Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 62 страниц)

Однако, издав такой приказ, Д.Ф. Устинов все же обращается к первому заместителю председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганину (и, по всей вероятности, в высшие партийные инстанции) с просьбой оставить названных специалистов в ОКБ С.П. Королева.

В Совете Министров СССР с пониманием отнеслись к просьбе авторитетного министра и отменили принятое ранее решение.

Сам Михаил Кузьмич об этом эпизоде в письме жене пишет так:

"Мясищев вроде бы согласился, чтобы мы остались у Королева, но потребовал при этом замены. Вчера от него приезжал один работник и просил за нас четверых инженеров. Мы рекомендовали ему на выбор восемь человек. Не знаю, чем и когда это кончится… Сожжены все авиационные мосты. Решающую роль в несколько затянувшемся сражении сыграл один очень умный и деловой человек".

Ход развития дальнейших событий покажет, что этот шаг "умного и делового человека" окажет огромное влияние на развитие ракетной техники. С.О. Охапкин станет ведущим специалистом, заместителем С.П. Королева по конструкции и прочности ракет. И вряд ли в другом месте с таким блеском и в таком объеме мог раскрыться талант М.К. Янгеля, как он засверкал в должности Главного конструктора боевых ракетных комплексов и ракетно-космических систем.

Отделом приборов систем управления до назначения М.К. Янгеля руководил опытный специалист Б.Е. Черток. Однако у него по тем временам, когда вовсю разгорелась компания по реализации репрессивной акции гонения на евреев, именно пятая графа в анкете (национальность) могла привести к тяжелым последствиям. К тому же нестабильная обстановка в отделе способствовала этому, так как Б.Е. Чертка постоянно пытались втянуть в выяснение отношений между сослуживцами.

Д.Ф. Устинов всячески пытался сохранить кадры специалистов еврейской национальности, с которыми проработал всю войну и которых очень ценил. Поэтому, по мнению Я.К. Голованова, назначая М.К. Янгеля, он хотел на какое-то время "спрятать" Б.Е. Чертка.

Между новым и бывшим начальниками отдела приборов систем управления сразу установились хорошие отношения. Характеризуя этот период, сам Борис Евсеевич по прошествии многих десятилетий напишет:

"Мы с Янгелем… почти год проработали в очень дружественной атмосфере".

Впоследствии Б.Е. Черток в течение многих лет будет одним из ведущих заместителей С.П. Королева.

Круг работ, выполнявшихся отделом, был достаточно широк: это разработка приборов системы управления – рулевых машинок, рулевого агрегата, пультов для их испытаний, рулевых потенциометров. Разрабатывались и проходили испытания датчики телеизмерений приборов системы управления, а также изготавливались опытные образцы приборов – суммирующих гироскопов, пульты для горизонтальных и вертикальных испытаний приборов системы управления.

Работа на посту руководителя отдела систем управления окажет решающее влияние на формирование представлений М.К. Янгеля о перспективах развития систем управления ракетами. Став главным конструктором, М.К. Янгель не пойдет пропагандировавшимся С.П. Королевым путем. Со свойственными ему твердостью, настойчивостью и целеустремленностью он будет утверждать свой сформировавшийся взгляд на управление баллистическими ракетами в полете. А история развития военной ракетной техники лишь удостоверит правоту взгляда М.К. Янгеля.

Несмотря на то, что вопросы, связанные с разработкой и испытаниями приборов, и в целом работа системы управления были для М.К. Янгеля совершенно новыми, он быстро вошел в курс дела, сотрудники поверили в нового руководителя, авторитет которого рос буквально на глазах, и, поверив, поняли, что из нового начальника отдела вырастает несомненный лидер, который умеет зажечь людей, заинтересовать результатами своего труда.

И в этом они не ошиблись. 31 июля 1951 года приказом Министра оборонной промышленности Д.Ф. Устинова Михаил Кузьмич Янгель был назначен заместителем С.П. Королева, а в мае 1952 года, когда директора НИИ-88 К.Н. Руднева назначили Министром вооружения, в этот же день М.К. Янгель стал новым директором НИИ-88. Пост директора института не был вакантным ни одного дня. Несколько позднее, 27 июля 1952 года, Михаил Кузьмич в соответствии с существовавшим положением был утвержден и председателем Научно-технического совета института.

Это крупнейшее в ракетной технике быстро развивающееся научно-конструкторско-производственное объединение, секретное название которого Государственный союзный научно-исследовательский институт № 88 Министерства вооружения, в будущем широко известный Центральный научно-исследовательский институт машиностроения. Для всех, не посвященных в запретные тайны, это просто Предприятие почтовый ящик №…. Институт задуман и существует как многопрофильная организация по образу и подобию Центрального аэрогидродинамического института в авиационной промышленности. К проводимым изысканиям привлечены крупнейшие ученые страны. В составе института три крупных блока: теоретические подразделения – материаловедения, прочности, аэро и газодинамики, систем управления и испытаний; конструкторские бюро по проектированию ракет и двигательных установок и набиравший темпы большой опытный завод. Входит в объединение и конструкторское бюро С.П. Королева. Так главный конструктор и его заместитель поменялись ролями.

В это время в институте проводились исследования возможности применения высококипящих компонентов топлива для ракет дальнего действия. В лабораторных условиях на стендах изучались различные рецептуры высококипящих окислителей на основе тетранитрометана, азотной кислоты и других окислителей. На их основе исследовались летно-тактические характеристики ракет на таких окислителях для различных дальностей стрельбы. М.К. Янгель с большим вниманием следит и активно поддерживает все работы этого направления. Несомненно, что под влиянием проведенных исследований сформировался его взгляд на пути совершенствования военных ракетных комплексов и альтернативы ему в деятельности главного конструктора М.К. Янгеля никогда не будет.

С этими работами связано и другое важное начинание. В апреле 1953 года на Научно-техническом совете института была обсуждена и одобрена инициатива инженера В.А. Ганина об оснащении подводных лодок ракетами дальнего действия и старта из-под воды. Естественно, что использование жидкого кислорода и особенно его хранение практически исключало применение таких ракет.

На годы работы М.К. Янгеля в НИИ-88 приходится становление работ по осуществлению программы научных исследований, связанных с запуском геофизических ракет для изучения высоких слоев атмосферы и выживаемости животных в полете.

"Во время работы директором НИИ-88, – пишут сотрудники ЦНИИ машиностроения Г.А. Садовой и Т.Д. Лянко, – М.К. Янгель не только умел четко и хорошо организовать производственные, конструкторские и научно-исследовательские работы, но и с большой прозорливостью поддерживал направления ракетной техники, которые впоследствии оказались новыми и актуальными".

Оценивая этот период деятельности М.К. Янгеля, Президент Академии Наук СССР М.С. Келдыш впоследствии скажет:

"Михаил Кузьмич был руководителем научно-исследовательской организации еще в тот период, когда происходило становление ракетно-космической техники. М.К. Янгель внес большой вклад в организацию разнообразных исследований в области аэродинамики, баллистики, материаловедения и многих других проблем, необходимых для развития этой новой отрасли – одной из вершин современного научно-технического прогресса".

В должности директора института Михаил Кузьмич проработал один год, пять месяцев и 15 дней. 30 октября 1953 года он был освобожден от обязанностей директора. В приказе, подписанном заместителем Министра оборонной промышленности А.В. Домрачевым, была лаконичная формулировка: "В целях укрепления технического руководства тов. Янгеля Михаила Кузьмича назначить главным инженером – заместителем директора НИИ-88".

Вот так, ни больше, ни меньше. И это при том, что институт под его руководством функционировал эффективно, шло развитие и укрепление его подразделений, занимавшихся исследованиями практически во всех областях, связанных с ракетной техникой, создавалась мощная экспериментальная база, особенно в области аэродинамики, прочности и материаловедения.

Такое изменение служебного положения М.К. Янгеля было неожиданным для многих, но только вряд ли для него.

Узнав об этом приказе, сотрудники института задавали себе невольный вопрос: Что это должно значить? Что за всем этим скрывается? За полтора года работы нового директора сделано немало. НИИ на подъеме, прогрессивный директор поддерживает все новые начинания. Растет авторитет организации в научно-технических кругах, а следовательно, и его (директора) авторитет. И снова одни и те же вопросы. В чем причина? Какая-нибудь высокая интрига? Не пришелся ко двору высшим эшелонам власти – Военно-промышленной комиссии или тем более ЦК КПСС, наконец? Что это – очередной вариант срабатывания "позвоночной" системы?

И если для сотрудников многопланового института, не связанных с деятельностью ОКБ-1 С.П. Королева, первоначальное возвышение на пост директора оказалось, возможно, непонятным – слишком большой скачок вверх (ведь в институте не только много фундаментальных направлений, возглавляемых видными учеными, но и не меньше конструкторских бюро, во главе которых стоят главные конструкторы), то новое назначение со столь сильным понижением в статусе, несомненно, больно бьющим по самолюбию, оказалось совсем неожиданным и необъяснимым. Скорее был бы понятен другой, следующий шаг вверх по служебной лестнице, так как в те времена было немало примеров, когда вчерашние руководители среднего звена становились министрами и, как показывал ход дальнейших событий, оставляли заметный след в развитии промышленности.

В истории с понижением в должности М.К. Янгеля совсем другие побудительные мотивы.

Но что же было истинной причиной внешне казавшейся немилости, в которой оказался М.К. Янгель? На сей раз это был всего лишь тактический ход со стратегическими последствиями.

И правы тысячу раз оказались те из руководителей военно-промышленного комплекса страны, кто разгадал в будущем Главном конструкторе незаурядный талант, способный не только сказать свое слово, но и оказать решающее влияние на развитие отрасли в целом.

Две крупные фигуры – С.П. Королев и М.К. Янгель – не могли состоять в какой-либо административной зависимости друг от друга. Судьба свела лидеров с диаметрально противоположными характерами, с принципиально различными взглядами на развитие ракетных систем.

С.П. Королев, несомненно, на подъеме. За непродолжительное время сумел поставить дело так, что вслед за ракетой Р-2 создается вторая ракета собственной конструкции Р-5, в которой ничего не осталось от первенца – ракеты Р-1, являвшейся по сути повторением немецкой ФАУ-2. Несомненно, на данном этапе он уже много сделал для становления ракетной техники, ему необходимо дать возможность проявить себя во всю мощь. Но как человек он обладал очень сложным властолюбивым характером. Поэтому, когдаМ.К. Янгель стал начальником над С.П. Королевым, то это явилось трудным испытанием для отношений между ними.

С этого момента начались разногласия, выливавшиеся нередко в споры, вспышки личностного характера. Сотрудники конструкторского бюро по этому поводу в шутку даже адресовали им слова популярной в то время песни:

 
Жили два друга в нашем полку,
Пой песню, пой,
Если один говорил из них «Да»,
«Нет», – говорил другой.
 

Но в шутке была большая доля правды. Вскоре С.П. Королев демонстративно перестал посещать совещания у директора НИИ-88, всячески пытаясь игнорировать его решения и не торопясь выполнять приказы.

Вот какой интересный эпизод приводит Я.К. Голованов:

"Обиженный Королев решил сразу показать свой норов. На первое большое совещание, на которое Янгель пригласил Глушко, Пилюгина, Рязанского, Кузнецова и других смежников, Королев не явился, придумав (или организовав) вызов в Министерство. Оглядев присутствующих, Михаил Кузьмич сказал:

– Королева нет? Жаль. Кто от Королева? Мишин? Ну и отлично! Давайте начинать…

Королев появился к концу совещания, извинился, что не мог присутствовать, поскольку…

– Ничего страшного, – весело перебил его Янгель, – мы тут без вас уже все вопросы решили".

Это был хороший урок для Королева, который понял, что хочешь не хочешь, а считаться с новым назначением Янгеля ему придется, иначе он рискует вообще остаться не у дел, а более страшной перспективы для Королева не существовало".

Двум крупным личностям стало тесно в одной организации.

"К сожалению, – пишет Б.Е. Черток, они не выдержали испытания на мирное, дружественное идеологическое и практическое взаимодействие. Оба они поощряли деловые контакты своих заместителей и сотрудников, но друг с другом встречались только на совещаниях в Министерстве по вызову или в других высоких инстанциях.

Наша ракетно-космическая техника могла бы, вероятно, получить еще большее развитие, если бы эти два руководителя объединили усилия, а не противоборствовали. Обострение отношений дошло до того, что они старались не встречаться и не разговаривать друг с другом. Королев использовал меня, Мишина и других своих заместителей как посредников для связи с новым директором.

…Янгеля раздражали властолюбие, в какой-то мере естественное честолюбие и нелегкий характер Королева…"

Б.Е. Чертоку вторит известный летчик-космонавт и ученый К.П. Феоктистов, которому довелось, проектируя ракетные комплексы под руководством С.П. Королева, совершить и полет на одном из них:

"Самая характерная черта Королева – громадная энергия. Этой энергией он умел заражать окружающих. Он был человеком очень решительным, часто довольно суровым. Королев – это сплав холодного рационализма и мечтательности".

Янгель решил, как почти всякий новый руководитель, неожиданно оказавшийся во главе мощной организации, менять методы, цели и структуру по-своему. Он задался целью "перевоспитать" Королева так, чтобы ОКБ-1 было для НИИ-88, а Королев требовал подчинения тематики НИИ-88 задачам ОКБ-1. Но неприятие Королевым руководства Янгеля грозило нарушением и без того хрупкой структуры НИИ. Министерство и ЦК пошли на компромисс.

А вот еще одно мнение сотрудников НИИ-88 Г.А. Садового и Т.Д. Лянко, практически совпадающее с только что цитировавшимся:

"Возникает вопрос: зачем руководству отрасли в лице Д.Ф. Устинова, оборонному отделу ЦК КПСС пришлось думать над тем, куда бы переместить хорошо справляющегося с обязанностями директора ведущего института отрасли М.К. Янгеля. Объяснение такому ходу событий можно найти только в характере взаимоотношений двух личностей: директора института М.К. Янгеля и главного конструктора С.П. Королева. Они были сложными. Главному конструктору было позволено многое: подбирать руководящие и инженерные кадры по своим меркам и критериям, принимать те или иные решения как творческого, так и иного плана и при этом не всегда считаться с мнением директора и научно-технического совета института. Такое положение главного конструктора затрудняло деятельность директора, часто приводило к конфликтным ситуациям".

Взаимоотношения между М.К. Янгелем и С.П. Королевым жена Михаила Кузьмича И.В. Стражева характеризовала так: "Могу сказать, что близкими друзьями они не были. В отношениях – и личных, и служебных – преобладал дух творческого соперничества". Пожалуй, это мягко сказано. Творческое соперничество стало мешать в работе обоим. У М.К. Янгеля были свои, не совпадающие с королевскими, воззрения на дальнейшее развитие ракетной техники.

Руководство отрасли приняло мудрое решение: никого из конфликтующих не ниспровергать, на должность директора подобрать человека, не конфликтующего с С.П. Королевым, а М.К. Янгеля на короткое время перевести главным инженером института, а затем назначить на такую должность, на которой он смог бы проявить себя с наибольшей отдачей. К этому следует добавить, что главным инженером НИИ-88 Михаил Кузьмич Янгель проработал с 3 октября 1953 года до 9 июля 1954 года.

Под новый 1954, год по давней традиции у Янгелей – семейное гадание. Каждый участник берет лист бумаги и, скомкав его, кладет на перевернутую тарелку. А затем поджигает своей спичкой. Горящая бумага ежится и превращается в черный комок, а пламя зажженной спички отбрасывает на стену причудливые тени. Когда очередь дошла до Михаила Кузьмича и его спросили, что он увидел на стене, последовал ответ:

– Справа большое здание и толпа людей. Слева – явный контур ракеты.

Это гадание явилось провидческим.

Впоследствии, вспоминая тот переломный период своей жизни, в доверительной беседе с секретарем парткома В.Я. Михайловым на вопрос последнего:

– Михаил Кузьмич, почему все-таки Вы расстались с Сергеем Павловичем Королевым? Ссорились? – расскажет о том, как утверждался он в ракетной технике.

– Ссорились? Нет. Разногласия были. К примеру, в выборе вида топлива и системы управления боевых ракет. Как известно, боевая ракетная техника стала развиваться с использованием автономных интегральных более защищенных систем управления и высококипящих более стабильных в эксплуатации топлив, на чем именно мы – оппоненты Королева настаивали.

– Если говорить обо мне, жесткая борьба за свое мнение, полагаю, не прошла бесследно. После раздумий решил окончательно – надо определяться. Пошел в ЦК партии. Там меня знали. Откровенно поделился своими проблемами. Мне ответили:

– Ждите.

– Прошло несколько недель, сколько пачек искурил. Сколько бессонных ночей провел. И вот, когда казалось – все, приехали, распрягай, вызвали в Правительство. Принял Дмитрий Федорович Устинов. Беседа была долгой и откровенной. Мне поверили.

Новое назначение

Знойным летним днем 1954 года на территории сверхсекретного бурно-развивающегося завода, перепрофилированного с производства автомобилей и амфибий на первые советские ракеты конструкции С.П. Королева, а потому и известного «в миру» в целях секретности по характеру выпускавшейся ранее продукции как Днепропетровский автозавод, появился высокий, худощавый, подтянутый человек. Его можно было встретить везде: в цехах завода, кабинетах директора, главного инженера, начальников других служб.

Командированными на подобном гиганте никого не удивишь. Неугомонная армия вездесущих посланцев родственных заводов и конструкторских бюро вечно что-то решает, согласовывает, увязывает. Энергии, темперамента и "пробивной способности" смежникам не занимать.

Статный человек в ладно сидящем костюме резко выделялся среди них в первую очередь тем, что меньше старался обращать на себя внимание. Его приятные мягкие манеры общения, нарочито приглушенный говор, еле уловимая доверительная, порой не без тени лукавства, выразительная улыбка на простом строгом лице с добрыми внимательными глазами располагали к себе с первого взгляда. Во всем чувствовалась подчеркнутая скромность и неизменная деликатность в общении. В разговорах с собеседниками больше слушал, чем говорил, слушал подчеркнуто уважительно, и очень внимательно. Порой чуть-чуть нахмуренные брови невольно свидетельствовали о ни на минуту не прекращавшейся работе мысли. Чувствовалось, что он беспрестанно что-то анализирует, взвешивает, берет на заметку. Заинтересованные вопросы, с которыми командированный неизменно обращался к собеседникам, были предельно лаконичными, точными и глубокосодержательными и нередко ставили в тупик. В сфере интересов загадочного посетителя было буквально все: можно ли наращивать производство ракет, осваивать новые технологические процессы, какова квалификация рабочих, инженерно-технических работников, их жилищно-бытовые условия и многое, многое другое.

Большинство из тех, кто участвовал в этих беседах, ничего определенного сказать не могли. Мало ли приезжает из Москвы руководителей разного ранга на завод: и по-столичному важных, и по-чиновному неприступных – знай, мол, брат, наших. Они обычно без свиты не ходят и без разносов не видят смысла своего назначения при выезде на периферию. А этот хотя своими вопросами и брал быка за рога, ходил один, никуда не торопился, судя по всему, везде успевал и как-то, в одно мгновение, незаметно завоевывал любого собеседника. И лишь немногие из числа весьма осведомленных, предположительно с неизменными оговорками и непременно строго конфиденциально, обсуждая надвигающиеся большие перемены на заводе, связывали их с фигурой загадочного посетителя как руководителя будущего Особого опытного конструкторского бюро.

Так малозаметно и скромно состоялось первое заинтересованное официальное знакомство с заводом и серийным конструкторским бюро при нем, с которыми необычному командированному из Министерства предстояло связать свою судьбу на будущее. Ход дальнейших событий показал, что командировка окажется неизмеримо длительной и будет продолжаться всю оставшуюся жизнь. Несколько раз в период работы в НИИ-88 ему уже приходилось бывать на заводе для решения вопросов, возникавших в процессе постановки в серию первых ракет С.П. Королева. Но это были визиты человека из другой организации. Много космических стартов произойдет в жизни этого человека, прежде чем Родина официально зачислит его в когорту славных своих сыновей.

А этой командировке предшествовал неожиданный вызов в высшую инстанцию того времени – Центральный комитет партии и не менее неожиданное предложение возглавить вновь организуемое конструкторское бюро "далеко от Москвы" – столицы, с которой была связана вся предыдущая активная жизнь М.К. Янгеля и где в силу разных обстоятельств вынуждена была остаться семья.

Срочный вызов в высший партийный орган был тем более неожиданным, что Михаил Кузьмич в это время с семьей находился на отдыхе на озере Селигер. Вернувшись через два дня, он сообщил жене:

"Вызывали в ЦК. Спрашивали: "Как Вы полагаете, правильно ли, что все задачи по новой технике решает одна единственная организация? – "Считаю, что неправильно", – отвечаю. А на вопрос: "Где, по-вашему, лучше всего создать вторую организацию не меньшего масштаба?" – я назвал одно хорошее место. Там и завод отличный, и специалисты хорошие.

Мне предложили возглавить новое конструкторское бюро. Приказ будет подписан в начале июля. Видимо, монополия одной организации – пройденный этап. Это таит в себе потенциальную опасность предъявления чрезмерно высоких требований и запросов при отсутствии гарантии в успехе дела. Так, по крайней мере, я понял из состоявшегося разговора. Конечно, меня ждет "предпусковой" период. Надо сформировать коллектив, наладить опытное производство. Некоторое время придется заниматься тематикой Королева. Но я вижу уже в общих чертах иной, принципиально отличный путь. Он представляется мне более рациональным для решения многих важных задач. Я счастлив, хотя и понимаю, какая нелегкая впереди дорога… Основная база вне Москвы, впереди вечные разъезды, месяцы испытаний. В ближайшие годы буду больше в воздухе, чем на земле".

Недолгие в таких случаях сборы, и вот уже скорый поезд мчит в неизвестность. Ведь кроме того, что завод в городе Днепропетровске, на базе которого предполагается создать новый центр разработки конструкторских идей и их реализации, не переступил еще рубежа первой пятилетки своего существования, Михаил Кузьмич практически ничего не знал. В поезде всегда есть достаточно времени для размышлений. За окнами мелькают по-летнему нарядные леса, бескрайние желтеющие поля пшеницы, населенные пункты, крупные города, а в голове Михаила Кузьмича непроизвольно возникают картины прожитого. Начинается новый этап биографии: на него возлагают большие надежды. Состоявшийся разговор в Центральном комитете партии был коротким, но очень содержательным: ракетной технике принадлежит будущее, и вверху своевременно и правильно среагировали на создавшуюся ситуацию, когда вся ее проблематика сосредоточена в одной, пусть даже и очень сильной организации, возглавляемой признанным лидером С.П. Королевым. Отныне с такой монополией будет покончено. Решить эту задачу поручено ему. И предложение возглавить фактически не существующее конструкторское бюро явилось не только доверием высшей меры, но и надеждой, которую на него возлагают.

А в календаре жизни скоро будет оторван уже сорок четвертый лист. Срок немалый по любым меркам. Позади семнадцать лет инженерного труда, познаны многие премудрости и особенности конструкторской, производственной и административной деятельности. Трудно перечислить все должности, которые оказались ему по плечу за это время: инженер и ведущий инженер-конструктор, начальник цеха, заместитель директора завода, заместитель короля истребителей Н.Н. Поликарпова в расцвете его конструкторского таланта. В свете сложившейся судьбы последние годы работы в ракетной технике приобретали особое значение. Они явились прекрасной школой для формирования собственного взгляда на пути и перспективы развития ракетной техники, принципиально отличающиеся от господствовавших и активно реализуемых главным "ракетчиком" страны С.П. Королевым.

Итак, дальняя дорога и ответственнейшее задание.

Сложившаяся ситуация представлялась предельно сложной. Крупный машиностроительный завод являлся базовым для столичных конструкторских бюро, поэтому номенклатура серийно выпускаемой продукции завода была весьма разнообразной. Это, в первую очередь, баллистические ракеты С.П. Королева, в разработке которых Михаил Кузьмич участвовал по долгу предыдущей работы, а также зенитные управляемые ракеты конструкции П.Д. Грушина. Производство работало с большим напряжением, часто даже без выходных дней, с трудом справляясь с плановыми заданиями по освоению новой техники.

Для осуществления технической политики при изготовлении ракет при заводе существовало, как и положено, серийное конструкторское бюро, призванное решать все текущие вопросы, связанные с возникающими в процессе изготовления отклонениями размеров деталей от чертежно-технической документации, изменениями технологических процессов, заменой материалов и участием в проведении испытаний.

Знал он и еще одно весьма существенное обстоятельство, по значимости, пожалуй, самое главное. В серийном конструкторском бюро завода существовала небольшая группа энтузиастов, которая наряду с выполнением прямых текущих обязанностей под руководством главного конструктора СКБ В.С. Будника увлеченно занималась проектированием новой, принципиально отличной от существующих, боевой ракеты.

Правда, большинство из них – молодые специалисты. Но несколько человек в специально созданном с перспективой подразделении имели опыт работы в конструкторском бюро самого С.П. Королева. Вот этот-то коллектив первопроходцев, и это сразу понял будущий Главный, должен стать стержнем, мозговым и организующим центром, вокруг которого будет развиваться создаваемая организация, будут формироваться специалисты по направлениям.

Этому новому назначению почти в канун своего сорокачетырехлетия он останется верным до конца своей жизни.

Если допустимо такое сравнение, то вся предшествующая жизнь Михаила Кузьмича была годами шлифовки алмаза, в новом своем качестве превратившегося в сверкающий бриллиант административного, инженерного и просто человеческого совершенства.