Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 62 страниц)

Тяжелый путь в космос

День пуска, несмотря на позднюю осень, выдался солнечным, безветренным. Как вспоминали впоследствии участники испытаний, старт был впечатляющим – необычной длины белоснежная «сигара», уходящая ввысь, прекрасно смотрелась в лучах заходящего солнца, отражавшегося от нее искристыми бликами. Вначале полет проходил нормально. Несмотря на большую высоту – порядка пятидесяти с лишним километров, с земли прекрасно наблюдался момент разделения ступеней. Было видно, как дальше каждая часть ракеты «пошла» своим путем. А затем вдруг все кончилось, ракета сошла с траектории. Как принято на жаргоне испытателей говорить в таких случаях – «сработали за бугор».

Расшифровка телеметрической информации позволила быстро установить причину – вышел из строя датчик регулирования скорости. Из-за маленького (но важнейшего!) винтика, каким являлся в системе ракеты датчик регулирования скорости, погиб не только дорогостоящий носитель, но и не менее дорогой спутник, начиненный специальной аппаратурой. Это лишний раз подтвердило известную истину, что в большом деле мелочей не бывает. А самый главный итог неудачного пуска – космический дебют конструкторского бюро с первой попытки не удался.

На состоявшееся заседание Государственной комиссии по проведению испытаний для выяснения возможных причин отказа датчика был вызван представитель Заказчика, контролировавшего изготовление прибора на заводе в Саратове. В роли Заказчика выступало Министерство обороны, так как другого ведомства для космической продукции, способного обеспечить надежный контроль разработки и изготовления, в то время не существовало. Заказчика представлял капитан первого ранга, который клятвенно заверил Государственную комиссию, что лично сам проверял всю партию датчиков и никаких дефектов и замечаний не было обнаружено. Однако присутствующие усомнились в полноте экспериментальной отработки, и было принято решение: оставшиеся от партии семь приборов перепроверить, в частности, на воздействие вибрационных нагрузок. Разгадка неудачного пуска наступила быстро. Причина оказалась до предела досадной. При проектировании не учли, что прибор работает не сам по себе, а в системе ракеты и нагружен теми же нагрузками, которые возникают в процессе полета. А это, не в последнюю очередь, вездесущие и грозные, если они появляются, самопроизвольно, вибрации. В результате при испытании на вибростенде отваливались отдельные детали конструкции прибора.

Когда о результатах лабораторных испытаний доложили на заседании Государственной комиссии, атмосфера накалилась до предела. Не в силах сдержать свои эмоции в создавшейся ситуации, председатель Госкомиссии начальник полигона генерал-полковник В.И. Вознюк сорвал с капитана первого ранга (что соответствует общевойсковому званию – полковник) погоны. Больше на полигоне этого представителя военной приемки, курировавшей изготовление датчиков регулирования скорости, не видели.

Дефект устранили достаточно быстро. К январю 1962 г. было завершено изготовление второго спутника ДС-1, с которым и вывезли очередную ракету 63С1 с замененным датчиком регулирования скорости.

– В день пуска на сей раз был собачий холод, – вспоминал впоследствии один из участников пуска инженер Н.Е. Зыков, – но о нем мне пришлось мгновенно забыть, когда стало известно, что опять "сработали за бугор".

Правда, на сей раз "бугор" оказался необыкновенно высоким. Двигатель второй ступени не доработал всего три секунды до окончания полета. Причина – кончился окислитель. В результате – спутник не вышел на орбиту.

– На меня, – продолжает вспоминать участник пуска, отвечавший в экспедиции за расчеты, связанные с баллистикой и динамикой полета, – сразу набросились с вопросами:

– Кто определял объем заправок? Куда упала ракета?

– С первым было ясно: объемы заправок считали мы с одним сотрудником отдела. Со вторым вопросом было сложнее. Надо было попотеть над расчетами, а технический руководитель испытаний В.М. Ковтуненко требовал дать ответ немедленно, потому что место падения могло быть самым неожиданным – города, поселки, чужие страны. Было приказано рассчитать полосу падения при условии, что ракета может прекратить полет на любой секунде. Когда доложили В.М. Ковтуненко, что полоса вероятных падений готова, а в нашем случае обломки должны были упасть где-то в районе Индонезии, тот схватился за голову. Международный скандал! Жди его с минуты на минуту! Запросы в Организацию Объединенных Наций, демонстрации протестов возле наших посольств!

Острословы конструкторского бюро не заставили себя ждать. Какой бы напряженной ни была работа на полигоне, а юмору при всех обстоятельствах находилось место. "Послали подарок Сукарно"[20]20
  Президент Индонезии в то время – Авт.


[Закрыть] – пустили в обиход ехидную шутку юмористы. Но, к счастью, все обошлось благополучно.

– До сих пор никаких международных скандалов нет, – улыбается, вспоминая минувшие дни, кандидат технических наук Н.Е. Зыков. – Индонезийцы, очевидно, решили, что их посетил неопознанный летающий объект. Но в тот момент было не до шуток. Вроде бы ошибки в расчетах не было. Но тогда почему не хватило кислорода?

Причина выяснилась по прибытии в Днепропетровск. Инженера сразу вызвал "на ковер" заместитель Главного конструктора, ведавший баллистикой и динамикой ракет, Н.Ф. Герасюта. Состоялся предельно короткий разговор и еще более лаконичнее резюме:

– Пиши рапорт.

Такой поворот событий ничего хорошего не предвещал. Тучи сгустились над инженером, и было над чем подумать до утра следующего дня. Но на другой день Николай Федорович был менее категоричным. Пригласив к себе вновь инженера, он осведомился: знаком ли тот с отчетом, выпущенным подразделением, определявшим температурные режимы элементов корпуса в полете. В нем, как оказалось, обосновывалась необходимость введения поправочного коэффициента для определения необходимой массы кислорода при расчете по методике, заимствованной в конструкторском бюро С.П. Королева. Но поскольку отчет, как и все, что было связано с ракетной техникой, был секретным, то пользоваться им имели право только те, кому он адресован. Среди них инженера и его напарника по расчетам не было, а потому, естественно, о существовании рекомендаций по введению "злополучного" коэффициента они ничего не знали. Так секретность, ставшая на пути информации, сослужила плохую службу и стоила загубленных ракеты и спутника.

Итак, два пуска и две до предела обидные неудачи. Все как будто свидетельствует о том, что создан хороший носитель для вывода на орбиту малых спутников. Но сказать решительное "да" мешают два досадных промаха. В одном случае, причина в неграмотно проведенной лабораторной отработке прибора без учета условий, в которых он будет работать в полете, – обычная межведомственная несогласованность, проявляющаяся не так уж и редко. В другом – причина еще более обидная, связанная с автоматическим применением существующей методики без учета изменившихся условий эксплуатации. Но и в этом случае корни причины те же, только на сей раз барьеры, вставшие на пути, носили не межведомственный, а еще более обидный – внутренний характер. Отчет выпустили, а не позаботились его согласовать с теми, для кого он был создан.

Продолжение работ осложнялось новыми трудностями: в производстве не оказалось задела для сборки нового спутника. Поэтому в целях сокращения времени на его изготовление было принято решение: максимально упростить состав аппаратуры и конструкцию самого спутника. Третий спутник – ДС-2 представлял собой сферический контейнер со стержневыми антеннами, в который поместили радиопередатчик. Изготовлен он был в предельно короткий срок – менее чем за два месяца.

На сей раз спутник оказался счастливым. Старт прошел без замечаний, ракета ушла за облака. Напряжение участников запуска между тем достигло предела: неужели и на этот раз выскочит еще один какой-то непредсказуемый "бобик". Но, наконец, ведущий репортаж о полете носителя по громкой связи произнес долгожданные слова:

– Есть отделение объекта! Зарегистрированы сигналы передатчика.

Это свидетельствовало о том, что аппарат ДС-2 отделился от носителя и, выйдя на орбиту, заработал.

В тот же день в эфир было передано заранее подготовленное сообщение Телеграфного агентства Советского Союза:

"16 марта 1962 г. в Советском Союзе произведен очередной запуск искусственного спутника земли "Космос-1".

Осуществленный запуск ИСЗ является продолжением программы исследования верхних слоев атмосферы и космического пространства, для выполнения которой в течение 1962 г. с различных космодромов Советского Союза будет произведена серия запусков искусственных спутников Земли".

И далее объявлялась намечавшаяся программа научных исследований с помощью спутников этой серии.

Так, день 16 марта 1962 года стал началом отсчета запусков искусственных спутников Земли разработки конструкторского бюро "Южное", которое отныне стало и космическим.

Спутник, просуществовавший в космосе 70 суток, войдя в плотные слои атмосферы, прекратил существование 25 мая. Удивила всех последняя ступень. Имея несравненно худшие аэродинамические качества, чем выведенный ею спутник, она находилась на орбите значительно дольше – до 18 июня 1962 года.

Через три недели на орбиту был запущен второй спутник.

После успешного завершения летных испытаний носитель был принят в эксплуатацию. Так ракета Р-12 стала второй, после модифицированной королевской "семерки", боевой ракетой, давшей начало новому семейству носителей. Только за первые четыре года эксплуатации с помощью ракеты 63С1 с полигона Капустин Яр на орбиту было выведено 22 искусственных спутника Земли научного и народнохозяйственного назначения.

Конверсия набирает темпы

Первые успешные запуски спутников носителем 63С1 доказали правильность выбранного космического направления в деятельности конструкторского бюро и во многом способствовали пробуждению интереса к малому космосу в стране.

Основные идеи, реализованные при создании первого ракетоносителя, были положены и в основу проектирования второго, более мощного носителя 65С3. Работы начались примерно в те же годы. На сей раз в качестве первой ступени выступала доработанная боевая ракета Р-14, а вторая ступень разрабатывалась также заново. В этом проекте на обеих ступенях использовались одинаковые компоненты топлива – азотная кислота и несимметричный диметилгидразин. Была еще одна принципиальная новинка, корни которой берут свое начало в работах над проектом РК-100: на второй ступени впервые была применена система малой тяги, позволявшая точнее определять координаты конца активного участка, а следовательно, уменьшать величину разброса импульса последействия тяги жидкостного реактивного двигателя к моменту отделения спутника. Это давало возможность значительно расширить диапазон орбит космических аппаратов.

Второй носитель мог выводить на орбиту полезный груз в три раза больший, чем первый, – до полутора тонн. Успешные старты носителей, могущих выводить на орбиту искусственные спутники Земли, малые объекты и с малыми затратами сделали им хорошую рекламу и вызвали большой интерес Академии наук СССР, а также военных ведомств. Для увеличения количества запускаемых объектов в 1966 году на северном космодроме в Плесецке построили открытые наземные старты для носителей 63С1 и 65С3, по два стола для каждого. Строительство их велось параллельно, а по конструктивным решениям это были близнецы – братья, и "родство" проявилось не только в заложенных идеях, но и, несмотря на разницу в габаритах, в использовании многих одинаковых элементов. Для защиты от погодных условий при проведении монтажных и проверочных работ в процессе подготовки к пуску, а также от опрокидывания ракеты от порывов ветра стартовая позиция закрывалась специальным сооружением – башней обслуживания, выполненной в виде прямоугольного параллелепипеда с воротами. Последние позволяли надвигать башню на ракету, находящуюся на стартовом столе, и отводить башню в сторону перед пуском. Внутри башни имелись площадки обслуживания обеих ступеней и обтекателя ракеты. Для подъема на них был предусмотрен специальный лифт.

Ракета в вертикальное положение приводилась вместе с транспортировочной тележкой, на которой она лежала на ложементах. После придания вертикального положения ракета устанавливалась на стартовый стол, а тележка опускалась. Перед пуском башня по рельсам отъезжала в сторону.

Конструкция старта, проектирование которого было выполнено под руководством Главного конструктора наземного оборудования В.Н. Соловьева, оказалась очень удачной. При пусках ракеты 63С1 на полигоне Капустин Яр были аварийные ситуации. Причиной их, как выяснилось, оказывались вибрации, возникавшие при движении ракеты в шахте и приводившие к разрушению узлов крепления газоструйных рулей управления ракетой. При старте с открытой позиции на космодроме в Плесецке, а первый спутник носителем 63С1 был запущен в марте 1967 г., аварии прекратились. За двадцать лет состоялось 130 стартов, и все они практически оказались удачными. Для запусков использовались ракеты, бравшиеся из боезапаса из числа тех, которые не стояли на боевом дежурстве.

Давая оценку роли носителя 63С1 в истории развития советской космонавтики, научный сотрудник Центра по изучению проблем разоружения, развития энергетики и охраны окружающей среды при Московском физико-техническом институте М.В. Тарасенко в книге "Военные аспекты советской космонавтики" напишет:

"Совокупность эксплуатационных и технических характеристик наземного комплекса и носителя на базе боевой ракеты Р-12 дала отечественной космонавтике возможность перейти от единичных пусков уникальных и дорогих космических аппаратов к массовому производству и запуску спутников, удешевив космическую программу, сделав ее более гибкой и устойчивой к срывам".

Еще более интересную и оригинальную характеристику ракеты-носителя 63С1 дает Игорь Афанасьев в книге "Р-12 Сандалово дерево".

"…Ракета-носитель внесла в отечественную космонавтику столь значительные коррективы, о которых, как нам представляется, не подозревали даже сами ее создатели. Кто знает, как формировалась бы у нас в стране космическая техника, если бы не появился и не стал эксплуатироваться этот великолепный образец компромиссов, в котором угадывались конструкторские школы сразу нескольких коллективов, уживались явные анахронизмы и блестящие решения".

И далее, развивая мысль, И. Афанасьев продолжает:

"Пятнадцать лет носитель на базе ракеты Р-12 работал в интересах науки, народного хозяйства и обороны… занял место в павильоне "Космос" Выставки достижений народного хозяйства, чтобы стать одной из тогда немногих советских ракет, удостоенных чести быть отснятой на пленку, вдоль и поперек внимательно изученной (снаружи) экспертами и специалистами "из-за кордона". Его изображение регулярно появлялось на страницах отечественной печати и на экранах телевизоров. С самого начала и до недавнего времени этот носитель был одной из наиболее часто приводимых в пример ракет".

Но конструкторское бюро выросло в ведущую проектную организацию страны на ниве разработки боевых ракет, ставших в начале шестидесятых годов основой РВСН. На вооружении находились сразу три (!) янгелевские ракеты.

Правда, неизвестно, как бы сложилась судьба КБ "Южное", если бы была принята программа М.К. Янгеля развития большого космоса на базе ракеты Р-56. Однако Главному отказали. И основной тематикой по-прежнему продолжала оставаться боевая.

Впечатляющие успехи конструкторского бюро в создании ракетного оружия, возросший авторитет в глазах главного Заказчика – Министерства обороны и требование со стороны последнего постоянного наращивания объема выполняемых работ по боевой тематике периодически вступали в противоречие с успешно набиравшей темпы космической программой. Так было в 1962 и 1967 годах.

Первые серьезные трудности возникли в 1962 году, когда в конструкторском бюро необычайно возрос накал работ по созданию новых высокозащищенных ракетных комплексов. За этим незримо стояла тень трагедии октября 1960 года и личной ответственности за оборону страны Главного конструктора. Боевое ракетостроение находилось под неусыпным вниманием высших государственных органов.

В этих условиях, для того чтобы обеспечить фронт работ по заделам для нужд обороны и, в первую очередь, по ракете Р-36, М.К. Янгель вынужден принять очень трудное решение – отдать приоритет боевой технике.

В соответствии с волей Главного все дальнейшие работы по созданию ракеты-носителя 65С3 (впоследствии 11К65) и спутников специальной связи "Стрела" и "Пчела" передаются вновь организованному конструкторскому бюро в Сибири (Главный конструктор М.Ф. Решетнев), а спутник космической метеорологической системы "Метеор" – во ВНИИЭМ (г. Москва), возглавляемый А.Г. Иосифьяном. "Метеор" был по тем временам самым крупным первым советским метеорологическим спутником.

Военно-промышленная комиссия при Совете Министров СССР согласилась с предложением М.К. Янгеля, однако сохранила за конструкторским бюро роль головной организации по этим работам, предписав оказывать всю необходимую научно-техническую помощь. Для проведения наземной отработки функционирования конструкций и систем новым "хозяевам" тематики была предоставлена экспериментальная база ОКБ и завода, на которой проводились проливочные, прочностные и другие испытания.

Для выполнения работ и проведения консультаций регулярно командировались специалисты на эти предприятия. Часть узлов и систем спутников изготавливалась на Южном машиностроительном заводе.

Летные испытания ракеты-носителя 65С3 начались в конце 1964 года на космодроме Байконур. Первый спутник серии "Метеор" был запущен 28 августа 1964 года. В дальнейшем на его основе создали первую в Советском Союзе космическую метеорологическую службу.

Однако, несмотря на все возникавшие трудности, интерес проектантов к разработке носителей на основе созданных боевых ракет стал устойчивой тенденцией. И следующей ракетой, которой предстояло наряду с несением боевого дежурства выводить на околоземную орбиту космические объекты, стала боевая ракета Р-36, на базе которой были созданы ракеты-носители "Циклон-2" и "Циклон-3".

Ракета-носитель "Циклон-2" имеет стартовый вес 170 тонн и представляет собой принятую на вооружение в 1967 году доработанную двухступенчатую межконтинентальную баллистическую ракету Р-36. Она используется и в настоящее время и выводит в заданную точку баллистической траектории космические аппараты весом до 4 тонн. Формирование необходимой орбиты осуществляется за счет доразгона космического аппарата его собственной двигательной установкой. Первый старт штатной ракеты-носителя состоялся 6 августа 1969 года.

Ракетно-космический комплекс "Циклон-2" базируется на космодроме Байконур и впервые в истории ракетно-космической техники был создан с полной автоматизацией предстартового цикла подготовки ракеты-носителя с минимально возможной продолжительностью указанного цикла. Это дало возможность задействовать ракетно-космический комплекс в систему противокосмической обороны Советского Союза.

Ракета-носитель "Циклон-3" – трехступенчатая, тандемной схемы с поперечным делением ступеней. Первые две ступени – незначительно доработанная РН "Циклон-2", а третья ступень спроектирована на базе тормозной двигательной установки орбитальной головной части ракеты Р-36.

На полярную орбиту высотой 200 километров этот носитель выводит космический аппарат весом до 4 тонн. Важной особенностью РН является возможность двукратного запуска маршевого двигателя третьей ступени в условиях невесомости, что позволило расширить диапазон высот орбит космических аппаратов. Космический ракетный комплекс "Циклон-3" базируется на космодроме Плесецк, и схема его эксплуатации практически идентична КРК "Циклон-2", за исключением третьей ступени, которая выполнена по ампульной схеме и заправляется на специализированной заправочной станции. Первый пуск РК "Циклон-3" состоялся 24 июня 1977 года.

Полная автоматизация процесса предстартовой подготовки, высокая надежность и хорошие энергетические возможности позволили поставить вопрос о рекламе КРК "Циклон-3" за рубежом с целью его коммерческого использования.

От кого зависит надежность

Одним из важнейших показателей совершенства ракеты является ее надежность. По имеющимся данным из 163 стартов носителя 63С1 удачными были 144. Это определяет уровень надежности, соответствующей 88,4 процентам. Причем наибольшее число аварий происходило в первые годы эксплуатации. Но когда называют цифры неудачных пусков, то относят их автоматически к ракете, а следовательно, в конечном итоге, к ее создателям. Однако в том-то и заключается неопределенность ситуации, что не несовершенство конструкции в каждом конкретном случае может быть причиной отказа.

Непредвиденные ситуации возникают и из-за отсутствия технической грамотности или даже из-за нечеткой системы служебных взаимоотношений и должной информации среди подразделений конструкторского бюро, которые "подстерегали" носитель 63С1 при первых попытках запустить с его помощью спутник.

Сложная обстановка, вызванная чисто заводским дефектом, возникла при подготовке к первому пуску модифицированной ракеты-носителя "Циклон-2". 5 августа 1969 года на полигоне Байконур была тропическая жара: днем столбик термометра преодолевает отметку сорок градусов. Заправка всегда одна из ответственнейших операций. В целях безопасности ее производили покомпонентно: сначала окислитель, а затем горючее. И вдруг из бака окислителя выплеснулась азотная кислота, образовав лужу на бетонной площадке. Причина – не сработала бортовая система, осуществлявшая контроль за наполнением бака. Однако это было только начало неприятностей. Когда стали заправлять горючее, – снова перелив из бака той же первой ступени. Поскольку компоненты были самовоспламеняющиеся, то произошло самовозгорание. Огненные языки пламени взметнулись вверх. Возникла критическая ситуация, которая могла привести к взрыву ракеты на старте. Об этом все знали хорошо. Поэтому за считанные секунды спецтранспорт, находившийся у забора стартовой площадки, как ветром сдуло. Приняли все меры покинуть опасную зону и члены Государственной комиссии, воспользовавшись персональным транспортом. Однако, благодаря смелым и решительным действиям находившейся на старте и безотказно сработавшей противопожарной команде, пожар удалось ликвидировать и избежать самого страшного – авария с самыми тяжелыми последствиями была предотвращена.

Оперативный анализ показал, что три бака заполнены. Необходима дозаправка бака горючего второй ступени. Но кто может гарантировать, что и на сей раз не подведет система контроля заполнения. Тогда дозаправляться придется "вслепую". В результате из-за отсутствия информации об объеме газовой подушки, могла возникнуть ошибка в расчете соотношения давлений в баках второй ступени, что, в свою очередь, приводило к деформации промежуточного днища. И снова опасность взрыва. Пуск же ракеты с недозаправленным баком из-за усиленного расхода окислителя влек за собой выход из строя двигателя. А это опять авария. Стоявшая на стартовом столе и "ждавшая" свою судьбу ракета между тем проявляла свой норов, напоминая о той гигантской силе, которая в ней заключена: из дренажных клапанов угрожающе извергались клубы опаснейшего для здоровья человека рыжего дыма паров азотной кислоты. Что это: предупреждающий симптом печального финала или лишь предостережение – вызов испытателям, требование принимать продуманное решение?

Между тем наступили сумерки. Времени для консультации со специалистами конструкторского бюро уже почти не оставалось. Однако необходимо принимать решение, заправленная ракета не может долго стоять на старте. А выбор небольшой. Решений всего может быть только два. Самое простое в создавшейся обстановке и гарантирующее от всяких неприятностей – слить компоненты из баков, погрузить ракету в вагон и отправить на завод для переборки. Перестраховщик, человек, боящийся принимать ответственные решения, не мучил бы себя, и был бы прав практически. Во всяком случае, у руководства не оказалось бы оснований для принятия репрессивных мер. И это, несмотря на то, что в подобном случае предстоят транспортировка, разборка, промывка баков, последующая сборка и вновь проведение всех регламентных работ и повторное путешествие на полигон.

В общем, подумать есть о чем: переборка со всеми сопутствующими операциями – это все же не изготовление ракеты с нуля.

Но как бы ни был смел принимающий решение, воодушевляемый призывом: "Кто не рискует – тот не пьет шампанского", он должен помнить о другой народной мудрости: "Не зная брода – не лезь в воду!" Риск на голом месте – фактически игра в орла и решку: угадал – не угадал. Инженерный риск – это осознанный акт, опирающийся на такие важнейшие компоненты, как знание, трезвый расчет, основанный на всесторонней оценке возможных "pro et contra", глубоком понимании действующих факторов и возможных последствий. И, конечно, на палочке-выручалочке – инженерном чутье. Это проявление того таинства человеческого Я, которое не поддается никакому анализу, в котором тоже проявляется феномен интуиции.

После бессонной ночи утром состоялось оперативное совещание. Технический руководитель испытаний сообщил:

– Ночью я связывался с Днепропетровском. Михаила Кузьмича нет, а его заместители считают, что отказ налицо, а посему испытания прекратить и ракету отправить на завод. Если же мы найдем возможность продолжить испытания, то подчеркнули, что при любом исходе этого разговора не было. Но отвечать за все последствия будем персонально мы.

Испытатель А.А. Михальцов, как всегда, медленно, с паузой после каждого слова четко изложил свою позицию:

– Я считаю, что испытания надо продолжить. За время транспортировки на завод дефект может самоустраниться. Я верю ребятам, мы сумеем дозаправить "вслепую".

Специалист по баллистическим расчетам Э.П. Компаниец за прошедшую ночь не только провел необходимые расчеты, но и успел переговорить с каждым, предлагая идти на пуск. Его речь была конкретной и убежденной:

– Чтобы аппарат совершил хотя бы один виток, необходимо дозаправить всего лишь шестьсот литров. Я сам проверил все выкладки. У нас есть запас.

Названный объем дозаправки вызвал возражение у М.Л. Волошина, отвечавшего за пневмогидравлическую систему, обеспечивающую питание двигателя:

– Шестьсот литров слишком много. А что если газовая подушка в баке окажется меньше допустимой. Тогда двигатель второй ступени не запустится, и ракета автоматически подорвется.

Неожиданно прозвучал громкий голос дежурного по воинской части:

– Через тридцать минут заседание Государственной комиссии.

Конечно, принять такое важное решение молодой технический руководитель (а он девять лет назад окончил вуз) мог, только опираясь на поддержку коллег и смежников, участвовавших в подготовке ракеты к пуску и, несомненно, получив определенный карт-бланш у своего руководства. Уж слишком велика была ставка. И тем не менее именно он взял на себя ответственность.

Заседание Государственной комиссии продолжалось более двух часов. Были проанализированы все расчеты и заключения, подготовленные за ночь.

Последнее слово, после бурных обсуждений, за техническим руководителем испытаний, который четко и решительно произнес:

– Идем на пуск!

Что происходило дальше на старте эмоционально передал инженер Н.К. Сорокин:

"Дозаправку провели в два приема по триста литров. Это были самые долгие минуты за мои шестьдесят лет жизни, самые напряженные. Большинство членов пусковой бригады толпились в проеме пультовой контроля заправки… Истекала последняя минута дозаправки, и вдруг вопль: "Внимание". Это означало, что система контроля сработала. Появился первый уровень с романтическим названием "Внимание". Все бросились в пультовую. Говорят, что искренне радоваться могут только дети. Я утверждаю, что после стрессовой ситуации взрослые также могут радоваться, как дети".

Что переживали испытатели в последующие предстартовые мгновения: и когда состоялась команда на пуск, и когда ракета, вырвавшись из моря огня и дыма, устремилась решительно вверх, но весь дальнейший полет происходил без замечаний. Ракета не подвела испытателей. Шампанское состоялось. А когда поступила расшифрованная телеметрическая информация, то стало ясно, что задача первого пуска выполнена полностью, на сто процентов.

Свою трактовку результата пуска предложили изобретательные острословы:

– Задача пуска выполнена больше чем на сто процентов. Ведь его программой не планировалась проверка противопожарной системы.

К этому следует добавить, что историкам государства Украина будет интересно знать, что техническим руководителем испытаний, принявшим ответственное решение, был будущий Президент Украины Л.Д. Кучма.

Продолжая затронутую тему о надежности пусков, обратимся еще к одной показательной истории. Можно ли за одну и ту же конструкцию в процессе ее отработки получить три раза премию, если в результате все вернется на круги своя, то есть к исходному варианту?

Именно такая ситуация сложилась при отработке обтекателя для ракеты-носителя 63С1. Первая премия, как и положено, – за успешное решение поставленной задачи, в данном случае – за разработку конструкции обтекателя.

В процессе запуска спутников обтекатель зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Замечаний по его функционированию в процессе раскрытия и сбрасывания створок не было. Но на определенном этапе работ возникла необходимость увеличения массы вновь создаваемых спутников. При существующей неизменной энергетике ракеты это требование можно было реализовать только за счет уменьшения общей массы носителя.

Проведенные проработки показали, что недостающий резерв массы может быть получен за счет уменьшения толщины оболочки обтекателя. В результате всесторонних исследований было установлено, что фактически действующие на обтекатель нагрузки в полете, а это, в основном, аэродинамическое давление, оказались несколько ниже тех, которые закладывались в проект. Кроме того, при оценке прочности было принято решение принять во внимание поддерживающее влияние теплозащитного покрытия, которое наносилось на полуоболочки обтекателя для защиты несущей конструкции от разогрева при преодолении плотных слоев атмосферы. Все это дало возможность несколько уменьшить толщину листа металла, из которого изготавливались створки. Образовавшийся резерв веса и был использован при проектировании новых спутников.