Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 1"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Можно пріобр ѣсть св ѣд ѣнія о наукахъ и открытіяхъ, путешествуя по суш ѣи по морю съ этою ц ѣлью; но пріобр ѣсть д ѣйствительно полезныя познанія – чисто случай. И ежели даже искатель приключеній, положимъ, усп ѣетъ въ этомъ, всетаки пріобр ѣтенный запасъ надо употреблять съ осторожностью и ум ѣренностью, чтобы обратить его въ свою пользу. Но такъ какъ судьба р ѣдко способствуетъ какъ пріобр ѣтеніямъ, такъ и приложенiю ихъ, то я того мн ѣнія, что челов ѣкъ ежели можетъ взять на себя жить довольнымъ, не отыскивая заграницею св ѣденій и познаній, особенно ежели онъ живетъ въ Государств ѣ, которое не б ѣдно ими, поступилъ бы весьма благоразумно. Сколько разъ бол ѣло у меня сердце, сл ѣдя за безчисленнымъ множествомъ шаговъ, которые д ѣлаетъ любопытной путешественникъ, отыскивая виды и открытія такія, которыя, какъ говоритъ справедливо Санхо Пансо Донкихоту, прекрасно могъ бы вид ѣть и дома. Теперь такое просв ѣщенное время, что н ѣтъ ни одного угла въ Европ ѣ, куда бы не доставали лучи просв ѣщенія и гд ѣбы не обм ѣнивались они.

Просв ѣщеніе во вс ѣхъ отрасляхъ можно сравнить съ музыкой во вс ѣхъ Итальянскихъ улицахъ – имъ можно пользоваться безплатно. – «Н ѣтъ Государства подъ луною», – и Богъ мн ѣсудья (потому что рано или поздно я дамъ отв ѣтъ Ему за эти слова), что я говорю это не изъ тщеславія, – н ѣтъ Государства подъ луною, изобилующаго такимъ разнообразіемъ познаній, и въ которомъ бы такъ ц ѣнили науки и дорожили ими страны, гд ѣбы можно было ихъ легче пріобр ѣсти, гд ѣбы искусства такъ поощрялись и такъ скоро доходили до совершенства, народа, которому природа так мало способствовала бы въ этомъ и наконецъ разсудокъ котораго находилъ бы бол ѣе пищи въ разнообразіи характеровъ.

– Куда же вы идете, мои любезные соотечественники?». —

– «Мы только смотримъ на эту карету», отв ѣчали они.

«Вашъ покорн ѣйшій слуга», сказалъ я, выскочивъ изъ нея, и приподнявъ мою шляпу. – «Мы удивлялись», сказалъ одинъ изъ нихъ, который, какъ я нашелъ, былъ любопытный путешественникъ, «что производило колебаніе этой кареты?» – «Оно, отв ѣчалъ я холодно, – происходило отъ безпокойства челов ѣка, пишущаго предисловіе». – «Я никогда не слыхивалъ», сказалъ другой, который былъ просто путешественникъ: «о предисловия, писанномъ въ désobligeante». – «Да, – сказалъ я, – оно лучше бы вышло въ vis à vis». ¹⁷⁸ 178
  [экипаж для двоих.]


[Закрыть]

Но такъ какъ Англичанинъ путешествуетъ не для того, чтобы вид ѣть Англичанъ, я удалился въ свою комнату. —

Кале.

Я зам ѣтилъ, что что то затемняло коридоръ бол ѣе, чемъ то могла произвести моя особа, подходя къ своей комнат ѣ; это д ѣйствительно былъ Mons. Dessein, хозяинъ отеля; онъ только что пришелъ отъ вечерни, и съ шляпой подъ мышкой сл ѣдовалъ за мною, напоминая мн ѣ, что я его требовалъ. – Писанное предисловіе въ désobligeante совершенно разочаровало меня отъ нее; и Mons. Dessein, говоря про нее, пожалъ плечами такъ, что ясно было: этотъ экипажъ ни въ какомъ случа ѣне могъ мн ѣгодиться; я тотчасъ вообразилъ, что онъ принадлежитъ какому нибудь невинному путешественнику, который, возвратившись домой, положился на честь Mons. Dessein, поручивъ ему взять за него что можно. – Четыре м ѣсяца эта карета стояла уже въ углу двора Mons. Dessein, сд ѣлавъ кругъ Европы. – Вы ѣхавъ съ того же м ѣста и сильно пострадавъ на гор ѣЦениса, она ничего не выиграла въ этихъ приключеніяхъ, и т ѣмъ мен ѣе выиграла стояніемъ столькихъ м ѣсяцевъ въ жалкомъ положеніи въ углу каретнаго двора Mons. Dessein. —

Но что много про это говорить; однако можно сказать н ѣсколько словъ – когда н ѣсколько словъ могутъ облегчить тяжесть горя, я ненавижу челов ѣка, который скупъ на нихъ. —

«Будь я теперь хозяиномъ этого отеля», сказалъ я, положивъ указательный палецъ на грудь Mons. Dessein: «я бы всячески старался сбыть эту désobligeante – она безпрестанно д ѣлаетъ вамъ упреки, когда вы проходите мимо ея». – «Mon Dieu!» ¹⁷⁹ 179
  [Боже мой!]


[Закрыть]– сказалъ Mons. Dessein: «мн ѣн ѣтъ никакого разсчета»...

«Исключая того [сказалъ я], – который людей съ изв ѣстнымъ направленіемъ заставляетъ дорожить своими ощущеніями», и я ув ѣренъ, что челов ѣкъ, который чувствуетъ за другихъ также, какъ и за себя, – какъ вы ни скрывайте, всякая дождливая ночь должна производить на васъ тягостное впечатл ѣніе – вы страдаете, Mons. Dessein, не мен ѣе самой кареты». —

Я зам ѣтилъ, что когда въ комплимент ѣесть столько же кислаго, сколько и сладкаго, англичанинъ приходить въ затрудненіе, принять ли или н ѣтъ его: французъ же никогда. Mons. Dessein поклонился мн ѣ. —

– C’est bien vrai, ¹⁸⁰ 180
  [Это совершенно верно,]


[Закрыть]сказалъ онъ: «но въ этомъ случа ѣдля меня только перем ѣнится родъ безпокойства, и съ невыгодою; представьте себ ѣ, милостивый государь, отдавъ вамъ эту карету, которая распадется на куски прежде, ч ѣмъ вы про ѣдете половину дороги до Парижа, – представьте себ ѣ, какъ я буду мучиться т ѣмъ, что далъ о себ ѣдурное впечатл ѣніе челов ѣку благородному и отдалъ себя на осужденіе челов ѣка умнаго». – Доза лести аккуратно была отм ѣрена по моему собственному рецепту; я не могъ не принять ее – и, возвративъ Mons. Dessein его поклонъ, безъ дальн ѣйшихъ околичностей мы отправились вм ѣст ѣсмотр ѣть его каретный магазинъ. —

На улиц ѣ.

Кале.

Нашъ св ѣтъ долженъ быть очень задорный св ѣтъ, когда покупщикъ (даже жалкой кареты) не можетъ выдти съ продавцемъ оной кончить д ѣло между собою на улицу, чтобы мгновенно не впасть въ тоже самое расположеніе духа и не смотр ѣть на него такими же глазами, как будто идетъ съ нимъ въ Hyde Park – драться на дуэл ѣ. – Что до меня касается, то такъ какъ я плохой боецъ и чувствовалъ, что не могу быть соперникомъ Mons. Dessein, я чувствовалъ въ душ ѣсвоей т ѣже милые порывы, которые бываютъ при этомъ обстоятельств ѣ. Я насквозь хот ѣлъ разсмотр ѣть Mons. Dessein; смотр ѣлъ на него, когда онъ шелъ, въ профиль, потомъ en face, мн ѣказалось, что онъ то Жидъ, то Турокъ, мн ѣне нравился его парикъ, я вызывалъ проклятія на его голову, посылалъ его къ чорту. —

И все это запало мн ѣвъ сердце за жалкой начетъ трехъ или четырехъ Louis d’or, ¹⁸¹ 181
  [Луидор – золотая монета.]


[Закрыть]которые я могъ переплатить? – «Низская страсть!» сказалъ я, повернувшись, какъ то д ѣлаетъ челов ѣкъ, чувство котораго мгновенно перем ѣнилось: – «низская, грубая страсть! Твоя рука всегда противъ другаго челов ѣка, а рука другаго челов ѣка всегда противъ тебя».

«Избави Богъ», сказала она, поднявъ руку къ своему лбу; потому что я, повернувшись, очутился лицо съ лицомъ съ барыней, которую я вид ѣлъ въ разговор ѣсъ монахомъ – она шла за нами, такъ что мы ее не зам ѣтили. —

«Разум ѣется, избави Богъ», сказалъ я, предлагая ей свою руку; на ней были над ѣты перчатки, открытые на большихъ и указательныхъ пальцахъ, она приняла мое нредложеніе и я повелъ ее къ двери каретнаго сарая. —

Mons. Dessein пятьдесятъ разъ послалъ ключъ къ чорту, прежде ч ѣмъ зам ѣтилъ, что тотъ, съ которымъ онъ пришелъ, не былъ настоящій; мы, также какъ и онъ, съ нетерп ѣніемъ ожидали, чтобы онъ отперъ; и такъ были внимательны ко вс ѣмъ препятствіямъ, что я продолжалъ держать ее руку, самъ не зам ѣчая этого, такъ что Mons. Dessein оставилъ насъ вм ѣст ѣ– ее рука въ моей и [съ] лицами обращенными къ дверямъ каретнаго сарая, – сказавъ, что онъ вернется черезъ пять минутъ. – Разговоръ пятиминутной въ такомъ положеніи стоитъ много другихъ разговоровъ; ежели бы лица наши были обращены на улицу, въ этомъ посл ѣднемъ случа ѣразговоръ завис ѣлъ бы отъ наружныхъ предметовъ и обстоятельствъ; но съ взорами, устремленными на одну неподвижную точку, разговоръ завис ѣлъ отъ насъ самихъ. – Минутное молчаніе посл ѣтого, какъ Mons. Dessein оставилъ насъ, могло быть пагубно для этаго положенія – она бы непрем ѣнно отвернулась; итакъ я сейчасъ же началъ разговоръ. —

Какія были искушенія (такъ какъ я пишу не для того чтобы извинять слабости моего сердца) въ этомъ путешествіи, будетъ описано съ тою же простотою, съ какою я ихъ чувствовалъ. —

Дверь каретнаго сарая.

Кале.

Когда я сказалъ читателю, что я не вышелъ изъ désobligeante, потому что вид ѣлъ монаха въ разговор ѣсъ барыней, только что прі ѣхавшей въ гостинницу, я сказалъ правду – но не всю правду; потому что я былъ удержанъ отъ этаго столько же и лицомъ самой барыни. Подозр ѣніе проб ѣжало въ моей голов ѣ; и я сказалъ [себ ѣ]: онъ разсказывалъ ей, что случилось; что то во мн ѣговорило это, я желалъ, чтобы монахъ былъ въ своемъ монастыр ѣ. —

Когда сердце летитъ впередъ разсужденiя, оно спасаетъ разсудокъ отъ ц ѣлаго міра страданій. Я былъ уб ѣжденъ, что она изъ лучшаго разряда существъ, и больше о ней не думалъ и писалъ свое предисловіе. —

Это впечатл ѣніе возвратилось опять посл ѣвстр ѣчи моей съ ней на улиц ѣ; сдержанная свобода въ обращеніи, съ которой она подала мн ѣруку, показывала въ ней, какъ я полагалъ, хорошее воспитаніе и здравый смыслъ; и когда я велъ ее, я чувствовалъ какую то пріятную н ѣжность около ея, которая успокоила мою душу. —

Боже милостивой! ежели бы могъ челов ѣкъ провести такое созданіе вокругъ св ѣта!

Я еще не видалъ ея лица, но этаго и нужно не было, потому что прежде, ч ѣмъ мы подошли къ двери каретнаго сарая, воображеніе окончательно нарисовало мн ѣея голову, и забавлялось представлять мн ѣее какъ богиню, которую я самъ вытащилъ изъ Тибра. Ахъ ты, соблазненная и соблазнительная плутовка, хотя семь разъ въ день обманываешь насъ своими образами и картинами, но ты д ѣлаешь это такъ прелестно и покрываешь свои картины такими пл ѣнительными красками, что стыдно ссориться съ тобою. —

Когда мы подошли къ двери каретнаго сарая, она отняла руку отъ лба и я могъ вид ѣть оригиналъ: по лицу ей было около двадцати шести; она была брюнетка съ б ѣлымъ и прозрачнымъ цв ѣтомъ лица, од ѣта была просто, безъ румянъ и пудры; она не была, критически разбирая, прекрасна, но въ ней было что то, что въ состояніи ума, въ которомъ я находился, привязывало меня къ ней бол ѣе – она была интересна. Я воображалъ, что она во взгляд ѣноситъ вдовствующее выраженіе и что она находится въ томъ положеніи, когда прошли уже два пароксизма горести и она начинаетъ мириться съ своей потерей; но тысячи другаго рода несчастій могли провести т ѣже черты; я желалъ знать, какъ это было, и готовъ былъ спросить, ежели бы bon ton ¹⁸² 182
  [хороший тон]


[Закрыть]разговора, какъ въ дни Эздры, позволилъ бы это: «Что тебя безпокоитъ? И что тревожитъ? И почему разстроены твои мысли?» Однимъ словомъ, я чувствовалъ къ ней расположеніе, р ѣшился волочиться за ней и даже предложить ей свои услуги. Таковы были мои искушенія, и въ расположеніи сл ѣдовать имъ я былъ оставленъ одинъ съ этой барыней, ея рука въ моей и [съ] лицами обращенными къ двери каретнаго сарая бол ѣе, ч ѣмъ то было положительно необходимо. —

Дверь каретнаго сарая.

Кале.

Belle dame, ¹⁸³ 183
  [Прекрасная дама,]


[Закрыть]сказалъ я, поднявъ ея руку н ѣсколько выше, ч ѣмъ прежде: «конечно это одно изъ очень причудливыхъ д ѣйствій фортуны: взять двухъ совершенно постороннихъ людей, свести ихъ рука съ рукой, можетъ быть, изъ противуположныхъ угловъ св ѣта и въ одно мгновеніе поставить ихъ въ такое положеніе, въ которомъ самая дружба, ежели бы ей вздумалось это сд ѣлать за м ѣсяцъ тому назадъ, едва ли усп ѣла [бы] ихъ поставить. —

– И ваше зам ѣчаніе показываетъ, Monsieur, въ какое затрудненіе привело васъ это приключеніе. Какое бы ни было положеніе, ничего н ѣтъ неум ѣстн ѣе, какъ разсматривать обстоятельства, которыя сд ѣлали его такимъ; вы благодарили судьбу и д ѣлали прекрасно – сердце само знало это и было довольно; и только Англицкой философъ можетъ анализировать такое положеніе и запутаться въ разсужденіяхъ о немъ». Сказавъ это, она высвободила руку съ такимъ взглядомъ, который казался мн ѣдостаточными» коментаріемъ къ тексту. —

Я дамъ дурное понятіе о своей слабости, сказавъ, что сердце мое при этомъ страдало бол ѣе, ч ѣмъ при случаяхъ, д ѣйствительно заслуживающихъ этого. – Я былъ сильно оскорбленъ потерею ея руки и то, какимъ образомъ это случилось, не облегчало рану.—

О, никогда въ жизни я не чувствовалъ больше страданій отъ сознанія своего униженія! Но торжество истинно женскаго сердца посл ѣтакого рода неудачъ бываетъ не продолжительно.– Черезъ пять секундъ она положила свою руку на рукавъ моего фрака, какъ будто желая продолжать свой отв ѣтъ, и, Богъ знаетъ, какимъ образомъ, но я сталъ опять въ прежнее положеніе. —

Ей нечего было прибавлять.

Я началъ пріискивать другаго рода разговоръ, судя по тому, который я съ ней им ѣлъ, что я обманулся въ ея характер ѣ, но, повернувшись лицомъ ко мн ѣ, выраженіе, которое одушевляло еяотв ѣтъ, уже исчезло. Мускулы лица опустились и я нашелъ выраженіе того же безпріютного горя, которое и прежде заинтересовало меня. – Какъ грустно вид ѣть такое н ѣжное существо добычею печали! Я отъ души собол ѣзновалъ ей. Можетъ быть, это покажется довольно см ѣшнымъ жесткому сердцу, но я бы принялъ ее въ свои объятія и, не красн ѣя кр ѣпко, прижалъ бы къ сердцу, хотя это было на улиц ѣ. —

Біеніе пульса въ моихъ пальцахъ ув ѣдомило ее о томъ, что во мн ѣпроисходило; она посмотр ѣла въ землю, и н ѣсколько минутъ мы молчали. —

Боюсь вспомнить, но, кажется, я д ѣлалъ легкія усилія, чтобы сжать кр ѣпче ея руку, потому что по тонкому ощущенію я зам ѣтилъ въ ладони своей руки не то чтобы стремленіе вырвать свою руку, но какъ будто ей это приходило на мысль. И я в ѣрно потерялъ бы ее въ другой разъ, ежели бы, бол ѣе инстинктъ ч ѣмъ разсудокъ, не указалъ мн ѣна посл ѣднее средство въ такого рода опасностяхъ – держать ее такъ легко и свободно, какъ будто я готовъ былъ выпустить всякую минуту и по собственному побужденію; итакъ она оставила ее до т ѣхъ поръ, пока Mons. Dessein воротился съ ключемъ; и въ то же время я сталъ разсуждать, какимъ образомъ преодол ѣть дурное обо мн ѣмн ѣніе, которое могъ возбудить въ ней разсказъ монаха, ежели онъ передалъ ей все. —

Табакерка.

Кале.

Когда эта мысль проб ѣжалэ въ моей голов ѣ, б ѣдный старикъ монахъ быль отъ меня шагахъ въ шести и шелъ по направленію къ намъ, какъ видно было, съ нер ѣшительностыо, подойти ли къ намъ или н ѣтъ?

Подойдя къ намъ съ видомъ добродушной откровенности, онъ остановился и подалъ мн ѣоткрытую роговую табакерку, которая была въ его рук ѣ. – «Попробуйте моего», сказалъ я, вынимая свою и подавая ему (у меня была маленькая черепаховая). «Превосходный табакъ», сказалъ монахъ. – Сд ѣлайте мн ѣодолженіе,– отв ѣчалъ я: «примите эту табакерку съ табакомъ и, когда будете нюхать изъ нея, вспоминайте иногда, что это былъ знакъ примиренія челов ѣка, который поступилъ дурно съ вами, но не по влеченію сердца».

Б ѣдный монахъ покрасн ѣлъ, побагров ѣлъ. – «Mon Dieu», сказалъ онъ соединивъ руки: «вы со мною никогда дурно не поступали».

– Я тоже такъ думаю, сказала барыня. Теперь былъ мой чередъ покрасн ѣть, но что заставило меня красн ѣть, пусть разберутъ т ѣ, которые любятъ анализировать.

«Извините меня, сударыня», отв ѣчалъ я: «я обошелся съ нимъ очень дурно; и безъ всякой причины». – «Это не можетъ быть», сказала барыня. – «Боже мой!» вскричалъ монахъ съ жаромъ подтвержденія, котораго я не подозр ѣвалъ въ немъ: «я былъ виноватъ своими неум ѣстнымъ усердіемъ». Барыня опровергала это, а я подтверждалъ, что невозможно, чтобы такой правильный умъ какъ его, могъ оскорбить кого бы то ни было. Я до т ѣхъ поръ, пока не почувствовалъ, не подозр ѣвалъ, чтобы споръ могъ такъ пріятно д ѣйствовать на нервы и успокаивать ихъ. – Мы молчали, но не испытывали того безсмысленнаго страданія, которое испытываешь въ обществ ѣ, ежели въ продолженіи десяти минутъ смотрятъ другъ другу въ глаза, не говоря ни слова. – Во время этаго молчанія монахъ тёръ свою табакерку рукавомъ своей рясы; и какъ скоро посредствомъ тренія она пріобр ѣла видъ бол ѣе св ѣтлый, сд ѣлалъ мн ѣнизскій поклонъ и сказалъ, что поздно разсуждать о томъ, что ввело насъ въ противор ѣчіе: доброта или слабость нашихъ сердецъ; но, какъ бы то ни было, онъ просилъ, чтобы мы пом ѣнялись табакерками; говоря это, одной рукой онъ подалъ мн ѣсвою, другой взялъ мою; и, поц ѣловавъ ее, съ удивительно добрымъ взглядомъ, положилъ ее за пазуху и удалился. —

Я сохраняю эту табакерку, она помогаетъ религіи возвышать мою душу и устремлять желанія ея на лучшее. – Въ самомъ д ѣл ѣ, я р ѣдко выхожу безъ нее; она мн ѣчасто и во многихъ случаяхъ напоминала о томъ, кто такъ былъ добръ и ум ѣренъ, и направляла мою душу къ добру въ трудныхъ случаяхъ жизни. Онъ много встр ѣчалъ ихъ, какъ я посл ѣузналъ изъ его исторіи; почти до сорока пяти-л ѣтняго возраста онъ несъ военную службу, за которую былъ дурно вознагражденъ, и, встр ѣтивъ въ то же время неудачи въ н ѣжн ѣйшей изъ страстей, онъ покинулъ вм ѣст ѣмечъ и женщинъ и сд ѣлалъ себ ѣуб ѣжище не столько изъ монастыря, какъ изъ самаго себя. —

Мн ѣгрустно становится, прибавляя, что въ посл ѣдній мой про ѣздъ черезъ Кале на вопросы мои о отц ѣЛавренті ѣ, мн ѣотв ѣтили, что онъ умеръ тому назадъ около трехъ м ѣсяцевъ и похороненъ не въ своемъ монастыр ѣ, а, сообразно съ его желаніемъ, на маленькомъ кладбищ ѣ, принадлежащемъ къ монастырю, въ двухъ верстахъ отъ него. Я им ѣлъ сильное желаніе вид ѣть, гд ѣего положили, и когда я вынулъ на его могил ѣего табакерку и вырвалъ одну или дв ѣкрапивы, которыя Богъ знаетъ зач ѣмъ тутъ росли, все это такъ разчувствовало меня, что я залился слезами; но я н ѣженъ какъ женщина; прошу св ѣтъ не осм ѣять, a пожал ѣть меня. —

Дверь каретнаго сарая.

Кале.

Я все это время не выпускалъ руки барыни; я уже держалъ ее такъ долго, что было бы неприлично выпустить ее, не прижавъ прежде къ губамъ: въ то время, какъ я это сд ѣлалъ, краска, которая, казалось, пропала съ ея лица, возвратилась опять. —

Два путешественника, которые говорили со мною на каретномъ двор ѣ, проходя въ эту критическую минуту мимо, вообразили себ ѣ, что мы, го крайней м ѣр ѣ, мужъ съ женою; и такъ, остановившись у двери каретнаго сарая, одинъ изъ нихъ, который былъ любопытной путешественникъ, спросилъ насъ, ѣдемъ ли мы въ Парижъ сл ѣдующее утро.

«Я могу только отв ѣчать за себя», сказалъ я; а барыня отв ѣчала, что она ѣдетъ въ Аміенъ.

– Мы тамъ об ѣдали вчера, – сказалъ простой путешественникъ.

– «Вы про ѣдете черезъ городъ по дорог ѣвъ Парижъ», прибавилъ другой. – Я готовъ уже былъ принести ему всю признательность за наставленіе, что Аміенъ по дорог ѣкъ Парижу, но, вынувъ маленькую роговую табакерку б ѣднаго монаха, чтобы понюхать, я имъ спокойно поклонился, пожелавъ хорошаго пере ѣзда въ Дувръ. Они насъ оставили однихъ.

– «Что за б ѣда», сказалъ я самъ себ ѣ: «ежели я попрошу эту несчастную барыню принять м ѣсто въ моей карет ѣ. И какое можетъ воспосл ѣдовать отъ этого несчастіе?»

Вс ѣподлыя страсти и дурныя наклонности подняли тревогу, когда я выразилъ это предложеніе: – «Это заставитъ васъ им ѣть третью лошадь», сказала скупость, «значитъ, изъ кармана двадцать ливровъ». – «Вы не знаете, кто она такая», сказала недов ѣрчивость. «И мало ли какія могутъ изъ этаго д ѣла выдти непріятности», сказала подлость. – «Вы можете быть ув ѣрены, Иорикъ», сказала предусмотрительность: «скажутъ, что вы ѣдете съ любовницей, съ которой нарочно съ ѣхались въ Кале». – «Посл ѣэтого вамъ нельзя будетъ лица на св ѣтъ показать», сказало лицем ѣріе; «и вы никогда не возвыситесь въ церковныхъ степеняхъ», говорило малодушіе; «а останетесь навсегда ничтожнымъ пасторомъ», говорила гордость. —

«Это д ѣло учтивости», говорилъ я; но такъ какъ я д ѣйствую всегда по первому впечатл ѣнію и р ѣдко слушаю вс ѣэти толки, которые только служатъ къ тому, чтобы портить сердце и д ѣлать его черствымъ, я тотчасъ повернулся къ барын ѣ. —

Но она незам ѣтно удалилась отъ меня и сд ѣлала уже десять или дв ѣнадцать шаговъ по улиц ѣвъ то время, какъ разбиралось ея д ѣло и какъ я р ѣшался; и такъ я пошелъ скоро за нею, чтобы сд ѣлать ей предложеніе наилучшимъ образомъ, но, зам ѣтивъ, что она ходила, приложивъ ладонь къ щек ѣ, тихими и коротко-м ѣрными шагами задумчивости, опустивъ притомъ глаза внизъ, я предположилъ, что она обдумывала тотъ же самый предметъ. – «Боже, помоги ей», сказалъ я: «в ѣрно у ней есть свекровь или какая нибудь тетушка-тартюфъ, или какая нибудь набожная старушка, съ которой она хочетъ посов ѣтоваться въ этомъ случа ѣстолько же, сколько и со мною»; не желая прерывать этотъ процессъ и полагая, что будетъ учтив ѣе приступить къ этому д ѣлу съ ум ѣренностью, ч ѣмъ съ посп ѣшностью, я обернулся и сд ѣлалъ н ѣсколько шаговъ передъ дверью сарая, въ то время, какъ она ходила, разсуждая съ своей стороны. —

На улиц ѣ.

Кале.

При первомъ взгляд ѣна эту барыню р ѣшивъ въ своемъ воображеніи, что она была одно изъ превосходн ѣйшихъ существъ въ этомъ мір ѣ, и потомъ выведя вторую аксіому, столько же неоспоримую, какъ и первую, что она была вдова и носила на себ ѣотпечатокъ печали, я не пошелъ дал ѣе, а остановился на томъ предположеніи, которое мн ѣнравилось; и ежели бы она пробыла со мною до полночи, я бы остался в ѣренъ своей систем ѣи продолжалъ бы смотр ѣть на нее сообразно съ этой общей идеей. —

Но только что она отошла шаговъ на двадцать отъ меня, мн ѣпочему то стало желательно узнать о ней подробн ѣе – я представилъ себ ѣдолгую разлуку – можетъ случиться, что я больше не увижу ее – сердце старается удержать, что можетъ; и я искалъ средства найдти ее, ежели бы потерялъ. Однимъ словомъ, я желалъ узнать: ея имя, фамилію и положеніе въ св ѣт ѣ; и такъ какъ я зналъ, куда она ѣдетъ, я желалъ знать, откуда она; но не было средствъ дойдти до этихъ св ѣд ѣній; тысяча мелкихъ деликатностей препятствовали этому. Я составлялъ двадцать различныхъ плановъ, но не было возможно спросить у нее прямо – этаго нельзя было сд ѣлать. —

Маленькой Французской довольно благовидный капитанъ, который припрыгивая шелъ по улиц ѣ, доказалъ мн ѣ, что сд ѣлать это было очень легко. Находясь между нами именно въ то время, какъ барыня возвращалась назадъ къ двери сарая, онъ отрекомендовался мн ѣи прежде ч ѣмъ даже это хорошенько сд ѣлалъ, попросилъ меня, чтобы я сд ѣлалъ ему честь представить его этой барын ѣ.

«Я самъ еще не былъ представленъ».

Тотчасъ же, повернувшись также ловко къ ней, онъ спросилъ у нея, не изъ Парижа ли она ѣдетъ?

«Н ѣтъ, но я ѣду по этой дорог ѣ», отв ѣчала она.

«Vous n’êtes pas de Londres?» ¹⁸⁴ 184
  [Вы не из Лондона?]


[Закрыть]

Она отв ѣчала, что н ѣтъ.

«Стало быть, вы ѣдете изъ Фландріи. Apparement vous êtes Flamande», ¹⁸⁵ 185
  [Очевидно, вы фламандка,]


[Закрыть]сказалъ французскій капитанъ. Барыня отв ѣчала, что это д ѣйствительно такъ. «Peut-être de Lilles?» ¹⁸⁶ 186
  [Может быть из Лилля?]


[Закрыть]прибавилъ онъ. Она отв ѣчала, что она не изъ Лилля.

«И не изъ Арраса? И не изъ Камбри? И не изъ Гента? И не изъ Брюсселя?» Она отв ѣчала, что она была изъ Брюсселя.– Онъ сказалъ, что въ посл ѣдню[ю] войну онъ им ѣлъ честь быть при бомбардировк ѣэтого города и что этотъ городъ прекрасно расположенъ pour cela, ¹⁸⁷ 187
  [для этого.]


[Закрыть]и онъ былъ наполненъ дворянами, когда имперіалисты были выгнаны оттуда Французами (барыня слегка наклонила голову); и давъ подробный отчетъ ей объ этомъ д ѣл ѣи объ участіи, которое онъ принималъ въ немъ, онъ просилъ ее сд ѣлать ему честь сказать свое имя – и поклонился. Et madame a son mari? ¹⁸⁸ 188
  [А госпожа замужемъ?]


[Закрыть]сказалъ онъ оглядываясь, пройдя уже два шага – и не дожидаясь отв ѣта, продолжалъ припрыгивать по улиц ѣ. —

Ежели бы я семь л ѣтъ учился искуству св ѣтскаго обращенiя, я бы никогда такъ не ум ѣлъ поступить. —

Каретный сарай.

Кале.

Когда маленькой французской капитанъ оставилъ насъ, Mons. Dessein воротился съ ключемъ и ввелъ насъ въ свой каретный магазинъ. —

Первый предметъ, который бросился мн ѣвъ глаза, когда Mons. Dessein отворилъ дверь сарая, была другая старая désobligeante; и хотя она была какъ дв ѣкапли воды похожа на ту, которая мн ѣтакъ понравилась на каретномъ двор ѣчасъ тому назадъ, видъ ея теперь возбудилъ во мн ѣнепріятное впечатл ѣніе, и я думалъ: какой долженъ былъ быть грубый и необщежительный челов ѣкъ тотъ, который первый придумалъ состроить такую машину; я нисколько не лучше думалъ и о т ѣхъ, которые р ѣшались употреблять ее. —

Я зам ѣтилъ, что барын ѣона нравилась также мало, какъ и мн ѣ, итакъ Mons. Dessein повелъ насъ къ пар ѣдругихъ каретъ, которыя стояли около; онъ разсказывалъ намъ, рекомендуя ихъ, что они были заказаны лордами А. и В. для grand tour, ¹⁸⁹ 189
  [большого путешествия,]


[Закрыть]но не ѣздили дальше Парижа и поэтому во вс ѣхъ отношеніяхъ сколько новы, столько и хороши. – «Они слишкомъ хороши». И я перешелъ къ третьей, которая стояла сзади, и спросилъ о ц ѣн ѣ. – «Но въ ней не могутъ пом ѣститься двое», сказалъ я, отворивъ дверцу и взойдя въ нее. – «Будьте столь добры, сударыня», сказалъ Mons. Dessein, предлагая ей руку. Барыня полсекунды была въ нер ѣшительности и взошла въ карету; но такъ какъ въ это самое время сторожъ вызывалъ Mons. Dessein, желая говорить о чемъ-то съ нимъ, онъ затворилъ за нами дверцу кареты и оставилъ насъ. —

Каретный сарай.

Кале.

«C’est bien comique, это очень см ѣшно», сказала, улыбаясь, барыня отъ зам ѣчанія, что во второй разъ по самому простому случаю мы были оставлены вм ѣст ѣ. – C’est bien comique, сказала она. – «Больше ничего не нужно», сказалъ я: «чтобы сд ѣлать это положеніе совершенно см ѣшнымъ, какъ обычай волокитства Французовъ – говорить о любви въ первую минуту и предлагать свою особу во вторую». – C’est leur fort ¹⁹⁰ 190
  [В этом они сильны]


[Закрыть]отв ѣчала барыня.

– «По крайней м ѣр ѣтакъ предполагаюсь; но какимъ образомъ это мн ѣніе утвердилось, я не понимаю; однако они пріобр ѣли репутацію народа, понимающаго лучше любовь и любящаго больше вс ѣхъ другихъ народовъ. Что до меня касается, то я полагаю Французовъ не ловкими въ этомъ д ѣл ѣи худшими стр ѣлками, которые когда либо испытывали терп ѣніе Купидона. Какъ можно пов ѣрить, что они ум ѣютъ любить? Скор ѣе я пов ѣрю, что можно сд ѣлать приличное платье изъ оставшихся лоскутовъ. Вдругъ, съ перваго взгляда, открывался въ любви и предлагая свои услуги и свою особу, они т ѣмъ самымъ отдаются на разсмотр ѣніе еще не разгоряченному уму». —

Барыня слушала меня, какъ будто ожидая чего то еще. —

«Обратите вниманіе, сударыня», сказалъ я ей, положивъ свою руку на ея: «Люди, важные ненавидятъ любовь за ея имя; самолюбивые люди ненавидятъ любовь потому, что любятъ сами себя больше всего на св ѣт ѣ; лицем ѣры какъ будто предпочитаютъ любви земной любовь къ Богу. Но, по правд ѣсказать, мы вс ѣотъ стара до мала больше напуганы, ч ѣмъ оскорблены этой страстью. Какъ бы челов ѣкъ ни былъ б ѣденъ познаніями въ этой отрасли обращенія, всетаки съ устъ его сорвется слово любви только посл ѣчасу или двухъ молчанія, впродолженіи котораго молчаніе это сд ѣлалось для него мученіемъ. Посл ѣдовательность легкихъ и спокойныхъ внимательностей, такъ направленныхъ, чтобы они не встревожили, не такъ неопред ѣлениыхъ, чтобы они не были поняты, съ н ѣжнымъ взглядомъ, время отъ времени и р ѣдко, или никогда не говоря о этомъ предмет ѣ, оставятъ вашей любовниц ѣсвободу д ѣйствовать сообразно съ природными влеченіями; и природа сама настроитъ ее душу».

– «Итакъ, я торжественно объявляю», сказала покрасн ѣвъ барыня: «что вы все это время не переставали волочиться за мною». —

Каретный сарай.

Кале.

Mons. Dessein возвратился, выпустивъ насъ изъ кареты и объявилъ [дам ѣ], что Графъ Л., ея братъ, только что прі ѣхалъ въ гостинницу. Хотя я былъ безконечно доброжелателенъ къ этой [дам ѣ], но не могу сказать, чтобы случаю этому порадовалось мое сердце, и я не могъ удержаться, чтобы не сказать ей этаго; «потому что это обстоятельство пагубно, сударыня», сказалъ я: «одному предложенію, которое я нам ѣренъ былъ вамъ сд ѣлать». – «Совс ѣмъ не нужно разсказывать мн ѣ, какое было это предложеніе», сказала она, положивъ одну руку въ мою и прерывая меня: «Когда мужчина им ѣетъ въ виду сд ѣлать какое нибудь любезное предложеніе женщин ѣ, р ѣдко бываетъ, чтобы женщина н ѣсколько минутъ прежде не им ѣла предчувствія о немъ». —

– «Природа вооружила женщину этимъ предчувствіемъ», сказалъ я: «какъ средствомъ предохранительнымъ». – «Но я думаю», сказала она, посмотр ѣвъ мн ѣвъ лицо: «мн ѣнельзя было ожидать ничего дурнаго и, сказать вамъ правду, я р ѣшилась принять ваше предложеніе. Ежели бы это было (она остановилась одну минуту), я полагаю, ваше расположеніе заставило бы меня разсказать вамъ исторію о себ ѣ, которая возбудила бы лишь одно опасное чувство въ васъ во время путешествія – состраданіе». – Сказавъ это, она позволила мн ѣ. поц ѣловать ея руку два раза и съ взглядомъ, въ которомъ выражалось столько чувствительности, сколько и н ѣжности, она вышла изъ кареты, и сказала adieu. —

На улиц ѣ.

Кале.

Я никогда въ жизни не кончалъ такъ скоро дв ѣнадцати: гвинейнаго торга; время казалось мн ѣтяжело посл ѣразлуки съ барыней, и каждая минута казалась мн ѣза дв ѣ; это продолжалось до т ѣхъ поръ, пока я не привелъ себя въ движеніе – я заказалъ сейчасъ же почтовыхъ лошадей и пошелъ въ отель.—

«Боже!» сказалъ я, услыхавъ, какъ городскіе часы били четыре, [и] вспоминая, что я былъ только немного больше часу въ Кале. «Ц ѣлый томъ приключеній можетъ вывести изъ этаго маленькаго времени жизни челов ѣкъ, сердце котораго сочувствуете каждой вещи, и который им ѣетъ глаза, чтобы вид ѣть т ѣвещи, которыя судьба безпрестанно разставляетъ на его пути, и который не пропускаете къ тому случаевъ. Пишу ли я съ пользою – или то сд ѣлаетъ лучше другой – что за д ѣло – это опыте надъ челов ѣческой природой; я работаю для себя, и довольно: удовольствіе, которое я чувствую при этомъ, возбуждаете мои способности, лучшую часть моей крови, и усыпляете большую худшую часть. Я жал ѣю о томъ челов ѣк ѣ, который, путешествуя отъ Дана до Бершебы, можетъ восклицать: все пусто! – и д ѣйствительно оно такъ. Весь св ѣтъ таковъ для того, который не обрабатываетъ плоды, которые онъ представляете». – «Я объявляю», сказалъ я, н ѣжно соединивъ руки: «что я въ пустын ѣнашелъ бы предметы, которые вызвали бы мою чувствительность; ежели бы я не нашелъ лучше, я бы устремилъ ее на какую нибудь н ѣжную мирту, отыскалъ бы грустный кипрусъ, чтобы соединиться съ нимъ – я бы благословлялъ ихъ т ѣнь и н ѣжно благодарилъ бы ихъ за ихъ покровительство – я бы выр ѣзалъ свое имя на нихъ; и клялся бы, что они – любезн ѣйшія деревья всей пустыни; я вм ѣст ѣсъ ними грустилъ бы, когда они теряли бы свою зелень, и когда они станутъ радоваться, я буду радоваться вм ѣст ѣсъ ними. Ученый Смельфунгусъ ¹⁹¹ 191
  Смельфунгусъ: Smollet, авторъ Исторіи Англіи и н ѣсколькихъ п ѣсенъ. Во время своего путешествія его здоровіе находилось въ такомъ дурномъ положеніи, что ничто не могло доставлять ему удовольствія. —


[Закрыть]путешествовалъ отъ Болоніи до Парижа – отъ Парижа до Рима и т. д., но онъ вы ѣхалъ съ сплиномъ и разлитою желчью, и всякой предметъ казался ему безцв ѣтнымъ и безобразнымъ; онъ написалъ отчете своего путешествія, но это не былъ отчетъ его путешествія, а отчетъ о его несчастныхъ и дурныхъ чувствахъ. Я встр ѣтилъ Смельфунгуса въ большомъ Portico Пантеона, онъ только что выходилъ изъ него. «Это больше ничего, какъ удобное м ѣсто для п ѣтушинаго боя», сказалъ онъ. – «Я желалъ бы», сказалъ я: «чтобы вы ничего хуже не сказали про Венеру Медицискую», потому что, про ѣзжая черезъ Флоренцію, я слышалъ, что онъ напалъ на эту Богиню и обошелся съ нею, какъ съ самою непотребною женщиною, безъ мал ѣйшей къ тому причины. – Я опять нечаянно встр ѣтилъ Смельфунгуса около Турина, когда онъ возвращался изъ своихъ дальнихъ странствованій. У него была ц ѣлая куча печальныхъ приключеній, которыя онъ разсказывалъ; онъ въ нихъ говорилъ о приключеніяхъ на мор ѣи на суш ѣ– о канибалахъ, которые другъ друга съ ѣдаютъ– антропофагахъ ¹⁹² 192
  Часть р ѣчи Отелло къ сенату, въ одной изъ трагедій Шекспира.


[Закрыть]– онъ былъ живой обдираемъ и его мучили и съ нимъ поступали хуже, ч ѣмъ съ Св. Варфоломеемъ, во всякой гостинниц ѣ, въ которой останавливался. —