Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 62 страниц)

– Расскажите поподробнее суть вашей проблемы.

Мы изложили коротко истинное состояние дел с освоением механизма на Раменском приборостроительном заводе и проблемы, которые возникли на участке изготовления, сборки и настройки нового прибора.

Михаил Кузьмич внимательно выслушал нас. Возникла характерная янгелевская пауза. Мы же думали, что сразу получим решение и ждем. Вдруг совершенно неожиданно последовало:

А что я должен делать?

Теперь, в свою очередь, у нас возникла некоторая пауза: пришли за решением, а вместо этого задается вопрос. Только потом, уже выйдя на улицу, поняли, что своим вопросом он максимально пытался активизировать наше участие в решении этого вопроса. А в тот момент, представив себя на месте Главного и набрав побольше воздуха в рот, мы с комсомольским задором предложили:

– По этому вопросу надо Вам позвонить начальнику Управления авиационной промышленности или, как минимум, главному инженеру завода.

На наше предложение Михаил Кузьмич среагировал мгновенно:

– Хорошо, я Вам помогу.

На следующий день, придя на завод, сразу поняли, что команда прошла. Откуда и как – по линии Управления Министерства авиационной промышленности или прямо был звонок Михаила Кузьмича главному инженеру, мы не выясняли. Нас поразили в этой истории не только простые отношения и необыкновенная оперативность, но и безотказная помощь в таком небольшом для Главного деле по отношению к простым инженерам. Результаты не заставили себя ждать, прибор вскоре был освоен, установлен на боевые блоки разработки КБ "Южное" и в последующем применялся на нескольких типах головных частей.

О том, насколько оказался совершенным новый механизм, показал ход дальнейших испытаний. После одного из пусков, вследствие прогара боковой поверхности, головная часть под действием нагрузок, возникающих на атмосферном участке свободного полета, разрушилась. В районе падения боевых блоков на полигоне испытатели обнаружили в глине разрушенный механизм запоминающего устройства. И, неожиданно для всех, из него была извлечена металлическая струна также вся в глине, но целой и невредимой. Оказалось, что записанная на ней телеметрическая информация сохранилась и была прочитана в лабораторных условиях на другом приборе. В результате была установлена причина разрушения боевого блока. Знание этой информации было особенно важно, потому что, как уже было сказано выше, на этом участке полета из-за воздействия плазмы, окружающей боевой блок, прекращалась радиосвязь с наземными пунктами приема телеметрической информации.

А как бы поступил ты?

По заведенному распорядку в среду, после окончания работы, у Главного прием по личным вопросам. И если в любой другой день, воспользовавшись предоставившейся возможностью, сотрудники решают самые разнообразные проблемы, то на прием по личным вопросам идут, как правило, с одной и той же проблемой – жилищной.

Несмотря на то, что ракетной технике правительство уделяло большое внимание, а потому конструкторское бюро, по сравнению с другими организациями, находилось в более привилегированном положении и велось большое строительство, все равно, жилищная проблема стояла достаточно остро. Ведь шло интенсивное насыщение КБ специалистами, приглашаемыми в подавляющем большинстве из других городов и, в основном, за счет выпускников вузов.

Как в этих условиях должен вести себя руководитель по отношению ко всем и к каждому в отдельности просителю? Как сделать так, чтобы люди не остались обиженными, поняли всю сложность ситуации и в то же время не потеряли надежду, а самое главное, веру, в справедливость руководителя.

Умение подойти к обсуждению любого вопроса с совершенно неожиданной стороны, предложить собеседнику самому принять решение, может быть даже в ущерб собственным интересам, решение, которое не унижало бы его человеческого достоинства, а главное, чтобы он понял, что в данных условиях это единственный выход – этим искусством М.К. Янгель владел в совершенстве. В любых самых острых ситуациях он проявлял себя тонким психологом, а это качество, обильно сдобренное личным обаянием, тактом и неповторимой простотой в общении с сослуживцами любого ранга обеспечивали неизменный успех в самых сложных житейских коллизиях.

Кому больше дано, с того и больший спрос. И к нему идут с бесконечными просьбами.

По реакции на проблемы ходатаев М.К. Янгель был непредсказуем. Как не бывает абсолютно схожих характеров, так и никогда не было стандартной реакции на поставленные вопросы. Решения, если они высказывались в форме совета, всегда сопровождались хорошей аргументацией. Проситель при любых обстоятельствах получал конкретный, без недоговорок и умалчиваний ответ. И даже отказ (а он никогда не был категоричным) воспринимался как обоснованное справедливое решение, в котором всегда находилось философское обобщение жизненного опыта Главного.

Очередная среда, очередной прием. Из кабинета выходит очередной проситель. На лице улыбка. Ожидающие своей очереди в приемной не без зависти спрашивают о результатах визита.

– Все в порядке, выхлопотал квартиру?

– Нет, – отвечает инженер, – отказал Кузьмич.

– Тогда чему ты радуешься? – недоумевают вопрошающие.

И, все еще находясь под впечатлением только что состоявшейся беседы, вышедший из кабинета сотрудник рассказал, что Михаил Кузьмич подробно расспросил его о семейном положении, согласился, что ситуация не из легких. А потом сообщил, что в конструкторском бюро есть еще несколько более нуждающихся семей. Среди них инвалиды Отечественной войны, тяжело больные, многодетные и живущие даже в полуподвальных помещениях.

– Дадим тебе квартиру обязательно, – сказал Михаил Кузьмич и даже назвал приблизительный срок.

– А сейчас потерпи немного.

– И после этих слов, – продолжал под впечатлением только что состоявшегося разговора с Главным инженер, – он задумался на минуту, а потом извиняющимся тоном доверительно закончил:

– Поставь себя на мое место и скажи, только честно: какое бы ты принял решение?

При распределении молодых специалистов в министерстве, представлявший конструкторское бюро первый заместитель М.К. Янгеля, агитируя выпускников на берега Днепра, нарисовал радужные перспективы решения жилищного вопроса. Прошел год. Один из инженеров решил, что достаточно уже пожил в общежитии, пора подумать и о стационарном угле. Однако, когда обратился со своей просьбой к первому заму, то получил малоутешительный ответ, не содержавший никаких перспектив: слишком много желающих улучшить свои жилищные условия.

Наиболее энергичные и предприимчивые ("кто проворен – тот доволен") стали для видимости "выписывать" из других городов своих родителей. А получив жилье, сразу забывали, что их "предки" должны разделить с ними семейный очаг.

Нехитрый маневр сотрудников, приводивший к желанной цели, очень скоро разгадали. В многотиражной газете конструкторского бюро "Оса с конструктором" появилась соответствующая едкая статья. Как раз в этот неподходящий момент инженер решил соединиться со своими родителями, жившими в далеком Смоленске, а посему и записался на прием к Главному. Причем намерения у него действительно были самые серьезные.

В приемной, как всегда, много народа ждет своей очереди согласно предварительно проведенной записи. Заходят – выходят. Результат беседы написан на лице, эмоции скрывать трудно.

Настала очередь и инженера. Входит в кабинет. Официальный прием по заведенному порядку проводится в присутствии представителей общественности и юриста.

Главный вежливо приглашает сесть. В ответ услышал заранее приготовленный монолог:

– Михаил Кузьмич, я могу и не садиться. Уже много народа прошло до меня и много еще ждет. Вопрос же к Вам один и думаю "абстрактный".

Предупреждая так свою просьбу, инженер делал намек на статью в "Осе с конструктором".

– Дадут ли жилье, если ко мне действительно переедут родители на постоянное место жительство.

– Присядь, пожалуйста, – во второй раз пригласил Главный.

– Вопрос твой ясен. Но на "абстрактную" постановку вопроса ответ вполне конкретный: в сентябре сдается дом и ты получишь в нем квартиру на троих. Но, прежде, чем принять решение окончательно, послушай совет более опытного человека, который больше жил и больше видел. У одного из западных народов существует интересный обычай. Когда молодые люди собираются создать семью, родители знакомятся друг с другом. Но после свадьбы считается неприличным навещать или как-то контактировать с молодыми. Свой ребенок всегда ближе всего и потому всегда прав. Советами же можно расколоть рождающуюся семью. Первый визит происходит после года совместной жизни. Потом, если отношения сложились нормальные, визиты могут происходить как угодно часто. К чему я это говорю? Твой возраст такой, что скоро уже вырастешь из "костюма" молодого специалиста. И если еще не определился, то надо искать себе подругу и думать о создании собственной семьи. Отец твой пока работает. Сложится семья, тогда и решишь, жить ли с родителями или отдельно. Подумай. Но, возвращаясь к твоему "абстрактному" вопросу, еще раз повторяю: привезешь сейчас, получишь в сентябре. Если это случится позднее, то в любое первое очередное распределение квартира тебе гарантирована.

Напутствуемый этими словами, инженер покинул кабинет. В приемной его забросали вопросами:

– Ну, что? Почему так долго?

Находясь все еще под впечатлением неожиданной беседы, он только и смог выдохнуть:

– Очень мудрый человек Михаил Кузьмич. Когда к нему с открытой душой, то и он к тебе с добром.

Дальнейшие же события развивались так. Родители инженера решили с переездом повременить. Не так-то просто покидать родные места, где прожита вся жизнь. За работой и частыми командировками время летит быстро. Прошло еще четыре года. Бывший молодой специалист стал старшим инженером. Его угол в общежитии оброс книгами, появился холодильник и другие необходимые предметы повседневного быта. Встал в общую очередь на жилье. Все время числился в первой десятке на получение. Но при каждом очередном распределении впереди оказывались другие – семейные.

Между тем число проживающих в общежитии увеличивалось, а перспективы оставались все такими же эфемерными. Так родилась идея обратить на себя внимание Главного. Собрались "старожилы" общежития и написали письмо, начинавшееся претенциозно: "Мы, старые холостяки…", а дальше коротко была изложена "челобитная". Через секретаря письмо передали М.К. Янгелю. На следующий день оно возвратилось обратно с предельно лаконичной, наложенной в углу резолюцией: "Считаю необходимым наших "старых холостяков" поселить в 1959-60 гг.".

В профсоюзном комитете в комиссии по распределению жилья схватились за головы. Но слово М.К. Янгеля – слово авторитетного человека, и для всех оно являлось законом. Всем подписавшим письмо (а было их шесть человек) в том же году были предоставлены комнаты в коммунальных квартирах.

А последствия решения вопроса Главным прочувствовали все остальные, засидевшиеся "в девках". С тех пор "старых холостяков" начали рассматривать наравне со всеми ("стали считать за людей" – как они сами любили говорить) при очередных распределениях жилья.

Времена не выбирают

Перелистывая страницы «Сборника воспоминаний о Михаиле Кузьмиче Янгеле», написанные в 1981–1991 годах сотрудниками конструкторского бюро «Южное» и «Байконур – чудо ХХ века. Воспоминания ветеранов Байконура об академике Михаиле Кузьмиче Янгеле и космодроме», вышедшие в 1995 году в издательстве «Современный писатель», невольно обращаешь внимание, что через всю книгу красной нитью проходит мысль о партийности Главного конструктора. Коммунистом и руководителем большого масштаба неизменно называют его соратники и ученики, смежники и военные, партийные руководители, простые члены партии и беспартийные всех рангов.

"Михаил Кузьмич Янгель, – вспоминает секретарь партийного комитета конструкторского бюро Б.И. Губанов, – постоянно указывал цель, во имя которой мы шли вперед, зажигая нас своими идеями, поддерживал во всех начинаниях, давал изумительные примеры, как нужно выполнить то или иное партийное поручение, никогда не оставлял в трудные минуты. При этом о своих личных заслугах Михаил Кузьмич всегда скромно умалчивал, на собраниях и активах неоднократно подчеркивал, что он рядовой боец великой партии Ленина и как коммунист готов выполнить любое задание Родины".

"Я питал глубочайшее уважение к Михаилу Кузьмичу Янгелю прежде всего за то, что он был настоящим коммунистом", – констатирует ведущий проектант космических аппаратов королевского КБ известный летчик-космонавт доктор технических наук К.П. Феоктистов, хорошо знавший Главного. Один из ведущих проектантов янгелевского КБ кандидат технических наук Н.В. Гумилевский, человек очень скромный и высокопорядочный, чьи "университеты" прошли в окопах Сталинграда, как особо характерную черту, подчеркивает:

– Партийность Кузьмича проявлялась особенно при рассмотрении важнейших вопросов разработки и изготовления ракет. Любимая фраза "давайте посмотрим в свои партийные билеты" напоминала исполнителям, что они ни на минуту не должны забывать о высоком чувстве ответственности за порученное дело. Партийная позиция проявлялась во всех действиях: он выходил при необходимости на самые высокие уровни и доказывал неправомочность решений министерств и ведомств…

Содержательную, эмоционально прочувствованную характеристику дает М.К. Янгелю его друг А.А. Сарычев, которому довелось поручить молодому специалисту Михаилу Янгелю первую работу, когда тот пришел после окончания института в конструкторское бюро Н.Н. Поликарпова:

"Кузьмич был прежде всего коммунистом… Он был великолепным организатором. Закалку получил еще в студенческие годы, будучи секретарем комитета комсомола МАИ… Меня все время влекло к нему. На встречу с ним шел с каким-то особенным чувством, как когда-то в юности ходил на свидания. У него всегда было припасено много интересных фактов, мыслей, идей… Я слышал немало его выступлений на партийных собраниях в институте. Все они были деловиты, логичны, целеустремленны. Он никогда не кривил душой, предпочитал говорить правду в глаза. Мог быть и твердым. И жестким. Но вместе с тем это был обаятельный человек. Общение с ним всегда доставляло радость".

Бывший в середине шестидесятых годов секретарем партийного комитета днепропетровского ракетного завода С.П. Метлов рассказывает:

– Михаил Кузьмич воспринял как большое доверие избрание его членом парткома и очень добросовестно и ответственно относился ко всем поручениям. Показательно, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не отпрашивался с заседаний парткома, так как хотел знать, чем будут интересоваться, что будут спрашивать. Всегда внимательно слушал выступающих, давал предложения. А если что сказал – то это всегда было весомо и по делу…

Михаил Кузьмич из эпохи, в которой "дети Октября" звучало куда сильнее, чем "родился в октябре". Как личность М.К. Янгеля нельзя представить вне системы, сформировавшей и вырастившей его, плоть от плоти, кровь от крови которой он был. Его жизнь явилась общей частицей судьбы поколения. Более того, жизненный путь Главного конструктора мог бы послужить образцом для демонстрации преимуществ, дававшихся простому человеку из народа, бедной крестьянской семьи, социалистическим укладом общества. Пятнадцатилетним пареньком из глухой деревушки Зырянова отправляется в далекую столицу Москву. И сразу попадает в водоворот событий: комсомольская коммуна, в двадцать лет (!) вступает в ряды коммунистической партии, по комсомольской путевке становится студентом Московского авиационного института, где его выбирают секретарем комитета комсомола, а затем и членом парткома института.

Всю свою сознательную жизнь на всех занимаемых постах М.К. Янгель был неразрывно связан с деятельностью партийных органов при организациях, в которых приходилось работать, являясь неизменно членом партийных комитетов – парткомов. В последнее десятилетие жизни избирался в высшие партийные инстанции – членом Центрального Комитета Компартии Украины и кандидатом в члены Центрального Комитета КПСС. И при этом никогда не был профессиональным партийным работником, партийным функционером. Впрочем, это верно лишь с одной небольшой оговоркой. После возвращения из командировки в Америку в 1938 году М.К. Янгеля собираются назначить парторгом ЦК на один из авиационных заводов на Волге. По существовавшему негласному положению этот пост был фактически выше должности директора завода. Заполнены необходимые в таких случаях анкеты, написана автобиография. Однако на этом все и закончилось. По этому поводу его никуда больше не вызывали. До Михаила Кузьмича еще не дошла тревожная весть, что в одном из сибирских городов по ложному обвинению арестован беспартийный учитель географии Константин Кузьмич Янгель. Брат не знал, а всевидящее око чекистов не дремало, оно знало все. Так не состоялась партийная карьера будущего Главного конструктора.

Судьба брата долго была и судьбой Михаила. Это были самые трудные годы его жизни. Они совпали со временем, когда М.К. Янгель в начале 1944 года ушел из конструкторского бюро Н.Н. Поликарпова. Его неоднократно вызывали в Министерство авиационной промышленности. Состоялись долгие беседы и в Центральном Комитете партии, в ходе которых было сделано немало интересных предложений, связанных с работой как в Москве, так и других городах. Но каждый раз беседы заканчивались безрезультатно. Никаких новых назначений М.К. Янгель не получал. Причина была, как говорится, на поверхности. И это прекрасно понимал сам Михаил Кузьмич:

– В таком положении не я один. Все внимание сосредоточено сейчас на разгроме фашизма. Скоро настанет время для наведения порядка во внутренних частных делах. Выяснится и вопрос о Косте. Тогда, я в этом убежден, поднимется "шлагбаум" на моем пути: меня используют с максимальным коэффициентом отдачи. А пока надо работать. Испытание временем надо выдержать с честью

Но результат, тем не менее, налицо: награды обходили "героя". Подписывая характеристику об окончании академии, бывший в то время секретарем партбюро Л.А. Гришин спросил:

– Послушай, Кузьмич, у тебя из наград действительно только одна медаль "За оборону Москвы". Я припоминаю, что видел тебя не раз в списках на представление к ордену Ленина.

– В списке-то я был, – ответил ему М.К. Янгель, – но так складывалось: то непредвиденная ситуация, то война. И потом, ты говоришь – одна медаль. А ты знаешь, как мне она дорога!

Наложила свою печать на жизнь будущего Главного конструктора и гнусная рука негодяя, безнаказанно творившая в предвоенные годы мерзкие доносы. Из сибирской глухомани в столицу в соответствующие органы пришло письмо борца с "врагами народов" о том, что отец М.К. Янгеля "кулак и скрывается".

Письмо должно было получить соответствующий ход, потому что по своей оплошности Михаил Кузьмич, оформляясь на работу в конструкторское бюро Н.Н. Поликарпова, не приложил к своему личному делу, как было положено в то время, справку о трудовой деятельности родителей.

По предложению Н.Н. Поликарпова, участливо отнесшегося к судьбе своего молодого специалиста, М.К. Янгель вынужден был взять отпуск и поехать домой в далекую родную деревню, где до последнего дня жил его отец. Зимняя декабрьская дорога оказалась тяжелейшей, в том числе пришлось переплывать в лодке еще не замерзшую Ангару – реку шириной около километра, быструю, с густой шугой, как называют сибиряки крупные и мелкие льдинки, которыми она уже успела покрыться. Опасная операция могла привести к любому финалу.

"Примерно на середине реки, – вспоминал Михаил Кузьмич, – один из перевозчиков сообщил нам об одной из грозивших опасностей. Дело в том, что в пяти километрах от Братска по течению реки начинаются большие Ангарские пороги, и при нашем медленном передвижении вперед и быстром вниз мы рисковали быть разбитыми об острые камни этих порогов. В довершение ко всему над рекой стоял густющий туман, и ничего не было видно. Началась небольшая паника, и мне пришлось (да простят культурные люди) употребить несколько крепких русских слов, чтобы привести пассажиров в себя и заставить всех правильно работать.

Все обошлось благополучно. Отнесло вниз всего километра на три. Но здесь новая беда. Противоположный берег Ангары – пустынный, и до ближнего места, где можно было бы обогреться, – маленькой одинокой рыбацкой избушки – нужно тащиться вверх по берегу реки около шести километров, а до деревни и того больше – девять километров.

Послали одного паренька за лошадью, а сами побежали скорее в избушку отогреться. Устали ужасно, перемерзли и того больше. Выручили спирт и коньяк.

И так я был зол в этот момент на автора "документа", что, казалось, попади он мне на дороге – задушил бы его своими закоченевшими от мороза руками. Мне еще предстоит с ним встретиться".

В Зыряновой Михаил Кузьмич получил справку от правления колхоза о том, что его отец в 1933 году был принят в колхоз и справку от сельсовета об его имущественном положении перед коллективизацией.

А мать отдала маленькую бумажку – документ, выданный Зыряновской сельскохозяйственной коммуной "Труд" 4 января 1934 года следующего содержания:

"Справка. Дана настоящая гр-ну деревни Зыряновой Нижне-Илимскго района Вост. Сиб. Края Янгель Кузьме Лаврентьевичу в том, что он действительно является членом колхоза "Труд" (деревня Зырянова Н.-Илимского района) с сентября месяца 1933 года. В чем и удостоверяет председатель колхоза Романов Н.Д.".

И печать.

Получив это жизненно необходимое по тем временам алиби, М.К. Янгель вынужден был еще остаться некоторое время в Сибири, так как главного виновника его опасного путешествия в это время в Нижне-Илимске (откуда пришел донос) не было. Чем окончилась эта встреча – история умалчивает. Но она оставила глубокий след в сознании будущего Главного. Даже в анкете, которую он заполнял в 1954 году при вступлении в должность Главного конструктора ОКБ-586, отвечая на один из обязательных вопросов о политической благонадежности, напишет: "Брат, Янгель Константин Кузьмич, в 1938 году арестован и осужден на 10 лет, дальнейшее о нем неизвестно". И, как бы оставаясь под впечатлением событий тех тяжелых дней, в собственноручно написанной автобиографии сочтет необходимым отметить: "До коллективизации отец имел среднее хозяйство, в 1932 г. вступил в колхоз". Не минула коммуниста М.К. Янгеля и такая, самая страшная по тем временам, кара, как исключение из партии.

Произошло это в Сибири в 1943 году при следующих обстоятельствах. В одном из домов, принадлежавших авиационной промышленности, освободилась квартира. И, по недоразумению, на нее выписали одновременно два ордера: один – заводоуправлением сотруднику завода, другой – горсоветом инструктору райкома. Естественно, между обладателями ордеров возник конфликт. И не простой, а "вооруженный". Интересы одной стороны защищал вахтер завода, а противоборствующей, как и положено, – сотрудник милиции. Обо всем этом М.К. Янгель узнал за полчаса до отбытия на совещание в горком партии.

– Завтра с утра разберусь. Пусть подождут и постараются не конфликтовать, – сказал он секретарю.

На заседании горкома рассматривался вопрос о выделении автомашин для нужд города. М.К. Янгелю была предъявлена претензия, что он отправляет автотранспорт, в котором крайне нуждался город, эшелоном в Москву. В ответ на резко поставленный вопрос М.К. Янгель ответил:

– Это заводское имущество, которое согласно директивы из Москвы нужно отправить немедленно. Этот приказ свыше, я должен и обязан его выполнять.

Обстановка на совещании накалилась, а тут кто-то еще весьма некстати подлил масла в огонь, рассказав о вселении двух жильцов в одну квартиру.

– Не успел ничего сказать, – рассказывал, вернувшись домой, Михаил Кузьмич жене, – как по чьему-то предложению, мгновенно проголосовав, исключили меня из партии.

– За что? – спросил я.

– Ответили: за характер!

Позднее, когда страсти улеглись и все стало на свои места, принятое решение городского комитета партии более высокая инстанция – областной комитет – отменил.

– Сам сибиряк, а забыл, что имеешь дело с горячими головами, – пояснил Михаилу Кузьмичу секретарь обкома.

– А за что оставили взыскание?

– Говорят, чересчур ты горячился. Так это с воспитательной целью. Подашь заявление – взыскание снимем.

Выговор сняли, когда М.К. Янгель уже работал в Москве. Получив телеграмму о решении бюро горкома партии, он отреагировал в чисто янгелевском стиле:

– Круто обошлись со мною земляки. Но честь партийного билета восстановлена. А это главное."

И, несмотря на все превратности и несправедливости судьбы, – ни одного упрека, ни тени затаенной злобы, которая могла проявиться со временем. Вера в дело, которому служил, и понимание того, что непредвиденных издержек никогда нельзя избежать, – все это цементировало норму поведения М.К. Янгеля и как гражданина, и как члена партии.

И вот тут-то невольно подходим к главному вопросу. Так кто же он был, коммунист Янгель, и как оценить его деятельность с позиций сегодняшнего времени? Времени, когда в одночасье, за одну "беловежскую вечерю на троих" Советский Союз превратили в "поле чудес". Как остроумно заметил на страницах газеты "Комсомольская правда" корреспондент: "Я проснулся, здрасьте! Нет Советской власти!".

На одной шестой суши земного шара, которую занимала Великая держава, промышленность и экономику вытеснили нелегальная коммерция, повальная коррупция и банальная торговля заморскими шмотками.

Пока под видом перестройки "разбрасывали камни" из фундамента могучей страны, произошло невиданное расслоение общества. С одной стороны, незначительная часть его, в пожарном порядке открестившаяся от своего "большевистского" прошлого, вкупе с "крутыми" люмпенизированными мальчиками под флагами рыночных отношений, представленных как беспрецедентная приватизация, начала бешено обогащаться, разворовывая все и вся. На другом полюсе – двухсотпятидесятимиллионное население, расселившееся на огромной территории европейской и азиатской части земного шара, вдоволь накушавшись "демократии" и протерев глаза, обнаружила, что влачит нищенское существование.

Сегодня, когда ничтоже сумняшеся предают анафеме вчерашних кумиров, преклонение перед которыми в доперестроечный период, пока "не пошел процесс", доходило порой до идолопоклонства, когда взгляды номенклатуры меняются необыкновенно легко, как весенний ветер, в зависимости от того, какая фразеология и символика становятся модными, еще не настало время глубокого беспощадного объективного анализа того, что удалось, а что не удалось сделать за семьдесят лет провалившегося эксперимента по постройке самого справедливого общества. Максимализм, как и ортодоксальный взгляд на события, никогда не были хорошими помощниками в оценке роли происходящих событий и социальных явлений в развитии общества.

Почему рассыпалась, как карточный домик, и исчезла, как Атлантида, самая читающая в мире страна, страна, достигшая выдающихся успехов в науке, культуре, образовании? Страна, сумевшая защитить и отстоять мировую цивилизацию, противостоя практически один на один гитлеровской машине, сумевшей поставить на колени всю Европу?

На все эти вопросы еще предстоит ответить, когда, "отделив плевелы от зерна пшеницы", придется собирать так легко и бездумно разбросанные камни! Какие серьги и каким сестрам раздаст будущее, проверив все случившееся великим экзаменатором, временем? Суд истории впереди. Каковы бы ни были конъюнктурные атрибуты дня текущего, навязанные сложившимся статус-кво, истинное лицо человека в историческом плане определяется тем вкладом, который он вносит своей деятельностью в развитие общества, развитие цивилизации. Ответ на вопрос: "Кем он был, коммунист Янгель? – находим у самого Михаила Кузьмича:

"Служить народу, быть полезным Родине – это не только долг, но и смысл жизни".

В одном из выступлении он говорил:

"Я ни на минуту не забываю, что у нас имеется все же очень много долгов перед нашей великой Родиной, перед нашим советским народом, и если не долгов, в полном смысле этого слова, то задач, вытекающих из нашего призвания и положения. Ведь все, что нами сделано, было хорошим, может быть даже наилучшим на момент, когда мы начинали это хорошее создавать. Но наша техника развивается так быстро, что термин "хорошее", "лучшее" уже не имеет под собой объективного обоснования, так как нам сейчас ясно, что сегодня мы можем делать много лучше. Государством вложено очень много средств в производство и обеспечение использования ракет-носителей. Поэтому перед нами стоит непреложная обязанность как задача номер один: всеми силами и средствами улучшать и совершенствовать созданные нами машины".

Цитируемые высказывания в устах М.К. Янгеля не были простым лозунгом, данью официальной моде времени. Они были глубоко осознанными, шли из глубины души. Это было его жизненное кредо, руководство к действию. Под партийностью М.К. Янгель понимал высочайшую государственную ответственность за порученное дело, свой гражданский долг перед народом.

Конечно, Главный конструктор жил не на необитаемом острове. Прекрасно он был осведомлен и о тех негативных явлениях, которые порождала авторитарная система власти. Не обошли стороной многочисленную семью Янгелей и предвоенные репрессии, о чем уже было достаточно подробно сказано выше. В доверительной беседе с одним из сотрудников Михаил Кузьмич делился воспоминаниями, как к нему внедрили в предвоенные годы секретаря-слухача, являвшегося агентом органов госбезопасности.

Наверное, значительно больше многих других, Михаил Кузьмич понимал и чувствовал на себе все элементы несправедливости и жестокости, проявлявшиеся в высших эшелонах власти, примитивизм и недалекость отдельных бюрократов и чиновников, от которых зависело немало. Но ведь вместе с ними были и успешно работали и очень достойные люди, честно и преданно служившие государству, чистосердечно верившие в провозглашенные идеалы и пытавшиеся в меру возможностей в рамках системы утверждать их собственной деятельностью. Иначе не было бы тех огромных успехов во многих областях, в том числе в ракетостроении и в космонавтике, свидетелем чего стал весь мир.

Он не был ничьей креатурой, как и не было у него "волосатой руки". И вместе с тем М.К. Янгель пользовался большим расположением первых лиц. Сила и признание зиждились на огромном личном авторитете. В его поведении не было и тени конформизма. Главный был равен в обращении со всеми и в любой обстановке.