Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава тридцать третья, в которой я раскрыла секрет мистера Рида

Я чувствовала себя ужасно. У меня все болело, голова гудела, тошнило, а во рту словно пересохло.

Ни на миллиметр я не сдвинулась с места, понимая, что совершенно точно не хотела вставать.

Я лежала в своей кровати в маленькой комнате для персонала, моргая в тусклом свете, в сотый раз спрашивая себя, как я вернулась домой.

Кто-то, должно быть, привез меня сюда, и я подозревала, что за этим стоял мистер Рид.

Шторы были плотно задернуты, моя обувь стояла рядом с дверью, но пальто я выискивала напрасно.

Простонав, я перевернулась на другой бок, почувствовав, как меня сжимал корсет, который все еще был на мне, и вздрогнула от тяжести в голове.

Я бросила взгляд на будильник, но его не оказалось на месте. Напряженно я пыталась вспомнить, какой сегодня день, и в то же время проигнорировала сильно тянущее ощущение в затылке, как укол в голову.

На узком прикроватном столике около кровати стоял стакан воды и лежал сложенный листок. Я моргнула, пытаясь найти свой будильник, пока не заметила, что на листке было написано мое имя. Возможно, это должно было удивить меня, но для этого я еще недостаточно проснулась.

С трудом я встала, почувствовав усилившуюся тошноту, сдвинулась всего лишь на миллиметр, только чтобы меня не вырвало.

Внезапно в моей голове всплыли воспоминания. Я, словно во тьме, прислонилась к стене и избавилась от содержимого желудка.

Я затаила дыхание, пытаясь удержать картинки, но они все время ускользали от меня. Туман чувств и мыслей проносился в голове, но не давал разглядеть их.

Словно сон, улетучившийся после пробуждения.

Что я сделала?

Я смогла вспомнить только, что братья мистера Рида пришли в библиотеку. Наша ссора, мое упрямство, и затем я с ордой мужчин отправилась в таверну.

Я также вспомнила паровой трамвай, таверну, скамейку, на которой я сидела. Шутки Тобиаса и рассказы Джонатана. Я даже вспомнила горький вкус ирландского пива. Но в какой-то момент мое сознание отключилось.

О чем я только думала? Я была настолько глупой, что осталась наедине с таким количеством мужчин. Все, что угодно, могло произойти!

Но я с самого начала рассчитывала, что мистер Рид будет приглядывать за мной. Вчера я этого не осознавала, но сегодня с глаз словно спала пелена. Не будь его рядом, я бы осмелилась на невероятные дела, но у меня было такое чувство, что он всегда придет мне на помощь.

Как глупо было вообще думать о подобных вещах и даже верить им.

Я взяла стакан, замечая, как дрожит моя рука, выпила воду, словно во рту у меня ничего не было уже несколько дней. Прохлада подействовала на мое больное горло, и даже глотать мне было уже не так трудно.

Я сделала глубокий вдох и выдох, поставила стакан на прикроватный столик, чтобы взять записку, которую теперь, когда я стала чуть бодрее, очень хотелось прочесть.

С любопытством я посмотрела на почерк, который мне показался смутно знакомым, и я развернула листок.

Там была всего одна строчка, но, хотя почерк не был ни каллиграфическим, ни аккуратным, он легко читался.

Я даю вам сегодня выходной. Отсыпайтесь.

Т. Р.

Мое сердцебиение ускорилось, хотя это было далеко не сердечное послание. Только от того факта, что мистер Рид написал мне, у меня закололо в животе, а в голове стало немного легче.

Словно опьяненная любовью крестьянская девушка, я приложила письмо к своей груди, прикрыла глаза и почувствовала, как мое сердце переполняется.

Это было просто такое чувство, которое всплывало из тумана в моей голове и делало меня счастливой, у него не было названия.

Медленно я опустилась обратно на подушки, все еще прижимая письмо к груди, и только сейчас подумала, что стоит снять свой корсет, когда вновь задремала.

Когда я проснулась во второй раз, приподнятое настроение исчезло. Но кое-что другое пришло мне в голову. Я быстро вскочила на ноги, качнулась, словно корабль в шторм, и босиком побежала из своей комнаты в ванную.

В животе все сжалось, я задохнулась, и меня вырвало в унитаз. Слезы навернулись на глаза, волосы свисали прядями из моей развалившейся прически, и это было просто унизительно.

Еще мгновение я сидела на корточках на полу, пока не убедилась, что содержимое моего желудка не поднимется еще раз, а затем я с трудом поднялась и, покачиваясь, подошла к раковине.

Я открыла кран холодной воды, подставила под него руки и затем вымыла рот. Это было так противно, и я испытала отвращение к самой себе за то, что я сделала. Что же я выпила, что теперь мне было так плохо?

Неужели это могло произойти из-за одного стакана пива, который я даже не допила? Вряд ли.

Я подняла голову, которая казалась такой тяжелой, словно она была налита свинцом, и осмелилась взглянуть в зеркало.

На меня взглянул призрак, и я испуганно отпряла. Моя прежде розовая кожа была бледной, глаза покраснели, а волосы стали грязно-русым клубком, из которого торчали пряди и шпильки.

Больше всего мне хотелось заползти в кровать и никогда больше не выходить.

Горло горело, в носу стоял кислый запах, и мне снова пришла в голову мысль про темный переулок, где меня вчера стошнило. Это, должно быть, было перед таверной.

И затем я вдруг вспомнила руки, держащие меня. Кто-то был там и помог мне.

От стыда я прижала ладони к глазам. Этим кем-то был Томас Рид. Он держал меня, пока меня тошнило. Он все видел.

Мне хотелось умереть на месте.

Это был самый ужасный сценарий, который я могла бы себе представить. И это даже не должно было быть самым худшим.

В конце концов, я почти ничего не помнила, кто знал, какие ужасные вещи произошли после этого. Возможно, я неприемлемо вела себя или сказала что-то, что теперь никогда не смогу забрать обратно.

Что, если я призналась, что чувствовала к нему?

Я опустилась на холодный кафель только для того, чтобы почувствовать под собой твердый пол, и растеклась в лужу жалости к себе и катастрофических догадок.

Потому что, может быть, я вообще не раскрыла своих чувств, а только свой истинный характер, за который мать всегда ругала меня и который уже поверг в бегство столько молодых людей.

Может быть, я была надменна, поучала и оскорбляла братьев Рид своей резкостью или низко кого-то оценила.

Элиза была права вчера. Я была снобкой, ребенком высшего круга, который понятия не имел о внешнем мире. Я считала себя лучшей и без этого.

А теперь я сидела в ванной, где распространился кислый запах, и сокрушалась.

В голове колотило, и я взяла себя в руки, чтобы не расплакаться. Я чувствовала себя такой глупой, что, если бы мистер Рид увидел меня сейчас, я бы сразу же начала паковать свои чемоданы и никогда бы не вернулась. Я бы не вынесла такого позора.

Поэтому я поднялась на ноги рядом с раковиной, стараясь дышать ровнее, понимая, что это только из-за моего физически жалкого состояния я погрузилась в мысли, для которых не было логически понятной основы.

Я вздохнула, почувствовав, как мои ступни медленно замерзают, и что я действительно соскучилась по матери. Мне хотелось просто прийти к ней и упасть ей в объятия. Мне хотелось, чтобы она сказала мне, что все будет хорошо, и принесла чай и печенье в постель.

У моей матери было много изъянов, но ее забота не всегда была одной из них.

Устало я поплелась обратно в комнату, медленно разделась и принялась искать новую одежду. Кое-как я вытащила шпильки из развалившейся прически, причесалась и заплела простую косу. На большее сил не хватило.

Я обулась, для этого, казалось, потребовалась целая вечность, затем стала искать пальто. Но в комнате его не оказалось. Мой шарф тоже исчез, и я усиленно пыталась вспомнить, что с ним произошло. Но в голове было пусто, и я, недолго думая, схватила шерстной плед, лежащий на одеяле, накинула его себе на плечи и просто отправилась в путь.

Я постаралась сделать все тихо и быстро, чтобы не встретиться с миссис Кристи, и выбежала в морозное утро. По крайней мере, я предполагала, что сейчас еще первая половина дня. Потому что мне не удалось найти не только мое пальто, но и мой будильник и, к сожалению, на улице было слишком туманно, чтобы разглядеть часы на башнях близлежащих зданий. Или, по крайней мере, солнце.

Я вяло брела по университетскому парку, считая уличные фонари, и наконец дошла до ворот, которые обозначили мне практически конец моего пути.

Дом моего дяди был узким и возвышался передо мной, и мне казалось, что прошло много времени с тех пор, как я была тут в последний раз.

Мои нервы были уже на пределе, чтобы еще думать о том, как отреагирует тетя или мама на мой внезапный визит. Голова была слишком занята многими другими вещами, я замерзла, потому что плед был недостаточно толстым, к тому же у меня болели ноги.

Я позвонила в дверь и стала ждать. К счастью, не слишком долго, так как мистер Доллс был ответственным дворецким.

– Добрый день, мистер Доллс, – поприветствовала я его еще до того, как он смог узнать меня с пледом на голове, после чего удивленно приподнял брови.

– Добрый день, мисс Крамб, – сказал он, впустил меня в дом и, как само собой разумеющееся, снял с меня плед, словно это было что-то совершенно обыденное. – Вашего дяди нет дома, но дамы сидят в гостиной, – послушно сообщил он мне, и я одарила его усталой улыбкой. Он слегка обеспокоенно посмотрел на меня, но я оставалась сдержанной показывая тем самым, что не чувствую необходимости говорить о своем состоянии здоровья.

– Хотите ли вы чаю? – только спросил он, и я кивнула.

– Спасибо, мистер Доллс, – коротко ответила я.

– Всегда рад, – произнес он, и в уголке его рта даже появилась улыбка. В молодости он, должно быть, был очень привлекателен, пронеслось у меня в голове.

Я направилась в гостиную, прошла по толстому ковру до двери и уже слышала взволнованные голоса мамы и тети. Они были мне настолько знакомы, что это согрело мое сердце, и я быстро постучала по ярко окрашенному дереву, прежде чем открыть дверь.

Они обе сидели спиной ко мне у нагретого камина и хихикали о чем-то, как маленькие девочки, тут тетя наклонила голову и заметила меня.

– Ани, – радостно рассмеялась она и поспешно поднялась со стула.

На какое-то мгновение я испугалась, что мама не обрадуется, увидев меня. Но это был безосновательный страх, так как она так же быстро, как и тетя, вскочила на ноги и сразу подбежала ко мне.

– Анимант. – Она тоже произнесла мое имя со смехом, который тотчас же распался, когда ее взгляд остановился на мне. – Ох, дитя мое, тебе нехорошо? Ты выглядишь ужасно! – обеспокоенно воскликнула она и заключила меня в свои объятия. – Ты совсем холодная. Иди ближе к камину, – отругала она меня, как это могла сделать только мать, и потащила меня за собой.

То, что раньше меня сильно раздражало, мне вдруг понравилось, и я позволила ей усадить меня в одно из кресел. Она принесла мне большой вязаный платок, тут же забрала у мистера Доллса чай, чтобы отдать его мне, и обошлась со мной так заботливо, как будто мы не ссорились в прошлое воскресенье. Я чувствовала себя обессиленной и чуть не заплакала, но шутки моей тети избавили меня от этого чувства, и я смогла на время забыть о мире снаружи.

– Так что ты решила по поводу завтрашнего вечера? – уточнила у меня мама, и я вопросительно посмотрела на нее поверх своей второй чашки чая.

– Завтрашнего вечера? – переспросила я, и она нахмурила лоб.

– Ты не получила мое письмо? – удивленно произнесла она, и только тогда я вспомнила. Я вообще не открывала письмо от матери.

Сначала была ссора с мистером Ридом, затем мой гнев, а потом вечер в таверне, который все еще был расплывчатым.

Свое пальто, в кармане которого лежало письмо, я так и не нашла, и поэтому я бы не смогла наверстать упущенное.

– Получила. Я просто забыла его прочесть, – призналась я и получила в ответ смиренный вздох.

– Ах, дитя, ты слишком много работаешь, – упрекнула она меня, вызвав у меня тем самым улыбку. Во-первых, потому что я никогда бы не подумала, что кто-нибудь мне скажет такое. Во-вторых, потому что в этот раз дело было не в работе.

– Кстати. Почему ты не на работе? – вдруг спросила она, и моя улыбка погасла.

Я сразу же подумала о мистере Риде и о записке, которую он мне оставил, и меня охватили такие противоречивые чувства, у меня все внутри сжалось.

– У меня сегодня выходной, – очень просто сказала я, потому что это соответствовало истине, но не раскрывало суть. Моя мать наверняка упала бы в обморок от ужаса, если бы узнала, что вчера вечером я напилась в таверне для рабочих с семью мужчинами, не соответствующими моему социальному положению.

Мне самой верилось в это с трудом. Обычно я всегда была благоразумной, а мой брат был тем, кто пускался в приключения. Я оставалась дома с книгами в то время, как он шатался с неправильными друзьями и замышлял проказы.

– Как снисходительно, когда ты себя плохо чувствуешь, – улыбаясь, сказала моя мать, и я улыбнулась ей в ответ.

Это было действительно снисходительно. По какой-то причине я вчера так сильно напилась, что мистер Рид дал мне выходной. Я нахмурилась.

Было любезно с его стороны поступить так. Но я не думала о мистере Риде как о добросердечном человеке. Конечно, он не был отвратительным человеком, за которого я сначала его приняла, но он все равно был странным.

Меня охватило смутное чувство, за которым могло скрываться еще что-то, что вполне могло было быть связано со вчерашним днем. Но что вчера произошло?

Оказалось, что письмо от матери было приглашением. В субботу вечером Винтерглоу, хорошо знакомая тете семья, устраивали званый вечер, и они любезно спросили, не хочу ли я присутствовать, чтобы наконец познакомиться с молодой племянницей.

Я согласилась, к радости моей матери, и сама тоже почувствовала себя лучше, потому что это было общество, в котором я знала, как себя вести. Это казалось таким нормальным в моей столь хаотичной жизни, и немного скуки не повредило мне для разнообразия.

Я осталась на обед, а потом позволила себе съесть кусок пирога. Моя мать была поражена, когда увидела, как мало я съела, и сказала, что мне, наверное, нужно срочно отдохнуть, чтобы прийти в себя.

Я согласилась с ней, немного поковырялась в остатках пирога и подумала о мистере Риде.

Томас Рид, человек, который заставлял мое сердце трепетать. И у меня не было ни малейшего понятия, что он теперь обо мне думал. Вчера он рассердился на меня, потому что я злилась на него. Из-за моего упрямства он не смог отказать своим братьям, и в итоге меня стошнило в темном переулке.

Мне хотелось умереть от стыда. Его мнение обо мне теперь должно быть просто отвратительным. Глупая девушка приняла участие в мероприятии, которое недооценила, и потерпела неудачу.

Несмотря на это, у меня появилось желание увидеть его. Встретиться с ним лицом к лицу и выяснить, что было между нами. Все ли я разрушила, или дела обстояли не так плохо, как я боялась.

Я ушла под предлогом того, что мне надо немного отдохнуть и мне даже удалось отмахнуться от матери, которая не понимала, почему я не могла сделать это в гостевой комнате. Она пожелала мне скорейшего выздоровления и попыталась обязать меня к обеду в субботу, но тут я вспомнила про Генри и сказала ей, что у нас тайная встреча брата и сестры, потому что мы двое так редко видимся.

Моя мать только захихикала, посчитала это очень милым и не задала никаких каверзных вопросов.

Карета привезла меня к дому для персонала, и я встретила миссис Кристи, у которой оказалось мое пальто. Она возмутилась, что я ушла без него, и отдала мне.

– Я почистила его для вас, – сообщила она мне. – Мистер Рид принес мне его сегодня утром и сказал, что вам нездоровится. Я уже подумала, что вы подцепили грипп, – выразила она свое беспокойство, и я улыбнулась.

На удивление мне действительно стало лучше. Забота моей матери подняла меня на ноги, а еда укрепила. Я все еще чувствовала себя очень усталой, но мое настроение проснулось.

– Нет, мне уже лучше. Я была у своей матери, – коротко сказала я, чтобы миссис Кристи успокоилась, и это произвело нужный эффект.

Миссис Кристи умиротворенно улыбнулась и погладила меня по руке.

– Ах, дитя. Но будьте осторожны. Слабый желудок не восстанавливается так быстро, – добавила она, затем повернулась к кухонной двери и вернулась к своим кастрюлям.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она хотела мне этим сказать, а затем я приподняла пальто, чтобы понюхать его. Если я была права, то на нем, вероятно, была рвота, и мистер Рид позаботился о том, чтобы оно снова стало чистым.

Опять эта необычная забота, которую я не могла себе объяснить и которой я не очень радовалась, потому что боялась, что за ней кроется что-то, что мне совсем не понравится. Мистер Рид не был заботливым человеком.

От пальто пахло мылом, и я была рада, что не заметила кислого запаха.

Я медленно поднялась наверх, в свою комнату, быстро переоделась, а потом отправилась в библиотеку. Хотя я была свободна, напряжение внутри меня не позволяло мне спокойно сидеть и что-то читать.

Я должна была увидеть мистера Рида. Мне просто это было нужно. Головная боль сделала меня мягкой и эмоциональной, и, хотя я понятия не имела, какова на самом деле цель моего визита, я надеялась узнать ее, когда буду стоять перед ним.

В библиотеке я столкнулась с другой проблемой.

Была вторая половина дня пятницы. Мистера Рида здесь не было.

Я совершенно забыла об этом. Он был занят своими таинственными обязательствами.

Разочарование охватило меня, а напряжение только усиливалось. Все, казалось, развалилось, и я почувствовала себя жалкой. Почему-то сейчас все шло не так, как мне хотелось.

Растерянно и слегка обреченно я вышла через главный вход и сделала пару шагов по парку. Я не знала, что теперь делать.

Вокруг было не так много людей, так как сегодня стоял невообразимый мороз, и изредка только фигуры в темных плащах спешили к кампусу.

Я бесцельно прошла небольшое расстояние, миновала кафетерий и, наконец, вдалеке увидела витрину маленькой кондитерской, перед которой встретила Филиппа Тамса несколько дней назад.

Украдкой я расстегнула пуговицы своего пальто, хотя такой холодный воздух мог заползти под мою одежду, и сунула руку в карман юбки. Она была той самой, которую я надела вчера на работу, и я медленно вытащила кусок газеты, который мне вручил Филипп.

В горле образовался комок, и я с трудом сглотнула его. У меня был адрес, по которому сейчас находился мистер Рид.

Это было бы так просто: пройти по улице, поймать извозчика и поехать по этому адресу.

Разве не в этом, в конце концов, и состоял мой план?

Я разрывалась между здравым смыслом и любопытством. Между желанием уважать частную жизнь мистера Рида и стремлением его увидеть.

Но это было слишком глупо. У меня не было ни малейшего понятия о том, что меня там ждет. И если бы это была другая женщина, то сегодня мне стало бы еще хуже.

Но неужели было лучше вернуться домой и придумывать самые ужасные сценарии? Разве я до сих пор недостаточно этим занималась?

Поднялся ветер, закрутил опавшие серые листья, лежащие у края дороги, и подтолкнул меня вперед, в сторону улицы. Я позволила себе последовать за ним, сначала я шла медленно, затем все решительнее, понимая, что я сделаю это. Теперь я пойду и раскрою секрет мистера Рида.

Я вышла на дорогу нашла возле чайной свободную карету. Кучер вежливо поздоровался, и я протянула ему листок газеты с адресом. Он кивнул, несколько с сомнением посмотрел на меня, а затем поднялся с козел, чтобы помочь мне сесть в карету.

Я села на ледяную жесткую скамейку, плотно укуталась в пальто и выдохнула заметное облако. Сегодня было действительно очень холодно, гораздо холоднее, чем прошлой ночью, и вдруг я кое-что вспомнила.

Карета двинулась с места, натыкаясь на булыжники, и я почувствовала слабое ощущение руки, обнимающей меня за талию, моей головы на сильном плече и теплого дыхания в волосах.

Я моргнула, отгоняя сон, и уже не была уверена, произошло ли это на самом деле или это были мои фантазии.

Мы проехали через центр города, затем по улицам, по которым я никогда раньше не ходила, издалека я могла даже разглядеть Темзу.

Как хорошо, что я взяла карету, а не пыталась найти адрес самостоятельно. Я даже не знала, на какой из трамваев мне нужно было сесть, чтобы ехать в нужном направлении.

Мир проносился мимо меня, дома и люди, топот копыт и звуки повседневной жизни, но мои мысли были сосредоточены на грядущем. Я приду по этому адресу и узнаю больше.

Я надеялась на столько ответов. Это было уже не просто любопытство по поводу того, чем занимался мистер Рид. Я хотела знать, был ли он по-прежнему зол на меня за то, что произошло прошлой ночью, и испортило ли все мое поведение.

Но в то же время это было проверкой характера мистера Рида и моих чувств. Я смогу узнать, что дальше думать об этом человеке: полностью отдаться чувствам или задавить их прежде, чем они разорвут меня на части.

Мир висел на шелковой нитке, и я ехала навстречу определяющему моменту.

Моя голова и плечи отзывались болью при каждом слишком сильном скачке кареты, и мое внимание снова было обращено на дорогу. Мы покинули центр Лондона и проехали через один из районов, где люди, казалось, не были богаты. Дома были обветшалыми, стекла окон – грязными, а пустые бельевые веревки натянуты поперек улицы. Здесь было мало людей, противостоящих морозу. И я гадала, где мы сейчас находились.

Карета остановилась в тот момент, когда я меньше всего этого ожидала, и я удивленно посмотрела на кучера. Он спрыгнул с козел, открыл дверь и протянул мне руку, чтобы я вышла.

Я вышла на улицу, услышала чавкающий звук и почувствовала, что мои ноги тонут в грязи. Я сразу же приподняла юбку, но было уже поздно. Подол уже коснулся земли.

– Мы действительно в нужном месте? – неуверенно уточнила я у кучера, на что он кивнул.

– Да, мисс. Вот дом, который вы ищете, – ответил он, показывая пальцем на здание на другой стороне дороги. Оно было выше остальных, окна такие же грязные, а за некоторыми мерцал теплый свет.

Небо так затянулось, что уже почти стемнело, и я замерзла, стоя на холодном ветру.

Какой-то мужчина прошел мимо нас, внимательно осмотрел меня и даже повернул голову в мою сторону, когда перешел дорогу.

Я была в одежде, которую обычно надевала на работу в библиотеке. Но несмотря на то что считала ее простой, я выглядела здесь, во всей грязи и нищете, как белая ворона. Я словно кричала, что у меня есть деньги, и тут же слегка испугалась.

Одна на улице, на меня наверняка сразу нападут.

Я достала свою сумку и сунула в руку кучера монету.

– Вы подождете меня здесь какое-то время? – попросила я его, и он поднял обе брови, увидев монету.

– Конечно, мисс. Как пожелаете, – ответил он, и я слабо улыбнулась.

Мой желудок заурчал, сердце билось слишком быстро, а воображение вызывало все те ужасные картины, которые я придумывала, и которые теперь сжимали мне грудную клетку.

Мистер Рид с бандой заговорщиков. Мистер Рид в красной мантии над человеческой жертвой. Мистер Рид в спальне в объятиях красивой женщины, с которой я не в силах соперничать.

Что-то холодное коснулось моего носа и растаяло, я все еще не двигалась с места. Я по-прежнему смотрела через улицу на дом с осыпающейся штукатуркой, а с неба начали падать большие белые снежинки.

– Мисс Крамб? – внезапно произнес кто-то, и я вздрогнула так резко, что чуть не поскользнулась на слякоти.

Мой взгляд беспокойно блуждал вокруг, в первый момент я никого не обнаружила, а потом почувствовала прикосновение к своей руке. Я снова вздрогнула, когда холодные пальцы коснулись тыльной стороны руки. Я забыла надеть перчатки.

Рядом со мной стоял мальчик с взъерошенными волосами, в которых запутывались снежинки. Он широко улыбнулся, но его лицо было почти полностью закрыто толстым кашемировым шарфом.

Моим кашемировым шарфом.

– Тимоти, – пораженно воскликнула я, когда узнала его, и не могла поверить, что снова встретила его. Откуда он взялся?

– Что вы здесь делаете? Вы пришли навестить меня? – спросил он меня, и его розовое лицо заставило меня забыть все страхи.

– Я… эмм… – запинаясь, начала я, но затем взяла себя в руки. – Как поживает твоя бабушка? – поинтересовалась я, искренне надеясь и молясь, чтобы этот вопрос был правильным.

Но на грязном лице Тимоти улыбка стала еще шире.

– Очень хорошо! – радостно воскликнул он, и у меня с сердца упал камень.

Я улыбнулась, чувствуя искреннюю радость от того, что мой вынужденный добрый жест действительно принес пользу. Может быть, все бы случилось так и без меня, но, может быть, я спасла жизнь, и у маленького мальчика все еще была жива бабушка. Я никогда бы не подумала, что это будет так приятно.

– Пойдемте. Моя бабушка наверняка захочет с вами познакомиться, – заявил он, схватил своей маленькой рукой мою и потянул через дорогу, прямо к тому дому, где должен был находиться мистер Рид.

Мое сердце громко забилось, пока я шла за мальчиком. Это было совсем не хорошо. Я все еще была не готова.

Я не могла сейчас так просто столкнуться с мистером Ридом.

О чем он подумает, когда увидит меня? Он сразу же поймет, что я следила за ним. Он хранил это в тайне и всегда упрекал меня за любопытство.

Тимоти толкнул дверь, и я была слишком занята внезапной паникой, чтобы придумать, как избавиться от него. Спотыкаясь, я поднялась по ступенькам в прихожую, в которой было столько народу, что я даже не знала, куда смотреть в первую очередь.

Теперь я должна была подойти к этому осторожно, вести себя незаметно, иначе мистер Рид, наверняка, рассердится, и я получу наказание за свое любопытство.

– Это моя бабушка, – сказал Тимоти, когда я увидела его. Он стоял возле двери, спиной ко мне. Я узнала его по осанке, по тому, как он наклонил голову, по дужке его очков, видневшейся за ухом. Темно-каштановый оттенок его волос, его костюм, его великолепные руки, которые он держал скрещенными за спиной.

Тимоти потянул меня за пальцы, и я машинально повернула голову в его сторону. Передо мной стояла пожилая женщина. Ее лицо было в глубоких морщинах, глаза – водянисто-голубыми, а волосы из-под простого платка казались почти полностью белыми. Ее сгорбленная поза выглядела благосклонно, а уголки рта, казалось, имели естественный изгиб вверх.

– Мисс Крамб? – Я услышала голос мистера Рид позади себя, и мое сердце остановилось.

Господи, помоги мне.

– Мистер Рид, мистер Рид, – взволнованно закричал Тимоти, а я оцепенела и едва могла пошевелиться между всеми этими людьми. Мальчик отпустил мою руку и начал прыгать перед мистером Ридом.

Мои глаза смотрели на него, на высокого мужчину со слегка осунувшимся лицом. В его карих глазах читалось недоумение.

– Это леди, которая спасла мою бабушку. Она купила ей лекарства, – ревностно рассказывал Тимоти, и мне пришлось опустить взгляд.

Вся эта ситуация просто обрушилась на меня, и я не понимала, во что я, собственно, ввязалась.

Но одно уже стало ясно. Это не было ни заговором против королевы, ни секретным братством и уж точно ни тайной любовницей.

Украдкой я огляделась, но обнаружила только детей всех возрастов и нескольких родителей, которые закутывали их в толстые куртки или вели за руку на улицу.

Что бы это ни было, оно только что подошло к концу.

– Что ж, на самом деле меня спас овощной суп, – бросила пожилая женщина рядом со мной, и я улыбнулась ей. Я посмотрела на нее, не зная, как себя вести. – Я благодарю вас. Это был самый прекрасный подарок, который нам когда-либо делали. Вы правда спасли мне жизнь. – Она схватила меня за руку, притянула к себе и прижала к тыльной стороне ладони свои сморщенные губы. – Вы просто ангел, – добавила она, и Тимоти так лучезарно улыбнулся мне, что я испугалась, что уголки его рта действительно могли бы дотянуться до ушей.

– По… пожалуйста, – пролепетала я и сумела вырвать руку у пожилой женщины, не показавшись при этом слишком резкой.

С таким я совершенно не могла справиться. Никто за всю мою жизнь не был мне настолько благодарен, что целовал мою руку.

Но я также никогда не спасала никому жизнь.

– До свидания, мистер Рид, – крикнул кто-то в дверях, и мистер Рид махнул рукой на прощание.

– До следующей недели, – крикнул он в ответ, пока я пыталась собрать все воедино. Я вмешалась туда, куда не следовало, и вся суета вокруг только больше запутывала меня. Слишком много впечатлений, слишком мало контроля. Я не любила скопления людей.

– Я хочу отплатить вам, – прямо сказала пожилая женщина, ковыряясь в порванной сумке, и я только покачала головой.

– Нет, нет. Не надо. Мне не нужны ваши деньги, – попыталась отмахнуться я, как вдруг на плечо легла чья-то рука.

– Мисс Крамб, – произнес мистер Рид и, несмотря на плотное пальто, моя рука покрылась мурашками. Я снова посмотрела на него, пытаясь понять, не зол ли он на меня. На его лице была лишь маска профессионального спокойствия, что заставило меня опасаться самого худшего.

– Пожалуйста, я не хотела помешать. – Я пыталась придумать отговорку и сделала шаг назад, но наткнулась на девочку лет двенадцати, которая смотрела на меня большими глазами.

– Вы ничуть не помешали, – опроверг он мои слова, и его взгляд стал еще жестче. – Я хотел бы с вами поговорить, – строго сказал он, и мне захотелось убежать.

О чем я только думала? Как глупо было думать, что проследить за ним было хорошей идеей. Но это было в моей любопытной природе. Так же, как и подслушивание, и вскрытие чужой почты.

Но все же мне стало стыдно за то, что меня уличили в этом. Прежде всего потому, что ни одно из моих опасений не оказалось правдой, и я уже ничем не могла оправдать себя.

– Мистер Рид, – снова произнесла я, когда он провел меня сквозь толпу людей в дверях в соседнюю комнату.

Здесь стояло много столов, на которые были поставлены стулья. Впереди на стене висела грифельная доска, а в камине сбоку поблескивала последняя поленница дров.

Здесь был класс.

Внезапно все приобрело смысл. Все эти дети в прихожей, добросовестность мистера Рида и его стремление выполнять эти обязательства каждый раз в одно и то же время.

– Вы учите детей? – вырвалось из моих уст, и мои глаза снова вернулись к стоящему напротив меня мистеру Риду. Он отпустил мою руку.

– Да, – подтвердил он, прозвучав при этом рассерженно. – Но гораздо важнее вопрос, что вы здесь делаете? – огрызнулся он.

И это был его секрет? Все мои переживания, бессонные часы стали такими бесполезными. Я подозревала этого человека в таких плохих вещах, что мне взбрело в голову оказаться здесь и увидеть перед собой эту сравнительно простую истину.

Он ходил учить детей.

Теперь мне стало еще более стыдно.

– Но почему вы скрываете подобное? – спросила я, и мое внимание снова быстро переключилось на мистера Рида, когда его руки вновь потянулись к моим рукам.