Текст книги "Несущий смерть"

Автор книги: Линда Ла Плант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)

Анна предоставила всем возможность высказаться, потом сделала знаменитую паузу Джимми Ленгтона.

– Несколько месяцев назад вдова Фрэнка Брендона сняла со счетов четыре миллиона фунтов наличными. По утверждению ее финансового консультанта Дэвида Раштона, он пытался отговорить ее, потому что при этом она много теряет на процентах, но она настояла на своем. Затем она попыталась снять еще одну крупную сумму, но на этот раз последовала совету Раштона и отказалась от своего намерения. Даты снятия первой суммы и попытки снять вторую приходятся на то время, когда она состояла в браке с Фрэнком Брендоном, а я считаю, что брак этот был вынужденным и фиктивным. Жизнь Фрэнка была застрахована – страховку оформил Раштон, расходы оплатила Джулия.

Анна сделала еще одну паузу, затем продолжила, понимая, что не сообщает почти ничего нового, однако она считала нужным еще раз подчеркнуть важность сказанного.

– Как мы знаем, Фрэнка убили в наркопритоне. С ним приехал некто, чью личность мы до сих пор не смогли установить, – но нам известно, что они приехали на черном джипе «мицубиси». Тот же самый джип еще раз фигурирует в деле: в его багажнике был обнаружен труп Донни Петроццо. И эта же машина появляется в третий раз: на ней Джулиус Д'Антон приехал в деревню Шиптон-на-Стауре.

Анна соединила разные блоки информации на доске стрелками и дала команде время осознать связи между ними.

– Труп Д'Антона впоследствии был обнаружен в Темзе. Установлено, что он не утонул, и мы все еще ждем результатов токсикологической экспертизы относительно причины его смерти. Как и результатов относительно причины смерти Донни Петроццо. Нам известно, что Стэнли Лемура застрелили, – и вот вам еще одна связь: пуля, убившая Стэнли, идентична тем, которыми стреляли в Фрэнка Брендона.

Она указала на имя Стэнли Лемура на доске и на красную стрелку, протянутую от него к черному «мицубиси». В его гараже обнаружили документы, удостоверяющие, что именно он продал машину. Как теперь установлено, джип угнали из Брайтона.

Далее Анна указала на обозначение почтового фургона, на котором ездил Д'Антон:

– И вот подтверждение связи: одно и то же лошадиное дерьмо…

Фил пробормотал что-то, не скрывая, как ему наскучило слушать одно и то же.

Анна повернулась к нему и, глядя на него в упор, сказала:

– Я имею в виду настоящее лошадиное дерьмо, Фил; иначе говоря, следы одного и того же говна были обнаружены на колесах фургона и «мицубиси», и, представьте себе, – Анна протянула стрелки от двух машин к именам Ноланов, – в обоих случаях оно с Хани-Фарм. Как туда попал джип? И почему Д'Антон – который, по удивительному совпадению, учился в Баллиоле не с кем иным, как с Александром Фицпатриком, – случайно оказался на ферме и, возможно, узнал скрывавшегося там Фицпатрика?

В комнате раздался гул голосов. Анна положила маркер и заявила: она не намерена отказываться от версии о Фицпатрике, хотя в отделе по борьбе с наркотиками ее и подняли на смех. Она убеждена, что он вернулся в страну, невзирая на преклонный возраст.

Затем Анна перешла к картине с яхтой в доме Гонор: картину убрали со стены, однако Гордон успел ее сфотографировать, а затем напасть и на след яхты. Правда, пока неясно, принадлежит ли яхта Фицпатрику и был ли он в Англии в 1977 году.

Далее Анна заговорила о вдове, Джулии Брендон:

– У нее двое детей. По ее признанию, оплодотворение было экстракорпоральным. Имя отца неизвестно. Она утверждает, что ее прежнего партнера звали Энтони Коллингвуд. На его след нам пока напасть не удалось.

Анну было не остановить. Она взяла маркер другого цвета и принялась обозначать стрелками новые связи:

– Джулия Брендон – сестра Гонор Нолан. Гонор утверждает, что не знакома с Фицпатриком, однако на ферме висела ее картина с изображением яхты «Вызов дьяволу».

– Смотрю я на все эти стрелки, – прервал ее Фил, – и они напоминают мне карту метро, но не объясняют, каким образом все это связано с четырьмя убийствами: бывшего полицейского, шофера, торговца крадеными машинами и наркомана – торговца антиквариатом. То есть если этот самый Фицпатрик все-таки в стране – а я в это ни одной секунды не верю, – что это нам дает? Почему он здесь? Чего ради такой известный торговец оказывается в вонючем притоне в Чолк-Фарм?

Анна чувствовала, что терпению ее вот-вот придет конец.

– Фил, я не знаю, почему Фрэнк Брендон или Александр Фицпатрик приехали в притон. Но пытаюсь это выяснить, черт возьми. Я с самого первого дня повторяю, что, возможно – давайте допустим, – они поехали туда не за кем-то, а за чем-то и это что-то, каким бы говном оно ни оказалось, связывает всех четверых убитых друг с другом и, в конце концов, с Фицпатриком.

В этот момент в комнату вошел Ленгтон. Анну едва не хватил инфаркт.

Сопровождавшая Ленгтона Каннингам повернулась лицом к присутствующим.

– Если кто-то не знает – это старший суперинтендант Джеймс Ленгтон.

Кивнув, Ленгтон расстегнул пуговицы на темно-синем пиджаке в полоску, снял его, повесил на спинку стула, ослабил узел галстука, повернулся к Каннингам и протянул руку в ее сторону. Она передала ему папку. Ленгтон откашлялся и открыл ее.

– Пришел отчет от токсикологов. Донни Петроццо, как и Джулиус Д'Антон, умерли от огромной передозировки. Обоих убил один и тот же наркотик – фентанил, что связывает обе смерти друг с другом. Для тех, кто не в курсе: фентанил – очень сильный, быстродействующий болеутоляющий препарат группы опиатов, применяемый главным образом в экстренной хирургии и пока, слава богу, не попавший в руки уличных торговцев. Он так силен, что его применяют в микрограммах, в отличие от морфина, применяемого в миллиграммах. Так что сами понимаете, с чем мы имеем дело! – усмехнулся он.

– Действие кокаина продолжается около часа, героина – тоже; фентанил действует от пяти до десяти минут, но кайф такой силы, что пристрастившиеся к нему начинают экспериментировать. В США уже есть данные об использовании этого наркотика: его смешивают с морфином низкой пробы, иногда со скополамином, который назначают при непереносимости быстрой езды. Еще его смешивают с героином и оксиконтином, болеутоляющим препаратом. Его прозвали «поло» – это такая мятная конфетка с дырочкой посредине, но кайф от нее бешеный.

Все разговоры прекратились, команда внимательно слушала, подчиняясь его повелительной манере и низкому, с хрипотцой, голосу.

– Из Штатов пришли сообщения о налетах на три склада, где хранились упаковки с фентанилом. Теперь мы работаем в сотрудничестве с отделом по борьбе с наркотиками ФБР: ждем появления наркотика здесь и проверяем, не было ли похищения фентанила из наших больниц.

Он жестом обозначил размер небольшого пакета:

– Такой пакетик стоит миллионы, потому что нужен всего лишь микрограмм, чтобы словить кайф, который очень силен и очень опасен – крышу сносит мгновенно.

Гул голосов усилился – команда обсуждала услышанное. Ленгтон переждал пару минут и продолжил:

– Если наркотик придет сюда, это осложнит ситуацию с преступностью самым чудовищным образом. Он быстро и недолго действует и быстро выводится из организма; малейшая передозировка ведет к смертельному исходу.

Тут Ленгтон повернулся в сторону Анны, буквально впившись в нее взглядом:

– Детектив-инспектор Тревис, вы проявили завидную интуицию и многого добились. Я поражен. Старший инспектор Каннингам и я хотели бы обсудить кое-какие детали. Прошу детектива-сержанта Сэма Пауэра к нам присоединиться.

Ленгтон спросил Каннингам, где удобнее всего поговорить. Та жестом указала на свой кабинет.

– Хорошо. Я попросил бы принести кофе, и как можно скорее приступим к делу.

Анна не произнесла ни слова и думала лишь об одном: как удачно, что она сегодня тщательно выбрала костюм. Ленгтон выглядел еще более щеголевато, чем прежде. Ни намека на хромоту после ранения, – напротив, он был полон жизни и энергии, в отличие от Каннингам. Увидев в дверях Сэма Пауэра, он энергичными шагами подошел к нему. Анна взяла свой дипломат и убрала в него блокнот. Затем скрылась в своем кабинете, быстро поправила прическу и жакет, подновила макияж и заново нанесла блеск на губы – и тут же стерла, чтобы Ленгтон не заметил.

Направляясь к кабинету Каннингам, она увидела, что Ленгтон разговаривает с Филом Маркхэмом, – вернее, делает ему выговор за непроходимую тупость и упрямство и рекомендует впредь не быть такой задницей.

От волнения Фил даже вспотел.

– Виноват, мне не приходило в голову, что этот парень, Фицпатрик, причастен к делу. Это ведь было только предположение…

– Может, и непричастен, но от этой фермы крепко несет не одним только лошадиным дерьмом. И никогда не подвергайте сомнению то, что предлагает детектив-инспектор Тревис. У нее в мизинце больше мозгов, чем у всей вашей команды! Если окажется, что она права, вы потеряли массу времени. Фицпатрик – безжалостный ублюдок, готовый прирезать собственную мать, если понадобится, да и детей своих тоже.

– Если это его дети.

– Вот именно – если! Разберитесь лучше с этим бардаком и прекратите тратить времяна выяснение отношений с коллегой. Думать вам не по чину и чувствовать тоже – учитесь подчиняться приказам!

– Слушаюсь, сэр.

Ленгтон подтянул узел галстука:

– Проверьте эту яхту – «Вызов дьяволу». И найдите фотографии Фицпатрика последнего времени.

И он удалился. Фил, кипя от возмущения, взглянул на Памелу:

– Ему, видите ли, понадобились последние фотографии этого ублюдка Фицпатрика – и где, интересно, я должен их взять? Фицпатрик в розыске всего ничего – каких-то пятнадцать лет. Если уж в Штатах нет его фотографии, где, черт побери, я ее достану?

Памела указала на список фальшивых имен Фицпатрика на доске и предложила попытаться выйти на его след через паспортный контроль и иммиграционную службу. Если, как они подозревают, Фицпатрик въезжал в Соединенное Королевство за последние пять лет под одним или несколькими из этих имен, у них должна быть его фотография. Еще она предположила, что Фицпатрик мог изменить внешность при помощи пластической операции; живя во Флориде, это совсем не трудно сделать.

– Блеск! Теперь мы еще понятия не имеем, как этот гад выглядит!

– Но рост-то у него прежний – метр девяносто два, – с улыбкой ответила Памела.

Ленгтон не сомневался, что Анне удалось докопаться до обстоятельств, переводивших дело в совершенно иной ранг, чем изначально предполагалось. Он считал, что убийство Фрэнка Брендона – лишь часть задуманного кем-то, возможно Фицпатриком, чудовищного плана по импорту значительного количества фентанила в Соединенное Королевство. Килограмм этого наркотика, стоящий миллионы, совсем не трудно пронести сквозь таможенный контроль.

Сидя в кабинете Каннингам, он слушал доклад Анны, объяснявшей, почему она считает, что Фицпатрик в Англии. Анна спокойно и неторопливо рассказывала о событиях последних дней, склонив голову и время от времени сверяясь с записями в блокноте. Она не стремилась приукрасить ситуацию и не скрывала своих сомнений, подробно останавливаясь на обстоятельствах, которые еще требовалось выяснить. А сомнения у нее были те же, что у Фила: каким бы значительным ни был возможный доход от продажи фентанила, достаточен ли он для того, чтобы Фицпатрик решился вернуться к активной деятельности? Пятнадцать лет о нем не было ни слуху ни духу. Анна твердо заявила, что, по ее мнению, ключ к решению загадки следует искать у Ноланов и у Джулии Брендон, хотя доказательств этого пока нет. Кроме того, ей до сих пор не удалось разговорить Джулию и получить у Каннингам разрешение на ордер для обыска фермы.

Ленгтон гневно посмотрел на Каннингам, которая сидела у стены, опустив глаза и скрестив на груди руки.

– Я вовсе не хочу ставить этим под сомнения действия старшего инспектора Каннингам – новые факты появились только сегодня и в выходные, но теперь я уверена, что необходимо обыскать дома обеих сестер, – заявила Анна.

– Значит, насчет этих четырех миллионов Джулии узнали только сегодня?

– Да.

– Расскажите еще раз о женитьбе Фрэнка Брендона.

Анна повторила все, что ей было известно: о браке Фрэнка с Джулией, о девушке, на которой он собирался жениться, и о том, что увидела на парковке в Уимблдоне.

– Думаете, она кого-то или чего-то опасается?

– Зачем брать Фрэнка в телохранители, если не нуждаешься в охране? А эти двое горилл с парковки – явные отставники.

– Может, ей просто хотелось с ним трахаться, – предположил Ленгтон.

– Ей-то? Видели бы вы ее! – фыркнула Анна.

Каннингам с удивлением взглянула на Анну, позволившую себе подобный тон в разговоре с Ленгтоном, но он не проявил ни малейшего недовольства и рассмеялся в ответ:

– Верю вам на слово.

Сэм Пауэр, не произнесший до сих пор ни слова, встал и прислонился к стене:

– Мои ребята пытаются хоть что-нибудь для вас нарыть, но слишком многое держится на предположениях. Я не вполне согласен с детективом-инспектором Тревис насчет Фицпатрика. Но если что-то выгорит и мы найдем улики или узнаем, что его видели, придется работать вместе.

Ленгтон взглянул на него и перевел взгляд на Анну:

– Нам нужны отпечатки пальцев. Не может быть, чтобы его собирались судить и не сняли отпечатки.

– Тогда еще не было базы, – покачал головой Сэм. – Даже если отпечатки и сняли, их вряд ли хранили бы двадцать с лишним лет.

– Еще как хранили бы – он же удрал из-под подписки.

Анна откашлялась:

– Я уже навела справки: на сегодняшний день отпечатков Фицпатрика у нас нет.

Ленгтон хлопнул в ладоши, словно пытаясь привлечь всеобщее внимание:

– Ладно, не будем терять времени. Займитесь этим, Сэм; а мы тем временем организуем наблюдение за фермой и за Джулией Брендон – и на сей раз постараемся сделать это незаметно! Еще нужно побольше узнать о фентаниле и его кражах в Штатах. Пока что у вас четыре трупа и ни одного подозреваемого! Так что придется всем поднапрячься.

Он поднялся и, повернувшись к Каннингам, поблагодарил ее за то, что приехала, несмотря на сложные личные обстоятельства. Каннингам заверила его, что впредь у нее не будет необходимости отлучаться.

– Мы можем поговорить в вашем кабинете? – спросил он Анну.

Та едва заметно кивнула.

– Прекрасно. Завтра наметим дальнейший план действий. Всем спасибо. – Он взглядом попросил Сэма и Анну выйти.

Они направились по коридору к ее кабинету. У двери Сэм остановился и сказал:

– Простите за то, что не поверил вам утром.

– Ничего.

– Еще как чего! Ленгтон теперь дышит в затылок Каннингам и моим ребятам тоже покою не даст. Трудно нам всем придется: отдел по борьбе с наркотиками и убойный привыкли работать независимо.

Анна открыла дверь кабинета, не зная, как избавиться от Сэма.

– Сэм, у нас четыре трупа. Если причиной их смерти стали наркотики, яснее ясного, что нам придется работать в связке.

– Да понимаю я – но нам бы хотелось взять на себя наблюдение.

– Решение принимаю не я. Думаю, завтра Ленгтон скажет, кто из нас за что отвечает. И чем скорее, тем лучше. Еще мне кажется, что вам бы нужно проверить старые отчеты о разгонах в Чолк-Фарм – вдруг кто-нибудь из торговцев засветится во всех делах.

– Согласен. Значит, завтра точно увидимся, – сказал он на прощание, направляясь к выходу.

– До встречи, – с облегчением ответила Анна и вошла в кабинет. Закрыла дверь и почувствовала, как напряжены нервы. До сих пор она сумела ничем не выдать своего волнения от встречи с Ленгтоном, но теперь оно дало о себе знать: у нее дрожали руки.

Не успела она сесть за стол, как дверь с громким стуком распахнулась и вошел Ленгтон с двумя чашками кофе.

– Решил, что кофе тебе не повредит, – сказал он, ставя перед ней чашку и усаживаясь. – Партнерше Каннингам назначили химиотерапию. Каннингам сама не своя – вряд ли сможет дальше вести расследование.

– Ты возглавишь? – с тревогой спросила Анна.

– Нет, буду только контролировать. У меня выше крыши других дел. Правда, это дело из ряда вон, но Каннингам останется, несмотря ни на что. Насколько я понимаю, ты ее крепко обошла.

– Ничего подобного. Я ей докладывала обо всех своих…

– Черта с два! Думаешь, я не понимаю? Опять ты за свое, Анна, – работаешь в одиночку. Так дело не пойдет, ясно? Отныне изволь работать в команде.

– Я и работала!

– Анна, я слышал, как вы цапались с Филом Маркхэмом. Или работай в команде – или уходи.

– Чудно.

Он покачал головой и глотнул кофе. Поставил чашку на ее стол и откинулся на спинку стула:

– Ну ладно. Выкладывай, как, по-твоему, связаны эти трупы, только не повторяй того, что нарисовано на доске, – там только очевидные связи и стрелок больше, чем в детской книжке-раскраске. Как думаешь – что там произошло в притоне?

Ни намека на прежнюю близость. И Анна вдруг успокоилась.

– Ладно. Но я еще не до конца додумала…

– Валяй.

Анна достала блокнот и взяла карандаш:

– Петроццо когда-то судили за кражу со взломом. В это же время, в начале восьмидесятых, судили Александра Фицпатрика. Может, они и не встречались, но ведь могли встретиться. Судя по старым фотографиям, у Фицпатрика запоминающаяся внешность и рост метр девяносто два…

Дальше Анна изложила свое видение дела: возможно, Донни узнал Фицпатрика, может, – он его даже встречал в аэропорту.

– Если Фицпатрик приехал, чтобы наладить сбыт фентанила, ему нужны были связи. Конечно, он вряд ли стал бы использовать Донни – слишком мелкая фигура, – но всякое бывает. А Донни поставлял кокаин разным скользким типам и прожигателям жизни в городе. Стэнли Лемур продавал ему машины – у него Донни и купил «мицубиси». Если Фицпатрику понадобилась машина, вот тебе и еще одна ниточка: Фицпатрик получает джип и, готовя операцию, едет к Джулии или на ферму в Оксфордшир. В один прекрасный день Донни знакомит Джулию с Фрэнком. Может, Фрэнк подвозил Фицпатрика от дома Джулии в Хитроу? Не исключено. В это же время Джулия снимает со счета четыре миллиона – для чего? Чтобы отдать Фицпатрику? И нанимает Фрэнка Брендона, чтобы охранял ее и ее деньги. Быстренько оформляет брак в соответствующем учреждении на острове Мэн, и Фрэнк переезжает в ее новый дом в Уимблдоне. Тут она пытается еще раз снять деньги, но ее консультант отговаривает ее. Кому предназначались эти деньги?

Ленгтон глубоко вздохнул и жестом велел ей продолжать.

– Я с самого начала думала, что Фрэнк приехал не за дозой и убили его не из-за обычной дури, а из-за чего-то, что находилось в притоне. Может, из-за фентанила? Мы знаем, что Донни покупал у них кокаин. А вдруг Фицпатрик послал Донни забрать для него фентанил? Вряд ли Фицпатрик рискнул бы заниматься этим сам. Сам он тем временем скрывался на ферме у сестры Джулии и ее мужа в ожидании товара.

– Который так и не прибыл?

– Точно, потому что Донни, на свою голову, решил его надуть. Он, скорее всего, понятия не имел, с чем имеет дело. Ты же сказал, что фентанил не получил пока широкого распространения.

– Значит, Донни Петроццо забирает пакет и, вместо того чтобы доставить его Фицпатрику, везет в притон, где давно покупает товар?

– Вполне возможно.

– А Фицпатрику, значит, пришлось потом ехать в притон за пакетом.

– Да.

– И везет его Фрэнк Брендон?

– Да.

– Это всего лишь предположения, Анна.

Анна швырнула карандаш на стол:

– Ты же сам просил изложить мою версию.

– Ну ладно, не возбуждайся. Продолжай – сгораю от нетерпения.

Анна, вздохнув, продолжила:

– Фрэнк сказал своей подружке Конни, что вот-вот огребет кучу денег. Мы не знаем, Донни его убил или кто другой. В притоне нашли пальцы Донни, значит, он там бывал. И еще известно, что Фрэнка и торговца машинами Стэнли Лемура убили из одного и того же пистолета.

Ленгтон кивнул.

– Донни и торговец антиквариатом Джулиус Д'Антон погибли от передозировки фентанила. В это время Фрэнк ездит на «мицубиси» – машина стоит в гараже недалеко от дома Джулии в Уимблдоне. А что если он отвез Фицпатрика в притон на этом джипе? Точно не знаю – просто выстраиваю версию по ходу дела, – но ведь тот, кто был с Фрэнком, пропал без следа. Известно одно: кто бы он ни был, одна из пуль его задела и он был весь в крови Фрэнка.

Ленгтон раздул щеки и взъерошил волосы.

– Потом мы обнаружили труп Донни, спрятанный в багажнике «мицубиси», – продолжала Анна. – Затем торговца машинами застрелили из того же пистолета, что и Фрэнка. Следующим стал наркоман – торговец антиквариатом Джулиус Д'Антон – и тут опять крупное совпадение: он учился с Фицпатриком в Оксфорде. Фицпатрик в это время прячется на ферме. Может, как и Донни, Д'Антон узнал Фицпатрика и это стоило ему жизни? Предполагаю, у Фицпатрика есть фентанил. Донни и Джулиус умерли после инъекции препарата – доза была смертельной. К тому времени Фицпатрик наверняка получил свой пакет.

Наступила долгая пауза. Рассматривая свои туфли, Ленгтон промычал что-то невразумительное.

– Понимаю, все это кажется маловероятным. – Анна закрыла блокнот.

– Да уж.

– Все держится на Фицпатрике – если я не ошиблась насчет него. Мы не знаем, он или нет – отец детей Джулии. И он ли скрывался под именем Энтони Коллингвуда? Но думаю – он.

– Прости, что-то я не понимаю, – зевнул Ленгтон.

– Джулия призналась, что ее прежнего сожителя звали Энтони Коллингвуд.

Ленгтон кивнул:

– А, ну да – одно из фальшивых имен Фицпатрика. Теперь понял. – Он допил кофе до дна, смял в руке чашку и выбросил ее в корзину. – Да, тут еще работать и работать.

На столе зазвонил телефон – Пит спрашивал, не отменяется ли ужин. Она сказала, что позвонит через пару минут.

Ленгтон встал со стула и затянул потуже узел галстука:

– Мне жаль Фрэнка – такая бесславная смерть. А парень он был неплохой.

– Правда.

– Я завтра приеду пораньше. А до тех пор посоображаю насчет того, что ты мне сообщила. – Он подошел к двери и уже собирался ее открыть, но вдруг повернулся к Анне. – А как вообще дела?

– Прекрасно.

– Ну и хорошо. – Не сводя с нее взгляда, он склонил голову набок и улыбнулся. – До завтра. – И беззвучно закрыл за собой дверь.

Она слышала, как его шаги удаляются по коридору. Это была первая встреча с Ленгтоном с тех пор, как она догадалась, какую роль он сыграл в смерти подозреваемого в убийстве в их последнем совместном деле. Она знала, что Ленгтон проделал все предельно осмотрительно и что никто, кроме нее, не заподозрил, насколько далеко он готов зайти. Ленгтон отомстил за то, что с ним сделали, да оно и понятно: захочешь отомстить, если тебя чуть не разрубили пополам! Но он преступил закон, чтобы свершить свой собственный суд.

Поступок на грани безумства, но Ленгтон ни о чем не сожалеет – Анна точно это знала. Она тогда ушла от него, обвинив его в том, что он предал все, во что верил. Но уйти от себя ей не удалось. С тех пор он неизменно жил в ее мыслях и в ее сердце, она стремилась к нему и ничего не могла с этим поделать. Ее злило и удручало то, что ей никак от него не избавиться.

Протянув руку к телефону, Анна набрала номер Пита и пообещала, что купит какой-нибудь готовой еды и заедет за ним. В своей обычной легкой манере он любезно предложил встретиться у ее дома и сказал, что принесет вина.

– Ты какая-то взвинченная, – заметил он. – Что-то случилось?

– Ничего, все в порядке. До встречи.

Какое там «в порядке»! Ей сейчас просто необходим был кто-нибудь рядом, чтобы отвлечь от мыслей о Ленгтоне. Судя по тому, как тот вел себя сегодня, он за все это время о ней ни разу не вспомнил, а она, дуреха, никак не может выбросить его из головы. Ленгтон не для нее; может, оно и к лучшему – больше она его к себе на километр не подпустит.

Анна заставила себя встать и отправиться в путь – ее ждет Пит.