Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Глава тридцать первая, в которой я задавала слишком много вопросов

Без двадцати семь я уже стояла напротив библиотеки.

Конечно, я понимала, что еще было слишком рано, но из-за своей нервозности я не могла больше находиться в своей маленькой комнате.

Я переоделась, но постаралась остаться при этом скромной. В конце концов, я не имела представления о том, что меня ждет, и нет ничего более неловкого, чем слишком изысканно одеться.

Поэтому я надела темно-синюю льняную блузку и темно-красную клетчатую шерстяную юбку. Она была невзрачной по цвету и материалу, не выглядела неряшливой, и даже блузка была не такой строгой, как та, которую я обычно носила, чтобы меня не посчитали слишком простодушной.

Я слегка покачала головой и потерла руки друг о друга, чтобы согреть их. Я явно слишком много думала о том, что мне надеть. И только потому, что вечер я проведу в компании мистера Рида. Я попыталась убедить себя не думать так много об этом, а сохранить внутри себя злость на библиотекаря.

Потому что если я не буду строго придерживаться этого, то должна буду думать о нашей ссоре из-за того, что у него было отвратительное мнение о таких женщинах, как я, и что он, конечно, никогда не будет относиться ко мне так же, как я к нему.

Но я провела этот вечер под влиянием гнетущих мыслей и вынужденных положительных ощущений, так как мистер Рид задел мою гордость, и вдобавок мне хотелось выудить так много информации о библиотекаре от его братьев, сколько возможно, чтобы наконец хоть немного удовлетворить свое любопытство.

Спустя минут десять, проведенных в одиночестве недалеко от библиотеки во все больше сгущающемся тумане, я увидела расплывчатую группу мужчин, направляющуюся ко мне. Я повернулась к ним, когда услышала их, и, казалось, они почти сразу заметили меня.

– Видишь, я же говорил, – сказал один из них, протягивая другому руку. Тот полез в карман брюк, вытащил оттуда монетку и вложил ее в требовательно выставленную руку.

Я недоверчиво приподняла бровь. Они, видимо, поспорили, приду ли я.

Возможно, при других обстоятельствах я бы тоже сделала ставку против себя. Я не была тем человеком, который любил выходить куда-то, и уж тем более, если не знал куда. Мужчины никогда не были для меня желаемой компанией, и я редко вела глупые разговоры, чтобы только оправдать мое употребление спиртного.

Но на этот раз все было иначе. Я позволила вовлечь в эту ситуацию свою гордость, когда мистер Рид запретил мне участвовать в этой затее, и поэтому я не могла отступить. Моя гордость была сильной, сильнее страха или любви к комфорту, сильнее злости или печали. Я должна была доказать мистеру Риду, что могу осуществлять свои планы как хочу, и что он никак не мог повлиять на мою жизнь. Особенно после того как он всю вторую половину дня опускал меня.

Но может быть, в первую очередь я пыталась доказать это самой себе.

Это было глупо и по-детски, и я вполне это понимала. И все же я не могла поступить иначе.

– Добрый вечер, мисс, – произнес мужчина в кепке, которая все еще была у него на голове, и его усмешка растянулась до ушей. Только он положил выигранную монету в карман, как его братья подошли ближе.

– Добрый вечер, – ответила я, на что остальные любезно кивнули головами. Никто ничего не сказал, и большинство из них, казалось, были напряжены. Только один снова стоял неподвижно, устремив взгляд вдаль, и я была очень рада, что не вижу его глаз.

Я вздохнула и решила избавиться от напряжения, чтобы оно не висело над нами весь вечер, я была той, кто обрел легкость после встречи с братом.

– Итак, осталось десять минут до того, как мистер Рид сможет покинуть рабочее место. Если он, конечно, пунктуален. Поэтому я предлагаю воспользоваться этим временем, чтобы познакомиться, – сказала я, стараясь не звучать слишком официально. В конце концов, я не хотела, чтобы напряжение возросло еще больше.

– Это в самом деле хорошая идея, – согласился со мной мужчина в кепке, я не удержалась и улыбнулась его порыву чувств. – Что ж, я Тобиас Рид, – представился он, и только сейчас до меня дошло, что все они имеют одну и ту же фамилию. Так они все были мистером Ридом. Это было любопытно и тревожно одновременно, и теперь я понимала, что буду вынуждена обращаться ко всем по имени, чтобы как-то контролировать ситуацию.

– Очень приятно, – ответила я ему тем же тоном, и мы даже протянули друг другу руки, хотя это было не принято для женщин моего круга. Его рука была теплой, а хватка твердой.

– Я Джонатан Рид, – встрял тот, которого я приняла за самого старшего из братьев. Он тоже протянул мне руку, и я прошла по ряду.

Коренастого мужчину звали Лукас, и у него были вспотевшие руки. Блондина звали Джимми, он весело ухмыльнулся, а его руки были холоднее, чем мои. Младший, Финли, смотрел на меня так, словно никогда не протягивал руку женщине. И наконец, Тобиас представил мне брата, больше остальных похожего на библиотекаря.

– Это Иэн. Но он стесняется, – пошутил Тобиас, ткнув Иэна локтем в бок. Тот лишь угрюмо посмотрел на него и протянул мне руку, но не посмотрел в глаза.

Я могла только надеяться, что запомню все имена. Вскоре я почувствовала необходимость достать свой блокнот и составить список имен по возрасту. Обычно я хорошо запоминала имена и была уверена, что когда-нибудь получу общее впечатление о каждом.

Мистер Рид вышел из библиотеки незадолго до семи, и я постаралась придерживаться своего намерения уделять ему как можно меньше внимания. Моя гордость снова говорила мне, что мне не нужен надзиратель, и у меня не хватало нервов, чтобы позволить себе еще больше раздражаться из-за него сегодня.

Кроме того, таким образом я подавила свои чувства, которые охватывали меня последние несколько дней. Близость с ним заставляла меня наслаждаться своей влюбленностью и усугубляла ее час от часу. Но теперь, когда я отошла от него как внешне, так и внутренне, я начала мыслить яснее.

Но несмотря на мои серьезные намерения и все барьеры, которые я воздвигла сегодня в своей голове, в животе все сжалось, когда мистер Рид подошел к нам и остановился рядом со мной.

Он плотнее заматывал шарф вокруг шеи, более чем угрюмо огляделся, и мне сразу бросилось в глаза, что правый карман его пальто слегка оттопырился. Точно так же, как и у меня, и причиной была обязательная книга, которую я всюду брала с собой, когда не боялась, что мама сможет меня за нее отругать.

В животе покалывало все сильнее, а краска начала приливать к моим щекам, что, к счастью, можно было списать на мороз. Это была просто такая крошечная мелочь, как книга в наших карманах, которая создавала между нами связь, которую мне было трудно описать.

– И куда мы пойдем? – спросил мистер Рид, не удосужившись поприветствовать ни одного из нас. Даже меня.

– В «Наперсток», – ответил ему Джонатан, самый старший, и мы медленно пошли по направлению к нему.

– Мы будем идти туда целую вечность, – раздраженно откликнулся мистер Рид, и Джимми неуклюже положил ему руку на плечо.

– С каких пор ты такой ленивый? Ты слишком много сидишь на своей бюрократической заднице или что? – подтолкнул он его, и мистер Рид смерил его пренебрежительным взглядом.

– Не из-за меня. Вы потащитесь через полгорода с дамой, – парировал он, и я удивленно подняла на него взгляд. Мистер Рид, возможно, был не особо вежлив, но при этом он меня не игнорировал.

И вновь тот момент, из-за которого я поддавалась мысли, что я ему не полностью безразлична.

– Как бы там ни было, длинные прогулки – всеобщее занятие в пригороде, – поделилась я еще до того, как меня спросили, и с радостью похвалила себя за то, что надела более удобную пару туфель.

– Так вы не из Лондона? – уточнил Лукас, подталкивая свое чуть более широкое тело ко мне, так что мистеру Риду пришлось отодвинуться назад, чтобы не сбиться с пути. Я некоторое время смотрела ему вслед, к своему успокоению, заметив, что он чуть отстает от меня, а затем обратила свое внимание на Лукаса.

– Нет, к сожалению, нет. Я приехала из очень небольшого городка, неподалеку от Бата, – объяснила я, на что он кивнул. Выражение его лица говорило мне, что он знает, о чем я говорю.

– Там должно быть тепло, – сказал он, подтвердив тем самым мою догадку. Его лицо было немного более обрюзгшим, чем у его братьев, но у него тоже была сильная линия подбородка, которая придавала его лицу некоторую, хотя и резкую, привлекательность.

– Да, относительно тепло. По крайней мере, теплее, чем в Лондоне, – ответила я, пока мы дальше шли сквозь туман. – Это из-за Гольфстрима и юго-западного ветра, – слегка поучительно добавила я, потому что не могла не поделиться своими знаниями. Моя мать, наверняка, сморщила бы нос при этих словах.

Мне пришлось улыбнуться при этой мысли, и я поняла, что скучаю по ней, хотя не видела ее всего четыре дня. Кроме того, у меня не было сегодня возможности открыть ее письмо.

– Как так получилось, что теперь вы работаете в лондонской библиотеке? – спросил Тобиас, который шел впереди, повернувшись к нам.

Я слегка прищурилась, потому что на самом деле не привыкла к такому вниманию, и пожала плечами, что едва можно было разглядеть под моим толстым шарфом.

– Это долгая история, – тихо заявила я, и Тобиас рассмеялся.

– У нас впереди еще длинный путь, – парировал он, и его усмешка была такой очаровательной, что она в самом деле убедила меня.

Мне нравились очаровательные мужчины, вот и все. Но видимо, я не была способна влюбиться в таких, так как мое сердце предпочитало чудаковатых ворчунов.

– Ладно, – согласилась я, снова улыбнувшись. Тобиас не оставлял никому шанса. – Дома мне, собственно, делать было нечего, кроме как читать, – начала я, и все ухмыльнулись, одарив многозначительными взглядами библиотекаря, который все еще находился прямо у меня за спиной.

– Такого мы тоже знаем, – заявил Джимми, идущий рядом с мистером Ридом, и шутливо подтолкнул его локтем. Однако тот безучастно смотрел в другую сторону, засунув руки в карманы пальто и глядя перед собой, как будто все это его не касалось.

Мы покинули парковую зону университета и вошли в уличные лабиринты центрального Лондона. Туман остался позади нас, а темнота медленно опустилась над городом.

– А потом? – спросил Тобиас, чтобы мы вернулись к сути разговора, и я с трудом отогнала мысли о маленьком мистере Риде, который сидел в своем доме на скамейке у печи и поглощал глазами страницы книги.

– Потом в гости пришел мой дядя. Он работает в университете в отделе кадров, и ему срочно нужен был помощник библиотекаря, – рассказала я, и мне показалось, что с того момента прошло уже несколько месяцев. Все, что случилось с тех пор, было настолько наполнено яркими событиями, что мне с трудом верилось в это. Я познала совершенно новый мир, новых людей, новые ценности, новые чувства.

– И вы сразу же согласились на это? – спросил меня Лукас, и я, улыбаясь, покачала головой.

– Нет. На самом деле я предпочла бы остаться на чердаке вместе со своими книгами, – сказала я, услышала, как мистер Рид фыркнул позади меня.

Я не повернулась к нему, чтобы посмотреть, что значил этот звук, но ощутила гнетущее чувство в груди, потому что опасалась, что он в тайне желал, чтобы я действительно там осталась.

Я вновь отогнала эти мысли, заперла их с другими тяжелыми чувствами. В конце концов, я решила не думать об этом слишком много.

– Но моя мать одержима идей как можно скорее выдать меня замуж, и у меня появилась возможность сбежать, – беззаботно продолжила я. Мужчины рассмеялись. Я так же старалась не звучать слишком серьезно, чтобы никому не пришло в голову, что это было истинным мотивом того, что я все еще здесь. Потому что это не так. – Я приехала в Лондон, и мне довелось услышать множество ужасных историй о строгом и угрюмом библиотекаре, от которого сбегают все помощники, потому что он ужасно отвратительный и подлый, – сообщила я, воспользовавшись тем, что могу немного опозорить мистера Рида перед его братьями. Я всегда лучше владела собой, когда была тем, кто имел преимущество.

– Томми, что ты за чудовище, – взревел Джимми от смеха, а лицо Тобиаса приобрело озорное выражение.

– Неужели помощники сбегают от тебя? – поинтересовался он у своего брата, и мистер Рид старался сохранить спокойное выражение лица. Но я четко видела, что он был зол из-за того, что ему нужно было ответить на этот вопрос.

– Мисс Крамб все еще здесь, – попытался возразить он, на что у меня вырвалось насмешливое: «Пф».

– Это не считается. Вы назвали меня невероятным упрямцем, который действует вам на нервы, – повторила я его собственные слова, и Тобиас наслаждался нашим обменом колкостями, пока мистер Рид выглядел так, будто укусил что-то горькое.

– Вам нравится работать в библиотеке? – неожиданно прозвучал вопрос издалека, и по ломающемуся голосу, и, несмотря на медленно охватывающую все темноту, я поняла, что это, вероятно, был младший Финли.

Улыбка появилась на моих губах сама по себе, и я почувствовала восхитительное тепло в животе.

– Да, очень, – призналась я, чувствуя смущение от того, что на самом деле мы говорили почти только обо мне. Ловко мне удалось направить разговор на жизнь остальных, не спрашивая об этом специально. Я узнала, что отец мистера Рида был не простым мясником, а владельцем весьма уважаемой скотоводческой фермы за городом. Там разводили, держали и забивали крупный рогатый скот, чтобы затем доставить его в лучшие дома Лондона. Кроме чудака, который стал библиотекарем, все они работали на ферме и были рабочими до мозга костей.

– Томас всегда был другим. Он действительно сделал все, чтобы ему было что прочитать. Когда мы выходили на улицу поиграть, он садился где-нибудь в тени и читал, – рассказал Джонатан, и это точно подходило той картине, которая возникла у меня в голове.

Джонатан теперь бежал рядом со мной, так как массивный Лукас продолжил разговаривать позади с мистером Ридом. Иэн и Джимми так же шли рядом с библиотекарем, но со своего места я не могла понять, о чем они беседовали.

– И как так получилось, что он действительно приехал в Лондон и стал здесь библиотекарем? – прямо спросила я, так как была уверена, что мистер Рид не мог меня услышать, и Джонатан приподнял бровь.

– Почему вы не спросите об этом его? – поинтересовался он, и я театрально вздохнула.

– Я спрашивала, но большую часть времени он не очень разговорчивый, – ответила я и заметила усмешку.

Брат мистера Рида очень отличался от него самого. Не только работой, но, прежде всего, невозмутимым и жизнерадостным характером, которым обладало большинство из них, и проявления которого я очень редко замечала у мистера Рида. С вечера бала я знала, что он способен вести себя так. Но похоже, он приберегал эту черту характера только для особых случаев.

– В самом деле? Когда он был младше, он все время болтал. Он замолкал, только когда ему давали книгу, – сказал Джонатан, и теперь улыбнуться пришлось мне. Я совсем не ожидала этого.

Джонатан не разочаровал меня, он действительно знал ход событий, который привел мистера Рида в библиотеку.

Мы дошли до одной из вывесок, указывавшей на паровой трамвай, который так невероятно покорил меня, и мы остановились у нее в ожидании следующего.

– Ему всегда разрешали ездить с отцом в город, когда он поставлял товар просто потому, что он считал лучше, чем все мы, – рассказал мне Джонатан, пока мы ждали, и я кивнула. Все мое внимание было обращено именно на слова Джонатана, и я неаккуратно приподняла юбку, чтобы избежать мусора и грязи лондонских улиц. Но что мне было до грязного подола, когда я, наконец, смогла узнать больше о мужчине, ради которого билось мое сердце.

И даже сейчас оно стучало слишком громко, пока я пыталась представить себе все то, о чем говорил Джонатан.

– Рядом с университетом был праздник, и во время приготовления к нему творился ад. Нам пришлось прождать целую вечность, прежде чем кто-то понял, что должен забрать у нас мясо и затем заплатить за него. Прошло совсем немного времени, как Томас решил, что у него есть чем заняться, и исчез. – Он продолжил рассказ, и вдалеке раздался дребезжащий звук машины, которая медленно приближалась. Потом уже паровоз трамвая свернул за поворот и подъехал к нам. Внутри его светил яркий свет, позволяя мне осознать, насколько уже стало темно. Некоторые из газовых фонарей поблизости только что зажглись, освещая своим тусклым свечением слегка туманную улицу.

Это был Лондон совсем с другой стороны, ночная жизнь, с которой я бы никогда не столкнулась, если бы всегда послушно оставалась дома или ехала в карете на званый вечер. Лондон с силуэтами и неприятными запахами, темными переулками и гулом трамвая. Но и с уникальной атмосферой приключений и свободы. Трамвай замедлил ход, послышался визг тормозов, механизм со вздохом поднял в ночное небо густую струю черного дыма, когда трамвай остановился.

Джонатан открыл дверь неподалеку от нас, и я почувствовала волнение в животе, когда одной рукой приподняла подол, а другой ухватилась за ручку, чтобы зайти по ступенькам в вагон.

– И куда он делся? – спросила я Джонатана, чтобы не потерять нить разговора, и чуть не споткнулась о последнюю ступеньку.

Джонатан услужливо протянул руку, но я по-прежнему держалась за поручень.

– Все хорошо? – уточнил он, и я быстро кивнула. Джентльмен, наверное, предложил бы мне сейчас свою руку, чтобы проводить меня до одного из сидений, но человеку, работавшему на скотоводческой ферме, вряд ли пришла бы в голову идея сделать что-то подобное.

Я молча смирилась с этим, потому что не знала, как было принято в его обществе. Возможно, этим и объяснялась такая невежливость мистера Рида.

Я села на одну из деревянных скамеек, отделанных латунью, и почувствовала нарастающую в животе эйфорию от предстоящей поездки на трамвае. Хотя я уже осмеливалась проехать станцию на этом транспортном средстве с мистером Бойлем, но его открытое неприятие средств передвижения низших слоев все же сильно омрачило мою радость.

Остальные мужчины зашли в вагон, и мистер Рид наконец закрыл дверь, которая издала скрежещущий звук, когда защелкнулась задвижка.

Библиотекарь поднял глаза, и на мгновение наши взгляды встретились. Я улыбнулась ему только потому, что была слишком взволнована, чтобы подавить это, и он слегка покачал головой. Он сел на некотором расстоянии сзади, рядом со своим младшим братом, который, казалось, был не менее очарован нашим путешествием.

Джонатан встал рядом со мной, осмотрел, действительно ли все были здесь, и затем трамвай со скрипом и треском тронулся с места.

Я призывно посмотрела на человека рядом со мной, чтобы он продолжил свое повествование, и он кивнул мне.

– Мы, конечно, искали Томми целый час. – Он возобновил нить своего рассказа. – Отец был вне себя. И затем мы нашли его в библиотеке, за огромной стопкой книг, – рассказал он, и я могла представить, как, должно быть, чувствовал себя тогда мистер Рид. Меня так же захватывала библиотека, но у меня никогда в жизни не было проблем с тем, чтобы получать новые материалы для чтения. Для него это, должно быть, было похоже на рай.

– Нам пришлось заставить его оставить книги и вернуться домой. После этого он больше не был таким, как раньше. Его больше не интересовали животные и работа на ферме, он больше не ходил с нами на вечера танцев и отлучался каждый раз, как только мы приближались к Лондону.

За окном замелькали огни Лондона, и я испугалась, когда рядом со мной над спинкой скамьи внезапно склонился Тобиас.

– Да, я помню это. А потом появилась эта девчонка и разрешила ему поцеловать ее, если он придет на бал, – добавил он к нашему разговору и дерзко ухмыльнулся. – Лицо, которое она сделала, когда он непреклонно сказал: «нет», я уже никогда не забуду, – рассмеялся он, и у меня в животе неприятно сжалось, хотя должны были пройти уже годы после этого случая.

Трамвай загромыхал на неровной поверхности, и мне пришлось схватиться за холодный металлический поручень. Здесь, в трамвае, было неудобно, и гулял сквозняк, но, несмотря на это, я никогда не променяла бы этот опыт на поездку в карете.

– Ты не забываешь только потому, что она разрешила тебе поцеловать себя после того, как ей отказал Томми, – бросил, качая головой, Джонатан, и ухмылка на лице Тобиаса стала чуть более двусмысленной.

– Кто-то должен был ее утешить, – заявил он, и я медленно представляла, каково это, иметь шестерых братьев.

Я подавила свое любопытство по поводу того, много ли девушек бегало за мистером Ридом, и предпочла сосредоточиться на первоначальной теме, пока я поправляла шляпу, чтобы она не сползла с моей головы из-за тряски в трамвае.

– И как же мистер Рид остался в городе, чтоб стать библиотекарем? – продолжила расспрашивать я, и Джонатан весело сморщил нос.

– Вас в самом деле это интересует, да? – весело произнес он, и я решительно кивнула, чтобы не показать своей неуверенности.

– Это так странно, что вы называете Томаса мистером Ридом, – бросил Тобиас. Но он, вероятно, не ожидал моей реакции на это, и поэтому я обратила свое внимание обратно на Джонатана, чтобы наконец получить ответ.

– Там был этот старый библиотекарь, он обратил на него внимание и взял его под свое крыло, дал ему небольшую комнату и оплатил ему учебу. Кажется, его звали Хитченс, – сказал Джонатан, на что Тобиас покачал головой.

– Нет, Хиггинс, – возразил он, усаживаясь обратно на свое место позади меня.

– Хиллвич, – раздался позади меня голос, и я испуганно обернулась. Это был мистер Рид, который все еще разговаривал с Джимми и Лукасом и который, как я полагала, не мог ни слышать нас, ни обратить внимание на наш разговор. Я думала, что могла просто бесцеремонно расспросить обо всем и он не заметил бы этого.

– Да, точно, – согласился Джонатан, и его, похоже, нисколько не раздражало, что нас все это время подслушивали. – Он был таким древним чудаком, но довольно своенравным. Видел в нем сына, которого у него никогда не было.

– Он почти не приходил домой, а когда делал это, то постоянно ругался с нашим отцом, – сказал Тобиас, и веселость исчезла из его голоса. Джонатан тоже сделал серьезное лицо.

Должно быть, это расстраивало их всех.

– У мамы чуть не разбилось сердце, когда отец выгнал его, – добавил Тобиас и смущенно почесал лоб, при этом его кепка сползла.

– Но вас это, наверное, совершенно не интересует, – бросил Джонатан и строго посмотрел на Тобиаса, чтобы тот сменил тему.

Но это совершенно не так. Напротив. Наконец я получила представление о человеке, который три недели был для меня загадкой, и это помогло мне немного изменить представление о нем.

– Что ж, – заверила я. – Эта предыстория объясняет некоторые вещи, – объяснила я, и мужчины кивнули. – Почему же он его выгнал? – задала я вопрос, чувствуя себя неприятно от того, что продолжала ковыряться в этом. Возможно, стоило сменить тему хотя бы для того, чтобы не смущать мужчин еще больше.

Мы свернули за поворот, и меня так тряхнуло, что зубы больно клацнули, и я чуть не скатилась со скамьи, но остальные, наверное, привыкли к этому, потому что никто не выглядел удивленным.

– Наверное, он чувствовал себя преданным, потому что теперь Томми учился и шлялся со сбродом из высшего общества по шикарным вечеринкам, – громче ответил мне Тобиас, чтобы заглушить грохот, и, хотя разговор был нелегким, я все же обнаружила улыбку в уголке его рта. Она была лукавой и сильно напоминала мне ту скрытую улыбку, которую я часто видела у мистера Рида.

– Для начала он должен бы посещать подобные мероприятия, – твердо сказала я, решив, что теперь знаю достаточно. Хотя мне было любопытно, но на самом деле у меня не было права копать еще глубже.

– Он этого не делает? – поинтересовался Тобиас и, казалось, был действительно удивлен.

Я рассмеялась, пытаясь прозвучать беззаботно, и при этом спросила себя, как, по мнению братьев, мистер Рид тут жил.

– По крайней мере, насколько я знаю, нет. Мне пришлось заставить его, чтобы он появился на официальном университетском балу, – рассказала я, и Тобиас тоже засмеялся.

– Значит, он не так уж сильно изменился, – произнес он, а Джонатан снова залился смехом.

Было приятно делать людей счастливыми. Раньше я этого никогда не замечала.

– Конечно, он ни с кем не танцевал и вел только интеллектуальные беседы со старомодными профессорами, – вмешался вдруг Джимми, незаметно подсаживавшийся к Тобиасу на скамью, таща за собой Финли, и они начали подшучивать над тем, каким нелюдимым иногда мог быть их брат.

– Вроде того, – только сказала я и улыбнулась, мой взгляд словно сам по себе обратился на мистера Рида, который все так же сидел на скамье позади нас вместе с Иэном и Лукасом.

Он тоже посмотрел на меня, наверняка услышав, о чем мы говорили, и наши взгляды встретились.

Мое сердце начало биться, в животе покалывать, теплая дрожь прошла по моему позвоночнику, когда я заглянула в темноту его глаз, рассказывавших мне о вальсе, о его руке на моей спине и о близости наших тел, пока мы двигались по танцевальной площадке.

Может быть, мистер Рид и в самом деле был нелюдимым. Но он разговаривал со мной, смеялся и даже танцевал. Он впустил меня в свою квартиру, когда был болен, ценил мою компанию, хотя уже не раз подчеркивал, насколько я могу быть раздражительной.

И хотя он часто был грубым и невежливым, возмущался таким количеством вещей и оскорблял меня как намеренно, так и неосознанно, я все же чувствовала, что возможно и большее, чем я считала до сих пор.