Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Только когда он взял, он посмотрел на нее и недовольно сдвинул брови.

– Выпейте, – еще раз указала я, и в этот раз он сделал это.

Он поднес ее к губам, выпил все содержимое чашки сразу, а потом с отвращением вернул мне.

– Фу, что это за варево? – спросил он, и мне пришлось подавить улыбку. Его волосы торчали в разные стороны, лицо все еще было бледным, но из-за перекошенного рта он выглядел очень оживленно.

– Я не знаю. Это от миссис Кристи. Она сделала вам несколько бутербродов и суп, – сообщила я и повернулась к подносу рядом со мной, чтобы еще раз наполнить его чашку.

– У меня нет аппетита. И будет лучше, если вы сейчас уйдете, – возразил он. Я глубоко вдохнула, чтобы набраться храбрости, и была полна решимости не уступать ему.

– Я не уйду, пока вы не съедите что-нибудь, – озвучила я условие, решительно приподняв подбородок и сжав губы.

Мистер Рид на мгновение прикрыл глаза и фыркнул.

– Вы невероятный упрямец, который действует мне на нервы, – проворчал он, хотя его слова звучали очень грубо, это все же означало, что я уже почти победила. Снова.

– Я просто сочту это за комплимент, – ответила я более находчиво, чем ожидала, и мистер Рид снова обратил свой взгляд на меня.

Свет лампы заставил его глаза казаться мягкими шоколадно-карими, в уголке рта пряталась усмешка, и он слегка покачал головой. Я не успела отвести взгляд, и вся моя кропотливо возведенная уверенность в себе просто развалилась при взгляде, который он мне подарил. Мой пульс слишком участился, кровь хлынула через уши, желудок заурчал, а сердце охватило пламя.

И с этого момента я поняла, каково это – быть влюбленной.

Глава двадцать седьмая, в которой мы пили чай

Мистер Рид расправился примерно с половиной супа и даже дважды укусил бутерброд, прежде чем медленно провалился в сон.

Я оставила его, почувствовав чуть ли не облечение от того, что мне больше не нужно держать маску строгости, и снова положила ему прохладную тряпку на лоб. Затем я бесшумно встала, взяла книгу мистера Рида, которая лежала рядом с ним на кровати, и потушила лампу. Чтобы сохранить тепло еще на некоторые время, я разожгла огонь в печи и наконец покинула квартиру через запретную дверь.

Медленно я закрыла за собой ее, повернула в замке ключ и оставила его там.

Я еще раз вздохнула, спрашивая себя в сотый раз, как такое случилось. Мое сердце быстро стучало, ноги были ватными, и я прислонилась головой к двери.

Как назло, именно мистер Рид. Как нелепо.

Он был ворчливым и невежливым, имел склонность к резким комментариям и злорадству, и он был эксцентричным чудаком до мозга костей. Он был неисправим и неорганизован и совершенной противоположностью того, что я себе представляла.

И все же это больше нельзя было отрицать. Я чувствовала покалывание в животе, из-за которого не могла есть, и моя голова уже не могла прекратить вызывать воспоминания о его глазах. Его веселые взгляды, скрытая улыбка, как он смотрел на меня поверх очков.

Как он бросился мне на помощь, чтобы вызволить из машины, как он смущенно посмотрел в пол, когда я поблагодарила его. Как он уже неоднократно вытаскивал меня из неприятных ситуаций с мистером Бойлем.

Но больше всего мне понравилось, как он стоял мокрый среди уничтоженных книг, с влажными спутанными волосами и все же с этой улыбкой на губах, потому что в библиотеку перестал лить дождь.

Я резко отошла от двери, сглотнула, повернулась вокруг своей оси и, наконец, рухнула на кровать.

Это была катастрофа! Этого не должно было произойти.

Я действительно верила, что мое сердце каменное, и я никогда не влюблюсь. А теперь это!

Моя мать не должна узнать об этом. Никогда!

Четверг прошел еще более напряженно, чем прошлый день, чему я была рада, потому что надеялась, что таким образом сосредоточусь на работе. Но я потерпела неудачу.

Где я обычно могла эффективно работать, мои мысли постоянно отвлекались. Суетливо, бездумно я даже не позавтракала и так же пропустила обед.

Я все время гадала, как там мистер Рид, чем он занят, слышал ли он миссис Кристи, когда она постучалась в его дверь. Съел ли он что-нибудь, была ли у него все еще высокая температура, думал ли он хоть иногда обо мне?

Это было бессмысленно и отвлекало вопреки всякой логике, но я просто не могла перестать.

Мне не удалось обуздать хаос, поэтому я задержалась почти на два часа, чтобы наверстать упущенное. Если мистер Рид завтра встанет на ноги, мне не хотелось, чтобы он подумал, что я неспособная.

Я вздохнула про себя, закрыла за собой дверь библиотеки и побрела домой под мелким дождем.

Туман лежал над Лондоном, окутывая его холодным влажным одеялом, хотя я не знала, откуда возникла мысль, но я подумала о маленьком Тимоти и его бабушке.

Выжила ли она? Что сейчас с мальчиком?

Я встретила его только в тот день и всего несколько часов была частью его жизни, а затем исчезла из нее. И все же это произвело на меня впечатление, и я хотела бы знать, действительно ли помогло мое вынужденное доброе дело.

В доме для персонала я зашла в столовую и попросила миссис Кристи принести мне чай. Она с жалостью посмотрела на меня, поставила мне бутерброды и сладкий пудинг, и я заставила себя поесть, чтобы не давать ей больше поводов для беспокойства.

Я рассеянно ковырялась в пудинге, когда она вернулась из кухни, привычно прихватив с собой пустую чашку.

– Миссис Кристи? – обратилась я, прежде чем она смогла снова исчезнуть, и она улыбнулась мне. – Вы можете мне рассказать о состоянии мистера Рида? Сегодня вы смогли войти к нему? – спросила я, и, несмотря на все мои усилия, не смогла избавиться от интереса в своем голосе.

– Да, мисс. Но он совсем ничего не ел, – дружелюбно сообщила она мне, и, к счастью, мой вопрос не вызвал у нее удивления. Возможно, для нее я была просто хорошим сотрудником. А не испорченной девчонкой, которая влюбилась в своего начальника.

– Он был очень бледен, но чувствовал себя вполне хорошо, чтобы обругать мой чай, – возмутилась она, и на ее круглом лице появились морщинки.

Я тихо рассмеялась и положила еще две ложки пудинга в рот, а затем извинилась.

Но в этот раз именно миссис Кристи остановила меня.

– Мисс Крамб, – произнесла она, робко посмотрев на меня. – Может быть, вы снова будете так любезны и возьмете с собой наверх поднос для мистера Рида? – нерешительно спросила она, и я кивнула.

Честно говоря, я даже обрадовалась, что она попросила меня об этом. В таком случае у меня есть полное право постучать в дверь к мистеру Риду.

Я взяла поднос и поднялась вверх по лестнице, которая сегодня казалась не такой длинной, как обычно. Я поспешно сняла свое пальто, поправила прическу и проверила одежду, посмотрев в зеркало, и снова вышла в коридор, чтобы постучаться к мистеру Риду.

Я нервничала, надеялась и одновременно боялась, что он откроет дверь.

И потом стоял еще вопрос, пригласит ли он меня к себе. В конце концов, он был болен, и ему необходим был покой. С другой стороны, он весь день провел в одиночестве и, возможно, жаждал разговора и небольшого общества, которое заставит его съесть суп.

Но может быть, и нет, и я просто делала из себя посмешище, стоя здесь и стуча в дверь при полном параде, как совершенная дурочка.

Я могла бы думать об этом целую вечность, но я была встревожена, когда передо мной открылась дверь, и сердце от ужаса упало вниз.

– Мисс Крамб, – произнес мистер Рид, с растрепанными волосами, заспанными глазами и хриплым от кашля голосом.

Я встречалась с ним уже столько раз, ежедневно, и все же, казалось, забыла, насколько привлекателен был этот человек.

Или я не замечала этого раньше. И не чувствовала.

Но сейчас я стояла здесь, и в животе трепетало так сильно, что слова вылетели у меня из головы.

– Все в порядке? – спросил мистер Рид, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не покраснеть. Это стало венцом моего столь неловкого появления.

Я взяла себя в руки, судорожно пыталась вспомнить, зачем я здесь, и меня спас запах куриного супа.

– Миссис Кристи передала вам еду, – произнесла я, стараясь не смотреть на мистера Рида. Я должна была вести себя нормально, перестать гнаться за своими бесполезными мыслями, иначе он сразу поймет, что со мной что-то не так.

И последнее, чего бы мне хотелось, так это опозориться перед мистером Ридом. Что бы он подумал, если бы узнал, что я влюбилась в него, и мое сердце забилось громче, когда я подумала об этом. Он будет смеяться надо мной или разозлится. Или, что еще хуже: он уволит меня и больше никогда не захочет меня видеть.

Я глубоко вздохнула, поворачиваясь к подносу и поднимая его.

Мистер Рид только рассеянно кивнул, взял его и остался стоять в дверях.

– А теперь? – немного растерянно спросил он. Возможно, потому что я все еще стояла здесь. Возможно, также потому, что я с трудом избавилась от полного надежды взгляда.

– Теперь вы можете предложить мне войти, – смело ответила я, стараясь быть такой же, как и всегда, и совершенно не была уверена, что обычно говорила что-то подобное.

Мистер Рид насмешливо приподнял бровь.

– Чтобы вы заставили меня все это съесть! Это словно выстрелить себе же в ногу, – заявил он, и, хотя по его тону я слышала, что он несерьезно, все же его слова задели меня.

– Как пожелаете, – довольно холодно ответила я, скрестив руки на груди. – Тогда вы также откажетесь и от моей компании, – бросила я, только чтобы хоть как-то возразить, и отвернулась, чтобы пойти к себе в комнату.

Не могла отрицать, что была разочарована. Конечно, было мало надежды на то, чтобы провести вечер с мистером Ридом, но, как известно, она умирает последней.

– Мисс Крамб? – задержал меня мистер Рид, и я повернула к нему голову. В его глазах исчезла насмешка. – У меня был очень скучный день, – скрепя сердце, признался он, и я не смогла сдержать усмешки. Этот мужчина действительно был непрост.

– Может быть, мне стоит рассказать вам о том, что сегодня произошло в библиотеке, – предложила я ему, и он утвердительно кивнул. Мое сердцебиение ускорилось.

– Весьма хитро. В конце концов, я библиотекарь, – отозвался мистер Рид, сделал шаг в сторону, уступая мне место в узком коридоре, что было равносильно молчаливому приглашению.

Моментально мне стало одновременно холодно и жарко. Немедля я прошла через дверь и протиснулась мимо мужчины, вызывавшего во мне те непривычные ощущения, с которыми я не очень-то могла совладать.

Лампы горели в гостиной, но камин уже снова погас, и в квартире стоял неприятный холодок.

– Почему вы не разожгли огонь? Вы же погибнете в этом морозе! – тут же возмущенно воскликнула я и шагнула прямо к печке. Было совершенно безответственно находиться в таком состоянии в холодных комнатах.

Это заставило меня разозлиться от беспокойства, и я бросила через плечо взгляд на мистера Рида, который поставил поднос на столик между диваном и креслом.

Он, явно измученный, опустился в кресло и закрыл глаза. Мистер Рид действительно не выглядел здоровым. Лучше, чем вчера, но все еще не на высоте.

– Я пытался, мисс Крамб, но я не был в состоянии справиться с этим, – устало ответил он, и я пожалела, что так быстро поддалась гневу.

Я ничего на это не ответила, открыла печку и высыпала золу через щель в емкость под ней. Мне не потребовалось много времени, чтобы сложить и разжечь дрова различной толщины, а затем снова закрыть печную заслонку.

– У вас действительно хорошо получается, – пробормотал мистер Рид, устремив на меня взгляд, но мыслями был совсем в другом месте.

Я вытерла руки о тряпку, висевшую на деревянной корзине, поднялась и поправила юбку.

– А вам нужно в постель, – сказала я, на что сразу же получила слабое покачивание головой в ответ.

– Тогда сядьте рядом, а то я чувствую себя стариком, – заявил он, потирая холодные руки. Его домашний халат казался шерстяным, но, вероятно, он пропускал холодный воздух комнаты. – Нам лучше остаться в гостиной. Мне из-за моей гордости, а вам ради вашей чести.

Я знала, что он имеет в виду, и могла принять его предложение.

Это не пошло бы на пользу моей репутации, если бы кто-то узнал, что я зашла в спальню мужчины, который мне не принадлежал. Конечно, я сделала это, чтобы позаботиться о больном, но никого бы не заинтересовали причины, как только эта информация выбралась бы наружу.

Я знала клеветников из сельской знати: скучающих старушек и заносчивых молодых девушек. И это пристрастие к сплетням не ограничилось только женским полом. Об этом будут рассказывать до тех пор, пока это не будет иметь ничего общего с реальностью, и единственное, что останется, – это то, что я была с мистером Ридом в его спальне.

И, хотя я не считала себя важной или достаточно известной, чтобы обо мне много говорили, но достаточно было бы предложить, что это дойдет до моего дяди, и все бы пропало. У моей матери окончательно разорвалось бы сердце, а отец из-за потери моей чести наверняка просто упал бы замертво от ужаса.

Я села на диван на некотором расстоянии от мистера Рида, взяла чайник с подноса и налила ему в чашку чай. Их опять было две.

Он взял чашку, понюхал травяной отвар и сморщил нос, что сделало его похожим на мальчика. Из-за того, что его рот скривился, на левой щеке образовалась ямочка.

– До дна, – потребовала я, пряча свою нервозность за строгостью, как я уже делала вчера вечером. Так, по крайней мере, я знала, как вести себя, не чувствуя себя скованно и неуверенно.

Мистер Рид поднес чашку к губам и одним движением опустошил ее, словно опрокинул в себя пиво из кружки.

Мистер Рид наверняка раньше пил пиво. До этого я редко имела с ним дело, так как пиво считалось напитком рабочего класса, и, учитывая мое положение в обществе, было неуместно пить что-то подобное.

Ко мне пришло осознание, что отец мистера Рида был мясником, и я попыталась представить, как выглядела его повседневная жизнь раньше. Мистер Рид, грязный мальчишка, гонял свиней по двору и ел на завтрак хлеб с колбасой и пиво.

Я могла представить это в своей голове, но эта картина не согласовывалась с сидящим передо мной мужчиной. Угловатые черты лица были слишком резкими, что считается невероятно красивым в глазах всего мира. Его глубокие и темные глаза, жаждущие знаний. Длинные пальцы словно созданы для перелистывания страниц, но при внимательном рассмотрении ладони были большими, как у рабочего. Я также знала, что он сильнее, чем казался.

Впрочем, если разобраться, я почти не знала этого мужчину.

Он поставил чашку на поднос, и я, к его неудовольствию, наполнила ее во второй раз.

– Сделаете мне одолжение? – спросил мистер Рид, разрушая тем самым тишину, которую сохраняло пространство между нами. С кислой миной он уставился на чашку, которую я ему протягивала. Я почувствовала, что это удобный случай немного утолить свое любопытство.

– Зависит от обстоятельств, – ответила я, не понимая, как такое могло случиться, что внешне я оставалась такой спокойной, хотя внутри у меня все перемешалось.

– Сделайте мне, пожалуйста, настоящий чай. Я не могу это пить, – почти умоляюще попросил он, не сводя с меня взгляд своих темных глаз. Что он увидел, посмотрев на меня?

Я поставила чашку со спокойным выражением лица, воспользовавшись возможностью не смотреть на мистера Рида, и собрала воедино свои мысли.

У меня в комнате был чай, и я была абсолютно уверена, что у мистера Рида он тоже имелся. Но я не должна была так просто это сделать.

– Как долго вы работаете библиотекарем, мистер Рид? – спросила я, и между его бровями образовалась резкая складка.

– Какое отношение это имеет к чаю? – тут же поинтересовался он, и я, пытаясь сохранить самообладание, посмотрела ему в лицо.

– Никакого, – призналась я, дернув правым плечом. – Но вы могли бы ответить на мои вопросы и получить за это чай. Или можете не отвечать, но тогда я заставлю вас выпить это, – довольно рассудительно ответила я, снова взяла чашку, которую только что поставила на поднос, и вызывающе сунула ее ему под нос.

Мистер Рид на мгновение шокированно застыл, а затем втянул воздух.

– И вы говорите, что это я отвратителен, – возмутился он с тем же угрюмым выражением лица, которое я столько раз видела у него, и немного спустился в кресле. – Я болен. Будьте снисходительны, – проворчал он, как маленький ребенок, и я чуть не рассмеялась.

– Я никогда такого не говорила, – защищаясь, произнесла я, на что мистер Рид многозначительно приподнял брови.

– Нет, говорили. Я точно помню, – заявил он, еще мгновение продержал оборону и затем громко вздохнул. – Три года.

– Что, простите? – переспросила я, потому что моя голова все еще была занята подыскиванием воспоминания о том, когда я назвала мистера Рида отвратительным.

– Я работаю библиотекарем около трех лет, – повторил он, и я кивнула.

– Конечно, мне следовало догадаться.

– Неужели? Каким образом? – удивленно спросил он, глядя мне вслед, когда я поднялась с дивана.

– След запустения выдает вас, – улыбаясь, заявила я, думая о документах в библиотеке, которые до трех лет назад собирались безупречно, затем небрежно дополнялись примерно в течение полугода и, в конце концов, перестали пополняться вовсе.

Я вышла из квартиры, чтобы взять котелок и наполнить его в ванной водой. Я оставила дверь приоткрытой, чтобы не заставлять мистера Рида двигаться дальше, чем ему было нужно.

Чай и чайник были у меня в комнате.

Когда я поставила котел на плиту печи, у меня на языке уже вертелся второй вопрос, а животом я ощущала волнение.

– Чем вы занимались до того, как стали библиотекарем? – поинтересовалась я, посмотрев на мистера Рида, который не сдвинулся с кресла.

– Вы серьезно намерены расспрашивать меня? – задал он встречный вопрос, на что я пожала плечами.

Я не знала, насколько серьезны мои намерения. Я воспользовалась представившейся мне возможностью, но принуждать его к этому я, естественно, не собиралась.

– Только немного, – ответила я, сделав невинное выражение лица.

Мистер Рид подпер подбородок рукой и так прикрыл рот пальцами, чтобы я не увидела улыбку, которая только проскользнула по губам. Однако глаза его выдавали.

Я открыла пачку «Эрл Грея», которую принесла с собой, и вдохнула аромат бергамота.

Чувство покоя охватило меня. Возможно, дело было в таком знакомом запахе чая или в огне в печи, который согревал комнату. Или же в мистере Риде. И я не могла объяснить себе почему.

– У меня была ваша работа. Так же, три года, – вдруг произнес мистер Рид, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он действительно ответил на мой вопрос.

– Вы были помощником библиотекаря? – удивленно воскликнула я, на что мистер Рид только кивнул. Я остановилась, чтобы насыпать чай в ситечко маленького чайника, и попыталась сосчитать в уме время. Вместе с учебой все это должно было занять около десяти лет.

Я посмотрела на мистера Рида, не в первый раз заинтересовавшись, сколько этому мужчине на самом деле лет, а потом сняла с печки чайник, когда тот начал тихо свистеть.

Мистер Рид медленно наклонился вперед и взял книгу, лежавшую перед ним на столе. Его движения были усталыми, тело обессиленным, и, хотя он старался произвести нормальное впечатление, по нему было видно, насколько он болен. Я налила чай и вернулась с чайником к дивану, на который снова села.

– Сколько вам лет, мистер Рид? – спросила я о том, что заботило меня, потому что вряд ли у меня появится еще безопасная возможность задать этот вопрос так легко.

Чтобы лишний раз не смотреть ему в глаза, я взяла чайник и налила немного чая во вторую чашку на подносе. Мои руки слегка дрожали.

– Мне двадцать семь. А вам? – Мистер Рид захлопнул книгу, положил ее себе на ногу и позволил мне протянуть ему чашку.

Часть моего разума уже отняла от его возраста десять лет, удивляясь, что ему пришлось учиться в семнадцать лет. Но другая, бо́льшая часть моего внимания была посвящена вопросу, который задал мне мистер Рид.

– Девятнадцать, – ответила я, и впервые в жизни мне стало стыдно за свой возраст. С одной стороны, я была уже слишком стара, и при этом мне нечего было предъявить, в отличие от него, который в этом возрасте уже учился. С другой, потому что я была еще так молода и все-таки считала себя достойным собеседником.

Восемь лет разделяли нас, что в обществе нашего времени считалось ничтожно малым, если не идеальным для связи. Однако здесь и сейчас я чувствовала, что мы словно из разных миров.

Мистер Рид вопросительно и вызывающе приподнял бровь, но при этом промолчал. Мне хотелось, чтобы он что-то сказал, просто чтобы у меня не было неопределенности по поводу его мыслей.

Тишина продолжалась. Мистер Рид поднес чашку к губам, закрыл глаза и явно наслаждался этим первым глотком. Словно он весь день не мечтал ни о чем другом.

Я попыталась не смотреть на него слишком явно, ища глазами что-нибудь, что могло бы отвлечь мои мысли.

Мой взгляд упал на книгу, которая все еще лежала на ногах мистера Рида. Это был небольшой том стихов неизвестного мне автора.

– Вы читаете стихи? – тихо спросила я, потому что не выдерживала молчания. Я хорошо могла себе представить, что мы были двумя людьми, которым может нравиться молчание друг друга. Но сейчас я чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы обладать внутренней спокойствием, необходимым для этого.

– А вы – нет? – откликнулся мистер Рид и отставил в сторону чашку, чтобы взять в руки книгу.

– На самом деле нет. Я предпочитаю научно-популярную литературу, – призналась я, надеясь, что это была та черта, которая ему понравится. В любом случае мне хотелось бы, чтобы и я была человеком, который мог бы ему понравиться. Никогда в жизни я не задумывалась ни о чем подобном. О чем он думал, чего он хотел? Подходила ли я ему, или я все сделала неправильно. Может быть, ему понравился мой амбициозный характер, а может быть, это сделало меня для него совершенно неправильной женой, потому что он желал мечтательную душу для своего рассудительного разума.

Или я с самого начала все разрушила тем, что осмелилась дать ему отпор, вторглась в его личное пространство в кабинете, вскрыла почту и даже поучала его и сделала ему выговор?

Кто мог догадаться, о чем думает такой человек, как Томас Рид?

– Мне нравится, – признался он, и мне сразу же почудился дружелюбный тон в его голосе. Это была лишь небольшая перемена, но она превратила допрос, который мы вели, в разговор.

– Почему? – Я нашла в себе мужество задать вопрос и не знала, куда деть свои пальцы.

Мистер Рид наморщил лоб, задумчиво глядя в пространство.

– В лирике что-то есть, – начал он довольно неопределенно, а потом фыркнул про себя. – Возможно, просто потому что я сам не способен создавать ее, – просто сказал он и положил книгу на стол. Он снова замолчал, взял чашку с подноса и молча пил свой чай, пока я чувствовала, как идут секунды.

Потом вдруг моргнул и рывком выпрямился в своем кресле.

– Боже мой, как невежливо с моей стороны, – пробормотал он скорее, чем сказал, пытаясь подняться.

– Куда вы собрались? – обеспокоенно воскликнула я и тоже встала. Что еще ему пришло сейчас в голову?

– Я принесу вам чашку, – объяснил мистер Рид усталым голосом, и я почувствовала нарастающую теплоту в животе.

Это был, наверное, самый вежливый жест, который он мне оказал.

– Сядьте, – все же сразу остановила я его, вытянув руку, заставляя его тем самым снова опуститься в кресло. – Я сама принесу себе чашку. Вы можете еще раз попытаться быть вежливым, когда поправитесь, – сказала я с небольшой долей серьезности и оттенком иронии, не сумев подавить улыбку, появившуюся на моих губах и вызванную покалыванием в животе.

Было почти гротескно, как мало нужно было этому человеку продемонстрировать, чтобы мои мысли вращались только вокруг него.

– Я могу быть вежливым, когда захочу, – тут же парировал мистер Рид, задетый моим уколом, и в своей угрюмой манере поджал губы.

– Тогда вы, вероятно, большую часть времени недостаточно этого хотите, – просто вырвалось из моих уст, потому что это соответствовало моей манере, и потому что я недостаточно хорошо контролировала свои собственные мысли. Быстро повернувшись, я подошла к застекленной полке, на которой, как мне казалось, я видела чашки, и открыла ее.

– Возможно, – согласился мистер Рид, сделал глоток и улыбнулся.