Текст книги "Дети Абсолюта. Скромность и Храбрость (СИ)"
Автор книги: Лена Мейн
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Вот теперь наша операция считалась абсолютно проваленной.
Глава 3. Ненормальные и сумасшедшие
«Храбрость – это когда на страх уже не хватает времени».
Леонид С. Сухоруков.
Я улыбнулась, глядя на вывеску своего любимого клуба «Приют Сумасшедшего». На букве «С» восседал человечек с тростью в щегольском костюмчике и цилиндре. Его гротескная ухмылка, казалось, служила предупреждением для случайного прохожего. Мол, держись-ка ты отсюда подальше! И своеобразным приглашением для всех, кто был в теме. Сегодня человечек выглядел особенно милым, будто бы знал, что случилось со мной этой ночью, и одобрительно подмигивал.
Мне хотелось бы думать, что это место было приютом именно для меня. Во-первых, здесь так или иначе работали трое моих старых друзей, и околачивалось еще пара дюжин знакомых. Во-вторых, в этом заведении со мной часто случались поистине сумасшедшие вещи. Хотя, так могла сказать о себе половина завсегдатаев.
Я всей душой любила «Приют», но никогда бы не стала в нем работать. Не хотелось смешивать труд с развлечениями. Разве что, я могла бы когда-нибудь здесь петь или сводить пластинки. Клуб был весьма популярен у молодежи. Это, конечно, не «Ночной Рай Кенсвуда» или «Саламандра», которые притягивают в свои, заполненные музыкой и огнями, залы несколько тысяч человек каждые выходные, а на крупные мероприятия и того больше. Но свою достойную нишу в клубной культуре Кенсвуда «Приют Сумасшедшего» занять сумел.
Сегодня там выступали мои любимые веранские музыканты, играющие психоделический рок. Заходя внутрь, я услышала, как солист на ломаном атарианском объявляет последнюю песню. Мне хотелось бы послушать еще, и в другой раз я бы обязательно расстроилась, что попала на самый конец выступления. Но время, проведенное с Нейтаном, было лучше любой известной мне музыки. Мое тело еще сохраняло приятное тонизирующее расслабление. Я просто стояла, наслаждаясь моментом, у края сцены, в окружении извивающихся под музыку людей, и стен, расписанных флуоресцентными граффити. Группа закончила играть и я повернулась, чтобы пойти в бар, но столкнулась с диджеем, который должен был выступать после веранцев. Он приветливо кивнул мне и быстрым шагом направился настраивать аппаратура. Я с легкой завистью осталась смотреть ему в след. Парня звали Грег, и он был, безусловно, опытным и талантливым. До недавних пор они с моей лучшей подругой Дейзи проводили много времени вместе, и она постоянно брала меня к нему домой. Там я могла потренироваться в свое удовольствие, пока парочка разучивает позы из юстиорской книги «Обуздание страстей». Грег часто рассказывал мне о своем творчестве, работе, местах, где он играл, и публике, которая там собиралась. Моя приятельница же не слишком интересовалась его увлечением. Ей нравились статус и популярность ухажера, а остальное она считала пустым и скучным. Может быть, это и было главной причиной их разрыва.
Я направилась к бару, где Дейзи, как обычно, командовала парадом. Сейчас она, например, одновременно готовила несколько коктейлей, флиртовала с посетителями, спорила с менеджером и подгоняла официантов. Несмотря на ее тяжелый характер и чрезмерную любвеобильность, и то, что наша дружба носила скорее состязательный характер, я была благодарна судьбе за то, что она свела нас вместе.
В клубе было много народу, но Дейзи заметила меня еще до того, как я подошла к стойке. Она махом доделала напитки, сняла барный фартук и вышла ко мне. Вид у нее был весьма раздраженный.
– Эйвери, ты обещала прийти четыре часа назад. В ваше захолустье, наконец, начал заглядывать народ? – она принюхалась. – Где ты так успела набраться? Опять сидела со своим несчастным боссом?
– Дейзи, пожалуйста, не здесь, – взмолила я. – И менее эмоционально, если можно. Я не хочу, чтобы моя жизнь стала достоянием общественности.
– Тогда пойдем в зону Мне пришлось работать, пока тебя не было! Все остальные сегодня тоже решили задержаться, так что начнем без них. Пабло, – она обратилась к менеджеру. – Дальше вы справитесь без меня?
Мужчина, как мне показалось, с облегчением удостоверил ее, что они справятся. После этого Дейзи стала раздавать приказы оставшимся работникам бара. Закончив, она сердито посмотрела на персонал и медленно проговорила:
– Все поняли? Если к завтрашнем дню что-то не будет сделано – пеняйте на себя! Я все сказала. И принесите нам два пива в синюю зону. Совсем от рук отбились, – это уже было мне. – По каким критериям этих криворуких упырей сюда набирают?
– По-моему, они хорошие ребята! И со своими обязанностями справляются неплохо.
– Это тебе так кажется! Эви, у нас приличный бар. И стандарты здесь здорово отличаются от тех, что приняты в вашем, так сказать, заведении. Спроси своего дружка, кстати, может он переманит к себе этих идиотов. Если найдет, чем платить им, конечно! – насмешливо произнесла подруга.
– Перестань, – закатила я глаза. – Мой труд достойно вознаграждается.
– Только пашешь ты как лошадь. А главное, было бы где! Почему бы тебе не пойти в другое место? Твой начальник – неудачник! Ему почти тридцать, а у него нет ни семьи, ни карьеры. Свой бизнес и тот разваливается!
– С чего ты делаешь всегда эти нелепые выводы? – нахмурилась я.
– Черпаю информацию из твоих рассказов. Я во всем вижу самую суть! – назидательно ответила Дейзи.
– Знаешь, милая, есть такое мнение, что человек может видеть лишь то, что у него внутри, – протянула я. – Подумай об этом, когда в следующий раз будешь сетовать на криворуких идиотов и называть людей неудачниками.
– Это было написано в одной из твоих умных книг? Если ты такая мудрая, то почему же не живешь так, как мечтаешь? Или в них учат только тому, как критиковать других?
Мы зашли в VIP-зону, удобно разместились на диванчиках и продолжили нашу высоконравственную беседу.
– А вот именно! Все. С этого дня я буду жить так, как захочу.
– Уговорила, – устало произнесла Дейзи. – Сейчас нам еще заказ принесут, и мы выпьем за это!
– Кстати, у меня есть для тебя новости, – я постаралась, чтобы мой голос звучал вызывающе нарочито. – Тебе больше не придется переживать, что я работаю в малопрестижном месте.
– Ты ушла оттуда? Поздравляю, дорогая! – облегченно вздохнула подруга.
– Скорее, меня ушли…
– Что? – резко напряглась брюнетка. – Этот подонок посмел выгнать единственного нормального сотрудника? Да там же на тебе одной все и держалось!
– Успокойся, – примирительно улыбнулась я. – Никто меня не выгонял! Мой босс решил продать ресторан и обещал помочь мне с поиском работы.
– Хорошо. Только не сильно надейся на него! Он даже себе помочь не в состоянии, – хмыкнула Дэйзи.
Я уже хотела ответить Дейзи что-нибудь невежливое, но тут к нам заглянули Остин, Кэсседи и Лана. Они принесли с собой кучу выпивки из бара, захватив и наш заказ. Еще несколько минут мы здоровались, рассаживались и разливали напитки.
– Кей, как твоя группа? – спросила Лана, миниатюрная блондинка с вечно отсутствующим взглядом.
– Еще рано говорить, была только пара репетиций, – он отхлебнул пиво из высокого стакана. – Но они мне нравятся, шустро соображают. Как только сыграемся, хочу попросить Эйвери, чтобы она пела у нас. Ты же согласишься, да? Эви?
Я до сих пор прибывала в состоянии приятной полусонной неосознанности и пропустила его вопрос. Парень повторил чуть громче и снова не получил ответа. На третий раз он крикнул во весь голос.
– Эйвери, проснись!
– Что? – встрепенулась я.
– Ты хочешь петь в нашей группе?
– Не знаю, – я неуверенно пожала плечами. – Думаю, да!
Кэсседи, сидящий напротив, с любопытством уставился на меня и хитро улыбнулся. Из всей компании он был мне самым близким человеком. Мы с детства поддерживали друг друга в тяжелые времена и делили радости. Когда долго знаешь человека и проводишь с ним много времени, как это было у нас, начинаешь замечать малейшие изменения в его поведении. Конечно, сейчас мы стали меньше общаться – у Кея хватало проблем с его работой драгдиллера и еженедельно меняющимися подружками. Но нашу связь мы не утратили, поэтому, если бы он догадался обо всем сам, я бы нисколько не удивилась.
– Рыжик, твои глаза блестят так ярко! Расскажешь, чем обусловлено витание в облаках?
– Она, наконец-то, уволилась со своей неблагодарной работы. Теперь ее ничего не будет выматывать, вот она и расслабилась! – сказала Дейзи, закуривая.
– Может быть, но думаю дело не только в этом! Взгляд влюбленной девушки, которую качественно удовлетворили, я узнаю из тысячи.
Остин кинул в Кэсседи смятую салфетку.
– Я думаю, что у всех актрис в тех фильмах, которые ты смотришь, такой взгляд!
На мгновение в зоне воцарилась тишина, потом он медленно произнес:
– Секундочку, так значит наша безразличная к мужикам тихоня, не такая уж и безразличная. И кто тот счастливчик, который сумел покорить разборчивое девичье сердце?
– Да ну на фиг! – Дейзи от удивления уронила сигарету на стол. – Если это тот, о ком я думаю, то мне, видимо, придется начать уважать его хоть немного.
– Ну, давай, Эйвери, сбрось загадочное одеяние со своей интимной жизни. Мы хотим знать все подробности!
Я обвела своих друзей осуждающим взглядом. Когда мы собираемся где-нибудь, это место становится квинтэссенцией пьянства, разврата и беспредела. И хотя за этот год каждый оброс обязанностями и новыми знакомыми, мы все равно традиционно собираемся своей компанией два раза в месяц. Из всех нас только я и Харди ведем относительно спокойный образ жизни. У меня не всегда хватает энергии и желания на типичные для нашей компании развлечения, а Харди, как и сегодня, большую часть времени проводит за работой в автомастерской. В прошлом году мы вшестером переехали в Кенсвуд из небольшого городка Валдаара в поисках своего места в жизни. Теперь Лана занимается разработкой и адаптацией порно-игр, а Остин служит вышибалой в «Приюте» и покрывает нелегальные делишки Кея, который здесь неплохо развернулся со своими продажами. Кэсседи единственный из нас, кто уже может позволить себе отдельное жилье с видом на Площадь Революции и выпивку дороже ста ризо. И именно к нему мы идем, когда у нас случаются проблемы с деньгами.
Ребята постоянно соревнуются в качестве и количестве своих любовных приключений, а я последние полгода не могла похвастаться ничем интересным. Про мою симпатию к Нейтану они вряд ли бы стали слушать с интересом. Конечно, они знали, что я работаю в ресторане, и про наличие у меня мужчины-босса тоже, но на этом их знания и заканчивались. Я даже просила их не заходить ко мне, ссылаясь на выдуманный запрет. Не хотела, чтобы они даже подозревали о моей тайной страсти. Но делать вид, что ничего не произошло, было бы глупо. Особенно в окружении сгорающих от любопытства друзей. Поэтому я набралась смелости и выдохнула.
– Я сплю со своим бывшим начальником!
Что тут началось! Каждый считал своим долгом узнать в подробностях о моем новом роман. На меня со всех сторон ссыпалось множество банальных вопросов, отвечать на которые приходилось без особого желания.
– Давно это у вас?
– И как он? Хорош?
– Это хоть отразится на твоей заработной плате?
– Он тебе нравится?
– У вас это серьезно?
– Это то, что тебе сейчас нужно?
– А ты уверена, что он не женат? Может быть, его просто на молоденьких потянуло.
– Друзья, прекращайте. Мы сегодня переспали первый раз. А если вкратце и оптом ответить на ваши вопросы, выйдет что-то типа: все было просто великолепно! Нейтан невероятно чуткий и внимательный любовник. Он мне давно и невероятно сильно нравится. Работать я с ним больше не буду. Не из-за того, что наши отношения вышли за грань служебных, а потому что он продает ресторан. Что будет у нас дальше, я не знаю. Я счастлива в настоящий момент. И это все, что я вам могу сказать.
– Это самое главное, подруга, – глаза Дейзи хищно загорелись еще на слове «великолепно». – И, я думаю, пришла пора познакомить твоего возлюбленного со своими друзьями.
– Если наши отношения продляться несколько больше одной ночи, я подумаю над этим, обещаю! И, Лана, хватит там строчить идеи для очередной непотребщины. Начальник и подчиненная – затертая до дыр тема.
Девушка оторвалась от коммуникатора.
– Лол. Банальность истории не может помешать мне превратить ее в шедевр. И сейчас, к твоему сведенью, я отвечаю Харди. Он написал, что сегодня снова задержится до утра. Передает всем привет.
– Черт, – выругался Остин. – Этот урод постоянно нас динамит. У него там, поди, телка завелась или наливают бесплатно.
Лана усмехнулась.
– Тебя послушаешь, так все только и думают о том, что бы выпить или куда бы потыкать своей морковкой.
Ос одной рукой взял пиво, а другой обнял девушку.
– Хорошо, что, по крайней мере, мне сегодня можно об этом не беспокоиться.
Все засмеялись, а Лана посмотрела на него высокомерно и с сочувствием одновременно. Вскоре разговоры традиционно начали крутиться вокруг очередных романтических приключений, вечеринок, проблем на работе и прочих обыденных вещах. Я допивала третий стакан, когда Кэсседи тихонько позвал меня и жестом предложил выйти.
В клубе гремела музыка, перемешиваясь с одобрительными возгласами, звоном посуды и женским смехом. Толпа людей, живущих своей жизнь, казалась мне лишь декорацией моей собственной. Все смешалось в одно разноцветное, оглушающее пятно, и только спина идущего впереди Кея оставалась для меня маячком, удерживающим сознание на грани реальности. Мы пересекли битком набитый танцпол и вышли на улицу. Небо окрасилось в светло-голубой цвет в ожидании рассвета, воздух был холодным и чистым. Я зябко поежилась и поплотнее закуталась в куртку. Наваждение почти прошло, в моей голове прояснилось.
– О чем ты хотел поговорить? – повернулась я к парню.
– Я переживаю за тебя, Эви!
Кей взъерошил аккуратно уложенные темные волосы – признак того, что он недоволен и обеспокоен.
– Абсолютно не за что переживать. Я здорова и счастлива!
– Все дело в твоем новом друге, – замялся Кэсседи. – Он не нравится мне уже заочно! Мне кажется, что здесь что-то не так. Я боюсь, как бы он тебя не обидел.
– Все в порядке! Я доверяю ему полностью. Давай не будем торопить события и искать червей в яблоках.
– Рыжик, ты для меня как младшая сестра! И я покалечу любого, кто предаст твое доверие. Я обещал твоим родителям, что буду присматривать за тобой.
Мне захотелось его обнять.
– Кей, я тебя люблю и ценю твою заботу, но я уже не та маленькая девочка, какой была в момент нашего знакомства. Позволь мне самой прожить свою жизнь!
– Этого тебе, конечно, никто не может запретить, но, пожалуйста, будь осторожней. И если что, сразу обращайся ко мне.
– Хорошо, буду осторожна!
Я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, потом взяла за руку и повела обратно в клуб. Мне не хотелось развивать сейчас этот разговор.
Около бара мы заметили Грега, болтающего с пышногрудой тусовщицей в ярко-розовом платье. Тут мне пришла в голову мысль, что раз уж я обещала Дейзи жить по-полной, то свое обещание нужно держать. Я сказала Кею, что присоединюсь к ним позже и подошла к диджею, приветливо поздоровавшись. На мое удивление, он не стал негодовать, что я отвлекла его от процесса захвата соблазнительных вершин, а с интересом заговорил со мной:
– Эви, а я искал тебя! Где ты была?
– Мы с друзьями бронируем здесь синюю зону через выходные.
– Точно, Дейзи говорила мне, – задумчиво произнес он. – Закрытые встречи старых друзей!
– Просто общаемся и выпиваем. Ничего особенного, – пожала я плечами. – Так зачем ты меня искал?
– Через месяц в Рейзберге начинается клубный сезон и меня позвали поработать у них. Арт-директор «Приюта» спросил меня, кого бы я мог посоветовать на освободившееся место. Вообще, им нужен человек на разогрев по выходным и еще на два вечера на неделе. Конечно, сейчас я бы тебя не выпустил, но твой хороший вкус и музыкальный слух говорят сами за себя! Думаю, если мы потренируемся вместе хотя бы месяц, у нас получится выбить эту должность!
– Черт, Грег, ты шутишь? Я даже не мечтала, что услышу когда-нибудь нечто подобное!
– Пластинки тебя любят, можешь быть уверена! Я давно не встречал таких искренне увлеченных людей как ты. Мне самому хочется, чтобы Эйвери Филипс начала здесь свою карьеру. Так что дерзай! Мой номер у тебя есть, позвони мне после выходных, и мы приступим.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – восторженно зачастила я. – У меня слов нет, как я тебе благодарна.
– Всегда пожалуйста.
Парень улыбнулся и вновь увлекся разговором со своей знакомой.
Я зашла в зону и остановилась у входа, облокотившись на стену. Ребята переговаривались между собой, смеялись и дурачились. Пока я ничего не скажу им о предложении Грега. На моем лице застыло выражение безмятежной радости. Великие Девы, я буду играть в «Приюте», петь в группе Кея, меня окружают самые замечательные люди на свете, и, конечно, теперь у меня есть Нейтан! Сегодня определенно был один из лучших дней в моей жизни.
* * *
Услышав выстрелы, мы с Двадцать Третьим одновременно стали собирать и заряжать оружие. Похоже, ситуация начала разворачиваться по нежелательному сценарию. Не нужно было Сирин отправлять новичка на серьезное задание. Несколько десоциализированный Тимоти, конечно, быстро освоился в новой для себя реальности, но опыт не заменит ничто. Надо было решить: оставлять ли напарника здесь и убраться незамеченными, либо пойти на открытый конфликт. Жизнь приучила меня действовать быстро. Пусть придется пролить кровь, но Тима я вытащу.
Когда все было готово, мы направились к лагерю, делая упор на скорость перемещения, а не на скрытность. Начинало темнеть, и нам это было на руку. Сначала мы, укрывшись за скалой, аккуратно сняли патруль из двоих солдат, потом еще одного парня, прогуливавшегося неподалеку. В нашем поле зрения остались лишь охранники у входа. Их было четверо, а это значит, что двое оставшихся могут успеть поднять панику. За десять секунд я не смогу добежать до ворот. Оставался последний шанс, что Скромность сможет выбраться.
Я аккуратно, расходуя как можно меньше энергии, начала проматывать время вперед. Ничего не было слышно, но было прекрасно видно, как на высокой скорости несколько солдат вытаскивают за шкирку четыре обезглавленных тела и начинают выкапывать яму недалеко от ворот. Я узнала серую курточку Тима, и все поняла. Как только время вернулось, я перезарядила пушку, смахнула пот со лба и, не поворачиваясь, приказала привратнику идти в атаку. Мы выбежали из-за скалы, по пути расстреливая охрану. Двое умерли на месте, третий успел достать оружие, но я разрежала обойму быстрее. Четвертый оказался наиболее удачливым. Перед тем, как Двадцать Третий продырявил ему живот, таттаренарец успел закричать.
Мои знания таттаренарского позволяли мне понять, что его слова звучали примерно как «здесь ублюдки, убить чужаков». Так что, если их правительство откроет в страну въезд для туристов, я никогда не куплю к ним путевки. И всех друзей подговорю не покупать. Если выживу, конечно. Жаль только, что бронежилет на задания я так и не научилась надевать.
Пока неторопливые жители солнечной страны соображали, как наглые иноземцы посмели вторгнуться в их святая святых, я по-быстрому остановила на десять секунд картинку и оглядела место будущей бойни. Из двенадцати солдат только один достал оружие. Но стрелял он почему-то в место, откуда мой взгляд что-то отводило. Тимоти! Черт, нужно же было ему натолкнуться на интуита. Глаза защипало, и я, утерев слезы, вернулась назад. Вскинув свою винтовку, я прицелилась, и первый же выстрел попал в назначенный объект. Спасибо пяти годам обучения спортивной стрельбе. Теперь, надеюсь, хоть Скромность уйдет живым. Тем временем таттаренарцы начинали осознавать, что происходящее несанкционированно их руководством. Надо бы поскорее разобраться с остальными и бежать как можно дальше отсюда.
– Тим! – заорала я во всю глотку. – Возьми оружие у того, который упал и стреляй всех, кого видишь.
Двадцать Третий не был так опытен в стрельбе как я, но его оружие имело большую плотность огня. Да и своим хладнокровием член личной армии Сирин мог бы со мной посостязаться. Он убил нескольких солдат первой же очередью. Еще один из них неожиданно упал, истекая кровью. Кажется, это мой напарник постарался. Я сделала еще несколько выстрелов, но довольна была только двумя из них. Один из южан бросился к привратнику и, оголив мачете, рубанул им изо всех сил по груди Двадцать Третьего. Мужчина, перед тем как упасть, выстрелил пару раз и ранил своего убийцу. Рассвирепевший таттаренарец зарычав, ринулся в мою сторону, размахивая ножом. Слева от меня раздался громкий хлопок, потом еще один, и солдата постигла незавидная участь. Оставалось пятеро врагов. Двое из них были вооружены пистолетами, у троих имелось холодное оружие. Я осознавала, что сейчас они видят лишь одну, пусть даже вооруженную, хрупкую девушку. И вряд ли они берут в расчет, что она, в прямом смысле, бесстрашна, а рядом с ней находится ее невидимый напарник, у которого есть большая, заряженная пушка.
Один из солдат ужасающе улыбнулся и сказал, что-то вроде «такие ножки, да на мои бы плечики». Ну, все, ребята, приехали! Тут, значит, его друзей убивает, а он к бабам успевает подкатывать. Дикий народ. Еще один выстрел. Я бы хотела попасть в его голодающего червячка, но прицеливаться было некогда. Хватило и выстрела в голову. Тимоти тоже не спал. Палил, с непривычки, по воздуху.
К таттаренарцам уже бежало подкрепление. Даже с поддержкой напарника, долго я не протяну.
– Тим! Спрячь меня и уходим!
Пуля прошла рядом со мной, оцарапав руку. Рану начало жечь, но из-за возбуждения, я не чувствовала боли. Рядом со мной появился Скромность, держащий в одной руке винтовку, а другой поддерживающий отключившегося паренька. Бедняга… Как же тяжело ему пришлось. Вот почему он никак не мог попасть в цель. Испуг исчез из его глаз. Я видела лишь холодную решимость. Инициированные не боятся смерти. Тимоти отбросил оружие, схватил меня за руку, и мы как можно быстрее стали уходить из лагеря. Таттаренарцы кричали в след что-то злобное и одновременно недоуменное, но я с трудом могла разобрать что именно. Отойдя от лагеря, мы увидели, как оттуда выбегает несколько солдат, наверняка, на наши поиски. Поэтому мы шли молча. Я помогала ему нести корреспондента.
У меня с Тимом образовалась Связь. Сильная, ментальная, как и должно быть у дуальных партнеров. Я чувствовала, что могу доверять ему полностью. И знала, что он доверится мне тоже.
Когда мы дошли до машины, Скромность, наконец, решил разорвать сковывающее нас молчание:
– Кто поведет…теперь, когда…
– Я поведу. Как ты?
– Не спрашивай ничего! – неожиданно резко ответил он. – Я просто должен это пережить.
Тимоти выглядел несчастным. Мы аккуратно расположили журналиста на заднем сидении.
– Этот парень…его зовут Том. Его друзей убили в лагере. Я не смог им помочь!
Из его груди вырвался всхлип. Тим начал плакать навзрыд, до икоты. Потом он отвернулся, и его вырвало на проезжую часть. Несколько раз. После этого он встал, вытер рот рукавом куртки и с вызовом посмотрел на меня.
– Это, мать вашу, и есть те необычные вещи, о которых предупреждала меня Сирин? Я убил человека. Возможно даже двух… И был готов убивать еще! Да, я никогда не был гуманистом, но до этого дня я убивал только комаров.
– Твое мироощущение сейчас нестабильно, но ведь ты не хочешь убить меня или этого парня, Тома?
– Да не хочу я никого убивать! И тогда не хотел! Просто в тот момент это казалось правильным. А теперь я не знаю, что со мной происходит. Жизнь стала для меня игрой в реальном времени без правил и права на реванш.
Тимоти прокричал все это на одном дыхании. Потом закашлялся и начал говорить чуть тише.
– Хитер, мне семнадцать лет. До недавнего времени, я лишь ходил на учебу, читал книги, презирал родителей, сверстников и весь мир. Думал, что для меня у вселенной припасено что-то особенное. Но готов ли я к этому?
– Я не знаю, Тим, – устало ответила я. – Когда-то мне довелось испытать кое-что более страшное. И я задавалась тем же вопросом, что и ты. Смогу ли я это пережить? Как ты видишь, я смогла. И, да, мне было столько же лет, сколько и тебе.
– Так сколько же времени ты работаешь на Сирин?
– Около шести лет.
Паренек удивленно посмотрел на меня.
– Да. И я с юношеских лет занималась стрельбой, а после инициации начала практиковать палирское боевое искусство Пуэ-до. Так же я знаю в совершенстве веранский и ильдениканский, а также основы таттаренарского. Это не считая моих знаний в различных общих и узкоспециализированных областях. Конечно, с моей зарплатой я могла бы жить в свое удовольствие, выезжая иногда на задания попроще, но жажда знаний и приключений ведет меня вперед. Я ежедневно кидаю вызов себе вчерашней. Прошу самые сложные задания, ставлю перед собой все новые и новые цели! Я не остановилась. И живу полной, насыщенной жизнью.
– И при всем при этом ты убийца.
– Да, а еще мошенница, воровка и контрабандистка. Но я не плохой человек! Я не убиваю, если моей жизни или жизни дорогого мне человека не грозит опасность. И я всегда выхожу лицом к лицу к жертве. Хотя с моими способностями, я могла бы стать самым высокооплачиваемым киллером на Даммаре. И я не ворую у честных людей.
– А ты сама судишь, насколько честен или невиновен тот или иной человек или всегда действуешь по наводке Сирин? – зло спросил Тимоти.
– Она никогда бы не одобрила то, что я вернулась за тобой сегодня. Так что думай сам, – ответила я равнодушно.
– Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть, – примирительно произнес Скромность.
Я ласково похлопала его по плечу.
– Конечно, дорогой напарник. Ты скоро адаптируешься до конца. Здесь главное не потерять свою человечность и не скатиться до уровня животного. Уважай права других людей! Ведь с каждым из них, ты связан, так или иначе. Нельзя презирать их только за то, что им пока не открылась Истина. Мы все равны в этом мире. И наша задача вести его к лучшему.
Тим измученно улыбнулся, и я ответила ему тем же. Не думаю, что он все понял до конца, но у него еще будет время обдумать сегодняшний день. Мы сели в машину, и я завела мотор.
С заднего сидения послышался кашель и недовольное копошение. Скромность оглянулся проверить, как чувствует себя корреспондент. Я не хотела отвлекаться от дороги, поэтому в их разговор не вступала, но достаточно внимательно слушала.
– Где я? – голос у парня был хриплый и испуганный.
– Мы везем тебя в Атарию! – Тим старался говорить как можно более оптимистично и дружелюбно. – Все закончилось. Скоро мы все будем дома!
– А где Гарри и Лоран? Как мы выбрались из лагеря? Черт! Я ничего не помню…лишь то, что ты пришел к нам и помог освободиться…потом…о, нет! Ребята… Они же мертвы, да?
– Да.
Какое-то время был слышан лишь шум мотора.
– Прости, я никак не могу вспомнить твоего имени?
– Тим, меня зовут Тим. А это Хитер. Наш водитель.
– Привет, Том! – вставила я.
– Здравствуйте, – он снова обратился к Скромности. – А как мы выбрались оттуда?
– С нами было еще несколько солдат из Атарии. К сожалению, они тоже погибли в лагере.
– Значит, я должен тебя благодарить за свое спасение?
– Если хочешь! Но в первую очередь ты должен благодарить Хитер. Она… вывезла тебя и меня из лагеря, когда нас окружил десяток вооруженных солдат.
– Спасибо вам обоим, – чувственно произнес Том. И тут же погрустнел. – Это я во всем виноват! Я уговорил Гарри и Лоран поехать со мной.
– В таком деле всегда есть риск. Они знали на что шли. Прекрати себя укорять, ты ведь не принуждал их силой к поездке. И если не здесь и не сегодня, то в другом месте с ними могло случиться то же самое, – мне стало жаль парня, и я захотела его утешить. – Лучше поблагодари…судьбу за то, что ты жив.
Казалось, Том ничего не слышал.
– Гарри. Он был слишком мягкотелым! Таким не место в военной журналистике, но он решил не сдаваться и идти до конца. Я был для него кумиром, он пытался на меня равняться. Я сказал ему: «Сделай это и для тебя не останется ничего невозможного!», и парня пристрелили как собаку. А Лоран! Она потащилась со мной в Талис, потому что хотела, чтобы я, наконец, обратил на нее внимание. Вот эта девушка точно подходила для нашей работы! Но для меня она не подходила совсем. Я, и только я виноват в гибели ребят. Это было моим Большим Делом, а не их.
– Прости за мой цинизм, парень. Но это осталось твоим Большим Делом. Более того, ты успешно его реализовал. К тому же репортаж от пленника, видевшего все изнутри, заинтересует газеты и читателей намного больше нежели обычная статья. И, я думаю, ты слукавишь, если скажешь, что твоя работа корреспондента до этого моменты была легка, безопасна и эстетически чиста. Твои переживания о друзьях прекратятся, когда ты начнешь пожинать лавры. Это ваша общая победа! Прими ее достойно и посвети своим товарищам.
– Ты не понимаешь! Я не бездушная пишущая машинка, охочая до сенсаций…
– Знаете что, представители сильного пола человечества? – перебила я, обращаясь к обеим истеричкам одновременно. – Держите себя в руках! Все знали куда идут! Так что поздно лепить снежки, когда Сезон Равноденствия на дворе.
– Чувства такта тебе не занимать! – проворчал Тимоти.
Смотрясь в зеркало заднего вида, я заметила, как они с раздражением и горечью отвернулись к окнам и созерцают темноту. Мне стало неловко за свои слова, но время для извинений было неподходящим. Неожиданно для себя, я обнаружила, что рассматриваю Тома с большим интересом, чем стоило бы. Он был моим типом: невысокий, с горящими глазами и четкой жизненной позицией. Такой точно знает, чего хочет.
Наконец, мы доехали до места посадки. Пилот помог парням забраться в кабину, а я, включив коммуникатор, отправила голосовое сообщение Сирин. В нем я передала, что мы с Тимом целы, спасен один из трех корреспондентов, и можно обойтись без зачистки его памяти, но медицинскую помощь оказать стоит. Я попросила, чтобы первое время мужчину не тревожили. Также пришлось рассказать ей о коротком вооруженном контакте с противником и о гибели Двадцать Третьего. Закончив, я с облегчением последний раз окинула взглядом Кариадон и отправилась к остальным.
Когда вертолет взлетел, мой напарник мгновенно заснул. Стресс прошел, и перегруженный морально и физически организм Тимоти потребовал отдыха. Так что, не считая занятого работой пилота, мы с Томом остались одни. Я, немного помолчав, решила прервать паузу и, может быть, разрушить преграду, вставшую между нами.
– Извини за мои слова, Том. Во время стресса я часто бываю груба.
– В твоих словах была доля истины. И, я думаю, ты знала о чем говорила, – мрачно произнес мужчина.