Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– Я не знаю, – призналась я, чувствуя себя пугающе честной. Не только перед Элизой, но и перед самой собой.

Моя склонность к логическому мышлению и мое упрямство поддерживали меня и продолжали утверждать, что все было под контролем. Но я влюбилась в своего начальника, без зазрения совести следила за ним, чтобы узнать его тщательно хранимые грязные секреты. Я была подавлена своими собственными чувствами и хотела, чтобы кто-то просто сказал мне, что то, что я переживаю, было совершенно нормальным, и это могло случиться с кем угодно.

И этим кем-то должна стать Элиза. Больше у меня никого не было.

Точно не моя мать, она бы сделала из мухи слона, у моего брата свои проблемы, а тетя Лиллиан заботилась о моей матери.

И хотя я выбрала Элизу методом исключения, она в любом случае была мне самой дорогой.

Мы сели в небольшой таверне, в которую я скорее всего никогда бы не зашла одна, но которая очень подходила Элизе, и она заверила меня, что здесь подают лучшего ягненка в Лондоне. Помещение было маленьким и извилистым, его поддерживали балки из темного дерева, а на столах стояли грубые небеленые льняные салфетки.

Мы обе заказали ягненка с картофелем, и глаза Элизы уже светились от предвкушения, когда пожилая женщина, записавшая наши пожелания, наконец, покинула нас, чтобы передать их повару и приготовить нам чай. Мне удалось, несмотря на любопытство Элизы, сперва расспросить о ее самочувствии, и чем она была занята в последние дни. Но она быстро оборвала эту тему, утверждая, что только училась и, кроме того, ее жизнь была просто скукой.

Это привело нас прямо ко мне, так как Элиза изголодалась по увлекательным новостям.

– Так, что у тебя нового? Что произошло, и что так вывело тебя из равновесия, что ты встречаешь меня объятиями? – улыбаясь, спросила она, и мне на ум пришел мистер Рид. В последнее время он действительно выводит меня из равновесия, и я не могла вспомнить, когда отдыхала.

И хотя я так долго подавляла это, а теперь делала все, что могла, чтобы предотвратить это, я все равно не справилась, и мои щеки начали краснеть.

– Боже мой! – громко воскликнула Элиза с выражением потрясения на лице, за что получила злые взгляды с соседних столиков, которые были заняты в обеденное время. – Ты влюбилась? – сразу добавила она в этот раз тише, но не менее удивленно.

Мои щеки стали еще краснее, и мне пришлось опустить взгляд, чтобы не провалиться от стыда сквозь землю. Как Элиза так быстро пришла к правильному умозаключению? Неужели это настолько очевидно?

Рассказала бы я ей, если бы она сама не догадалась об этом сразу? Возможно, нет, предположила я, собирая мысли воедино.

В принципе я планировала рассказать Элизе о загадочных обязательствах мистера Рида, и что я подкупила маленького Филиппа Тамса, чтобы получить адрес. Я бы спросила у нее совета в этом вопросе, а об остальном деликатно умолчала.

Но сейчас это уже не имело значения.

– Кто он? Не этот ли мистер Бойль? Он извинился за случившееся на балу? Он обвел тебя вокруг пальца? – сразу же уколола она меня, на что я покачала головой.

– Это не мистер Бойль. Хотя он правда пришел в понедельник в библиотеку и попросил прощения, – объяснила я, и Элиза наклонилась ко мне, распахнув сгорающие от любопытства глаза.

– И что ты ему сказала, – поинтересовалась она, и в меня вселилась маленькая надежда на то, что тем самым она отвлечется от темы влюбленности. Но к сожалению, я была достаточно умна, чтобы понимать, что такое отвлечение внимания не продлится долго.

– Я приняла его извинения и, к несчастью, мне пришлось объяснять ему, что я не хочу его больше видеть, – подвела я итог спора, произошедшего в прошлый понедельник, и удивилась, что на самом деле это было только в начале недели, хотя мне казалось, что с тех пор изменился весь мир.

– Он серьезно думал, что так просто сможет расположить тебя к себе? – усмехнулась Элиза, и на ее узких губах снова появилась улыбка. – Какой болван. Как он это воспринял?

– Плохо, – сказала я, вспоминая его сердитое лицо, обиженный вид и резкие слова. И мне все еще было стыдно, что это зашло так далеко. – Он устроил сцену.

– В библиотеке?! – Элиза прижала руки к груди. Это было, пожалуй, самое интересное, что ей довелось услышать за эту неделю, и она наслаждалась этим в полной мере.

– Да, – немногословно ответила я, когда пожилая женщина вернулась с нашим чаем, темным отваром, в котором плавали чайные травы. – Что это? – брезгливо прошептала я Элизе, понимая, что я ни за что не буду это пить. Потому как чем бы это ни было, это точно не было чаем.

– Ты такая снобка, – рассмеялась Элиза, взяла свою чашку и поднесла ее к губам. Ее слова на самом деле должны были задеть меня, но я не почувствовала себя оскорбленной, а в этом случае должна была признать ее правоту. Возможно, я была снобкой, раз не имела понятия, что чай пьют только в моих кругах.

– Как ты избавилась от мистера Бойля? – Элиза целенаправленно вернулась к нашему разговору.

– Мистер Рид выгнал его за нарушение тишины, – просто произнесла я, стараясь звучать как можно спокойнее. Однако при мысли об этом мое сердце забилось быстрее.

Элиза кивнула.

– Естественно. Библиотекарь, – произнесла она, сделала еще один глоток варева и резко распахнула глаза. – Конечно же! Библиотекарь! – воскликнула она, и все вскрылось. Она знала, что я ничего не смогла бы сделать, чтобы убедить ее в обратном, если бы не хотела нагло ей врать.

Я искренне надеялась, что она не рассердится и не испытает разочарования. На балу она была не особо в восторге от того, что я так явно заинтересовалась мистером Бойлем. Мне пришлось заверить ее, что я ни в коем случае не хочу выходить замуж за этого человека, чтобы она успокоилась. Но сейчас, когда речь шла о мистере Риде, мои чувства вознесли меня на высоты, о которых я не знала и которые погрузили в бездну, о существовании которой я не подозревала, и я не была уверена, что смогу так просто снова дать ей это обещание.

Но она не разозлилась. Напротив. Ее глаза сузились, рот скривился в дерзкой усмешке, и она хихикнула про себя.

– Мисс Брэндон-Уелдерсон будет тебя ненавидеть! – прыснула она, выделив при этом каждое слово. Она даже не стала мне отвечать, просто знала, что права, и я тоже не стала с ней спорить. – Кто знает об этом? – спросила она, нервно ерзая на стуле так, что ткань ее подъюбника все время шелестела.

– Вообще никто! И ты должна поклясться, что никому не расскажешь, – напористо потребовала я, и она покорно подняла руки.

– Мой рот на замке, – пообещала она, откинувшись на спинку стула. – На самом деле я должна была догадаться раньше, – заявила она, покачав головой, и я была более чем раздражена.

– Откуда ты могла узнать? – дерзко спросила я, потому что не поверила ей.

– Ох, Ани, – вздохнула Элиза и заговорщически улыбнулась мне. – Я видела, как он смотрел на тебя после того вальса. И, поверь мне, этот взгляд растопил бы любое сердце.

Глава тридцатая, в которой я руководствовалась гневом

Я потратила все обеденное время на то, чтобы убедить Элизу, что мистер Рид до сих пор не отвечал на мои чувства взаимностью.

Так как она уже начала придумывать в голове истории, которые сделали бы честь любому дешевому роману.

И мне пришлось сдержать себя, чтобы не сделать то же самое. Построенные надежды было сложно разрушить, и мне не хотелось навязывать мистеру Риду чувства, о которых я, собственно, ничего не знала.

Конечно, я могла признаться себе, что его отношение ко мне изменилось. Он стал вежливее и внимательнее, он стремился обсудить что-либо и даже ценил мое общество. Все вещи, которых не было в начале нашего знакомства.

Но все это могло также быть просто признаком улучшения рабочих отношений.

Элиза только посмеялась надо мной и моей оборонительной позицией, и я умолчала, что была в квартире мистера Рида. Она бы увидела в этом нечто большее, а вся эта ситуация и так уже была достаточно неловкой для меня.

При этом я скорее ожидала, что ей это не понравится. В конце концов, прежде она так же была настроена против мистера Бойля. Однако, когда я спросила ее об этом, она только пожала плечами, заявив, что мистер Бойль был настоящим занудой и что она никогда бы не оставила меня с ним.

В конце Элиза вернула мне книги, которые брала у меня из библиотеки, и поблагодарила меня за них раз сто, мы попрощались коротким объятием, инициатором которого в этот раз была она.

Мы разошлись в разные стороны, и я старалась не думать о мистере Риде и о том, что могли значить для меня слова Элизы. Это были совершенно бесполезные мысли, которые ни к чему не привели, запутали меня и еще больше затуманили мое сознание.

Пока я не выяснила секрет мистера Рида, все могло измениться.

Я, взяв в руки книги о спорных прецедентах и о гражданских правах в южной Англии, поплелась по неприятной погоде обратно в библиотеку.

После того как я зашла в здание, я быстро прошла за кафедру в вестибюле, чтобы вычеркнуть книги Элизы из поддельной карты и поставить оба тома на места, прежде чем я сняла пальто.

Когда я снова вернулась к кафедре, там уже стоял Оскар и, дружелюбно улыбаясь мне, протянул две стопки писем.

– Ох, спасибо, – произнесла я, положила одну на другую и начала их просматривать, направляясь к лестнице. Среди них было несколько писем от разных авторов, записка от профессора, чье имя я часто встречала на письмах мистера Рида, и официальное письмо от декана, которое мне очень хотелось открыть. Но я сдержала себя и посмотрела на следующие письма.

По-простому сложенная записка, на которой стояло мое имя. Удивленно приподняв брови, я начала подниматься по лестнице. Записка от Генри, в которой он приглашал меня на обед в субботу, чтобы отпраздновать со мной особую встречу. Я почувствовала, как радость разливается в моей груди, потому что это значило, что он планировал представить меня своей возлюбленной, и я не смогла сдержать усмешки.

Впрочем, я тут же опомнилась, когда обратила внимание на следующее письмо, мелькнувшее за запиской.

Бумага была белой и плотной, я остановилась на лестнице, когда прочитала на ней свое имя. Торопливо перевернув конверт, я обнаружила на обратной стороне инициалы. Ш. К., украшенные красной розой.

Письмо было от моей матери!

Я работала уже три недели в библиотеке и не получила ни одного письма, а сегодня у меня их было целых два.

Изумленная, я поднялась по последним ступенькам, понимая, почему Оскар дал мне две стопки писем. Одна из них предназначалась мне.

Я не решилась так просто вскрыть письмо матери, сунула его в карман вместе с запиской Генри и начала расстегивать пуговицы пальто одной рукой.

Однако я не дошла до комнаты отдыха, чтобы снять его там, так как странное зрелище отвлекло меня. Через открытую дверь кабинета мистера Рида я увидела синюю ленту, и мой взгляд остановился на устрашающих размеров помпезно украшенной корзине с фруктами, стоявшей на его столе.

Библиотекарь стоял напротив, прислонившись к стене и сложив на груди руки, он мрачно смотрел поверх очков на чудовище из синих шелковых лент и ярко-красных яблок, словно пытаясь заставить дар пылать исключительно силой своей ярости.

Я должна была отвернуться и повесить пальто, но мое врожденное любопытство заставило меня что-то сказать.

– Что это? – вырвалось из моих уст, и мистер Рид обратил свое внимание на меня.

– Это подарок, который должны были передать лично мне. От почтенной мисс Францин Брэндон-Уелдерсон к моему скорейшему выздоровлению. – Он выплюнул эти слова, как будто они горчили на языке.

«Если бы я только прошла мимо», – сказала я себе и сразу почувствовала образовавшийся в животе комок.

– Вы сказали ей, что я болен? – прямо спросил мистер Рид, и я отпрянула от его дикого взгляда.

Как я и догадывалась, теперь я навлекла на себя его гнев.

Я вздохнула и вошла в его кабинет.

– Мне нужно было что-то сказать ей. Бедная женщина приходит сюда уже шестую неделю и ни разу не встретила вас. – Я попыталась объяснить, чувствуя, как в комнате медленно нарастает напряжение.

Мистер Рид на самом деле был зол из-за этого, и я не понимала, как себя вести. Я не сознавала своей вины, потому что, в конце концов, это не было секретом. Но я все равно не чувствовала себя комфортно.

– Бедная женщина?! Я вас умоляю, – усмехнулся мистер Рид, и его взгляд вернулся к корзине с фруктами. – Она трудный, громкий и наглый человек.

Я застыла, держа письма, и испуганно смотрела на мистера Рида. Я ни разу не слышала, чтобы он говорил так о ком-то. Конечно, он никогда действительно тщательно не выбирал слова, но таких оскорблений он до сих пор не выдавал.

– Она не встречает меня, потому что я по возможности избегаю встреч с ней, – добавил мистер Рид, и, хотя я тоже не считала Брэндон-Уелдерсон желанной компанией, мне стало ее жаль.

Она старалась и была богата, было несправедливо не дать ей шанса изложить свою просьбу.

– Не проще ли было выслушать, что она скажет, и тогда избавиться от нее? – спросила я, стараясь не примерять его защитную позицию на себя. Его гнев тяготил мою душу, но я тоже не позволила так легко себя спугнуть.

Мистер Рид оттолкнулся от стены, сделал два шага к письменному столу только для того, чтобы развернуться и снова вернуться на свое место у стены.

– Я думаю, – сказал он, – нет, я знаю, что и тогда не избавлюсь от нее. И она не скажет мне ничего нового, – фыркнул он и снова прислонился спиной к стене.

Он был беспокойным и раздраженным, и мне пришлось задаться вопросом, что такого сделала мисс Брэндон-Уелдерсон, что мистер Рид так гневно отзывался о ней.

Он не часто был любезен с окружающими, но он никогда не был таким агрессивным.

– Она хочет обсудить открытие библиотеки для женщин из ее университета, – объяснил мистер Рид, снимая очки и прижимая большой и указательный пальцы к переносице. – Хотя она должна хорошо знать, что подобное не в моих силах.

Так вот почему она приходила сюда. Она заступалась за женщин, как Элиза. И это заставило меня немного зауважать ее. Однако не мистера Рида.

– Но разве не похвально, что она занимается такими вещами? – попыталась я обратить его внимание на это, но вместо ответа получила лишь фырканье.

– Мисс Крамб, не будьте так наивны и не ведитесь на ее лицемерие. Мисс Брэндон-Уелдерсон не более чем глупый надменный пустослов, который считает себя благодетелем, – усмехнулся он, и у меня по спине побежали неприятные мурашки, хотя я все еще не сняла пальто. Ужас охватил меня перед лицом такой сильной неприязни от человека, которого я уже так высоко ценила.

Я просто стояла там, все еще сжимая в руках письма, и думала о скорейшем побеге оттуда.

– Она думает, что прекрасно знает, что будет хорошо для людей, которых она так великодушно поддерживает. Хотя она должна хорошо знать, что подобное не в моих силах, – просто продолжил ругаться мистер Рид, его пыл был ужасающим. – Она хвастается своей готовностью помочь и любовью к людям и при этом понятия не имеет, как устроен мир снаружи. Она из богатой семьи, надменная подхалимка, украшающая себя перьями честного труда, и ни разу не ступавшая ногой в трущобы Лондона.

Это поразило меня словно удар в живот. Хоть он и говорил о мисс Брэндон-Уелдерсон, я уже сравнивала себя с ней, и в этот раз подобные мысли снова перебросились на меня.

То, что мистер Рид говорил, можно было сказать и обо мне. Я из богатой семьи, у меня была работа, которая не нужна мне для выживания, и я никогда не была в бедных кварталах Лондона.

Я знала только свой мир и редко выходила за рамки своей мечтательной жизни, состоящей из хорошей еды и книг.

Так что слова библиотекаря ранили меня так же сильно, как и вывели из себя. Его презрение разозлило меня, потому что я была бессильна против его предрассудков. Речь шла о том, чего я не понимала, потому что мне явно не хватало дополнительной информации, что делало меня еще более неполноценной. Мое сердце забилось сильно, кровь закипела в жилах, а в голове возросло напряжение.

– Она выступает гордо, как королева, принимается за заумные мелочи вместо того, чтобы заниматься реальными проблемами нашего общества, – только произнес мистер Рид, и я больше не хотела выносить его пренебрежительного отношения. Это было слишком внезапно и причинило мне слишком много боли.

– Хватит! – воскликнула я, потому что не знала, что еще сделать. Мистер Рид обратил на меня удивленный взгляд. Волосы у него были растрепаны, потому что он от злости взъерошил их, а на рубашке расстегнулась верхняя пуговица.

Выражение моего лица, должно быть, вышло из-под контроля, потому что мистер Рид, казалось, сразу понял, что что-то пошло не так, как он ожидал.

– Мисс Крамб, у вас все в порядке? – прямолинейно спросил он, и одним махом вся ненависть исчезла из его голоса, сменившись ноткой беспокойства.

Но я не хотела этого. Я была зла. Пусть он оставит свое беспокойство при себе!

– Не подходите ко мне! – рявкнула я, и мне было все равно, разумны ли мои действия или я просто слишком близко восприняла это. – Вы не можете сыпать оскорблениями, а потом смотреть на меня так, как будто я вас не понимаю! – гневно воскликнула я, и в голове мистера Рида пронеслись настолько заметные мысли, что они отразились в его карих глазах.

– Я говорил не о вас, мисс Крамб, – объяснил он, чуть ли не успокаивающим тоном, когда осознал.

– Черт возьми, мистер Рид! Вы говорили о богатых женщинах, которые не могут придумать ничего лучше в своей жизни, чем отнять у рабочего класса работу, – прокомментировала я его слова и сдавила письма в руках. – Лицемерно сейчас исключить меня.

– Вы не знаете, о чем говорите, – рявкнул он, и его голос стал еще громче, жестче, и, хотя было странно, что при этом мое сердце болело меньше, чем от нежных слов, с которыми он прежде обращался ко мне.

С меня было довольно. Если он сочтет меня глупой и невежественной, что поделать. Я вполне обойдусь без его мнения!

Я вновь заставила себя успокоиться, с трудом собирая остатки своего достоинства, которое теперь смогла почувствовать внутри себя, и твердыми шагами подошла к столу.

– Хорошо, – сказала я, и мой голос прозвучал холодно и жестко. – Тогда я лучше пойду и примусь за заумные мелочи. – Я положила письма на край стала, стараясь не обращать внимания на то, как сильно бумага пострадала от моего гнева. Но на этом я не закончила. – Пока вы сидите на своей бедной заднице и сияете от мудрости, – прошипела я библиотекарю, который стоял, застыв на месте, и с растерянным видом следил за мной, когда я выходила из комнаты и закрывала за собой дверь.

Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы со всей злости просто не захлопнуть ее. Я развернулась и, не оглядываясь, направилась к комнате отдыха.

Я исчезла в маленькой комнате, сняла пальто, пытаясь не потерять самообладание. Если бы я сейчас поддалась своим чувствам, то сначала кричала бы до тех пор, пока не потеряю голос, а потом непременно выла бы до тех пор, пока во мне не осталось бы слез. И то и другое я не могла себе позволить, а только выглядела бы еще более слабой, чем я уже себя чувствовала.

Только моя гордость удерживала меня на плаву, и я цеплялась за злость, которая сидела во мне, чтобы не чувствовать боли.

Я спустилась в читальный зал и посвятила себя своим обязанностям, которых, к счастью, было достаточно, чтобы заполнить ими весь день. Как одержимая, я рассортировывала книги, постоянно бросая украдкой взгляды на Оскара, который, вероятно, не осмеливался заговорить со мной, а под конец спряталась в своей каморке, где все еще валялась часть недавно доставленных книг, для которых я еще не сделала ярлыки, так как у меня не хватило сил для всего сразу.

Но сейчас у меня в животе снова закипала ярость, которую я могла бы выплеснуть на эту штуку.

Почему мистер Рид был таким? Почему он не мог быть дружелюбным сдержанным джентльменом, который считал бы себя частью этого и не разбрасывался постоянно грубыми словами, не смотрел бы на других свысока и которому было бы не все равно, как себя чувствуют окружающие его люди.

К своему огорчению, я внезапно услышала в голове голос ухмыльнувшегося Генри, который сказал мне, что у меня точно такая же склонность ко всему этому.

Я выбросила из головы эту мысль, не желая сейчас думать об этом, и продолжала основательно разжигать свою ярость, чтобы она не заставила меня погрузиться в мою собственную несостоятельность.

Я собирала книги в читальном зале, кода услышала несколько хриплых голосов, которые смеялись слишком громко, чтобы быть частью этого места.

Я повернулась и посмотрела через круглые арки в вестибюль, откуда Оскар бросил на меня умоляющий взгляд. Мой взгляд остановился на часах. Была половина пятого. Еще полчаса, и я, наконец, освобожусь, чтобы дома погрязнуть в жалости к себе.

Я поставила стопку книг, которую собрала, в тележку, и пробралась между столов по направлению к Оскару.

Взгляды студентов, которые все еще были здесь, проследовали за мной, но я уже давно перестала обращать на них внимание.

Стремительно я прошла через арку и сразу увидела, кто был виновником смеха. Около половины десятка человек в прочных куртках, грязных сапогах и растянутых шапках. Они выглядели дикими, и я при всем желании не могла представить, что они здесь искали.

Потому что читать эти господа явно не собирались.

Однако я не позволила сбить себя с толку, мое плохое настроение только укрепило мою решимость, и, высоко подняв голову, я устремилась к нарушителям спокойствия.

– Господа, – поздоровалась я приглушенным, но в то же время резким голосом, чтобы они смогли меня услышать. – Вы слишком громкие, – сразу перешла я к сути дела, и мужчины тут же замолчали только для того, чтобы после этого прыснуть в свои бороды.

– Простите, мисс, – обратился один из них ко мне, снимая шапку. Он выглядел старше остальных, ему было тридцать с небольшим, но его глаза излучали доброту, а улыбка – тепло и искренность. – Мы не такие, – попытался заверить он меня, но я не позволила себе так быстро смягчиться.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила я и выдавила небольшую отстраненную улыбку.

– Хорошенькая леди хочет избавиться от нас, – рассмеялся другой в серой кепке и положил руку на плечо старшему. Оба посмотрела на меня, ухмыляясь.

Все они были невероятно высокими, и мне приходилось смотреть вверх, что для меня было довольно непривычно. Обычно я была почти наравне с большинством мужчин.

– Мы здесь, чтобы пригласить мистера Рида выпить с нами, – сказал старший, весело подвигав бровями.

Я замешкалась, настолько я была поражена этим заявлением, что не сразу нашлась, что им ответить. Эти мужчины, должно быть, были обычными работниками, и они пришли сюда, чтобы пойти выпить с мистером Ридом? Это казалось просто невероятным, и я засомневалась в правдивости этих слов. Или же это был лишь мой образ мистера Рида.

– Мистер Рид обычно работает до шести или семи часов. Я сомневаюсь, что он найдет время, чтобы присоединиться к вашему мероприятию, – заявила я, хотя и не знала этого наверняка. Но я доверилась своей интуиции.

– Это он сказал вам так ответить, не так ли? – угрюмо бросил третий, единственный блондин из них. Его прямой нос был узким, борода короче, чем у остальных, и отливала рыжим.

– Кто это вообще такая? – спросил кто-то сзади, я не смогла увидеть кто, но не стала ждать, пока кто-нибудь ответит.

– Я помощница библиотекаря, – объяснила я и увидела лицо этого мужчины. Он был таким же высоким, как и его спутники, у него было узкое лицо и очень темные волосы, которые уже падали ему на лоб, и, хотя он носил бороду, я испугалась, когда глаза мистера Рида посмотрели с его лица.

– Вы работаете здесь? – подшутил надо мной мужчина в кепке и лукаво поджал губы. Глаза остальных заинтересованно смотрели на меня, и я почувствовала, как меня медленно охватывает неуверенность.

– У Томми хорошенькая помощница. Я завидую, – произнес пятый, с довольно округлой фигурой, и потрепал по волосам шестого, парня значительно моложе.

– Я тоже, – согласился мужчина в кепке, и старший посмеялся над ними.

– Вы слишком громкие, – прошипела я, стремясь сохранить самообладание, и тут же все шестеро понизили голоса.

Пятеро из них зашептались, как сплетники, все еще смеясь, и только один едва шевелился, стоя словно молчаливый столб среди озорников. Его карие глаза изучали меня, глаза, которые так часто очаровывали меня, хотя в этот раз они были на лице не того человека.

Я отступила на шаг, оторвала взгляд и попыталась просто уйти, чтобы сбежать от этих глаз, как услышала знакомый голос, который уже столько раз приходил мне на помощь.

– Боже мой, что вы здесь делаете? – услышала я слова мистера Рида и повернулась к нему. Он угрюмо скривил лицо, снял с носа очки и раздраженно захлопнул книгу, которую держал в руках.

Я с облегчением выдохнула.

– Не притворяйся, что не понимаешь. Просто потому, что ты нам не отвечаешь, это не значит, что ты не получаешь писем от нас, – фыркнул старший, вызывающе уперев руки в бока.

Они, очевидно, знали друг друга. Сначала меня это удивило. Но на самом деле такого не должно было произойти, потому что мистер Рид не был человеком из высшего круга. Он был отпрыском мясника, и они, возможно, даже на самом деле были чем-то вроде его друзей.

Я моргнула, удивляясь мысли, что у мистера Рида могут быть друзья.

– Я же говорил вам, что не пойду с вами, – фыркнул мистер Рид, повесив очки на вырез своего жилета, и вызывающе скучающе положил руки в карманы.

Возможно, они не были друзьями.

– Это нам уже сказала твоя прелестная помощница, – сказал мужчина в кепке и нахально подмигнул мне, словно я была крестьянкой, на которую он хотел произвести впечатление.

Я даже глазом не моргнула, хотя внутренне все же испугалась.

– Неужели? Тогда послушайте ее. Убирайтесь! Вы принесли грязь, – проворчал мистер Рид, и, хотя для моих ушей это звучало очень жестко и отрывисто, мужчины смеялись над ним, как будто он пошутил.

– Давай же, пижон. Мы не виделись целую вечность, – продолжил старший, приглашающе махнув рукой.

– Мы договаривались, раз в месяц, – бросил толстяк, а младший, стоящий рядом с ним, скрестил узкие руки на груди.

Мистер Рид весьма равнодушно огляделся.

– Я скажу маме, что ты не пошел с нами, – фыркнул мальчик, и его голос надломился, как это часто бывает с мальчиками его возраста.

Мистер Рид пожал плечами.

– Маме ты ничего не скажешь, – усмехнулся он, вынул руки из карманов и сделал шаг к нему. – И вообще, с каких пор малышу разрешили присоединяться?

Наконец, до меня дошло, что здесь происходило. Мои глаза расширились, и я попыталась еще внимательнее взглянуть на мужчин. И теперь сходство между каждым из них было очевидным.

– Мне уже шестнадцать, – возмутился мальчик, и мое любопытство вдруг возросло до неизмеримого.

– Вы все браться мистера Рида? – уточнила я, и внезапно все взгляды обратились на меня. Большинство из них, наверное, уже забыли, что я здесь, но парень в кепке ухмыльнулся мне.

– Все, мисс, – подтвердил он, и я вдруг разволновалась. – А с кем мы имеем удовольствие?

Возможно, он был немного прямолинеен, но в вежливости определенно опередил своего брата.

– Анимант Крамб, – представилась я, и хитрая улыбка появилась на лице обладателя кепки.

– Хэй, Томми, если ты не пойдешь с нами, нам определенно стоит взять с собой твою помощницу, – вдруг произнес он, и я обратила внимание на мистера Рида, потому что не могла представить, что бы он на это сказал.

– Ни в коем случае, – вырвалось из его уст так резко, что своими словами он мог бы порезать бумагу. Его взгляд стал мрачным, а поза почти угрожающей. На самом деле это не имело никакого отношения к ситуации, но именно сейчас мне снова пришло в голову, что я и в самом деле злилась на него.

– Почему нет, это будет забавно, – сказал блондин, а толстяк рассмеялся.

– А что думает об этом мисс? – спросил старший, и я даже не успела поразмыслить, что мне делать, потому как сначала не восприняла это предложение всерьез. Но, казалось, это была не шутка, и я была слишком охвачена всеми новыми впечатлениями, чтобы сразу ответить.

– Она вообще не думает об этом, так как я запрещаю вам! – Библиотекарь прошел между ними и довольно демонстративно встал между мной и братьями.

Несмотря на то что я только что была готова на короткое время забыть свою злость на него из-за этих действительно интересных событий, в этот момент она все же снова вспыхнула.

– Вы не мой отец, и не можете ничего мне запретить! – резко возразила я и с удовольствием бы просто пнула его по голени. Почему этот мужчина сегодня был так невероятно отвратителен? Что я ему такого сделала, что он меня так принижал?

Я вцепилась в свой гнев, умело игнорируя укол в сердце.

Мистер Рид повернулся ко мне. Его глаза были темными, а лицо выглядело чрезвычайно непреклонным.

– Вы даже не знаете, на что соглашаетесь. Вы не можете просто пойти с совершенно незнакомыми мужчинами, – попытался он воззвать меня к здравому смыслу, но упустил свой шанс быть выслушанным или позволить щекотливости ситуации дойти до моего разума.

Потому что неповиновение пробудилось во мне и не позволило бы так легко отступить.

– Они не незнакомые. Он же ваши братья! И я сомневаюсь, что их манеры могут быть еще хуже ваших! – упрямо ответила я, приподняв подбородок, чтобы он отчетливо видел, что теперь будет локти кусать.

Он бросил мне вызов, и теперь я не уступлю ему только затем, чтобы он мог похлопать себя по плечу за то, что спас бедную глупую девчонку от самой себя. Мне снова захотелось громко закричать.

– Черт возьми, вы совершенно не оставляете мне выбора, – раздраженно прорычал мистер Рид и громко фыркнул. – Встретимся в семь перед библиотекой. И, не дай бог, вы опоздаете, – жестко указал он своим братьям, и те только усмехнулись друг другу, в то время как мистер Рид отвернулся и, не оглядываясь, исчез в своем кабинете.