Текст книги "Интеллидженсер"

Автор книги: Лесли Силберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

35

КАПРИ – 5 ЧАСОВ 36 МИНУТ УТРА, НАШИ ДНИ

Де Толомеи закрыл за собой дверь наблюдательной комнаты. В коридоре он увидел беззвучно рыдающую Кейт.

Заметив его, она утерла глаза рукавом, потом вцепилась в его рубашку.

– Вы заперли его тут, зная, что он перенес? Ему необходимо настоящее лечение, ему необходим врач!

Спокойно глядя на складки зажатой в ее кулаке рубашки, де Толомеи сказал:

– Врач у него есть. Осматривает его трижды в день с тех пор, как его привезли в Тунис.

Кейт попятилась.

– И что он говорит?

Де Толомеи оглядел коридор, затем повернулся и направился в сад. Безупречно ухоженный, но исполненный томительной меланхоличности. Сосны и кипарисы отбрасывали длинные тени, сочно-зеленый кустарник был слишком густым и разросшимся, а цветы – почти только синих и лиловых оттенков. По трещинам обомшелой ограды лепились жасмин и алоэ.

– Рийс на пути выздоровлению, – сказал де Толомеи, когда они отошли от дома.

– Он… – Ее голос надломился, и она начала снова: – Он очень страдает?

– Уже нет.

– А он… память к нему вернется?

– Несколько лет его накачивали наркотиками. И врачи пока не могут сказать точно.

– Но как это… все это… произошло?

– Три года назад кто-то в Лэнгли передал иранской разведке подробности о миссии Рийса в Ираке. Конкретно человеку, с которым я близко сошелся. Мой друг принял решение бежать и предположил, что, заполучив американского шпиона, он сможет договориться с Лэнгли о своей защите. Он хотел подстраховаться. Несколько недель назад он обратился ко мне за советом.

– Но каким образом вы связали его со мной? С моим отцом?

– Я установил слежку за вами уже давно. Когда я увидел лицо шпиона, которого держал в тюрьме мой иранский друг, я узнал его… и предложил солидную сумму.

– Сколько? – спросила Кейт. Она почти не сомневалась, что знает ответ, но хотела окончательно удостовериться.

– Одиннадцать миллионов долларов.

– Я знаю, вы сделали это не ради Рийса или меня, – сказала она негромко, – но благодарю вас.

– Незачем, – ответил де Толомеи, удивленный искренностью, прозвучавшей в ее словах. И что было еще поразительней, у него стало удивительно легко на сердце, и он понял, что облегчение принесли не муки Донована Моргана. Выражение на лице Кейт – глубочайшей, пусть в чем-то и противоречивой благодарности – было причиной, почему он так много лет назад завербовался в ФБР.

Кейт открыла калитку сада де Толомеи и направилась к смотровой площадке в конце Виа-Кастелло. Прислонившись к парапету, она глядела сквозь сосны на сверкающие бирюзовые волны внизу.

Не прошло и минуты, как она услышала шаги, обернулась и увидела Джереми Слейда.

– Как он?

– Поправляется, – сказала Кейт.

– Я думал он погиб. Что для всех, кто любил его, будет легче не питать тщетных надежд. Ну и дипломатические соображения. Как раз поступило сообщение об инциденте в Гималаях вблизи Эвереста, вот и…

– Эта рука?..

– Ты открыла гроб? – в ужасе спросил Слейд. На секунду он зажмурил глаза. – Нам требовалось что-то для похоронного бюро. Она… принадлежала кому-то из немецких туристов, погибших во время нападения. Брат Рийса был неподалеку от их лагеря, и…

– И это он посылал мне открытки?

Слейд кивнул.

– Но, поверь, я допрашивал сотни иракских перебежчиков годы и годы. А когда Саддам опорожнил свои тюрьмы перед войной, оставив там только шпионов, я отправлял людей наводить справки. В течение месяцев. Просто чтобы удостовериться. Мне и в голову не приходило…

– Я могу понять, что вы думали, – перебила Кейт, – но если бы вы не солгали, кто-нибудь мог бы сообразить, что стоит поискать где-то еще.

Слейд промолчал.

В его глазах Кейт увидела мучительное сознание вины.

– Эта утечка информации, исчезновение Рийса входили в причины, почему вы ушли из Агентства?

Он кивнул.

– Как давно вы знали, что он жив?

– Ваш отец получил видеоклип пять дней назад, но…

– Мой отец знал уже пять дней?

– Мы хотели разыскать его и доставить благополучно домой, прежде чем рассказать тебе, – виновато сказал Слейд. – Де Толомеи прислал тебя сюда для переговоров?

– Нет.

– Чего он хочет?

– Ничего. Он уже получил то, чего хотел.

– И не хочет получить амнистию?

– Он не собирается возвращаться к личности Ника Фонтаны или в США. Он сказал, что вы можете войти в дом к Рийсу. И посадить санитарный вертолет в его саду.

– Ты говоришь так, будто…

– Его охранники были отпущены вчера вечером. А теперь и он уже уехал, – сказала Кейт. Перед тем, как она вышла из его сада, де Толомеи рассказал ей про шахту лифта, которую он пробурил в обрыве под своим подвалом.

– Он не проходил такой подготовки, как ты… И ты могла бы его остановить.

– После того, что он сделал для Рийса? – Кейт покачала головой. – Кроме того, он не собирается никому сообщать то, что ему известно.

– И ты веришь ему?

– Да. Он не угроза ни для кого из нас до тех пор, пока вы не попытаетесь добиться его экстрадиции или убить.

– Он не говорил, кто еще знает правду про Рийса?

– Только Хамид Азади, но Азади сбежал. Оставил мир разведок в прошлом. Он будет молчать.

Слейд промолчал и достал из кармана мобильник.

– Мы готовы, – услышала Кейт его слова. – У него в саду. Нет, помех не будет.

В тридцати футах под поверхностью моря де Толомеи в маленьком двухместном катерке на подводных крыльях, способном к погружению и получившем название «Бионический дельфин», стремительно плыл к материку.

НЕАПОЛЬ – 8 ЧАСОВ 04 МИНУТЫ УТРА

Небо серое. Легкий утренний туман колышется в воздухе.

Сдерживая дрожь, Кейт следила, как каталка приближается к белой обтекаемости «Гольфстрима», личного реактивно го самолета директора Круз. Два санитара катили ее по асфальту, а затем подняли, внося Рийса внутрь.

Молодая сиделка Сурина Хан вошла в самолет следом за ними. Она попросила разрешения остаться с ним, и Кейт со Слейдом, заметив, как благотворно она воздействует на Рийса, согласились, что это отличная мысль.

Набрав скорость, самолет оторвался от взлетной полосы и взял курс на Вашингтон.

Кейт повернулась и пошла в сторону аэровокзала.

– Ты должна рассказать мне все-все! – воскликнула Ариана, едва Кейт ответила на ее звонок. – Кругом все только и говорят про арест Медины. Вроде бы огромные шапки во всех газетах. Я еще не прочла ни единой статьи, решила обратиться прямо к источнику. Или ты не можешь об этом говорить?

– Ну нет! – сказала Кейт, искренне радуясь возможности отвлечься. – Когда он прицелился в меня из пистолета, то утратил право на конфиденциальность.

– Боже мой! Ты цела? Я не знала, что ты была в Гринвичском парке! Все приписывают его арест исключительно полиции.

– Я тебе все расскажу. Ну а я… в полном порядке.

– У тебя нехороший голос.

– Угу, небольшой насморк.

– Может, мы встретимся за кофе?

– Чудесно, – сказала Кейт. – Посадку на мой самолет вот-вот объявят. В Лондоне я буду около одиннадцати.

– То есть как? Где ты?

– Еще одно… дело. Я в Неаполе.

– Номер твоего рейса? Я тебя встречу.

– Это не обязательно. Мне в любом случае надо заехать в отдел – принять душ, взять кое-какие вещи…

– Так встретимся в Шеферд-Маркете. На площади. Перекусим.

– Меня более чем устраивает. Скажем, в двенадцать пятнадцать?

– Идеально!

36

Глашатаем бури, вихрем и помчусь!

Гиз в «Парижской резне» Марло

ЛОНДОН – ДЕНЬ, МАЙ 1593

Более медлить нельзя! Его сборник необходимо переплести и спрятать немедленно.

Фелиппес поглядел в окно. Сгущались темные тучи. Скоро польет дождь. Отлично.

Ножом с узким лезвием он вырезал цифры Марло на подошве своего левого сапога. Затем положил неподдающийся оригинал в предназначенный ему тайник – на дно оловянной шкатулки под стопку остальных донесений. Фелиппесу претило отдавать их в переплет, прежде чем он убедился бы, что последняя страница действительно содержит доказательства преступной связи Сесиля с берберийским пиратом, но ему не оставалось выбора. Едва Сесиль узнает, что столь грозная улика оказалась у него в руках, как отрядит в его дом людей, которые не остановятся, пока каждая щелка не будет обыскан а, а все на вид сплошные поверхности не простуканы – не окажется ли под ними пустота. И Фелиппес лишится не только возможности низвергнуть Сесиля, но у него отберут весь тщательно собранный материал разящих документов.

Пора избрать заглавие.

Фелиппес вынул из ящика письменного стола лист бумаги и отвинтил крышку флакона с лимонным соком. Лимоны обходились неимоверно дорого, но оно того стоило.

Он в последний раз пробежал глазами список возможных названий, затем поднес его к пламени свечи. Ни одно его не удовлетворило.

Слишком длинны?

Из-за гнусного негодяя Марло он вынужден сразу завершить задуманное, хотя предпочел бы посмаковать свой план подольше. Насколько быстрой была смерть Марло? Кинжал, вонзясь в глаз, угасил его жизнь сразу, или у него нашлось несколько мгновений поторжествовать, воображая, будто он унес свою тайну в могилу?

И внезапно в его уме вспыхнуло заглавие. Много короче, чем остальные. И разящее. Как удар кинжала. «Анатомия Тайн».

Фелиппес вывел эти слова лимонным соком. Затем открыл чернильницу, взял новое перо и написал несколько нуллити сверху, снизу и между лимонных строчек. Когда лист высох, остались видны только нуллити. Он удовлетворенно положил лист сверху своего сборника, уложил шкатулку в холщовый мешок и направился к двери.

Его ждал переплетчик.

Вернувшись в кабинет, Фелиппес сразу же взялся за кожаную сумку Марло. Ведь он нашел в ней еще кое-что интересное, на чем мог выместить свою бессильную злость. Поэма, в которой Уолтер Рэли воспел свою любовную связь с королевой.

Тысячи строчек свидетельствовали о труде, вложенном в поэму. А это скорее всего оригинал, подумал Фелиппес: очень много слов было зачеркнуто и заменено другими.

– Ну, так, значит, он о ней пожалеет!

Разведя огонь в очаге, Фелиппес начал бросать в него один смятый лист за другим. Несмотря на огромную популярность произведений Марло и Рэли, Фелиппес не сомневался, что славы достоин только его манускрипт. Их слова, их страницы будут скоро забыты. Как и сам Марло, подумал он, вспомнив, что поэта-шпиона хоронят в этот день.

Фелиппес никак не мог знать, что спустя столетия специалисты по литературе Возрождения во всем мире будут размышлять об утраченной поэме Рэли и скорбеть о преждевременой смерти Марло, а вот его имя будет пребывать практически в полной безвестности.

Завершив свои труды, Фелиппес растянулся на постели и закрыл глаза. Уже недолго! Скорее всего еще до наступления ночи.

Раздался оглушительный стук. Затем еще один.

Дверь. Фелиппес задвинул засов, но… затрещав, она рухнула. Люди Сесиля явились.

Фелиппес был совсем один. Измени он своей привычке и найми охрану на этот день, Сесиль убедился бы, что ему есть что скрывать.

– Где оно? – грозно спросил звероподобный детина.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – отозвался Фелиппес, стараясь придать себе недоумевающее выражение.

Их было трое. Ввалившись в комнату, они без дальнейших предисловий начали обыск. Перелистали книги, располосовали его набитый соломой тюфяк, заглядывали под и позади всего.

Через четыре часа они кончили шарить.

– Раздевайся! – потребовал детина.

Фелиппес не сопротивлялся. Расстегнул дублет, снял рубашку. Один обшарил карманы и распорол подкладку дублета. Остальные двое похихикивали, потешаясь над тщедушностью его тела.

Затем Фелиппес сел и снял сапоги. Немедленно в них погрузились руки, проверяя, не подпороты ли подметки, не засунут ли под них сложенный лист.

Проверявший сапоги нахмурился. Его руки был и все в грязи.

– Ну и свинья же ты, – проворчал он.

Фелиппес пожал плечами. Он не вытер подошвы своих сапог по очень веской причине.

37

Джереми Слейд целился из автоматического браунинга с глушителем в человека, чье лицо было все в бинтах.

– Вы зря тратите время, – сказал человек. – Хамид Азади уже мертв. Я хочу только одного: тихо жить на берегу моря.

– Вы действительно воображаете, что я доверюсь вашему слову?

– Нет. Но я доверюсь вам. Мое новое имя – Сирил Дарденн. Я получил наследство после смерти моей богатой бабушки-француженки, и я переезжаю на Ки-Уэст. Я мечтал об этом много лет.

– Азади, вы не заслуживаете, чтобы ваши мечты сбылись. Вы украли три года жизни у того, кого я люблю, как брата. Не говоря уж о том, что, работай он эти три года, возможно, было бы спасено много невинных жизней.

– Я сожалею, что ваш друг потерял годы. Но не забывайте: если бы я не вмешался, он скорее всего был бы схвачен иракцами и убит.

– Наоборот, я уверен, что он предотвратил бы войну. – С громким щелчком Слейд взвел курок.

– Ваши возможности в моей бывшей стране весьма ограничены. В один прекрасный день я вам понадоблюсь. И уж по меньшей мере вы захотите узнать, от кого я получил сведения о нем.

Слейд прищурился. Он предполагал, что предатель постарался сохранить анонимность.

– Вы знаете, кто это?

Азади кивнул.

– И я вам скажу… как-нибудь, когда вы не будете держать меня под прицелом.

Несколько секунд спустя Слейд ушел. Он не выстрелил.

МЕЙФЭР, ЛОНДОН – 11 ЧАСОВ 54 МИНУТЫ УТРА

Кейт расчесала волосы, открыла чемодан и вытащила косметичку. Она еще не была готова говорить о том, что произошло на Капри, и не хотела, чтобы Ариана заметила при пухлость у ее глаз или пятна на щеках. Взяв косметический карандаш, она кончиками пальцев поприжимала его, куда требовалось, припудрилась, потом наложила темно-коричневые тени под глазами, а на веки – некоторые оттенки золота с медным отливом.

Нанеся слой губной помады, Кейт придирчиво осмотрела результаты. Только краснота в глазах выдавала то, от чего сжималось ее сердце. Она надела темные очки в черепаховой оправе, перекинула сумку через плечо и вышла на улицу.

От филиала Слейда до Шефферд-Маркета было рукой подать. Через несколько минут она перешла Керзон-стрит и по уютному коридору с полом из больших каменных плит и с закусочными по сторонам вошла в центр. Оригинальный пешеходный анклав кипел жизнью. С центральной площади Кейт увидела Ариану, сидевшую перед бистро с алой маркизой и столиками в тон.

– Спасибо, что пришла, – сказала Кейт, наклоняясь и чмокая Ариану в щеку.

– А как же иначе? Просто умираю узнать, что произошло вчера ночью.

Кейт опустилась в плетеное кресло напротив подруги.

– Умираю есть хочу, – сказала она. – Закажем сразу?

– Угу.

– Что будешь?

– М-м-м… кофе и омлет с помидорами.

– Звучит заманчиво, – сказала Кейт. У нее не было желания читать меню. – Мне то же самое.

Ариана перехватила взгляд официанта и тут же обернулась к Кейт, едва он удалился с их заказом.

– Так про Сидро? Я совсем сбита с толку. В банке говорили про пиратский сундук. Очень соблазнительно! Кто бы не захотел им завладеть! Но чтобы Сидро рискнул тюрьмой, когда он распоряжается таким фондом, и деньги у него просто из ушей сыплются.

– На самом деле это только кажется, – сказала Кейт. – Его так называемый дар Мидаса? Просто у него был приятель в ведущей аудиторской фирме, который сообщал ему, какие компании подделывают свою отчетность, и он тут же продавал их без покрытия. Когда приятеля уволили, фонд Сидро оказался на мели. Но затем он поправил дела, используя подставные организации для распространения лживых слухов о компаниях, которые наметил для своих спекуляций. Им уже заинтересовался отдел расследования серьезных финансовых нарушений. И сверх того он накануне полного разорения. Не так давно он продал без покрытия несколько компаний, акции которых взлетели. Ему угрожают многочисленные требования уплаты разницы, а возможности их выполнить у него нет.

– Господи! Я и понятия не имела.

– Как и я. Личину он носил превосходно – пресыщенный богач, не имеющий никаких забот… У меня и тени сомнения не возникало.

– А как ты вычислила, что это был он?

– Я знала, что… э… отрицательный персонаж располагает исторической информацией, о которой современные ученые понятия не имеют. И предположила, что речь идет о некой фамильной тайне. О каком-то хранимом в секрете документе, а то и просто семейной легенде. Макс проследил потомков елизаветинцев, которые могли тогда располагать этой информацией, и…

– Сидро оказался одним из них.

– Вот именно, – подтвердила Кейт. Конечно, она понимала, что гипотетически Марло мог бы поделиться сведениями о том, где закопан сундук Роберта Сесиля, с другом или родственником. Однако она практически не сомневалась, что елизаветинцем, знавшим об этом, был либо Сесиль, либо один из трех свидетелей убийства Марло. Безусловно, такую информацию Марло тщательно скрывал бы, пока не нашел бы случая безопасно передать свое письмо в руки королевы.

Вернулся официант с их кофе.

– И когда ты узнала? – спросила Ариана, подливая молока им обеим. – То есть что это был Сидро?

– Вчера вечером. За пару часов до того, как мы забрались в Гринвичский парк.

– В самый последний момент, э?

– Мне крайне повезло. Макс даже и не думал довести вчера розыски до конца. Отыскать потомков четырех елизаветинцев, навести о них справки и попытаться найти связь между кем-то из них и этим делом? Мы полагали, что на это потребуется несколько дней. А то и недель, поскольку не все необходимые данные будут в Интернете. Но у него выдался свободный час, и он решил начать с единственного аристократа среди них, личности по имени Роберт Сесиль. Ну, понимаешь, его фамильное древо там уж наверняка пышно произрастает. Макс проследил прямых потомков, но не нашел никого с серьезными финансовыми затруднениями или как-то связанного с Котом – вором, которого нанял таинственный персонаж. Однако стоило Максу заняться боковыми побегами – не прямыми потомками Сесиля, – как он вскоре наткнулся на Сидро.

– И все? Тут ты и поняла?

– Как только Макс заглянул в его финансовое положение – расследование ОРСФН, тот факт, что Сидро распродавал свою недвижимость, а вырученные суммы переплавлял в оффшор…

– Но ты-то как оказалась в этом замешанной? – спросила Ариана, посыпая солью омлет, только что поставленный перед ней официантом. – Зачем он тебя нанял?

– Чтобы отыскать сундук, ему требовался специалист для расшифровки манускрипта, который он якобы нашел в Сити.

– Якобы?

– Свой офис он продал некоторое время назад, однако, по его словам, манускрипт он нашел именно там и всего лишь на прошлой неделе. Манускрипт действительно был найден в этом районе, в Лиденхолл-Маркете, вот почему такая ложь выглядела безопаснее всего. Сидро – и совершенно правильно – рассчитал, что я, обследуя места совершения преступлений и расшифровывая сотни доносов, буду так занята, что ни для чего, прямо к делу не относящемуся, у меня просто не будет времени – например, думать о месте придуманной находки.

– Но кто же его нашел?

– Преподаватель истории в Крайст-Чёрч, – сказала Кейт. – Эндрю Резерфорд.

Когда накануне вечером Макс сообщил ей все, что узнал о Медине, Кейт тут же заключила, что с находкой манускрипта дело обстояло именно так. Однако для проверки позвонила в Оксфорд инспектору Хью Синклеру. Она не сомневалась, что Резерфорд, если манускрипт нашел он, обязательно упомянул о нем в завещании. И она не ошиблась. В завещании Резерфорд сообщил, как нашел манускрипт, и просил коллег извинить его за то, что он не объявил о своей находке немедленно. Он знал, что поступает неэтично, но искушение самому расшифровать подобный документ за еще остающиеся ему месяцы жизни было непреодолимым. На поиски, упомянул он, его натолкнул один студент. Пятнадцать лет назад его дипломник рассказал ему о загадочном письме, которое Кристофер Марло написал непосредственно перед смертью, и которое в конце концов оказалось в руках Томаса Филиппеса. Студент объяснил, что его семью постигнет катастрофа, если письмо это когда-нибудь всплывет.

Кейт стало ясно, что неназванный студент – это Сидро Медина, а история о катастрофе, угрожающей его семье, была бесстыдной выдумкой, чтобы Резерфорд ставил его в известность о находках новых елизаветинских документов. Хотя елизаветинский шпионаж не был специальностью Резерфорда, он давно стал его главным увлечением, и конфиденциальный рассказ студента подлил масла в огонь. С этого момента он предпринял поиски письма Марло. Более десятка лет он прочесывал архивы повсюду на Британских островах и внимательно следил за всеми строительными работами в Лиденхолл-Маркете и в его окрестностях. Он знал, что Томас Фелиппес был одержим всяческими аксессуарами шпионской работы, а особенно шифрами и потайными хранилищами. Поэтому он не исключал возможности, что Фелиппес спрятал что-то в своем доме, который затем сгорел во время Великого лондонского пожара 1666 года. Месяц назад строительные рабочие приступили к укреплению фундамента одного из исторических зданий в том районе и наткнулись на оловянную шкатулку Фелиппеса. Поскольку за годы и годы Резерфорд успел дружески сойтись с их десятником, тот отдал шкатулку ему, едва ее извлекли из земли.

– На прошлой неделе Резерфорд пригласил Сидро на ужин, – объяснила Кейт Ариане. – Вот тогда-то Сидро и мог узнать про манускрипт. Позже, в тот же вечер, он проник в рабочий кабинет Резерфорда и убил старика.

– Но почему он просто не украл манускрипт?

– Потому что Резерфорд больше никому не рассказывал о своем открытии. Он хотел сначала завершить книгу, которую писал о манускрипте. И Сидро должен был убить его, чтобы про кражу не узнали.

– Убийца… Просто не верится. Он же был само обаяние.

– Все-таки поверь. Уж я-то знаю.

Кейт расстегнула молнию наружного кармана своей сумки и повернула его так, чтобы Ариана увидела пистолет-отмычку Саймона Тревор-Джонса.

– Когда мы кончим тут, – сказала она, – я провожу тебя к его дому и покажу, как пользоваться такими штучками.

Кейт провела Ариану наверх в кабинет Медины, подняла половицы, скрывавшие сейф, и начала вращать циферблат.

– Ты знаешь код?

– Это наш, – объяснила Кейт, открывая дверцу сейфа. Она забрала шкатулку Фелиппеса и положила ее в сумку.

– А знаешь, я того и гляди войду во вкус, – сказала Ариана.

– Забираться туда, где тебе быть не положено?

– М-м-м-хм-м-м… Я в свою меру нарушала закон, но так – еще никогда. И кстати. Этот знаменитый вор, о котором все говорят, ну, Кот. Он и Медина были друзьями, так?

– Угу.

– Так почему же Медина нанял его залезть сюда? В свой собственный дом?

– Частью его плана было создать иллюзию стоящего за всем этим опасного злодея, чтобы я расшифровала манускрипт быстро и втайне, полагая, будто спасу его, установив личность преступного гения.

– Но… Кот же погиб! Если Сидро так и задумал, каким образом он сумел поймать своего друга в смертельную ловушку?

Кейт обвела рукой стены.

– Как видишь, ничего сколько-нибудь личного тут нет. Ни семейных фотографий, ни фотографий друзей. Ничего индивидуального. Краткосрочная аренда. Держу пари, Кот и не подозревал, что сюда въехал Сидро. И, думаю, Сидро не сказал ему, что в доме будет охранник.

– Думаешь, он знал, что его друг покончит с собой, если попадется?

– Нет. Для него это явилось неожиданностью. Вчера я позвонила охраннику, который был тут в тот вечер. Совсем еще мальчик, только-только начавший работать. Не из наших. По его словам, Сидро объяснил ему, что получает письма с угрозами убить его и что вооруженный убийца может проникнуть в дом в любой момент. Сидро требовалось его хорошенько взвинтить, чтобы он сразу выстрелил. Ведь останься Кот в живых, он бы понял, что его подставили, и игре Сидро был бы положен конец.

– Какой риск! – сказала Ариана. – Ведь охранник думал о том, как бы обезопасить себя, и вряд ли собирался убить непрошеного гостя.

– Угу. Но весь план строился на риске. Словно бы вполне в духе Сидро: огромный риск ради огромной прибыли.

– Я рада, что у тебя с ним ничего не было.

Кейт промолчала.

Взглянув на нее, Ариана заметила, как погрустнело ее лицо.

– Господи! Что произошло?

Кейт взглянула на часы.

– Нет, ты только посмотри, – поддразнила она. – У меня в два встреча. Мне пора.

– И думать не смей! – сурово заявила Ариана.

Кейт пожала плечами с притворной беспомощностью, и они направились к лестнице.

– И где же эта так называемая встреча?

– Нью-Скотленд-Ярд. Полицейский, с которым я сотрудничала… Мы отвезем сундучок и манускрипт в Британский музей.

– У тебя еще полно времени. Это же сразу к югу за Сент-Джеймсским парком, верно?

– Угу.

– Так я тебя провожу, – сказала Ариана, открывая входную дверь Медины.

– Отказаться от твоего общества я никак не могу.

Кейт заперла дверь, и они направились к парку.

– Ну?

– Собственно, ничего не произошло, – сказала Кейт. – Я в него не влюбилась, даже близко не было, но я верила в его искренность, в то, что манускрипт, как он объяснял, действительно интересует его не более чем раритет. А я, ты знаешь… люблю пофлиртовать.

– Но у тебя же не было никаких причин его подозревать. Он ведь и прежде пользовался услугами твоей фирмы.

– Угу.

– И значит, там уже наводили о нем справки, и ты не могла предположить, что он не такой, каким представляется, верно?

– М-м-м-хм-м-м… Но унизительно, когда тебя дурачат твоим же излюбленным приемом. Мне и в голову не приходило, что он разыгрывает такое увлечение с единственной целью лишить меня способности соображать. Я много лет в интересах моей работы проделывала то же со многими людьми и все-таки не заметила, когда меня обрабатывали таким же образом.

– Но, может, он казался искренним, потому что и был искренен? Держу пари, ты ему нравилась, но поскольку…

– Ана, он попытался застрелить меня.

– Святое дерьмо! Как же ты…

– Я вынула патроны из его пистолета, – сказала Кейт с улыбкой. – Вчера мы спланировали пойти в клуб и ускользнуть через заднюю дверь – на случай, если за нами следят. Я прикинула, что он вооружится, но не рискнет держать пистолет при себе в клубе из опасения, что я его замечу. Пока он заказывал, я сделала вид, будто мне надо в туалет, а вместо того кинулась к его машине. Пистолет я нашла под сиденьем.

– А разве с его стороны не было бы разумнее пойти в парк раньше тебя? Или послать кого-нибудь?

– Сама того не зная, я этому воспрепятствовала. Он пытался выведать у меня точное место, где копать – словно между прочим, так, что я и не заметила, – но в письме Марло была неясность, а объяснять мне не хотелось.

– Даже если бы он сумел ускользнуть вчера ночью, застрелив тебя, твой шеф рано или поздно отыскал бы его. Так почему просто не вывести тебя из строя?

– Либо у него не было времени запастись подходящим транквилизирующим приспособлением – вчера, когда мы разошлись, было уже почти шесть, и в его распоряжении оставалась лишь пара-другая часов, чтобы внести изменения в план, либо его это не заботило.

Кейт вздохнула. Настала минута признания.

– Ты не поверишь, Ана, но я клюнула на того, кто убил бы меня и глазом не моргнув.

– Наконец-то!

– Не поняла?

– Мы знакомы почти десять лет, и в первый раз ты сотворила такой сексуальный анекдот, которого мне не побить.

НЬЮ-СКОТЛЕНД-ЯРД, ЛОНДОН – 2 ЧАСА 26 МИНУТ ДНЯ

– Я потрясена, просто потрясена, – объявила леди Галифакс, убирая свой рубиновый перстень в сумочку.

Сержант Дэвис задерживался, а потому Кейт навела справки о перстне, потом позвонила леди Галифакс, что она может его забрать. Все необходимые бумаги были подписаны, и они повернулись, чтобы покинуть полицейское управление.

– Когда я увидела в утренних новостях великолепного приятеля Саймона, это освежило мою память, – продолжала леди Галифакс. – Я видела их вместе довольно часто. И всегда про себя думала, ну, просто братья-разбойники. И как же я оказалась права! Хотя и по совсем иной причине. Но как бы то ни было, я бы никогда не подумала, что один будет способен предать другого. И так безжалостно!

– Я знаю, – сказала Кейт.

– Мне очень жаль, что я не смогла помочь вам. Мы с Эллой совершенно забыли его имя.

– Не огорчайтесь.

– И не думаю. Ведь совершенно ясно, что вы отлично обошлись без меня.

– Благодарю вас.

– Когда вы в следующий раз приедете в Лондон, то непременно позвоните мне. Поиграем в теннис, – сказала леди Галифакс, когда Кейт помогала ей сесть в такси.

Кейт с улыбкой кивнула.

– Но, пожалуйста, милочка, если вы не против, то возьмите несколько уроков.