Текст книги "Интеллидженсер"

Автор книги: Лесли Силберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Видимо, за последние годы ты обзавелась врагами, – сказал Джек. – И они хотят поквитаться с тобой.

– Возможно, я… – Кейт умолкла, проверяя номер на своем зазвонившем мобильнике. – Это мой отец. Ты меня извинишь?

– Естественно, – сказал Джек, осторожно отлепляя волосы от ее лица.

– Привет, пап.

– Я в городе. Неожиданная встреча, вот я и подумал, если ты свободна, мы могли бы встретиться.

– Я, собственно, уже на пути в аэропорт.

– И куда?

– Лондон. Парочка новых дел.

– Звучит прекрасно. Ты встречаешься с… э…

– Арианой, моей соседкой по общежитию. У тебя все в порядке?

– Конечно. Я… мы просто довольно давно не виделись, ангел. Только и всего.

– Я тебе скоро позвоню.

– Чудесно. И, Кейт?

– М-м-хм-м?

– Будь поосторожней, хорошо? Я… – Фраза оборвалась. Ее отец прочистил горло. – Ну, просто я по тебе соскучился.

– И я, пап.

Кейт выключила мобильник и закусила губу: почему ее отец дал волю чувствам, что было для него необычно, а главное, почему он повеселел, услышав, что она улетает из Нью-Йорка? Она посмотрела на часы, на Джека:

– Ну, я побегу. И спасибо, что ты пришел сюда.

– В любой момент, – ответил он с улыбкой. – Ну а когда покончишь с этими делами, как насчет того, чтобы попутешествовать со мной? Что-нибудь новенькое… автостопом до развалин инков, что-нибудь в таком духе?

– Угу. С удовольствием.

Чмокнув его в щеку, Кейт еще раз сказала ему «спасибо», а потом пошла назад на остановку трамвайчика.

Джек задержался на Рузвельт-Айленд, следя, как трамвайчик скользит по канату назад к Манхэттену. Внутри трамвайчик был хорошо освещен, и он увидел, что Кейт стоит возле окна. Он боялся за нее. Прихлебывая принесенный ею кофе, он прикидывал, кто мог послать злобную записку. Какого рода вендетту вынашивает неизвестный, и удовлетворился ли он (или она) этой запиской, или готовит для нее что-то еще?

Пока Кейт исчезала в направлении противоположного берега, Джек прикинул, как она отреагирует, если он когда-нибудь скажет ей, что влюблен в нее с той минуты, с какой себя помнит.

Сразу за Шестидесятой улицей Кейт по вертолетной площадке с видом на Ист-Ривер и Рузвельт-Айленд направилась к вертолету Слейда. На месте пилота она, как и ожидала, увидела Макса, но удивилась, обнаружив на задних сиденьях двух других мужчин. Забравшись внутрь, она сразу определила их как бывших оперативников Слейда либо в отряде особого назначения, либо в ЦРУ. Одежда их была гражданской, ничем не примечательной, но то, как они сидели, как двигались их глаза, как, ощутила Кейт, вели себя их тела под гражданской одеждой, и эта абсолютная уверенность в себе – тут не могло быть ошибки.

– Привет, – сказала она, прикидывая, куда они направляются, какой операцией за океаном дирижирует Слейд.

Они в ответ кивнули ей.

– Садись, – сказал Макс, вручая ей шлемофон. – Мы опаздываем.

Она обернулась к пассажирам сзади.

– Я думала, мне все время придется разговаривать с этим олухом, – пошутила она, кивнув в сторону Макса. – Сюрприз очень приятный.

– Что да, то да, – сказал один, с ухмылкой глядя, как Макс дернул ее за волосы. – Я Джейсон, а это…

– Коннор, – сказал второй, более высокий. – А вы…

– Кейт, – ответила она, пожимая им руки.

Пощелкивая кнопками, Макс завел вертолет. Зажужжал двигатель, зажглись огни, закружились лопасти пропеллера, с каждой секундой все быстрее и с большим шумом.

Они оторвались от площадки, и Кейт посмотрела в ночное небо, радуясь, что не забыла отсканировать страницы «Анатомии Тайн» в свой ноутбук. Она понимала, что ей необходимо будет сосредоточиться на чем-то, едва она останется одна. О том, чтобы спокойно уснуть в эту ночь, и речи быть не могло.

12

 
Что до меня, брожу я по ночам,
И убиваю стонущих больных.
Порой в колодцы подсыпаю яд,
А как свое проводишь время ты?
 

Варавва в «Мальтийском еврее» Марло

 
Деяний сотни гнусных я свершал.
Как попросту прихлопывают мух.
И лишь одно терзает сердце мне —
Что не смогу умножить их стократ.
 

Арон в «Тите Андронике» Шекспира

ЧИСЛХЕРСТ, КЕНТ – РАННЕЕ УТРО, МАЙ 1593

– Кит!

Никакого ответа.

Томас Уолсингем, тридцатилетний родственник покойного мастера шпионажа сэра Фрэнсиса, подошел к дубовой кровати с пологом в его комнате для гостей и отдернул красную занавеску.

– Кит!

Крупное тело под полотняной простыней не шелохнулось.

Том наклонился и потряс то, что смахивало на плечо. Плечо поддалось, затем медленно вернулось в прежнее положение.

– На самом деле королева – переодетый мужчина.

Цепко схваченная простыня слетела на пол.

Марло в растерянности уставился на своего старого друга, уязвимый, пока проплывал последние ярды страны снов. Увидев самодовольную ухмылку Тома, Марло сощурил большие глаза в щелочки.

– Черт! Причина должна быть веской!

– Присоединись ко мне за завтраком.

– Слушаюсь, сэр! – категорично ответил Марло, скатываясь с кровати, как голодный школьник. Два друга сошлись в Кембридже и оставались близки во время краткого пребывания Тома на секретной службе, а теперь Том был одним из литературных патронов Марло, который часто обращался к нему с ироничной почтительностью и еще не устал от этой шутки.

Выйдя следом за Томом из каменно-бревенчатого дома, Марло тяжело вздохнул, упиваясь приятной душистостью – чистым деревенским воздухом, напоенным ароматом весенних цветов. Чарующая перемена после едкого лондонского смрада. Пройдя по подъемному мосту через ров, где плавали лебеди, они направились к столу под старой ивой у входа в грушевый сад.

Кивнув в сторону оловянного кувшина и кружек на столе, Том сказал:

– Перри прошлогоднего урожая… поистине чудесный. Быть может, он подарит тебе вдохновение.

– Сорочка Господня! Я стараюсь, – буркнул Марло, отпивая грушевого сидра.

– А почему бы не воскресить Варавву? Он того заслуживает.

– Знаю. Жаль, что кто-то другой уже сделал это за меня.

– Кто-то другой? А! Ты про… как бишь его? Ну, тот выскочка-деревенщина, который марает засахаренные сонеты графу Саутгемптону?

– М-м-хм-м. Уилл Шекспир. Если хочешь знать мое мнение, так его «Ричарда Третьего» следовало бы назвать «Варавва Второй».

– Настолько хорошо? Пожалуй, я с ним познакомился бы.

Марло насупился.

– Шутка. Кит, так ты его знаешь?

– Уилл в прошлом году писал и для труппы лорда Стрэнджа. Я кое-что ему подсказал для его пьес про Генриха Четвертого. – С сардонической усмешкой Марло добавил: – Я понятия не имел, что он будет пользоваться моей помощью после того, как я перестану ему ее оказывать.

– Принимаешь к сердцу?

Марло пожал плечами.

– Не слишком. Оригинал никто не забудет. Но подражания?

– Забываются быстрее пьяного перепиха на сене, – согласился Том.

– Я слышал, он состряпал еще одну пьесу в том же духе. «Тит Андроник». Утверждает, что там злодей заткнет Варавву за пояс, что зрители дышать перестанут, совсем опьянеют от восторга.

Том поднял брови.

– Только подумать! Бахвалится, будто он способен превзойти самое умное перо в Лондоне?

– Однако производит впечатление. Не могу не восхититься человеком, принявшим такой непомерный вызов.

Том ухмыльнулся.

– Ну а я на этот раз хочу написать поэму.

– И о чем же? – осведомился Том.

Марло поник.

– Еще не знаю. – Затем откинул голову к небу и скорбно воззвал: – Где же ты, где, когда я так в тебе нуждаюсь?

– Может быть, прилегла вздремнуть.

– Моя Муза?

Том кивнул.

Марло взял их опустевшие металлические кружки и трижды ударил друг о друга с громким звоном. Затем поставил назад на стол и прижал к глазам ладони.

Том спросил после паузы:

– Помогло?

– Нет. Наверное, она спит, как колода.

ДЕПТФОРД – РАЗГАР УТРА

Несколько часов Марло заглядывал во все гостиницы и таверны по сторонам Дептфордского стрэнда. Он высматривал Ли Андерсона, матроса с корабля «Московии», про которого Фиц-Жир упомянул накануне. Андерсон попал в тяжелое положение: без бумаг его могли схватить в любую минуту и бросить в тюрьму. А Марло был как раз тем, кто мог бы его выручить… за свою цену.

На шестнадцатом заведении его терпение истощилось, и он зашагал назад в «Шляпу кардинала». Подошла Амброзия и приняла его заказ.

Вскоре послышались приближающиеся шаги. Марло поднял голову, ожидая увидеть Амброзию с кружкой. Но увидел знакомую физиономию Никласа Скерса, собрата-шпиона из старой сети Фрэнсиса Уолсингема, теперь также работающего на графа Эссекса. Худой белобрысый Скерс был ровесником Марло, но с широкими залысинами, которые больше подошли бы человеку вдвое их старше.

– Что тебя привело сюда, Ник? – спросил Марло. У Скерса в Лондоне был дорогой дом в Блэкфрайерсе неподалеку от Лондонского моста.

– Дела. Наивыгоднейшая сделка.

Марло закатил глаза. Он знал, что Скерс замыслил тот или иной подлый обман.

– Посредничество с товарами.

– Как я сразу не догадался!

По закону ростовщики могли взимать не более десяти процентов интереса, а потому посредничество с товарами стало любимым способом мошенников удваивать свои деньги. Такой посредник находил человека, которому необходимо было занять деньги, обещал нужную сумму и вымогал расписку в ее получении. Затем заявлял, что наличных у него нет, а взамен предлагал тот или иной товар, причем стоящий заметно меньше, чем сумма, указанная в долговой расписке.

– У меня скоро встреча с моим партнером, – сказал Скерс, садясь. – Но может, у тебя найдется время поиграть?

– Как всегда, – ответил Марло, вытащил из сумки пару игральных костей, встряхнул деревянные кубики и бросил их на стол. Три и пять. Он повторил бросок. Две шестерки. – Ну, Ник?

Обычно люди играли в кости на деньги, но по собственным правилам Марло и Скерса тот, кто в пределах трех попыток выбрасывал пару одинаковых, получал вместо монет всякие сведения.

– Вчера я был в Эссекс-Хаусе, и граф пребывал в одном из этих своих состояний. Ну, ты знаешь: угрюмый, свирепый, мечется из угла в угол и смотрит на людей бешеными глазами. Не знаю, по какой чертовой причине, но…

– Он сильно повздорил с королевой.

– Откуда ты знаешь?

– А она шепнула мне на ушко в ту ночь, когда мы танцевали.

– Что-о! – Но удивление Скерса тут же сменилось скептицизмом. Видимо, он сообразил, что плебей вроде Марло никогда бы не был так обласкан их государыней.

Марло движением руки отмахнулся от вопроса.

– Будь так добр! Ты же знаешь, что должен дождаться своей очереди. Ну так продолжай.

Скрипнув зубами, Скерс продолжал:

– К нему подошел слуга, шепнул что-то, и тихая злость Эссекса сменилась яростью, в какой я его еще никогда не видел. Он кулаком разбил окно и приказал мне убраться вон.

Марло поднял брови. Оконные стекла стоили целое состояние.

Скерс хитро ухмыльнулся.

– Ну, я вышел наружу и остановился под разбитым окном.

– И?..

– По-видимому, Лопес напился и что-то выболтал.

– Да, звучит многообещающе, – сказал Марло. (Родриго Лопес был лейб-медиком.)

– Он поведал всему двору про повторение триппера у Эссекса.

Марло в восхищении наклонился к нему.

– И королева услышала?

– Пока нет. Но пусть Бог смилуется над Эссексом, если она узнает. Думается, пощечин не оберешься. – Скерс отхлебнул из кружки Марло и добавил: – Мне велено следить за Лопесом и изловить его за какими-нибудь тайными еврейскими обрядами. Если Эссекс сумеет доказать, что его обращение в истинную веру было притворством, то королева, как он прекрасно знает, изгонит доброго доктора из страны.

Потянувшись за костями, Скерс закончил:

– По-моему, за этот бросок достаточно. Посмотрим, что я получу от тебя. – И он бросил кости. Два и пять. Бросил еще раз. Два и четыре. Последний бросок. Три и шесть. – Черт!

Марло ухмыльнулся. Он снова выиграл. И не фальшивыми костями. Только подумать!

– Хм-м! – Скерс уставился на стену, почесывая в затылке.

– А! Вот что еще, – сказал он. – Уолтер Рэли в Лондоне.

Марло поднес кружку к губам, пряча улыбку. Рэли был близким другом, с которым он не виделся уже много месяцев.

– Он недавно разбогател, – сказал Скерс. – Пятьдесят тысяч фунтов. Откуда? Никто не знает.

– Но…

Пятьдесят тысяч фунтов – поистине сказочная сумма, а Рэли много лет был весь в долгах. Он потерял десятки тысяч фунтов в попытках колонизировать Виргинию, его ирландские поместья доходов не приносили, а его каперские суда не захватили ни единого ценного груза после «Мадре де Диос». И даже тогда, – не забыл Марло, – королева забрала львиную долю прибыли. Так, может, Рэли?.. Ему так надоело отдавать плоды своих морских подвигов в королевскую казну, что он занялся контрабандой?

А Скерс все продолжал:

– Рэли, как кажется, потратит эти деньги еще на один из своих дурацких замыслов. Проклятый олух потерпел жалкую неудачу с дурацкой колонизацией Нового Света и все-таки вроде бы готовит новое плавание. Думает, что отыщет золото.

Рассердившись, Марло встал на защиту своего друга.

– По крайней мере он ищет его, как истинный мужчина. Не страшась морских бурь и пролагая пути в неведомые земли.

– Ну, я-то, во всяком случае, добываю золото, которое ищу, – отрезал Скерс.

Подняв глаза, Марло увидел, что Амброзия ухмыляется им.

– Еще по одной?

Скерс мотнул головой.

– Мне пора.

– А я так повторю, – сказал Марло. Затем, провожая взглядом уходящего Скерса, Марло заметил в противоположном углу новое лицо. Необыкновенное. Он бы даже сказал «несравненное», но тут ему вдруг почудилось, что юноша ему знаком.

И его как громом поразило. Короткие волосы паренька были золотистыми, в ушах золотые кольца, тонкие усики, табачного цвета чулки и кожаный дублет. Ли Андерсон! Наконец-то.

– Пожалуй, пятьдесят, – сказала Амброзия, ставя перед ним кружку.

Марло поглядел на нее с веселой усмешкой. С него причиталось никак не больше четырех пенсов.

– Что-что?

– Пятьдесят судов, я бы сказала, и ни яликом больше.

– О чем ты говоришь?

– Об этом лице. Я говорю, оно отправило бы в путь, ну, не больше пятидесяти судов.

Марло улыбнулся, наконец поняв, что она играет со строчкой из его «Доктора Фауста», когда чернокнижник, глядя на призрак Елены Троянской, спрашивает себя, действительно ли он зрит лицо, «что в путь послало тысячу судов».

– Но почему так мало?

– Пятьдесят – это больше, чем потребовалось, чтобы сокрушить Испанскую Армаду, – ответила Амброзия со снисходительной гримаской. – Или ты не знаешь?

Против обыкновения Марло лишился дара речи и только обрадовался этому.

Кабацкая шлюха заморочила ему голову ссылкой на самые знаменитые его строки, а в довершение швырнула ему в лицо исторический факт.

– Любишь театр, а? – спросил он.

– Для моего дела лучше места не найти. Да если бы не чума, я бы сейчас была в «Розе».

– Тебе понравился мой… э… «Фауст» Марло?

Амброзия громко чихнула.

– Правду сказать, я особого внимания не обращала. Обычно дела у меня по горло, если ты понимаешь, о чем я. Но, я слышала, автор ну просто красавец.

– Да неужто? – Марло повернул голову, чтобы показать ей себя в другом ракурсе.

– Но вроде бы он себя уже пережил.

– Что?!

– Я слышала, какой-то новый молодчик подставил ему ножку.

Лицо Марло вытянулось.

– Уилл Шекспир?

– Во-во. У него такие замечательные злодеи. По ним все с ума сходят.

– По его злодеям?

– Ну да.

– Сходят с ума по его злодеям?

– За пару пенни я скажу тебе что-то по-настоящему интересное.

Марло растерянно протянул ей монеты. Амброзия покосилась в сторону матроса «Московии».

– Тебе повезло, молодчик. Этот смазливый юнец? Она, а не он.

Вопреки легкому уколу разочарования Марло был заинтригован. Девушка в одежде матроса? Более чем необычно. И к тому же опасно.

– Ничего не наклевывается, ну, я и подумала ускорить дело, пощупав где следует, да только моя рука ничего не нашарила.

Марло улыбнулся.

– Я думала, ты обрадуешься.

Так и было, но не по той причине, какую она имела в виду. С помощью еще более губительных сведений о матросе с корабля «Московии» он заставит ее заговорить! И подавил желание чмокнуть Амброзию в лоб – изъявление благодарности, которое вряд ли придется по вкусу такой, как она. Подыскивая уместный комплимент, он погладил ее по щеке и воскликнул с преувеличенным жаром:

– Любовь рождает самый первый взгляд!

Амброзия закатила глаза, но Марло ничего не заметил, завороженный сочетанием своих слов.

– Как хорошо! – пробормотал он, вытаскивая из сумки у пояса чернильницу и перо. Он написал эту строку на тряпице, служившей салфеткой, и отдал Амброзии. Подарок на память, который она будет бережно хранить и, может быть, вошьет в подушку.

– Пребольшое спасибо!

Марло наклонил голову.

Оглушительно чихнув, она воспользовалась тряпицей, чтобы утереть нос.

– Чего это ты на меня уставился?

– Вы лишены сердца, миледи.

Он прошел через залу к молодому матросу.

– Не против, если я сяду тут?

Проглотив ложку рыбной похлебки, она пожала плечами.

– Так ты матрос?

– Вроде.

– С капера, забирающего сокровища Нового Света с испанских кораблей?

– А тебе-то что?

– Прикидываю, что выбрать. Скажи мне…

– Если ты мне зубы заговариваешь, чтобы ограбить, и думать забудь. Глазом моргнуть не успеешь, как я тебе руку оттяпаю.

– Может, ты служишь в одной из наших прославленных компа…

– Как насчет того, чтобы я поставил тебе выпить, чтобы ты поменьше болтал языком? – перебила она – И за другим столом?

– Мне не хочется пить.

Она сунула в рот большой кусок трески и принялась жевать, глядя в сторону.

– Ты служишь в Московской компании, – не отступал Марло. – И только что прибыл из Франции на одном из ее кораблей.

– А ты сейчас залез, куда не следовало бы.

– У меня есть друг, – тут же нашелся Марло, – вкладчик Компании, так он думает, будто что-то неладно. Я просто хочу задать тебе пару вопросов.

– Жаль, я не могу тебе помочь.

– А я думаю, что можешь.

– Ошибаешься.

Марло знал, что она лжет. Фиц-Жир в таких делах промашек не допускал.

– Нет, не ошибаюсь. Ты называешь себя Ли Андерсон, а на самом деле ты переодетая девушка.

– Ну и что ты думаешь делать? Выдашь меня властям? Ты доносами подрабатываешь? – Она с отвращением сморщила нос.

– Как раз наоборот, мисс, я хочу вам помочь.

– Потому что тебе что-то от меня надо.

– Само собой.

Он бесстыдно улыбнулся.

– Ну, хотя бы тут ты не врешь.

Не сомневаясь, что убедил ее быть откровенной, Марло в ожидании спокойно откинулся на спинку скамьи.

Но все пошло не по плану. Она вскочила, молниеносно повернулась и умчалась.

Девушка выскочила за дверь даже раньше, чем Марло переварил этот неожиданный поворот событий.

Выбираясь из переполненной залы «Шляпы кардинала», Марло чуть не натолкнулся на очень бледного щеголя с инкрустированной жемчугом шпагой на боку. И мгновение спустя сообразил, что это был Ингрэм Фрайзер, которого он не терпел, и что, конечно, он и есть партнер Ника Скерса в посредничестве с товарами. Подобно Скерсу Фрайзер был вымогателем, но даже еще более бессовестным. Фрайзер не моргнув и глазом вырвал бы кусок хлеба изо рта изголодавшейся сиротки.

И Фрайзер не скрывал своего презрения к театру. Он не раз говорил Марло, что вот такие оплоты безделья, блуда и злодейств и навлекли чуму на них на всех. Фрайзер время от времени оказывал деловые услуги Тому Уолсингему, и всякий раз, когда они сталкивались в Скэтбери-Хаусе, Фрайзер обязательно буркал подобное обвинение.

Оглянувшись, Марло увидел, как Фрайзер проскользнул на скамью напротив Скерса. Они не смотрели в его сторону, но он тем не менее бросил на них взгляд хмурой брезгливости.

– Я сделал, как ты просил, – начал Ник Скерс, понижая голос. – Нашел олуха из олухов… юного джентльмена из деревни. Совсем без денег. Он попросил у меня помощи как раз сегодня утром.

– Значит, мы полностью готовы, – ответил Ингрэм Фрайзер. – Ведь наш товар хранится на расстоянии броска камня отсюда.

– А что это?

– Дюжина немецких пистолетов с колесными замками.

Скерс был приятно изумлен.

– Как ты…

– Их мне подарили, вот как.

Остановившись на верхней площадке лестницы, спускающейся к воде, Марло следил, как лодка увозит Ли Андерсон на Остров собак. Она спрыгнула в единственную лодку у пристани, и ему было не на чем погнаться за ней. Взглянув на свой дорогой дублет – из черного шелка с серебряными пуговицами спереди и по рукавам, – он поморщился, потом сбежал по ступенькам и нырнул. Плыл он неуклюже, так как в одной руке держал над водой свою сумку.

Выбравшись на противоположный берег и смахнув с лица вонючую воду, он кинулся следом за девушкой в лес. И скоро уже ухватил ее за локоть.

– Чтоб тебе сгнить в аду! Отпусти меня.

И он отпустил, бормоча:

– Ли Андерсон… Леа-Ндер… Леандр!

Ли прищурилась на его ошарашенную улыбку.

– Она проснулась! – изумился он. – Как мне тебя благодарить?

– Кто?

– Моя Муза. – В его голове вихрились строки об античных любовниках Геро и Леандре.

– Чего-чего?

– В том, что сейчас произошло, тебе ничто не кажется странно знакомым?

– Промокший дурень, воняющий Темзой?

– Нет, моя милая, благородный храбрец, презревший коварство вод, лишь бы соединиться с огненной красотой.

Подыгрывая, она с притворным недоумением поглядела по сторонам.

– Благородный храбрец?

Он рассмеялся.

– Хотя тут роли распределились прямо наоборот. Видишь ли, Леандр в этой истории мужчина, тогда как ты…

Прижав руки ко лбу, он уставился в землю и забормотал:

– Дева в мужской одежде… мужской одежде… нет, в мужском наряде…

Он поднял на нее глаза и сказал медленно с гордостью:

– И многие клялись, что дева облеклась в мужской наряд, столь много в нем мужчин пленяло взгляд.

Ли кивнула.

– Ловко!

Марло порылся в сумке, торопясь предать эти строки бумаге. Но он даже не успел нащупать перо, как у него сперло дыхание. Он ощутил на шее что-то холодное, что-то острое. Нож.

– Если сразу же повернешься и уйдешь, – прошипела она ему на ухо, – может, я оставлю тебя жить.

Тон Марло не утратил шутливости.

– Но если я уйду, как ты получишь то, что тебе необходимо?

– О чем ты? – Она сильнее нажала на нож.

– Ты прячешься в этом логове всякого сброда, потому что у тебя нет бумаг, верно? (Остров собак был излюбленным приютом всяческих беглецов.)

– Жирный ублюдок с тремя подбородками забрал мои бумаги.

Спасибо, Фиц-Жир!

– Разве я не упомянул, что у меня есть друг-подделыватель?

– Говори!

– Не знаю, кто ты и чего боишься, зато знаю, что мы можем помочь друг другу.

Лезвие исчезло с его шеи.

Повернувшись к ней, Марло ласково положил ладони ей на плечи.

– Меня зовут Кит. Я отвезу тебя в Лондон и добуду для тебя бумаги. Если ты боишься довериться мне, так доверься тому, что мне нужно получить от тебя кое-какие сведения.

Ее напускная храбрость быстро сходила на нет. Она неохотно кивнула. Сунула нож в сапог и из дупла дерева рядом вытащила свой узел. Марло взял ее за руку и повел к реке.

Несколько минут спустя они уже сидели в лодке и плыли в Лондон.