Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 1"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

**XV.
ИСТОРІЯ ВЧЕРАШНЯГО ДНЯ.

Пишу я исторію вчерашняго дня, не потому, чтобы вчерашній день былъ ч ѣмъ нибудь зам ѣчателенъ, скор ѣе могъ назваться зам ѣчательнымъ, а потому, что давно хот ѣлось мн ѣразсказать задушевную сторону жизни однаго дня. – Богъ одинъ знаетъ, сколько разнообразныхъ, занимательныхъ впечатл ѣній и мыслей, которыя возбуждаютъ эти впечатл ѣнія, хотя темныхъ, неясныхъ, но [не] мен ѣе того понятныхъ душ ѣнашей, проходитъ въ одинъ день. Ежели бы можно было разсказать ихъ такъ, чтобы самъ бы легко читалъ себя и другіе могли читать меня, какъ и я самъ, вышла бы очень поучительная и занимательная книга, и такая, что не достало бы чернилъ на св ѣт ѣнаписать ее и типографчиковъ напечатать. <С какой стороны ни посмотришь на душу челов ѣческую, везд ѣувидишь безпред ѣльность и начнутся спекулаціи, которымъ конца н ѣтъ, изъ которыхъ ничего не выходитъ и которыхъ я боюсь.> – Къ д ѣлу. —

Всталъ я вчера поздно, въ 10 часовъ безъ четверти, а все отъ того, что легъ позже 12. (Я далъ себ ѣдавно правило не ложиться позже 12 и всетаки въ нед ѣлю раза 3 это со мною случается); впрочемъ есть такія обстоятельства, въ которыхъ я ставлю это не въ преступленіе, а въ вину; обстоятельства эти различны; вчера было вотъ какого рода.

Зд ѣсь прошу извинить, что я скажу, что было третьяго дня; в ѣдь пишутъ романисты ц ѣлыя исторіи о предыдущей генераціи своихъ героевъ.

Я игралъ въ карты; но нисколько не по страсти къ игр ѣ, какъ бы это могло казаться; столько же по страсти къ игр ѣ, сколько тотъ, кто танцуетъ польской по страсти къ прогулк ѣ. Ж. Ж. Руссо въ числ ѣт ѣхъ в ѣщей, которыя онъ предлагалъ и которыхъ никто не принялъ, предлагалъ въ обществ ѣиграть въ бильбоке, для того, чтобы руки были заняты; но этаго мало, нужно, чтобы въ обществ ѣи голова была занята или по крайней м ѣр ѣим ѣла такое занятіе, про которое можно бы было говорить или молчать. – Такое занятіе у насъ и придумано – карты. – Люди стараго в ѣка жалуются, что «нынче разговора вовсе н ѣтъ». Не знаю, какіе были люди въ старомъ в ѣк ѣ(мн ѣкажется, что всегда были такіе же), но разговору и быть никогда не можетъ. Разговоръ, какъ занятіе – это самая глупая выдумка. – Не отъ недостатка ума н ѣтъ разговора, а отъ эгоизма. Всякой хочетъ говорить о себ ѣили о томъ, что его занимаетъ; ежели же одинъ говорить, другой слушаетъ, то это не разговоръ, a преподаваніе. Ежели же два челов ѣка и сойдутся, занятые однимъ и т ѣмъ же, то довольно одного третьяго лица, чтобы все д ѣло испортить: онъ вм ѣшается, нужно постараться дать участіе и ему, вотъ и разговоръ къ чорту. —

Бываютъ тоже разговоры между людьми, которые заняты однимъ и никто имъ не м ѣшаетъ, но тутъ еще хуже; каждый говоритъ о томъ же по своей точк ѣзр ѣнія, перенося все на свою точку, м ѣряя по своей м ѣрк ѣ, и ч ѣмъ бол ѣе продолжается разговоръ, т ѣмъ бол ѣе отдаляется одинъ отъ другого, до т ѣхъ поръ пока каждый увидитъ, что онъ уже не разговариваетъ, a пропов ѣдуетъ съ недоступной никому кром ѣнего вольн[о стью], выставляя себя прим ѣромъ, а другой его не слушаетъ и д ѣлаетъ тоже. Катали ли вы яйца на Святой нед ѣл ѣ? Пустите два яйца одинакія по одному лубку, но у каждаго носокъ въ свою сторону. И покатются они сначала по одному направленію, а потомъ каждое въ ту сторону, въ которую носочекъ. Есть въ разговор ѣ, какъ и въ катаньи яицъ, шлюпики, которые катются съ шумомъ и не далеко, есть востроносыя, которыя Богъ в ѣсть куда занесутся; но н ѣтъ двухъ яицъ, исключая шлюпиковъ, которыя бы покотились въ одну сторону. У каждаго свой носокъ.

Я не говорю о т ѣхъ разговорахъ, которые говорятся отъ того, что неприлично было бы не говорить, какъ неприлично было бы быть безъ галстука. Одна сторона думаетъ: в ѣдь вы знаете, что мн ѣникакого д ѣла н ѣтъ до того, о чемъ я говорю, но нужно; а другая: говори, говори, б ѣдняжка – я знаю, что необходимо.

Это уже не разговоръ, а тоже, что черный фракъ, карточки, перчатки – д ѣло приличія. —

Вотъ почему я и говорю, что карты хорошая выдумка. Во время игры можно поговорить тоже и пот ѣшить самолюбіе, сказать крас[н]енькое словц[о], не бывъ обязаны[мъ] продолжать на тотъ же ладъ, какъ въ томъ обществ ѣ, гд ѣтолько разговоръ.

Надо приберегать посл ѣдній зарядъ ума на посл ѣдній кругъ, въ то время, какъ берешься за шляпу: вотъ время разразиться вс ѣмъ запасомъ. Какъ лошадь на призъ. Иначе покажешься бл ѣденъ и б ѣденъ; и я зам ѣчалъ, что люди не только умные, но которые могутъ блеснуть въ св ѣт ѣ, теряли отъ недостатка въ постепенности. Ежели сгоряча, пока не надо ѣло, говоришь, а потомъ отъ скуки не хочется и отв ѣчать, такъ и уйдешь; последнее впечатл ѣніе останется и скажутъ: какъ онъ тяжелъ ... Когда же въ карты играютъ, этаго н ѣтъ. Можно молчать не предосудительно. —

Притомъ же женщины: (молодыя) играютъ, стало быть чего лучше желать, чтобы 2 – 3 часа быть подл ѣтой женщины. – A в ѣдь ежели есть та женщина, этаго за глаза довольно. —

Такъ вотъ, я игралъ въ карты, садился справа, сл ѣва, напротивъ, и везд ѣбыло хорошо.

Такого рода занятіе продолжалось до 12 часовъ безъ четверти. 3 роберта кончились. Отчего эта женщина любитъ меня (какъ бы мн ѣхот ѣлось зд ѣсь поставить точку!) приводить въ зам ѣшательство? И безъ того я уже не свой при ней; то мн ѣкажется, что у меня руки очень нечисты, то сижу я нехорошо, то мучаетъ меня прыщикъ на щек ѣимянно съ ея стороны.

Впрочемъ, кажется, она ни въ чемъ не виновата, а я самъ вс[е]гда не въ своей тарелк ѣсъ людьми, которыхъ я или не люблю или очень люблю. Отчего бы это? Отъ того, что однимъ хочешь показать, что не любишь, а другимъ, что любишь, а показать то, что хочешь, очень трудно. У меня всегда выходить навыворотъ; хочешь быть холоденъ, но потомъ кажется это уже слишкомъ, и сд ѣлаешься слишкомъ прив ѣтливъ; съ людьми, которыхъ любишь и любишь хорошо, но мысль, что они могутъ думать, что любишь скверно,—сбиваетъ и д ѣлаешься сухъ и р ѣзокъ.

Она для меня женщина, потому что она им ѣетъ т ѣмилыя качества, которыя ихъ заставляютъ любить, или, лучше, ее любить, потому что я ее люблю; но не потому, чтобы она могла принадлежать мущин ѣ. Это мн ѣвъ голову не приходитъ. У нея дурная привычка ворковаться съ мужемъ при другихъ, но мн ѣи д ѣла до этаго н ѣтъ; мн ѣвсе равно, что она ц ѣловала [бы?] печку или столъ, – она играетъ съ мужемъ, какъ ласточка съ пушкомъ, потому что душа хорошая и отъ этаго веселая. —

Она кокетка; н ѣтъ, не кокетка, а любитъ нравиться, даже кружить голову; я не говорю кокетка, потому что или это слово нехорошо, или понятіе, съ нимъ связанное. Называть кокетствомъ показывать голое т ѣло, обманывать въ любви – это не кокетство, а это наглость и подлость. – Н ѣтъ, а желать нравить[ся] и кружить головы, это прекрасно, ²²² 222
   Здесь над строкой вписано другими чернилами: Случай съ бар. (Конец слова и следующее слово не разобраны.) В виду неясности этой ремарки мы вывели ее из контекста.


[Закрыть]никому вреда не д ѣлаетъ, потому что Вертеровъ н ѣту, и доставляетъ себ ѣи другимъ невинное удовольствіе. Вотъ я, наприм ѣръ, совершенно доволенъ, что она мн ѣнравится, и ничего больше не желаю. Потомъ, есть умное и глупое кокетство: умное – такое, которое незам ѣтно и не поймаешь преступника на д ѣл ѣ; глупое – напротивъ: ничего не скрыто. И вотъ какъ оно говоритъ: «Я собой не очень хороша, но за то какія у меня ноги! Посмотрите: видите? что, хороши?» – Ноги у васъ, можетъ быть, хороши, но я не зам ѣтилъ, потому что вы показывали. – Умное говоритъ: «Мн ѣсовершенно все равно, смотрите вы или н ѣтъ; мн ѣжарко, я сняла шляпу». – Все вижу. – «А мн ѣчто за д ѣло». – У нее и невинное, и умное. —

Я посмотр ѣлъ на часы и всталъ. Удивительно: исключая какъ когда я съ ней говорю, я никогда не видалъ на себ ѣее взгляда и вм ѣст[ ѣ] съ т ѣмъ она видитъ вс ѣмои движенія. – «Ахъ, какіе у него розовые часы!» – Меня очень оскорбило, что находятъ мои брегетовскіе часы розовыми, мн ѣтакъ же обидно показалось [бы], ежели бы мн ѣсказали, что у меня розовый жилетъ. Должно быть, я прим ѣтно смутился, потому что когда я сказалъ, что это напротивъ прекрасные часы, она въ свою очередь смутилась. – Должно быть, ей было жалко, что она сказала в ѣщь, которая меня поставила въ неловкое положеніе. Мы оба поняли, что см ѣшно, и улыбнулись. Очень мн ѣбыло пріятно вм ѣст ѣсмутиться и вм ѣст ѣулыбнуться. Хотя глупость, но вм ѣст ѣ. – Я люблю эти таинственные отношенія, выражающіяся незам ѣтной улыбкой и глазами, и которыхъ объяснить нельзя. Не то, чтобы одинъ другого поня[лъ], но каждый понимаетъ, что друг[ой] понимаетъ, что онъ его понимаетъ и т. д.

Хот ѣлось ли ей кончить этотъ милый для меня разговоръ, или посмотр ѣть, какъ я откажусь, и знать, откажусь ли я, или просто еще играть, [но] она посмотр ѣла на цифры, написанныя на стол ѣ, провела мелкомъ по столу, нарисов[ала] какую то, не опред ѣленную ни математи[кой], ни живописью фигуру, посмотр ѣла на мужа, потомъ между имъ и мной. ²²³ 223
   Тут при переделке фразы остались зачеркнутыми слова: и сказала:


[Закрыть]«Давайте еще играть 3 роберта». Я такъ былъ погруженъ въ разсматриваніе не этихъ движеній, но всего, что называютъ charme, ²²⁴ 224
  [очарование, прелесть.]


[Закрыть]который описать нельзя, что мое воображеніе было очень далеко и [ 1 неразобр.] не посп ѣло, чтобы облечь слова мои въ форму удачную; я просто сказалъ: «н ѣтъ, не могу». Не усп ѣлъ я сказать этаго, какъ уже сталъ раскаиваться, – т. е. не весь я, а одна какая то частица меня. – Н ѣтъ ни однаго поступка, который бы не осудила какая нибудь частица души; за то найдется такая, которая скажетъ и въ пользу: что за б ѣда, что ты ляжешь посл ѣ12, а знаешь ли ты, что будетъ у тебя другой такой удачный вечеръ? – Должно быть, эта частица говорила очень краснор ѣчиво и уб ѣдительно (хотя я не ум ѣю передать), потому что я испугался и сталъ искать доводовъ. – Во первыхъ, удовольствiя большого н ѣтъ, сказалъ я [себ ѣ]: теб ѣона вовсе не нравится и ты въ неловкомъ положеніи; потомъ ты уже сказалъ, что не можешь, и ты потерялъ во мн ѣніи.....

Comme il est aimable, ce jeune homme. ²²⁵ 225
  [Как он любезен, этот юноша!]


[Закрыть]

Эта фраза, кот[орая] посл ѣдовала сейчасъ за моей, прервала мои размышленія. – Я сталъ извиняться, что не могу, но такъ [как] для этаго не нужно думать, я продолжалъ разсуж[дать] самъ съ собой: Какъ я люблю, что она называетъ меня въ 3-мъ лиц ѣ. По н ѣмецки это грубость, но я бы любилъ и по немецки. Отчего она ²²⁶ 226
   Зачеркнуто: меня не называетъ ни Графъ,ни Левъ Николаевичъ? она


[Закрыть]не находитъ мн ѣприличнаго названія? Зам ѣт[но], какъ ей неловко звать меня по имени, по фамиліи и по титулу. Неужели это отъ того, что я....... – «Останься ужинать», сказалъ мужъ. – Такъ какъ я былъ занятъ разсужденіемъ о формулахъ 3-го лица, я не зам ѣтилъ, какъ т ѣло мое, извинившись очень прилично, что не можетъ оставаться, положило опять шляпу и с ѣло преспокойно на кресло. Видно было, что умственная сторона моя не участвовала въ этой нел ѣпости. Мн ѣочень стало досадно и [я] начиналъ было порядкомъ журить самого себя, когда меня развлекло весьма пріятное обстоятельство. Она съ болышимъ вниманіемъ нарисовала что то, чего я не видалъ, подняла мелокъ немного выше, ч ѣмъ бы было нужно, положила его на столъ, потомъ, упершись руками на диванъ, на которомъ сид ѣла, и передвигаясь со стороны на другую, придвинулась къ самой спинк ѣи подняла головку – головку съ тонкимъ и кругловатымъ очеркомъ лица, черными, полузакрытыми, но энергическими глазами, съ узенькимъ и острымъ, острымъ носикомъ и съ такимъ ртомъ, который съглазами составлялъ одно и всегда выражалъ что нибудь новое. Въ эту минуту, какъ сказать, что онъ выражалъ? Была и задумчивость, и насм ѣшка, и бол ѣзненность, и желаніе удержаться отъ см ѣха, и важность, и капризъ, и умъ, и глупость, и страсть, и апатія, и еще мало ли что онъ выражалъ. – Немного погодя мужъ вышелъ, должно быть, приказать ужинъ.

Когда меня оставляютъ однаго съ ней, мн ѣвсегда д ѣлается страшно и тяжело. Когда я провожаю глазами т ѣхъ, которые уходятъ, мн ѣтакже больно, какъ въ 5-й фигур ѣ: ²²⁷ 227
   Подразумевается: кадрили.


[Закрыть]я вижу, какъ дама моя переходитъ на другую сторону и я долженъ оставаться одинъ. Я ув ѣренъ, что Наполеону не такъ больно было вид ѣть, какъ Саксон[цы] при Ватерлоо перешли къ непріятелю, какъ мн ѣвъ первой юности было больно смотр ѣть на эту жестокую эволюцію. Средство, которое я употребляю въ кадрили, употребляю я и при этомъ случа ѣ: я д ѣлаю [видъ?], какъ будто не зам ѣчаю, что я одинъ. И даже теперь разговоръ, который б[ылъ] начатъ до его ухода, кончился; я повторилъ посл ѣднія слова, сказанныя мною, прибавивъ только: «такъ стало быть», она повторила свои, прибавивъ: «да». Но вм ѣст ѣсъ т ѣмъ тутъ же завязался другой, неслышный разговоръ.

Она. Я знаю, зач ѣмъ вы повторяете то, что уже сказали: вамъ неловко б[ыть] одному и вы видите, что мн ѣнеловко, – такъ чтобы казаться намъ занятыми вы заговорили. За это вниманіе васъ очень благодарю, но можно бы сказать что нибудь поумн ѣе». – Я. Это правда, ваше зам ѣчаніе в ѣрно, но я не знаю, отчего вамъ неловко; неужели вы думаете, что ежели вы одн ѣ, то я стану вамъ говорить такія вещи, которыя будутъ вамъ непріятны? И чтобы доказать вамъ, какъ я готовъ жертвовать своими удовольствіями для васъ, что ²²⁸ 228
   Союзы в этой фразе перепутаны; вероятно, это что должно было заменить собою стоящее выше какъ [я готов...].


[Закрыть]какъ мн ѣни пріятенъ ²²⁹ 229
   В оригинале стоит: непріятенъ в противоречие смыслу.


[Закрыть]нашъ теперешній разговоръ, я стану говорить громко. Или вы начинайте. – Она. Ну, давайте!

Я только что приводилъ ротъ въ порядокъ, чтобы сказать какую нибудь такую в ѣщь, при которой можно бы было думать объ одномъ, а разговаривать о другомъ, какъ она начала разговоръ громкій, который повидимому могъ бы продолжаться долго; но въ такомъ положеніи самые зам ѣчательные вопросы падаютъ, потому что продолжается тотьразговоръ. Сказавши по фраз ѣ, мы замолчали, попробовали еще говорить, опять замолчали. Тотъ разговоръ. Я.– Н ѣтъ, никакъ нельзя говорить. Такъ какъ вамъ, я вижу, неловко, лучше бы, еслибъ воротился вашъ мужъ. – Она(громко). «Челов ѣкъ, гд ѣИванъ Ивановичъ? Попроси ихъ сюда». Ежели бы кто не в ѣрилъ, что есть такіе тайные разговоры, то вотъ доказательство.

«Я очень радъ, что мы теперь одни», продолжалъ я т ѣмъ же способомъ разговаривать: «я вамъ зам ѣти[лъ] уже, что вы меня часто оскорбляете своимъ недов ѣріемъ. Ежели я нечаянно дотронусь до вашей ножки своей ногой, вы сейчасъ сп ѣшите извиняться и не даете мн ѣвремени сд ѣлать того же, когда я только что, разобравъ, что это д ѣйствительно ваша нога, хот ѣлъ извиниться. Я за вами не могу посп ѣть, а вы думаете, что я неделикатенъ».

Мужъ пришелъ. Мы посид ѣли, поужинали, поговорили и я по ѣхалъ домой въ половин ѣперваго.

Въ саняхъ.

Теперь весна, 25-е Марта. Ночь тихая, ясная; молодой м ѣсяцъ видн ѣлся напротивъ изъ за красной крыши большого б ѣлаго дома; сн ѣгу уже мало.

«Подавай, N!.....

Одни мои ночныя санки были у подъ ѣзда, да и Дмитрій очень хорошо и безъ возгласа лакея слышалъ, что я выхожу, потому что слышно было его чмоканье, какъ будто онъ ц ѣловалъ кого нибудь въ темнот ѣ, и которое по моимъ предположеніямъ им ѣло ц ѣлыо заставить маленькую лошадку сдвинуть сани съ камней мостовой, по которой непріятно скрип ѣли и визжали подр ѣза. Наконецъ санки подъ ѣхали. Услужливой лакей взялъ меня подъ локоть и повелъ сажать; ежели бы онъ не держалъ меня, я бы прямо прыгнулъ въ сани, теперь же, чтобы не оскорбить его, я пошелъ тихо и продавилъ ледочекъ подернувшейся лужи и замочилъ ноги. – «Благодарствуй, братъ». – Дмитрій, морозитъ? – Какъ же можно-съ; теперь все по ночамъ заморозки пойдутъ-съ. —

– Какъ глупо! Зач ѣмъ я спрашиваю? – Не правда, ничего глупаго н ѣтъ: теб ѣхочется говорить, быть въ сношен[іяхъ] съ людьми, потому что ты веселъ. Отчего же я веселъ? За полчаса ежели бы я с ѣлъ въ сани, я бы не сталъ разговаривать. А оттого, что ты довольно хорошо говорилъ передъ отъ ѣздомъ, оттого, что ея мужъ тебя вышелъ провожать и сказалъ: «Когда жъ мы опять увидимся?» Оттого, что какъ только лакей тебя увидалъ, онъ сейчасъ встрепенулся и не смотря на то, что пахло отъ него петрушкой, онъ съ удовольствіемъ теб ѣуслужилъ. Я ему какъ то далъ полтинникъ. Во вс ѣхъ нашихъ воспоминаніяхъ середина выпадаетъ, а остается первое и посл ѣднее впечатл ѣніе, особенно посл ѣднее. Поэтому прекрасный обычай хозяину дома провожать гостя до двери, у которой, обыкновенно устроивъ ноги винтомъ, нельзя хозяину не сказать чего нибудь любезнаго гостю; не смотря ни на какую короткость отношеній, этимъ правиломъ пренебрегать не надо. Т[акъ] н[априм ѣръ], «когда мы опять увидимся» ничего не значить, но невольно [изъ] самолюбія гость переведетъ такъ: когда ²³⁰ 230
   Курсив во всей этой фразе поставлен редактором для ясности.


[Закрыть]значить: пожалуйста поскор ѣе, мызначитъ: я и жена, к[оторой] тоже очень пріятно тебя вид ѣть; опятьзначитъ: мы нынче провели вечеръ вм ѣст ѣ, но съ тобой нельзя соскучиться; увидимсязначитъ: еще разъ намъ сд ѣлай удовольствіе. И гостю остается пріятное впечатл ѣніе. Также необходимо, особенно въ домахъ не хорошо устроенныхъ, гд ѣне вс ѣлакеи, особенно швейцаръ (это самое важное лицо, потому что первое и посл ѣднее впечатл ѣніе), учтивы, давать денегъ людямъ. Они васъ встр ѣчаютъ и провожаютъ, какъ челов ѣка домашняго, и услужливость ихъ, источникъ коей полтинникъ, переводишь такъ: васъ зд ѣсь вс ѣлюбятъ и уважаютъ, поэтому мы стараемся, угождая господамъ, угодить вамъ. Можетъ быть, только и любитъ и уважаетъ лакей, но все таки пріятно. Что за б ѣда, что ошибаешься? ежели бы не было ошибокъ, то не было бы........

«Аль б ѣлены объ ѣлся!.. Чоортъ!..»

Мы съ Дмитріемъ тихохонько и скромнехонько ѣхали какимъ то бульваромъ и держимся ледочкомъ правой стороной, какъ вдругъ какой то «л ѣшій» (Дмитрій такъ назвалъ посл ѣего) въ карет ѣпарой столкнулся съ нами. Разъ ѣхались, и только отъ ѣхавши шаговъ 10, Дмитрій сказалъ: «вишь, л ѣшій, правой руки не знаетъ!»

Не думайте, чтобы Дмитрій былъ робкій челов ѣкъ или не скоръ на отв ѣтъ. Н ѣтъ, онъ, напротивъ, хотя былъ небольшого роста, съ бритой бородой (но съ усами), онъ глубоко сознавалъ собственное достоинство и строго исполнялъ долгъ свой, но причиной въ этомъ случа ѣего слабости были два обстоятельства. 1) Дмитрій привыкъ ѣздить на экипажахъ, внушающихъ уваженіе, теперь же мы ѣхали на пошевенькахъ, запряженныхъ очень маленькой лошадкой въ весьма длинныхъ оглобляхъ, такъ что даже кнутомъ съ трудомъ можно было достать ее, и лошадка эта заплетала жалко задними ногами, что въ зрителяхъ постороннихъ могло возбудить насм ѣшку, поэтому т ѣмъ бол ѣе обстоятельство это было тяжело для Дмитрія и могло уничтожить чувство [ 1 неразобр.] 2) Должно быть вопросъ мой: морозитъ ли? напомнилъ ему такого же рода вопросы осенью въ отъ ѣзд ѣ. Онъ охотиикъ; охотнику есть о чемъ зам ѣчтаться – и забыть ругнуть впопадъ кучера, который не держитъ правую руку. У кучеровъ, какъ и у вс ѣхъ, тотъ правъ, кто съ бόльшей ув ѣренностью и прежде крикнетъ на другого. Есть исключенія; наприм ѣръ Ванька никакъ не можетъ крикнуть на карету, одиночка, даже щегольская, съ трудомъ можетъ крикнуть на четверню; впрочемъ все зависитъ отъ характера, отъ обстоятельствъ времени, а главное, отъ личности кучера, отъ направленія, въ которомъ ѣдутъ. Я одинъ разъ вид ѣлъ въ Тул ѣразительный прим ѣръ вліянія, которое можетъ им ѣть одинъ челов ѣкъ на другихъ дерзостью.

Было катанье на масляниц ѣ; сани парами, четвернями, кареты, рысаки, шелковые салопы – вс ѣтянулись ц ѣпью по Кіевской, – п ѣшеходовъ кучи. Вдругъ крикъ съ поперечной улицы: «держи, эй, держи лошадь то! Пади, эй!» самоув ѣреннымъ голосо[мъ]. Невольно п ѣшеходы посторонились, пары и четверни придержали. Чтожъ вы думаете? Оборванный извощикъ, стоючи на избитыхъ санишкахъ, размахивая надъ головой концами возжей, на скверной кляч ѣсъ крикомъ продралъ на другую сторону, покуда никто не опомнился. Даже буточники и то расхохотались.

Дмитрій хотя челов ѣкъ азартный и ругнуть любитъ, но сердце им ѣетъ доброе, скотину жал ѣетъ. Кнутъ онъ употребляете не какъ средство побужденія, но исправленія, т. е. онъ не погоняетъ кнутомъ: это несообразно съ достоинствомъ городского кучера, но ежели рысакъ не стоитъ у подъ ѣзда, онъ ему дастъ «раза». Я это сейчасъ им ѣлъ случай зам ѣтить: пере ѣзжая изъ одной улицы на другую, лошадка наша насилу вытащила насъ и я зам ѣтилъ по отчаяннымъ движеніямъ его спины и рукъ и [по] чмоканью, что онъ б[ылъ] въ непріятномъ положеніи. Ударить кнутомъ? онъ къ этому не привыкъ. Ну, а что, ежели бы лошадь остановилась? Онъ не перенесъ бы этаго, хотя тутъ нельзя было бояться шутника, который бы сказалъ: «Аль кормить?» Вотъ доказательство, что Дмитрій д ѣйствуетъ бол ѣе по сознанію долга, чемъ изъ тщеславія.

Я много еще думалъ объ многораз[лич]ныхъ отношеніяхъ кучеровъ между собою, объ ихъ ум ѣ, находчивости и гордости. Должно быть, при большихъ съ ѣздахъ они узнаютъ другъ друга, съ к ѣмъ сталкивались, и переходятъ изъ враждебн[ыхъ] въ миролюбныя отношенія. Вс ѣинтересн[ы] на св ѣт ѣ, особенно отношенія т ѣхъ классовъ, къ к[оторымъ] мы не принадлежимъ.

Ежели ѣдутъ экипажи по одному направленію, то распря бываетъ продолжительн ѣе: тотъ, кто обид ѣлъ, старае[тся] угнать или отстать, другой же иногда усп ѣваетъ доказать ему неправоту поступка и беретъ верхъ; впрочемъ, когда ѣдутъ въ одну сторону, то перев ѣсъ на сторон ѣтого, чьи лошади р ѣзв ѣе.

Вс ѣэти отношенія очень удобно прикладываются къ отношеніямъ вообще въ жизни. Интересно[ы?] тоже для меня отношения господь между собою и кучерами при такого рода столкновеніяхъ. – «Эка дрянь, куда прешь?» – Когда это обращается ко всему экипажу, невольно с ѣдокъ старается принять видъ серьезной или веселой или беззаботной – однимъ словомъ такой, который онъ прежде не им ѣлъ; зам ѣтно, что ему пріятно бы было, ежели бы было на оборотъ; зам ѣтилъ я, что г[оспо]да съ усами въ особенности сочувствуютъ обидамъ, нанесеннымъ ихъ экипажу. —

– «Кто ѣдетъ?»

Это прокричалъ буточникъ, который нынче утромъ при мн ѣочень былъ оскорбленъ тоже кучеромъ. У подъ ѣзда противъ этой самой будки стоя[ла] карета; славный съ рыжей бородой кучеръ, уложивъ подъ себя возжи и опершись локтя[ми] на кол ѣни, гр ѣлъ спину на солнц ѣ, какъ было видно, съ большимъ удовольствіемъ, потому что даже почти совс ѣмъ зажмурился. Напротивъ него буточникъ похаживалъ на площадк ѣпередъ будкой и концомъ алебарды поправлялъ доску надъ лужей передъ своимъ балкономъ. – Вдругъ ему не понравилось, или что карета тутъ стоитъ, или завидно стало, что кучеру такъ пріятно гр ѣться, или хот ѣлъ разговориться – онъ прошелъ по своему балкончику, заглянулъ въ переулокъ, потомъ, стукнулъ алебардой по доск ѣ: «Эй ты, куда сталъ? дорогу загородилъ». Кучеръ немного отщурилъ л ѣвый глазъ, по смотр ѣлъ на буточника и опять закрылъ. – «Съ ѣзжай! теб ѣчто ли говорятъ!» Никакого вниманія.– «Аль не слышишь! сворачивай, говорятъ!» Буточникъ, видя, что н ѣтъ отв ѣта, прошелъ по  балкончику, еще заглянулъ въ переулокъ и видно собирался сказать что нибудь разительное. Въ это время кучеръ приподнялся, поправилъ подъ собой возжи и, повернувшись съ заспанными глазами къ буточнику: – «Что з ѣваешь? Теб ѣ, дураку то и ружья въ руки не давали, а туда же кричитъ!»

– Подавай!

Кучеръ проснулся и подалъ.

Я посмотр ѣлъ на буточника; онъ что то пробормоталъ и сердито посмотр ѣлъ на меня; ему, видно, непріятно было, что я слышалъ и смотрю на не[го]. Я знаю, что нич ѣмъ больше нельзя оскорбить челов ѣка въ глубин ѣ, какъ т ѣмъ, чтобы дать понять ему, что зам ѣтилъ, но говорить про это не хочешь; поэтому я сконфузился, пожал ѣлъ буточн[ика] и пошелъ прочь.

Люблю я въ Дмитріи тоже способность разомъ назвать челов ѣка; меня это забавляетъ. «Пади, шапка, – служба, борода, пади, салазки, пади, прачка, пади, коновалъ – пади, фигура, пади, Мусье». Удивительно ум ѣетъ русскій челов ѣкъ найти обидное слово другому, котораго онъ въ первый разъ видитъ, не только челов ѣку, сословію: м ѣщанинъ – «кошатникъ», будто бы м ѣщане кошекъ обдираютъ; лакей – «лакало, лизоблюдъ»; мужикъ – «Рюрикъ» – отчего, не знаю; кучеръ – «гуже ѣдъ» и т. д. – вс ѣхъ не перечтешь. Повздорь Ру[сскій] челов ѣкъ съ челов ѣкомъ, котораго первый разъ видитъ, онъ сейчасъ окрестить его такимъ именемъ, которымъ зад ѣнетъ за живую струну: кривой носъ, косой чертъ, толстогубая бестія, курнос[ый]. Надо испытать, чтобы знать, какъ в ѣрно и м ѣтко всегда попадаютъ прямо въ больное м ѣсто. Я никогда не забуду обиды, которую заочно получилъ. Одинъ Р[усскій] чел[ов ѣкъ] говори[лъ] про меня: «Ахъ, онъ р ѣдкозубый!» – Надо знать, что у меня зубы чрезвычайно дурны, испорчены и р ѣдки. —

Дома.

Я прі ѣхалъ домой. Дмитрій заторопился сл ѣзать, чтобы отворить ворота, я тоже, чтобы пройти въ калитку прежде его; это всякій разъ такъ бываетъ: я тороплюсь войти, потому что привыкъ уже, онъ торопится подвезти меня къ крыльцу, потому что онъ такъ привыкъ. – Я долго не могъ дозвониться; св ѣчка сальная очень нагор ѣла и Провъ, мой лакей старичокъ, спалъ. Покуда я звонилъ, вотъ о чемъ я думалъ: Отчего мн ѣпротивно входить домой, гд ѣи какъ бы я ни жилъ? противно вид ѣть того же Прова на томъ же м ѣст ѣ, ту же св ѣчку, т ѣже пятна на обояхъ, т ѣже картины, такъ что даже грустно д ѣлается? —

Особенно надо ѣдаютъ мн ѣобои и картины, потому что они им ѣютъ претензію на разнообразіе, а стоить посмотр ѣть на нихъ два дня, они хуже б ѣлой ст ѣны. Это непріятное чувство, входя домой, должно быть, отъ того, что не рожденъ челов ѣкъ, чтобы въ 22 года жить холостякомъ. То ли [бы] было, ежели бы можно было спросить Прова, который вскочилъ и, стуча сапогами, (в ѣрно чтобы показать, что онъ давно слышитъ и исправенъ) отворяетъ дверь: «Барыня почиваетъ?» – Никакъ н ѣтъ, въ книжку читаютъ. – То ли бы д ѣло: – взялъ бы я об ѣими руками за головку, подержалъ бы передъ собой, посмотр ѣлъ бы, поц ѣловалъ бы и опять посмотр ѣлъ и опять поц ѣлуй; и не скучно бы было ворочаться домой. Теперь одинъ вопросъ, который я могу сд ѣлать Прову, чтобы показать ему, что я зам ѣтилъ, что онъ никогда не спитъ, когда меня дома н ѣтъ, это: «Былъ кто нибудь?» – Никого. – Всякій разъ, когда бываетъ такого рода вопросъ, отв ѣтъ Провъ д ѣлаетъ жалкимъ голосомъ и всякій разъ мн ѣхочется ему сказать: «Зач ѣмъ же ты говорить жалкимъ голосомъ? Я очень радъ, что никто не былъ». Но я удерживаюсь: Провъ могъ бы оскорби[ться], а онъ челов ѣкъ почтенный. —

Я обыкновенно вечеромъ пишу дневникъ, франклиновскій журналъ и ежедневные счеты.

Нын ѣшній [день] я ничего не издержалъ, потому что ни гроша н ѣту, такъ нечего писать въ счетную книгу. —

Дневникъ и журналъ – другое д ѣло: нужно бы было писать, но поздно, отложу до завтра. —

Мн ѣчасто случалось слышать слова: «пустой челов ѣкъ, живетъ безъ ц ѣли»; и самъ даже я это часто говорилъ и говорю, не отъ того чтобы я повторялъ чужія слова, но я чувствую въ душ ѣ, что это нехорошо и что нужно им ѣть въ жизни ц ѣлъ.

Но какъ же это сд ѣлать, чтобы быть «полнымъ челов ѣкомъ и жить съ ц ѣлью»?—Задать себ ѣц ѣль никакъ нельзя. – Это я пробовалъ, сколько разъ, и не выходило. Надо не выдумывать ее, но найти такую, которая бы была сообразна съ наклонностями челов ѣка, которая бы и прежде существовала, но которую я только бы созналъ. Такого рода ц ѣль я, мн ѣкажется, нашелъ: всестороннее образованіе и развитіе вс ѣхъ способностей. Какъ одно изъ главныхъ сознанныхъ средствъ къ достиженію – дневникъ и франклиновской журналъ. – Въ дневник ѣя каждый день испов ѣдуюсь во всемъ, что я сд ѣлалъ дурно. Въ журнал ѣу меня по графамъ расписаны слабости – л ѣнь, ложь, обжорство, нер ѣшительность, желаніе себя выказать, сладострастіе, мало fierté ²³¹ 231
  [достоинства]


[Закрыть]и т. д. все вотъ такія м ѣлкія страстишки: въ этотъ журналъ я изъ дневника выношу свои преступленія крестиками по графамъ.

Я сталъ разд ѣваться и думалъ: «Гд ѣже тутъ всестороннее образованіе и развитіе способностей, доброд ѣтели, a разв ѣэтимъ путемъ дойдешь ты до доброд ѣтели? куда поведетъ тебя это[тъ] журналъ, который служитъ теб ѣтолько указателемъ слабости, которымъ конца н ѣтъ, которыя всякій день прибавляются и которыми, ежели бы ты даже уничтожилъ ихъ, не достигнулъ бы доброд ѣтели? – Ты только обманываешь себя и играешь этимъ какъ дитя игрушкой. – Разв ѣдостаточно какому нибудь художнику знать т ѣв ѣщи, которыхъ не нужно д ѣлать, чтобы быть художникомъ? Разв ѣможно отрицательно, удерживаясь только отъ вреднаго, достигнуть чего нибудь полезнаго? Землед ѣль[цу] не достаточно выполоть поле, надо вспахать и пос ѣять его. Сд ѣлай себ ѣправила доброд ѣтели и сл ѣдуй имъ. – Это говорила частица ума, которая занимается критикой.

Я задумался. Разв ѣдостаточно уничтожить причину зла, чтобы было добро? Добро положительно, а не отрицательно. Оттого имянно и достаточно, что добро положительно, а зло отрицательно; зло можно уничтожить, а добро н ѣтъ. Добро всегда въ душ ѣнашей и душа добро; а зло привитое. Не будь зла, добро разовьется. Сравненіе съ землед ѣльцемъ не годится; ему надо пос ѣять и пахать, а въ душ ѣже добро уже пос ѣяно. Художнику нужно упражняться и онъ достигнетъ искуства, ежели онъ не будетъ сообразоваться съ правилами отрицательными, но ему нужно [ 1 неразобр.] отъ произвола. Для упражненія въ доброд ѣтели не нужно упражненій – упражненія: жизнь.

Холодъ – отсутствіе тепла. Тьма – отсутствіе св ѣта, зло – отсутствіе добра. – Отчего челов ѣкъ любитъ тепло, св ѣтъ, добро? Оттого, что они естественны. – Есть причина тепла, св ѣта и добра – солнце, Богъ; но н ѣтъ солнца холоднаго и темнаго, н ѣтъ злаго Бога. Мы видимъ св ѣтъ и лучи св ѣта, ищемъ причину и говоримъ, что есть солнце: намъ доказываетъ это и св ѣтъ, и тепло, зак[онъ] тягот[енія]. Это въ мір ѣфизическомъ. Въ моральномъ мір ѣвидимъ добро, видимъ лучи его, видимъ, что такой же зак[онъ] тяготенія добра къ чему то высшему и что источникъ – Богъ. —

Сними грубую кору съ бриліанта, въ немъ будетъ блескъ; откинь оболочку слабостей, будетъ доброд ѣтель. Но неужели только одни т ѣмелочи, слабости, которыя ты пишешь въ журнал ѣ, м ѣшаютъ теб ѣб[ыть] доб[рымъ]? н ѣтъ ли большихъ страстей? И потомъ, откуда такое множество каждый день прибавляется: то обманъ себя, то трусость и т. д., прочно[го] же н ѣтъ исправленія, во многомъ никакого хода впередъ. Это зам ѣтила опять частица, занимающаяся критикой. Правда вс ѣслабости, которыя я написалъ, можно привести къ 3 разрядамъ, но такъ какъ каждая им ѣетъ много степеней, то конбинац[ій] можетъ быть безъ числа. 1) гордость, 2) слабость воли, 3) недостат[окъ] ума. – Но нельзя вс ѣслабости относить отд ѣльно къ каждой, ибо он ѣпроисходятъ отъ соединенія. Первые два рода уменьшил[ись], посл ѣдняя, какъ независимая, можетъ подвинутся только со временемъ. Наприм ѣръ нынче я солгалъ, ка[къ] прим ѣтно было, безъ причины: меня звали об ѣдать, я отказ[ался], потомъ сказалъ, что не могу отъ того, что у меня урокъ. – Какой? – Англ[ійскій] яз[ыкъ], когда у меня была гимнастика. Причины: 1) мало ума, что вдругъ не зам ѣтилъ, что глупо солгать, 2) мало твердости, что не сказалъ, поч[ему], 3) гордость глупая, полагая, что агл[ицкій] яз[ыкъ] скор ѣе можетъ быть пред[логомъ], ч ѣмъ гимнастика. —