Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 62 страниц)

– А как тебе понравилась наша ракета?

– Ракета хорошая, но у Янгеля лучше. Ее и будем запускать в производство. Мы обсудили и приняли решение…".

Конечно, в дальнейшем были еще аварийные пуски. Именно таким оказался двадцатый в район акватории, но они носили единичный характер и ничего не решали. Как говорится, локомотив набирал скорость.

А менее чем через месяц (14 октября 1964 года) состоялся знаменитый октябрьский Пленум ЦК КПСС. В результате состоявшегося "дворцового переворота" Н.С. Хрущев был смещен со всех занимаемых постов и отправлен на пенсию. В конце 1964 года, после изменения расстановки сил в государственном аппарате, под председательством президента Академии наук СССР академика М.В. Келдыша была создана авторитетная комиссия, в которую вошли главные конструкторы, ведущие ученые и представители Заказчика. Перед комиссией была поставлена задача: выработать объективное заключение о целесообразности продолжения работ по созданию ракетных комплексов УР-100, УР-200 и УР-500, разрабатывавшихся в ОКБ-52 Главного конструктора В.Н. Челомея.

Поскольку все предложения других главных конструкторов по малогабаритным легким ракетам в предшествующий период торпедировались (в частности, предложение М.К. Янгеля о создании ракеты Р-37), поэтому альтернативы ракете УР-100 просто не существовало. В то же время такая ракета была нужна Ракетным войскам для достижения паритета с США. Поэтому комиссия посчитала целесообразным продолжить и форсировать работы по ракете УР-100.

Такая же ситуация сложилась и по тяжелому носителю УР-500. Поскольку в июне 1964 года постановлением Правительства разработка тяжелого космического носителя Р-56 в ОКБ-586 была прекращена, альтернативы тяжелому носителю не существовало. А ракета такого класса была нужна. Выработав целый ряд замечаний, комиссия рекомендовала продолжить работы.

Практически единодушны были члены комиссии и при вынесении вердикта ракете УР-200: дальнейшие работы по проекту прекратить, так как конкурирующая ракета Р-36 бесспорно имеет лучшие тактико-технические характеристики. Ракета Р-36 была мощнее по энергетике. Она могла нести тяжелый заряд на ту дальность, на которую УР-200 несла только легкий. С этой точки зрения ОКБ-586 горячо поддерживал ВНИИЭФ.

Это была трудная, но еще не окончательная победа М.К. Янгеля. Предстояло выдержать еще один бой. Речь шла об орбитальном варианте ракеты УР-200. Сила позиции В.Н. Челомея заключалась в том, что до октябрьского 1964 года Пленума ЦК КПСС, когда все предложения, исходившие из ОКБ-52 "встречали понимание", ему удалось привлечь к разработке орбитального варианта УР-200 мощного в то время союзника – Главного конструктора А.И. Савина, создателя космических аппаратов военного назначения типа ИС и УС. Представителям ОКБ-586 во главе с В.С. Будником, которые тоже входили в состав комиссии, потребовалось приложить определенные усилия, чтобы доказать не только А.И. Савину, но и всем принимавшим участие в выработке решения, что с помощью ракеты Р-36 значительно лучше можно будет справиться с задачей выведения на орбиту в режиме спутника таких космических аппаратов, чем ракетой УР-200. После непростых дебатов решение с большим трудом все же было принято. А это значило, что все работы по УР-200 полностью прекращались. Таков финал противостояния двух Главных конструкторов по тяжелой межконтинентальной баллистической ракете в середине шестидесятых годов.

К этому следует добавить, что 21 июля 1967 года ракетный комплекс с ракетой Р-36 был принят на вооружение и одновременно вышло Постановление правительства "О создании космической системы морской разведки в составе искусственного спутника Земли УС и ракеты-носителя на базе ракеты Р-36". А в августе того же года на космодроме Байконур начались летно-конструкторские испытания ракеты-носителя 11К67 с космическим аппаратом ИС системы противоракетной обороны.

Знаменательной датой в истории создания ракеты Р-36 явился август 1965 года. Очередной пуск должен был производиться со стартового комплекса, расположенного на расстоянии более десяти километров от командного пункта. К этому событию было приковано внимание всех: такие старты не проводились не только в Советском Союзе, но и в США. Необходимо было проверить надежность функционирования всех систем. В частности, вызывала сомнение возможность фактического падения напряжения в системе электропитания на такой длине кабелей. Но после загрузки ракеты в шахту и проведения всего комплекса электроиспытаний опасения отпали. Заправленную ракету оставили на ночь, так как пуск был назначен на утро следующего дня.

"На следующий день, – вспоминает военный испытатель П.Д. Сапсай, – операции проводились по штатной программе. Служба измерений доложила о готовности, и по команде оператор нажал на пульте системы дистанционного управления кнопку "Пуск". Все шло хорошо. Правда, мне показалось, что несколько задерживается начало открытия крыши шахты. В это время оператор сообщает, что на пульте загорелся красный сигнал "Отбой". Досадно, но что поделаешь? Докладываю Председателю Государственной комиссии генерал-лейтенанту М.Г. Григорьеву и М.К. Янгелю о несостоявшемся пуске. Вместе с ведущими специалистами обговорили план поиска причины сброса пусковой схемы. Необходимо вскрыть шахту и проверить состояние той части пускового оборудования, которая расположена в оголовке шахты. Когда вскрыли шахту и осмотрели оборудование, то сразу поняли причину отбоя: лопнул трубопровод подачи сжатого азота от наземного баллона на борт ракеты. Отбой произошел по причине ненаддува бака горючего первой ступени. Понадобилось некоторое время, пока сняли неисправный трубопровод, привезли другой, демонтированный на другой площадке. Повторный пуск прошел безотказно. Все немного переволновались и, конечно, проголодались. Я задержался с выдачей распоряжений на следующий рабочий день, и когда зашел в столовую, все уже были в сборе. Неожиданно ко мне обратился Михаил Кузьмич:

– Петр Данилович, Вам – первое слово.

Мои слова были простые:

– Разрешите, дорогие товарищи, поздравить всех вас с успешным, впервые в мире осуществленным дистанционным пуском ракеты Р-36".

Ракета Р-36, получив официальные права "гражданства", возвестила о рождении ракет второго поколения конструкторского бюро "Южное". И еще один важнейший аспект, который обычно остается в тени: с созданием носителя Р-36 принципиально было завершено становление конструктивно-силовых схем жидкостных баллистических ракет. Конечно, это не исключало в дальнейшем введения различных конструктивных улучшений, связанных как с постановкой новых задач, так и возможностей, открывавшихся в связи с успехами технологии. Но конструктивные формы и решения той ракеты, которая по праву станет прообразом ракет следующих поколений, состоялись.

Одно из важнейших качеств, характеризующих совершенность проектируемого объекта – возможность создавать на его базе конструкции с другими функциональными возможностями. Вот что писал по этому поводу король истребителей Н.Н. Поликарпов, школу которого прошел М.К. Янгель.

"Каждый из нас, конструкторов, стремится к тому, чтобы его машина как можно дольше оставалась морально молодой. Но это случается лишь с теми конструкциями, которые можно все время путем модификации держать на уровне современной мировой науки. По сути дела, модификация – продолжение конструирования, только в форме, более выгодной для промышленности. К сожалению, не всякий конструктор и хозяйственник имеет возможность модификации… Но как, спрашивается, дать такую конструкцию, которая была бы новой сегодня и благодаря модификации оставалась бы новой в будущем? Вот это и есть самая злободневная проблема творческой работы конструктора. Человек с узким кругозором никогда не сумеет правильно ориентироваться в ближайших перспективах техники. Конструктор должен быть многосторонне и широко образован. Но и этого мало. Образование должно постоянно сочетаться с опытом".

И ученик хорошо усвоил уроки учителя. Новая тяжелая ракета Р-36 определила в дальнейшем облик ракет второго поколения конструкторского бюро "Южное". Одновременно с созданием ракеты Р-36, оснащенной двумя видами моноблоков, велись работы по созданию орбитальной головной части (ОГЧ), которая фактически являлась третьей ступенью носителя, оснащенная специальными боевыми блоками 8Ф673 ракеты Р-16. Орбитальная головная часть выводилась на круговую орбиту и примерно через 40 минут могла нанести удар с любого направления. Осуществление торможения и наведения на цель головной части из космоса осуществляла третья ступень.

Летные испытания ракеты Р-36 с орбитальной головной частью начались в 1965 году и доставили много хлопот американским стратегам. Дело в том, что существовавшие в Советском Союзе до этого времени ракеты были нацелены через Северный полюс. Поэтому вся система локаторов противоракетной обороны США, базировавшейся в Северной Америке, Канаде и Шотландии, была построена с учетом возможной атаки именно в этом направлении.

Орбитальная головная часть могла появиться с любой стороны, в том числе и самой нежелательной – южной – со стороны Мексики, где у американцев не было противоракетной обороны. При этом ракета находилась на орбите спутника в режиме боевого дежурства и на любом витке по команде сходила с нее. Орбитальная головная часть по сравнению с баллистической имела ряд принципиально новых преимуществ.

Для баллистической головной части высота траектории составляет порядка 1500 км, поэтому ее далеко видно противнику, а следовательно, можно раньше засечь и спрогнозировать точно ожидаемую точку падения как баллистического тела. Орбитальная головная часть летала на высоте 135 километров, и обнаружить ее было значительно труднее. Кроме этого, на траектории она могла затормозиться в любой точке и неожиданно оказаться у заданной цели. Вдобавок, ОГЧ летала в режиме спутника, поэтому любой приближавшийся действительный спутник надо было вовремя распознать и не спутать с ОГЧ, что очень усложняло работу систем противовоздушной обороны.

Высочайшую оценку роли, которую сыграла ракета Р-36 с орбитальной головной частью, дал председатель Государственной комиссии по проведению ее летных испытаний генерал-полковник Ф.П. Тонких:

"Во время Великой Отечественной войны мне не раз приходилось в бою искать выход из критических ситуаций… Но при создании РВСН возникли проблемы масштабного характера. США создают систему ПРО "Сейфгард" от русских ракет с севера. Янгель как стратег, который не может взять сильную группировку противника в лоб, создает ракету, способную обойти ПРО США с юга. Американцы наверное думали, что мы не сумеем найти контрмеры, тем более создать глобальную ракету СС-12. Однако Янгель опроверг их прогнозы".

Известно также, что министр обороны США Макнамара, узнав, что в Советском Союзе испытывают ракету, делающую их противоракетную доктрину неэффективной, запросил в Конгрессе США несколько миллиардов долларов на создание противоракетной обороны на юге США. Однако Конгресс не смог выделить такую огромную сумму денег. Вскоре министр обороны подал в отставку. Существовало мнение, что одной из причин его ухода была янгелевская орбитальная ракета.

Ракета Р-36 с орбитальной головной частью была принята на вооружение 19 ноября 1968 года.

В 1967 году начались работы по оснащению ракеты Р-36 тремя боевыми блоками, которые в момент разделения скатывались в разные стороны по наклонным направляющим. Первая разделяющаяся головная часть, по сути, была кассетной головной частью, боевые блоки которой на цель не наводились. Однако это дало возможность противопоставить вариант ведшимся в это время США работам и выиграть время для развертывания работ по созданию разделяющихся головных частей на ракетах следующего поколения.

Ракета Р-36 с разделяющейся головной частью была принята на вооружение постановлением Правительства 26 октября 1970 года. Эхо тех, уже ставших историей событий неожиданно получило развитие в книге В.С. Губарева "Южный старт".

"Так случилось, – пишет автор, – что мне пришлось столкнуться с той битвой, что шла между главными ракетными конструкторами, совсем в иной обстановке, в Снежинске, где находится Уральский ядерный центр[15]15
  Челябинск-70 – Авт.


[Закрыть]".

И далее приводится содержание этой беседы:

"Светлым пятном на этом невеселом фоне было успешное испытание термоядерного заряда, который удачно компоновался в боеголовку новой баллистической ракеты УР-200, созданной в конструкторском бюро академика Владимира Николаевича Челомея… Проектирование баллистических ракет для этого коллектива было делом новым, но В.Н. Челомей пользовался поддержкой Н.С. Хрущева, был честолюбив, и ему очень хотелось потеснить признанных ракетных конструкторов С.П. Королева и М.К. Янгеля… Союз с ним был взаимовыгоден: Челомей получал возможность напрямую работать с новым ядерным институтом, сотрудники которого не страдали амбициозностью, а мы – без конкурентов сотрудничать с ракетными конструкторскими бюро, стремящимися занять передовые позиции в ракетостроении. К тому же наш единственный удачно испытанный термоядерный заряд позволял Челомею осуществить на ракете УР-200 его идею создания многозарядной головной части, которая тремя ядерными зарядами могла поразить гораздо большую площадь, чем одним зарядом с тем же суммарным энерговыделением. По сути дела, в СССР академик В.Н. Челомей был первым, кто выдвинул и пытался реализовать идею разделяющихся боеголовок, ставшую главной в развитии ракетного ядерного оружия позже, к концу 60-х годов. Разработка ракеты УР-200 не была доведена до конца, потому что наступила эра более легких ракет, но работа с Челомеем нас поддержала, придала больше уверенности".

По каждой позиции этого интервью невольно возникают вопросы.

Прежде всего на УР-200 никогда не устанавливалась разделяющаяся головная часть, и работы по ракете не были "доведены до конца" не потому, "что наступила эра более легких ракет", а совсем по другой причине. Идею разделяющейся головной части, как было сказано выше, впервые реализовали в конструкторском бюро М.К. Янгеля на ракете Р-36. И это не "событие начала 60-х годов", а конца шестидесятых. Судьба же УР-200 была решена в сентябре 1964 года. "Напрямую работать с новым ядерным институтом" никто никому из главных конструкторов не мешал. Результатом "сотрудничества с ракетными конструкторскими бюро, стремящимися занять передовые позиции в ракетостроении" явилось создание в ОКБ-586 головной части 8Ф674. Именно эта головная часть была создана для несения термоядерного заряда разработки ВНИИТФ. Головная часть 8Ф674 прошла полный объем испытаний на прочность совместно с корпусом заряда, в процессе которых не было высказано ни одного замечания, и по результатам экспериментальной отработки была принята на вооружение. Поэтому совсем непонятно: почему испытания ядерного оружия для Челябинска-70 в то время были неудачны? О "битве" между С.П. Королевым и М.К. Янгелем, о которой упоминает автор, вопрос никто и никогда не поднимал. Норма их личных взаимоотношений диктовалась государственными интересами и соревнованием двух взглядов на развитие ракетной техники, что и определяло становление последней в рассматриваемый период. Кстати, М.К. Янгель не отвернулся от просьбы С.П. Королева при создании последним лунного проекта. Мало верится и в то, что в приватной беседе один Главный конструктор величал другого не иначе как "академик". Ну а насчет того, что В.Н. Челомей был "честолюбив и ему очень хотелось потеснить признанных ракетных конструкторов С.П. Королева и М.К. Янгеля", а также того, что он "пользовался поддержкой" Н.С. Хрущева, то тут, как говорится, из "песни слова не выкинешь".

Может быть, и не стоило бы на этой публикации останавливать внимание, тем более пытаться выяснить, по чьей причине оказались так сдвинуты акценты, что реальные факты предстали, как в кривом зеркале, и кто при этом грешит против истины – интервьюируемый или интервьюирующий? Важно другое. Когда стало возможным говорить о том, что еще в недавнем прошлом было вычеркнуто из нашей жизни вообще, любая новая информация, ставшая достоянием гласности – это строка в историю ракетной техники и она должна быть достоверной. Это память о тех людях, которые шли непроторенными путями к свершению мечты человечества, прокладывая дорогу в космос, и общество должно отдать им должное, восстановив из небытия олицетворявшихся в одном лице мифического Главного конструктора выдающихся творцов новой техники. И любые непроверенные факты из их "секретной жизни", тем более преподносимые без достаточной проверки людьми, не имевшими к этой жизни отношения, не должны попадать на страницы печатных изданий.

Особое место в период создания ракет второго поколения заняла работа над проектом РТ-20П. Отдав в 1958 морскую тематику В.П. Макееву, в конструкторском бюро "Южное" не расстались с идеей создания мобильного старта, но только изменили ориентир – старт не на море, а на суше. В декабре 1964 года был разработан эскизный проект ракеты РТ-20П. При его создании удалось реализовать ряд противоречивых требований, предъявляемых к комплексу. Ракета должна быть малогабаритной, но на межконтинентальную дальность, сверхлегкого класса, выдерживающая не только полетные нагрузки при старте из транспортно-пусковой установки повышенной проходимости, но и механические воздействия при транспортировке на расстояние до 10000 километров, оснащенная автономной инерциальной системой управления, но с точностью стрельбы, обеспечивающей достаточно высокую боевую эффективность.

24 августа 1965 года было принято Постановление правительства "О создании ракеты РТ-20П. Первая ступень – твердотопливная, вторая – ампулизированная – жидкостная". Ракета была доведена до летно-конструкторских испытаний, но, несмотря на последние удачные пуски, по ряду причин, разработка ракетного комплекса РТ-20П была прекращена в октябре 1969 года. Но о сложной судьбе этой ракеты разговор впереди.

Работой над проектом РТ-20П во многом была подготовлена база для создания ракет третьего поколения.

На новом витке – новые требования

В связи с совершенствованием баллистических ракет дальнего действия в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов в США и СССР начинают широким фронтом разворачиваться работы, связанные с созданием комплексов средств преодоления противоракетной обороны противника. И уже начиная со второй половины шестидесятых годов ни одна боевая ракета в Советском Союзе без комплекса средств преодоления противоракетной обороны на вооружение не принималась.

Головная часть на внеатмосферном и атмосферном участках свободного полета не защищена от внешних воздействий и легко уязвима. Противник, вовремя получив нужную информацию, может уничтожить ее одной противоракетой. Поэтому, естественно, головную часть нужно как-то замаскировать. Так появилась идея выстреливания одновременно с отделением головной части объектов, которые ничем бы не отличались по показателям, фиксируемым системой обнаружения противника, от смертоносного объекта. И чем больше будет таких ложных головных частей, тем больше проблем возникнет у противной стороны. Поразить всех их одновременно – задача просто нереальная. Надо иметь столько ракет, сколько возникает неопознанных объектов. А неопознанных объектов, получивших название ложных целей, летит несколько десятков. Не будем вступать по этому поводу в дискуссию, но по своему содержанию они являются все же не ложными целями, а ложными головными частями.

Началом работ по созданию систем преодоления противоракетной обороны противника следует считать 1963 год, когда Министерством обороны было выдано дополнение к тактико-техническим требованиям на разработку ракеты Р-36, которое ставило условие оснащения создававшейся ракеты, как было сказано в документе, "системой радиотехнической защиты". Таким образом, этим решением ставилась задача оснащения проектировавшейся ракеты средствами прорыва сквозь противоракетную оборону типа "Найк-Зевс", созданную к тому времени в США и обеспечивавшую перехват головных частей на внеатмосферном участке траектории полета головной части. Именно с реальной угрозой появления такой системы, которую американцы были готовы запустить в серийное производство, и было связано новое требование Заказчика. На момент появления этих требований существовали лишь рекомендации по созданию подобной системы, разработанные воронежским Научно-исследовательским центром № 21 Министерства обороны, занимавшемся проблемами радиоэлектронной борьбы и радиоэлектронной совместимости. Они предусматривали установку устройств, создания помех и подавления радиотехнических средств противника. Но как было сразу понятно, и это показала жизнь, они оказались малоэффективными.

Для обсуждения направления и организации работ Главный конструктор собрал большое совещание представителей заинтересованных подразделений. Предложение поручить эту работу проектантам встретило решительное сопротивление со стороны начальника проектного отдела. И довод предельно простой:

– Это радиотехническая система, и мы в ней ничего не понимаем.

Развернувшиеся бурные споры неожиданно прервало предложение заместителя Главного конструктора по проектным работам В.М. Ковтуненко:

– Давайте спросим у Урьева, он специалист в этой области, а почему-то молчит.

Сразу все взоры обратились к Н.И. Урьеву. Совещание, достигнув пика, явно затягивалось и одно его слово могло прекратить всякую полемику.

Наум Исаакович решил вопрос очень просто и, самое главное, бесповоротно:

– Сейчас наше подразделение ведет четыре радиотехнические системы. Возьмем и пятую.

Едва он произнес эти слова, как ходивший вдоль стола заседаний Михаил Кузьмич объявил:

– Все, совещание окончено.

И обращаясь к своему заместителю по баллистике и управлению Н.Ф. Герасюте, которому подчинялся инициативный сотрудник, выдал команду:

– Николай Федорович, пиши приказ.

– Но, как оказалось, – вспоминал впоследствии Н.И. Урьев, – я не представлял, что это за яма, в которую попал по своей инициативе. Когда разобрался в существовавшем "огороде", буквально пришел в ужас. Не было конструктивных решений по главной проблеме – как замаскировать саму головную часть среди системы, состоящей из ложных целей. Вдобавок попадаю в больницу с очередным приступом радикулита. А из головы не выходит: как доложить Михаилу Кузьмичу, что существующие рекомендации, разработанные воронежским институтом, не реализуемы. Думаю, скажет: "Ты же давал согласие, тебя ведь никто не заставлял". И в процессе раздумий вдруг я понял, как можно выйти из создавшегося положения, как можно решить задачу. Поэтому, когда покинул больницу, уже не стал докладывать о сложностях, а приступил к реализации своих мыслей…

Так было положено начало созданию первого бортового комплекса средств преодоления противоракетной обороны противника, получившего название система "Лист".

Конечно, среагировав практически мгновенно, и беря на себя ответственность за реализацию важнейшей задачи, Н.И. Урьев понимал, что с одной стороны эта работа ему ближе других по идеологии, а с другой – оценил ее перспективность с чисто проектно-инженерной точки зрения. Но реализация задачи влекла за собой огромный пласт чисто конструкторской, не свойственной ему как специалисту, работы. Вот этого, однако, на первых порах инициативный руководитель и недооценил. Поэтому для осуществления разработанных предложений были привлечены конструкторские подразделения во главе с опытными специалистами, что и обеспечило в конечном итоге успешное решение проблемы.

Не остались без дела и создатели системы управления, которую предстояло доработать под выдачу команд для отстрела ложных целей.

Решена была и теоретическая задача эффективности преодоления противоракетной обороны. Как показал проведенный анализ, выбранное необходимое число ложных целей требовало наличия в воздухе более десяти противоракет противника.

Система "Лист" – первая из советских систем преодоления противоракетной обороны, состояла не только из комплекса различных ложных целей, но и средств маскировки самих головных частей и боевых блоков разделяющейся головной части, которые не позволяли выделить их на фоне облака из ложных целей.

На всех этапах разработки комплекса средств системы "Лист" Главный уделял этим работам много внимания. Когда долго не возникало никаких проблем, а следовательно, к нему и не обращались, Михаил Кузьмич звонил сам:

– Как дела? – обращался он с неизменным дружелюбием к руководителю и идеологу работ Н.И. Урьеву.

И услышав в ответ:

– Все идет хорошо, Михаил Кузьмич, – коротко удовлетворенно заканчивал разговор:

– Ты хоть иногда докладывай, что делаешь.

Один из сложнейших вопросов, который предстояло решить: где разместить ложные цели? Ведь ракета Р-36 уже существовала не только на бумаге, но и в металле. На следующих ракетах для этих целей будут заранее предусмотрены специальные отсеки. Пока же предстояло втиснуться с корпусами ложных целей в уже готовую конструкцию ракеты. А компоновка ее систем была настолько плотной, что "пустых" мест практически не было. В результате сделали ставку на хвостовой отсек, где расположен двигатель. Для этого использовалось любое незаполненное пространство, любые "щели". Ложные цели должны были быть выстрелены из корпуса ракеты одновременно с отделением головной части или, в последующем, с разведением боевых блоков, входивших в состав разделяющейся головной части.

Как показали проработки, наиболее просто эта задача решалась выбросом ложных целей с помощью мортиры, снабженной пиростартерами различной мощности. Последнее было связано с тем, что стояла задача создания нескольких типов ложных целей, в облаке из которых располагалась головная часть в полете на внеатмосферном участке траектории. При этом от пуска к пуску это положение должно было меняться, что обеспечивалось разными направлениями и скоростями отстрела ложных целей от ракеты.

Употребленное выше слово "выброс" можно принять условно, так как при вылете ложных целей возникали перегрузки до полутора тысяч единиц.

Это, в свою очередь, поставило перед конструкторами сложнейшую задачу обеспечения прочности объекта при минимально возможном весе. В результате из стальной закаленной фольги с помощью точечной сварки были сконструированы коробчатые системы, сочетавшие в себе два названных, казалось бы, несовместимых качества. Подобные конструкции принято называть "воздушными".

Автором этого уникального решения унифицированной кассеты с "привязным" помеховым фоном был руководитель одного из подразделений, занимавшихся проектированием и размещением ложных целей, А.П. Слепцов, талантливый инженер, человек упрямый и настойчивый. Именно эти качества и привели в результате длительного поиска к оригинальному решению. А успех был налицо. В дальнейшем разработанная конструкция вошла во все типы ложных целей и устройств искажения радиолокационных характеристик головных частей.

В процессе отработки мортир остро встал вопрос о наборе статистики по скоростям отстрела ложных целей. Это была объемная отработка, потребовавшая нескольких сот выстрелов. При этом испытания чуть было не окончились трагически.

– Мы до того отупели от бесконечного грохота пиропатронов, – вспоминает один из участников этих испытаний Ю.А. Панов, – что при очередной зарядке в пусковой контейнер, являвшийся по сути ничем иным как стволом пушки, ложной цели для отстрела, инженер, проводивший эту операцию, забыл отключить предварительно пусковой пульт, и в результате произошел неожиданный отстрел в момент стыковки разъема пускового пульта и мортиры. Вылетевшая ложная цель при скорости в пятнадцать метров в секунду пролетела в считанных сантиметрах от головы одного из участвовавших в испытаниях. Еще долго потом говорили, что он родился в рубашке…

История создания системы "Лист" памятна его участникам не только напряженным творческим поиском и работой на износ. Были и курьезные ситуации, которые, как вовремя сказанная шутка, вносят эмоциональную разрядку. Одна из них возникла по инициативе смежной организации – Куйбышевского завода, разработавшего и изготавливавшего часовой механизм ЧМ-60, входивший в устройство задержки раскрытия ложных целей.

В процессе отработки отстрела ложных целей выяснилось, что часовой механизм при возникавших огромных перегрузках начал "барахлить". После внесения в конструкцию несложных изменений и соответствующей доработки механизм был "доведен до ума". Но к этому времени в Ракетных войсках полным ходом шло дооснащение ракет Р-36 системой "Лист". Учитывая сжатые сроки, диктовавшиеся ни на минуту не затихавшим противостоянием на международной политической арене, Главный конструктор с известной степенью технического риска принимает решение исключить часовой механизм из ложных целей. Практически это означало, что ложная цель раскрывалась сразу после выброса из пускового контейнера и поэтому в принципе могла попасть под действие факела двигателя ракеты со всеми вытекающими последствиями. Однако проведенный тщательный теоретический анализ показал, что это не оказывало существенного влияния на эффективность системы в целом.

Узнав о таком неожиданном решении, куйбышевцы обиделись и подали в госарбитраж иск на конструкторское бюро "Южное", требуя выплатить неустойку в размере пятисот тысяч рублей.

Участвовавших в заседании в госарбитраже представителей заинтересованных сторон поразила профессиональная логика убеленного сединами госарбитра. Обращаясь к куйбышевцам, как подателям искового заявления, он сказал:

– Вы по договору брались к определенному сроку поставить качественную продукцию. Но не успели. Значит виноваты.

Обращаясь к представителям конструкторского бюро "Южное", все в том же тоне продолжил:

– Вы заставили куйбышевцев разработать часовой механизм, а потом от него отказались, введя тем самым государство в неоправданные издержки. Значит тоже виноваты.

Определив таким образом роли смежников в возникшем конфликте, он вынес поистине соломоново решение:

– Поскольку налицо вина той и другой сторон, то каждой из организаций внести в пользу государства по двести пятьдесят тысяч рублей.

И предупреждая возможные возражения, закончил:

– Все свободны.

А присутствовавшим представителям двух организаций после такого вердикта и сказать-то было нечего.

Сложным и новым был процесс отработки ложных целей в лабораторных условиях, связанный со снятием в широком диапазоне частот радиотехнических характеристик как ложных целей, так и головных частей. В этот момент решающей оказалась помощь Главного. Он добился в министерстве выделения больших ассигнований для строительства на территории Научно-исследовательского института № 2 Министерства обороны в городе Калинине специального полигона.