Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 62 страниц)

Итак, подготовка первой ракеты была прекращена за пять минут до времени нажатия кнопки "пуск", боевые расчеты на своих местах. К этому времени на НП должны были прибыть "гости".

С прибытием, размещением "гостей" объявляю пятиминутную готовность к пуску. В это время на пусковом пульте загорается транспарант "КП" – контакт подъема. Эта информация должна появиться только после того, как ракета уйдет с пускового стола, то есть пуск состоялся.

Смотрю в перископ – никакого пуска не было. Немедленно отключаю от стартовой аппаратуры первую ракету и продолжаю набор готовности на дублирующей ракете. В положенное время не поступает сигнал о заполнении азотом бортовых баллонов ракеты, которые используются для наддува баков второй ступени в полете. Принимаю решение и объявляю по громкой связи: "Открыть все баллоны!" С появлением сигнала о заполнении указанных баллонов нажимаю кнопку "пуск". В положенное время пуск "дублера" состоялся. До настоящего времени не могу забыть, какими длинными были секунды от нажатия кнопки "пуск" до загорания на табло пусковой стойки транспаранта "КП". А сообщение информатора телеизмерений: "Десятая секунда полета, пуск нормальный" – было самым целительным подарком".

После отъезда "гостей" провели повторный цикл подготовки к пуску первой ракеты. Тот же дефект сохранился. Заменили отказавший прибор. Подготовка к пуску этой ракеты прошла без замечаний. Анализ возможных последствий в случае пуска первой ракеты с указанным дефектом показал, что ракета стартовала бы, но взорвалась на высоте порядка 500 метров.

Михаил Кузьмич долго и сердечно благодарил боевые расчеты за то, что не растерялись и приняли единственно правильное решение в данной ситуации".

Но в эти тайны событий, происходивших за кадрами официального показа, были посвящены только те, от кого зависел успех дела, – испытатели.

Эффект, произведенный увиденным на участников демонстрации, был налицо. Каждый пуск сопровождался бурными рукоплесканиями. Правда, не обошлось и без курьеза. В процессе заключительного запуска ракеты Р-36 у присутствовавших создалось на какое-то мгновение (а это бывает при нормальном полете, если смотреть на ракету с определенной точки) впечатление, что ракета отклонилась от курса и падает на них. Поддавшись мгновенному испугу и позабыв об эффектном зрелище, многие бросились в заранее подготовленное укрытие. Однако ракета благополучно уходила от старта и состояние шока быстро прошло.

Во время состоявшегося затем показа в монтажно-испытательном корпусе ракетной техники объяснявший офицер сказал:

– Перед Вами самая мощная межконтинентальная баллистическая ракета, и в мире нет преград, которые бы она не преодолела на своем пути.

– А какое ее кодовое название у НАТО? – последовал вопрос гостей.

– СС-9, – последовал ответ.

О том, как относились к ракете Р-36 в НАТО, свидетельствует тот факт, что западные генералы добивались ее сокращения.

Принятие на вооружение ракетных войск и постановка ракет в шахты на боевое дежурство ознаменовали оснащение армии принципиально новым видом оружия, давшим основание для рождения нового емкого понятия – ракетно-ядерный щит.

Первый подвижный старт

Одним из перспективных направлений развития ракетной техники являлось создание подвижных комплексов для межконтинентальных баллистических ракет. С их помощью можно было реализовать противоракетную защиту, подойдя к решению задачи с другой стороны: ракета с подвижным стартом, способная передвигаться свободно в любом направлении, практически становится неуязвимой для противника вследствие неопределенности ее местонахождения.

Несмотря на то, что М.К. Янгелю не разрешили заниматься малогабаритной жидкостной ракетой, отдав предпочтение В.Н. Челомею, он не расстается с мыслью продолжать работы над ракетами этого класса. Оставив идею использования стационарных стартов, проектанты пытаются подобраться к таким малогабаритным системам с другой, более перспективной стороны – использовать мобильный подвижный наземный старт, например, на самоходном гусеничном ходу.

Для этих целей в ленинградское конструкторское бюро, возглавлявшееся автором прославленных танков Великой Отечественной войны – КВ и ИС Главным конструктором Ж.Я. Котиным, была направлена группа инженеров. Цель поездки – ознакомиться с особенностями и характеристиками разрабатываемых тягачей.

В числе прочих проектов командированным была показана пусковая установка ракеты среднего класса. Идея ее была нехитрая: раскрывалась скорлупа, а в ней – ракета. Для отвода газов при старте предусматривались специальные отражатели.

Во время состоявшейся затем беседы Ж.Я. Котин посетовал:

– Для меня эта работа пустяковая. Вот если бы у вас была ракета на несколько десятков тонн, то я бы сделал хороший старт. А когда узнал, что проработки в этом направлении уже ведутся, то очень загорелся.

Передайте Михаилу Кузьмичу, – говорил он на прощание, – я сделаю хороший старт. Только железо сделайте сами, у меня оно получается тяжелым.

О результатах разговора по возвращении доложили М.К. Янгелю, и работа закрутилась. Но первые же проработки показали, что в этом случае приходилось начинать практически с нуля. Когда прикинули определяющие характеристики на основе высококипящих компонентов топлива, а в этой области янгелевцы уже были законодателями, то оказалось, что уложиться в требуемые параметры не представляется возможным. Такую массу никакая самоходная установка не потянет.

И если бы даже эту проблему удалось решить, то мгновенно вырастала новая, не менее сложная, связанная с транспортировкой больших емкостей, заполненных жидкостью. Возникающие при движении свободные колебания последней могли привести в неустойчивое состояние транспортное средство и опрокинуть его на марше. А разлить такие жидкости, как диметилгидразин и азотный тетраксид – это преднамеренно организовать пожар, так как жидкости при смешивании самовозгораются. Пожар системы, несущей ядерную боевую часть? Как говорят в таких случаях, комментарии излишни. Поэтому стали изучать возможность создания ракеты на твердом топливе, используя энергию порохового заряда. Однако и этот путь не привел к желаемой цели – ракета не получалась по "энергетике", т. е. не удавалось уложиться в приемлемую для самоходной установки массу: при заданной дальности в 10000 километров ракета должна была иметь весьма миниатюрные габариты: длину 15 метров, а массу 25–30 тонн.

Истина оказалась, как всегда, где-то посередине. В результате возник паллиатив, приведший к комбинированному варианту: первая ступень – твердотопливная, а вторая, поскольку она была значительно меньше по размерам, – жидкостная. Так удалось в конце концов "погрузить" ракету на танк, получив необходимую "энергетику". Настало время воплощения идеи в металл реальных отсеков, узлов и агрегатов корпуса ракеты, время проявить свое искусство конструкторам.

В процессе разработки ракета, получившая индекс РТ-20П, впитала в себя все, что было на тот период передового в боевой ракетной технике и положила начало ряду принципиально новых, оригинальных конструкторских решений, впоследствии заимствованных при проектировании ракет многими конструкторскими бюро. Прежде всего, предстояло справиться с колебаниями жидкости в топливных баках второй ступени. Вспомнили старый, как мир, способ, с помощью которого "успокаивают" воду, когда носят ее в ведрах. Для этого, как известно, кладут на зеркало жидкости две связанные крестом палочки или листья лопуха. В баках же поставили специальные перегородки, тем самым "заневолили" воздушную подушку и она перестала "бегать" в процессе транспортировки по емкости. В результате бак мог свободно "дышать", а ракета по динамическим характеристикам, определяющимся амплитудами и частотами колебаний корпуса, получилась эквивалентной твердому телу. Транспортировка жидкостной ступени в заправленном состоянии заставила по-новому взглянуть на роль компонентов топлива при определении условий нагружения баков. С одной стороны, при резком торможении транспортного средства могло возникнуть явление гидравлического удара, когда вся масса жидкости будет давить на днище. В свою очередь, быстрое перемещение жидкости являлось причиной возникновения вакуума в задней части бака, и его цилиндрическая оболочка могла быть смята (потеря устойчивости под действием внешнего атмосферного давления). Все это ставило на повестку дня проведение новых специальных исследований, а в случае необходимости – и принятия соответствующих конструктивных мер.

Так как ракета была задумана как малогабаритная, то все системы должны были быть такими же. Это требование в качестве непременного условия поставили перед смежниками. В результате за счет использования новых гироскопов удалось создать малогабаритную систему управления. Для управления же полетом первой ступени были применены впервые для такой мощности твердотопливные двигатели с поворотными соплами.

Рождение контейнера

В открытом виде ракета транспортироваться не может, ее надо надежно укрыть в специальном контейнере, из которого она и должна стартовать. В проектируемом подвижно-грунтовом комплексе все было новым, в том числе и необходимость защиты от атмосферных воздействий, и вопросы эксплуатации. Но если при создании собственно ракеты еще как-то можно было использовать опыт предыдущих решений, то относительно транспортно-пускового контейнера, из которого выстреливалась ракета, следовало выразиться более конкретно: такого понятия на момент начала проектирования вообще не существовало. Конструкторское бюро не разрабатывало не только ТПК, но и контейнеры как таковые.

Вначале казалось, что создание транспортно-пускового контейнера не вызовет особых сложностей: цилиндрическая оболочка с поперечным силовым набором – шпангоутами. Такие конструкции давно отработаны в практике самолето– и ракетостроения, и практически стали стандартными. Но по мере проработки контейнера требования к конструкции непредвиденно стали усложняться. Условие соблюдения температурно-влажностного режима поставило на повестку дня необходимость создания наружного теплоизоляционного слоя. Его же, в свою очередь, надо защитить от механических воздействий. В результате появляется, кроме несущей внутренней металлической и теплоизоляционной оболочек, дополнительная наружная, также металлическая. Несущие – наружная и внутренняя оболочки соединяются между собой силовыми элементами, а это, по сути, уже трехслойная конструкция – сэндвич.

Связь ракеты и контейнера вначале предполагали осуществить с помощью бугелей, движущихся по направляющим. Такое решение, успешно использованное в шахтных установках, применительно к подвижному старту имело существенный недостаток: непомерно большие зазоры между корпусом ракеты и контейнером приводили к крайне нежелательному увеличению габаритов последнего. Ведь если в шахтном варианте с этим можно было как-то мириться, то транспортировка оболочки неоправданно больших размеров могла поставить под сомнение весь проект.

В противовес этому явно неудачному варианту было предложено ввести специальные кольцевые опоры, которые позволяли реализовать компоновку системы ракета-контейнер так, что между ними зазоры сокращались до минимальных размеров. Уменьшение же зазоров давало возможность успешно решать основную задачу – выталкивание ракеты из контейнера, как поршень из цилиндра с помощью газов пороховых аккумуляторов давления.

Одна из сложных проблем была связана с неизбежным технологическим искривлением оси корпуса контейнера и оси ракеты, которые могли привести к заклиниванию последней при движении в контейнере. Максимально "выпрямить" ось контейнера удалось с помощью технологических ухищрений: транспортно-пусковой контейнер собирался из отдельных частей, которые предварительно растачивались на специально созданном прецизионном станке, а затем с помощью сварки собирались также в специально разработанном сборочном приспособлении – стапеле. Для достижения высокой точности при сборке они выставлялись с помощью оптических визиров оригинальной конструкции. В итоге контейнер представлял собой, по сути, артиллерийский ствол принципиально новой конструкции и нового назначения. Обеспечить необходимые зазоры между корпусом ракеты и контейнером удалось за счет опор, на которых она покоилась. С этой целью была предусмотрена возможность их регулировки в радиальном направлении. При создании контейнера произошел один показательный случай, который лишний раз подтвердил, насколько неожиданным образом может проявиться скрытая, непредусмотренная, но возможная ситуация.

Для сохранения температурного режима была спроектирована система воздуховодов, выходивших в верхней части контейнера на его внутреннюю поверхность. Однако при этом не была учтена особенность принятой системы подачи команды на запуск маршевого двигателя, которая осуществлялась по выходу соответствующего контакта из контейнера. Последний двигался в утопленном состоянии по зеркалу контейнера и, освобождаясь в момент выхода, давал сигнал в систему запуска. Во время одного из пусков произошло непредвиденное: контакт попал в отверстие воздуховода и выдал преждевременную команду, хотя ракета еще не вышла из контейнера. В результате – аварийный пуск со всеми вытекающими последствиями. Для избежания подобных "попаданий" в дальнейшем была предусмотрена специальная дорожка с учетом возможного разворота при движении ракеты. В этой зоне не было отверстий для воздуховодов.

С тех пор, несмотря на то, что появились более совершенные и не механические, а электронные контакты, в которых никакого западания быть не может, все равно ситуация любого возможного непредвиденного "провала" находится всегда под особым контролем. Такова цена горького опыта.

Схематично процесс старта выглядел так. По команде системы управления мгновенно, с помощью кумулятивного шнура "отрезалась" верхняя крышка транспортно-пускового контейнера и пороховым ракетным двигателем уводилась в сторону. В этот момент запускались пороховые аккумуляторы давления, установленные на нижнем днище контейнера. Вырабатываемые ими газы выталкивали ракету, и, после выхода ее из контейнера, на высоте 15–20 метров, запускался маршевый двигатель.

Выбранное и отработанное при создании ракеты РТ-20П для мобильных подвижных стартов направление с использованием ТПК для боевых стратегических ракет стало основным и сохранило свое значение до сегодняшнего дня. Накопленный опыт определил стратегию проектирования и в дальнейшем использовался не только в ОКБ М.К. Янгеля, но практически во всех конструкторских бюро (В.Н. Челомея, А.Д. Надирадзе, В.П. Макеева), занимавшихся проектированием боевых ракет.

А теперь о самом главном.

Идея выброса ракеты из контейнера, получившая название "минометного" старта, найдет блестящее развитие в конструкторском бюро "Южное" при создании тяжелых баллистических ракет следующих поколений, стартующих из наземных шахтных пусковых установок.

Такой ракеты в классификаторе нет

Несмотря на очевидный высокий уровень решений, получивших развитие в процессе проектирования ракеты РТ-20П, дальнейшая судьба ее оказалась печальной. «Хождением по мукам» с нелогичным концом можно назвать все последующие перипетии в ее истории.

Первый этап представления будущей ракеты на официальном уровне – защита эскизного проекта. В условиях отсутствия конкуренции и очевидной перспективности проекта, защита – дело тривиальное. Тем не менее Главный может быть даже более тщательно, чем обычно, подспудно чувствуя будущие трудности, готовится к предстоящей процедуре. На совещаниях у Михаила Кузьмича проектанты докладывают об особенностях комплекса, в том числе возможных схемах его эксплуатации, по которым не было установившихся представлений, результаты сопоставлений предлагаемых решений с традиционными в плане оценки перспективности нового направления. В процессе обсуждения формируются основные положения доклада, изготавливаются добротные плакаты, на которых наглядно демонстрируются схемные увязки, предполагаемые конструктивные решения, методы оценки основных параметров, в частности, приводятся некоторые данные по эффективности комплекса. Это направление научной оценки перспективности разработок еще только начинало формироваться. В докладе четко и целенаправленно показывается, что при высокой точности попадания ракеты противника существующие шахтные комплексы могут себя исчерпать.

Со свойственной привычкой в процессе подготовки Главный приглашает на репетиции всех причастных к этому проекту, невзирая на ранги, а потому среди участников есть и молодые специалисты. Все это свидетельствует о том большом значении, которое придается предстоящей защите.

Получив добро от своих проектантов и поняв, насколько новы и принципиальны представляемые материалы, перед выходом на следующий этап обсуждения проекта Михаил Кузьмич счел необходимым выслушать мнение представителей головного научно-исследовательского института. Для обсуждения в конструкторское бюро была приглашена группа специалистов ЦНИИмашиностроения. Делегация прибыла мгновенно, буквально на следующий день. Ученые внимательно выслушали сообщения по проекту, но с выводами почему-то не торопились, вели себя осторожно. Вроде бы и навести критику не могли, но и не высказывали одобрительных оценок. В конце концов, их мнение вырисовалось в обтекаемых тонах: принципиальных возражений нет, но лучше с проектом "не высовываться", ибо в нем, по существу, много противопоставлений не в пользу построенных шахтных стартов, находящихся на вооружении. И окончательное резюме: "Мы за", но… Это слишком категорично. Представлять материалы Заказчику не рекомендуем".

В заключительном слове Главный был бескомпромиссен, сказал, как отрезал:

– Вы меня не убедили. Считаю необходимым представить работы конструкторского бюро по принципиально новому варианту на защиту проекта. А посему беру плакаты и буду докладывать.

Прекрасно осознавая трудности, которые ждали впереди, Михаил Кузьмич не ускорял событий. По пути в подмосковное Перхушково, где должна была решаться судьба проекта, он проводит еще одну репетицию, на этот раз у главного инженера первого главка министерства Е.Н. Рабиновича, курировавшего днепропетровское конструкторское бюро. Министерство дает добро.

И вот, наконец, защита эскизного проекта на заседании Научно-технической комиссии Ракетных войск. На таком солидном собрании председательствует Главнокомандующий Ракетными войсками. Соответственно и докладывать положено только Главному конструктору проекта. А это он умел делать превосходно, тем более что готовился заранее и очень тщательно. Доклад получился выше всяких похвал. Четко расставлены акценты, убедительно продемонстрированы преимущества, обрисована перспектива. Все доказательно, подкреплено логикой проектирования, цифрами расчетов и анализов. Показана необоснованность завышенных требований Заказчика к самоходной пусковой установке на гусеничном ходу, Главным конструктором которой стал создатель знаменитых танков и самоходных артиллерийских установок Ж.Я. Котин.

Доклад окончен. Начинается обсуждение. "Высокая наука" в лице представителей ЦНИИмаша по-прежнему занимает неопределенную выжидательную позицию, не желая вступать в явную конфронтацию и обострять отношения с той или другой стороной. Военные же, наоборот, предельно определенны. Они категорически против.

То, что новый проект не будет встречен с энтузиазмом, было ясно заранее, но чтобы реакция была такой "черной", никто не предполагал. У присутствующих возникло даже мнение, что "завал" запрограммирован заранее и все роли расписаны. Но, в то же время, стало ясно, что сценарий задуманной акции продуман недостаточно. Выступают против, а побудительные мотивы понять трудно. Основные претензии сводятся к тому, что вторая ступень – жидкостная и ракета перетяжелена, а посему пусковая установка будет медленно передвигаться по грунту. Создавалось впечатление, что ей нужно "носиться", как танку, по полю боя. В то время, как ей необходимо всего лишь раз в месяц перебазироваться с одного места на другое, "запутывая следы". Один из выступавших, полковник, настолько переусердствовал, что не нашел ничего более умного, как выдвинуть в качестве главного аргумента не в пользу проекта тезис:

– Ракета не жидкостная и не твердотопливная, а такой в классификаторе нет.

И, развивая далее мысль, без всякой аргументации сделал настолько необоснованный, настолько категоричный вывод, что по этой причине она вобрала в себя все недостатки и жидкостного и твердотопливного вариантов. Этот тезис, несмотря на его банальность, оспаривать трудно, поскольку любая конструкция имеет свои неизбежные недостатки. И, естественно, в таком варианте они удваиваются. Но при этом нарочито забывалось, что и все достоинства также усиливаются в такой же пропорции. Но признать это – значит стать на принципиальную позицию, а ее-то как раз и не было у противников проекта.

Стало ясно, что настроение оппонентов выражает узковедомственный подход и непонимание перспектив развития техники. Единственным, но зато решающим голосом в дружном хоре хулителей прозвучало выступление Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения маршала Н.И. Крылова. Взяв слово в заключение обсуждения, он не только не согласился с мнением своих аппаратчиков, но и отметил, что предлагается очень интересное и нужное направление, а предъявляемые требования просто чересчур завышены. Так твердая целеустремленная позиция Главного конструктора и мудрость Главкома Ракетных войск, поверившего в предложенные проработки вопреки активной негативной позиции своих служб, и поддержавшего М.К. Янгеля, склонили участников заседания к положительной оценке проекта, а НТКРВ дало добро на продолжение работ. Шел 1965 год.

Дальше был обычный процесс, в котором на самом деле обычной является только схема последовательности этапов, включающая выпуск чертежно-технической документации, разработку технологических процессов изготовления, наземную отработку функционирования систем, испытания на прочность, изготовление, и, наконец, вывоз первой ракеты на полигон. А за этими стандартными фразами – бесконечный напряженный изнурительный труд, в котором все выполняется на уровне принципиально новых методов расчета и инженерных решений, защищаемых авторскими свидетельствами на изобретения. Заключительный этап – испытания на полигоне, которые подтверждают правильность принятых решений.

В процессе летно-конструкторской отработки произошел случай, который до сих пор остается в памяти старожилов КБ "Южное", как напоминание об ответственности при принятии любого, казалось бы, и не очень важного решения.

Одна из проблем, которая возникла при создании ракеты РТ-20П, была связана с привязкой команды на запуск маршевого двигателя после выхода ракеты из контейнера. Бортовых цифровых вычислительных машин тогда еще не было. Поэтому был сконструирован электромеханический контакт выхода ракеты при старте из транспортно-пускового контейнера. В качестве чувствительного элемента прибора, отслеживавшего движение по контейнеру, использовался подпружиненный поршень, опорой которого являлся шарик в обойме. При движении внутри контейнера шарик скользил по его поверхности, а при выходе ракеты выталкивался пружиной и тем самым освобождал выключатель запуска двигателя. В результате подавалась команда на его запуск. Одновременно катящийся по алюминиевому корпусу контейнера шарик оставлял след, что свидетельствовало о пройденном пути.

При проектировании контакта выхода были поставлены очень жесткие требования к условиям эксплуатации. Механизм контакта должен был сохранять работоспособность, находясь в составе ракеты без техобслуживания при транспортировке в течение всего ресурса ракеты, предстартовой эксплуатации, выдерживать высокие температуры, возникающие в процессе работы пороховых аккумуляторов давления, и вибрационно-ударные нагрузки при старте ракеты из транспортно-пускового контейнера. И после всего этого устройство должно было сработать и выдать команду на запуск первой ступени через 0,12 с после выхода последней опоры ракеты из транспортно-пускового контейнера.

Прибор хорошо зарекомендовал себя в процессе пусков, но ракету по разным причинам преследовали неудачи. И вдруг доходит тревожный сигнал и для создателей контакта выхода. При очередном пуске происходит нерасчетный запуск маршевого двигателя в контейнере. Он практически разрушен, во всяком случае для дальнейшей эксплуатации не годится. Результаты расшифровки телеметрических измерений показали, что причина аварии в контакте выхода. Он выдал преждевременную команду на запуск маршевого двигателя.

Руководителя подразделения, в котором разрабатывался датчик, срочно ночью отправляют на северный полигон в Плесецк, более известный как Мирный, что никак не соответствовало его назначению. На стартовых площадках полигона отрабатывались и боевые и космические ракеты.

Обгоревший контейнер лежит в монтажно-испытательном корпусе. Прибывший инженер заходит внутрь контейнера и начинает изучать след на его поверхности, оставляемый чувствительным элементом – шариком, просматриваемый через копоть, образовавшуюся от пороховых газов. Различим след, соответствующий загрузке в контейнер. Отчетливо виден след, свидетельствующий о транспортировке ракеты в горизонтальном положении. А вот и след в момент старта при движении по контейнеру. Он слегка расходится со следом, соответствующем движению при загрузке. Значит ракета при выходе несколько закручивалась относительно продольной оси. И вдруг на половине длины контейнера стартовый след от шарика обрывается. На пути контакта выхода отверстие миллиметров сорок в диаметре! А после отверстия след опять продолжается.

Так вот причина преждевременного срабатывания! Шарик провалился в отверстие, а прибор продемонстрировал свою надежность: нырнув в отверстие шарик санкционировал выдачу преждевременной команды на запуск маршевого двигателя. Но откуда взялась дыра? Кто ее сделал? И почему контакт выхода не сработал при загрузке?

Оказалось, что в процессе втягивания ракеты в контейнер чувствительный элемент прошел всего лишь в нескольких миллиметрах от края отверстия. При старте же за счет закрутки ракеты, угодил в нее.

В процессе аварийного выхода из контейнера ракета разломалась пополам. Вторая ступень упала сразу, а первая, пролетев некоторое расстояние, "приземлилась" на расположенном поблизости аэродроме, и пока не заглохла, "ползала" между самолетами но, к счастью, не повредила ни одного из них.

Солдат из киноотряда, занимавшийся съемкой выхода ракеты из контейнера, не растерялся и отснял на пленку весь процесс аварийного пуска, а также разрушения при выходе из контейнера, и умудрился даже зафиксировать пролетевшую над ним первую ступень. Этот "подвиг" был высоко отмечен руководством – находчивый смельчак получил десятидневный внеочередной отпуск.

Но откуда же появилось злополучное отверстие, за которое пришлось заплатить такой дорогой ценой?

Оказалось, что, не согласовав с другими подразделениями, отверстие предусмотрели конструкторы ракеты при разработке системы термостатирования контейнера. В номинальном состоянии путь шарика не проходил через это отверстие. Но при этом упустили из виду, что ракета в процессе движения может закручиваться.

В конструкцию контейнера незамедлительно были внесены изменения. Возникшее после этого аварийного пуска подозрительно-настороженное отношение к конструкторскому бюро начальника полигона генерал-майора Г.А. Алпаидзе рассеялось только после последовавших нескольких успешных пусков.

– Приходилось, – вспоминает Ю.А. Панов, рассказавший эту историю, – доставать из ближайшего болота полукольца нижнего обтюратора, на котором устанавливался контакт выхода, и показывать, что даже после падения с нескольких сот метров они оставались целыми…

Летно-конструкторская отработка новой ракеты продолжалась.

И вот наступит 1 Мая 1967 года, и на традиционном военном параде, предшествующем демонстрации на Красной площади в г. Москве, будет продемонстрирован комплекс РТ-20П. Диктор торжественным, хорошо поставленным голосом, под рефрен шума двигателей и рокот гусениц самоходок объявит о новой победе советских инженеров, о создании в СССР нового вида межконтинентальных баллистических ракет стратегического назначения.

Показательно, что комплекс РТ-20П настолько опережал уровень техники своего времени, настолько это было необычно и неожиданно, что присутствовавшие на параде американские специалисты не смогли до конца разобраться в увиденном и посчитали, что демонстрируется не межконтинентальная баллистическая, а ракета средней дальности, и что "русские" показали лишь контейнер с ракетой, а для ее запуска, по всей видимости, используется еще не одна машина вспомогательного оборудования, в том числе и специальный пусковой стол. В этом "авторитетном" заключении нашла отражение бытовавшая в то время недооценка уровня, достигнутого советским ракетостроением, и, в первую очередь, конструкторским бюро, руководимым М.К. Янгелем.

Становление же ракеты вступило в новую фазу, ничего общего не имевшую с техникой. Более того, ее судьба практически уже была решена. И свершилась она не в стенах научно-технических советов, а в кулуарах высших эшелонов власти. Старинный русский принцип, обнародованный устами Фамусова в комедии А.С. Грибоедова "Горе от ума": "Ну как не порадеть родному человечку!", и в социалистическом обществе сохранил свою магическую силу. Именно в это время "набрали силу" два человека, определявшие практически всю судьбу ракетной техники. С одной стороны – активный участник Отечественной войны, ставший министром обороны Советского Союза, Маршал А.А. Гречко, а с другой – один из крупнейших организаторов оборонной промышленности, занявший высокие посты первого заместителя Председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК КПСС, – Д.Ф. Устинов. Между ними развернулось открытое противоборство, определяемое личной благосклонностью к Главным конструкторам.

А.А. Гречко еще с хрущевских времен продолжает поддерживать В.Н. Челомея, который "перехватил" у конструкторского бюро М.К. Янгеля жидкостное направление по малогабаритным ракетам. Д.Ф. Устинов благоволит к А.Д. Надирадзе и видит развитие твердотопливной тематики в плане работ возглавляемого последним Московского института теплотехники. У М.К. Янгеля среди руководителей такого уровня "своего человека" не было. Он оставался один, никто его не поддерживал. Проводить собственную линию было, естественно, очень тяжело. Война на два фронта? Или предстоит нелегкий выбор: что принести в жертву? Либо отдать жидкостное направление в части малогабаритных комплексов и примкнуть к лагерю А.А. Гречко в борьбе за РТ-20П, либо, наоборот, объединиться с Д.Ф. Устиновым, отказавшись от РТ-20П и продолжить борьбу с В.Н. Челомеем за малогабаритные жидкостные ракеты.