Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

Автор книги: Лин Рина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Я испуганно вздрогнула, когда он окинул меня строгим взглядом. Мое сердце забилось быстрее, кровь прилила к щекам, и я с трудом осмелилась взглянуть в ответ.

– Мисс Крамб, – напомнил мне мистер Рид, и я вспомнила про его вопрос. Он хотел знать, что я здесь делала.

Я слегка кашлянула, понимая, что сейчас я не должна лгать. Это сделало бы все только хуже.

– Я следила за вами, – тихо призналась я, ожидая вспышку гнева. Он будет ругать и упрекать меня, и имел бы на это полное право.

Но ничего не произошло. Мистер Рид лишь приподнял левую бровь.

– Это я уже понял, – сказал он в саркастической манере, и его взгляд стал угрюмее. – Но почему вы здесь, а не в постели? Я дал вам выходной не для того, чтобы вы проехали половину Лондона вместо того, чтобы лечиться от похмелья! – накричал он на меня, и я растерянно моргнула.

Его тон был неодобрительным, но слова такими не были.

– Вы переживаете за меня? – удивленно спросила я.

– Да, черт возьми! Конечно, я переживаю! – очень громко выругался он, и я не могла поверить в то, что он сейчас сказал.

– Но ведь я сама виновата в своем положении. Какое вам дело до того, что я себя плохо чувствую? – спросила я его, слишком пораженная, чтобы отреагировать гневом на несдержанность в его тоне.

– Что? – переспросил мистер Рид, явно сбитый с толку. Он фыркнул, снял с носа очки и, нахмурившись, покачал головой. – Вы не помните, – заметил он, и его гнев словно испарился.

Я кивнула, потому что он был прав.

– По крайней мере, не так много, – призналась я, и на какое-то крошечное мгновение мне показалось, что я прочитала что-то вроде разочарования в глазах мистера Рида.

Но потом он опустил взгляд на свои очки, и я уже не была в этом уверена.

– Это была не ваша вина, – сказал он, и я внимательно посмотрела на него, пока он говорил. – Мои братья добавили виски в ваше пиво, потому что посчитали, что напоить вас будет весело. Я прошу прощения за это, – объяснил он и повесил очки за дужку на вырез своего темно-коричневого жилета.

– О, – все, что я смогла сказать. В голове прояснилось. Так вот как это было. Это звучало гораздо логичнее, чем то, что я сама напилась.

И еще кое-что пришло мне на ум. Мистер Рид извинился за своих братьев, потому что считал себя ответственным за их действия.

Поэтому он дал мне выходной и позволил отоспаться. Поэтому он сейчас беспокоиться обо мне. Он сделал это из-за чувства вины.

Я тихо вздохнула, полагая, что разгадала тайну внезапной заботы мистера Рида. Но в то же время это поразило меня в самое сердце и причинило больше страдания, чем головная боль.

Я терпеливо ждала, пока мистер Рид соберет все свои документы, а мальчик с сопливым носом подметет широким веником пол в классе и прихожей. Я молчала, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, а затем вышла на улицу с мистером Ридом, который закрыл за нами двери.

– Хорошего вечера, мистер Рид, – попрощался мальчик и украдкой посмотрел на меня.

– И тебе, Джим, – откликнулся мистер Рид, убирая связку ключей в карман пальто.

– Это ваша невеста? – внезапно спросил мальчик, и, хотя я пыталась держать себя в руках, краска мгновенно залила мое лицо. Одна только мысль о помолвке с мистером Ридом приводила все во мне в смятение.

– Нет, Джим. Иди домой, пока еще сильнее не простудился! – строго распорядился мистер Рид, но мальчик только рассмеялся, натянул шапку и побежал по снегу, вниз по улице.

Мистер Рид покачал головой и посмотрел на небо. Густые и большие снежные хлопья падали на землю, очень медленно покрывая все сахарным колпаком.

– Так у вас есть невеста? – как бы вскользь спросила я и несколько неуверенно ступила на теперь еще более скользкую землю.

– Мисс Крамб, где я найду для этого время? – раздраженно ответил он, из-за чего я слегка улыбнулась. Такой тон у него был всегда, когда я, по его мнению, была слишком любопытной. Однако он не рассердился из-за того, что я раскрыла тайну его обязательств. Мне даже казалось, он ожидал, что я сделаю что-то подобное.

Это пошло мне на пользу, но на самом деле мне не должно было понравиться, что у него сложилось такое впечатление обо мне.

На другой стороне улицы все еще стоял извозчик. Кучер прислонился к козлам и курил.

– Это ваше? – спросил меня мистер Рид, и я кивнула. – Хотя бы вы не шли сюда пешком, – проворчал он, протягивая мне руку. Я удивилась и слегка замешкалась перед тем, как взять его под руку.

Этот жест был вполне уместен, учитывая скользкую поверхность, но он был более близким, чем обычно.

Я сразу почувствовала себя увереннее на ногах, и мы вместе пересекли улицу.

– Я собираюсь вернуться домой. Какие у вас планы? – спросил он, и я улыбнулась, не имея на то должной причины. Просто потому, что мистер Рид о чем-то спросил меня.

– Я бы тоже поехала домой, – сообщила я ему, и он поддержал меня, пока мы переходили на тротуар другой стороны улицы, и я поскользнулась. Кучер выкинул окурок в мокрый снег, обошел карету и открыл мне дверь. Мистер Рид протянул руку, чтобы помочь мне, и я почувствовала покалывание в животе, когда наши ладони соприкоснулись. Его длинные пальцы тепло сомкнулись вокруг моей узкой руки, и я немного медленнее поднялась по одной ступеньке, только чтобы не отпустить его сразу.

Это были только наши руки, но это было прекрасное чувство, которое побудило мое воображение представить, каково это – быть в этих руках. Совсем близко от него, моя голова на его груди, его руки вокруг меня. Тепло и ощущение безопасности, потому что он оберегал меня, хотя и говорил мне гадости, чтобы подразнить.

Но вот он уже отпустил мою руку, и мои мечты разрушились.

Кучер собирался закрыть дверь, но я сразу остановила его.

– Подождите, – сказала я ему и посмотрела на мистера Рида, который поднял воротник пальто, а затем опустил руки в карманы. – Вы не поедете со мной? – крикнула я библиотекарю, который на самом деле выглядел немного озадаченно.

– Я все время езжу на трамвае, – заявил он, и я только резко покачала головой.

– Не в такую же погоду! И уж не тогда, когда у нас одна цель. Это было бы глупо! – Я отчитала его, и мистер Рид заметно вздохнул. Из его рта вырвалось облачко пара, а в волосах скопились снежинки.

– Возможно, вы правы, – признался он, еще мгновение помедлил, а потом, ухватившись за поручень, втиснулся в полуоткрытую карету.

Я немного подвинулась, чтобы освободить ему место, и, когда он сел так близко ко мне, меня охватило чувство, что это уже случалось когда-то.

Я сглотнула, сложила руки на коленях, потому что не знала, куда деваться, и тут карета уже тронулась с места.

– Вчера мы так же ехали в карете? – тихо уточнила я, и мой голос едва не утонул в грохоте колес.

– Да, – коротко ответил мистер Рид, смотря на дорогу, пока я пыталась вспомнить.

Там были неяркие огни уличных фонарей и снова это мимолетное ощущение руки вокруг моей талии. Но мне не верилось в это.

– А я, – начала я, боясь, что глупо спрашивать подобное, – была в сознании? – все же спросила я, и на лице мистера Рида появилась усмешка.

– Да, мисс Крамб. Мы даже поговорили, – сказал он мне с некоторым весельем, которое, вероятно, было вызвано тем, что он знал, как мне все это должно было быть неловко.

– И о чем? – поинтересовалась я, и теперь мистер Рид обратил на меня взгляд. Он так лукаво ухмылялся, словно школьник, который спрятал мою книгу, а мое сердце билось в груди так сильно, что было почти больно.

– Об этом вам придется вспомнить самим, – усмехнулся он, и я не противилась желанию наказать его за эту подлость. Я подняла кулак и ударила его по руке как ребенка, из-за чего он только рассмеялся.

– Вы просто отвратительны, – упрекнула я его несерьезно.

– Не вам об этом говорить, мисс всезнайка. Ваше любопытство наверняка больше, чем ваша порядочность, – бросил он, и я снова почувствовала, как мои щеки начинают краснеть. По-моему, это было чудом, что мистер Рид не сильно рассердился и не унизил меня за то, что я обнаружила его школу.

Но теперь он использовал любую возможность, чтобы ткнуть меня носом в смущение от моих действий.

Это, наверное, тоже было своего рода наказанием.

– Я думала, что вы скрываете что-нибудь похуже, чем то, что вы учите детей читать и писать, – попыталась защититься я, понимая, что в любом случае я была неправа. Хотя это было гораздо больше, чем просто любопытство, я не должна была этого делать. Но я также знала, что теперь я думала только так, потому что поняла, что его тайна – это не то, что действительно нужно скрывать.

– Например? – естественно тут же спросил мистер Рид, и я ненадолго погрузилась в себя.

– Я думала… что вы, – залепетала я, опуская взгляд, чтобы не смотреть, как сильно он потешается над моим плохим самочувствием. – Возможно, заговорщик. Или принадлежите тайной секте. Или что-то еще, – выпалила я, и мне показалось это таким глупым.

Мистер Рид недоверчиво покачал головой.

– Вы читаете слишком много книг, – заявил он, откинувшись на неудобную скамью. – Может быть, я не так регулярно хожу в церковь, но я, безусловно, англиканец.

– Но вы были таким сдержанным и скрытным. О чем я должна была подумать? Мне казалось, это должно быть что-то ужасное, раз вы скрываете это, – объяснила я, потирая пальцы, которые медленно начали замерзать. Где я оставила свои перчатки? – Почему вы вообще это скрываете? Разве не похвально делать такую работу? – спросила я его, и он громко вздохнул.

– Но я не хочу, чтобы меня за это хвалили, мисс Крамб, – сказал он и снова выпрямился. – Только то, что я чувствую себя должным помочь в бедах нашего общества, еще не делает меня хорошим человеком. Я не хочу хвастаться этим, и я также не хочу, чтобы другие думали, что я лучше, чем есть, – расстроенно пробормотал он и вновь устремил свой взгляд на дорогу. Его воодушевление исчезло, а веселость уступила место строгости.

Я продолжала смотреть на него, понимая, что он имел в виду, но не могла с ним согласиться.

Потому что теперь я знала его тайну и взяла на себя смелость извлечь из нее свое суждение о его характере. Он был гораздо лучше, чем думал сам. Чем думала я. Ведь он не только помогал бедным детям, которые не могли позволить себе школу, он часто помогал и мне.

Он всегда делал это: строил из себя злого и уже превратил свою раздраженную принципиальную позу в форму искусства, но внутри, за всеми подлостями, грубым видом и невежливыми комментариями, он был человеком порядочности, мужества и сердечной доброты. Он сдерживал свои обещания, всегда спешил мне на помощь, когда я в ней нуждалась, и заставлял меня извлекать из себя максимум пользы.

И я любила его за это.

Возможно, его колючая оболочка навсегда останется такой, какой она была. Но с этим я бы научилась справляться.

Глава тридцать четвертая, в которой я встретила Рейчел

Субботним утром я завтракала одна. Как бы я ни хотела, чтобы наш совместный завтрак повторился, я была разочарована.

Я не съела даже половины из того, что мне принесла миссис Кристи, и была очень взволнована. К своему смущению, я не могла дождаться, когда наконец ворвусь в библиотеку только чтобы увидеть мистера Рида.

В семь двадцать я, нервничая, покинула столовую. Как раз в тот момент, когда я застегивала пальто в коридоре, мистер Рид спускался по ступенькам. Он выглядел усталым, как и всегда, и с некоторым раздражением повязал себе на шею шарф. Его плечи были напряжены, волосы как обычно растрепаны, а во взгляде читалась некая торопливость.

Но я не позволила сбить себя с толку. Я сталкивалась практически с каждым его настроением, и воодушевление в груди каждый раз охватывало меня при виде его.

– Доброе утро, мистер Рид, – произнесла я, стараясь звучать спокойно, чтобы он не счел меня вспугнутой курицей. Кто любил радостных людей по утрам?

Мистер Рид поднял взгляд, казалось, только сейчас заметил меня у подножия лестницы, и морщины на его лбу мгновенно разгладились.

– Анимант, – вырвалось у него, но затем он опомнился. – Я имел в виду мисс Крамб, – быстро исправился он, рассеянно моргнул, кутаясь в шарф.

Мне пришлось подавить усмешку, я не понимала, как отнестись к этой реакции.

– У вас все в порядке? – спросила я, завязывая шарф и открывая дверь на улицу.

Я вышла в ошеломляющий зимний пейзаж, в который Лондон превратился за одну ночь и который, несмотря на густой туман, блестел в расплывчатом свете дня.

– Нет, – пробормотал мистер Рид, и я заинтересованно приподняла бровь. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова наморщил лоб.

Я боялась, что сейчас он вновь оставит это в большом секрете и не посвятит меня в свои мысли, когда вновь заговорит.

– У меня встреча с двумя членами совета директоров. Они придут сегодня утром в библиотеку, и мне придется вести бесконечный и изнурительный разговор, который в итоге не принесет никаких результатов, – пожаловался он, пока мы бок о бок шагали по снегу.

Если бы фонари по обеим сторонам не обозначали путь, разглядеть его было бы трудно.

Я спрятала улыбку в шарф, чтобы он не заметил, что меня забавляет его недовольство, и сунула руки еще глубже в карманы. В начале моего пребывания здесь, в Лондоне, я задавалась вопросом, что такого ужасного в людях, что они так сильно раздражают мистера Рида. Но теперь я знала, что никто из них не был злым.

Мистер Рид просто был ворчуном, человеком, который любил оставаться наедине со своими вещами и которого беспокоило любое вмешательство. Он просто был слегка странным.

– Такие благородные пижоны, которые ничего не сделали для своего места в совете, кроме того, что назвали свои фамилии, – продолжил ругаться мистер Рид, и я не противилась этому.

– Я сделаю вам чай. Тогда вы выдержите это, – попыталась успокоить его я, на что библиотекарь только раздраженно фыркнул.

Мы вошли в библиотеку, словно это была обычная повседневность, и приступили к нашей ежедневной работе.

Между нами царило расслабленное равновесие, и это приводило меня в некое приподнятое чувство.

Я разобралась с газетами, пережила поход в архив, немного убралась, а потом уже пришли господа, о которых говорил мистер Рид.

Они не поздоровались в ответ, когда я подошла к ним, но позволили мне забрать у них пальто. В общем, они отнеслись как мне как к прислуге, и вдруг я совершенно точно поняла, почему мистер Рид не испытывал особого желания иметь дела с этими двумя прилизанными господами.

Однако я выместила свой гнев на чайных листьях, приготовила поднос и затем тихо постучалась в кабинет библиотекаря. Несмотря ни на что, я вела себя вполне любезно, делала вид, что я идеальная, добродушная девушка, и одаривала раздраженного мистера Рида за спинами его посетителей гримасой, чтобы подбодрить его. И он в самом деле смеялся над этим.

Это было такое ребяческое поведение, и все же я не очень стыдилась этого. Мне оставалось только посмеяться над собой, быстро закрыть за собой дверь и снова посвятить себя работе.

Я рассортировала книги, взяла ящик, пришедший из-за границы, и между тем пыталась заставить Коди произнести хоть слово. Однако через несколько минут он сбежал в химический отдел, и я гадала, что стало причиной моего такого хорошего настроения.

Я чувствовала себя окрыленной и даже немного замечтавшейся, и это несмотря на то, что мистер Рид вел себя по отношению ко мне не иначе, чем раньше.

Или, может быть, именно поэтому. Он видел меня в очень неловком положении, держал меня, пока меня тошнило на улице. Он привез меня домой, и, возможно, даже поднял по лестнице, и все же между нами все было как прежде.

Или нет? Он все так же угрюм и своенравен, как и раньше. Но напряжение спало. Это было почти так же, как если бы узел внутри меня лопнул, и я могла дышать свободнее. Потому что теперь я поняла, какой он. Потому что мистер Рид был хорошим человеком, и он не ненавидел меня, хотя уже видел все мои плохие стороны.

Так же, как и я его.

Полдень наступил быстро, а разговор все еще не закончился. Я не мешала господам, а только быстро попрощалась с Коди и выбежала на снег.

Была суббота, на сегодня моя работа была окончена, и я собиралась встретиться со своим братом за обедом.

Он выражался весьма расплывчато в своей записке, но я предположила, что он зайдет за мной. Я слепила несколько снежков на случай, если Генри придет в голову глупая мысль, и почувствовала волнение от встречи с женщиной, которая украла сердце моего брата.

Мне пришлось признать, что в последнее время я мало думала о них, так как моя голова и особенно сердце были заняты совсем другими вещами. Но я прочитала трактаты об иудаизме и с нетерпением ждала того, что произойдет.

Генри опоздал на четверть часа, и мой нос уже совсем замерз, когда я, наконец, увидела его, спешащего по тропинке. Не раздумывая, я взяла снежный шар, взвесила его в руке и затем кинула так далеко, насколько смогла.

Когда мы были детьми, мы любили зиму. Она была моим самым любимым временем года, во время которого я и Генри проводили очень много времени вместе. Летом он всегда гулял на улице со своими друзьями, но зимой, когда было слишком много снега, чтобы добраться до следующего дома, всегда оставались только мы двое.

Генри заметил летящий снежный шар, дернулся и отклонился в сторону, так что снежок пролетел мимо него, ударившись о человека позади, которого до этого я не замечала.

Я испугалась собственной шалости и в первый момент не знала, смеяться мне сейчас над этим или поспешно извиняться.

Они остановились на дороге, спина Генри преградила мне обзор, и я быстро приподняла юбку, чтобы поспешить к ним.

Генри помогал молодой девушке стряхнуть снег с пальто, пока она пыталась вытереть с лица воду. Это, должно быть, тайная невеста Генри.

Мои шаги замедлились, и волна сочувствия и стыда захлестнула меня. Я приложила руки к лицу.

– О нет, мне так жаль, – воскликнула я, сцепив пальцы, чтобы не сделать ни одного неверного движения. Это было самое ужасное первое впечатление, которое я могла произвести. Генри будет вне себя от гнева. – Я хотела встретить Генри. Я не знаю, что на меня нашло. – Я попыталась как-то оправдаться, и девушка взглянула на меня.

Она была милой, круглолицей и с пухлыми изогнутыми губами. Ее большие глаза испуганно смотрели на меня, а я смущенно прикусила нижнюю губу.

– Ладно, это была моя вина, – произнес Генри, и я, к своему облегчению, поняла, что он сдерживает усмешку. Он не злился на меня. – Мне не стоило уклоняться. Это был рефлекс, – объяснил он, и усмешка медленно проявилась. – Это моя младшая сестра, Анимант, – представил он меня, и молодая девушка робко посмотрела на меня. – Ани, это Рейчел Коэн. Девушка, на которой я хочу жениться.

– Очень приятно, – сказала я, сделав легкий реверанс, потому что не знала, как исправить ситуацию, и застенчиво улыбнулась. Это была поистине худшая первая встреча всех времен. Что теперь она могла обо мне подумать?

– Взаимно, – тихо откликнулась Рейчел, убирая с лица темный локон. – Я думала, ты говорил, что твоя сестра очень сдержанный человек, – вдруг сказала Рейчел, обращаясь к Генри, и, казалось, медленно вновь обретала самообладание.

То есть так меня описал Генри? Сдержанный человек. Это был тот образ, который я создала для окружающих?

– Если она не совсем сошла с ума, то да, – невозмутимо ответил Генри, и они оба посмотрели на меня. Генри с ухмылкой, а Рейчел с любопытством.

– Я не сошла с ума, – тут же защитилась я, желая, чтобы Генри не опозорил меня еще сильнее. – Я просто… Я была… – начала заикаться, не зная точно, что, собственно, хотела сказать. – Снег зачаровал меня, – наконец выдавила я и со вздохом опустила взгляд на руки.

И тут Рейчел вдруг начала смеяться. Она рассмеялась громко и ярко, и ее пальцы в перчатках потянулись к моим, чтобы сжать их.

– Все в порядке, Анимант. Я не злюсь, – заверила она меня. К моему счастью, Рейчел казалась более добродушной, чем я, потому что на ее месте я бы сейчас наверняка рассердилась. – Давайте наконец пойдем поедим и поговорим о более жизнерадостных вещах, – бросила она, чтобы сменить тему, и взяла руку, которую ей предложил мой брат.

Он ничего не сказал, а лишь улыбнулся и позволил вещам идти своим чередом.

– Генри рассказал мне, что ты работаешь, – начала Рейчел, когда мы отправились в путь.

Я почувствовала облегчение от непринужденности, с которой она говорила, и которая сразу же заставила собеседника почувствовать себя хорошо.

– Да. Я работаю помощницей библиотекаря, – подтвердила я, и мы начали обсуждать мою работу и тяжелое положение женщин рабочего класса.

Рейчел была искренней и любопытной, относилась к вещам с небольшим предубеждением и обладала безмятежным видом, что делало ее очень милой. Конечно, она тоже проявляла некоторую наивность, казалось, хотела видеть во всем только хорошее и проявляла сильную застенчивость, когда начинали говорить о ней. Но я осталась довольна выбором брата.

И он, видимо, тоже, судя по взглядам, которыми эти двое обменивались и которые разбивали мне сердце.

Я завидовала им и одновременно спрашивала себя, будет ли у меня когда-нибудь такое.

Конечно, между мной и мистером Ридом дела шли неплохо. Но это означало только то, что мы не ругались и не злились друг на друга. Это еще совсем не значило, что он видел во мне что-то, кроме приятной компании.

Возможно, даже подруги. В конце концов, он всегда спешил мне на помощь и даже заботился обо мне, когда у меня случалось что-то плохое.

Но как я могла заставить такого человека, как мистер Рид, увидеть во мне нечто большее? Разве я вообще способна влюбить в себя мужчину?

С мистером Бойлем у меня не было ощущения, что я сделала это специально. Потому что я не знала, как вести себя в таком случае.

Еда была хорошей, десерт – еще лучше, Генри рассказал, как он познакомился с Рейчел. Они были в маленькой чайной и одновременно схватили последнюю пачку «Дарджилинга». Классическое и банальное клише, в котором Генри уступил ей пачку чая, взяв с нее слово, что они увидятся вновь.

– Это было не так просто. Мой отец очень строг, когда дело касается выхода на улицу, – откровенно сообщила Рейчел и смущенно улыбнулась. Она не особенно много ела, продолжала нервно теребить кончик своего рукава и внимательно разглядывала меня, когда думала, что я не вижу. – Он боится, что со мной может что-то случиться, – произнесла она, приподнимая левое плечо. Ее жемчужные серьги раскачивались взад-вперед. – Из-за нашего социального положения, – добавила она, серьезно посмотрела на меня, потом на Генри, а затем вновь на меня.

Я предположила, что она имеет в виду не то, что у ее семьи было некое состояние, а то, что она указывала на свое еврейское происхождение.

– Я сказал ей, – подтвердил Генри ее ищущий взгляд, и она чуть ли не застыла в кресле, устремив свой взгляд на меня.

Я не знала, что мне нужно было сказать. Как отвечать на такой взгляд?

– У меня есть вопрос, – сказала я единственное, что действительно могла. Продемонстрировать знания. – Вы все еще ездите в Иерусалим на праздник кущей? – выпалила я первое, что пришло мне в голову, и глаза Рейчел стали еще больше.

– Это ваш вопрос? – недоверчиво спросила она, и я кивнула. Она казалась взволнованной, и мне совершенно не хотелось знать, чего она ожидала от меня.

Бедняжка, должно быть, слышала неприятные вещи, раз она смотрела на меня с таким ужасом.

– Я говорил тебе, что ей не важно, кто ты, – слегка непринужденно сказал Генри, взял свою чашку чая и сделал глоток.

– Спасибо, – прошептала Рейчел, и только сейчас я заметила, что она вот-вот расплачется. – Это на самом деле значит для меня все, – всхлипнула она, и я посмотрела в сторону, не желая видеть, как милое создание плачет напротив меня, я не знала, как на это реагировать.

Но ведь для этого, в конце концов, и был Генри. Он схватил ее за руку и слегка сжал, в то время как они смотрели друг другу в глаза.

Тем временем я ковырялась в своем торте и запихивала кусочки себе в рот.

– Ты обязательно должна присутствовать на нашей свадьбе, – вдруг произнесла Рейчел, и я тут же подавилась шоколадной глазурью. Я слегка закашлялась, прежде чем смогла ответить, и чистое сомнение прокатилось у меня по венам.

– По какой причине я должна не быть на вашей свадьбе? – Я потребовала ответа, и мой взгляд был обращен только на моего брата, который смотрел куда угодно, только не на меня. И я сразу поняла, что это подозрительно.

– Мы думали над тем, чтобы пожениться тайно. Если мы поставим отца перед свершившимися фактами, он больше ничего не сможет сказать против этого, – признался Генри, и у меня от ужаса раскрылся рот.

– Ты ни в коем случае не можешь это сделать! – возмущенно воскликнула я и зло сверкнула глазами. – Ты убьешь этим маму, и я не могу представить, что отец будет более благосклонен к вашей связи, – сказала я, отложив вилку для торта в сторону. Если бы Генри действительно сделал это, то отец не только рассердился бы, но и еще больше погряз в своей гордости, и, вероятно, потребовались бы годы, чтобы сближение семьи снова стало возможным.

– Но, Ани, что мы должны тогда делать? – спросил Генри, и я фыркнула.

В моей голове начали роиться мысли, я пыталась придумать, как это лучше сделать, и я знала, что должно было быть решение этой проблемы. Для чего же я читала все эти книги в своей жизни, если знания из них не смогли мне пригодиться?

Я читала про религии, про войны, про тактические маневры, и все же не была достаточно креативной, чтобы придумать что-то самой. Но наверное, я должна.

– Я что-нибудь придумаю, – заявила я, и Генри недоверчиво на меня посмотрел.

– Ты? И что ты хочешь сделать? – спросил он, и я услышала легкое раздражение в его голосе. Эта тема выжала из него все силы, и я не сомневалась, что уже не раз он ломал себе над этим голову.

Я так же была твердо намерена помочь им.

– Я всегда выручала тебя. Так что доверься мне, – строго откликнулась я, чувствуя раздражение в животе.

Генри глубоко вдохнул.

– Ты права, – признался он и снова сжал руку Рейчел. Девушка до этого момента лишь молча следила за нашим разговором. – Напиши мне, когда что-нибудь придумаешь.