе с ежедневником Донни.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел Фил Маркхэм, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Странная она какая-то. Почему не дать ход вашей информации?

– Может, потому, что пока это лишь предположения?

– А если это правда? Мы же знаем, что Донни продавал кокаин и травку всем подряд. Ему нужно было где-то брать товар, вот он и ездил в притон.

– Мы пока не установили этого наверняка, – ответила Анна. – Номер его машины указан в списке Джереми Вебстера, но в ночь убийства ее там не было.

– А тут еще эти типы из лаборатории никак не разродятся. Я уж на них нажимаю изо всех сил, да и остальные тоже.

– Ну, у них работы выше головы.

– А где отчет о вскрытии? Тело Петроццо уж сколько дней как нашли – а от них до сих пор ничего. Всего-то и достижений, что вы пулю откопали и тело Петроццо обнаружили. По крайней мере, можно было бы уже установить владельца «мицубиси».

– Они говорят, что номера краденые.

– Ну да. А мы тут бегаем кругами, как куры безголовые.

Анна откинулась на спинку стула:

– Думаю, Джулия Брендон много чего могла бы порассказать. Вон сколько у нее денег – и Фрэнк ей определенно не пара.

– Каннингам велела мне прошерстить все местные больницы – вдруг кто-нибудь обращался к ним с огнестрельным ранением.