Текст книги "Вторая мировая: ошибки, промахи, потери"

Автор книги: Лен Дейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 49 страниц)

От этих требований японцы пришли в ужас. Вывод армии из Китая после стольких лет представлял огромные технические проблемы; кроме того, сделать это в ответ на американский ультиматум было бы просто немыслимым унижением. Японцам показалось, что Соединенные Штаты угрожают их «национальному существованию». Высшие военачальники собрали совет бывших премьер-министров, принявший решение, что Японии следует вступить в войну. Тодзио направил распоряжение делегации в Вашингтоне продолжать пытаться добиться приемлемых условий, но резкое заявление Тодзио и передвижения японских войск привели к тому, что позиция Рузвельта и Хэлла лишь стала еще тверже. Непрекращающиеся зверства в Китае, бомбардировка американского корабля «Панай», тесные связи Японии с нацистской Германией, то, что власть в государстве фактически оказалась в руках у военных, – все это сыграло роль в формировании облика Японии в глазах западного мира. Подобно нацизму, режим Тодзио был заклеймен как зло.

В этом не было вины ни Хэлла, ни Эйксона. Американцы и японцы испытывали друг к другу глубокую ненависть. В то время как японцы с презрительной жестокостью расправлялись с Китаем, Америка испытывала романтическую привязанность к китайскому народу. Война явилась следствием сложного сплетения событий и точек зрения. Опрос общественного мнения, результаты которого были опубликованы в пятницу 5 декабря, показали, что 69 процентов американцев выступают за принятие мер по ограничению японского могущества.

Боевые корабли европейских держав – Великобритании, Голландии, Франции, Германии и Италии – были поглощены борьбой друг с другом. Стремительно развивающиеся события в Европе отнимали большую часть внимания Рузвельта, а военные ресурсы Америки, которые могли бы остановить японцев, были брошены в Битву за Атлантику. Во всем Тихоокеанском районе у Японии не осталось соперников, а побежденная Франция оставила без защиты Индокитай, превратившийся в трамплин для «вооруженного продвижения на юг». Все это, а также убежденность японцев в том, что Германия в самом ближайшем времени одержит победу в Европе, сыграло свою роль в укреплении решимости Японии.

Вечером в понедельник 1 декабря 1941 года во дворце императора в Токио роковое решение было вынесено на суд Хирохито, сидевшего за небольшим столиком перед золоченой ширмой. По обе стороны от него горели благовония, а перед ним стояли два длинных стола, покрытых парчой. За одним сидели четыре бритых наголо адмирала. Они были в парадных мундирах, при орденах и саблях; аккуратно уложенные на стол фуражки напоминали тарелки. Адмиралы держались напряженно, уставившись прямо перед собой. Напротив них, словно отражения в зеркале, сидели четыре генерала. Тодзио на архаичном придворном языке известил собравшихся, что Соединенные Штаты замыслили заговор против Японии и «в сложившейся ситуации у империи нет другого выхода, кроме войны». Председатель плановой комиссии дал свое согласие. По обычаю император молчал, но после окончания заседания он сухо заметил, что сожалеет о решении, однако это меньшее из зол. Согласно свидетельству одного из присутствовавших, Хирохито не проявлял признаков беспокойства и находился в превосходном настроении.

Огромные военные силы Японии уже были в море, на пути к Гавайским островам. В эту ночь японский военно-морской флот переменил шифры и коды. Послания командующим флотами, подтверждающие планы атаки, были зашифрованы «адмиральским кодом», вскрывать который американцы еще не могли. Командующий объединенным флотом получил короткое загадочное сообщение: «Взойти на гору Ниитака 1208». Ниитака – это высочайшая вершина Японии, а число указывало на то, что «днем X» должно было стать 8 декабря[80]80
  Япония и Гавайские острова находятся по разные стороны международной линии перемены дат, поэтому по Гавайскому времени этот день – 7 декабря.


[Закрыть]. Японские лидеры были уверены, что не пройдет много времени, как они сядут за стол переговоров с американцами, англичанами и голландцами, совершенно деморализованными успехами Японии и Германии.

К 4 декабря намерения Японии нанести удар на юге уже не вызывали сомнения у официальных лиц и специалистов всех заинтересованных сторон. Когда Уолтер Фут, посол США в голландской Ост-Индии, вышел во двор посольства, чтобы сжечь шифровальные книги, он обнаружил, что его сосед, посол Японии, делает за забором то же самое.

В субботу 6 декабря Токио отправил членам своей делегации в Вашингтоне тринадцать страниц из четырнадцатистраничного сообщения, которое им предстояло передать американцам на следующий день. Для полной уверенности в том, что не возникнет недоразумений с переводом, сообщение было на английском языке. Как и дипломаты во всем мире, сотрудники японского посольства не отличались особым стремлением работать вечером в выходные. Задолго до того, как японские шифровальщики закончили расшифровывать сообщение, американские криптоаналитики, работавшие круглосуточно, уже подготовили донесение, которое вскоре лежало на столе у Рузвельта.

Рузвельт, у которого весь тот день был расписан по часам, уже слышал, что разведка американского и английского флотов донесла, что японские транспортные суда с войсками на борту крадутся вдоль берегов Камбоджи. Президент, в тот момент принимавший гостей, встал из-за стола, за которым сидели 34 человека, сразу после первого блюда и вернулся на рабочее место в Овальный кабинет в Белом доме, где его ждал Гарри Хопкинс, его ближайший друг и помощник. В 9.30 вечера офицер разведки принес тринадцать частей перехваченного сообщения. Рузвельт в присутствии посланника в течение десяти минут читал и перечитывал документ. «Это означает только одно: война», – наконец с обреченным видом сказал он Хопкинсу, единственному постороннему, присутствовавшему в кабинете. Дело происходило вечером в субботу, и с документом не были ознакомлены ни генерал Джордж Маршалл, начальник генерального штаба сухопутных сил, ни адмирал «Бетти» Старк, начальник оперативного командования военно-морского флота, присутствовавший на спектакле «Принц-студент» в Национальном театре. К тому времени, как Старк вернулся из театра домой и позвонил в Белый дом, Рузвельт, похоже, успел немного успокоиться. Впоследствии Старк вспоминал, что у него сложилось впечатление, будто Рузвельт считает японское послание не более чем повторением уже высказанной точки зрения.

В 9.15 утра в воскресенье адмирал Старк и высшие офицеры морской разведки прочли четырнадцатую, последнюю часть сообщения. Это не было объявлением войны в строгом смысле. Послание заканчивалось словами: «Правительство Японии глубоко сожалеет о случившемся… оно вынуждено прийти к заключению, что достижение согласия путем дальнейших переговоров невозможно». В нем не было ни ультиматума, ни угроз. Несмотря на высказанные Рузвельтом опасения, все остальные, ознакомившиеся с сообщением, решили, что японцы готовят новые предложения.

Час спустя офицеры американской морской разведки читали гораздо более красноречивые дополнительные инструкции, предписывающие японским посланникам в Вашингтоне: «Пожалуйста, немедленно уничтожьте все шифраторы и шифровальные таблицы. Избавьтесь также от всех секретных документов». Все четырнадцать частей документа им предстояло вручить Корделлу Хэллу ровно в час дня.

Поскольку в Вашингтоне это было время обеда, да еще в воскресенье – весьма странное время для подобных дипломатических шагов, – разведчики обратились к картам, пытаясь найти объяснение столь необычному приказу. Кто-то обратил внимание на то, что час дня в Вашингтоне – это два-три часа до рассвета в британской Малайе, самое подходящее время для начала высадки морского десанта, и это великолепно стыкуется с сообщениями о двух японских конвоях, передвигающихся вдоль побережья французского Индокитая. Только тут кто-то добавил, что в это время в Перл-Харборе будет половина восьмого воскресного утра – «вероятно, самое спокойное время на боевых кораблях за всю неделю».

Адмирала Старка попросили предупредить главнокомандующего Тихоокеанским флотом, но он ответил, что оборона Гавайских островов является обязанностью сухопутных сил. К тому времени, как начальник штаба сухопутных сил генерал Маршалл вернулся домой после обычной утренней прогулки верхом, в Вашингтоне было уже 11.15 утра. Маршалл решил предупредить гарнизоны в Панаме и на Гавайях, но настоял на том, чтобы «в первую очередь были извещены Филиппины». Отказавшись от предложения воспользоваться связью военно-морских сил, он попросил армейских связистов воспользоваться «самым быстрым средством связи». Маршаллу ответили, что командующие гарнизонами в различных частях Тихого океана получат его приказ в течение 30–40 минут. Это были весьма оптимистичные расчеты, ибо они не учитывали времени на расшифровывание и доставку сообщений.

Нет никаких данных, позволяющих предположить, что Старк или Маршалл ожидали японского нападения на какую-либо американскую военную базу. Подобно большинству высокопоставленных военачальников, оба считали, что японцы собираются направить свой удар на юг. И если японские конвои в сопровождении боевых кораблей собирались у берегов Малайи, кто мог предположить, что основная мощь военного флота находится в 6000 милях, направляясь к Гавайским островам?

На развешанных на стенах картах были отмечены окружности с центрами аэродромов базирования японских бомбардировочных эскадрилий на суше. Никто не принимал в расчет разрушительный бомбовый удар самолетов морской авиации, а также то, что в операции будет задействовано беспрецедентное по-мощи соединение из шести авианосцев. Никто не ожидал, что японские бомбардировщики появятся в небе над Гавайями.

Электрические разряды в атмосфере привели к потере связи армейских радиостанций с Гонолулу, поэтому предостережение Маршалла было отправлено с более мощного гражданского передатчика. Посланному в полдень, ему потребовалось около часа для того, чтобы попасть в Гонолулу, где в 7.30 по местному времени его получил курьер-мотоциклист с предписанием доставить в штаб сухопутных сил. Сообщение не было помечено срочным, поэтому у курьера не было никаких оснований не считать его рутинной корреспонденцией. На самом деле, оно и не выходило за рамки рутинной корреспонденции, ибо в нем просто повторялись предыдущие инструкции соблюдать повышенную бдительность.

Когда курьер, по прихоти случая японец по национальности, находился в пути, начался первый воздушный налет. С большим трудом курьер пробрался мимо полицейских постов, показывая конверт, адресованный главнокомандующему, и наконец в 11.45 добрался до места назначения.

Воздушная атака на Перл-Харбор и остров Оаху началась ровно в 7.55 по местному времени, то есть в 1.25 дня по вашингтонскому. Японские дипломаты к этому времени уже должны были доставить послание Корделлу Хэллу, однако они встретились с ним почти через час, когда нападение на Перл-Харбор уже завершилось. Японские войска высадились на побережье Малайи. Вторжение в Гонконг и воздушный налет на Филиппины – все это произошло в промежуток времени с полудня до 9 часов вечера по вашингтонскому времени. Эти действия должны были быть скоординированы еще больше, но туман, окутавший японские авиабазы на острове Формоза (Тайвань) задержал на три часа налет на Филиппины.

В любом случае, даже если бы предостережение Маршалла было получено в Перл-Харборе вовремя, оно практически не повлияло был на исход налета. По словам офицера американской морской разведки У. Дж. Холмса, японцы имели подавляющее превосходство в силах: даже предупреждение, полученное за неделю, не смогло бы предотвратить катастрофу. И даже если бы весь Тихоокеанский флот вышел навстречу японскому авианосному соединению, «самым вероятным исходом столкновения стало бы потопление всех [американских] линкоров в открытом море, на большой глубине, без каких-либо надежд поднять их, с гораздо большими потерями в живой силе».

29. ИМПЕРСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

– «Адвертисер» не пришел, – воскликнул [мой 11-летний сын] Эрик. – Мистер Герндон говорит, пора вставать, япошки захватили наш остров и мы не успеем выпить кофе.

Его мать, с трудом открыв глаза, сонно ответила:

– Позвони в редакцию «Адвертисера». В шкафу в нижнем ящике есть новая банка с кофе.

– Японцы захватили не наш остров, – заверил я сына. – Они сейчас в тысячах миль отсюда, захватывают остров в голландской Ост-Индии.

У. Дж. Холмс, офицер разведки ВМФ США, Гонолулу, Гавайские острова

По впечатляющему росту благосостояния Японии очевидно, что ее народ образован, трудолюбив, дисциплинирован и интеллигентен. Однако японская экономика очень рискованная: она полностью зависит от импорта сырья и энергоносителей. Захватническая война, развязанная Японией, была направлена на получение доступа к иностранным рынкам сбыта путем образования «сферы совместного процветания», однако главной целью устремлений на юг был все же захват голландской Ост-Индии, богатой нефтью и полезными ископаемыми. В 1941 году большая часть японских военных ресурсов была нацелена именно на юг.

Японским конвоям, перевозившим войска, не удалось идти незамеченными. Разведслужбы почти всех западных стран знали, что Япония готовится нанести удар. Однако подобно стаду газелей, загипнотизированных голодными львами, каждая страна не хотела верить, что именно ей суждено стать следующей жертвой.

В Вашингтоне утром 6 декабря секретарь военно-морского флота США Френк Нокс спросил: «Господа, они собираются на нас напасть?»

«Нет, господин секретарь, – ответил ему адмирал Тернер, глава отделения боевого планирования ВМФ. – Они еще не готовы к этому».

И его спокойствие понятно. Для захвата месторождений нефти и полезных ископаемых японцам было вовсе не обязательно устранять Тихоокеанский флот Соединенных Штатов, нападая на Перл-Харбор. В стратегическом отношении бомбардировочный налет на базу американского флота был лишь второстепенным ударом.

Так почему же японцы втянули Соединенные Штаты в войну? Почему они просто не напали на английские и голландские владения, оставив американцев в покое? В конце концов, Соединенные Штаты ведь не стали вмешиваться, когда Япония вторглась в Китай, а затем вынудила французские колониальные власти уступить ей военные базы во французском Индокитае.

Ответ кроется в разрушительной мании величия. Основой японского образа мыслей была вера в то, что японцы являются избранным народом, которым правит божественный император и которому суждено свыше править всей Азией. Захлестнутые эмоциями, они видели Вашингтон, вводящий эмбарго на поставки нефти, как случайную помеху на пути божественного провидения, которую следует безжалостно устранить. К тому же японцы рассудили, что американцы обязательно вступят в борьбу, если голландские или английские колонии подвергнутся нападению. Американские военные базы на Филиппинских островах господствовали на южных коммуникациях, которыми предстояло воспользоваться японским силам вторжения. Для того чтобы обезопасить эти пути, Японии нужно было захватить Филиппины, даже ценой вовлечения США в войну. Для большей безопасности требовалось также оккупировать остров Борнео и британскую Малайю. Только после этого будет открыта дорога вторжения в богатую нефтью голландскую Ост-Индию.

Дата нападения была определена исходя из погодных условий. Все морские сражения необходимо было провести прежде, чем северную часть Тихого океана охватят зимние штормы. Филиппины, Борнео и Малайю нужно было оккупировать до того, как Южно-Китайское море окажется под властью северовосточных муссонов. В течение первых недель боевых действий особую важность для японских сухопутных армий, оккупировавших и укреплявших новые территории, приобретали морские коммуникации на юге, поэтому необходимо было не допустить появления американского Тихоокеанского флота в южных морях. Нападение на Перл-Харбор должно было уничтожить этот флот, лишив американцев возможности прикрывать с моря боевые действия на Филиппинах, в Ост-Индии, Малайе и на Борнео. Ничего подобного этой морской десантной операции в мировой истории не было. Лишь нация, убежденная в своем божественном предназначении, могла решиться на такое.

Сидя в кресле, трудно проникнуться огромными расстояниями Тихого океана. Если вы находитесь на Гавайских островах, то до Панамы 5400 миль, до японского порта Иокогама – почти 4000 миль, а до новозеландского города Окленд не меньше 7500 миль. Вместе с прилегающими морями Тихий океан занимает большую площадь, чем вся суша на Земле. Вот каким было поле битвы, вот какими были расстояния, которые предстояло преодолевать людям и технике. Проблемы снабжения по морю, стоявшие перед Японией, были сравнимы с теми, с которыми столкнулась Великобритания, но они были в гораздо большей степени безотлагательными. Ив то же время в конце 1941 года торговый флот Японии по общему тоннажу не дотягивал и до трети того, что было зарегистрировано под английским флагом в 1939 году. Как выяснилось, это обстоятельство оказалось решающим.

Америка обладала мощным Тихоокеанским флотом, но из-за требований международных договоров и по соображениям экономии у нее не было военно-морских баз западнее Перл-Харбора. (База в Манильском заливе на Филиппинах не в счет, так как она была непригодна для крупных кораблей.) Англичане, с другой стороны, располагали отличной базой в Сингапуре, но не имели флота на Тихом океане! Любопытно попытаться представить, что могло бы произойти, если бы Рузвельт, отбросив политические соображения, согласился ввести американские боевые корабли и самолеты в Сингапур.

Еще со времен великой морской победы над русскими в 1905 году доминирующей теорией японского военно-морского флота было завлечение неприятельского флота в прибрежные воды Японии с последующим его уничтожением в тщательно спланированном генеральном сражении. Адмирал Ямамото в 1941 году отказался от этих старых убеждений. Он не хотел воевать на пороге Японии, военно-морские силы были нужны ему для того, чтобы охранять широко раскинувшуюся сеть морских коммуникаций. Все морские сражения должны были произойти как можно раньше и в дальних морях.

Решение напасть на американский Тихоокеанский флот и уничтожить его впервые появилось в декабре 1940 года. Ямамото решил, что вместо артиллерийской дуэли надводных кораблей необходимо осуществить безответный удар, «катамици когеки», с использованием поднявшихся с авианесущих кораблей самолетов-торпедоносцев, которым после атаки предстоит упасть в море с тем, чтобы экипажи подобрали мелкие суда. Свой замысел он представил своему руководству в докладе, озаглавленном «Взгляды на подготовку к войне», датированном 7 января 1941 года.

Ямамото учился в Гарвардском университете, затем был военным атташе в Вашингтоне. Отличавшийся начитанностью, он, несомненно, знал, что во время маневров американского флота весной 1932 года адмирал Гарри Ярнелл впервые применил «авианосное соединение». В те времена, когда флот передвигался только как одно целое, Ярнелл оставил основные силы, имея в своем распоряжении только два авианосца в сопровождении эсминцев. Это соединение, совершив переход в плохую погоду, без огней и соблюдая радиомолчание, утром в воскресенье нанесло условный бомбовый удар по Гавайским островам. Ярнелл одержал победу.

Несмотря на то что Ямамото был близко знаком с Америкой и американцами, он был убежден, что потопление крупных надводных боевых кораблей полностью деморализует американское общество и Соединенные Штаты сразу же запросят мира. Это заблуждение воочию демонстрирует пропасть, разделившую все слои американского и японского обществ. Возможно, при других обстоятельствах подобные иллюзии рассеяли бы разведчики и дипломаты, но японцы знали об Америке так же мало, как и американцы о Японии. Один из специалистов отмечает:

«До 1940 года императорская армия, собирая разведданные, полностью игнорировала Соединенные Штаты и Великобританию, все усилия сосредоточив на Китае и Советском Союзе; ни в одном военном училище даже не преподавался английский язык. Ни императорский военно-морской флот, ни другие правительственные учреждения перед началом войны не проводили основательных исследований возможностей промышленности Соединенных Штатов».

Командор Минору Генда

С планом нанесения воздушного удара по американскому Тихоокеанскому флоту был ознакомлен 36-летний командор Минору «безумный» Генда, бывший одно время руководителем команды воздушных акробатов морской авиации. Генда, заслуживший известность своей склонностью к риску, предложил вместо нанесения воздушного удара оккупировать Гавайские острова и таким образом лишить американцев единственной военно-морской базы на Тихом океане. Высшее командование, одержимое идеей броска на юг, отвергло это предложение.

Генда, специалист по торпедам, заслужил свое прозвище своими «безумными» утверждениями о том, что самолеты способны топить боевые корабли. Генда находился в Лондоне в должности помощника военно-морского атташе, когда поступило известие о том, что налет итальянских самолетов-торпедоносцев на корабли Королевского флота окончился полным провалом, так как торпеды, упав на мелководье на дно, завязли в иле. После этого английский флот показал, как нужно осуществлять подобные атаки. Англичане, сбросив торпеды на мелководье в базе итальянского флота в Таранто, вывели из строя половину крупных надводных кораблей ценой двух сбитых «Содфишей».

Генда отметил, что в Таранто глубина 42 фута, в Перл-Харборе – 45 футов. Ознакомленный с планом Ямамото, Генда немедленно приступил к разработке деталей. Первым делом он усовершенствовал конструкцию торпед, чтобы их можно было использовать на мелководье. Генда догадался, что Королевский флот изменил конструкцию горизонтальных рулей так, чтобы торпеда, сброшенная с самолета, не зарывалась в дно у самого конца рейда.

Торпеды, состоявшие на вооружении японских самолетов, содержали почти на 50 процентов больше взрывчатого вещества, чем их американские собратья, и развивали вдвое большую скорость. Приводимые в действие двигателем, работавшим на сжатом кислороде и керосине, они были очень опасны в обращении, но даже одного попадания было достаточно для образования большой пробоины в бронированном листе; то есть одной торпедой можно было потопить крупный корабль.

Но одного авианосца будет недостаточно. Генда понял это, едва ознакомившись с планом. Нападающим потребуется целое авианесущее соединение. Авианесущий флот? По тем временам это было неслыханно. Даже в наши дни подобное считается немыслимой дерзостью. До сих пор адмиралы всех флотов мира, верные своей любви к линкорам, считали авианосцы придатками основного флота, предназначенными обеспечивать воздушное прикрытие боевых кораблей и осуществлять разведку с целью обнаружить приближение неприятельской армады. Иногда самолетам авианосцев милостиво позволялось атаковать корабли противника, но одержимые линкорами адмиралы не слишком поощряли подобные действия. В вышедшей после войны книге Генда признался, что мысль об авианосном соединении пришла ему в голову, когда он смотрел американский документальный фильм, где были кадры с четырьмя авианосцами, идущими в кильватерной колонне. Отказавшись от идеи «катамици когеки», Генда настоял на том, чтобы авианосное соединение подошло близко к Гавайским островам и появилась возможность нанести несколько ударов. Вместе с самолетами-торпедоносцами в налете должны были принять участие бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики.

Генда также подчеркнул важность истребительной авиации. В то время теоретики морской авиации рассматривали истребители лишь как оборонительный зонтик над своим авианосцем. Генда же хотел, чтобы они сопровождали бомбардировщики до самой цели, обеспечивая прикрытие, и завоевали господство в воздухе над кораблями и базами неприятеля.

Морская авиация

Несмотря на то что Великобритания имела репутацию самой могущественной морской державы, несмотря на тесные взаимоотношения Королевского и императорского флотов, несмотря на первенство англичан почти во всех аспектах морской авиации, первоначально основное влияние на японскую морскую авиацию оказывали французы и американцы. Уже в самом начале Первой мировой войны Япония вошла в историю, направив четыре летающие лодки конструкции Мориса Фармана, доставленные на специально оборудованном корабле, для нанесения воздушного удара по германским владениям в Циндао в Китае. Японским самолетам даже удалось потопить германский минный заградитель.

Однако лишь визит делегации Королевских ВВС в 1921 году открыл японцам глаза на то, насколько морская авиация подходит их честолюбивым амбициям на Тихом океане. В 1923 году, незадолго до того, как был готов английский авианосец «Гермес», вступил в строй японский авианосец «Хосю», дав Японии пальму первенства в строительстве первого специально спроектированного авианосца[81]81
  Многие английские историки утверждают, что первой построила специально разработанный авианосец Великобритания, однако японские судостроители работали быстрее. Английский авианосец «Гермес» водоизмещением 10 850 тонн был заложен в январе 1918 года и вступил в строй в феврале 1924 года. «Хосю» водоизмещением 7470 тонн был заложен в конце 1919 года, но вступил в строй в конце 1922 года, и полетные испытания начались в феврале 1923 года. Несмотря на то что «Гермес» был более крупным судном, он нес только 15 самолетов, в то время как «Хосю» – 21. Первый американский специально спроектированный авианосец «Рейнджер» водоизмещением 14 500 тонн был построен в 1934 году. Он нес на борту 86 самолетов. Первый в мире английский авианосец «Фьюриес» (1917 год) был переделан из корпуса крейсера. Первый американский авианосец «Лэнгли» (1922 год) был переделан из корпуса транспортного судна.


[Закрыть]. С нового «Хосю», а также с двух более крупных авианосцев, переделанных из корпусов крейсеров, совершили первые испытательные взлеты монопланы «Мицубиси» 1МФ-10, первые в мире самолеты, разработанные специально для использования на авианосцах. Компания «Мицубиси» наняла бывшего главного конструктора фирмы «Сопвич» Герберта Смита, приложившего руку к созданию самолета Тип 10, и английского летчика капитана Джордана, совершившего первый взлет с авианосца на новом самолете в феврале 1923 года, но в дальнейшем основной вклад в создание и испытание морской авиации вносили сами японцы.

К концу 20-х годов в императорском флоте, как и во флоте Соединенных Штатов, насчитывалось три авианосца; у Франции был один авианесущий корабль, а у Великобритании шесть. Но английская морская авиация попала в руки Королевских ВВС, так что она пребывала в полном забвении до того, как в 1937 году Королевский флот не вернул себе контроль над собственными самолетами.

То, что японское правительство называло «инцидентами» в Китае, позволяло всем видам вооруженных сил набираться опыта в непрекращающихся боевых действиях. В том числе самолеты с авианосцев наносили бомбовые удары по побережью Китая. В 1937 году вооруженные столкновения переросли в полномасштабную войну. Быстрый прогресс авиастроительной промышленности Японии был обязан во многом тому, что две трети всей отрасли контролировали два индустриальных гиганта, «Мицубиси» и «Накадзима». Во время сражений 1937 года ярко проявились результаты целенаправленных исследований, напряженного труда и щедрого финансирования, и японские военно-воздушные силы, захватившие господство в воздухе над полями сражений, опробовали в деле многие самолеты, которым впоследствии предстояло воевать против американцев.

Изготовить пригодный для боевого применения авианосец относительно легко. Достаточно установить полетную палубу на подходящий корпус, оснащенный двумя лифтами для подъема и спуска самолетов на ангарную палубу, и после этого главной проблемой останется направление дыма из труб в сторону от полетной палубы. Конструирование и производство самолетов, пригодных для использования на авианосцах, является задачей гораздо более сложной. Такие самолеты должны быть очень надежными и выносливыми, неприхотливыми и устойчивыми к разрушительному действию морской воды. Для самолетов морской авиации предпочтительнее двигатели воздушного охлаждения со звездообразным расположением цилиндров, так как они гораздо проще в устройстве, чем двигатели с жидкостным охлаждением. Стойки шасси должны быть широко разнесены и отличаться повышенной прочностью, чтобы выдерживать удары при посадках на вздымающуюся на волнах палубу авианосца. Как только начали использоваться тросы для торможения самолетов при посадке, ужесточились требования к прочности фюзеляжа, которому предстояло выдерживать резкие нагрузки. Большое значение имели маленькая посадочная скорость и короткий разбег при взлете. При хранении и транспортировке самолет должен быть очень компактным, а крылья бипланов, соединенные стойками и растяжками, складывать гораздо легче. Именно поэтому бипланы, отличающиеся низкой удельной нагрузкой на крыло, с звездообразными двигателями воздушного охлаждения, продолжали составлять основу морской авиации и тогда, когда сухопутная авиация уже давно остановила свой выбор на монопланах.

Когда монопланы наконец пришли на флот, требование маленькой посадочной скорости обусловило наличие больших широких крыльев и безукоризненно работающих закрылков. Складывающиеся крылья монопланов требовали сложных технических решений, особенно учитывая широко разнесенные стойки шасси, чего требовали суровые условия посадки на палубу. Самолет со сложенными крыльями должен был помещаться в ангары с низким потолком. Иногда это требование приводило к тому, что концы крыльев также делали складывающимися. Убирающиеся шасси создавали дополнительные проблемы инженерам, разрабатывающим конструкции крыльев и шасси.

Эти многочисленные проблемы так и не смогли эффективно решить ни немцы, ни итальянцы, ни французы, так что к 1941 году только Великобритания, Америка и Япония располагали пригодными к боевому использованию авианесущими кораблями. Однако бескрайние просторы Тихого океана обусловили то, что японские и американские авианосцы конструкцией и назначением сильно отличались от английских. Американцам и японцам были нужны крупные корабли, способные нести на борту большое количество самолетов с дальним радиусом действия, предназначенных для использования только в качестве бомбардировщиков, истребителей или торпедоносцев. Английские авианесущие корабли были оснащены многоцелевыми самолетами, и это требование крайне отрицательно сказывалось на их конструкции. Из всех авианесущих кораблей, с которыми Великобритания вступила в войну, только «Арк-Рой-ял» изначально строился как авианосец, и хотя его конструкторы утверждали, что он способен нести 72 самолета, в действительности он никогда не брал на борт больше 54. Отчасти из-за особенностей конструкции корпуса, отчасти из-за запрета командования Королевского флота размещать самолеты на верхней палубе большинство английских авианосцев принимало на борт от 33 до 48 самолетов в зависимости от размера самолета[82]82
  Количество самолетов на новых авианосцах класса «Илластриес» также было ограничено вследствие тесных ангаров, что объяснялось бронированием полетной палубы.


[Закрыть].

Американскому флоту требовались вместительные авианосцы, способные нести большие самолеты с дальним радиусом действия. Корабли класса «Эссекс», с уязвимой деревянной палубой, были гораздо легче своих английских собратьев, но брали на борт до 109 самолетов. «Силовая палуба» располагалась под ангарами, которые, поскольку самолеты размещались в основном на полетной палубе, использовались преимущественно для ремонта и обслуживания. У японцев в строю имелись авианосцы самых разнообразных классов, от «Сёхо», имевшего всего 20 самолетов, до «Акаги», принимавшего на борт 91 самолет. Авианесущее соединение из шести кораблей, направленное к Перл-Харбору, могло поднять одновременно в воздух почти 400 самолетов.