Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Глава двадцать восьмая, в которой мне предстояло разгадать тайны

Как и в прошлый вечер, я заставила мистера Рида хоть немного поесть, а затем в подобающее время попрощалась, чтобы отправиться спать.

Он поблагодарил меня за чай и сообщил, что намеревается на следующий день снова вернуться к работе.

Я успешно отговорила его от этого, но он поделился со мной тем, что его обязательства во второй половине дня невозможно отложить.

И вот снова они. Эти таинственные обязательства в среду и пятницу после обеда, которые так и оставались для меня загадкой.

Меня злило, что я не имела ни малейшего понятия о, казалось, крайне важной составляющей жизни мистера Рида, такой важной, что он даже в таком состоянии не мог их отменить.

Я приготовилась и легла спать. Однако сон не шел. Я раздраженно ворочалась в кровати, размышляя о своеобразной манере мистера Рида быть дружелюбным и отстраненным одновременно. Он не был особо разговорчивым, и из него трудно было что-то вытянуть.

Я также очень мало знала о нем, что признавала вполне приемлемым, поскольку я считала его хорошим человеком. Между тем мне казалось, что я вижу в нем человека, прячущегося за фасадом угрюмых взглядов и склонности к грубости.

Только эти таинственные обязательства были как бельмо на глазу, как камень на груди.

Что, если он действительно был шпионом или принадлежал к культу, совершавшему страшные обряды? Тогда это объяснило бы, почему он так мало спал.

Но мысль, что у него была возлюбленная, казалась мне гораздо ужаснее. Почему бы этот факт должен быть тайной? Было бы ужасно узнать, что он любил другую.

Однако еще хуже не знать этого.

Возможно, знание освободило бы меня. Мое сердце осознало бы, насколько бессмысленно любить человека, которым не сможешь обладать, и в конце концов, уступило место логике, чтобы принять правильно решение.

Против влюбленности, которая ни к чему бы не привела.

В какой-то момент я заснула только для того, чтобы в половине шестого вновь проснуться. Мне снились плохие сны, голова была тяжелой, и в первый момент я подумала, что тоже заболела. Но меня не мучили ни боли в конечностях, ни температура, из носа не текло, а горло было в полном порядке. Лишь небольшая головная боль давала о себе знать.

Поэтому я перестала себя мучить в попытках снова заснуть, встала и умылась в ванной комнате. Я причесалась, произвела уходовые процедуры для ногтей и кожи, а затем все же нашла время, чтобы спокойно подумать о том, что я хочу надеть сегодня.

Естественно, я была первой, кто появился в столовой, и миссис Кристи бросила на меня удивленный взгляд.

Она принесла мне чай, кашу и сливовый компот, и я все съела, хотя у меня не было аппетита. Но голос в голове сказал, что после завтрака я почувствую себя лучше. И это было действительно так.

Я пошла в библиотеку раньше, чем следовало, погрузилась в работу, убралась в нескольких ящиках, которые валялись в кабинете мистера Рида, хотя я и дала обещание ничего там не трогать. «Но я на самом деле несильно убиралась», – убеждала я себя, шумно вздохнула и продолжила свое занятие, держа в руках стопку бумаг.

Все это просто сводило меня с ума. Если бы я знала, каково это, быть влюбленной, то никогда бы не пожелала испытать такое даже однажды.

Стоило мне только взглянуть на неудобное деревянное кресло за письменным столом, и вот уже угрюмый взгляд мистера Рида предстал перед моим внутренним взором. Как он раздраженным тоном раздавал указания, сосредоточенно просматривая какие-то документы. Как его пальцы водили по строчкам, когда он искал что-то конкретное. Его недоверчивые взгляды, скрытая улыбка или усмешка на губах, служившие лишь для того, чтобы вывести меня из себя.

Я аккуратно сложила бумаги в стопку и затем начала их рассортировывать.

Мистер Рид остался в моей голове.

Но работа ждала, и я сделаю все возможное, чтобы сосредоточиться на ней. Я вышла из кабинета мистера Рида и закрыла за собой дверь, когда услышала в вестибюле Оскара. Он взял с собой Коди, и я переложила на них поход в архив, чтобы хоть на день отдохнуть от этого ужаса.

К счастью, сегодня пришло так же много студентов, как и вчера, поэтому у меня действительно было очень много дел. Мне удалось продуктивно поработать, чувствовать себя полезной и справиться со своей повседневной жизнью. В тот момент, когда я стояла в отделе философии, какой-то звук привлек мое внимание.

Я поставила книгу, которую только что взяла в руки, на место и повернула голову, чтобы посмотреть, кто отвлек меня от работы.

Это была мисс Брэндон-Уелдерсон, и ее заостренный рот ясно дал мне понять, что она злится.

Стараясь оставаться благоразумной, какой я иногда бывала, я натянула фальшивую улыбку, и, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, спустилась вниз по лестнице.

– Добрый день, мисс Брэндон-Уелдерсон, – вежливо поприветствовала я, но без той воодушевленной радости, которую проявила на балу.

Для этого у меня просто не было сил, так как моя нервная система была слишком слаба.

– Добрый день, мисс Крамб, – быстро проговорила она, и в ее взгляде мелькнуло что-то пронзительное и враждебное, когда она попыталась заглянуть мне в глаза. Над ее головой восседало чудовище в виде цветочной композиции, украшенное жемчугом и всевозможными камнями, должно быть, такое тяжелое, что мисс Брэндон-Уелдерсон с трудом прямо держала голову, не качая ей.

– Я ищу мистера Рида. Как обычно, – начала она, о чем я уже догадалась. – И снова молодой человек за кафедрой не сказал мне ни слова, а другой направил к вам, – возмутилась она, пока я старательно выдавливала из себя улыбку. – Это наглость, когда с тобой так обращаются, и я хочу знать, где находится мистер Рид. Каждую среду в течение шести недель я прихожу в библиотеку и еще ни разу не встретилась с этим проклятым библиотекарем. Это какой-то фарс. Этот человек вообще работает? – прошипела она. Как бы она ни злилась, она хотя бы, казалось, осознавала, что мы находимся в библиотеке, так как старалась не повышать голос от гнева. – И не смейте придумывать отговорки, вы… вы лично… – возмущенно она ткнула меня в грудь своим маленьким пальцем в перчатках.

Ее гнев так внезапно обратился на меня и застал меня врасплох, что я не смогла ничего ей возразить.

Я попыталась что-то сказать, чтобы успокоить рассерженную женщину, но она не дала мне этого сделать.

– Вы танцевали с мистером Ридом на балу. Я видела вас двоих. Вы с ним заодно! – озлобленно продолжала она, и меня осенило.

Она не злилась на меня, она ревновала ко мне. Потому что я танцевала с мистером Ридом.

Мое сердце забилось быстрее, когда я подумала о танце, и том, что кто-то вроде мисс Брэндон-Уелдерсон вложил в наши действия больше, чем в них было на самом деле. Это вселило в меня надежду, что, возможно, действительно что-то было.

Но мисс Брэндон-Уелдерсон не обязательно было это знать.

– Это не так, мисс. Уверяю вас, – мягко сказала я ей, задавая себе вопрос, соврала ли я или пытаюсь убедить себя в этом. – Мистер Рид просто спас меня из очень запутанной ситуации, как и подобает джентльмену, не более того, – заявила я, молясь про себя, чтобы это было не так.

– О, – произнесла мисс Брэндон-Уелдерсон, поморщила свой маленький мышиный нос и похлопала накрашенными ресницами. – Я… я думала… – Она втянула воздух, пытаясь успокоиться, и я воспользовалась моментом, чтобы вызволить ее из неловкого положения, и закончила начатое мною предложение.

– Забудьте, – сказала я, и моя улыбка стала менее натянутой. Не потому что я почувствовала к ней привязанность, а потому что она забавляла меня.

Это было не мило и, конечно, не вежливо, но она никогда не должна была об этом узнать.

– Но к сожалению, я должна сообщить вам, что мистер Рид сегодня отсутствует, – продолжила я, и лицо мисс Брэндон-Уелдерсон сразу же омрачилось.

– И почему же, позвольте спросить?!

– Он не может, – смутно объяснила я, потому что подсознательно пыталась не выдать ей настоящую причину. Почему, я не знала. Может быть потому, что боялась, что она тогда навестит его и захочет делать для него то же, что делала я, хотя я считала своей привилегией быть единственной, кто заботился о нем.

– Не может? Неужели вы настолько безоговорочно покрываете его такими банальными оправданиями, пока он прячется от важных дел, встречающихся на пути? – отчаянно бросила она, и я пораженно распахнула глаза, потому что не ожидала подобного рода наглости. Она, должно быть, совсем отчаялась, раз так нападала на меня.

Я должна сказать ей. Сейчас. Только чтобы доказать, насколько она неправа.

Все внутри меня напряглось, мой подбородок сам по себе немного вздернулся вверх, а взгляд стал жестче.

– Мистер Рид не прячется. С утра понедельника он лежит в постели и лечится от тяжелой простуды, – сообщила я то, что собиралась хранить в тайне. – И если вы не верите, то можете расспросить об этом экономку мистера Рида, – завершила я свои нравоучения, стараясь сохранить самообладание. Обычно мне легко удавалась справиться с обычными упреками, но в этот момент я просто не могла этого сделать. Не тогда, когда речь шла о мистере Риде, от которого мои чувства были в постоянном смятении.

Мисс Брэндон-Уелдерсон потеряла контроль над мимикой своего лица, на котором отразился ужас.

– Господи, бедняга! – слишком громко воскликнула она, но мы стояли достаточно далеко от читального зала, поэтому это не имело значения. – У него температура? Он поправится? К нему приходил врач? – Она закидывала меня вопросами, и в ее голосе отчетливо слышалось беспокойство.

Если бы мне потребовалось еще одно доказательство того, что у мисс Брэндон-Уелдерсон есть чувства к мистеру Риду, то вот оно.

Вероятно, эта женщина не умела скрывать своих чувства любой формы, потому что я читала ее лицо как открытую книгу.

И некрасивой она тоже не была. Если закрыть глаза на недостатки ее навязчивого характера, то она была еще вполне молодой, симпатичной женщиной. Она была богата, может быть, даже более образованна, чем я выяснила из наших немногих бесед, и, возможно, она даже была по-особенному очаровательна, если пробраться через ее колючую оболочку.

Если разобраться, то теперь мы даже были соперницами. Две женщины со сложными характерами боролись за благосклонность мужчины, который вполне мог обойтись без их симпатии.

Я посмотрела на мисс Брэндон-Уелдерсон, зная, что, несмотря ни на что, у нее мало шансов с мистером Ридом, и в то же время видела в ней себя.

– Миссис Кристи заботится о нем. Он наверняка скоро поправится, – тихо заверила я ее, чувствуя себя ужасно. Я искренне надеялась, что скоро избавлюсь от этой дамы, объяснила, что у меня еще есть работа, и действительно сумела таким образом заставить ее уйти.

С этого момента время пошло медленно. Я все время думала о мистере Риде и мисс Брэндон-Уелдерсон. Какой бы невозможной мне ни казалась их связь, сравнение с собой крепко засело в моей голове.

Я тоже была не так проста. Несомненно, я тоже могла быть милой и очаровательной, показывать себя с лучшей стороны и дружелюбно улыбаться. Но внутри я не была особо любезным человеком. У меня был логический склад ума, я любила контролировать ситуацию и смотреть на людей, которые не отличаются умом, как я, свысока. Я была строгой, имела склонность к перфекционизму, с которым регулярно действовала другим на нервы, и сейчас, в этот момент я также была довольно самокритична. Но если начать рассматривать свои отрицательные стороны, то сложно снова вернуться к положительным.

К ним добавились и моя неопределенность относительно секретных дел мистера Рида. Если бы выяснилось, что это что-то ужасное, то, так или иначе, мне пришлось бы отказаться от этой влюбленности.

Но разве все так просто? Я никогда не читала о том, что легко избавиться от сердечных мук, и также сомневалась, что такой метод вообще может существовать.

К полудню я была уже настолько подавлена, что решила пойти в кафетерий и что-нибудь поесть.

Поскольку у моей подруги было мало свободного времени, с матерью я все еще находилась в ссоре, а мой поклонник успешно был отвергнут, мне не оставалось ничего другого, кроме как схватить книгу, которую я носила в кармане пальто, и поесть в одиночестве. Я заказала себе довольно плотный обед, и, хотя у меня все еще не было аппетита, я съела практически все просто потому, что привыкла есть в стрессовых ситуациях.

На последних пятидесяти страницах моей научно-популярной книги и втором куске пирога я пришла к решению своей текущей проблемы. Я выясню, что за секреты скрывает мистер Рид.

И, когда я узнаю их, я стану думать над этим дальше.

Даже если мне придется лично проследовать за ним.

Но судьба подала мне знак, когда я сделала небольшой крюк от кафетерия через парк, проходя мимо множества маленьких пекарен и закусочных. Погода сегодня была такая, о которой можно было только мечтать поздней осенью. Золотом светило солнце на крышах Лондона, а сильный ветер плясал с темно-коричневыми листьями.

Я узнала его еще издалека по слишком большой куртке, грязным сапогам и огненно-рыжим волосам, выглядывавшим из-под его шарфа.

Это был Филипп Тамс, прижимающийся носом к витрине, за которой стояли сахарные пироги.

Хотя я только сегодня забрала у него газеты и дала ему за это два шиллинга, только сейчас мне пришло в голову, что я могу использовать его для своих целей. Он, вероятно, был гораздо менее заметным, чтобы проследить за мистером Ридом, чем я.

– Добрый день, Филипп, – поприветствовала я, и он вынырнул из своих сахарных мечтаний. Я встала рядом с ним напротив витрины на должном расстоянии от стекла и посмотрела сквозь него.

– Добрый день, мисс Крамб, – поздоровался он в ответ, и я вспомнила, как мы впервые встретились. Он нахально назвал меня крошкой, за что я ему сделала выговор. С тех пор он ни разу не повел себя так, чтобы мне пришлось каким-либо образом его отругать.

Филипп отступил на шаг от витрины, тоже стараясь соблюдать дистанцию, и я проследила за его взглядом, устремленным на белый кремовый пирог, который он, вероятно, никогда не сможет себе позволить, учитывая его скромные жизненные условия.

– Филипп, у тебя есть время, чтобы выполнить мое задание? – беззаботно спросила я, посмотрев на него сверху вниз.

Он вопросительно посмотрел на меня, потерев пальцами нос.

– Записка для вашего брата? – поинтересовался он, и я, улыбаясь, покачала головой.

– Нет, не в этот раз. Это немного щекотливее, – призналась я, и Филипп поморщил свой бледный лоб. – Тебе известно, что мистер Рид каждую среду и пятницу выполняет особые обязательства? – спросила я, на что Филипп пожал плечами, что выглядело очень забавно, учитывая его большую куртку.

– Неа. А что это за обязательства? – задал он вопрос, и его взгляд снова устремился на пирог, глазурь которого мерцала в солнечном свете.

– Это и нужно выяснить, – сообщила я, и глаза мальчика снова испуганно посмотрели на меня.

– Вы хотите, чтобы я проследил за мистером Ридом? – пораженно воскликнул он, и на мгновение я заколебалась.

– Да, – решительно ответила я, потому что знала, что у меня нет другого выбора. Выражение лица Филиппа Тамса оставалось сомневающимся, поэтому я дала мальчику стимул, от которого он не смог бы так быстро отказаться. – И тогда я куплю тебе один из этих кремовых тортиков. Мы пойдем в эту пекарню, сядем за стол, и я куплю тебе то, что ты выберешь, – предложила я, и глаза мальчика округлились, как колесо телеги.

– Если он поймает меня, то уволит, – прошептал Филипп, однако я заметила, как у него изо рта потекла слюнка. Я определенно метко попала в одну из его слабостей, и при этом мне не пришлось долго ее искать.

– Ты можешь отказаться, – наигранно великодушно заявила я, и, стоит признаться, мне доставило это большое удовольствие. – Но посмотри! – восторженно воскликнула я, указав пальцем на пирог, стоявший на витрине. – Он даже полит шоколадной глазурью, – произнесла я, и лицо Филиппа все больше омрачалось.

– Вы очень злая женщина, мисс Крамб, – пробормотал он в свой шарф, и я ухмыльнулась. Потому что у него не было шансов, а у меня было то, что я хотела.

Глава двадцать девятая, в которой мы завтракали

Я зачерпнула ложкой кашу и затем перевернула страницу в отчете о плавании в Арктику, который начала вчера. Только я взяла нож и вилку, чтобы взять тост и запеченую фасоль, как кто-то поставил напротив меня вторую чашку.

Я оторвала взгляд от своего завтрака и оцепенела, в то время как мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела, что мистер Рид отодвинул стул напротив меня и сел.

– Доброе утро, мисс Крамб, – сказал он в своей ворчливой и усталой манере, и мне пришлось заставить себя побороть испуг, чтобы ответить на приветствие.

– Доброе утро, мистер Рид, – вырвалось из моих уст так, что мои слова легко можно было не услышать. Но после этого неожиданного появления я не смогла сдержаться, и кровь прилила к щекам, и я смущенно опустила взгляд на книгу, из которой теперь мне, конечно же, не запомнится ни слова.

– О, мистер Рид, – к счастью воскликнула миссис Кристи, привлекая мое внимание к другим вещам. – Вы собираетесь позавтракать? – уточнила экономка с большими глазами и подошла ближе к нам, вытирая о фартук руки.

– Да, это я, миссис Кристи, – подтвердил мистер Рид, и она, смеясь, положила руку себе на грудь.

– Не думала, что доживу до такого! – изумленно рассмеялась она, и мне тоже пришлось улыбнуться утрированному представлению миссис Кристи.

Мистер Рид не улыбался. Но мне удалось обнаружить усмешку в уголках его рта, которую он так хорошо умел скрывать и которую можно было увидеть, только когда ищешь ее.

– Просто принесите мне то же самое, что и мисс Крамб, – произнес он глухим голосом, на что миссис Кристи снова засмеялась.

– Я сомневаюсь, что вы способны хотя бы частично осилить то же количество, что и мисс Крамб, – радостно пошутила она, и смешок застрял у меня в горле.

Она, конечно, не думала, что мне будет неловко от такого заявления.

Мистеру Риду не обязательно было знать, что я много ем. Такое не подобало даме и делало меня похожей на простую работницу.

– Так вы любите поесть? – спросил меня мистер Рид, приподняв бровь. Его пальцы ухватились за чашку чая.

Я почувствовала, как мои щеки еще больше покраснели, и желала, чтобы он больше не задавал мне подобных вопросов. Неуверенно прикусив губу, я посмотрела на еду в тарелке, которую действительно намеревалась съесть, и поняла, что врать бесполезно.

– Я… хм… да, – пробормотала я и покосилась на мистера Рида, который снова подпер голову рукой, чтобы я не видела, как он ухмыляется, хотя глаза его все-таки выдавали.

Затем он слегка кашлянул, переложил чашку из одной руки в другую и выпил одним глотком.

– Это довольно хорошо. Я всегда считал еду бесполезной тратой времени, – признался он. Мне не хотелось выяснять, что теперь мне нужно было делать с этой информацией.

Во всяком случае, вся ситуация показалась мне очень необычной, словно я на самом деле все еще лежала в своей постели, и все это мне только снилось.

Мы с мистером Ридом завтракали вместе. Это не могло быть еще более странным. К тому же мужчина пытался завязать разговор.

Тема была выбрана плохо, но в его голосе слышалась беззаботность.

– Поэтому вы такой худой и склонны к сильным простудам, – ответила я, не будучи более деликатной, чем он.

– И это тоже правда, – подтвердил мистер Рид. Меня удивило, что его не задела моя прямолинейная критика. Мистер Рид, очевидно, не только хорошо критиковал, но и пропускал ее.

Если эта фраза вообще задела его. Его прямолинейность часто казалась мне грубостью. Но возможно, он видит это все совсем иначе. И то, что для меня было грубостью, для него было просто фактом.

Миссис Кристи принесла тарелку и миску с кашей, точно такой же, как и у меня, и мистер Рид сделал большие глаза.

– Это действительно много, – произнес он, я мысленно вздохнула, пока мои щеки не переставали гореть.

Мы вместе закончили есть, накинули пальто и молча покинули здание персонала. Я не знала, что сказать, а мистер Рид, казалось, погрузился в свои мысли, или просто не до конца выздоровел, что отражалось в его усталости.

Погода была далеко не такой прекрасной, как вчера, и ветер, который еще день назад так приятно тянул за одежду, сегодня снова был ледяным и пронзающим.

Мистер Рид попросил меня вернуть ему ключ прямо перед тем как мы дошли до двери библиотеки, и сам открыл ее, как делал это всегда.

Мы зашли в вестибюль, который все еще был довольно темным. Все было как обычно, но при этом по-другому. Мы были здесь вместе, мистер Рид и я, одни меж несметного количества книг. Этот момент, когда мы устремились в читальный зал, был таким же, как и в прошлые две недели. Но я чувствовала себя иначе, чужой и одновременно связанной. Словно я вдруг посмотрела на мир под другим углом, где книги отступили на задний план, а мистер Рид стал более важным.

Я стянула с шеи плотный кашемировый шарф, который я приобрела вчера, когда рано закончила, и тут же испугалась мистера Рида, который не просто пролетел мимо меня по лестнице в проход, а остановился на лестничной площадке и почти скучающим кивком позволил мне пройти вперед.

Такого крошечного жеста можно было ожидать от любого мужчины. Но это был мистер Рид, и он никогда не обращал внимания на такие мелочи. Мое сердце забилось быстрее, в животе появилась легкость, и я улыбнулась, чтобы он знал, что я вполне оценила его попытки быть вежливым.

Я поднялась вверх по лестнице, мистер Рид шел за мной, а затем я намеренно исчезла в комнате отдыха, чтобы успокоиться.

Это было очень памятное утро, полное странных сюрпризов, которые я не знала, как истолковать, и это беспокоило меня в той же степени, в какой и делало меня счастливой.

У меня было много дел, и я вышла из комнаты окрыленная по сравнению с предыдущими днями.

Мистер Рид не закрыл дверь в свой кабинет и ходил из одного угла комнаты в другой, собирая документы, и с сосредоточенным выражением лица водрузил очки на нос.

– Вы убирались во время моего отсутствия, мисс Крамб? – спросил он, не взглянув на меня. Я могла услышать отчетливый упрек, хотя его слова не были на самом деле серьезными.

– Возможно, совсем чуть-чуть, – все же призналась я, он смерил меня угрюмым взглядом поверх своих очков, из-за чего у меня ослабли колени.

Мистер Рид продолжил копаться в своих документах, перебирая длинными пальцами стопки бумаг, от усердия он прикусил нижнюю губу, а я могла бы еще вечность стоять в дверях и наблюдать за ним.

Он, правда, мне нравился. Его угловатое лицо, которое, несмотря на некоторую худощавость, имело ярко выраженные мужские черты. Его узкие, темные глаза, которые внимательно пробегали по строчкам. Его плечи были шире, чем можно было заметить при первом взгляде на него, так как одежда скрывала это.

– Мисс Крамб, – это прозвучало как смесь вежливого требования и слабой угрозы. Я беспричинно уставилась на него, и он это заметил.

Быстро моргая, я поспешно отступила на шаг, искренне надеясь, что еще не полностью выдала себя.

– Прошу прощения, – тихо пробормотала я, отступая, а потом с бабочками в животе бросилась вниз по ступенькам в читальный зал.

Сегодня был четверг, я ждала Оскара, который придет на работу. Но его еще не было, и поэтому я посвятила себя своим повседневным обязанностям. Я расстегнула манжеты блузки и засучила рукава, прежде чем принялась вытаскивать вчерашние газеты из зажимов. За последние несколько недель я научилась этому, и это был самый эффективный способ не испачкать блузку черной краской.

Я потянулась за первой газетой, и у меня в голове, как молния, пролетела мысль о Филиппе Тамсе, которого я вчера подкупила шоколадным тортом, чтобы он для меня проследил за мистером Ридом. Как я могла такое забыть.

Я сразу почувствовала тошноту и точно знала, в какое время у меня вылетело из головы это важное событие. Это было в тот момент, когда мистер Рид сел ко мне за стол позавтракать.

Так что если бы Филипп действительно следил за ним вчера, то через несколько минут я узнала бы, в чем секрет мистера Рида. А если нет, то я все равно была бы ближе к разгадке, чем до этого. У меня закружилась голова, затошнило, мне было то жарко, то холодно, и пропала уверенность в том, что это действительно была хорошая идея. Что, если я узнаю что-то ужасное? Что-то, чего я не хотела бы слышать, как когда-то пророчил мне мистер Рид. Что мое любопытство заведет меня слишком далеко, и я имею дело с вещами, которых мне не хотелось бы знать.

Было ли сейчас слишком поздно, чтобы отступить?

Должно быть, я слишком долго стояла неподвижно, и, когда Оскар пожелал мне доброго утра и тем самым вытащил из плена мыслей, я все еще держала в руках газету и даже не начала открывать зажим.

Я вежливо поздоровалась, охваченная своими страхами, и не обратилась к нему как следует, фыркнула про себя и затем решительно сбросила с себя напряжение. Я вытащила все газеты, сложила их и стала ждать.

Конечно, у меня были и другие дела. Но если бы я не покончила с этим сейчас, я не смогла бы сосредоточиться ни на чем другом.

Несколько раз я украдкой оглядывалась на мистера Рида, который все еще оставался в своем кабинете, и я могла только надеяться, что он останется там подольше.

Спустя половину вечности, которая, согласно часам в вестибюле, на самом деле продлилась всего восемь минут, дверь, наконец, открылась, и в зал библиотеки из-за большой стопки бумаг просунулась рыжая голова. Слишком поспешно я побежала ему навстречу, даже отобрала у Филиппа газетную стопку и сама положила ее на кафедру рядом с моей.

– Доброе утро, мисс Крамб, – вежливо произнес мальчик, что в этот момент показалось мне невероятно лишним. Я протянула ему два шиллинга, которые он зарабатывал каждый день своей газетной службой.

– Доброе утро, Филипп, – выдавила я, пока мальчик запихивал деньги, смущенно почесывая голову и оглядываясь по сторонам, как и я до этого. Ели бы за нами кто-то действительно наблюдал, то сразу бы заметил, что мы что-то замышляем, настолько бросались в глаза наши действия. Вообще-то я была актрисой получше, но сейчас мое собственное волнение все портило.

Филипп опустил руку в карман куртки и вытащил клочок газеты, который он протянул мне. Я взяла его, вопросительно сморщив лоб, и аккуратно сложила.

– Я проследил за ним до этого адреса. Затем он исчез в доме и вышел спустя три часа, – тихо объяснил мне Филипп, и я смогла прочитать адрес, неразборчиво написанный над напечатанной газетной статьей.

Разочарование окутало меня вместе с облегчением, которое охватило меня практически так же сильно.

– Этого достаточно для пирога? – полный надежды, спросил меня Филипп, разминая пальцы, те даже приобрели красный оттенок. – Я не решился подойти ближе.

Я кивнула. Он старался изо всех сил и рисковал работой.

– Конечно, достаточно, – произнесла я и слегка улыбнулась, чтобы успокоить его. – Как насчет следующего понедельника? В обед? – предложила я, и он поспешно закивал.

– Да, у меня будет время. У меня всегда есть время, – протараторил он, и я рассмеялась над его чрезмерным рвением, которое, казалось, тема торта вызывала в нем.

– Значит, договорились. Спасибо, Филипп, – скрепляя сделку, я протянула мальчику руку, которую он, однако нерешительно схватил и совсем слегка сжал. Я заметила, что его рука довольно большая для мальчика его возраста. Даже больше, чем моя. Он непременно однажды станет видным мужчиной. Лет через десять.

Он неуклюже поклонился, пожелал мне хорошего дня и исчез, слегка подпрыгивая, демонстрируя тем самым свое приподнятое настроение.

Я улыбнулась ему вслед, но без энтузиазма, потому что кусок газеты в моих пальцах лежал тяжким грузом на сердце.

Теперь мне предстояло выяснить, что находится по этому адресу, хотя я не была полностью уверена, хочу ли я на самом деле узнать эту информацию.

Я положила записку в карман своей синей юбки в клеточку, взяла себя в руки и быстро переключилась на другие мысли, одной из которых был наводящий страх поход в архив.

Утром принесли три ящика книг от переплетчика, который реставрировал поврежденные книги. Я отнесла ящики в каморку, открыла их и обнаружила сверху записку, адресованную мне. Переплетчик, мистер Клоквуд, благодарил меня за подробный список дефектов и аккуратный способ упаковки, о котором он уже позабыл за последние два года.

Меня обрадовало, что в самом деле были люди, которые ценили мою работу несмотря на то, что мы никогда не встречались лично.

Я разложила книги по местам, обновила документы, прибралась за студентами и помогла найти три книги, используя поисковую машину.

Молодой человек задержал свое внимание на мне, чтобы обсудить достоинства двух разных книг по физике, которые я, собственно, тоже читала, а я тем временем отчаянно пыталась вспомнить имя студента, которому я уже не раз выдавала книгу. Но оно не хотело приходить мне на ум, поэтому я быстро закончила эту дискуссию, чтобы не смущаться понапрасну.

Когда, наконец, наступила половина двенадцатого, я взяла пальто и вышла из библиотеки в пасмурную погоду, которая сегодня окутала Лондон. Мистера Рида я больше не видела, так как он засел в своем кабинете и, вероятно, был занят тем, что наверстывал упущенное за последние два дня. Я не осмелилась спросить его, составит ли он мне компанию за обедом, хотя я и думала над этим. Но кусок газетной бумаги в моем кармане словно весил целую тонну, и мне казалось, что он просвечивал сквозь толстую ткань моей юбки, потому что секрет заполнял мои карманы.

Удрученно и взволнованно я прошла небольшой отрезок дороги, когда вдалеке заметила знакомый силуэт.

– Ани! – воскликнула Элиза, оживленно махнула рукой, подняла подол своего платья и побежала по дорожке ко мне, как осмелилась бы сделать только уличная девчонка. Однако радость от встречи с подругой была сильнее, чем мои размышления, и только теперь, когда я увидела ее прищуренные глаза и озорную улыбку, я поняла, как сильно скучала по ней в последние дни.

– Я хотела пообедать с тобой. Но я пришла поздно. И боялась разминуться с тобой, – объяснила Элиза, подойдя ко мне, и я была очень рада, что у нас появилось время, чтобы поговорить. Меня охватило облегчение и желание поделиться страшным секретом, который я до сих пор не до конца выяснила и, подвергнувшись импульсу, который редко одолевал меня, обняла удивленную Элизу и слегка сжала ее в дружеском жесте.

– Обед – это хорошая идея, – сказала я, выпустив ее из объятий. Она посмотрела на меня с изумленной улыбкой, но в ее чертах прослеживалась нотка обеспокоенности.

– У тебя все в порядке, Анимант? – поинтересовалась Элиза, и моя неловкая сохранявшаяся до этого улыбка рассыпалась.