Текст книги "Вторая мировая: ошибки, промахи, потери"

Автор книги: Лен Дейтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 49 страниц)

Пути снабжения войск Роммеля подвергались постоянным атакам английских ВВС и флота с баз на Мальте и в Египте. Осенью 1941 года Роммель обвинил во всех своих неудачах итальянских моряков, убедив берлинское руководство, что война в пустыне была проиграна на море. Хотя действительно были дни отчаяния, как, например, конец октября, когда морские потери достигли 75 процентов, эти цифры свидетельствуют об отваге и решимости итальянских моряков. Если изучить данные за более продолжительный период, окажется, что во второй половине 1941 года войска Роммеля недополучили 16,4 процента горючего и 26,8 процента других припасов из тех, что были им отправлены. Несомненно, большие потери, однако благоразумный командующий должен был заложить не меньшие с учетом того, что все снабжение осуществлялось через море, где постоянно вел активные действия неприятельский флот.

Легко представить, как воспринимали в Берлине донесения Роммеля, порывистого протеже фюрера. Опытный штабист Паулюс посоветовал Роммелю не распылять силы и остановиться. Его опасения оказались не напрасными. Для того чтобы показать неправоту Паулюса, Роммелю требовалось ввести жестокую экономию топлива, уделить много внимания снабжению и тылам, а затем захватить порт Тобрук, чтобы сократить коммуникации. Ничего этого он не сделал.

По мере того как в Берлине доверие к Роммелю становилось все менее безграничным, сомнения начинали появляться и у тех, кто служил под его командованием. Непосредственным подчиненным Роммеля пришлось в спешном порядке отводить танковые дивизии из Египта, куда их загнало плохо спланированное наступление. Простые солдаты, становившиеся свидетелями слишком уж частых отступлений, совершавшихся в строгом порядке, но тем не менее оказывающих деморализующее действие, уже не считали своих командиров непогрешимыми. В новогоднее утро 1942 года генерал фон Верст, командир 15-й танковой дивизии, отправился лично осматривать передовые позиции.

«В каждом окопе солдаты рапортовали ему согласно уставу. Только один часовой молча поднес бинокль к глазам. «В новом году вам обязательно станет лучше», – сказал генерал, пытаясь его подбодрить. «Надеюсь, и вам также, господин генерал», – последовал ответ. Старик фон Верст только рассмеялся».

Если согласиться с утверждением, что решающие сражения Роммеля вели итальянские моряки, доставлявшие снабжение его войскам, то в ночь с 8 на 9 ноября 1941 года он потерпел серьезное поражение. Два крейсера и два эсминца Королевского флота, вышедшие из Мальты, в ночном нападении на конвой потопили все транспортные суда и один корабль сопровождения. Это, а также нападение на другой конвой, последовавшее через две недели, вынудило итальянцев временно прекратить отправку морских конвоев в Северную Африку.

После этого Берлин предпринял решительный шаг. Восстановить снабжение войск Роммеля должен был фельдмаршал Альберт Кессельринг. «Улыбающийся Альберт» был назначен Верховным командующим Силами Юга («Oberbefehlshaber Sud»); под его начало попали войска «Люфтваффе», находящиеся в Ливии, Греции, Италии и Сицилии, усиленные частями с Русского фронта, где активность авиации заметно снизилась вследствие наступления зимы. Эти опытные войска состояли из пяти полков дальней бомбардировочной авиации, полка пикирующих бомбардировщиков, ночных истребителей и истребителей дальнего сопровождения. Задачей Кессельринга было установление полного господства на воздушных и морских путях сообщений между Италией и Африкой.

Вот когда надо было бы осуществить высадку на Мальту, ключ к коммуникациям Роммеля. Но было уже слишком поздно; воздушно-десантная армия «Люфтваффе», понесшая огромные потери во время вторжения на Крит, так и не смогла оправиться. Война с Советским Союзом с каждым днем все меньше и меньше походила на блицкриг. Отчасти кампания в Северной Африке была проиграна на судостроительных верфях (где на каждое транспортное судно, построенное державами «Оси», союзники отвечали десятью), но от кораблей было мало толку в отсутствие грузовиков, которые подвозили бы все необходимое на передовые. Мольбы Роммеля о 8000 грузовых машинах остались не услышанными в Берлине – в это время все германские части, сражающиеся на Восточном фронте, испытывали острую нехватку транспортных средств.

Прекращение наступления Роммеля на Каир означало конец притязаниям Гитлера в Африке и на Ближнем Востоке. Один выдающийся военный историк заключает:

«Если бы Роммель в ноябре 1941 года был на пятьдесят процентов сильнее, весьма вероятно, что он захватил бы Тобрук; Окинлек не осмелился бы начать контрнаступление; а после захвата Тобрука Роммель завоевал бы весь Египет».

Если бы! На самом деле североафриканские порты, находящиеся под контролем Роммеля, не обладали достаточным грузооборотом, чтобы обеспечить снабжение армии таких размеров, какие требовались для завоевания и удержания Египта. Сухопутный транспорт германской армии – который мог бы склонить чашу весов – ни количественно, ни качественно не соответствовал требованиям, и подкрепления, прибывавшие к Роммелю, каждый едок, каждое орудие и каждый танк еще больше ухудшали ситуацию со снабжением!

Роммелю было известно, что учебники истории распухли от имен полководцев, захвативших большие города, однако ему следовало заткнуть уши и не слушать песни сирен, доносившиеся из Каира, уводившие его далеко от родного дома навстречу лишениям. Роммель представляет собой великолепный пример «Правила Питера» (человек, компетентный в определенных делах, получает повышение и занимает пост, который ему не по силам). Роммель был превосходным, дерзким и смелым командиром дивизии, но ему требовался начальник, который контролировал бы его действия и заставлял понимать всю важность черной работы снабжения и тылов.

Муссолини: триумфов больше нет

Все высшие итальянские военачальники поняли, что назначение Кессельринга знаменует собой конец Италии как самостоятельной державы. В июне 1940 года Муссолини вступил в войну, уверенный, что Великобритания находится на грани капитуляции. Таким образом, задача состояла лишь в том, чтобы разделить заморские владения Великобритании и Франции. Однако после полутора лет военных действий в действительном проигрыше оказалась Италия. В стране возникли серьезные трудности с зерном и нефтепродуктами, и к концу 1941 года валютные запасы настолько оскудели, что зарплату дипломатическому корпусу пришлось выплачивать частично в лирах. Могучий итальянский флот – гордость каждого гражданина страны – получил серьезную взбучку, и в Средиземном море теперь командовали немецкие подводные лодки. Англичане завоевали Итальянскую Восточную Африку, а греки раскровили нос итальянской армии. Войсками в итальянской Ливии командовал немецкий генерал, а назначение Кессельринга означало, что на священной итальянской земле появились германские сухопутные и авиационные базы. Граф Чиано, министр иностранных дел Италии, записал в своем дневнике 5 ноября 1941 года:

«Муссолини молча проглотил горькую пилюлю. Он осознает истинный смысл назначения Кессельринга – как для страны, так и для ситуации в целом, – но, подобно хорошему боксеру, он, получив удар, не показывает, что чувствует его».

К этому времени Муссолини настолько разочаровался, что постоянно разражался антигерманской бранью в присутствии своего окружения, злорадствовал по поводу неудач немецкой армии в России и заявлял, что если даже Германия не будет побеждена силой оружия, в конце концов она рухнет сама. В то время многие итальянцы считали неизбежной перспективу революции в Германии. Немцы думали то же самое насчет Италии и Великобритании. Англичане были уверены, что бомбардировки немецких городов неминуемо ускорят революцию в Германии. Все стороны спешили выдать желаемое за действительное.

3 декабря 1941 года японский посол сказал Муссолини, оказавшемуся втянутым в войну с советской Россией, что, согласно условиям Тройственного союза, Италия будет обязана объявлять войну Соединенным Штатам. Муссолини спокойно отнесся к идее войны с Америкой, однако, когда он обратился с речью с балкона, толпа приняла это известие «без особого воодушевления». Было три часа дня. Чиано отметил в своем дневнике, что погода стояла весьма холодная и люди проголодались. «Эти обстоятельства не слишком способствуют энтузиазму».

Будущее

Толпа, «без воодушевления» выслушавшая новость о том, что Муссолини объявил войну Америке, была проницательнее дуче. Многие итальянцы имели родственников в Новом Свете и гораздо лучше представляли себе потенциал Соединенных Штатов, чем Муссолини, король и Чиано. Вскоре им предоставилась возможность встретиться с американцами и познакомиться с ними очень близко. Победоносные американские армии, сконцентрировавшиеся в Северной Африке, пересекли море и высадились на европейский континент с юга, то есть на Сицилии, а затем в Италии. Италия перешла с одной из противоборствующих сторон на другую, и каждой миле этой страны пришлось перенести страшные мучения. Ни памятники истории, ни культурные сокровища, ни люди не смогли выйти из войны нетронутыми. Муссолини был расстрелян итальянскими партизанами и вместе со своей любовницей повешен вверх ногами, словно мясная туша, на центральной площади в Милане.

В середине 1942 года штаб службы перехвата Роммеля был захвачен англичанами, а ее начальник убит. Из захваченных документов союзники узнали, как много информации Роммель получал из их беспечных радиопереговоров, в результате чего была введена строгая дисциплина радиосвязи. В повседневные переговоры вставлялись сообщения, зашифрованные с помощью новых шифров, а также дезинформация. Кроме того, летом 1942 года из Каира был отозван американский посол, и этот ни с чем не сравнимый источник информации также иссяк. Военному гению Роммеля предстояли серьезные испытания.

Самые ожесточенные бои были еще впереди. Титанический натиск Германии на Советский Союз показал всем тем, кто хотел видеть, какими крошечными резервами располагает Великобритания. До конца 1942 года английским войскам не приходилось иметь дело больше чем с четырьмя неполноценными дивизиями из 200, имевшихся в германской армии. Однако последние слова нужно посвятить людям, сражавшимся в пустыне. Официальная британская история военной медицины позволяет взглянуть в самые сокровенные мысли солдат, воевавших в 1941 году на Ближнем Востоке:

«Среди военнослужащих вооруженных сил на Ближнем Востоке было распространено опасение, что им предстоит разделить судьбу своих отцов, которым в свое время обещали «жить в стране, достойной героев», и которым впоследствии пришлось многие годы жить на пособия по безработице… Людей беспокоило то, на какие деньги живут их близкие; они не имели никакой уверенности по поводу того, получат ли их близкие хоть какую-нибудь помощь от родины, если им будет суждено погибнуть, защищая ее, и они постоянно обращали внимание на те многочисленные преимущества, которыми пользуются солдаты из других частей Британской империи и Америки».

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ВОЙНА В ВОЗДУХЕ

17. ВОЙНЫ ПЕРЕД ВОЙНОЙ

Я всегда рассматривал инструкцию как унижение, как признание того, что человек как летчик кончился, что на фронте от него больше не будет толку и он навсегда обречен день за днем гонять молодых курсантов вокруг аэродрома на безбожно устаревших самолетах.

Сесил Льюис, летчик-истребитель Первой мировой войны

Многие черты предшествующих столкновений предвосхитили то, что происходило во Вторую мировую войну. Это верно и относительно военно-воздушных сил. Англичане: импульсивные, плохо подготовленные, упорно сопротивляющиеся новым методам ведения военных действий и технике, всецело зависящие от своей способности с грехом пополам доводить дело до конца. Немцы: уверенные в том, что всякая импровизация должна быть основана на подготовке и тренировке, относящиеся с благоговейным почтением к науке и технике и, следовательно, с готовностью воспринимающие все новое.

В воздушных боях Первой мировой войны особенно преуспели канадские летчики. Канадцы явились становым хребтом Королевского авиационного корпуса, впоследствии переименованного в Королевские ВВС. Двадцать пять британских летчиков одержали по тридцать и больше воздушных побед, и десять из них – канадцы[52]52
  Это Бишоп (72 победы), Коллишоу (60), Баркер (59), Макларен (54), Макэлрой (46), Клакстон (39), Макколл (37), Куигли (34), Картер (31) и Маккивер (30).


[Закрыть].

В условиях такой ужасной экономии катастрофы не были редкостью. По утверждению одного из летчиков, «аварии при летной подготовке происходили каждый день, и в каждой летной школе был специальный фонд на организацию похорон, составленный за счет еженедельных взносов курсантов».

За весь период Первой мировой войны английских летчиков во время обучения в школах погибло больше, чем в боевых действиях, в то время как число немецких летчиков, погибших во время обучения, в четыре раза меньше, чем боевые потери. Министр авиации Великобритании в 1918 году в ответ на вопрос о причинах такой удручающей статистики обвинил во всем отсутствие дисциплины в летных школах, упомянув при этом высокий уровень подготовки «самоучек» канадцев.

Англичане никак не желали расставаться с убеждением, что выдающийся вклад, который канадские, австралийские и новозеландские летчики внесли в войну, является следствием того, что они наслаждаются в колониях здоровым образом жизни на свежем воздухе. Ведущий британский специалист в области авиационной медицины объяснил, что летчикам из заокеанских колоний идут на пользу «суровые условия жизни, холодные ванны по утрам и скачки верхом по пересеченной местности в любую погоду». Однако подобные упражнения удивительно похожи на режим большинства британских элитных частных школ. На самом деле правительство путем подобных рассуждений пыталось принизить важность обучения и технического оснащения. Большинство канадских летчиков-асов родилось и выросло в городах.

Несмотря на то что верховное командование английской армии придавало большое значение аэрофотосъемке, в Королевском авиационном корпусе не готовили фотографов-наблюдателей. Еще долгое время после того, как стало очевидно, что съемка качественных фотографий с высоким разрешением – сложная задача, требующая высокого профессионализма, в двухместных английских самолетах-разведчиках в заднее кресло садился любой желающий, случайно оказавшийся поблизости. Французы были в этом отношении ничуть не лучше; в качестве примера можно привести признание, что аэрофотосъемка не позволила обнаружить в марте 1918 года осуществленную в течение пяти дней переброску 23 дивизий.

Командование германских ВВС не разделяло подобные нехитрые убеждения. Разведывательные самолеты вылетали тогда, когда возникала необходимость именно в разведданных; истребители поднимались в воздух для того, чтобы сбивать неприятельские самолеты, появившиеся над позициями, германских войск. Англичане прикрепляли эскадрильи к сухопутным частям, вследствие чего самолеты были равномерно распределены по всей линии фронта. Немцы использовали самолеты там, где они были нужны. Используя в качестве ангаров брезентовые палатки, они быстро концентрировали «авиационный цирк» в неожиданном месте, добивались превосходства в воздухе на данном участке фронта и перебазировались в другой район. Англичане всегда гордились своим любительским подходом к делу, и это особенно верно в отношении авиации. К командиру-эксцентрику все относились с благоговейным почтением. Яростные потасовки в столовой и импровизированное оборудование считались неотъемлемой частью английского метода ведения войны.

Военно-воздушные силы Германии, как и ее сухопутная армия, были построены на чисто профессиональной основе. Подготовка летчиков была очень тщательной. Для достижения максимальных результатов воздушной разведки наблюдатель часто назначался командиром самолета. Летчики истребительной авиации отбирались из числа пилотов, имеющих опыт полетов на двухместных самолетах. В войне, в которой преимущество в высоте, как правило, обеспечивало победу над противником, германские летчики уже к началу 1917 года имели комбинезоны с электрическим подогревом. Постоянно совершенствовались аэронавигационные приборы и парашюты.

Командование британских ВВС упорно сопротивлялось парашюту на том основании, что это понизит боевой дух летчиков. По сути дела подразумевалось, что английские летчики вместо того, чтобы вступать в бой, будут выпрыгивать с парашютом. Лишь в 1935 году в Королевских ВВС начались серьезные испытания парашютов.

Статистические данные Первой мировой войны раскрывают всю важность тщательной подготовки германских летчиков. Согласно цифрам, опубликованным в прессе в феврале 1919 года (и впоследствии повторенным официальной историей), британцы потеряли 6166 летчиков убитыми, в то время как немцы – 5853. Если учесть, что британские летчики делили Западный фронт с французской авиацией, а немцы одни сражались против этих двух противников и, помимо того, воевали и на Восточном фронте, это соотношение является ужасным. Однако официальный историк британской авиации считал, что истинное соотношение еще хуже. Подобно многим своим коллегам, он полагал, что обнародованные в Потсдаме германские архивы верны в отношении германских военных потерь, а в этом случае получалось, что потери летчиков германской авиации были в четыре раза меньше, чем британской. (См. таблицу 4. Разумеется, каждая из противоборствующих сторон располагала точными данными о собственных потерях, но потери противника вынуждена была оценивать.)

Таблица 4.

Численность погибших летчиков (согласно потсдамским архивам)

Те, кто считал, что британская военная статистика подправлена, получили новые основания думать так после того, как в 1922 году Министерство статистики Его Величества опубликовало весьма противоречивые данные, из которых, в частности, следовало заключение (совершенно невозможное), что 44 процента потерь личного состава британской авиации пришлись на семь последних месяцев войны.

В последние месяцы войны совершенствовавшаяся техника привела к изменению тактики ведения боевых действий, что явилось предвосхищением Второй мировой войны. Во время «Битвы Кайзера» – массированного германского наступления в марте 1918 года – в германской авиации были созданы «Schlachtstaffen» («боевые отряды»). Это были эскадрильи двухместных самолетов, вооруженных пулеметами и небольшими бомбами, атаковавшие неприятельскую пехоту на бреющем полете, чтобы «расшатывать противнику нервы». Такие подразделения подчинялись сухопутному командованию и использовались на решающих направлениях наступления. Им не приходилось рыскать по всей линии фронта, как это вынуждены были делать британские летчики.

Летом 1918 года англичане переняли германские идеи, заставив авиацию действовать на небольшой высоте, поддерживая танки. Главной задачей самолетов стала борьба с полевой артиллерией, злейшим врагом бронетанковых сил. В тот первоначальный период использования этого нового вида оружия специальной противотанковой артиллерии еще не было. Радиосообщение между землей и воздухом оставалось еще очень примитивным, поэтому связь между авиацией и сухопутными войсками осуществлялась преимущественно посредством световых сигналов. В 1939 году все эти идеи, только на принципиально новом техническом уровне, с учетом значительно усовершенствованных средств связи были воплощены в германскую теорию блицкрига.

Цеппелины и стратегические бомбардировки

Развитие транспортной и пассажирской авиации шло очень медленно. Самая первая пассажирская авиалиния открылась в 1914 году. Укутанный в теплую одежду, единственный пассажир за рейс перелетал из города Тампа в штате Флорида в соседний Сент-Питерсберг.

К этому времени дирижабли графа Цеппелина перевезли уже 37 250 пассажиров по сети воздушных маршрутов общей протяженностью 90 тысяч миль – без аварий и происшествий. Дирижабли открыли эпоху воздушного сообщения в 1900 году, задолго до первого полета братьев Райт. В германских сухопутной армии и военно-морском флоте были в короткие сроки созданы эскадрильи дирижаблей, которые с самого начала войны использовались в целях разведки и нанесения бомбовых ударов как на Западном, так и на Восточном фронтах. В ноябре 1914 года гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц написал, что если цеппелинам удастся зажечь в Лондоне тридцать пожаров, «то, что является ужасным при близком рассмотрении, отступит перед чем-то могущественным и грозным». Другими словами, цель оправдывает средства. К началу 1915 года военные дирижабли германского флота были готовы к первому налету на Англию.

Приблизительно в 8 часов вечера 19 января два дирижабля достигли побережья Великобритании в районе городка Ингхэм в графстве Норфолк. Цеппелин «Л-3» повернул к югу и сбросил семь бомб на Ярмут, в результате чего погибли два и были ранены три человека. Тем временем «Л-4» повернул в противоположную сторону и, проследовав вдоль побережья к району Болот, сбросил семь 50-килограммовых бомб, начиненных взрывчатым веществом высокой разрушительной силы, на Кингс-Линн. Погибли мужчина и женщина, и тринадцать человек получили ранения.

По мере улучшения погоды подобные налеты стали осуществляться все чаще, и германские дирижабли появились в небе над Лондоном. Эффект, произведенный бомбардировками на британское правительство и, в меньшей степени, на население, значительно превосходил истинные масштабы разрушений. Борьбе с угрозой авиационных налетов было посвящено много времени и усилий. Усовершенствованные истребители получили возможность подниматься на ту же высоту, что и дирижабли, и зажигательные пули воспламеняли наполнявший дирижабли водород. Немцы построили новые цеппелины, имеющие еще больший потолок. Вскоре противовоздушная оборона Великобритании стала ареной борьбы за высоту.

Большие потери дирижаблей вынудили Германию начать производство тяжелых бомбардировщиков с дальним радиусом действия, таких, как «Гота» и «Штаакенс». Название «Гота» (как «цеппелин» и «субмарина») внушали ужас и отвращение жителям Великобритании. За время войны на Лондон было сброшено около 280 тонн бомб, в результате чего погибли 1413 человек, в основном мирных жителей. В то время как людские жертвы и материальные разрушения не сыграли никакой роли в решении исхода войны, германские воздушные налеты на Лондон имели серьезные и далеко идущие последствия.

В качестве прямого следствия бомбардировок Лондона летом 1917 года было в спешном порядке создано министерство авиации Великобритании. Министр получил задание слить воедино Военно-воздушные силы Королевского флота и Королевский авиационный корпус. В докладе, предписывающем подобные действия, отмечалось: «Авиация может использоваться как независимое средство ведения боевых действий… И, быть может, недалек тот день, когда опустошительные действия авиации на территории государства противника и крупномасштабные разрушения промышленных центров и крупных городов станут основными операциями войны, а традиционные виды вооруженных сил станут второстепенными и вспомогательными».

Англичане не оставили без возмездия воздушные налеты на свои города. В октябре 1917 года был создан союзный бомбардировочный полк, целью которого были бомбардировки германских городов. В июне 1918 года этот полк, включавший в себя также французские, итальянские и американские самолеты, получил название Независимых военно-воздушных сил. Эти силы были детищем главнокомандующего Королевским авиационным корпусом во Франции генерал-бригадира сэра Хью «Бума» Тренчарда, ставшего начальником штаба созданных 1 апреля 1918 года Королевских военно-воздушных сил. С окончанием войны Независимые ВВС прекратили свое существование, но отныне политикой Королевских ВВС и затратами на производство самолетов распоряжались «бомбардировочные бароны».

Герман Геринг

Летчик-истребитель Герман Геринг закончил Первую мировую войну в должности командира эскадрильи в войсках Рихтгофена, имея высшую награду Германии за воинскую доблесть, орден «За храбрость». Геринг гордился своей дружбой с самым удачливым летчиком-истребителем войны, и гораздо позднее, когда он достиг высот в Третьем рейхе, в его личном распоряжении были три совершенно одинаковых авиалайнера Ю-52, выкрашенных в красный цвет, на каждом из которых было начертано имя Манфреда фон Рихтгофена. Уважаемый представитель среднего класса, как член нацистской партии Геринг был очень ценен Гитлеру. Получив ранение во время неудавшегося нацистского путча в ноябре 1923 года в Мюнхене, Геринг был вынужден тайно переправиться через границу в Австрию. Не оказанная вовремя медицинская помощь привела к за-гноению раны и лихорадке, сопровождающейся сильными болями, для облегчения которых использовался морфий. У Геринга выработалась зависимость от этого наркотика, сохранявшаяся до конца его жизни, хотя бывали времена, когда он перебарывал свое пристрастие. Когда Геринг после войны попал в плен к американцам, тюремный врач доктор Дуглас М. Келли подсчитал, что Геринг принимал около сотни таблеток паракодеина в день. Он держал их в большом флаконе на столе и постоянно принимал по нескольку штук в течение дня, как выкуривает сигареты курильщик. Ежедневная доза равнялась приблизительно трем-четырем гранам морфия. Если сравнивать с другими наркоманами, это не очень большая доза, и врач, постепенно уменьшая ее, в конце концов полностью избавил Геринга от зависимости.

Геринг был эксгибиционистом, возможно, трансвеститом, любившим одеваться в вычурные мундиры и в странные, похожие на женские, «охотничьи костюмы». Он не делал секрета из своих привычек, и многие обращали внимание на то, что лицо у него покрыто слоем косметики. Большинство нацистских лидеров жаловалось на то, что Геринг ленив, что еще больше усугублялось его пристрастием к наркотикам и обжорством. Во время Второй мировой войны он, несомненно, гораздо больше времени уделял покупке, обмену и присвоению картин и произведений искусства, чем управлению «Люфтваффе».

Историки, как правило, характеризуют Геринга как буффона, однако на людей, имевших случай близко познакомиться с ним, он произвел совершенно иное впечатление. Сэр Норман Беркетт, судья на Нюрнбергском процессе, писал:

«Не вызывало сомнения, что на скамье подсудимых сидит человек выдающихся личных качеств, хотя, быть может, и направленных на службу злу. Кажется, никто не был готов к тому, что Геринг продемонстрировал обширные знания и способности, а также великолепное знание и владение документами суда. Вкрадчивый, проницательный, ловкий, изворотливый, он быстро проникал во все тонкости ситуации, и по мере того как росла его самоуверенность, все больше проявлялись его повелительные замашки. Следует также отметить выдержку Геринга, и в довершение ко всему он мастерски пользовался звучным голосом и сдержанными, но красноречивыми жестами».

Придя к власти, Гитлер поручил Герингу руководство гражданской и военной авиацией Германии. Подобная концентрация власти практически не вызвала удивления в Европе, где авиация после окончания войны находилась под строгим политическим контролем. В 1919 году по инициативе Франции на мирной конференции была подписана Конвенция о регулировании воздушной навигации. Эта конвенция показала решимость правительств всех европейских государств контролировать все аспекты воздухоплавания. Перспектива «открытого неба» вселяла ужас в Европу, сохранявшую феодальный менталитет. Воспользовавшись этой самопровозглашенной свободой, летчики иностранных государств получили бы возможность увидеть с воздуха города, военные верфи и склады оружия; поэтому каждое правительство натянуло на авиацию смирительную рубашку строгих лицензий и разрешений. Это положило начало политике субсидий, картелей и фиксированных цен, до сегодняшнего дня мешающей настоящей конкуренции европейских авиалиний.

Однако власть Геринга не была ограничена авиацией. Когда в 1933 году нацисты сформировали свое первое правительство, Геринг – к тому времени уже министр внутренних дел Пруссии – занялся созданием концентрационных лагерей, в которые без суда и следствия бросались противники режима. Он взял под контроль своего министерства управление политической полиции Пруссии, получившее впоследствии название «Гестапо». Не меньшее значение имела созданная Герингом «Forschungsamt» («Служба разведки», ФА), организация, занимавшаяся прослушиванием телефонных разговоров. Неистощимым источником ценной информации были посольства иностранных государств, располагавшиеся в Берлине. Некоторые донесения ФА позволили изменить ход истории: в частности, из перехватов Гитлеру стало ясно, что англичане решили не вступаться за Австрию, а затем решили оставить без помощи и Чехословакию.

ФА использовала «Магнитофон», первый в мире магнитофон, а также набитый на перфокартах ссылочный каталог, для обработки которого использовались «машины Холлерита», первые устройства обработки данных. Подслушанные переговоры классифицировались и сортировались. Напечатанные на машинке копии перехваченных разговоров попадали в руки тех, кому они были нужны, через считанные минуты. Никто не был защищен от прослушивания. Телефонные разговоры Геббельса с его любовницей Лидой Бааровой, чешской актрисой регистрировались так же тщательно, как и «похождения» американских послов.

Служба подслушивания позволила Герингу обрести огромную власть над своими собратьями по партии и придала ему такой вес в глазах Гитлера, каким не обладал ни один из нацистских вождей. Именно осуществленные ФА перехваты убедили Гитлера в том, что Эрнст Рем и его армия коричневорубашечников СА замыслили заговор против него. С заговором был покончено летом 1934 года, когда Рем и другие противники режима стали жертвами головорезов Гиммлера в «Ночь длинных ножей». Многие поговаривали, что Геринг и его союзник Гиммлер (а также их помощники Бломберг и Мильх), обманув Гитлера, уничтожили политических соперников и обеспечили себе главенствующее положение в нацистской иерархии.

За свои заслуги перед Гитлером и нацистской партией Геринг был вознагражден сполна в декабре 1934 года, когда Гитлер объявил его своим первым заместителем и преемником. Вскоре в дополнение к руководству гражданской авиацией и военно-воздушными силами (запрещенными согласно условиям мирного договора) Геринг получил в свои руки управление промышленностью по производству газолина и синтетического каучука. Также к нему перешел (от Ялмара Шахта, президента Рейхсбанка) контроль над всеми золотовалютными резервами, а также производство стали, минеральных удобрений и маргарина. Не прошло много времени, как для импорта таких стратегических материалов, как вольфрам, хром и никель, стало требоваться личное разрешение Геринга.