Текст книги "Новый мир (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Лучше я, Ника, – запротестовала мама. – Прости, но ты не очень деликатна в психологическом плане. А Джаред, он как ребёнок. И даже ещё более хрупкий. Ему и так стоит больших усилий не свихнуться в нашем сумасшедшем мире, ведь он ещё не умеет жить. С ним нужно работать аккуратно.

– Хорошо, – не стала спорить ведьма, решив не высказывать вслух, что ей, в общем-то, на дальнейшую судьбу Джареда плевать с высокой колокольни: все это и так прекрасно понимали. – Но прошу тебя, не затягивай. А то дождемся Искусственного Интеллекта в обновленной версии.

– Я буду работать с максимально возможной скоростью. Сама понимаю, времени в обрез.

– Значит, план ясен, – подвёл итог Рэй. – Ника залезает в мозг Джареда и добывает оттуда нужную информацию, Фригга берёт на себя роль доброй учительницы. Допустим, всё прошло на ура, и мы создали эту несчастную дыру. Мы даже попали в другую галактику. В галактику, которая целиком и полностью, вплоть до последнего атома подчинена Единому Галактическому Компьютеру. Мы играли с Программой на своём поле, где она ещё не успела полностью развернуться, и то, помните, каково нам пришлось? А биться с Компьютером у него дома – это гиблое дело. Он же против нас всех своих марионеток поднимет, позабыв, что они совершенные люди, которые никогда не воюют. А марионеток у него, как вы помните, вся галактика!

– Да, вот только поднять он их не успеет, и в этом состоит наш шанс, – заметила мама, глядя почему-то на Ричарда. – Внезапность атаки – наш главный козырь. Думаю, искусственный интеллект и не подозревает о том, что мы найдем способ добраться до его галактики. Да даже если найдем, то, с точки зрения Компьютера, ломиться в подчиненную ему галактику – чистой воды глупость и даже самоубийство. Иными словами, он никак не ожидает от нас такого хода, и потому не успеет собрать армию. Но действовать нужно будет с молниеносной скоростью. Прилетели, бросили бомбу на здание с серверами (его местоположение и степень защиты, опять же, выяснит Ника, изучив мозг Джареда) и быстро улетели, поскольку держать портал открытым долгое время слишком опасно. По этой причине мы и не ринемся туда всем составом. В другую галактику отправится только маленький челнок. И пространственный разрыв будет меньше, что немаловажно для стабильности аномального фона.

– А если Компьютер все-таки успеет среагировать и начнет атаковать нас еще в воздухе, на подлете к планете с серверами? – спросил я, почему-то твёрдо уверенный в том, что буду одним из членов экипажа этого маленького челнока. Что ни говори, а работа с артефактом сильно развивает интуицию. – Как мы от него отобьёмся, если нас окружит десяток мощных космических кораблей? Он задавит нас численным преимуществом, и до серверов мы так и не доберёмся.

– Ты прав, мы должны быть готовы к такому повороту событий. Я подумала об этом и нашла выход: с тобой отправится Ричард.

– А причём здесь Ричард? – наверное, я слишком устал от всевозможных стратегий и планов, раз не смог понять такой очевидной вещи.

– Он способен выводить технику из строя при помощи силы мысли, – пояснила Фригга. – Любую технику, даже ту, которая защищена от воздействия артефактов. Это его природный дар.

– Да, но… – На секунду я замялся, не зная, как выразить свою мысль так, чтобы не обидеть ребёнка. – Не думаю, что Ричард сможет разом вывести десяток космический кораблей из строя. Это слишком сложно.

– Он сможет, – уверенно заявила Фригга. – У него есть необходимый для этого потенциал.

– Когда он уничтожил источник питания Компьютера, он лишился чувств, – стоял на своём я. – Кто даст гарантию того, что с вражескими кораблями не произойдет так же?

– Ты, Локи.

– Что? – к такому повороту я готов не был.

– Чисто теоретически, Ричард способен уничтожить целый космический флот, другое дело, что его навык нуждается в развитии и тренировке. Пока я занимаюсь с Джаредом, чтобы тот научился разрезать пространство при помощи своей флейты, ты работаешь с Ричардом, развивая его уникальный дар и тем самым делая его сильнее.

– Постой, но ведь я сам подобным даром не обладаю… – Поняв, какая огромная на меня возлагается ответственность, я несколько растерялся.

– А им больше никто кроме Ричарда и не обладает, – пожала плечами мама. – По крайней мере, в нашей галактике.

– Но как я могу научить ребёнка тому, что сам не умею делать?

– Ты умеешь делать другое. Принцип развития того или иного навыка в общих чертах один и тот же. Я уверена, что ты справишься.

– Хорошо, я постараюсь. Получается, действуем так: мы с Ричардом берём челнок с бомбами, Джаред открывает нам портал, мы оказываемся в другой галактике, Рич при необходимости уничтожает вражеские корабли, я кидаю бомбы на сервера, и мы сваливаем. Все правильно?

– В общих чертах, – подтвердила Фригга.

– Постойте. – К нам незаметно подошел Ричард. – А в тех кораблях, которые я должен буду уничтожить… В них будут марионетки Компьютера?

– Вряд ли, – покачал головой Рэй. – Зачем Искусственному Интеллекту пассажиры, если он может управлять техникой напрямую, а не посредством марионеток? Он не желает своим рабам смерти, так что, думаю, корабли будут пустыми.

– Тогда ладно, – тут же успокоился Ричард. – Собьём!

– Итак, план готов, – радостно возвестил Рэй. – Остался сущий пустяк: претворить его в жизнь. Жаль только, что я не играю в нём никакой роли. Но ничего, я буду приходить к Фригге и действовать ей на нервы.

– Только попробуй. – В голосе матери прозвучала полушутливая угроза. Ведь понятно было, что и Учёный шутил. – Для тебя тоже работа имеется: подготовить супербомбы, которые взорвут даже хорошо защищенное здание, не оставив Компьютеру ни единого шанса на спасение.

– Это уже интереснее, – улыбнулся Рэй и добавил: – В таком случае, пойду работать.

С этими словами Учёный покинул помещение, и в зале на какое-то время повисла тишина. Ника исчезла по-английски. Фригга сказала, что найдёт ведьму и проследит, чтобы та, извлекая нужную информацию, не причинила Джареду серьёзного вреда. Мы с Ричардом остались наедине.

– Ну что ж, пойдем и мы с тобой, – позвал я парня.

========== Преодолевая пустоту ==========

На подготовку к операции ушёл без малого месяц. Фриггу, Нику, Рэя и Джареда я почти не видел, разве что сталкивался иногда в коридорах. Большую часть суток я проводил в тренировочном зале вместе с Ричардом. Оказалось, что быть наставником – это чуть ли ни вдвое сложнее, чем учеником, особенно если имеешь весьма приблизительное представление о том виде деятельности, которому обучаешь. Первое наше занятие я начал с того, что поподробнее расспросил подростка о его уникальном даре:

– Скажи мне, Рич, как ты вообще это делаешь? – поинтересовался я у парня, присев рядом с ним на длинную металлическую скамью.

– Что именно? – в глазах мальчика играла неумело скрытая насмешка: мол, нашёлся тут учитель, который сам ничего не знает. – Всё зависит от того, что конкретно нужно сделать. Невербальное управление – это один навык, а внесение сбоя в работу – уже совершенно другой.

– Сейчас нам нужно отрабатывать только внесение сбоя в работу. – Я старался держаться уверенно, как и полагается настоящему наставнику. – Расскажи мне, в чём заключается суть.

– И кто из нас кого учит? – подросток, наконец, отважился озвучить то, что, судя по всему, вертелось у него на языке с самого начала.

– Думаю, между нами происходит равноценный обмен информацией, Рич, – отозвался я, на секунду задумавшись. – Я, правда, искренне рад, что мне поручили работать с тобой. Ведь ты прав: ты тоже меня многому учишь. А узнать что-то новое – это всегда интересно. – Про себя я добавил, что радость мне доставляет ещё и тот факт, что я, наконец, имею возможность нормально общаться со своим приёмным ребенком, но вслух решил этого не высказывать.

– Ну ладно, слушай тогда. – Ричард изо всех сил пытался сделать вид, будто он делает мне величайшее одолжение, но я чувствовал, что на самом деле мальчик тоже искренне рад нашему общению, и оттого на душе становилось светлее и легче. – Чтобы сломать какой-либо прибор, я концентрирую свою внутреннюю энергию в одном пучке и даю мысленный сигнал на уничтожение. Невидимый энергетический луч летит к цели, проникает внутрь механизма и… разрушает его. Вот, собственно, и вся наука.

– Это похоже на работу с артефактом, – отметил я с некоторым облегчением. – Думаю, я примерно понимаю, о чём ты говоришь. А основная проблема, наверное, заключается в том, что тебе не удается сделать энергетический пучок достаточно мощным?

– Угадал. – Рич посмотрел на меня с одобрением.

– В таком случае, я знаю, как тебе можно помочь, – заявил я и тут же пояснил: – Я дам тебе энергетическую подпитку.

– То есть? – в глазах подростка мелькнул интерес.

– Вот видишь, ты тоже начал задавать вопросы. – Я беззлобно усмехнулся. – Я же говорил, что у нас будет равноценный обмен. Видишь зелёный камень на цепочке? Это магический артефакт, в народе называемый Пересмешником – практически неиссякаемый источник энергии.

– Я имею начальное представление о магических артефактах, – гордо заявил Рич, скрестив на груди руки. – Ты, видимо, считаешь меня бестолковым ребёнком?

– Так ты ребёнок и есть. – Я слегка улыбнулся. – Не забывай, фактически тебе всего пять лет.

– Важно не то, сколько лет ты прожил, а то, как ты их прожил, – парировал Рич до боли знакомой мне фразой.

Интересно, откуда он её узнал? Возможно, Фригга сказала, а может быть… может быть я сам нечаянно обронил её в одном из своих нескончаемых монологов, когда Рич сидел в темнице и притворялся, будто бы он слушает музыку.

– Ника многому научила меня, – продолжал тем временем мальчик. – Хотела, чтобы я стал одним из «новых лидеров». Пыталась настроить меня против Агентов. Говорила, что в смерти моих родителей виноваты только вы. А я… я уже тогда начал понимать, что виноваты, в сущности, все, и «Чёрный Квадрат» ничем не лучше, а может быть, даже и хуже.

Я не знал, что ответить на эту реплику, и потому просто кивнул, а Рич, помолчав немного, вдруг задал вопрос:

– Ты был близким другом моего отца, верно? – мальчик изучающее смотрел мне в глаза.

– Да. – Я и сам не мог понять, рад такому неожиданному вопросу или нет. С одной стороны, то, что Рич вообще поднял эту тему, свидетельствовало о том, что подросток начал мне по-настоящему доверять; но с другой – воспоминания о Сэме причиняли глубокую душевную боль, и я предпочел бы никогда и ни с кем не говорить о Воителе. Но обсудить это с его ребёнком я был просто обязан. – Сэм был хорошим товарищем.

– Расскажи мне о нём, – попросил парень, отрешенно глядя в пустоту.

– Что именно ты хочешь узнать?

– Всё, что ты помнишь.

– Ну, мы познакомились на базе. Забавная вышла ситуация. – Мой голос словам не соответствовал: он был пропитан горечью и болью. – Он должен был лететь на своё первое задание, но натолкнулся на меня. Мы разговорились, даже повздорили немного, а потом выяснилось, что Сэм прозевал вылет своей группы, и Леонора исключила его из Агентов. Он тогда очень сильно расстроился, но всё равно пытался увидеть в этом светлые стороны. И уже на тот момент он встречался с твоей мамой. Они с Кайсой очень много времени проводили вместе, в результате чего я часто оставался один. А потом мы создали Звёздный Патруль, и начались наши приключения.

– Родители рассказывали мне об этом, – перебил меня Ричард. – Они говорили, это была замечательная организация.

– Скорее нелепая и смешная. – Я не смог сдержать ностальгической улыбки. – Но веселое было время, ничего не могу сказать. Беззаботная молодость, ветер в голове, поиски приключений… Как бы мне хотелось вернуться на пять-шесть лет в прошлое и пережить эти мгновения ещё раз.

– С удовольствием отправился бы в прошлое вместе с тобой, – неожиданно поддержал меня Ричард. – Ведь там мои родители ещё живы. Какими они тебе запомнились?

– Кайса, твоя мама, была очень доброй и светлой, – произнёс я, чувствуя, что мои глаза уже стали влажными. – В её сердце не могло найтись места для гнева, ненависти, зависти. Она бесконечно любила всё живое и долго не могла принять то, что на свете есть люди, которые могут причинять другим боль и тем более убивать.

– Да, характером я, отчасти, пошёл в маму, – задумчиво протянул Ричард и спросил: – А что отец?

– С твоим отцом я был знаком даже ближе, чем с Кайсой. – Мне было трудно говорить, голос не слушался, но приходилось себя пересиливать. – Сэм, он… тоже был очень добрым, весёлым, простым. Гордыня и пафос – это не про него. Он всегда вёл себя скромно, миролюбиво, умел посмеяться над собой. Но твою маму он любил очень сильно и на всё был готов ради нее. Однажды ему показалось, будто я причинил Кайсе вред (глупое недоразумение), и… преобразился до неузнаваемости. В тот момент я не мог поверить, что передо мной спокойный и застенчивый Сэм. Он меня избить был готов за Кайсу. Повезло, что до драки дело так и не дошло. А потом Сэм остыл, понял, что погорячился, устыдился своего поведения и… извинился передо мной. А я не смог его сразу простить – чёртова гордость помешала. В тот момент я чувствовал себя глубоко уязвлённым и не смог успокоиться так же быстро, как мой друг. Я затаил на него обиду и… исключил из команды.

– Отец об этом не упоминал, – покачал головой Ричард.

– Наверное, не хотел очернять меня в твоих глазах. – В моем сердце вспыхнула пламенная благодарность.

– Это не сильно помогло, – парень криво усмехнулся. – А потом ты вернул его в команду?

– Да, когда он спас мне жизнь. Я был на Конкордии, когда она взорвалась, и умер бы, если бы не твой отец. Я был поражен его чистосердечностью. Я его унизил, выгнал из команды, а он всё равно пришёл на помощь, когда я нуждался в ней. Сэм не умел долго держать в сердце обиду, он всегда был готов простить.

– Я бы тоже хотел так, – одними губами прошептал Ричард. – Но не могу. Мне больно, Локи, ужасно. В моей душе будто бы образовалась чёрная дыра, и всё тепло, весь свет, что поступает извне, просто исчезает в этой адской воронке. Бесследно. – Ребенок посмотрел на меня, и я увидел, что в глазах его стоят слёзы. – Я каждый день думаю о них. Каждый чёртов день! Мысленно возвращаюсь в те времена, когда они были живы, и переживаю эти мгновения раз за разом, будто бы до бесконечности пересматривая понравившийся фильм. Понимаешь, Локи, я будто бы живу в прошлом, а должен в настоящем. Но в настоящем у меня ничего нет, кроме холодного одиночества. Раньше был Компьютер, и я верил, что он хочет помочь. А потом выяснилось, что и он лгал, и… Я понял, что остался совсем один. Один в этом чёртовом мире, где столько алчности, насилия и злобы…

– Нет, Ричард, ты не один. – Мне захотелось обнять ребенка, но я не решился этого сделать: всё-таки мы были с ним ещё недостаточно близки. – Я с тобой. И всегда буду с тобой, несмотря на татуировку на твоей руке. А сейчас, давай продолжим занятие. – Я решил, что лучший способ успокоить мальчика – это переключить его внимание на учебу. – Итак, на чём я остановился?

– На энергетической подпитке, – охотно подсказал Рич.

– Да, точно. Так вот, суть этого явления заключается в том, что я передам тебе часть энергии своего артефакта, а ты потратишь её на создание луча, который уничтожит механизм. Должно получиться. Меня смущает только одно…

– И что же?

– Когда я давал энергетическую подпитку Нике, я ничего, по сути, и не делал: ведьма качала из меня силы сама. Ты же так не сможешь. А это значит, мне придётся учиться передавать энергию самостоятельно. Ну, время у нас для этого есть, так что… вперёд.

***

И так проходил день за днём. С утра мы с Ричардом, наскоро позавтракав, шли в тренировочный зал и начинали отрабатывать нашу схему на реальных автоматических летательных аппаратах, которые мы отправляли в космос. Да, много кораблей мы привели в негодность и, ясное дело, принесли Рэю, Фригге и Нике немалые убытки, но Лидеры были готовы стерпеть это ради пользы дела. Конечно, получалось у нас далеко не всегда: и мне, и Ричарду пришлось осваивать новые навыки, и мы то и дело допускали ошибки. У нас даже было шуточное соперничество – кто меньше раз оплошает.

Понимая, что времени у нас в обрез, мы отдавали тренировкам почти все свои силы, и на отвлеченные темы разговаривали очень редко. А вечером мы, уставшие и измученные, возвращались в каюту и ложились спать. Каждый раз я, перед тем как закрыть глаза, думал о том, что неплохо было бы навестить Фриггу и Рэя, чтобы узнать, как продвигаются дела у них, и каждый раз отбрасывал эту мысль в сторону, чувствуя, что сил на это уже не осталось.

Но вот однажды ночью мне, несмотря на смертельную усталость, не спалось. Воздух почему-то казался мне невыносимо душным, привычная койка – жёсткой, да и вообще ощущался явный дискомфорт. Поняв, что не смогу заснуть, я стал прислушиваться к тишине, в надежде различить хоть какие-то звуки. И различил. Я слышал дыхание Ричарда, и что-то в этом дыхании меня настораживало. Оно было не размеренным и глубоким, как у спящих людей, а нервным и прерывистым. Я по себе знал, что обычно люди так дышат, когда плачут и пытаются скрыть это от посторонних.

– Эй, Рич, тебе плохо? – осторожно позвал я в темноту.

– Спи, не обращай внимания. – Парень изо всех сил старался говорить спокойно, но голос его подводил, срываясь и дрожа. – Всё нормально.

– Да где нормально-то? – я включил настольную лампу и присел на край койки Ричарда, который отвернулся лицом к стене, чтобы я не видел его заплаканного лица.

– Для меня нормально. Я плачу каждую ночь с тех пор, как мои мама с папой…

От такого заявления я пришёл в полное замешательство. Стало стыдно. Тоже мне, отец называется: падает в кровать и отрубается, а о том, что ребёнок не спит ночами, узнает две недели спустя, да и то по чистой случайности. Если бы я, например, жил с Фриггой в одной каюте и плакал ночью, она бы заметила сразу, как бы тщательно я ни маскировался. Даже больше – она поняла бы, что у меня тяжело на душе ещё до того, как на моих глазах заблестят слезы. И почему я не такой внимательный и чуткий к чужим переживаниям?

И вот до меня, наконец, дошло. Отлично, прогресс, но вот дальше-то что делать? Как его успокоить?

Внезапно насмешливость и чёрствость Рэя стала мне очень близка и понятна: всегда велик соблазн спрятаться за пуленепробиваемым панцирем из язвительности и сарказма, когда не знаешь, что предпринять в ситуации, теряешься и чувствуешь себя глупо. Но я не хотел уподобляться Рэю, по себе зная, как раздражает его стиль общения в такие моменты. Уж лучше без прикрытия: нелепо, зато искренне.

– Почему ты раньше мне не сказал? – спросил я, несмело касаясь плеча мальчика.

– Во-первых, позориться не хотелось, – всхлипнул Рич, поняв, что маски сорваны, и дальнейшее притворство не имеет никакого смысла. – А во-вторых, даже если бы ты узнал, ты не смог бы ничем мне помочь. Я каждую ночь о них вспоминаю… Это для меня как наркотик… Резкие чередования радости от заново пережитых моментов, и боли, когда до сознания доходит, что это не взаправду. И я хочу уже прекратить… но… не могу! Не могу остановиться…

– Успокойся, тише, тише… – бормотал я, неосознанно проводя рукой по волосам ребёнка. – Посмотри мне в глаза и послушай, что я тебе сейчас расскажу. – Рич, как ни странно, подчинился. В его всё ещё блестящих от слёз глазах даже угадывался интерес. Я растерялся. Я понимал, что должен отвлечь ребенка каким-нибудь увлекательным повествованием, желательно не связанным с его родителями, но на ум, как назло, ничего не приходило. – Родился я очень-очень далеко отсюда, в удивительном мире – Асгарде. – Это было не совсем так: родился я в Йотунхейме, но эта история слишком мрачная, и я решил опустить подробности. – Видел бы ты наш город! Поверь, он стоит того, чтобы его посмотреть. Огромные статуи великих воинов, пышные вечноцветущие сады, а один только дворец чего стоит! Так вот, та история, которую я хочу тебе рассказать, произошла именно там. Мне тогда было лет четырнадцать, то есть я был, как ты сейчас. И вот однажды, когда я гулял по саду и раздумывал, чем бы мне заняться, мне в голову пришла интересная идея… – Я понимал, что рассказываю какой-то бред, да ещё и сходу, никак не связав его с насущной проблемой. Это смотрелось крайне нелепо и выдавало мою неопытность с головой.

Но своей цели я всё же достиг – Рич, заслушавшись и увлёкшись повествованием, перестал плакать. Я продолжал, понимая, что сейчас важна не столько суть моего рассказа, сколько сам факт того, что я что-то говорю с тёплой и успокаивающей интонацией. Мой план сработал: глаза мальчика начали постепенно слипаться, и совсем скоро он уже спал, дыша спокойно и размеренно.

Поправляя ему одеяло, я засмотрелся на его лицо и подумал о том, какой же он всё-таки ещё маленький, хрупкий и беззащитный. Как сильно от меня зависит, хоть и пытается это отрицать… А это его напыщенность, которой он встретил меня в первый раз, не что иное, как проявление страха. Мальчик боялся меня, я напугал его ещё тогда, на базе. И его бывшая показная ненависть на деле вовсе не ненависть, а тот же самый страх. А сейчас он постепенно от него избавляется, и мы становимся ближе.

Я чувствовал, что люблю его – этого с виду гордого и ершистого мальчишку, который на самом деле просто глубоко несчастен. Любовь зарождалась где-то в глубинах души и горела ровным золотистым пламенем, согревая меня изнутри. Я вспомнил, как когда-то давно не мог понять, что это вообще такое – родительская любовь, и как она может существовать. «Как, в самом деле, можно любить человека, который не приносит тебе никакой пользы, а вот проблем от него целый ворох?» – удивлялся я и донимал свою маму расспросами. А она в ответ улыбалась и говорила, что однажды придёт время, и я пойму. И вот время пришло. Я понял.

***

После этого случая я каждый вечер рассказывал Ричарду разные истории, отвлекая его от мрачных мыслей, и не ложился до тех пор, пока не убеждался в том, что ребёнок спит.

– Раньше я всегда боялся вечеров, – признался мне Рич как-то за завтраком. – Мне становилось жутко от одной лишь мысли, что опять предстоит провести несколько часов, беззвучно рыдая в полной темноте. А теперь я люблю вечера. Ведь каждый вечер – очередная интересная повесть. Спасибо тебе. Ты знаешь, мне стало легче. Теперь у меня кроме воспоминаний о родителях есть и другие: тоже хорошие, но не причиняющие боли. Я вспоминаю, как мы тренируемся, разговариваем о чём-то, как ты рассказываешь мне что-то перед сном, и понимаю, что в моей жизни это ещё повторится, и на душе светлее становится. С тех пор, как мы стали работать вдвоём, мне стало комфортнее жить в этом мире. Но страх всё равно не отпускает.

– Страх чего? – уточнил я, внимательно поглядев на подростка.

– Я боюсь, что кошмар повторится.

– Какой кошмар? – я опять поймал себя на мысли, что будь на моём месте Фригга, она бы сразу поняла, что хочет сказать мальчик, а не тормозила бы, как я.

– Ты понимаешь, мои родители были для меня всем. Каково это, потерять целый мир? Я был очень к ним привязан и не мыслил себя отдельно от семьи. Из-за этого я так сильно и мучился, когда они… ушли. И вот в моей жизни появляешься ты, Локи. Ты – это всё, что у меня есть хорошего, понимаешь? Понимаешь теперь, чего я боюсь?

– Потерять меня так же, как потерял родителей? – тихо спросил я.

– Да, – кивнул головой подросток. – Я не хочу опять чёрную дыру внутри, не хочу воспоминания-наркотики. И потому боюсь привязываться, боюсь подпускать тебя близко. Я и поэтому долгое время выдерживал дистанцию. А потом нервы сдали, и я сорвался.

– Не бойся. Я же сказал, что никогда тебя не оставлю. Даже если меня убьют, я с того света вернусь, только бы не бросать тебя одного.

– Как Рэй? – Ричард слабо улыбнулся.

– Да, как Рэй. – В глубине души я понимал, что мои слова пусты, и едва ли мне удастся вернуться с того света без посторонней помощи, каким бы сильным ни было моё желание, но подростка нужно было успокоить, доказать, что новый кошмар ему не грозит. – А сейчас идем тренироваться, нам ещё Искусственный Интеллект уничтожить нужно.

***

Когда мы уже более или менее освоились и в принципе были готовы к заданию, в тренировочный зал стали приходить зрители в лице Тора и Сьюзен. И если брат просто смотрел, то девушка пыталась тоже поучаствовать в обучении и дать какие-нибудь полезные советы.

С Ричардом они ладили просто великолепно. А я смотрел на них и думал, что их двоих, а ещё, возможно, и Нику, объединяет одно и то же проклятие – все они отвергают чувства потому, что в прошлом они принесли им слишком много страданий и боли. Все они боятся, что «кошмар повторится», как только они откроют свою душу эмоциям. Ника ушла дальше всех, и обратного пути для неё уже не было, Ричард начал искренне верить во второй шанс, Сьюзен была где-то посередине. И ещё, наверное, в эту группу можно было отнести Фриггу, боявшуюся возобновления отношений с Рэем. Ведь их студенческая любовь, вне всякого сомнения, заставила мою маму страдать. И страдать жестоко. Потеря родителей, отстраненность старшей сестры, предательство близких, уход любимого человека во тьму… Такие разные, и в то же время такие похожие истории, заставляющие испытывать страх.

– Рич такой милый, – сказала мне однажды Сьюзен после очередной тренировки. – И такой несчастный. Я вижу, ты смог почти полностью заменить ему отца, но… ему нужна ещё и мама.

– Хочешь попробовать себя в новом амплуа? Быть шпионкой наскучило?

– Да нет, в жизни бы за такое не взялась, если честно! – девушка сдержанно рассмеялась. – Но Ричард… Его жалко до слёз. В конце концов, кто ещё-то, если не я? Сэм и Кайса, раз уж на то пошло, были и моими друзьями тоже. К тому же, он вроде совсем не против, чтобы я стала ему приёмной мамой.

– Я тоже не возражаю. Даже рад буду. В одиночку трудно справляться.

– А я кем буду? – весело поинтересовался Тор, услышав наш разговор.

– А ты будешь просто странным мужиком с молотком, который иногда приходит на тренировки и тихо сидит в уголке, – поддержал я шутливый тон.

– Тор будет моим старшим товарищем! – оказалось, подросток нас великолепно слышал.

На том и договорились.

========== Финальный рывок ==========

Дни летели один за другим, а я всё ждал, когда Фригга сообщит, что Джаред готов отрыть портал, и Рэй скажет, что бомбы созданы. И вот, наконец, этот момент всеобщей готовности настал. На одну из наших тренировок заявилась Ника.

– Покажите, чему вы двое научились за этот месяц.

– Дожили, уже и здесь экзамены, – недовольно проворчал я, нехотя поднимаясь со скамьи.

– Мы должны проверить, что вы готовы.

– Ну что, Рич, за дело? – позвал я мальчика, который, услышав об «экзамене», явно заволновался.

И в самом деле, донельзя странная ситуация. Если бы несколько месяцев назад мне кто-нибудь сказал, что однажды мне придется демонстрировать свои навыки перед Никой, я бы рассмеялся этому человеку в лицо. Как же всё-таки сложна и непредсказуема наша жизнь.

Демонстрация прошла вполне себе нормально. Правда, сначала мне показалось, что Ника выпустила в космос слишком много кораблей, и мы с Ричардом не выдержим такой нагрузки, но месяц напряжённых тренировок всё же дал свои результаты – мы, хоть и с превеликим трудом, но справились.

Когда последний космический челнок пришёл в негодность, ноги у Ричарда подкосились, и обессиливший ребёнок упал на холодный металлический пол, но сознания не потерял. У меня ноги тоже дрожали, а по лицу прохладными каплями стекал пот, но мне удалось сохранить равновесие.

– Ну как? – я хотел, чтобы мой голос прозвучал торжествующе и гордо, но был утомлён настолько, что фразу пришлось в буквальном смысле прохрипеть.

– Слабовато, – вынесла свой вердикт Ника. – Но, по правде говоря, никто из нас и не ожидал, что вы будете звезды с неба хватать.

– И что это значит? – мне с трудом удалось скрыть в голосе обиду: неприятно, когда твои старания оцениваются так низко. Но, с другой стороны, ожидать похвалы от такого человека, как Ника – это в высшей степени глупо.

– Это значит, что вы допущены к своей миссии, – бесстрастно объявила ведьма. – А справитесь вы с ней или нет, это уже время покажет. В любом случае, мы не можем больше тянуть. Если будем откладывать операцию и дальше, снова подвергнем свою галактику опасности – искусственный интеллект ведь тоже не сидит сложа руки.

– Да в курсе мы, что он хочет вернуться, – отмахнулся я от Ники, которую в свете последних событий практически перестал бояться. – Мы с Ричардом готовы лететь.

– В таком случае, мы ждём вас в шестом «А» зале на брифинг. – С этими словами ведьма исчезла.

– Вставай, Рич. – Я протянул ребенку руку и помог ему подняться на ноги. – Не будем заставлять себя ждать.

– Я не дойду, – прошептал подросток, упершись обеими руками в стену, чтобы снова не упасть. – Ноги меня не слушаются.

– А кто тебе сказал, что мы пойдем туда пешком? – подмигнул я мальчику. – Держись за меня, Рич, только крепко.

– Мы сделаем, как Ника? – в глазах ребенка восторг мешался с лёгким испугом. Так дети обычно смотрят на экстремальные аттракционы и крутые горки в аквапарке.

– А чем мы с тобой хуже? – усмехнулся я и добавил: – не бойся, это совсем не страшно.

Если честно, на самом деле я всё-таки волновался, памятуя о том, чем кончилось моё совместное перемещение с Рэем, но в этот раз я действовал очень аккуратно, и всё прошло на отлично.

– Ну наконец-то! – широко улыбнулся Учёный, когда мы с мальчиком возникли посреди шестого «А» зала. – Я думал, не доживу до этого светлого дня! И, надо же, у Ричарда даже полный комплект конечностей! Впечатляюще, очень впечатляюще… – И снова этот добродушно-высокомерный тон университетского преподавателя.

– Не отвлекайся, – отрывисто бросила мужчине Фригга, которая тоже присутствовала в зале.

– А что я-то? – вскинулся Рэй. – Я свою часть работы уже неделю назад, как выполнил. Бомбы готовы и даже установлены в одном из наших боевых истребителей.

– Выпиши себе орден и носи до старости, – отмахнулась Фригга и обратилась к нам с Ричардом: – Вы готовы?

– Думаю, справимся, – кивнул я, пытаясь вложить в свой голос максимум уверенности. Ведь мне нужно было убедить в этом не только Фриггу, но и вообще всех, кто находился в зале: Рэя, Нику, Сьюзен, Тора, Джареда, Ричарда и, что самое главное, самого себя.

– Наверное, излишним будет говорить, как многое зависит от успеха вашей операции. – Мама серьёзно глядела на нас. – Локи, Ричард, шанс у вас только один. Если вы не справитесь, второй попытки не будет, даже если вам и удастся уцелеть.