Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

Глава тридцать девятая, в которой я испугалась

План был очень прост, и я задавалась вопросом, почему не додумалась до этого раньше. Ключ к успеху крылся в моей матери.

Она легко увлекалась, быстро влюблялась в людей, и если я заставлю ее полюбить Рейчел, то даже мой отец не сможет отговорить ее женить на ней Генри. Теперь мне просто нужно было придумать удобный случай, чтобы познакомить Рейчел с матерью, а остальное сложится само собой.

Так просто.

Но я предпочла бы подольше поразмышлять над этим планом, только чтобы мне не пришлось все время думать о Томасе Риде.

О его темных глазах, о взгляде, которым он одаривал меня, заставляя внутренне растаять. О его каштановых волосах, по которым он постоянно проводит длинными пальцами, и к которым мне слишком сильно хотелось прикоснуться. А потом о его губах, которые он угрюмо поджимает, как задумчиво жует нижнюю губу, или как очень медленно его губы изгибаются в усмешку, приводившую мое тело в волнение.

Зачем я только представила, как приятны были бы его поцелуи? Теперь эти мысли просто не выходили из моей головы.

Я ворочалась на кровати, представляя, как его руки держат меня за талию, как он притягивает меня к себе и как его губы касаются моих, и только при мысли об этом я почувствовала жар в животе.

Отчаявшись и смутившись от собственных желаний, я уткнулась лицом в подушки и начала дрыгать ногами, как ребенок. Я была одна в комнате, так что это все равно никто не увидел бы, и мне нужно было каким-нибудь способом выразить свое внутреннее напряжение.

Влюбленность поистине лишала сна и вытесняла все, что до этого сказал или не сказал мне мистер Бойль.

Потому что мы с мистером Ридом ужинали вместе, и я не была даже на половину голодна по сравнению с обычными днями, потому что влюбленность украла мой аппетит. Мы приятно общались, шутили и смеялись, а затем даже вместе поднялись по лестнице.

– Доброй ночи, Анимант, – тихо сказал мне мистер Рид, и его взгляд стал таким теплым, что заставил меня сразу же размякнуть.

– Доброй ночи, мистер Рид, – ответила я и от волнения чуть не лишилась дара речи.

Затем я ощутила надежду, которая проросла во мне, пустила корни в мою душу. Но теперь я знала, что надежда была обманчивым растением, и, несмотря на это, я не могла помешать ей цвести во мне.

Что, если Томас Рид чувствует то же самое, что и я, если его действия и сближение не просто шутка надо мной, а реальная попытка быть со мной рядом?

Я взъерошила волосы, которые после ванны были слегка влажными.

Что я вообще знала о чувствах мужчин? Все, что я, как мне казалось, знала, я помнила из книг, и они опять оказались не очень полезны.

Это продолжалось до полуночи, прежде чем я, наконец, заснула, и мне приснился чай «Эрл Грей» и теплые пальцы, переплетающиеся с моими.

Несмотря на короткий сон, следующим утром я чувствовала себя не такой разбитой, как обычно, и неторопливо собралась на работу. Я умылась, причесала растрепанные волосы и нашла подходящую одежду.

Это был совершенно обычный понедельник, но я была взволнована. Мысль о встрече с мистером Ридом ускорила мое сердцебиение, и я попыталась не слишком спешить, спускаясь вниз на завтрак.

Мистера Рида, к сожалению, там не было, и я представила, как он был вытащен из постели своим будильником и с сонным лицом и ужасно омерзительным настроением, пошатываясь, шел в ванную. Это заставило меня злорадно усмехнуться, и я в то же время задалась вопросом, могла ли я сделать что-нибудь, чтобы улучшить его настроение.

Я поблагодарила миссис Кристи за еду, оделась и вышла на лестничную площадку.

Было уже двадцать минут седьмого, но мистера Рида не было видно. Я с нетерпением ждала, ходила по кругу, поднималась на второй этаж, чтобы оттуда посмотреть на лестницу, ведущую наверх, но мистер Рид так и не появился.

Когда наступила почти половина восьмого, я раздраженно вышла на заснеженную улицу. Небо было пасмурным, и было так холодно, что при дыхании воздух забивался мне в легкие.

Может быть, мистер Рид ушел без меня? Это было вполне возможно. Разочарование распространилось по моему животу, как черная пустота, и я раздосадованно скрестила на груди руки.

Следов, ведущих от дома, было много. Но были ли среди них следы мистера Рида, я не знала.

Шерлок Холмс выяснил бы, подумала я и только еще больше разозлилась.

Внезапно рядом со мной распахнулась дверь, и Томас Рид чуть не влетел в меня, поспешно выбежав из здания.

– Господи, мисс Крамб, что вы все еще здесь делаете? – воскликнул он удивленно и слегка ворчливо.

– Жду вас, – ответила ему я в том же тоне. Однако мистер Рид уже спешил вниз по дороге. Я проследовала за ним по пятам, не понимая, что пошло не так.

– На морозе? – рявкнул он, когда я догнала его, не посмотрев на меня. Какая муха укусила его сегодня утром?

– Нет, в коридоре. Что случилось? – Я постаралась ответить не так резко и должна была следить за своим шагом, чтобы случайно не поскользнуться на гладком льду.

– У меня была ожесточенная стычка с чертовыми ботинками! – во все горло выругался мистер Рид, и его взгляд стал еще угрюмее, если это возможно. На его лбу залегли морщины, и он с отвращением наморщил нос.

По крайней мере, он не ушел без меня, и в том, что его злость была направлена на ботинки, была определенная комичность.

По моим губам скользнула улыбка, и мистер Рид тут же повернул голову в мою сторону, словно почувствовав это.

– Если вы сейчас засмеетесь, я уволю вас! – резко пригрозил он и даже предупреждающе указал на меня пальцем, отчего моя ухмылка стала только шире.

– Вы этого не сделаете, – тут же парировала я, и последовавший за этим смех заставил мою грудь содрогнуться, когда я изо всех сил старалась подавить его.

Но мистер Рид по-прежнему не мог найти в этом ничего смешного.

– Ах так, берегитесь! Моя месть будет страшна! – прорычал он сквозь стиснутые зубы, и теперь я совершенно не могла больше сдерживаться. Смех вырвался из меня, и я так открыто высмеивала мистера Рида, что он смог только угрюмо засунуть руки в карманы пальто и двинуться дальше.

С опозданием на четыре минуты мы подошли к библиотеке, и мистер Рид что-то пробормотал в свой шарф, но я не разобрала что.

Я просто оставила его наедине со своим гневом, сняла пальто и попыталась сделать серьезное лицо, но, когда я увидела, как мистер Рид хлопает по столу в своем кабинете, мне пришлось спрятать усмешку рукой, чтобы не усугублять его паршивое настроение еще больше.

Я быстро разобралась с газетами и расплатилась с куда менее простуженным Филиппом Тамсом, с которым я договорилась встретиться у библиотеки в половине двенадцатого, чтобы он получил свой обещанный торт.

Я поздоровалась с Оскаром и Коди, когда они вошли, и они вежливо подняли шляпы.

– Мистер Рид сегодня с утра чрезвычайно раздраженный, – проходя мимо, предупредила я, и они оба испуганно посмотрели на меня.

Я скрепила сегодняшние газеты, а потом меня отвлек Оскар, когда ему понадобилась моя помощь с книгами. После этого почтой пришли две книги, которые я должна была вписать в документы и прикрепить на них ярлыки.

Я как можно дольше откладывала спуск в архив. Я делала это уже столько раз, что, в конце концов, он не должен был быть для меня чем-то особенным. Но я все так же ненавидела его, как и в первый день.

Я убрала книги, нашла еще несколько неправильно рассортированных, украдкой заглянула в книгу по архитектуре и показала нескольким студентам нужные им отделы.

Но в какой-то момент наступило время, когда не осталось неотложных дел и я должна была признаться себе, что не могу больше уклоняться от того, чтобы отнести старые газеты в архив.

Я подумала, не сделать ли мне чай для мистера Рида, но потом поняла, что это будет немного нелепо.

Так что я засучила рукава своей блузы, взяла стопку газет, которые все еще лежали на скамейке рядом со стойкой для газет, и расправила плечи.

Убедив себя быть сильной и смелой, я стремительными шагами направилась в западную сторону библиотеки, а там к двери, ведущей вниз, в хранилище ужаса.

Я зажгла фонарь, висевший на стене, и спустилась по лестнице в подвал. Мои ноги шли уже гораздо увереннее, чем вначале, теперь я знала, где неровности в старых каменных ступенях и где лестница круто устремляется вниз.

Высоко подняв голову, я старалась, несмотря ни на что, не предаваться страху. В конце концов, я была взрослой женщиной, которая не верила в призраков, и даже тусклый подвал не сломил бы меня.

Я поставила фонарь на узкий столик, и зеркало осветило всю комнату. Легкое дуновение ветра доносилось до меня, как холодное дыхание чудовища, распахнувшее пасть, чтобы я могла нырнуть внутрь.

С трудом я попыталась проглотить комок в горле, но мне это не удалось, на мою грудную клетку давило, и я не избавлюсь от этого ощущения, пока не поспешу вверх по ступенькам лестницы.

Я взяла себя в руки, вошла в комнату и целеустремленно направилась к проходу с застекленными стеллажами, в которых стояли ящики для газет. Торопливо распахнув дверцы шкафа, я со скоростью света принялась раскладывать шуршащую бумагу по соответствующим стопкам. По крайней мере, теперь я делала это намного быстрее. Сначала мне требовалось очень много времени для всего этого, теперь я могла себе в этом признаться, и, когда я вспоминала, как мистер Рид высмеивал меня за это, сейчас я видела это совершенно в ином свете.

Тень скользнула мимо меня, и я испуганно подняла голову. Мое сердце слишком сильно стучало в груди, а дыхание было быстрее, чем следовало бы.

Но там ничего не было. Я покачала головой, не в первый раз представляя себе какие-то тени, которые, впрочем, только наводили на меня страх, и вскоре снова посвятила себя газетам.

Противный скрип разрезал полную тишину, и я так резко дернулась, что оставшиеся газеты упали на пол, и я ударилась локтем об одну из дверей шкафа. Боль пронзила мне руку, и я стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Здесь все-таки кто-то был!

Я прислушалась, надеясь, что только выдумала этот шум, и меня охватил озноб, когда я услышала шарканье.

Медленно я попятилась назад, пока не наткнулась спиной на стену шкафа позади меня, и положила руки на холодное дерево, чтобы держать себя в вертикальном положении.

Мои пальцы нащупали что-то, за что я могла бы уцепиться, когда шарканье повторится и в следующий раз у меня было за что схватиться. Я сжала руку и подняла ее. В ней оказалась деревянный зажим для газет, и я схватила его обеими руками, как оружие.

Шарканье стало громче, и раздался глухой удар, словно что-то тяжелое упало на пол.

Я отчаянно пыталась вернуть свою способность к логическому мышлению, чтобы найти этому объяснение. Но мне это не удалось, и мое воображение создало образы ужасных существ, вампиров и ведьм, которые заставляли мои колени дрожать. С вытаращенными от ужаса глазами я протиснулась вдоль стены шкафа.

Моим первым желанием было убежать, просто оставить все лежать и бежать наверх с такой скоростью, с которой меня могли нести ноги.

Но если бы я это сделала, то я бы никогда больше не спустилась сюда. Поэтому я должна была выяснить причину шума и просто надеяться, что это всего лишь крыса.

Очень большая крыса.

Медленно я пробиралась вперед, втянув в себя плечи, и судорожно цеплялась пальцами за зажим, готовая нанести удар, если понадобится. Сумеречный свет, который становился все слабее и слабее, позволял разглядеть мало, и не было даже тени, которую я могла связать с этими звуками.

Мои нервы были натянуты до предела, кожу покалывало, и я приготовилась к любому исходу.

Я осторожно заглядывала в проходы, медленно продвигалась от одного к другому и пыталась разглядеть что-нибудь в темных нишах. Ничего не было видно, все лежало неподвижно, и на мгновение я решила, что мне все это только показалось.

Совершенно неожиданно я столкнулась с чем-то темным, шок прокатился у меня по всем конечностям, и жалобный крик покинул мое горло.

Напряжение просто выпало из моих дрожащих пальцев, когда я потеряла равновесие и отшатнулась назад.

Страх смерти прошелся по моим жилам, когда большая рука схватила меня и поставила на ноги.

Но потом я узнала его. Осунувшееся лицо, темные волосы и приятный запах. Это был Томас Рид, и облегчение от того, что на самом деле это был всего лишь он, охватило меня так сильно, что у меня на глаза навернулись слезы.

– Мисс Крамб, – удивленно произнес он, и я бы с удовольствием упала в его объятия, потому что я была так рада увидеть его здесь, внизу.

Но я не могла этого сделать, и поэтому мне пришлось выплеснуть свой эмоциональный хаос другим способом.

– Вы до смерти напугали меня! – накричала я на него, но не так сурово, как планировала, потому что мой голос сильно дрожал, и я слишком часто моргала, чтобы прогнать слезы.

– Я не знал, что вы здесь, – попытался оправдаться он, убирая от меня свои руки, и подлая улыбка медленно заиграла на его губах. – Вам же не страшно здесь, внизу? – лукаво спросил он, и от его скверного настроения сегодняшним утром не осталось и следа.

Я в самом деле не знала, что мне нужно было на это сказать. Моя гордость не вынесет признания. Но сейчас у меня не было сил отрицать.

Мое сердце все еще бешено колотилось, и, хотя мой страх снова ослаб, теперь, когда мистер Рид был со мной, я все еще чувствовала себя не в своей тарелке здесь, внизу.

– Что это?! – в ужасе внезапно крикнул он, и страх, как пружина, вернулся ко мне, когда он указал вытянутой рукой за мою спину. Завизжав от страха, я прыгнула вперед, едва понимая, где верх и низ, и отчаянно вцепилась в жилет мистера Рида.

Однако он только громко рассмеялся, и его смех отразился от стен, а я сразу почувствовала себя в необычно неловком положении.

Он дразнил меня, играл с моим страхом и смеялся надо мной. И я просто попалась на его удочку.

Гнев вытеснил страх, и я сжала руки в кулаки.

– Вы подлый мужчина! – озлобленно выругалась я и укоризненно ударила его кулаком в грудь. На самом деле я была слишком слаба и стояла слишком близко к нему, чтобы причинить ему боль, но я не знала другого способа избавиться от разочарования и досады.

Мистер Рид только еще сильнее рассмеялся, а затем убрал мои руки за спину, чтобы еще больше уменьшить расстояние между нами и не дать мне нанести удар во второй раз.

В любой другой ситуации это прикосновение наверняка совершенно выбило бы меня из колеи. Но внизу, в архиве, после того как только что я испытала такой страх, я просто разозлилась и не успела насладиться близостью, которая возникла так внезапно.

– Я сказал вам, моя месть будет страшна, – пошутил мистер Рид, весело приподняв бровь. Он, казалось, был доволен ситуацией, и я сердито сверкнула глазами.

– Я ненавижу вас, Томас Рид, – повинуясь порыву, крикнула я и тут же пожалела об этом. Ничего подобного не следовало говорить человеку, которого я на самом деле любила.

Однако мистер Рид, к счастью, казалось, не принял это всерьез, потому что его смех превратился в ехидную ухмылку, а его руки вокруг моей талии во что-то вроде объятия.

– Я знаю, – невозмутимо с оттенком иронии заявил он, медленно отпуская меня.

Растерянная и уже не такая раздраженная, я отступила на несколько шагов назад, едва зная, как переварить все эти новые впечатления.

– Я сейчас вернусь к своей работе, – строго сказала я, неуклюже повернулась и пошла обратно через проход, в котором оставила лежать на полу оставшиеся газеты.

Мистер Рид тихо засмеялся и пошел за мной. Он остался молча стоять в проходе, положив руки в карманы брюк, и вытащил оттуда серебряные карманные часы, которые повертел между пальцами, не открывая. Он смотрел, как я снова собираю бумаги и сортирую их по ящикам. Как будто ему нечего было делать, кроме как наблюдать за моими действиями.

– Прекратите таращиться на меня, – слегка упрямо выдавила я, и мистер Рид без возражений повернулся ко мне спиной. Но ухмылку на его лице я все же увидела.

Это было просто неслыханно, и я могла бы вечно возмущаться тем, что он вел себя так лукаво. Но под гневом я на самом деле совершенно ясно почувствовала, что он вел себя так только потому, что сделал из меня посмешище. Мне не хотелось проявлять перед ним такую очевидную слабость. Этого и без того уже было достаточно.

Мистер Рид терпеливо ждал, пока я закончу, и затем сопроводил меня наверх в библиотеку. Я задула в лампе свечу, мистер Рид окинул меня еще одним быстрым взглядом, который мог означать все, что угодно, а потом просто ушел.

Ошеломленная, я повесила лампу на крючок на стене, очень медленно отдышалась и оставила испуг позади. Мое сердце продолжало колотиться о ребра, как дикое, и постепенно румянец прилил к щекам.

Томас Рид обнимал меня, и, хотя в тот момент я не могла насладиться этим, это означало для меня целый мир.

Глава сороковая, в которой он смотрел на меня карими глазами

Быстрыми шагами я вернулась в читальный зал, все еще невероятно взбудораженная, и молча благодарила Бога, что уже почти половина двенадцатого. Обеденный перерыв мне сейчас был крайне необходим, и было очень кстати, что мне не придется провести его в одиночестве.

Я быстро взяла пальто, следя за тем, чтобы снова не столкнуться с мистером Ридом, и скрылась на улице, где уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу Филипп Тамс.

Руки он держал в глубоких карманах своей огромной куртки, а шарф, как всегда, закрывал половину лица.

– Добрый день, Филипп, – поздоровалась я и даже сделала небольшой реверанс, как если бы он действительно был серьезной компанией для обеда.

– Добрый день, мисс Крамб, – поспешил сказать он, и его глаза заблестели в ожидании торта.

Столь очевидное предвкушение заставило меня усмехнуться.

– Идем? – спросила я, на что Филипп сразу же двинулся в путь.

Воздух был уже не таким пронизывающим, как утром, но достаточно холодным, чтобы остудить мне голову. Я глубоко вздохнула, стараясь не вспоминать, как руки мистера Рида обвивались вокруг моей талии и как хорошо от него пахло.

Мы пошли в маленькую кондитерскую, у которой тогда встретились. Дверной колокольчик зазвонил, когда мы вошли в маленький магазинчик, и из подсобного помещения тут же вышла хорошо одетая женщина средних лет и доброжелательно улыбнулась мне.

– Добрый день. Могу я вам что-нибудь предложить? – услужливо спросила она, стараясь смотреть только на меня, и лишь крайне редко окидывала взглядом Филиппа, у которого едва глаза не вылезли из орбит при виде множества маленьких пирожных, тортов и булочек.

– Мы присядем, – отозвалась я, и женщина оставила, к счастью, при себе свое мнение о том, что такая молодая женщина, как я, будет есть пирожные вместе с таким рыжеволосым уличным мальчишкой, как Филипп Тамс.

Я грубо окинула взглядом ассортимент, все еще чувствуя внутри себя тревожное замешательство, от которого нельзя было избавиться так быстро, как мне бы хотелось. Я все время думала о Томасе Риде и его смехе, и это не помогло мне принять решение.

«Значит не судьба», – подумала я и громко вздохнула.

– Хорошо, – произнесла я, и продавщица внимательно на меня посмотрела. – Мы возьмем кусочек этого, – начала я, указывая на один из стоящих впереди пирогов, покрытый шоколадом и украшенный сахарной пудрой. – Этого, этого и этого… – продолжила я без разбора, проходя вдоль всей витрины.

Женщина едва поспевала, а Филипп рядом со мной затаил дыхание.

Я расплатилась, и мы, наконец, оказались за одним из дальних столиков с четырьмя кусочками торта, тремя маленькими кремовыми пирожными и творожным печеньем. Конечно, этого было много, слишком много, но я не позволила себе смутиться. Еда в стрессовых ситуациях всегда успокаивала меня.

Я сняла пальто, и Филипп повторил за мной, поспешно разматывая шарф. Он внимательно наблюдал за мной, стараясь во всем подражать мне. Было очень забавно наблюдать за тем, как мальчик старался сделать все правильно.

– Садись, – улыбаясь, обратилась я к нему, и он суетливо уселся на изящный резной стул. – Ешь все что хочешь. И если тебе не хватит, мы, конечно, можем еще раз потревожить эту даму, – сказала я, на что Филипп тут же покачал головой.

– Всего хватит. Всего даже слишком много, – только тихо прошептал он, и я испугалась, что для бедного мальчика я точно переборщила. Его глаза метались от одного сладкого кусочка к другому, и он, наверное, не мог решить, с чего начать.

Я взяла половину торта с ванильным кремом и сунула ему другую половину, чтобы он принял решение.

Мы начали есть, и с каждым укусом бисквита, каждой ложечкой сливок мое сердце немного успокаивалось. Я яснее смотрела в будущее и обдумывала следующие шаги своих действий, пока Филипп, громко чавкая, взял себе два с половиной куска торта, два кремовых пирожных и половину творожного печенья.

– Так хорошо, – пробормотал он с все еще полным ртом, слизывая с губ сливки.

Я просто позволила ему поесть, сама же осилила всего полтора куска торта, а потом заказала чай у потрясенной продавщицы.

Чтобы не думать о мистере Риде, я планировала затею, касающуюся моего брата. Я вытащила свой блокнот, написала короткую записку для матери, а более длинную – для Генри, чтобы подробно изложить ему план.

Я хотела попросить маму пройтись со мной по магазинам. Я сделаю вид, что у меня закончились блузки, на рукавах которых еще не было пятен от типографской краски, и вдобавок намекну, что моя подруга присоединится к этому мероприятию.

Это была приманка, которую моя мать не могла не проглотить. Я редко просила ее о таком одолжении, так что она с блаженными чувствами ожидала такой возможности.

Большей проблемой была Рейчел. Я могла только надеяться, что она готова стать той подругой, которая присоединится к нам. Она была довольно застенчива, и, хотя я не сомневалась, что мать сразу полюбит ее из-за ее очевидного обаяния, я могла представить, что Рейчел может быть этим напугана.

Я должна была сделать это и надеяться, что ее любовь к Генри была для нее достаточным стимулом.

Мое решение было отложено до завтрашнего дня, чтобы было достаточно времени для подготовки, но не слишком много, чтобы передумать еще раз.

Может быть, я даже смогу попросить мистера Рида освободить меня на час раньше, который затем перенесу на среду, чтобы дать всему больше времени.

Я сделала последний глоток чая, завернула оставшуюся еду в бумагу и отдала ее Филиппу.

Он был в восторге и заверил меня, что в любой момент снова окажет мне услугу, и я, смеясь, сунула ему две записки, которые он мог бы доставить для меня.

Это было освобождающее чувство: иметь план и знать, что с ним делать.

Однако с Томасом Ридом я не знала, что делать.

Перемены в отношениях между нами проходили медленно. Но если учесть, что вначале я ненавидела его, а он презирал меня, то теперь мы оказались в совершенно другом положении.

Сейчас я была в него влюблена, и он время от времени показывал свое расположение ко мне. Я плохо разбиралась в чувствах, но то, как мистер Рид подошел ко мне, заставило меня поверить, что он тоже что-то чувствовал ко мне.

Но более сложной задачей было отделить мои желания и надежды от фактов. И факт был в том, что мистер Рид никогда четко не проявлял своих чувств.

Так что у меня не было ничего, кроме предположения, что это, может быть, нечто большее, чем просто дружба. А какие были предположения?

Мой обеденный перерыв заканчивался только через полчаса, и я провела оставшееся время в книжном магазине неподалеку. Я немного прочитала о муслине, тафте и пополнила запасы чтения, прежде чем снова вернуться в библиотеку.

Я отнесла свои книги в маленькую комнату отдыха и по пути вниз встретила на лестнице мистера Рида, который, уткнувшись носом в книгу, неторопливо поднимался наверх.

Это заставило меня улыбнуться, потому что мне понравилась картина, представшая передо мной. На носу у него были очки для чтения, лоб сосредоточенно нахмурен, он жевал нижнюю губу, а глаза бегали по страницам.

Сердце забилось быстрее, душа встрепенулась во мне, и я почувствовала, что, не задумываясь, снова оказалась бы под защитой, в его объятиях, если он только намекнет на них.

Я не могла отрицать, что этот человек был идеальным для меня. Где я когда-нибудь снова найду того, кто разделил бы мою страсть к книгам так же, как Томас? Наверное, нигде.

Он был неординарным, часто резким и еще очень своеобразным. Но он также был честным, мог подбодрить, обладал подкупающим чувством сарказма и с каждым днем становился более привлекательным в моих глазах. Я полностью поддалась ему и гадала, как много на самом деле знал об этом Томас Рид.

Знал ли он, что он мне нравится? Заметил ли он уже это? Интересовался ли он вообще этим?

Мы шли навстречу друг другу, каждый со своей стороны лестницы, и когда я прошла мимо, мистер Рид внезапно поднял взгляд.

– О, мисс Крамб, – тихо остановил меня он, и у меня забилось сердце. – Я ищу для иностранного преподавателя книгу о конфликте между библейским сотворением мира и учением Дарвина. Я уверен, что уже читал ее когда-то, но не могу вспомнить названия, – сказал он и посмотрел своими темными глазами прямо на меня. Они были тепло-карими, и в послеполуденном свете, светившем сверху сквозь купол, я могла различить звездочки на радужке.

У меня стало совсем тепло в животе, и мой мозг с трудом соображал, что сказал мне мистер Рид. Он спросил меня о книге?

– Разве вы не специально разработали машину для таких случаев? – рассудительно ответила я, чтобы потянуть время и поискать в голове нужные книги.

Мистер Рид приподнял бровь и стал таким образом еще более желанным.

– Анимант. – Он произнес мое имя, и я почувствовала, как у меня подогнулись колени. – Если бы машина работала хотя бы наполовину так же эффективно, как вы, то я наверняка давно выиграл бы все награды за эту вещь, – заявил он, и мне потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что это был комплимент.

Я могла просиять от гордости.

– Правительственные конфликты. Вы поищите в естественных науках, а не в отделе религии, – начала я, задаваясь вопросом, почему мистер Рид не знал подобного. – «Происхождение видов в свете церкви» Фрейзона, «Еретик» Стила и «Яд дарвинизма», имя автора вылетело у меня из головы, – выдала я, и на губах мистера Рида появилась лукавая улыбка.

– Вы поистине лучшее, что у меня когда-либо было, – произнес он как бы в шутку, развернул книгу, которую держал в руках, просто оставил меня и побежал по ступенькам лестницы дальше наверх.

Я осталась на месте, чувствуя эйфорию, и все внутри меня трепетало.

Что только было между нами? Нравилась ли я Томасу Риду, или я в своем любовном бреду истолковала все, что он сказал, как намек?

Если бы я могла заглянуть в его голову, то наверняка была бы умнее. Но я не могла, и поэтому мне не оставалось ничего другого, как поспешить вниз по лестнице и спрятаться в своей каморке, пока мне не станет не так жарко и румянец не исчезнет с моего лица.

Я дошла до восточного крыла, стараясь не бежать, чтобы не привлечь неприятного внимания, и была рада, что никто не задержал меня по пути. Я вошла в маленькую комнату, мои мысли все еще были заняты Томасом Ридом и словами, которые он сказал мне. Я тихо закрыла за собой дверь, когда краем глаза заметила какое-то движение.

Испуганно пискнув, я отскочила и, к своему успокоению, тут же узнала человека, сидящего передо мной на стуле.

Это была Элиза, которая, весело улыбаясь, откусила яблоко. Ее ноги были скрещены, обнажая столь скандально большую часть кружева ее подъюбника. Она жевала и выглядела довольной, уголки ее рта были приподняты.

– Я не хотела тебя напугать, – пробормотала она с набитым ртом, положила яблоко на стол и наигранно элегантно встала со стула.

Я не поверила ни единому ее слову.

– Конечно, – иронически откликнулась я, стараясь не замечать стука сердца, и повернулась к двум пакетам, которые положила на один из столов, чтобы скрыть свой испуг.

Я переходила от одной изматывающей нервы ситуации к другой и мечтала, чтобы в моей жизни снова появились скучные дни.

– Но я должна тебя разочаровать. Ты сегодня не первая. – Я попыталась сбить спесь с Элизы и слишком поздно заметила, что таким образом я спровоцирую совершенно иную бурю.

– Ох, пожалуйста, скажи мне, что это был мистер Рид, – тут же взволнованно воскликнула она и подскочила ко мне как любопытная болтушка.

Я громко вздохнула, отчаянно желая промолчать.

– Это был мистер Рид, – все же подтвердила я и начала развязывать кончиками пальцев узел упаковочной веревки, стараясь не привлекать к себе внимания.

Но Элиза просто осталась стоять рядом со мной, в ожидании распахнув глаза и скрестив на груди руки. Не хватало только того, чтобы она начала вертеться вокруг из-за своего любопытства.

Ее ожидания охватили меня и начали давить, и ей не нужно было долго смотреть на меня так, чтобы я зажмурилась.

– Он поджидал меня в архиве. – Я решилась поделиться более подробной информацией, и на лице Элизы появилась широкая усмешка.

– Специально? – Ее глаза засверкали, она хотела посплетничать, на что я неопределенно пожала плечами.

Узел между моими пальцами отказывался поддаваться, и я, недолго думая, потянулась к маленькому ножу для резки бумаги, висевшему передо мной на гвозде на стене.

– Первый раз нет, – ответила я и легким движением, которое выражало мое внутреннее напряжение, разрезала веревку.

Усмешка Элизы стала еще более нахальной.

– А второй раз – да? – уточнила она, и ей, казалось, очень понравилось дальше развивать эту тему.

В этот раз я ей не ответила. Но мне и не пришлось. У Элизы было богатое воображение, она могла догадаться, что произошло сегодня утром.

– Ты вцепилась в него от страха? – спросила она с некоторой театральностью и наигранно обхватила себя неуклюжими руками. Она только пыталась подразнить меня, и я непременно бы даже рассмеялась, если бы в моей голове не всплыли воспоминания.

Только при одной мысли о лежащих на моей талии руках Томаса Рида, пока я стояла совсем близко, прижавшись к его груди, у меня сразу же вспыхнул румянец на пылающих щеках.

– Господи! Ты серьезно? – смеясь, воскликнула Элиза, и мне только стало еще больше стыдно за свои слишком очевидные реакции тела.

– Как ты вообще сюда попала? – довольно грубо спросила я и вызывающе указала ножом для резки бумаги в сторону подруги.

Но на Элизу это не произвело совершенно никакого впечатления, и она только продолжила смеяться надо мной.

– Ты не закрыла окно, – сказала она, словно это была мелочь, что она просто подошла к окну, и лукавство отразилось в ее глазах.

– И? Тебе понравилось? – Она продолжила донимать меня, и ее губы скривились в двусмысленной улыбке, и мне это постепенно начало надоедать. Я просто не могла этого вынести.