Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

Глава тридцать вторая, в которой я поддалась веселью

По моей оценке мы проехали около четверти часа и вышли из парового трамвая. Мои ноги совершенно не двигались из-за вибрации, меня тошнило от поездки.

Но тем не менее это был хороший опыт, и я в любой момент снова бы поднялась в эту дымящую, скрипящую машину, чтобы прокатиться.

Моя мать возмутилась бы.

Мы прошли еще немного, только пересекли небольшую площадь, на которой столкнулись с группой мужчин в плотницкой одежде, прошли мимо водяного насоса и затем свернули в маленький переулок.

Если бы меня сейчас бросили и мне пришлось бы искать дорогу домой, то я бы окончательно заблудилась. Я даже не знала, в какой части города мы сейчас находимся.

Мы дошли до довольно маленького трактира. Теплый свет лился через матовые окна на улицу, которая, по сравнению с другими, по которым мы шли, была почти чистой. «Наперсток» было написано большими буквами на деревянной вывеске над входом, и Джонатан открыл тяжелую дверь.

Он улыбнулся мне, пропуская вперед, как это сделал бы джентльмен, и я рассмеялась от этого жеста, потому что это совершенно не подходило его суровому внешнему виду. Путанная борода, растянутая шапка и массивное телосложение, которое можно было хорошо разглядеть, несмотря на толстую куртку, все это делало его жест немного смешным.

Я спустилась по двум ступенькам в пивную. Дерево скрипело под моими ботинками, и многие головы повернулись в мою сторону. В основном за столами сидели мужчины, суровые мужчины, рабочие.

Меня охватило чувство, что я нахожусь в неправильном месте. Это не мой мир, и выходить куда-то по вечерам – не мое. Как ведет себя независимый человек в пивной? Или быть независимой просто неправильно?

Джонатан взял у меня пальто, и мы сели за свободный столик в задней части заведения.

Неуверенно протиснувшись в своей широкой юбке, я села на грубую деревянную скамейку, что представлялось достаточно трудным, и не удивилась, когда Тобиас и Джонатан сели по правую и левую стороны от меня.

Мистер Рид сел на стул напротив меня, и я, наморщив лоб, задумалась, почему я не сделала того же вместо того, чтобы ютиться сзади на такой узкой скамье, на которой мужчины рядом со мной не могли были соблюдать необходимое расстояние. Но сейчас было уже поздно, я уж точно не стала бы жаловаться только для того, чтобы он смог сказать, что мне не нужно было идти с ними.

Я доверила мужчинам сделать заказ, в то время как Тобиас пообещал мне, что здесь я смогу попробовать лучшее пиво в Англии. На мое замечание, что мне не с чем сравнивать, потому как я никогда не пила пиво, он изумленно распахнул глаза и заявил, что я никогда по-настоящему не жила.

Настроение было приподнятое, и это помогло мне приглушить мою поднявшуюся нервозность. Мистер Рид не говорил много, держался в стороне от разговоров, даже когда его братья неоднократно пытались его вовлечь.

Он был именно тем замкнутым, угрюмым парнем, каким был днем в библиотеке, и почему-то меня это раздражало. Я немного надеялась, что он больше проявит себя. В конце концов, это была его семья.

Но он намеренно отдалился от них, и, когда он вытащил книгу, мне захотелось громко упрекнуть его за его наглость.

Но я этого не сделала, так как именно в этот момент я могла узнать в нем себя. Я видела себя в гостиной со своими родителями. Когда сестры моей матери приезжали в гости, я не делала ничего другого, кроме как разбиралась с Жюлем Верном. Их всех задело мое пренебрежительное отношение, а я называла их в своей голове глупыми болтушками. Я была ничем не лучше мистера Рида, и это заставило меня задуматься.

Когда я посмотрела на эту картину со стороны, то ощутила ее иначе и разозлилась на саму себя. Ведь я не хотела быть такой.

Генри тогда был прав. Мистер Рид и я были похожи. Мой разум не хотел воспринимать это как правду, но я вела себя так же невежливо, как и он, только не признавала этого. Кроме того, я была нелюдимой и отказывалась посещать любые мероприятия.

Лишь время, проведенное в Лондоне, немного изменило меня, и, возможно, даже мистер Бойль был хорошим толчком к развитию моего характера. Хотя иногда мне хотелось забыть о его существовании и том, что я сделала с бедным парнем, только чтобы избавиться от чувства вины.

Передо мной поставили большую кружку, и я моргнула, возвращаясь в реальность. Содержимое было темным, почти черным, а сверху возвышалась густая кремового цвета пена.

У других было то же самое. Даже мистер Рид получил такую же кружку, а затем на стол поставили крошечные бокалы с янтарной жидкостью.

– Что это? – спросила я Джонатана, наблюдая, как он берет маленький бокал и просто опускает его в свое пиво.

– Это виски, – сообщил он мне, и я заинтересованно посмотрела, как другие опускают бокалы виски в пиво. – Тоже хотите? – предложил он мне, и я, улыбаясь, покачала головой.

– Нет, спасибо. Я сначала попробую пиво, – сказала я, и Джонатан ухмыльнулся, поднял свою кружку и сделал первый глоток.

– Пейте, – призвал меня Тобиас, и я несколько нерешительно взяла кружку.

– Почему оно такое темное? – поинтересовалась я, повертев кружку в руке. Я уже видела пиво и даже читала о нем. Но я всегда думала, что оно должно быть светлее.

– Потому что это ирландское пиво, – объяснил Иэн, услышать которого я меньше всего ожидала. Он сидел рядом с мистером Ридом прямо напротив меня, его взгляд был особенно мягким, что немного выводило меня из равновесия, и я не могла устоять, потому что он так сильно напоминал мне своего брата.

Но сам мистер Рид только уставился в свою книгу, название которой я не могла разглядеть. Она не была очень толстой или большой, из чего я сделала вывод, что это лирика или беллетристика.

– Ладно, – только и сказала я, поднося кружку, которая казалась слишком большой, к губам, чувствуя щекотание пены на верхней губе, а потом уже сделала первый глоток. Пиво было гораздо более горьким, чем я ожидала, я скривилась и ничего не могла с этим сделать.

Мужчины рассмеялись, и я сделала второй глоток, который оказался не лучше.

– Лучшее пиво на свете, – заверил меня Тобиас, и от смеха на его глазах выступили слезы, он подвинул мне крошечный бокал виски, однако я не притронулась к нему.

Хотя я не пила до этого пиво, по крайней мере, я знала, что в виски содержится гораздо больше алкоголя, а я никогда не была особым ценителем крепких напитков.

– Итак, Томми. Теперь твоя очередь рассказывать, – заявил Джимми, и я прислушалась. Он весьма нагло вытащил книгу из рук мистера Рида как раз в тот момент, когда его внимание на мгновение вернулось к реальности, и казалось, что Джимми уже упражнялся в этом, чтобы подобрать подходящий момент.

– Мне нечего рассказать, – возразил мистер Рид, пытаясь отобрать книгу, но тут же бросил это дело, так как Джимми положил ее подальше от него, и было бы просто глупо тянуться к ней.

– Мы не виделись месяц. Что-то же, вероятно, произошло за месяц, – произнес Джимми, и остальные согласились с ним.

– Нет, – скупо сказал мистер Рид. Я раздраженно застонала.

– Не будьте таким замкнутым. Я знаю, что вы можете быть другим, – упрекнула его я, хотя не собиралась делать ничего подобного. Но и выдержать это я не могла, он так редко видел свою семью и относился к братьям так пренебрежительно. Возможно, он всегда был таким. Однако сегодня я была с ними и заботилась о том, чтобы он поговорил со своими братьями.

– Он что, не всегда угрюмый и грубый? – пошутил рядом со мной Тобиас.

– Нет, иногда он даже смеется, – ответила я, почувствовав необходимость показать язык мистеру Риду. Этот человек просто способствовал проявлению моих худших сторон и погрузил весь мой эмоциональный мир в гигантский хаос. – Но сегодня у него особенно плохой день, – вырвалось у меня, и я сразу поняла, что выдала слишком большую часть информации.

– Что произошло? – естественно сразу же поинтересовался Тобиас, и я избежала смертоносного взгляда мистера Рида, сделав глоток пива.

– Эта погода? Или кто-то действует тебе на нервы? – продолжил расспрашивать Джимми в то время, как мистер Рид поджал губы. Хотя он просто сидел неподвижно, я могла заметить, как он корчится внутри себя. Конечно, мне следовало пожалеть его, потому что я так хорошо понимала эти чувства, когда моя мать была слишком любопытной. Но почему-то в моей груди все же ощущалось скорее злорадство.

И я вновь смогла провести параллель между мной и мистером Ридом. Он так же смеялся надо мной, когда моя мать опозорила меня перед ним.

Так что на самом деле это было почти реваншем.

– Это из-за женщины, – бросил Лукас, и руки мистера Рида предательски дернулись. – Это всегда из-за женщины.

Я тут же поперхнулась горьким глотком пива, который был у меня во рту, и кашлянула в руку.

– Это Маргарет? – начал выпытывать Тобиас. – Или как звали ту девчонку, которая всегда пекла для него?

– Вроде Джейн, – бросил Джимми, и все они, казалось, очень заинтересовались этой темой.

Даже я. Но у меня все внутри сжалось, а мое сердце вырывалось из груди.

– Это было слишком давно. Эта булочница была прекрасной. Не могу себе представить, что она уже не отхватила кого-то другого, – возразил Джонатан, я почувствовала себя не только странно, но и немного жалко.

Я давно поняла, что мистер Рид наверняка был мужчиной, который нравился девочкам. Но так как я не встречала никого другого за исключением мисс Брэндон-Уелдерсон, я по глупости действительно считала себя единственной приемлемой партией. Это, очевидно, было ошибкой.

Я поставила кружку пива и позволила горькой жидкости разлиться по желудку, надеясь, что таким образом избавлюсь от нахлынувшего чувства. Но это не помогло.

– Разве сестра Монтис не интересовалась им? – спросил Финли, и лицо мистера Рида еще больше помрачнело. Он пил свое пиво, стараясь при этом ни на кого не смотреть. Особенно на меня.

Я почувствовала себя ужасно. Зачем я только сделала этот глупый намек? Правильно говорится в Библии: не рой другому яму, сам в нее попадешь.

– Да, Мэри-Джейн. Она несколько месяцев практиковалась в красивом почерке. Ты все еще получаешь от нее письма? – съехидничал Тобиас, который, пожалуй, лучше всех умел расспрашивать других людей, а теперь, похоже, мистеру Риду это надоело.

– Нет, я больше не получаю никаких писем, – мрачно ответил он, и его взгляд устремился ко мне, но не задержался достаточно долго, чтобы я придала этому значение.

– Тебя это раздражает? – попытался выведать Джимми, на что мистер Рид фыркнул.

– О. Да, я знаю! – вырвалось из Тобиас, и для меня этого было уже достаточно. Я больше не хотела слышать о еще большем количестве женщин мистера Рида.

– Это та разодетая корова, которая подстерегала тебя, – заявил он, и я сразу же подумала о мисс Брэндон-Уелдерсон. Но почему он должен иметь в виду именно ее?

– Какая? – поинтересовался Джонатан, и Тобиас наклонился к нему, так что я почувствовала себя немного зажатой.

– Ну, та самая. Мы довольно долго по пятницам доставляли мясо ее родителям. Она была ужасной овцой в детстве, а теперь она даже не знает, что Томми был тем мальчиком, которого она постоянно дразнила, – объяснил Тобиас, и лицо Джонатана просияло, когда он тоже понял, кто имелся в виду.

– Францин! – воскликнул он, и теперь я была уверена. Он действительно говорили о мисс Брэндон-Уелдерсон. Это была совершенно новая информация.

– Брэндон-Уелдерсон? – вырвалось из моих уст, потому что внезапно мое любопытство затмило все остальные чувства, и Тобиас рассмеялся.

– Вы знаете ее? – спросил Джонатан, и я пожала плечами.

– Что ж, «знаете» слишком громко сказано. Мы лишь встречались пару раз, – попыталась смягчить я и посмотрела на мистера Рида, который смиренно прикрыл глаза. Разговор, вероятно, пошел таким путем, с которым он был совершенно не согласен. Но он, видимо, не мог так легко остановить своих братьев.

– Раньше она была такой заразой, – произнес Джимми, и его голос приобрел некоторую жесткость. Он, вероятно, разделял ненависть мистера Рида по отношению к этой женщине, и медленно я осознавала, что эта ненависть не могла быть обоснована исключительно тем, что у мисс Брэндон-Уелдерсон такой навязчивый характер.

– Это та, которая утверждала, что Томми украл ее брошь? – вмешался Лукас, и остальные кивнули.

– Зачем она это сделала? – пораженно спросила я.

– Она просто была высокомерным ребенком. Потеряла брошь и затем обвинила во всем Томми, чтобы не нарваться на неприятности, – ответил Джонатан, и я получила более четкое представление о ситуации. – Конечно, потом все выяснилось, но к тому моменту многие знали, что один из сыновей мистера Рида воришка, и отец потерял много клиентов, – разъяснил он, на что я только покачала головой. Естественно, это объясняло особую ненависть мистера Рида к мисс Брэндон-Уелдерсон.

И это в то же время означало, что в приступе ярости сегодня днем он, вероятно, в самом деле не говорил о богатых работающих женщинах в целом.

– Из-за такой мелочи? – вздохнула я, сильнее сжав кружку. Я бы предпочла вцепиться в книгу, которая была у меня с собой, но она все еще лежала в моем пальто, а Джонатан положил его вне зоны моей досягаемости.

– Так это и происходит с высшим классом. Они принимают нас всех за воров, – ответил Джонатан, и его слова прозвучали так резко, что я съежилась.

Он заставил меня стыдиться тех людей, к которым я принадлежу. Я даже не думала, что считала когда-либо кого-то вором, но, возможно, я просто была недостаточно опытной для этого.

От смущения я сделала еще один глоток пива. Пены уже стало меньше, но у меня создалось впечатление, что ее количество совсем не уменьшалось.

Горьковатый привкус все еще был на языке, но с каждым глотком он становился все менее противным, так что теперь я уже могла почувствовать легкую сладость пива и небольшое жжение в горле.

– По-моему, нам лучше поговорить о том, почему Иэн все время пытается скрыть след любви на своей шее, – неожиданно сказал мистер Рид, рассчитывая, что его братья сменят тему.

– Что?! – воскликнул Джимми, быстро поднялся с лавки и тут же потянул за шарф Иэна, которого тот не снял даже в трактире.

– Это правда? – тут же крикнул Тобиас, и остальные тоже бросились на Иэна, сорвали с него шарф в небольшой потасовке и действительно обнаружили красновато-синее пятно, красовавшееся на правой стороне его шеи.

И хотя у меня не было опыта в любовных делах, я точно знала, как появляется такой след. И теперь мне стало очень жаль Иэна, он сидел с высоко поднятой головой и пытался все отрицать, в то время как мистер Рид незаметно вернул свою книгу и удовлетворенно открыл страницу, на которой остановился.

Он успешно отвлек всех от себя. И от меня.

Потому что сейчас мне не хотелось выслушивать разглагольствования о высшем обществе.

Я выпила еще пива, услышала, как они выпытали у действительно застенчивого Иэна имя девушки, ответственной за этот поступок, и даже рассмеялась, когда Тобиас возмутился: как могло случиться, что Йен ухватил девушку, у которой, вероятно, были выбиты зубы.

– Ты это переживешь, – весело сказал Джонатан, и Тобиас скривил рот.

Мы еще некоторое время смеялись над Тобиасом, когда Джимми рассказывал историю о том, как один из быков стоял утром в спальной комнате их родителей, и в какой-то момент меня заставили перечислить все названия книг, которые я читала только для того, чтобы они, в свою очередь, делали по глотку при каждом слове, в котором была буква Ю.

По моей просьбе меня исключили, а мистер Рид отказался принимать участие в этой бессмысленной игре и спрятался за страницами книги.

Время от времени я потягивала пиво из своего бокала, в то время как остальные наверняка уже пили третий или четвертый, и чем дольше мы сидели здесь, тем комфортнее я себя чувствовала.

Я и не подозревала, как весело было присоединиться к непринужденной компании. Теперь я понимала, почему Элиза любила так проводить вечера. Я никогда так много не смеялась в своей жизни, а все заботы остались позади.

– Томас, отложи книгу, – засмеялся Джимми, пытаясь снова вырвать ее из его рук. Но в этот раз мистера Рида было не так легко перехитрить, и он вовремя убрал ее за пределы его досягаемости.

– Ты такой зануда, – пожаловался Джимми, и остальные одобрительно загалдели.

– Да, Томми. Это крайне невежливо, – крайне непринужденно добавила я, потому что у меня было хорошее настроение и я не смогла сдержать хихиканье, которое поднималось вверх по моей шее и щекотало губы.

Голова мистера Рида сразу же повернулась в мою сторону, когда он услышал мой смех, испытующе сощурил глаза, а потом и в самом деле опустил книгу.

Я продолжила хихикать, чувствуя, что комната качнулась немного в сторону, и рассмеялась еще громче, неуклюже цепляясь за стол, чтобы не упасть за край земли.

– Что было в ее кружке? – потребовал ответа мистер Рид, а я совершенно не понимала, почему он всегда должен был быть таким строгим. Он всегда был в плохом настроении. Это было совсем не весело.

– Пиво? – ответил Тобиас и дерзко приподнял бровь.

Я потянулась за своей кружкой с пивом, даже схватилась за нее, хотя она, казалось, отодвинулась от меня, подняла ее и попыталась сделать глоток горького алкоголя, который с каждым глотком все сильнее обжигал горло.

Но вдруг кружка пропала из моей руки, и я не смогла понять куда.

– Уф, сколько вы туда добавили? – услышала я разозленный голос мистера Рида, и я глазами нашла его стоящим напротив меня через стол. Он раньше сидел, но, похоже, что-то не так было с моим восприятием.

– Да брось ты. – Это шутка. Мы просто хотели немного поднять ей настроение, – забавлялся рядом с ним Тобиас, и я рассмеялась, хотя не знала причины.

– Сколько? – строго повторил мистер Рид, и его взглядом можно было убить, так жестко он смотрел на Тобиаса.

– Четыре, – ответил Джонатан, и мне хотелось понять, о чем шла речь. Мне совсем не нравилось, когда другие были умнее меня.

– Четыре?! – взревел мистер Рид, и его взгляд снова устремился на меня. Его глаза были темными и горели от ярости. И я нашла его невероятно привлекательным, и сразу сказала бы ему об этом, если бы вдруг где-то не начали играть музыканты. Откуда они пришли?

– Но она выпила только половину, – защищался Тобиас, и откуда-то на мое плечо упала рука. Музыканты замолчали.

– Это «Гиннесс» с четырьмя стопками виски! Радуйся, что она выпила только половину. Вы совсем с ума сошли! – ругался мистер Рид, и он свел брови, словно в его голове разразилась гроза.

– Вы должны больше смеяться, Томми, – весело бросила я, услышав, как мой голос при этом дрогнул. – Вы так хорошо выглядите, когда смеетесь, – заявила я, другие рядом со мной прыснули от смеха.

– Мы уходим! – приказал мистер Рид. Его взгляд был непреклонен и не терпел совершенно никаких возражений.

Подождите, он сказал это мне? Почему мы вдруг должны уйти?

– Нет, я не хочу, – проворчала я как маленький ребенок, хотя знала, что против его упрямства у меня не было шансов, и попыталась дотянуться до своей кружки, которая почему-то стояла слишком далеко.

– Да ладно, Томас! Не злись. Мы просто хотели повеселиться, – объяснил рядом со мной Джонатан, и я кивнула, потому что услышала слово «повеселиться». Здесь действительно было весело.

– Веселитесь с кем-нибудь другим! А теперь отпустите ее. Я отвезу ее домой, – сказал мистер Рид, и его голос, к счастью, звучал уже не так сердито, как минутой ранее.

– Как скажешь, – ответил Тобиас, и я почувствовала, как он отодвинулся от меня. Скамейка рядом со мной освободилась, и мистер Рид подошел ко мне, обойдя вокруг стола.

– Дайте мне вашу руку, мисс Крамб, – попросил он, протягивая мне руку. Я моргнула, бурная смесь эмоций закипела во мне, и я, как подобает даме, протянула ему руку.

– Вы хотите потанцевать со мной, – весело спросила я и одарила его самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна.

Братья мистера Рида рассмеялись так громко, что весь мир мог услышать их, пока я позволила мистеру Риду поставить меня на ноги.

Моя улыбка мгновенно застыла, когда мое зрение внезапно сузилось, края моего восприятия стали черными, а пространство вокруг меня начало вращаться.

– Боже мой, вы такие идиоты! – Я услышала ругающийся голос мистера Рида совсем рядом со мной, и почувствовала руки на своей талии, которые удерживали меня прямо на этой карусели.

– Увидимся через месяц, – заявил кто-то, но я не могла различить голос. Кто-то помог мне надеть пальто, не убирая руки с моей талии, а я просто позволила этому случиться.

– Да-да, – пробормотал мистер Рид и потянул меня в сторону. Я последовала за ним, цепляясь за его руку и изо всех сил пытаясь ставить одну ногу впереди другой.

– Передавай привет маме, и не выпускай Финли из виду. – Он снова обратился к братьям, и я, уже шатаясь, шла по ступенькам к тяжелой деревянной двери.

Она громко скрипнула, и затем мы вышли. Холодный воздух ударил по мне, как будто я ударилась о стену, заставляя мир качаться еще сильнее, а потом я почувствовала, что меня выворачивает.

Меня сдавило, я чувствовала, что упаду, и искала рукой опору. Мои пальцы нашли большой камень, я схватилась за него, ощущая, как внутри все поднимается. Обжигающий спирт снова потек вверх по моему пищеводу, и тут же оказался на стене дома. Я снова задохнулась, выплюнула на улицу еще одну волну, и только потом мой живот сжался, и я снова смогла дышать.

Горло болело, на языке стоял привкус горькой желчи и отвратительной желудочной кислоты, каждый вдох холодного воздуха прояснял мой разум.

Я внезапно очень устала, ноги едва держали меня, и только когда я попыталась выпрямиться, я заметила руки, поддерживающие меня.

Это был мистер Рид, который стоял позади, держал меня и даже протянул салфетку, чтобы я смогла вытереть рот. И словно я была недостаточно жалкой, теперь у меня появилась еще одна причина провалиться сквозь землю.

Со мной никогда не случалось ничего, что настолько не подобало даме. Даже инцидент в машине не был настолько неприятным, как этот.

Я напилась, а потом меня стошнило на улице. И мужчина, в которого я была влюблена, видел все это и даже помог мне, чтобы мое достоинство не упало еще ниже.

Но сейчас я не могла смотреть ему в глаза, было стыдно, и просто хотелось домой.

– Эй, ты, – крикнул мистер Рид, и из тени в начале переулка действительно возникла фигура. Она была худой и не очень высокой. Мальчик, может быть, лет двенадцати или тринадцати.

Мистер Рид потянулся одной рукой к карману пальто, а другой продолжал держать меня, вытащил монетку и сунул ее мальчику в руку.

– Найди извозчика и тогда получишь остальное, – предложил мальчику мистер Рид, и тот тут же выбежал из переулка на улицу, чтобы поискать извозчика.

К счастью, мне не пришлось ехать обратно на трамвае. Это в самом деле было бы слишком.

– Вы в состоянии немного пройти? – тихо обратился ко мне мистер Рид, и мне стало еще более стыдно, потому что теперь он был добр ко мне.

– Мне так жаль, – прошептала я, и голос оцарапал горло.

– Это не ваша вина. Мои братья позволили себе пошутить и напоили вас, – отозвался мистер Рид, и теперь в его голосе снова слышался гнев.

Мы начали очень медленно пробираться к дороге, покидая место, где в воздухе висел запах рвоты, навстречу нам дул ветер. Но я настолько разгорячилась, что не чувствовала холода.

Мысли путались, а тело казалось чужим.

– Мне не стоило идти с вами, – с трудом произнесла я, пытаясь собрать все свои силы, чтобы стоять самой, чтобы мистеру Риду не приходилось держать меня.

Но я просто не могла этого сделать и постоянно падала на него.

Мне было так плохо, так стыдно, что я не могла наслаждаться чувством влюбленности, которое при этом постоянно пробегало по моему телу и усиливалось от алкоголя в моей крови.

– Да, тут вы правы, – сказал мистер Рид, пока я украдкой рассматривала его. Его взгляд прошелся по улице, а выражение лица было безмятежным.

Я не понимала, как он все еще мог быть таким спокойным в этой глупой ситуации.

Топот копыт донесся до моего уха, но я это поняла только тогда, когда извозчик уже был в поле зрения.

Он остановился рядом с нами на краю дороги, мальчик спрыгнул с козел, и извозчик поздоровался, слегка приподнимая цилиндр. Мистер Рид положил мальчику в руку еще одну монетку и открыл дверцу кареты.

Я устало моргнула, уже гадая, как мне удастся подняться по ступеням в карету, но руки мистера Рида уже обвились вокруг моей талии, и он поднял меня.

Испугавшись, я издала писклявый звук, но тут же уцепилась за дверную раму и опустилась на маленькую мягкую скамейку. Мистер Рид проследовал за мной словно тень, которая ненадолго заполнила весь дверной проем, и затем сел совсем рядом со мной в слишком маленькой карете.

Он крикнул кучеру, куда нам ехать, а затем закрыл за собой дверь.

Я попыталась сесть прямо, удержаться, чтобы остаться в вертикальном положении, но когда мистер Рид обнял меня, моя голова сама собой опустилась на его плечо.

Карета начала движение, налетая на большие мостовые камни, и я застонала, когда мой живот начал урчать.

– Анимант? – обратился ко мне мистер Рид, но было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо.

– Я больше никогда не буду пить алкоголь, – пожаловалась я, держась за живот, который, к счастью, хорошо сдерживался корсетом, и даже не представляя, какая головная боль будет мучить меня завтра утром.

– Так будет лучше, – прокомментировал мистер Рид, а я только мысленно вздохнула.

Что происходило с нами? В один момент он был добр, а в другой уже нет? Что я не так сделала?

Я могла вечно ломать над этим голову, и только сейчас весь ход мыслей казался просто висящим в стене тумана.

– Почему вы ненавидите меня, мистер Рид? – слова сами по себе вырвались из моих уст, потому что мой язык был развязан сильнее, чем обычно.

– Я не ненавижу вас, – ответил он, и я не могла расценить, говорит ли он правду. Мне было невероятно сложно оставаться в сознании в темной карете, в которую через каждые несколько метров бросал тусклый свет уличный фонарь.

– Но вы всегда говорите мне такие гадости, – упрекнула я его и, несмотря на свои слова, прижалась щекой к плечу мистера Рида. Утром мне до смерти будет стыдно за это, но сейчас мое опьянение защищало меня.

Его рука, лежащая на мне, была теплой и такой приятной, и мои мысли медленно, но верно переходили во сны и возвращали меня обратно к балу.

– На балу вы были любезнее, – пробормотала я в ткань пальто мистера Рида, желая, чтобы мы снова оказались там и танцевали. Он разговаривал бы со мной, а потом мы смеялись бы.

– Вы правы. – Голос мистера Рида выдернул меня из дремоты, в которую я провалилась. – Я был любезнее.

– Вы были пьяны? – спросила я, не понимая, имел ли этот вопрос смысл. Но для меня это было самое логичное из того, что я могла сказать.

– Нет, – ответил он. – Я не был пьян. – Он сделал паузу, карета в последний раз наткнулась на неровную поверхность и затем поехала значительно спокойнее.

Мы оставили рабочий квартал позади, потому что улицы в центре Лондона были вымощены ровнее и освещены гораздо ярче.

– Я просто не осознавал последствий, – продолжил мистер Рид, и мне захотелось спросить, что это значит, он повернул ко мне голову, прижался щекой к моей макушке, и, мне показалось, что рукой он еще сильнее притянул меня к себе.

Но возможно, это я сильнее прижалась к нему. Кто мог точно это знать?

Мое сердце остановилось, кожу начало покалывать, я думала, что в любой момент упаду в обморок, если мне не удастся в ближайшее время убедить свои легкие продолжать снова дышать.

Мистер Рид едва двигался, так что у меня не оставалось никаких сомнений, что этот жест был намеренным, и я с дрожью втянула воздух.

Я могла только надеяться, что это действительно произошло, и я не заснула несколько минут назад, и все это не было лишь смутным сном.

– Я должен извиниться перед вами за сегодняшний день, – произнес мистер Рид, и его голос стал более низким, чем обычно, хриплым и даже немного усталым.

По моим рукам забегали мурашки.

– Я многое сказал из злости, не имея это в виду. И это точно не было направлено на вас, только на мисс Брэндон-Уелдерсон, – продолжил он. Я прислушивалась к звуку его голоса, к сердцу, гулко бьющемуся в груди, и заметила, как мое внимание ускользает все дальше и дальше.

Мистер Рид фыркнул, и я почувствовала его дыхание на своих волосах.

– Это просто из-за нее. Я не могу забыть, как много она разрушила своей трусостью из-за невежества. И видеть ее сейчас, как она важничает, это выводит меня из себя! – прорычал он, и я рассмеялась от его интонации. Это был всего лишь маленький, усталый смех, но он помешал мне заснуть. – Но хуже всего то, – продолжил он, приподнимая голову и посмотрев в окно, – что она, похоже, не имеет ни малейшего понятия, что я и тот мальчик – один и тот же человек. Она стоит в своей несуразной шляпе и разговаривает со мной, словно мы похожи. Я не выдерживаю это. Для этого мне просто не хватает самообладания, или изощренности, или того грандиозного лицемерия, в котором вы так преуспели, – продолжил он, и мне снова пришлось рассмеяться, потому что мистер Рид умудрился сделать мне комплимент и одновременно оскорбить меня.

– Вы сегодня говорите слишком много, – тихо заметила я не в силах поднять голову, потому что не хотела отрываться от его плеча. Но скорее всего я все равно не была способна на это.

– Я только пытаюсь сделать так, чтобы вы не заснули, – заявил мистер Рид, и я услышала улыбку в его голосе. Он был прав. Я бы уже давно уснула, если бы он не разговаривал со мной.

– Очень благородно с вашей стороны, – ответила я, с трудом держа глаза открытыми.

Мистер Рид громко вздохнул.

– Нет, Анимант. Я не благороден, – возразил он и в этот раз его голос прозвучал очень серьезно. – Совсем нет. У меня нет задатков быть рыцарем. Я никогда не буду для вас достаточно вежливым и очаровательным.

«Это неправда», – подумала я, хотела это сказать, но у меня просто не получилось. Мое сознание окончательно помутнело, и единственное, что я взяла с собой в свои сны, – это теплое чувство, поселившееся в моем сердце.