Текст книги "Янгель. Уроки и наследие"

Автор книги: Лев Андреев

Соавторы: Станислав Конюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 62 страниц)

В качестве специалиста от создателей ракеты, командированного на создаваемый объект, стал инженер Ю.А. Панов. Место командировки – центр России – Валдай, известный каждому со школьной скамьи тем, что именно там берет свое начало великая русская река Волга. Об одном из ЧП, которое произошло при возведении шахтной пусковой установки ракеты Р-16 в процессе проведения испытаний по отработке полуавтоматической системы контроля заправки ракеты, его любопытный рассказ.

– Создаваемую шахтную позицию должна была обслуживать дивизия, еще совсем недавно входившая в корпус Московского округа противовоздушной обороны, возглавлявшийся прославленным асом Отечественной войны А.И. Покрышкиным. Работы идут днем и ночью. Сроки сдачи комплекса предельно ограничены. Гигантское сооружение шахты превратилось буквально в муравейник. Здесь и строители, и разработчики различных систем, и, естественно, военные специалисты, которым предстоит обслуживать шахты. Жесточайший график ввода объекта контролирует специальный представитель ЦК КПСС, который каждый день докладывает лично Хрущеву о ходе и состоянии работ. Погода явно выражает свой протест людям, вторгшимся в ее экологию и понарывшим гигантские котлованы, в которые упрятана буквально золотая техника. Из висящих свинцовых туч на объекты опускаются нудные дождевые потоки. И кажется, им не видно конца, вокруг вздулись болота. В результате по стенам шахтного ствола течет известково-цементная масса. Это была первая из трех шахт стартовой позиции. Остальные еще находились в стадии возведения стволов.

И вот энергетики докладывают, что они готовы к включению системы для проведения комплексных проверок. Но сопротивление изоляции и линий "НОЛЬ", что соответствует в обычном понимании короткому замыканию. Кабельные разъемы и кроссировочные коробки (места, куда входят кабели, и далее идет разводка по целям) залиты водой.

На проходившем ночью оперативном совещании кто-то из офицеров предложил их сушить фенами. На что сразу среагировал представитель, как тогда говорили, из дома на старой площади.

– Это что еще за фены?

Впрочем высокопоставленного контролера можно было понять, в те годы подобное парикмахерское устройство было редкостью. Ему поясняют, что это сушилка для женских волос. И сразу следует приказ старшего по званию – командира дивизии: по тревоге ночью найти в гарнизоне фены. Приказ исполняется буквально мгновенно. Минут через тридцать докладывают, что найдено восемь фенов. Быстро определяются наиболее критические точки и начинается процесс сушки. К утру все фены от непрерывной работы сгорают, но сопротивление изоляции уже удалось поднять до нескольких килоом. В идеальных же условиях оно должно составлять мегаомы. Однако надо проводить работы. Пытаемся включить систему – выбивает и защиту. Пробуем ставить "жучки", вернее "жучища", поскольку мощности системы огромные. Наконец, кабельная сеть системы контроля готова к заправке. В шахту опускают загрузочный заправочный макет ракеты, на котором отрабатывается, проверяется и контролируется система заправки и слива ракеты. Он – единственный и подлежит многократному использованию на других вводимых объектах.

Наконец, начинается заправка имитаторов компонентов топлива. Все идет нормально. Однако военные испытатели хотят проверить систему сигнализации, контролирующую максимальный уровень заправки. Поэтому заправляем "под завязку", до тех пор пока не "заревела" система перелива. Значит, все в порядке. Можно начинать слив имитатора топлива, после чего заправочный макет ракеты должен быть отправлен на следующую стартовую позицию, воздвигаемую под Мурманском.

Дается команда на слив, и на световом табло в обратной последовательности фиксируются соответствующие уровни заправки. По-прежнему системы работают стабильно. И вдруг шахта вздрогнула от глухого сильного удара. По громкой связи раздался неуставный крик:

– Ракета разрушилась!

Слив мгновенно прекращается. Дается команда осмотреть ракету. Томительно тянутся минуты, пока расчет испытателей отдраивает многочисленные бронированные двери, за которыми предстоит выяснить масштабы того, что повлекло за собой "ракетотрус". Предприняты меры для неразглашения происшедшего – громкая связь отключена. На шлемофонной связи остаются только "первый" – командир дивизии седой красавец полковник П.П. Иванов, заправщики и офицер, отправленный на осмотр ракеты. Наконец, раздается его взволнованный голос:

– Товарищ первый! Вторая ступень ракеты сложилась. Верхним торцем бака упирается в стакан шахты, который и предотвратил дальнейшее разрушение конструкции топливной емкости. По линии излома сплющившегося корпуса наблюдается небольшая течь имитатора компонента. Ситуация – хуже не придумаешь. Макет ракеты, который ждут на следующих возводимых ракетных комплексах, не только выведен из строя, но имеющимися штатными средствами не представляется возможным даже извлечь его из шахты, не повредив последнюю. Нервозность обстановки усиливается очевидным обстоятельством, что виновным грозят самые тяжкие взыскания.

Как сразу выяснилось, в воздушные магистрали дренажной системы попала вода и заборники воздуха залило дождем. За счет водяной пробки в V-образном сифоне при сливе имитатора топлива образовалось разряжение внутри бака и его раздавило внешним атмосферным давлением.

Из Днепропетровска срочно самолетом прибывает ведущий специалист по конструкции ракеты. На состоявшемся совещании заинтересованных сторон было рассмотрено несколько вариантов выхода из создавшегося положения, в том числе предлагалось и просто вытянуть макет краном. Но ни один из них не решал главной задачи в сложный для страны момент – не обеспечивал выполнения правительственного задания сдачи этой и других шахт для постановки стратегических ракет на боевое дежурство. Когда казалось, что решения, дающего возможность сохранить имитатор, нет, совершенно неожиданно командир дивизии предлагает за счет наддува избыточного давления в бак попытаться "отрихтовать" корпус, восстановив таким образом его первоначальную геометрию. Это было очень смелое, и, как потом окажется, самое оптимальное, рискованное решение. Все прекрасно понимали, и прежде всего автор инициативы, что ждало его как командира дивизии в случае неудачи эксперимента: конец карьеры полковника представлялся самым благоприятным исходом. Но П.П. Иванов смело идет на это.

На связи, – продолжает, и по прошествии трех с половиной лет не без доли восторга в голосе, вспоминать то, что произошло дальше, очевидец этих событий, – для выполнения принятого решения были оставлены всего лишь четыре человека: "первый", командир расчета пневматиков, офицер, производивший осмотр ракеты, и я как представитель системы, фактически контролировавшей целостность ракеты. Приняты были все возможные меры предосторожности.

Микроскопическими дозами по одной сотой доли атмосферы начинается наддув бака. И на каждом этапе отдраивались бронированные двери, снимались блокировки, включалась подсветка и, после осмотра офицер, проводивший не без риска эту операцию, докладывал командиру о происшедших изменениях.

Такая операция без последствий была проведена три раза со строжайшим соблюдением всех предосторожностей.

И вдруг при очередной ступени повышения давления, когда оно достигло четырех сотых атмосферы, послышался глухой звук, ракета вздрогнула. Нервы напряжены до предела! Что это значит? Полное разрушение ракеты? Но у меня на пульте "горел" тот же уровень заправки. Это свидетельствует о том, что ракета цела! На сей раз двери отдраивались с потрясающей скоростью. Через несколько минут в шлемофоне раздался восторженный крик осматривающего офицера:

– Товарищ первый – ракета как новенькая!

Полковник резко обрывает эмоциональный доклад, требуя:

– Точный доклад.

На что незамедлительно следует:

– Товарищ первый! Вторая ступень (а это был бак окислителя второй ступени) выправилась, зазоры от площадок обслуживания по всей окружности равномерны. На боковой поверхности ракеты небольшая складка, вдоль которой наблюдается капельная течь компонента. Незамедлительно следует команда:

– Продуть дренажную систему и продолжать слив!

Дальше все идет нормально. Но впереди подъем конструкции макета из шахты, который и должен решить его судьбу. Все ждут его с нетерпением. И вот ракета на поверхности. После тщательного осмотра решение комиссии однозначно: загрузочный макет для контроля заправки и слива годен для проведения испытаний и на других шахтах.

Можно только представить, скольких лет жизни стоили седовласому командиру дивизии эта ночь и наступившее утро.

Ну а заводские умельцы с помощью простого зубила, обычного молотка и, конечно, неизменного мастерства, зачеканили, а затем и закрасили микротрещину. Через несколько часов уже ничего не напоминало о случившемся. Макет был готов к дальнейшей эксплуатации.

Конец этой поучительной истории ознаменовался событием, которое потом его участники не могли вспоминать без улыбки. Но это уже к процессу испытаний прямого отношения не имело.

На календаре октябрь. В этих широтах погода меняется очень резко. Заснув осенью, можно проснуться зимой. Так и произошло на сей раз.

– Министерство на объекте, – заканчивает рассказывать эту интересную историю Ю.А. Панов, – представлял генерал-лейтенант Л.М. Гайдуков, человек, преданный своему делу, разделявший все тяготы нашей работы по вводу в строй шахт. Однажды, поднявшись из бункера на поверхность, он обратил внимание, что серый бетонный прямоугольник поверхности объекта резко выделяется на фоне золотистой березовой рощи и потребовал замаскировать стартовую позицию, чтобы она не была видна с воздуха. После всего этого снова вместе с персоналом, занимавшемся введением шахты в строй, ушел на сутки в подземелье. Когда же в очередной раз поднялись на поверхность, то изумлению не было предела: на фоне ослепительно белого выпавшего снега контрастно выделялся ярко-зеленый прямоугольник объекта. Объяснение этой непредвиденной перемене было предельно простым – другого цвета маскировочной сетки не нашлось и поэтому в спешном порядке на территорию примерно 100 на 300 метров натянули летний маскировочный покров, возвестивший на фоне осени, переходившей в зиму, возвращение прошедшего лета. А русский солдат просто привык выполнять любую команду: сказано – сделано.

Ставшая демаскировочной операция вызвала крайнее раздражение генерала, представлявшего высокий уровень Заказчика:

– Какой болван это сделал?

Начав с этого, довольно сдержанного вопроса, свое отношение к произошедшему он выразил, прибегнув к нелитературной части богатого словарного запаса русского языка. И надо сказать, что в этой тираде генерал показал блестящее владение этим уникальным лексиконом. Естественно, что зеленое покрывало было немедленно возвращено на склад. А работы успешно продолжались…

В результате проведения широкомасштабной акции по защите стартовых комплексов впервые в истории ракетной техники все ракеты первого поколения янгелевского конструкторского бюро "зарылись" в землю, и территория Советского Союза покрылась сетью ракетных стартовых позиций. Надо ли говорить, сколь тяжелым бременем ложились эти подземные города-новостройки на экономику страны.

Однако, несмотря на то, что это был важный и принципиальный шаг в совершенствовании ракетного вооружения, с самого начала стало ясно, что судьба газодинамических стартов не долговечна. Связано это было с конструктивным несовершенством комплекса в целом.

Одиночные старты

К недостаткам стартовых позиций ракет первого поколения следует отнести значительную уязвимость. Они строились по принципу треугольника для «Двины» и «Чусовой» и четырехугольника для «Шексны», т. е. в вершинах этих геометрических фигур находились шахты, а в центре размещался весь комплекс обслуживающего оборудования и все службы. Весь расчет вероятности выживания при нападении противника основывался на предположении, что при первом ударе не попадут в центр стартовой позиции, и из строя выйдет не больше одной шахты. Однако с увеличением точности стрельбы ракетами типа «Минитмен» стало очевидно, что стартовые позиции резко теряют свою эффективность. Достаточно одного выстрела, и весь комплекс из 3–4 ракет, расположенных друг от друга на расстоянии 40–60 метров, «прикажет долго жить». А это ощутимое уменьшение стратегического военного потенциала.

Создание ракет второго поколения янгелевского конструкторского бюро ознаменовалось принципиально новым подходом и к организации стартовых комплексов. Поиски повышения защищенности шахтных позиций привели к идее размещения одиночных стартов, разнесенных друг от друга на несколько километров и объединенных в единый комплекс только общим командным пунктом. В результате возникла необходимость пересмотра всех предыдущих решений и сложившихся взглядов на построение и содержание стартовых позиций.

Кроме огромной уязвимости, "Двина", "Чусовая" и "Шексна" имели еще один весьма существенный недостаток: ракеты содержались в них "сухими" – в незаправленном состоянии. Заполнение топливом емкостей начиналось либо по команде "Пуск", либо при возникновении угрожающего момента – " политической обстановки". Заправка производилась из общего для стартовой позиции технологического блока, в котором находились стационарные средства заправки. Продолжительность заполнения баков горючим и окислителем составляла 20 минут из общего времени 30 минут – с момента подачи команды на пуск до нажатия кнопки "пуск". В этом случае при выбранных компонентах топлива ресурс нахождения заправленной ракеты в состоянии боевой готовности составлял всего тридцать суток. В случае отмены угрожающего положения предстояла сложная процедура слива компонентов топлива с последующей операцией выгрузки ракеты из шахты и отправки на завод-изготовитель для переборки и нейтрализации топливных баков.

В одиночных стартах возможность заправки из единого центра исключалась, поскольку шахты были разнесены на большие расстояния, а иметь при каждой свой заправочный технологический блок было бы непростительной роскошью. Заправку ракет стали производить с подвижных заправочных средств и занимала она двое суток: одни сутки заправляли горючим, вторые – окислителем. Но продолжительность этой операции перестала играть какую бы то ни было роль. Важно не сколько времени заправляют, а какое время потом будет стоять ракета, заправленная компонентами топлива. При таком подходе процесс заполнения баков превращался в подготовительную операцию. Решение этой проблемы стало возможным благодаря замене окислителя – азотной кислоты АК27И на менее агрессивный азотный тетраксид и проведению крупномасштабных научно-исследовательских и конструкторских работ по созданию надежной герметичности емкостей и подводящих трубопроводов, приведших к идее ампулизации ракет. Это отдельная большая глава в истории создания совершенных ракетных комплексов. Но именно ампулизация как комплексный научно-технический цикл работ обеспечила длительное нахождение ракеты в заправленном состоянии, а значит подготовила возможность реализации одиночных стартов. В свою очередь, ампулизация явилась следствием стремления к повышению боеготовности ракетных комплексов. Так две взаимосвязанные идеи – защищенность стартового комплекса и повышение его боеготовности за счет ампулизации – дополнили друг друга и создали предпосылку для проектирования совершенных ракетных комплексов.

В результате стартовые комплексы получили важнейшее преимущество – исчезли все стационарные средства заправки и хранилища компонентов топлива. И, самое важное, – время нахождения в заправленном состоянии удалось увеличить с тридцати суток до пяти лет, а со временем десяти и более лет. Время же боеготовности для заправленной ракеты сократилось до пяти минут. Одиночные старты позволили намного упростить стартовую позицию ракетного комплекса.

Этот несомненно выдающийся результат в создании боевых ракет стал возможным благодаря дальновидной политике М.К. Янгеля, который вопреки существовавшему мнению и имевшемуся опыту отказался проектировать ракеты на основе кислородно-керосиновых компонентов топлива. Известно, что такие ракеты все время надо было подпитывать кислородом и только по пятиминутной готовности эта операция прекращалась. А наличие поблизости кислородного завода демаскировало стартовую позицию, что являлось большим недостатком для боевых ракет.

Ход дальнейших событий показал, что идея одиночных стартов оказалась настолько перспективной, что все последующее развитие ракетных комплексов осуществлялось только по принципу ОСов.

В технике, как и в жизни, ничто бесплатно не дается. С отказом от хранилищ и заправочных магистралей все остальные системы обеспечения функционирования стартового комплекса необходимо было сделать принадлежностью каждой шахты. Под землей по-прежнему находилось огромное сооружение, по форме напоминающее гриб, только шляпка его сильно выросла по сравнению с предыдущими стартами.

Ножкой "гриба" являлся ствол шахты с внутренним диаметром 7 метров, а наружный, с учетом тюбингов и бетона, доходил до 8,5 метров. Роль шляпки "гриба" выполнял заглубленный на 3 метра двухъярусный оголовок, диаметр которого составлял 20 метров. В оголовке размещалось все оборудование: газобаллонная аппаратура для создания предварительного наддува в баках, электросиловое оборудование, аппаратура системы испытаний и пуска ракеты. Огромные размеры всего сооружения делали его недостаточно защищенным от сейсмических воздействий, а для доведения оголовка до уровня стойкости к сейсмонагрузкам ствола требовались огромные материальные затраты. Именно по этой причине существовавшие ОСы были далеки от совершенства.

Наверное, лучше всех это понимал Главный. Но пока еще, кажется, даже не просматривалась постановка задачи на будущее. А между прочим, как вскоре стало ясно, новое направление уже зарождалось и накапливался нужный опыт, но не в контексте усовершенствования шахтных стартов, а в создании новой ракеты, принципиально отличной от ракет первого поколения.

«Колоссаль!»

Шахтные стартовые комплексы стали мощным оружием не только в руках военных. Отрезвляюще действовали они, в первую очередь, на умы политиков. Руководство страны при любом удобном случае пыталось продемонстрировать мощь новейшей техники и не только с трибуны Организации Объединенных Наций, когда Н.С. Хрущев сделал нашумевшее сенсационное заявление. Заигрывая с вождем острова Свободы, в начале 60-х годов он привез в Бологое (между Москвой и Санкт-Петербургом), где размещалась дивизия, на вооружении которой находились ракеты Р-16, Фиделя Кастро. Высокая делегация спустилась в шахту, и кубинский лидер на хвостовом отсеке первой ступени ракеты оставил свой автограф – расписался отверткой.

Имя генерала Шарля де Голля было широко известно в Советском Союзе и связано с совместной борьбой СССР и Франции против фашизма. Летом 1966 года он был, уже в ранге президента Франции, с визитом в Советском Союзе. Состоявшиеся переговоры сыграли важную роль в истории советско-французских отношений в деле разрядки напряженности, обеспечения европейской и международной безопасности. Отдавая должное Герою Сопротивления Франции, боровшемуся за независимость своей страны, и учитывая дружеские чувства к СССР, правительство впервые в истории ракетной техники пригласило главу капиталистической державы Президента Франции посетить космодром Байконур, где предполагалось показать мощь отечественной техники и продемонстрировать запуск ракет.

На Байконур де Голль должен был лететь из Новосибирска, где он посетил Академгородок. Визит такого уровня, как и положено, освещался большой группой журналистов. Естественно, в те времена не могло быть и речи о возможности присутствия их на космодроме. Для того, чтобы направить пишущую братию по ложному следу, применили элементарную хитрость – объявили, что де Голль летит в Ленинград. С Новосибирского аэродрома стартовали два самолета: один на Байконур, другой – в "колыбель революции" – Ленинград. В результате Президент Франции увидел то, что ему пришлось лицезреть один раз в жизни, а беспокойная команда журналистов увидела, очевидно, не в первый раз красоты Северной Пальмиры.

Однако перед визитом пришлось "попотеть" не только стартовым командам. Дело в том, что качество полигонных транспортных магистралей – бетонированных дорог явно не отвечало "президентским нормам". Поэтому де Голля решили доставить из административного центра космодрома – города Ленинска на наблюдательный пункт с помощью мотовоза, которым обычно каждый день возили на работу и обратно сотрудников, участвовавших в работе на стартовых площадках. А поскольку посадочная площадка вообще не отвечала никаким нормам, то пришлось соорудить специальную. Оборудовали и специальный вагон. Кстати, с тех пор эта, вошедшая в историю космодрома как "Деголевка", посадочная площадка используется при следовании работников полигона в районы стартовых и технических позиций.

Для встречи Президента на аэродроме впервые в истории космодрома был выстроен почетный караул. Визит продолжался два дня. После осмотра космической техники Шарль де Голль был приглашен на пуск ракет.

Делегацию Советского Союза на показе ракетной техники возглавлял лично Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Он же в процессе подготовки ракет к старту давал де Голлю своеобразные интервью – пояснения. Представляя государство как политический деятель, показал себя отнюдь не дилетантом в технических вопросах, обнаружив хорошую осведомленность в вопросах ракетной техники. По свидетельству очевидцев, Л.И. Брежнев очень ловко "обрабатывал" де Голля, со знанием дела характеризуя тактико-технические данные демонстрируемых ракет, и если где-то "загибал", то явно умышленно в сторону завышения боевых возможностей ракет, чтобы произвести большее впечатление на гостя. Так, он заявил, что уровень готовности ракет соответствует тридцати секундам, в то время как он был равен трем минутам. Этому способствовало и то, что репортаж о командах шел с временной задержкой, то есть слово "Пуск" произносилось через две минуты тридцать секунд после нажатия кнопки "Пуск".

Вначале Президент присутствовал при запуске ракеты Р-7 конструкции С.П. Королева. Из янгелевских машин планировалось продемонстрировать только пуск ракеты Р-16. Но видя на лице эмоционального француза выражение крайнего удивления, произведенное грандиозным зрелищем старта ракеты, решили "подлить масла в огонь", усилить впечатление, показав старт из шахты ракеты Р-36, которая была на всякий случай подготовлена к пуску. О чем и уведомили высокого гостя из Франции.

Через некоторое время из газоходов вырвались клубы густого дыма и языки пламени. Ракета выходила из шахты. Оглушительный рев реактивного двигателя и неповторимый гул, сопровождавшийся резким треском, потрясли округу. Невольно становилось жутковато, когда многотонная громадная сигара, набирая скорость и прорезая своим острием плотную завесу облаков, устремилась вверх. Сила, мощь и опасность слились воедино в этом движении.

Бывалый генерал буквально потрясен увиденным зрелищем. Обращаясь к сопровождавшему его сыну Филиппу, капитану первого ранга (а он как военный человек, несомненно, мог дать авторитетную оценку случившемуся), де Голль только и смог выдохнуть:

– Колоссаль!

А затем еще несколько раз повторил:

– Колоссаль! Колоссаль!

Придя в себя и справившись с нахлынувшими чувствами, Президент без обиняков и реверансов через переводчика обратился к сопровождавшим его руководителям Советского государства:

– Правда ли, что такие ракеты нацелены на Париж?

– Ракеты нацелены туда, где размещены ракеты войск НАТО, – прямо и откровенно, без дипломатических уловок ответили ему.

Как сообщали газеты, визит де Голля в Москву был продиктован его желанием освободиться от военного покровительства США. "Демонстрация мускулов" Президенту Франции обернулась для Советского Союза и стран Варшавского договора большой военно-политической победой в холодной войне, приведшей к кардинальной перегруппировке сил НАТО.

Убедившись, что Советский Союз обладает мощным ракетным вооружением, способным решать задачи обороны не только своей страны, но и союзников, после возвращения домой генерал Шарль де Голль ускорил вывод штаб-квартиры НАТО из Парижа и способствовал выходу Франции из этой военной организации.

Отныне у Североатлантического военного блока не стало второго эшелона и тыла, роль которого выполняла Франция. Войска НАТО оказались зажатыми на ограниченной территории Западной Германии и стран Бенилюкса. И в случае возникновения взрывоопасной обстановки становились сильно уязвимыми, легко поражаясь даже оперативно-тактическими ракетами. Кроме того, они лишались важнейших морских коммуникаций во французских портах.

Это был первый крупный прорыв, не похожий на кубинскую акцию, приведшую к Карибскому кризису.

А именинником на показе ракетной техники был, конечно же, Главный конструктор. Он принимал поздравления.

Так закончилась операция, имевшая в кругах специалистов кодовое название "Пальма". Убедиться в ракетной мощи Советского Союза захотели и руководители братских коммунистических партий, и стали высказывать обиды, почему им не демонстрируют успехи СССР. Поэтому в октябре 1966 года правительством Советского Союза на том же полигоне был организован показ ракетной техники представителям стран социалистического содружества, на сей раз зашифрованный как "Пальма-два". Присутствовали руководители Болгарии, Венгрии, Германской Демократической Республики, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, Чехословакии. Для усиления впечатления решили продемонстрировать последовательно два пуска ракеты Р-16: один с наземного стартового стола ракетой, находившейся в полной боевой готовности в режиме боевого дежурства, а второй – из экспериментального шахтного комплекса "Шексна".

То, что увидели государственные и политические деятели, воспроизвел в своих воспоминаниях "главный пускач" А.С. Матренин, руководивший подготовкой и стартом ракет Р-16:

"Пуск этой ракеты с наземного старта представлял прекрасное зрелище. На ровной площадке, какой являлась стартовая позиция, на пусковом столе стоит в вертикальном положении заправленная компонентами топлива с пристыкованной головной частью ракета; все коммуникации, кроме кабеля электроснабжения, отсоединены, вспомогательные агрегаты убраны. В таком положении она находилась в режиме полной боевой готовности.

На стартовом пульте нажимается кнопка "пуск". Через три секунды из раструбов камер вначале рулевых двигателей, а затем маршевой двигательной установки первой ступени вырываются мощные струи – факелы огня, которые, соприкасаясь с пусковым устройством и горизонтальной бетонной площадкой, поднимают во все стороны вихревое буровато-желтое облако пыли, дыма и огня, которое как бы охватывает более половины общей длины ракеты. Она становится вдвое короче. И все это видно с наблюдательного пункта, расположенного на удалении 1–1,2 км от старта, но не слышно. (Звук – ударный хлопок и затем грохочущие нарастающие раскаты доходят через 3–4 секунды).

На несколько мгновений возникает впечатление: "пожар". Но вот еще секунда, и ракета, как-то словно нехотя и раздумывая, отделяется от вихревого облака и, подгоняемая мощным факелом огня, стремительно набирает высоту. Через несколько секунд вертикального полета ракета, медленно наклоняясь, ложится или "заваливается" на курс, грохот, постепенно слабея, переходит в спокойный рокот.

В ясную погоду она, находясь уже в полете по курсу, еще хорошо видна – главным образом светящимся факелом. Затем, уже на значительном удалении, наступает разрыв факела, возникает белое облачко – это прекращается работа двигателей первой ступени. Через 2–3 секунды факел возникает вновь, но уже несколько иной интенсивности и формы – это произошел запуск двигателя второй ступени. Еще через несколько секунд доносится хлопок – это сработали тормозные двигатели первой ступени. Иногда бывает видно, как первая ступень, уже отделившись, еще продолжает некоторое время двигаться в направлении полета, а затем начинает опускаться к земле, медленно переворачиваясь.

В пасмурную погоду, когда сплошная облачность, ракета, "протыкая" толщу облаков, образует в них круглое отверстие. А дальше доносится только звуковое алькадо, характерное для ее полета. Через несколько секунд отверстие закрывается облаками. Пуск ракеты из шахты и наземной установки отличается только динамикой выхода ее из ствола. Вначале над шахтой вырываются струи газа и огня, а затем появляется конус головной части и весь корпус.

Окончание работы двигательной установки второй ступени и отделение от нее головной части, которые фиксируются системой телеизмерений, можно визуально наблюдать только с использованием специальных оптических средств, так как эти процессы совершаются на значительном (сотни километров) удалении от старта как по дальности, так и по высоте. При этом нужно иметь в виду, что в целях безопасности отделение головной части происходит лишь в том случае, если вторая ступень достигла заданной скорости полета. В противном случае происходит автоматический подрыв второй ступени, и дальнейший полет прекращается.

Пуск ракеты Р-16 с наземного старта прошел исключительно четко. Не успели "гости" собраться на НП, как с командного пункта на основании нашего доклада о готовности было дано разрешение, а точнее команда на проведение пуска. Через несколько секунд была объявлена пятиминутная готовность к пуску. Боевой расчет уже находился на своих местах. По истечении указанного времени была нажата кнопка "пуск" и ракета стартовала, как было описано выше. А через 7–8 минут был прекращен телерепортаж о ходе полета этой ракеты.

Шахтный старт значительно сложнее по своей конструкции. Подготовка к пуску с этого старта изобиловала характерными особенностями. Да и опыт эксплуатации у боевых расчетов этого старта был ниже в сравнении с наземным стартом. Ракетный комплекс "Шексна" состоял из трех шахтных пусковых установок, расположенных на удалении 60 метров одна от другой. Такое расположение стартов позволяло в целях повышения "надежности" пуска вести подготовку одновременно двух ракет с интервалом в проведении технологических операций, обеспечивающих полную безопасность работ. Подготовку первой ракеты было решено довести до начала необратимых операций циклограммы пуска, а затем, в случае необходимости, с интервалом около десяти минут переключиться на подготовку второй (запасной) ракеты. На наземном старте такую "хитрость" реализовать невозможно, а на шахтном старте эта возможность оправдала себя полностью. Оправдание состояло в том, что о возникшей задержке с первой ракетой "не догадались" не только гости, но и присутствовавшие в качестве приглашенных более компетентные лица.