Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 62 страниц)

К сожалению, автор воспоминаний не зафиксировал, насколько в этот момент оказалась вкусной наша кормилица-земля. Известно только одно: она не утолила голод испытателей. И по давнему народному обычаю, без всяких митингов и летучек, закончился этот ответственный для молодого КБ день самой приятной заключительной операцией, вершившей удачную работу.

Экспедиция в полном составе выехала на ближайшую небольшую речушку Солянку. Здесь царил уже свой этикет, свой церемониал: жара заставила всех принять пляжное обличье. Независимо от рангов и чинов – от Главного до рядовых исполнителей – все скинули верхние одеяния и просто в трусах, расстелив на земле, за неимением под руками ничего другого, традиционные газеты и разложив на них незатейливую "закусь", а также водрузив непременные бутылки и емкости с соответствующими случаю напитками, весело и непринужденно отпраздновали важный и ответственный этап становления конструкторского бюро, а заодно и "стряхнули" с себя нервное напряжение предшествовавших дней, вызванное подготовкой и пуском ракеты. На импровизированном банкете не было равнодушных. Это был настоящий праздник, где все себя чувствовали непосредственными участниками свершившегося.

А на следующий день с утра – обычная рутинная работа по расшифровке пленок телеметрии, анализ на их основании полета ракеты и по их итогам совещания, доклады на Госкомиссии. Существенных замечаний по первому пуску обнаружено не было.

Вечером состоялся и первый торжественный акт официального признания. В своем домике с ближайшими помощниками Михаил Кузьмич принимал членов Государственной комиссии во главе с ее председателем генерал-лейтенантом А.И. Семеновым, которые поздравили Главного с первым и сразу крупным успехом.

Эффект первого пуска первенца с берегов Днепра для многих оказался ошеломляющим. Еще не утихли разговоры о целесообразности создания нового, параллельного королевскому конструкторского бюро. Скептики и противники еще пытались высказывать сомнение, уповая на фактор времени, которое расставит все по своим местам.

Признанный и единственный на тот период в ракетной технике авторитет С.П. Королев, забыв о своем пророчестве, когда ему доложили об успешном старте Р-12, якобы, как бы между прочим, разделяя увлечение новым направлением, выразил свое отношение сомнением:

– Первый пуск – это еще не пуск.

И это оказалось, очевидно, самым большим заблуждением родоначальника боевой ракетной техники. Скепсису не суждено было сбыться в дальнейшем.

Однако, прозрение наступало. Даже недоброжелатели вынуждены были признать правильность выбранного направления работ и понять, что открываются большие перспективы для развития нового, мощного вида вооружения. И, что не менее важно, Заказчик в лице Министерства обороны и руководство страны поверили в потенциальные возможности коллектива, а значит, появился кредит доверия, нашедший вскоре выражение в принятии новых предложений янгелевского ОКБ. Военные как основные заказчики, почувствовав, что у них открываются широкие возможности для усиления потенциала обороноспособности, стали величать конструкторское бюро не иначе как "солидная фирма". Впоследствии это определение найдет свое законченное выражение в устном творчестве.

Рождение нового коллектива со своим принципиально новым и перспективным направлением состоялось.

О том, какое значение для обороны страны имела ракета Р-12, свидетельствует тот факт, что в 1958–1959 годах к ее серийному производству кроме Днепропетровского завода № 586 были подключены три крупных машиностроительных завода: № 166 в г. Омске, № 172 в г. Перми и № 47 в г. Оренбурге.

Официально ракетный комплекс с ракетой Р-12 был принят на вооружение Решением правительства от 4 марта 1959 года. И, как следствие, Постановлением ЦК КПСС от 17 декабря 1959 года в составе Вооруженных сил СССР были созданы Ракетные войска стратегического назначения. Первым Главнокомандующим Ракетными войсками – заместителем Министра обороны был назначен Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин.

Не заставили себя ждать и высокие правительственные награды. 10 июля 1959 года был подписан закрытый Указ Президиума Верховного Совета СССР, которым за создание ракеты Р-12 большая группа инженеров, рабочих и техников была удостоена высоких государственных наград – орденов и медалей СССР. ОКБ и завод были награждены орденами Ленина. Первыми Героями Социалистического Труда стали Главный конструктор М.К. Янгель, его первый заместитель В.С. Будник и директор завода Л.В. Смирнов.

Несомненно выдающимся достижением homo sapiens в двадцатом веке явилось открытие энергии атома. Однако своевременность дерзкого проникновения в одну из самых великих тайн природы, в историческом аспекте неоднозначна. Не слишком ли поторопился "человек разумный?" Что оно принесло на сегодня: благо или горе, возможность поставить на службу человечеству неиссякаемый источник энергии или постоянную угрозу уничтожения жизни в единственном цветущем оазисе солнечной системы? Ответа на этот вопрос нет.

Однако очевидно, что человечество сделало бы гигантский скачок в своем развитии и становлении своих институтов, если бы нацелило свой умственный и духовный потенциалы в другом направлении – на создание детектора справедливости, который дал бы в руки инструментарий оценки вклада каждого индивидуума в хозяйственное и общественное устройства человеческого сообщества. Компьютер, как автомат, лишенный каких бы то ни было личностных эмоций, объективно и независимо, подсчитав, как говорят сейчас, рейтинговые баллы по всем показателям деятельности конкретного человека – трудовым, морально-этическим и политическим, выдал бы каждому "справку": кто есть кто в табели о рангах. А тогда было бы уже достаточно легко не только "раздать сестрам по серьгам", но и установить полезность каждого субъекта для развития цивилизации на Земле.

Может быть (если не наверняка), это такая же на сегодня утопия, как и коммунизм, но к этому, несомненно, надо стремиться ради торжества справедливости в человеческом обществе.

О том, как высоко был оценен труд всего коллектива за создание принципиально новой ракеты, своим рождением утвердившей альтернативное направление боевой ракетной техники, и какое значение приобрело конструкторское бюро в масштабах страны, свидетельствует тот факт, что вручать награды в Днепропетровск приехал сам глава государства Н.С. Хрущев. Именно после этого посещения ОКБ и завода он пустил в обиход нашумевшую фразу, что "побывав на одном заводе", он увидел, как "там ракеты выходят, как сосиски из автоматов".

В 1960 году создатели ракеты Р-12 были удостоены Ленинской премии. А день 22 июня 1957 года стал также и вторым днем рождения в жизни М.К. Янгеля как Главного конструктора ракет.

Даже самые смелые восторженные оптимисты в тот знаменательный день 22 июня 1957 года не могли и приблизительно представить, какая судьба была уготована первенцу молодого конструкторского бюро.

С момента первого и сразу удачного пуска и до снятия с вооружения прошла целая эпоха – 32 года! А это почти вся история современной ракетной техники. Между тем, когда первые ракеты ставили на боевое дежурство, то курсантов ракетных училищ утверждали во мнении, что к моменту начала их военной карьеры Р-12 будет снята с вооружения и им придется осваивать новые комплексы. Действительно, новые ракеты не заставили себя ждать, сменяя на вахте друг друга по мере их совершенствования. Но ракета Р-12, вопреки всем прогнозам, продолжала нести службу, охраняя мирное небо Родины. И только когда бывшие безусые курсанты, став солидными ветеранами Ракетных войск, уже заканчивали свою военную службу, самая массовая ракета Р-12 средней дальности ушла в историю военной ракетной техники.

"Проводы" долгожительницы Р-12 в историю военной ракетной техники состоялись в июне 1989 года, когда согласно договору между СССР и США о полной ликвидации ракет средней дальности от 8 декабря 1987 года она была снята с вооружения. Ликвидация ракет производилась в присутствии советских и американских инспекторов. По рассказам советских военных специалистов, участвовавших в работах по утилизации, когда в небо ушла первая советская ракета, вторая, американцы зааплодировали. А когда взмыли в небо пятая, десятая… и все своевременно, четко, к тому же точно в цель, аплодисменты они прекратили. Дело в том, что при запусках их ракет сбои начались почти на первых пусках".

Этот показательный эпизод приводит в своей книге "Р-12 Сандалово дерево" писатель Игорь Афанасьев. И там же он свидетельствует:

"Первые советские МБР на базе "семерки" вследствие их малочисленности и ограничений по применению не могли реально конкурировать с американскими ракетами и бомбардировщиками. Другое дело – днепропетровские БРСД: вследствие сравнительной простоты, дешевизны и высокой боеготовности они могли быть быстро и широко развернуты в частях. В соответствии с этими новыми возможностями создавалась новая военная доктрина СССР, основные положения которой были сформулированы 14 января 1960 г. Н.С Хрущевым в речи в Верховном Совете СССР, озаглавленной "Разоружение для прочного мира и дружбы". Центральное место в военной стратегии занимали баллистические ракеты, которые становились решающим фактором воздействия на противника как в европейских, так и в глобальных войнах. В соответствии с этой доктриной строились и возможные сценарии будущих войн, которые теперь должны были начинаться с массированного ядерного удара. Ракетные войска стратегического назначения стали важнейшей частью Вооруженных Сил СССР".

А вот что написано о ракете Р-12 в сборнике "Советское ядерное оружие":

"С развертыванием в 1958 году SS-4 Sandal[3]3
  Название ракеты Р-12 по принятой в НАТО терминологии, дословно – ракета класса «поверхность-поверхность» № 4 «Сандалово дерево» – Авт.


[Закрыть] СССР получил возможность наносить ядерные удары оперативного характера независимо от стратегических сил дальнего действия".

Признанием "заслуг" ракеты Р-12 в оборонной мощи Вооруженных Сил СССР явилось то, что она была установлена у Музея Советской Армии в Москве.

Ракета Р-12 вошла в историю военной ракетной техники не только как долгожительница. Она оставила заметный след в развитии сложных послевоенных международных отношений между Востоком и Западом. Показательно в этом отношении мнение американского специалиста Стивена Дж. Залога, автора книги "Мишень – Америка":

"Для истории "холодной войны" ракета Р-12 надолго останется одним из наиболее выдающихся образцов советской ракетно-космической техники. Она была в центре событий во время Кубинского ракетного кризиса 1962 года – самой опасной конфронтации между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Этот кризис служит объектом пристального внимания историков и политических экспертов, пытающихся разобраться в механизме, принятия решений в области обороны, управления кризисами, и в отношениях между сверхдержавами в целом…

Изложение истории ракеты Р-12 является очень важным шагом в углубленном понимании истории "холодной войны". Это дань уважения советским инженерам, которые успешно бросали вызов своим американским коллегам с самого начала "холодной войны".

Как говорят в таких случаях – комментарии излишни.

Напомним, что во время Кубинского (Карибского) кризиса на Кубу было доставлено 36 ракет Р-12 и половина из них была подготовлена к стартовым операциям. С помощью самолета У-2 американская разведка обнаружила три советских полка на Кубе только через месяц после их прибытия. 17 октября 1962 года журнал "Лайф" познакомил своих читателей с картой расположения ракетных комплексов и возможных районов поражения на американской территории. Очевидно впервые за всю историю существования Америки ее жители оказались под угрозой войны на ее территории. Любое неосторожное действие со стороны СССР и США – и катастрофа неизбежна. Мир, как никогда ни до, ни после, оказался на грани ядерной войны. Но, к счастью, победило благоразумие руководителей Великих держав. Н.С Хрущев и Дж. Ф. Кеннеди поняли, что конфронтация должна быть решена мирным путем. В результате прошедших переговоров была достигнута договоренность, что Советский Союз уберет ракеты с Кубы, а Америка – из Турции и Италии.

Ракета Р-12 оказалась богатой не только на самые разнообразные рекорды и связанные с ней начинания. Не обошли ее и истории курьезного плана, которые со временем обрастают легендами. Одна из них, происшедшая при очередном пуске в процессе летно-конструкторских испытаний, когда ракету "учили летать", носила, по свидетельству ее очевидца, "анекдотичный характер и заслуживала мировой известности".

Очередной старт хотя и оказался успешным, но чуть было не стал "праздником со слезами на глазах", так как до трагедии оставался один шаг.

Произошло это в последние минуты перед нажатием на кнопку "Пуск". Уже прошли необходимые команды на эвакуацию, обязывающие всех покинуть стартовую площадку и окружающую ее территорию (а насколько удалось последнее, мы уже знаем из предыдущего повествования), обслуживающий персонал испытателей был вывезен в расположенное невдалеке деревянное строение измерительного комплекса.

Напряжение, как и всегда в последние минуты перед стартом, достигло предела. Воздух, казалось, был наэлектризован ожиданием. Все мысли сконцентрированы в одной точке. Пускающий ракету прильнул к перископу, чтобы взглянуть на белоснежную ракету, горделиво красующуюся в лучах яркого летнего солнца.

– И вдруг! О ужас! – Лоб его мгновенно покрылся испариной.

– Уж не померещилось ли?

Около ракеты, рядом со стартовым столом, выйдя из-за него, в гордом одиночестве, как на необитаемом острове, медленно передвигается молодой человек. Подняв голову вверх, он увлеченно с любопытством разглядывает что-то. Только находчивость, решительные и смелые действия расчета пускающей команды позволили предотвратить трагедию. "Последнего" из оказавшихся на старте вовремя, в полном смысле слова, принудительно эвакуировали.

После удачного пуска, когда все тревоги уже были позади и все обошлось благополучно, обсуждение "на ковре" виновника происшествия происходило в достаточно миролюбивых тонах и может даже с долей снисходительной иронии: чудаки идут по жизни не в ногу со всеми.

Но что же послужило причиной этого необыкновенного "чудачества"?

Все оказалось до предела просто. О чем в свойственной ему непринужденной манере и поведал инженер сослуживцам.

Работал он в подразделении, ведавшем вопросами баллистики и управления, а на полигоне оказался впервые. Поскольку с конструкцией ракеты по роду своей деятельности, как теоретик-расчетчик, практически не был связан, то решил восполнить пробел "в образовании", и, проявив здоровый интерес, стал увлеченно рассматривать устройство газовых рулей и их приводных механизмов с рулевыми машинками. Ведь именно с помощью этих агрегатов реализовывались исполнительные команды для движения по той траектории, в расчете которой инженер участвовал в процессе проектирования. Вдобавок ко всему увидел, что вокруг никого нет (надо сказать, что у него была "проблема" со слухом и он не расслышал команду на эвакуацию) и можно без суеты, воспользовавшись моментом, удовлетворить любопытство.

Вот так, все просто, понятно и страшно по возможным последствиям, которые, к счастью, удалось предотвратить.

Главный конструктор комплекса
или союз единомышленников

Эта удивительная человеческая ЛИЧНОСТЬ была одним из основных условий создания уникальной проектно-исследовательской организации, которая стала известна как КБ «Южное».

Инженер А.В. Ткаченко

Где мысль сильна – там дело полно силы.

Вильям Шекспир

Что происходит в кабинете главного?

За пять минут (и не более) до определенного, заранее назначенного, времени приемная Главного быстро заполняется сотрудниками конструкторского бюро и, в зависимости от обстоятельств, представителями смежных организаций и заводчанами. По составу присутствующих, прибывших на совещание, опытный глаз незамедлительно составит представление о характере проблемы, которая собрала столь представительную аудиторию: будет ли обсуждаться проект перспективной новой ракеты, которая определит направление творческой деятельности на ближайшие годы, или состояние изготовления узлов и агрегатов ракеты для летно-конструкторских испытаний, а может, предметом разговора станет непредвиденно возникшая проблема или предстоит анализ и разбор аварийной ситуации?

По торжественным поводам собираются в других местах. Здесь же всегда решаются конкретные вопросы деятельности конструкторского бюро. Совещание у Главного – важнейший инструмент технической политики и производственной деятельности конструкторского бюро.

Ровно минута в минуту все прибывшие заходят в кабинет М.К. Янгеля. Просторная светлая приемная пустеет, мгновенно в ней воцаряется многозначительная тишина. Обычно всегда готовая придти на помощь, неизменно приветливая секретарша сейчас предупредительно сдержана. Всем своим видом она дает понять, что… Но это излишне. Редкие посетители и так сразу все понимают. И только на телефонные звонки дается решительный ответ:

– Соединить не могу. У Михаила Кузьмича идет совещание.

А в кабинете между тем все уже заняли свои места, по обе стороны длинного, обитого зеленым сукном, стола, сгруппировавшись по профессиональным интересам. Во главе стола сидит тот, к кому сейчас обращены все взоры. В руке неизменная дымящаяся сигарета наиболее распространенной марки "Новость". Главный курил много и разрешал всем присутствующим. "Без табака плохо думается", – это его выражение. Лишь иногда он вставал и, медленно прогуливаясь вдоль кабинета, продолжал внимательно слушать, периодически делая глубокие затяжки сигаретой, с которой по-прежнему не расставался ни на минуту.

На совещания приглашались все нужные для обсуждаемого вопроса сотрудники, независимо от ранга. Поэтому состав присутствующих непрерывно менялся. Здесь не было постоянно прописанных, кроме самого Главного. Предпочтение отдавалось непосредственным исполнителям, которых приглашали всегда наряду с их руководителями. Просматривая предварительно предполагаемый список участников совещания, Главный обязательно вносил свои коррективы.

Каждый из приглашенных получал возможность высказать свое видение обсуждаемой проблемы, и не вообще, а по существу. Молчуны, не имевшие определенной позиции, или некомпетентные в рассматриваемом вопросе руководители, выставлявшие для ответов своих подчиненных, в глазах Главного не представляли интереса и следующее совещание могло состояться без их участия.

На заседания подобного рода с "пустыми руками" не ходят. Все вооружены чертежами, отчетами, справками, которые могут потребоваться по ходу дела. Все готовы к напряженной работе.

Особенность ситуации состоит в том, что, независимо от этапа, на котором находится разработка конструкции, все присутствующие по отношению к поставленной задаче являются единомышленниками, объединенными общей целью, участниками создания новой техники. Но в этой общей проблеме у каждого из них свои интересы, определяемые профессиональной персональной ответственностью за проектируемую ракету.

Одни хотят видеть ракету "невесомой", масса которой сведена до исчезающего минимума. Другие требуют идеально плавных очертаний и форм. Они категорически против любых лишних надстроек, создающих дополнительное сопротивление при движении в плотных слоях атмосферы. Третьи требуют увеличения толщин элементов корпуса будущей конструкции, чтобы обеспечить гарантированную прочность и надежность ракеты на всех этапах ее эксплуатации. В представлении четвертых – наиболее совершенная конструкция реализуется в виде простейших деталей прямолинейного очертания, изготовление которых производится из обычных материалов с помощью простейших технологических операций, хорошо освоенных в заводских условиях.

Не представляет большого труда увидеть стоящих за всеми этими требованиями специалистов в области проектирования и конструирования, баллистиков, аэродинамиков и тепловиков, тех, кто ответственен за ее прочность, и тех, кто будет осуществлять реализацию проекта в производстве. Они – известные антиподы и, как правило, всегда присутствуют на заседании. По мере того, как совещание набирает обороты, накаляются и страсти. И вот тут-то во всем своем блеске проявлялось умение Главного сдерживать эмоции спорящих, направив их в русло делового, спокойного и принципиального обсуждения. И арсенал приемов для "наведения порядка" также был необычайно широк: от простой непринужденной шутки, до едких, но никогда не переходящих грани дозволенного, жестких реплик.

На одном из технических совещаний два руководителя, имевших ученые звания, увлекшись спором между собой, не заметили, как он перешел в бессмысленную перепалку. Естественно, они стали мешать говорить очередному выступающему. Заместитель Главного конструктора попытался сделать им замечаний, на что мгновенно прореагировал Михаил Кузьмич:

– Не мешай людям вести "ученый разговор", – только и сказал он. И локальное совещание мгновенно прекратилось.

Довольно распространен тип начальника, который, пытаясь поднять свой авторитет и боясь обнаружить профессиональную некомпетентность в рассматриваемом вопросе, особенно при личных контактах, стремится держать подчиненных на расстоянии, создавая искусственный барьер отчуждения. Как часто должность возвышает человека не в глазах окружающих, а в его собственных, когда сознание преисполнено важностью своего положения! А это невольно диктует манеру поведения: дистанционироваться намного проще и надежнее, тем более дать почувствовать, что сотрудники находятся в четко обозначенном зависимом положении.

Всех этих "начальственных" комплексов напрочь был лишен М.К. Янгель. Как никто другой среди руководителей высокого ранга, он умел владеть умами профессионалов. На определенном этапе совещания – это равный среди равных, участвующих в обсуждении. У него есть свое мнение, но это не значит, что нельзя его переубедить, если предлагается лучшее решение. Показательно, что никто и никогда не стремился угадать мысли Главного, а потому не заботился о том, совпадают ли они с его личными. Это было возможно благодаря тому, что решающую роль всегда и при всех обстоятельствах играла истина, а не служебная иерархия. И, в то же время, не было места и намеку на панибратство.

Это был талантливый дирижер высокопрофессионального коллектива исполнителей, каждый из которых, вне зависимости от степени участия, чувствовал себя причастным к принятию очень важных и нужных решений, понимал необходимость своей роли в их выполнении, чувствовал, что ему доверяют по большому счету. Естественно, что такое отношение в максимальной степени мобилизовывало творческие способности и возможности инженерного корпуса.

На совещаниях было принято свободно мыслить, без стеснения говорить то, что думаешь по рассматриваемому вопросу. Принципиальность, честность и прямота получали поддержку и, практически всегда, в какой-либо форме им давалась предельно лаконичная объективная оценка.

Создать подобную рабочую атмосферу дано не каждому руководителю. Более того, одного желания тут недостаточно. И, прежде всего, нужно знать и уметь оценить собственные возможности, собственный потенциал.

Любой творческий процесс немыслим без свободной дискуссии, открытого, непринужденного обмена мнениями. При любых обстоятельствах, независимо от уровня, Главный никогда "не давил", не насаждал свою точку зрения, старался убеждать, и это ему удавалось. И никогда не доводил уровень участия в беседе до "театра одного актера". Поэтому он не только допускал, чтобы в разговоре ему возражали, но даже как-то невольно пытался провоцировать собеседника на полемический лад, приглашая к дискуссии.

С этих позиций своеобразие психологической обстановки совещаний у Главного конструктора определялось возрастным цензом его участников. С одной стороны – признанные в конструкторском бюро авторитеты, возглавляющие определенные направления. За плечами у них опыт работы в московских проектных организациях. А с другой стороны – по всем формальным признакам еще "зеленые" специалисты, практически вчерашние выпускники вузов. И каждый имел возможность высказать свое личное мнение по обсуждаемому вопросу со своих позиций и с учетом своей узкой специализации и интересов своего подразделения. И когда в ходе обсуждения разгорались споры по какой-либо проблеме, то в процессе обсуждения молодые не робели перед своими именитыми коллегами – все присутствующие спорили на равных, все имели одинаковые права на свое мнение, независимо от рангов. Никогда не давив своим авторитетом сам, Главный не позволял этого другим. Единственное, что признавалось, – аргументированная постановка вопроса и знание проблемы. Ценились эрудиция и конкретное дело, обоснованные предложения.

Именно поэтому докладчиками по разбираемому вопросу, как правило, были непосредственные исполнители, а не руководители подразделений. С молодежью спорить значительно труднее, она еще не познала "вкуса" служебной дипломатии, она задириста, открыта, да и свежие мысли ее посещают чаще. На нее не давит груз сложившихся представлений. Она полна желания проявить себя, преисполнена здоровой амбициозностью. И Михаил Кузьмич доверял молодым решение сложных вопросов техники, представительство на совещаниях любых уровней. Смело и решительно, не принимая во внимание чье-то неудовольствие, выдвигал способных, подбадривая словом и делом, нацеливая на дерзание при проектировании новых ракетных комплексов.

Права гражданства приобрело золотое правило, превратившееся в неписанный закон: если сам не присутствовал и не участвовал в проведении испытания или эксперимента – не докладывай. Такая постановка ликвидировала принятую многоступенчатость в докладах, а следовательно, и гарантировала объективность в констатации фактов, а самое главное, делала основной фигурой – действующим лицом – конкретного исполнителя технического решения.

Органически не терпел М.К. Янгель некомпетентность, в какой бы форме она не проявлялась. Мог прервать любой, недостаточно подготовленный, неубедительный доклад. И никакой скидки на ранги. Докладывает молодой ведущий специалист в области баллистики и динамики полета. Докладывает на сей раз как-то неуверенно. На возникающие вопросы отвечает невпопад. Чувствуется по всему, что материалом владеет плохо. Его неожиданно прерывает Главный и резко спрашивает:

– Ты думал, куда шел? Иди, и подготовься.

Это подействовало на специалиста отрезвляюще. В дальнейшем инженер подобного не позволял.

Предоставляя право выступить каждому участнику совещания, Михаил Кузьмич внимательно слушал, давая возможность до конца высказать свою точку зрения. Иногда, по ходу дела, подавал реплики. При необходимости задавал вопросы с целью уточнить неясные положения или отдельные детали. Порой замечания приобретали характер советов, корректирующих развиваемую мысль. При необходимости, мимикой, жестами и словами поддерживал почему-либо стушевавшегося докладчика. Чутко относился к авторам оригинальных предложений, не вписывающихся в сложившиеся стандартные представления. Всем своим видом и поведением давал возможность понять, что крайне заинтересован в происходящем разговоре, тем самым невольно вызывая на откровенность.

Проявляя исключительный такт к чистосердечным высказываниям, не иронизировал, если предложения порой носили несбыточный характер. В то же время по малейшим оттенкам речи, выражению лица необыкновенно чувствовал – уверен докладчик в себе или блефует. Несомненно, он был тонким психологом и физиономистом. Особенно его раздражали любители расплываться по древу. В таких случаях, когда выступавший говорил не по существу, Михаил Кузьмич всегда решительно и резко останавливал. Если требовали обстоятельства, для активизации хода совещания, не дожидаясь, пока кто-то сам изъявит желание выступить, обращался напрямую к кому-либо из присутствовавших:

– А как ты думаешь? Каково твое мнение?

И далее, приглашая к продолжению разговора:

– Говорите яснее!

И в то же время умел создать такую атмосферу, что каждый чувствовал себя полноправным участником, умело поддерживая каждое разумное предложение:

– А ведь он говорит дело!

Или:

– К этому надо прислушаться!

Обладая исключительной способностью инициировать активность участников совещания, Михаил Кузьмич необыкновенно быстро схватывал суть любого вопроса, делал оперативные выводы из всей совокупности высказываний и тут же четко их для себя формулировал. После этого уже "экономил" время присутствующих, если оно уходило впустую.

Естественно, по каждой проблеме Главный имел собственное предварительное суждение. Но, чтобы утвердиться в нем или изменить свое представление о вопросе, для него, в первую очередь, важна была весомость и убедительность аргументации в пользу конкретной мысли. Должности и количество сторонников предложения не играли никакой роли, равно как и при окончательном решении принципиального технического вопроса практически никогда не использовалось правило большинства голосов.

"При обсуждении состава и структуры разделяющейся головной части ракеты Р-36 в зависимости от поставленной цели, – вспоминает бывший начальник отдела проектирования головных частей В.А. Пащенко, – я единственный выступил против мнения двух заместителей Михаила Кузьмича, молчаливо поддержанных другими участниками совещания. Но, видимо, доводы в пользу перспективности предлагаемого унифицированного варианта, представлявшего совершенно новое для конструкторского бюро направление, показались Главному заслуживающими внимания. И он не только поддержал мое предложение, но и убедил колеблющихся".

И еще один показательный момент, характеризующий стиль работы Главного конструктора: принимая решение, он никогда и ни при каких обстоятельствах не шел на поводу конъюнктурных соображений.

Однажды при разработке разделяющейся головной части возникли трудности, связанные с созданием твердотопливного двигателя для разделения блоков. Вернувшись из командировки в Москву, и определенно кем-то настроенный, Михаил Кузьмич собрал совещание с целью изменить принятое ранее решение и использовать для разведения блоков вторую ступень ракеты. Однако дружные выступления и доводы присутствующих заставили его отказаться от навязываемого со стороны мнения. Главный согласился с вариантом, принятым проектантами, и ограничился поручением выпустить технический отчет, который он, по-видимому, кому-то пообещал в верхах, хотя судьба отчета уже была предопределена.

Совсем другим видели Главного сослуживцы на техническом совещании, когда им овладела идея, встретившая неприятие в проектных подразделениях.