Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 1"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Ну сейчасъ позовутъ об ѣдать. Вотъ дворецкій Фока съ салфеткой на рук ѣидетъ въ садъ искать Maman и докладывать, что кушанье готово. Какой онъ см ѣшной [?] всегда въ черномъ сертук ѣ, въ б ѣломъ жилет ѣи пл ѣшивый. Какъ это онъ не видитъ maman, она на середней дорожк ѣидетъ, а онъ б ѣжитъ къ оранжере ѣ. Ну, наконецъ, [27] нашелъ, чуть чуть не упалъ. А вотъ и насъ идутъ звать. Слава Богу. – Я никакъ не могъ угадать однако, чьи были шаги, которые приближались по л ѣстниц ѣ. Уже не говоря о братьяхъ, я по походк ѣмогу узнавать всю прислугу. Мы вс ѣсъ любопытствомъ смотр ѣли на дверь, въ которой наконецъ показалась совершенно незнакомая намъ фигура. Это былъ челов ѣкъ огромнаго роста съ длинными, но р ѣдкими, полус ѣдыми волосами, съ широкимъ, изрытымъ оспою лицомъ, съ р ѣдкой с ѣдой бородой, кривой на одинъ глазъ и од ѣтый въ платье, между подрясникомъ и кафтаномъ, съ палкой больше своего роста въ рук ѣ. – И-ихъ, птички вы мои, птички!! Самка скучаетъ, груститъ, а птички выросли, въ поле летятъ. Не видать ей птенцовъ своихъ, велики, умны стали; а коршунъ ихъ заклюетъ, б ѣдняжекъ. На могил ѣкамень, на сердце свинецъ. Жалко! Охъ больно, – и онъ сталъ плакать, утирая д ѣйствительно падавшія слезы рукавомъ подрясника. – Голосъ его былъ грубъ и хриплъ, р ѣчь безсмысленна и несвязна, но интонаціи были такъ трогательны, и безобразное лицо его принимало такое откровенно печальное выраженіе, что нельзя было смотр ѣть на него и слушать безъ участія. Это былъ юродивой Гриша, который хаживалъ еще къ бабушк ѣ(маменькиной матери) въ Петербург ѣи очень любилъ ее, когда она была еще малюткой и, отыскавъ ее зд ѣсь, пришелъ полюбоваться птенцамиея, такъ онъ поэтически называлъ насъ, д ѣтей. «А ты дуракъ, вдругъ сказалъ онъ, обращаясь къ Карлу Иванычу, который въ это время од ѣвался [28] и над ѣвалъ помача, «хоть ты на себя ленты над ѣвай, а все ты дуракъ – ты ихъ не любишь». Карлъ Иванычъ былъ въ скверномъ положеніи: сердиться на сумасшедшаго ему было сов ѣстно, сносить его глупыя слова ему тоже не хот ѣлось.

– Das fehlte noch, ⁷³ 73
  [Этого еще не доставало,]


[Закрыть]подите внизъ, я васъ не желаю вид ѣть, не ваше д ѣло, любитъ ли, не любитъ. Онъ говаривалъ всегда вы и по Русски, когда сердился, и говорилъ очень дурно. Но я, приводя его р ѣчь, не коверкаю словъ, какъ онъ коверкалъ, потому что такого рода коверканье ничего мн ѣне напоминаетъ, кром ѣплоскихъ разсказовъ про Н ѣмцевъ, которые безпрестанно вс ѣразсказыва[ютъ], и вс ѣслушаютъ съ стыдомъ за т ѣхъ, кто разсказываетъ. – Наконецъ, давно желанный и пунктуальный Фока пришелъ и къ намъ и объявилъ, что кушанье готово, и мы пошли. Гриша, стуча костылемъ и продолжая говорить разную нел ѣпицу, пошелъ за нами. Въ столовой для него былъ накрытъ особой столъ, по его неопрятности, и потому что онъ ѣлъ постное – все это по иждивенію maman. Вс ѣуже собрались въ гостиной. Maman съ папа ходили рука объ руку по гостиной. Мими важно сид ѣла на одномъ изъ креселъ симетрично подъ прямымъ угломъ, примыкавшимъ къ дивану, подл ѣнея съ одной стороны сидела Любочька, которая, как только мы взошли, бросилась ц ѣловаться съ нами, съ другой Юзинька, которой тоже очень хот ѣлось вскочить и подб ѣжать къ намъ, но это было несогласно съ этикетомъ Мими. Мы должны были подойдти сначала къ Мими и сказать «bonjour, Mіmі» и потомъ...... н ѣтъ, р ѣшительно не помню, какъ я здоровался съ Юзой, ц ѣловалъ или н ѣтъ. Не помню. Помню только то, что я при Мими никогда отъ души не говорилъ съ этой чудесной, б ѣлокуренькой, [29] б ѣленькой, чистенькой д ѣвочкой Юзой. Несносная Мими безпрестанно приставала, оглядываясь на папа. «Parlez donc Français». ⁷⁴ 74
  [Говорите же по-французски.]


[Закрыть]А тутъ-то какъ на зло такъ и хот ѣлось болтать по Русски. Какъ ни говори, а родной языкъ всегда останется роднымъ. Когда хочешь говорить по душ ѣ, ни одного французскаго слова въ голову нейдетъ, а ежели хочешь блеснуть, тогда другое д ѣло. Я тогда только выучился говорить хорошо, т. е. говорить какъ на природномъ язык ѣ, а то в ѣдь прежде только переводилъ Русскія мысли по Французски, когда понялъ, что это считается достоинствомъ хорошо говорить, а не смотр ѣлъ на это, какъ на придирку злой Мими, какъ на фразу, которая попортила много д ѣтской моей крови: «Mangez donc du pain» ⁷⁵ 75
  [Ешьте же хлеб].


[Закрыть](за об ѣдомъ), «опять хл ѣба не ѣшь» и т. п. Отчего д ѣвочки раньше лучше говорятъ? Оттого, что у нихъ раньше является тщеславіе. Пошли въ столовую, большіе впереди, такъ что мы, д ѣти, оставшись сзади, усп ѣли перекинуть между собою, мальчики и д ѣвочки, н ѣсколько пріятныхъ словъ, пріятныхъ т ѣмъ, что нельзя было ихъ сказать при вс ѣхъ: «Посл ѣоб ѣда на охоту папа ѣдетъ». – «Васъ берутъ?» – «Да, – верхомъ, а васъ?» – «Не знаю. Попроси мамашу». – «Нельзя», «Постараемся».

За об ѣдомъ между папа и maman завязался очень интересной разговоръ насчетъ юродиваго Гриши, который изъ-за своего столика продолжалъ твердить: «Птички отъ матки летятъ, матка плачетъ, не видать ей больше птенцовъ. Лети голубь въ небо! На могил ѣкамень, на сердце свинецъ» и т. д., прерывая свои слова всхлипываніями и рыданіями, которые, очень понятно, усиливали разстройство нервовъ maman, которая уважала въ душ ѣГришу, да и вообще им ѣла слабость къ странникамъ, юродивымъ [30] и, хотя не признавалась, в ѣрила въ способность предсказывать н ѣкоторыхъ. «Ахъ, да, я хот ѣла пожаловаться теб ѣ, Alexandre», сказала она, подавая ему тарелку съ супомъ (она сама разливала), «на твоего охотника... Ахъ, Боже мой, какъ его зовутъ?... помнишь, про котораго я всегда говорила, что онъ страшный».

– «Прохора?»

– Да.

– «Что онъ сд ѣлалъ? Ты такъ р ѣдко бываешь недовольна людьми, что я знаю вс ѣслучаи, въ которые можетъ случится, что ты жалуешься. Первое – или онъ подошелъ разговаривать къ д ѣтямъ. Ты этаго не любишь, а они безъ памяти рады и горды съ охотникомъ говорить. Не правда ли, д ѣти?» Мы улыбались. «Или жена его приходила жаловаться, или онъ при теб ѣударилъ больно собаку. – Вотъ три главные случая. Не правда ли?» Maman съ улыбкой, которая употребляется тогда, когда см ѣются надъ вашими добрыми качествами, отв ѣчала, что н ѣтъ, и разсказала отцу съ большимъ прискорбіемъ какъ б ѣднаго Гришу чуть не съ ѣли собаки, когда онъ проходилъ по дворн ѣ, и р ѣшительно, ежели бы не его большая палка, его такъ таки и загрызли собаки. А все виноватъ этотъ злой Прохоръ, который нарочно притравливалъ ихъ. Гриша подтверждалъ эту р ѣчь указаніями на изорванные полы подрясника и твердилъ отцу, «ты его больно не бей, онъ дуракъ, а то и совс ѣмъ не бей, гр ѣхъ. Богъ проститъ. Дни не такіе». – Разговоръ начался сл ѣдующій и по Французски.

Папа. Я откровенно теб ѣговорю всегда и буду говорить, что я вообще этихъ Господъ не люблю. Ты можешь любить ихъ и в ѣрить имъ, а по моему вс ѣили большая часть лентяи, лиц ѣмеры, корыстолюбивы и, главное, никого не любятъ и никакой благодарности ни къ кому и ни за что. Что меня больше всего сердитъ, это ихъ см ѣлость и самонад ѣянность, которыя [31] они скрываютъ подъ личиной простоты и грубости. Вс ѣони плуты.

Maman. Да почему это такъ думаешь? есть исключенія...

Папа. «Почему? Наприм ѣръ, сейчасъ, какъ онъ говорилъ ловко, просилъ меня, чтобы я не наказывалъ и не билъ бы больно, какъ онъ говоритъ, Прохора, какъ будто уже я нам ѣренъ былъ его наказывать. Я въ этомъ вижу только дерзкую хитрость – выставить себя добренькимъ. Другіе могутъ вид ѣть въ этомъ Христіанское милосердіе. Отчего въ этихъ людяхъ никогда не найдешь откровенности? Ни одинъ не разскажетъ теб ѣвсей своей жизни, а они очень ловко ум ѣютъ какъ будто скрывать того, чего н ѣтъ. – Наприм ѣръ М. П. (странница, которая жила у насъ) своими недоконченными фразами, намеками ум ѣла вс ѣхъ ув ѣрить, что она несчастный отростокъ очень знатнаго рода, тогда какъ она просто крестьянка и бывшая любовница какого-то Твер[ского] пом ѣщика. Они даже какъ будто не хотятъ показывать свой умъ и образованіе, которыхъ и н ѣтъ, ум ѣютъ ув ѣрить, что они и умны и образованны. Хотя я и не стану ихъ травить собаками и побраню Прохора, но ей Богу они того стоютъ. (Папа ужасно разгорячился.) Maman съ улыбкой попросила его передать горчицу. (Онъ взялъ ее въ руку и, не подавая ее maman, которая протянула уже руку, съ этимъ орудіемъ въ рук ѣпродолжалъ.)

– Н ѣтъ, меня сердитъ, когда я вижу, что люди умные вдаются имъ въ обманъ. Вс ѣони им ѣютъ претензію предсказывать, мелютъ вздоръ и такъ много, что съ добрымъ желаніемъ можно разобрать во всей этой галимать ѣчто-нибудь и похожее на предсказаніе.

Maman, видно, не хот ѣлось спорить какъ о предм ѣт ѣ, о которомъ [она им ѣла] свое особенное твердое мн ѣніе, и она съ улыбкой продолжала [32] просить горчицы, но папа и слышать не хот ѣлъ. «Н ѣтъ, сказалъ онъ, опять отодвигая руку съ горчицей. Н ѣтъ, они только на то хороши, чтобы своими глупыми вздохами еще больше разстроивать женщинъ и безъ того съ слабыми нервами. Прекрасно д ѣлаютъ, что полиція взялась за этихъ пророковъ – ихъ надо учить». Онъ наконецъ подалъ горчицу и замолчалъ, но maman не вытерп ѣла. Она была совс ѣмъ другого объ этомъ мн ѣнія.

– Послушай, Alexandre, это люди, которыхъ клеветать гр ѣхъ. Эти люди вс ѣпреданы Богу и несчастны или по крайней м ѣре выдаютъ себя за такихъ, какъ ты говоришь. Не спорю, во всемъ есть злоупотребленія. – Но ежели имъ д ѣлаешь добро съ участьемъ, добро, которое намъ ничего не стоитъ, то зато они за насъ молютъ Бога, и пускай 9 изъ 10 обманщики, одного святаго челов ѣка молитва за насъ и то много можетъ искупить наши наказаніи. Ты мн ѣговоришь прим ѣръ М. П. Что мн ѣза д ѣло, что они были прежде, и всегда ли ихъ жизнь была такъ чиста, какою кажется теперь. Пов ѣрь, это званіе юродиваго не такъ привлекательно и выгодно, чтобы изъ честолюбія или денегъ челов ѣкъ бы р ѣшился всю жизнь посвятить себя этой тяжелой жизни. Есть 3 причины, которыя могутъ заставлять ихъ выбрать эту карьеру: раскаяніе, несчастіе и призваніе, вс ѣпричины прекрасныя. Въ призваніе нельзя не в ѣрить. Сколько есть изъ нихъ, которые съ д ѣтства, сами не зная почему, выбрали эту тяжелую жизнь. Согласись тоже, что они просто жалки, какъ люди. Какъ не желать, сколько можешь, облегчить участь такихъ людей, которые вотъ какъ Гриша, 20 л ѣтъ скитаются [33] безъ пристанища, питаясь самой суровой пищей, зиму и л ѣто въ одномъ этомъ подрясник ѣ. И, сверхъ того, на немъ, сказала она, указавъ на Гришу, закованы вериги въ 1 ¹/ ₂пуда. Я еще маленькая подслушала ночью, какъ онъ молился, и вид ѣла эти вериги, которыя и теперь на немъ. Другіе зимой ходятъ босикомъ въ трескучіе морозы, и мало ли есть такихъ добровольныхъ мучениковъ. Меня всегда они интересовали и интересуютъ. Хотя, правда, подъ этимъ видомъ есть обманщики, но я, слава Богу, никогда такихъ не встр ѣчала.

Ты см ѣешься надъ предсказаніями, но я сама вид ѣла прим ѣры удивительные этаго вдохновенія, не дальше какъ на моемъ покойномъ отц ѣ, которому странникъ Кирюша, день въ день, часъ въ часъ предсказалъ его смерть. Да не только его смерть, но и всю жизнь матушки. Я теб ѣразсказывала это?

– Да, я знаю. Но это ничего не доказываетъ, случай, – отв ѣчалъ Папа.

– Какъ не в ѣрить въ предсказанія, когда вс ѣи всегда в ѣрили въ это. Невольное чувство заставляетъ челов ѣка желать узнать будущее, и должна быть возможность удовлетворить этому чувству. Я сколько не слышала про Колліостро, про M-le Normand, которую сама вид ѣла въ Париж ѣ, я не могу в ѣрить въ силу этихъ предсказаній, но что есть этотъ даръ у этихъ людей, у юродивыхъ, сумасшедшихъ, которыхъ ты презираешь, это я очень не то что понимаю, а чувствую. Челов ѣкъ, который безпрестанно убиваетъ не только вс ѣсвои страсти, но даже простыя желанія, который весь предался Богу и изгоняетъ изъ души вс ѣпомышленія, которыя не достойны Его, который не думаетъ о т ѣхъ мелочахъ жизни, которыя поглощаютъ наше существованіе, такъ очищаетъ свою душу и возвышаетъ, что въ ней [34] открывается съ ясностью этотъ даръ предвид ѣнія, который мы вс ѣим ѣемъ, но не можемъ употреблять, потому что мы безпрестанно заняты ч ѣмъ-нибудь плотскимъ, что м ѣшаетъ этой способности выразиться. Одинъ юродивой, который точно предсказывалъ, мн ѣразсказывалъ, что онъ никогда не могъ отв ѣчать на вопросы, которые ему д ѣлали, но что, когда онъ смотр ѣлъ пристально на какое-нибудь лицо, ему вдругъ приходили слова, которыя онъ понималъ только тогда, когда самъ слышалъ ихъ, и онъ говорилъ, самъ не зная что и почему.

Maman много спорила въ этомъ дух ѣсъ отцомъ, но онъ не поддался и окончилъ споръ какой-то шуточкой и принялся д ѣлать салатъ. Разговоръ этотъ сначала занялъ меня. Я слушалъ и понималъ, но потомъ, зам ѣчая, что об ѣдъ клонится къ концу, япересталъ слушать, т ѣмъ бол ѣе, что Юза безпрестанно мигала мн ѣ, указывая на Maman и Мими, что значило, что об ѣдъ кончится, а такого удобнаго времени, чтобы вс ѣбыли вм ѣст ѣ, нескоро найдешь, чтобы просить д ѣвочекъ на охоту.—

Я толкнулъ Володю, и онъ р ѣшился. – Всегда какъ кажется страшно просить, даже черезъ другого, не знаешь, на какой половинк ѣстула сид ѣть, а какъ попросишь, и позволять, кажется, отчего давно не просилъ этого, а не позволятъ, но, ежели уже началъ, какая см ѣлость и откуда возьмется, даже р ѣшаешься спорить и доказывать, что можно и нужно позволить. Я въ этомъ отношеніи остался до сихъ поръ ребенкомъ. Да что я говорю «въ этомъ отношеніи», во вс ѣхъ отношеніяхъ слабости остались т ѣже, разница только въ томъ, что выказываются они [35] на другихъ желаніяхъ. – Во время пирожнаго былъ позванъ Никита, и отданы приказанія на счетъ собакъ, линейки для maman съ д ѣвочьками и на счетъ верховыхъ лошадей для насъ, все съ величайшей подробностью, называя каждую лошадь по имени. Для Володи не было лошади его обыкновенной, и Папа вел ѣлъ ос ѣдлать охотничью. Но это слово «охотничья лошадь» какъ то особенно звучало въ ушахъ maman, ей казалось, что охотничья лошадь должна непрем ѣнно быть зв ѣремъ и б ѣшенно понести и убить Володю. Такъ, не смотря на ув ѣщаніи Папа и Володи, который съ удивительнымъ молодечествомъ говорилъ, что это ничего, и что онъ любитъ, когда лошадь несетъ, б ѣдняжка maman продолжала говорить, что она все гулянье не будетъ покойна. Наконецъ, об ѣдъ кончился, большіе пошли пить кофей въ кабинетъ Папа, а мы, д ѣти, поб ѣжали шаркать ногами по дорожкамъ, покрытымъ упадшими листьями, въ садъ. Тамъ начались разговоры о томъ, какъ стыдно, Васинька боится верхомъ ѣздить, какъ стыдно, что Любочка старше и тише б ѣгаетъ, ч ѣмъ Юза, о томъ, что д ѣлали и говорили большіе за столомъ, и какъ бы интересно посмотр ѣть вериги Гриши, и какъ онъ молится. Ежели онъ рано уйдетъ спать на мужской верхъ, то р ѣшено было передъ ужиномъ идти смотр ѣть. Долго толковали мы и были только оторваны отъ этихъ занятій стукомъ подъ ѣзжавшей линейки, на которой у всякой рессоры сид ѣло по дворовому мальчику, крикомъ охотниковъ на собакъ, ихъ отрывистымъ взвизгиваньемъ и чудеснымъ видомъ кучера Парфена, который ѣхалъ на назначенной Волод ѣлошади и велъ въ поводу нашихъ. Вс ѣбросились къ забору, отъ котораго видны были вс ѣэти прелести, [36] а оттуда од ѣваться на верхъ и од ѣваться такъ, чтобы, какъ можно бол ѣе, походить на охотниковъ. Одно изъ главныхъ къ этому средствъ было всучиваніе панталонъ въ сапоги, за что мы и принялись съ большимъ нетерп ѣніемъ кончить и б ѣжать наслаждаться у крыльца видомъ собакъ, запахомъ лошадей и разговоромъ съ охотниками.

За что охота съ собаками это изящное, завлекательное и невинное занятіе находится въ презр ѣніи и посрамленіи какъ у городскихъ, такъ и у деревенскихъ жителей? – «Собакъ гонять», «зайцевъ гонять». – Да что же тутъ дурнаго? Кому это приноситъ вредъ? – Раззоряются, убиваются, портятъ людей. Все неправда. Охота стоитъ совс ѣмъ не дорого и, ежели бы т ѣпом ѣщики, которые им ѣютъ охоту, во все время, которое она продолжается, ѣздили бы жить въ столицы, чтобы не умереть отъ скуки, они прожили бы въ трое бол ѣе. – Хорошіе охотники никогда не скачутъ, какъ безумные, и не убиваются. На счетъ людей прим ѣръ наши люди – лучшіе люди во вс ѣхъ отношеніяхъ были охотники. На охот ѣ, какъ и въ походахъ, люди формируются. А что же и хорошаго то въ охот ѣ? А вотъ что.

День былъ жаркой, б ѣлыя тучки съ утра показались на горизонт ѣ, потомъ все ближе и ближе сталъ сгонять ихъ маленькой в ѣтерокъ, кое-гд ѣвидна была и черная тучка или сторона тучки. Около полдня безпрестанно закрывалось и опять открывалось солнце, и пахнетъ въ это время посв ѣжее в ѣтерокъ.

Славно. Къ вечеру сколько не ходили по небу тучи, не суждено видно имъ было собраться въ грозовую тучу и пом ѣшать въ посл ѣдній разъ нашему [37] удовольствію. Они, помучавъ насъ немного, опять стали разходиться. Одна только на восток ѣбыла большая длинная туча, другіе же на самомъ верху превратились въ б ѣлую чешую, другіе подлинн ѣли, поб ѣл ѣли и вс ѣб ѣжали на горизонтъ.—

Дождя нечего было бояться. Даже Карлъ Иванычъ, который всегда зналъ, куда какая туча пойдетъ, объявилъ, что будетъ погода хорошая. Фока сб ѣжалъ очень ловко и скоро, несмотря на преклонныя л ѣта, крикнулъ «подавай» и сталъ твердо по середин ѣподъ ѣзда, между т ѣмъ м ѣстомъ, куда долженъ былъ кучеръ Иванъ подкатить лин ѣйку, и порогомъ, въ позиціи челов ѣка, которому не нужно напоминать о его обязанности подсаживать. Барыни сошли и посл ѣнебольшаго пренія о томъ, кому на какой сторон ѣсид ѣть и за кого держаться, раскрыли зонтики и отправились. (Лин ѣйк ѣнуженъ былъ объ ѣздъ, а охота пойдетъ прямо.) Мы въ страшномъ нетерп ѣніи попрыгали на лошадей и съ помощью хлыстовъ д ѣлали по двору разныя эволюціи, объ ѣзжая л ѣжащихъ по двору собакъ, чтобы изб ѣгнуть всегдашняго выговора охотниковъ: «Собаку, сударь, не извольте раздавить». – Володя вл ѣзъ на охотничьюлошадь, несмотря на твердость своего характера, не безъ н ѣкотораго содраганія. На лошади же онъ былъ очень хорошъ: точно большой! Особенно обтянутые ляжки его лежали на с ѣдл ѣтакъ хорошо, что мн ѣбыло завидно, особенно завидно потому, что я на своемъ стриженномъ клепер ѣ, сколько я могъ судить по т ѣни, далеко не им ѣлъ такого прекраснаго вида. Вотъ послышались на л ѣстниц ѣшаги папа. Выжлятникъ подогналъ отрыскавшихъ гончихъ. Борзятники подозвали своихъ и стали садиться. Стремянный подвелъ лошадь къ крыльцу. Собаки своры папа, [38] которыя прежде лежали и стояли въ разныхъ живописныхъ позахъ около его лошади, бросились къ нему. – Онъ вышелъ на крыльцо, за нимъ въ бисерномъ ошейник ѣвесело выб ѣжала Милка, которая, выходя, всегда здоровалась со вс ѣми собаками: на н ѣкоторыхъ порычала, съ другими поиграла. Она точно барыня была передъ другими собаками.

– Какъ ты думаешь, Турокъ, спросилъ папа, садясь на лошадь, у до ѣзжачаго – куда намъ нынче ѣхать?

Папа всякой разъ д ѣлалъ этотъ вопросъ, отправляясь на охоту, и всякой разъ, какъ и теперь, получалъ тотъ же отв ѣтъ: «Куда вамъ будетъ угодно». – «Н ѣтъ, да ты какъ ты думаешь? Ежели намъ въ дубки ѣхать, такъ съ одной стороны тамъ еще хл ѣбъ не снятъ, a за то ужъ в ѣрно тамъ найдемъ. Въ Калиновомъ же Богъ знаетъ, будетъ ли что нибудь».

– Въ Калиновымъ то оно такъ-съ, да вчера вечер[омъ] тамъ Ермолай лисицу вид ѣлъ, какъ въ л ѣсъ за дровами ходилъ, говоритъ, матерая, какъ волкъ точно.

– Ну такъ по ѣдемъ въ Калиновой, а оттуда дуброву и эти мелочи захватимъ.

– Какъ вамъ будетъ угодно-съ.

Р ѣшено было въ Калиновой, и мы по ѣхали. – Турокъ открывалъ шествіе, за нимъ пестрымъ кружкомъ б ѣжали сомкнутыя гончія. Жалко было смотр ѣть, какая участь постигала ту неосторожную, которой вздумывалось отстать: ей надо было за шею перетянуть свою подругу и, сверхъ того, одинъ изъ выжлятниковъ, исполняя свою обязанность, не пропускалъ этаго случая, чтобы ударить ее арапникомъ, крикнувъ «въ кучку».

Разровнялись.По сторонамъ ѣхали борзятники на славныхъ низовыхъ горбоносыхъ, съ хорошимъ ходомъ лошадяхъ, – вс ѣкрасивые люди, со вс ѣми охотничьими досп ѣхами. Р ѣдко можно [39] вид ѣть красив ѣе групу, составленную изъ челов ѣка и животныхъ, какъ охотника на лошади, за которой рыщутъ борзыя собаки, особенно, когда онъ имъ бросаетъ прикормку. Очень красиво!

Подъ ѣхавъ къ Калиновому, мы нашли линейку уже тамъ и, сверхъ всякаго ожиданія, еще тележку въ одну лошадь, на середин ѣкоторой сид ѣлъ буфетчикъ и держалъ что-то въ салфетк ѣмежду ногъ; съ одной стороны торчалъ самоваръ, и еще были кое какія привлекательные узелки. Нельзя было ошибиться – это былъ сюрпризъ: чай на чистомъ воздух ѣ, мороженое и фрукты. Радость наша была неописанная. – Чай въ чайной не доставлялъ никакого удовольствія; изъ буфета – очень малое; на балкон ѣбыло очень пріятно, но на воздух ѣ, тамъ, гд ѣникогда не пьютъ чай, гд ѣ-нибудь подъ березой, это было верхъ наслажденія. – Турокъ сл ѣзъ съ лошади и, выслушавъ подробное наставленіе съ величайшимъ вниманіемъ, какъ ровняться и куда выходить, наставленіе, которое, впрочемъ, ему было совс ѣмъ не нужно – онъ всегда д ѣлалъ по-своему – разомкнулъ собакъ, с ѣлъ опять на лошадь и, потихоньку посвистывая, скрылся за молодыми березками. – Разомкнутые гончіе прежде всего выразили маханьями хвостовъ свое удовольствіе, потомъ встряхнулись, сд ѣлали все это и еще больше того около, неизвестно почему избранныхъ ими, кустиковъ, что д ѣлаютъ солдаты, когда имъ говорятъ «оправься», и принялись серьезно за д ѣло. Намъ дали по собак ѣ, которую мы должны были держать на платк ѣ, сл ѣзли съ лошади и разослали по разнымъ м ѣстамъ. Меня послали довольно далеко. Я бросился опрометью туда. То собака меня тащила, то упиралась, я торопился и дикимъ голосомъ кричалъ у... у... наконецъ, запыхавшись, доб ѣжалъ и ус ѣлся въ трав ѣ. Настала минута ожиданья. – Разум ѣется, воображеніе мое ушло далеко впередъ д ѣйствительности. Уже я пятаго зайца самъ затравливалъ и даже одну лисицу, какъ отозвалась одна гончая. [40] Тутъ р ѣшительно я пришелъ въ неописанное волненіе. Глаза выкатились у меня изо лбу, потъ катился градомъ, и капли его, хотя и щекотали меня, сб ѣгая по подбородку, я не вытиралъ ихъ, я не переводилъ дыханія и съ безсмысленной улыбкой смотр ѣлъ то на л ѣсъ, то на собаку. Мн ѣказалось, что р ѣшается моя участь, и что минуты р ѣшительн ѣе этой въ жизни быть не можетъ. Но положеніе это было слишкомъ неестественно, оно не могло продолжатся. Гончіе все гоняли; зайца не было, я сталъ смотр ѣть по сторонамъ. Подл ѣсамаго меня муравей тащилъ огромную соломину и, хотя она ц ѣплялась безпрестанно, онъ продолжалъ тащить, поворачиваясь съ боку на бокъ. Его постоянство и сила обратили мое особое вниманіе, тутъ же на б ѣду мою прил ѣтела бабочка. Въ ней ничего не было особеннаго, – желтая с б ѣ[лымъ] – но она такъ ми[ло] покружилась надъ длинн[ымъ] б ѣлымъ цв ѣточк[омъ], потомъ ус ѣлась и только изр ѣдка взмахивала жолтыми крылышками, наконецъ совс ѣмъ замерла. Видно было, что ей пріятно, очень пріятно: солнушко ее пригр ѣло. Въ это время Жиранъ рванулся. Не знаю, что сд ѣлалось съ бабочкой, я оглянулся и увид ѣлъ.... на опушк ѣ, одно ухо приложилъ, другое поднялъ, перепрыгиваетъ заяцъ. Вс ѣмои планы выдержатьизчезли, я спустилъ собаку и закричалъ голосомъ, неистовое выраженіе котораго нельзя передать.

– Только что я сд ѣлалъ это, въ ту же минуту я сталъ раскаиваться. Заяцъ прис ѣлъ, сд ѣлалъ прыжокъ, и ужъ больше я его не видалъ. – Но каковъ былъ мой стыдъ, когда за гончими, которыя въ голосъ вывели на опушку, вы ѣхалъ Турокъ. Онъ вид ѣлъ мое приключеніе и только сказалъ: «Ахъ, баринъ». Мн ѣбы было легче, ежели бы онъ мн ѣотр ѣзалъ ноги, какъ зайцу, и пов ѣсилъ бы меня на с ѣдло, ч ѣмъ выслушать только эти два слова. Но какъ они были сказаны.

(У меня есть тетушка, довольно дальняя, но я привыкъ ее звать тетушкой. У этой тетушки есть [41] братъ, у брата есть охота. Тетушка особа весьма степенная, пожилыхъ л ѣтъ, у нее свой домъ, своя воспитанница, и кругъ ее знакомыхъ состоитъ изъ лицъ самыхъ почетныхъ въ Губерніи. Вс ѣАрхиреи, которые были въ продолженіе 20 л ѣтъ, что она живетъ въ город ѣ, бывали у нее, и она пользовалась расположеніемъ Преосв ѣщенныхъ. Однимъ словомъ, тетушка особа. У ѣзжая изъ деревни брата своего, куда она при ѣзжала на короткое время, въ ноябр ѣм ѣсяц ѣ, братъ ея предложилъ ей проводить ее верхомъ н ѣсколько верстъ. (Была пороша, самый Михайловъ день 8 ноября.) Только что вы ѣхали за околицу, братецъ ея зам ѣтилъ маликъ, который пошелъ къ гумнамъ. Онъ по ѣхалъ до ѣзжать, расчитывая догнать сестрицу. Заяцъ вскочилъ, охотники стали травить. Заяцъ покосилъ на дорогу. Около дороги были сугробы. Собаки проваливались, русакъ оттянулъ, выбрался на дорожку и былъ таковъ. – Надо зам ѣтить, что это д ѣло происходило возл ѣсамаго возка тетушки. Но каково положеніе братца, когда онъ увидалъ сл ѣдующую картину. Тетушка, подобравъ салопъ, была по кол ѣно въ сн ѣгу. Старый лакей не могъ догнать ее, она падала отъ усталости. Ноги ее въ б ѣлыхъ мохнатыхъ сапогахъ отказывались двигаться. Кучеръ смотр ѣлъ на нее въ тупомъ изумленіи, но, что хуже всего, тетушка въ эту минуту (посл ѣона раскаивалась) не чувствовала всей непристойности своего положенія, а продолжала твердить: «Что жъ, братецъ, я бы рада, но силъ н ѣтъ. Ушелъ?» спрашивала она. —

Второй случай. Въ нашемъ Губернскомъ город ѣжилъ купецъ Подъемщиковъ. Онъ всегда велъ д ѣла съ отцомъ, и отецъ любилъ его за честность и акуратность. Объ охот ѣже онъ отзывался всегда съ презр ѣніемъ. Уговорилъ его разъ отецъ [42] ѣхать на охоту. Посл ѣн ѣкоторыхъ безусп ѣшныхъ отговорокъ онъ вл ѣзъ въ длиннополомъ купеческомъ кафтан ѣи [съ] с ѣденькой бородкой на охотничью лошадь и ѣздилъ все поле съ нами. Поле было неудачно. Ироническая и презрительная полуулыбка не сходила съ его лица. Пришлось, наконецъ, у самыхъ ногъ его лошади затравить б ѣляка. (Травля б ѣляка красив ѣе травли русачей, хотя и не такъ [ 1 неразобр.] б ѣлякъ безпрестанно увиливается). Я сл ѣдилъ за нимъ во время всей травли, желая знать, какое на него произведетъ впечатл ѣніе. Онъ скакалъ какъ сумашедшій. Я безпрестанно ждалъ, что или упадетъ лошадь, или онъ раздавить собакъ. Самъ же онъ едва сид ѣлъ на седл ѣ. Упавъ на переднюю луку, онъ помиралъ со см ѣху. Когда затравили б ѣляка, онъ не сл ѣзъ, а свалился съ лошади и, упавъ на землю, продолжалъ см ѣятся, такъ что уже не слышно было звуковъ, а по конвульсіямъ можно было заключить, что онъ см ѣется. Насилу серьезные лица охотниковъ его успокоили.)

Долго стоялъ я въ н ѣмомъ отчаяніи на томъ же м ѣс[т ѣ], не звалъ даже собаки и только твердилъ съ самыми выразительными жестами: «Ахъ, какая досада». Я слышалъ, какъ погнали дальше гончіе, какъ заотукали на другой сторон ѣл ѣса, какъ отбили зайца, и какъ вызывалъ до ѣзжачій собакъ, но я все не трогался съ м ѣста.

Охота кончилась. На ковр ѣ, въ т ѣни, сид ѣли вс ѣкружкомъ. Буфетчикъ Василій стоялъ на кол ѣняхъ и изъ коробки вынималъ завернутыя въ листья груши и персики. Такъ было жарко и хот ѣлось ѣсть, что, кажется, проглотилъ бы весь коробокъ съ Василіемъ, а надо было дожидаться, пока Василій выложитъ все на тарелки, разставитъ эти тарелки симетрично на ковр ѣ, и когда посл ѣбольшихъ раздадутъ намъ по одной штучк ѣ. Какъ ни долго дожидались мы [43] этаго, однако дождались и тотчасъ поб ѣжали устроивать б ѣседочку. Любочка нашла необыкновенной величины зеленаго червяка. Вс ѣмы припали, головами вм ѣст ѣ, къ листочку, на которомъ сорвала его она и съ ужасомъ бросила на землю. Юза р ѣшилась поднять его, подставивъ ему сухую травку на дорог ѣ, и, чтобы ловч ѣе сд ѣлать это, она сд ѣлала движеніе плечомъ, за которое всегда сердилась Мими говоря, que c’est un geste de femme de chambre ⁷⁶ 76
  [что это жест горничной.]


[Закрыть]. Платье съ открытой шеей спускается ниже плеча, и, подымая и потомъ опуская какъ то плечо, я часто видалъ, что д ѣвочки опять приводятъ платье на настоящее м ѣсто. Юза, стоя на кол ѣнах, и нагнувшись надъ червякомъ, сд ѣлала это самое движеніе. Я смотр ѣлъ ей черезъ плечо. Въ это самое время в ѣтеръ поднялъ косыночку съ ея б ѣленькой, какъ сн ѣгъ, шеи. Я посмотр ѣлъ на это голое плечико, которое было отъ моихъ губъ на вершокъ и припалъ къ нему губами такъ сильно и долго, что, ежелибы Юза не отстранилась, я никогда бы не пересталъ. Юза покрасн ѣла и ничего не сказала. Володя презрительно сказалъ: «что за н ѣжности» и продолжалъ заниматься пресмыкающимся. У меня были слезы на глазахъ. Это было первое проявленіе сладострастія.

Охота и гулянье больше нич ѣмъ не были зам ѣчательны. Н ѣчто т ѣмъ, что тутъ maman, найдя удобную веселую минуту, упросила папа отложить разставаніе до завтрашняго утра, посл ѣранняго завтрака. —

Назадъ мы по ѣхали другимъ порядкомъ: не съ охотой, а съ линейкой. Мы одинъ передъ другимъ гарцовали около лин ѣйки. Я по т ѣни казался довольно удовлетворительнымъ, но меня приводило въ смущеніе другое обстоятельство. Я хот ѣлъ прельстить вс ѣхъ сид ѣвшихъ въ лин ѣйк ѣсвоей ѣздой, пролет ѣвъ мимо нихъ. Я сзади начиналъ хлыстомъ разгонять лошадь, поровнявшись съ лин ѣйкой, принималъ самое непринужденное и граціозное положеніе, поводя правой [44] рукой по поводьямъ отъ л ѣвой руки до конца, какъ вдругъ, поровнявшись съ упряжными лошадьми, моя лошадь, несмотря на все мое старанье, останавливалась. И это н ѣсколько разъ. Ужасно досадно. —

Прі ѣхали домой, пили чай, играли. Явился Гриша. Наконецъ, ус ѣлись вс ѣсъ maman, чтобы провести посл ѣдній вечеръ съ ней – это была мысль старшаго, Володи. – Папа не было, его голосъ слышенъ былъ изъ кабинета – онъ занимался съ Никитой. Гриша продолжалъ говорить притчами. Очень легко было перевести его слова такъ, что онъ предсказывалъ maman смерть и то, что она съ нами больше не увидится. Онъ плакалъ въ нашемъ дом ѣ. Это одно, по мн ѣнію принимавшихъ его за пророка, значило, что нашему дому предстоитъ несчастіе. Онъ всталъ и сталъ прощаться. Мы переглянулись и вышли потихоньку, но только-что нашихъ шаговъ не могло быть слышно, мы опрометью бросились на верхъ и зас ѣли въ темный чуланъ, изъ котораго видно намъ будетъ, какъ будетъ молиться Гриша. Никто изъ насъ другъ другу не признавался, но вс ѣмъ намъ было страшно въ темнот ѣ, и мы вс ѣжались другъ къ другу. Гриша съ своей палкой и св ѣчкой въ рук ѣвзошелъ въ комнату. Мы не переводили дыханія. Гриша безпрестанно твердилъ «Господи, помилуй» и «Господи, Исусе Христе» и «Мати, Пресвятая Богородица» съ разными интонаціями и выговаривая эти слова такъ, какъ говорятъ т ѣ, которые ихъ часто произносятъ. – Онъ съ молитвой поставилъ свой посохъ въ уголъ, осмотр ѣлъ постель и сталъ разд ѣватся. Снялъ изорванный нанковый подрясникъ, сложилъ его, снялъ сапоги, подвертки, все это тщательно и медленно. Выраженіе лица его было совс ѣмъ другое, ч ѣмъ обыкновенно. Вм ѣсто всегдашняго выраженія торопливости, безпокойства и тупоумія, въ эту минуту онъ былъ спокоенъ, важенъ и умно задумчивъ. Оставшись въ одномъ б ѣль ѣ, которое совс ѣмъ не было б ѣло, онъ с ѣлъ на кровать видно съ усиліемъ, потому что онъ въ это время ⁷⁷ 77
   По написанному на стр. 44 рукописи наискось написаны слова: Занятія въ каб. Запахъ. Maman играетъ. Л-a вяжетъ рагульку.


[Закрыть][45] сморщился, оторвалъ подъ рубашкой отъ т ѣла вериги. Они брякнули. – Посид ѣвъ немного, онъ всталъ съ молитвой, поднялъ св ѣчку въ уровень съ кивотомъ, въ которомъ стояли н ѣсколько иконъ, перекрестился на нихъ и повернулъ св ѣчку огнемъ внизъ. Она съ трескомъ потухла. Прямо въ оба окошка, обращенныя на л ѣсъ, ударяла полная луна. Длинная б ѣлая фигура юродиваго съ одной стороны была осв ѣщена лучами м ѣсяца, съ другой длинною т ѣнью падала по полу, ст ѣн ѣи доставала до потолка. Онъ стоялъ сложивъ руки на груди, опустивъ голову и безпрестанно прерывисто вздыхая. Наконецъ, онъ съ трудомъ опустился на кол ѣни и началъ молиться, сначала тихо ударяя только на н ѣкоторыя слова, потомъ, видно было, что онъ все бол ѣе и бол ѣе воодушевлялся, онъ пересталъ уже твердить молитвы изв ѣстныя, которыхъ онъ много прочелъ, онъ говорилъ свои слова простыя, даже нескладныя, хотя онъ старался выражаться по славянски, чтобы было похожо на молитву. Онъ молился о себ ѣ, чтобы Богъ простилъ его, молился о матери, о насъ, твердилъ: «Боже, прости врагамъ моимъ», безпрестанно крехтя, припадалъ къ земл ѣлбомъ, билъ о полу и опять подымался, несмотря на вериги, которыя издавали звуки жел ѣза. Долго, долго находился онъ въ этомъ положеніи религіознаго экстаза, импровизируя молитвы, и слова его были грубы, но трогательны. То твердилъ онъ: «Господи, помилуй меня» н ѣсколько разъ сряду и всякой разъ съ бо́льшимъ и бо́льшимъ воодушевленіемъ. Онъ говорилъ: «Прости меня», «Научи мя, что творить» съ такимъ выраженіемъ, какъ будто онъ говорилъ съ к ѣмъ нибудь. Его в ѣра была такъ сильна, что онъ чувствовалъ, что Богъ слышитъ его молитву. Любовь его была такъ сильна и тепла, что онъ безсознательно настроивалъ голосъ на самое жалостливое выраженіе, какъ будто Богъ слушалъ его слова. Раскаяніе, преданность Вол ѣБожіей и сознаніе своего ничтожества такъ ⁷⁸ 78
   Поперек текста на стр. 45 рукописи написано: Предсказ.


[Закрыть][46] сильны, что онъ замолкалъ, не зналъ, что говорить и лежалъ, приложивъ лобъ къ земл ѣ, только изр ѣдко вздыхая. – Описывая впечатл ѣнія, которыя произвела на меня въ д ѣтств ѣмолитва Гриши, когда все хорошее сильно отзывается въ еще неиспорченной душ ѣнашей, мн ѣпришли на мысль н ѣкоторые несправедливые понятія, которые я и самъ разд ѣлялъ когда-то, о безполезности наружныхъ знаковъ благогов ѣнія при молитв ѣ. Большая часть людей нын ѣшняго в ѣка, исключая т ѣхъ, которые вамъ скажутъ откровенно, (а это я ц ѣню), что они ни во что не в ѣрятъ, состоитъ изъ людей, которые вамъ отв ѣтютъ, ежели вы ихъ спросите, молются ли они, что они не полагаютъ молитву въ томъ, чтобы въ изв ѣстные часы становиться въ позицію передъ дурно намалеванной доской и читать заученныя слова, но что они молються всегда и везд ѣ, гд ѣпридутъ къ нимъ мысли благогов ѣнія. – Не в ѣрьте имъ, это люди, которые не им ѣютъ ничего святаго, и эти мысли благогов ѣнія никогда имъ не приходятъ. Говорятъ они, что ихъ возбуждаетъ къ молитв ѣвеличіе природы. Ежели бы это было такъ, то они всегда бы должны молиться, потому что есть ли такая природа, которая бы не была велика? Чтеніе изв ѣстныхъ, условленныхъ молитвъ и вс ѣпризнаки благогов ѣнія, которые приняты у насъ при молитв ѣ, невольно возбуждаютъ мысли религіозныя, во-первыхъ, потому что, читая молитвы, заученныя вами въ д ѣтств ѣ, переносятъ васъ къ этому времю, времю единственному, въ которомъ вы чувствовали чистоту души и не сомн ѣвались въ томъ, что Богъ слышитъ вашу молитву. – Простота есть величіе. Молитва есть просьба. – Мн ѣскажутъ – раскаяніе, преданность Вол ѣБожьей есть тоже молитва. Раскаяніе есть просьба простить гр ѣхи наши, преданность вол ѣБожьей есть просьба принять насъ въ свою волю. Всякая молитва есть просьба. —