Текст книги "Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая."

Автор книги: Лексис Ласкирк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

   Когда было покончено с легкими закусками, им подали горячее – молодого кабанчика, фаршированного перепелами и запеченного в сале с гусиной печенкой, Мими тут же встал из-за стола и куда-то исчез. Вернулся он через пару минут вместе со всеми тремя очаровательными танцовщицами. Перегруппировавшись за столом, они с аппетитом принялись лопать дичь. Вино лилось рекой и девушки наотрез отказались возвращаться на сцену, им куда веселей было сидеть за столом с рыцарем Киром Торсеном, о котором уже говорили многие жители Барилона. Когда веселье было в самом разгаре, Кир, который пил мало, поднял свой кубок и громко сказал:

   – Парни, в том мире где я родился и вырос, жил давным-давно один великий писатель, который написал книгу про четырех друзей, отважных солдат короля. Так вот, парни, у них был классный девиз: – "Один за всех и все за одного!", так давайте за это выпьем.

   За девиз все выпили с удовольствием. Даже девушкам он понравился, хотя Кир сразу же после этого объяснил им, что всю сегодняшнюю ночью он будет занят с другой особой. Его тотчас отважно вызвался заменить собой папаша Жак и это было принято той девушкой, которая исполняла одиночный танец, весьма благосклонно. В том смысле, что она поднялась со своего кресла и пересела на колени к старому ветерану, который был не так уж и стар, ему было всего сорок три года. Это вызвало за столом еще один взрыв веселья. Между тем молодежь, сидевшая за их спиной в углу, вела себя все развязнее и девушка, сидевшая на коленях капрала, отпивая вино из кубка тихонько проворчала:

   – Вроде бы маги, а ведут себя, словно пьяные землекопы.

   Кирилл повернулся и пристально посмотрел на молодых нахалов, разодетых в яркие шелка. Многие посетители таверны, которым надоело такое соседство, пересели от них подальше и, говоря военным языком, директриса огня была свободна. После очередного непристойного выкрика, явно, сделанного в их адрес, он уже хотел было призвать к ответу и даже подумал: – "Нет, ну, эти жлобы точно хотят спровоцировать нас на драку". Он уже хотел было встать, но в этот момент кто-то обратился к нему с просьбой:

   – Ваша светлость, дозвольте бедной слепой девушке спеть для вас свою песню.

   Он резко повернулся и увидел, что перед сценой стоит старик в черном и поддерживает под локоть хрупкую девушку со старой лютней в руках и с широкой черной повязкой на глазах. Кирилл только было собрался сказать девушке, одетой в потрепанное платье и стоптанные башмаки какие-то ласковые слова, как в этот момент кто-то из магов громко крикнул:

   – Убирайся прочь, грязная побирушка! Твое пение хуже воя собаки. Если ты немедленно не уберешься, то черный ворон вырвет вслед за твоими глазами твое сердце, проклятое, нечестивое отродье!

   Девушка от этого крика побледнела, как полотно, и задрожала всем телом. У Кирилла все так и потемнело в глазах. В ярости он вскочил на ноги, опрокинув тяжелое резное кресло, и, повернувшись к компании магов, сделал пару шагов в их направлении. Выхватив из ножен узкий длинный меч, он хриплым и дрожащим от бешенства голосом заорал:

   – Молчать, твари! Если кто-нибудь из вас, вонючие колдуны, издаст хотя бы один единственный звук, я вас всех изрублю на куски и скормлю собакам!

   В зале для благородных господ стало тихо. В нем повисла такая плотная тишина, что её впору было рубить мечом, чтобы выбраться из этого мертвого безмолвия. Сбросив с себя перевязь с ножнами, которые загрохотали, как рояль, выпавший из окна шестого этажа на мостовую, Кир проделал своим мечом целую серию фехтовальных рубящих движений с такой невероятной скоростью, что заставил воздух застонать от напора стали. Подняв меч вверх и слегка наискосок, он сказал ласковым и нежным голосом:

   – Пой, девочка, свою песню, ты находишься под зашитой рыцаря Кира Торсена и отважного лучника Жака Пендерена, и уж если мы вдвоем с ним перебили всю банду Зеленого Паука, то этих горластых сопляков мы как-нибудь угомоним. Так что ты можешь ничего не бояться и спеть нам свою самую любимую песню, а когда через несколько дней вернется мой друг, великий маг-врачеватель Тетюр-прорицатель, то он вернет тебе зрение, моя милая, даже если мне придется отдать за это все то золото, что у меня есть, до последнего фунта.

   Девушка робко тронула струны лютни, но не успела она взять первый аккорд, как плечистый малый в синем халате и золотом тюрбане с красным пером, не поворачивая головы, спросил громким, наглым голосом:

   – Ганс, друг мой, что это еще за свинья хрюкает там у меня за спиной?

   Тот тип, который только что оскорблял слепую, беззащитную девушку, рассмеялся противным, дребезжащим, как посуда в передвигаемом по неровному полу шкафу, голосом и сказал своему товарищу холуйским голосом:

   – Мастер Теодор, это не свинья. Это даже хуже, какой-то вшивый дворянчик решил вступиться за это нечестивое отродье, Эльзу, сестру ренегата Мартина.

   Мастер Теодор быстро развернулся на своем трехногом табурете и метнул в Кирилла ослепительно-яркую молнию. Она летела не так уж и быстро и он мог спокойно от неё увернуться, но позади него сидели за столом все его друзья, девушки-танцовщицы и, наконец, слепая девушка Эльза, а стало быть эта молния могла попасть в кого-то из них. Кир инстинктивно шагнул вперед и немного сдвинулся вправо, так как молнии этот безусый молниеметатель бросал скверно, а потому ему и пришлось сдвинуться, чтобы принять её своей широкой грудью. Но, тем не менее, метал он молнии очень сильно. Удар был такой, словно в него влепили очередь из ПКВТэшника. Молния взорвалась у него на груди и тотчас завоняло горелыми тряпками. Отведя левую руку назад, он мрачным, громким голосом попросил капрала Пендерена:

   – Жак, дай мне бутылку вина. Этот мудак недоделанный подпалил мне камзол и я горю.

   Схватив протянутую ему прямо в руку бутылку, он стал лить вино себе на грудь и лицо. Хотя он и успел закрыть глаза, перед ним все так и искрилось, словно кто-то запалил перед его носом бенгальские свечи. Допив остатки вина, он мрачным голосом сказал:

   – Ну, все, щас я вас, козлов драных, начну рубить на корм собакам. Жак уведи девушек подальше, чтобы они не смотрели на то, как здесь будет хлестать кровища.

   Маги сидели бледные от ужаса, а незадачливый молниеметатель красный, как рак. У Кирилла была одна замечательная способность. Он с одинаковой ловкостью умел бросать в цель всякие предметы, да, к тому же, очень метко и сильно. Поэтому прежде, чем броситься в атаку на магов, он запулил в голому мастеру Теодору хотя и пустой, но довольно тяжелой литровой бутылкой. Тот, однако, ловко уклонился, нырнув на пол и она разбилась вдребезги о голову его соседа. Этот тип вскрикнул и тоже свалился с табурета на пол, но уже не по своей инициативе. Опрокидывая столы и стулья, Кирилл с диким ревом бросился на магов-скандалистов и те в ужасе завизжали. Подскочив к недоделанному Зевсу, который пытался заползти под стол, он приставил острие меча к его груди и свистящим от бешеной ярости голосом выкрикнул:

   – Бери меч, гадина, и сражайся, как мужчина!

   Тот испуганно залепетал в ответ:

   – Но у меня нет меча, сэр Кир Торсен. Нас не учили сражаться на мечах, как рыцарей.

   Теперь уже опешил Кир. Ему стало смешно, но он не собирался так просто отпускать этих вздорных сопляков. Отбросив меч в сторону, он стал срывать с себя камзол, в котором выгорела здоровенная дыра. Заодно ему пришлось снять с себя и обуглившийся жилет. Оставшись в одной рубахе с опаленными кружевами, он веселым голосом крикнул:

   – Ну, ребята, тогда вам не остается делать ничего иного, как пускать в ход кулаки. На вашу вонючую магию я срать хотел! Просто так вы отсюда не уйдете, так что вставайте и деритесь, если вы не ссыкливые бабы.

   Мастер Теодор первым вскочил на ноги и даже встал в боевую стойку, но, увидев на его груди поверх исподней рубахи серебряный крест, истошно завопил:

   – Сэр Кир Торсен, пощади нас, мы не знали что ты рыцарь самого Мастера Миров! Прости нас и отпусти, чтобы мы немедленно известили своих учителей о твоем прибытии на Ильмин, умоляю!

   Кирилл сразу смекнул, что парень не шутит. Почесав затылок, он буркнул со вздохом:

   – Ладно, хрен с вами, валите отсюда, щенки, раз у вас кишка тонка драться. – Повернувшись к тому типу, которого звали Гансом, он сурово потребовал от него – А ты останься, пока, задрыга, сначала ответь мне, кто на Эльзу ворону наслал, да, не смей мне врать. Шкуру сдеру, засранец.

   Струхнувший не на шутку маг, клацая зубами от страха, затараторил, захлебываясь словами:

   – Это не я, мне такое не под силу. Это мастер Альберт Вороново Перо, мой учитель. Я не виноват, пощади меня, рыцарь Мастера Миров.

   Такие метаморфозы в людях Кириллу не нравились независимо от того будь они чеченские боевики или маги. Правда, с боевиками он не стал бы так церемониться. Презрительно фыркнув, он уже собрался было вернуться к своим друзьям, но мастер Теодор, осторожно коснувшись его руки, вдруг, задал ему весьма странный вопрос:

   – Милорд, скажите, кровью скольких людей вы напоили амулет Мастера Миров?

   Кир сердито огрызнулся:

   – Ты, чо, с дуба рухнул? Я солдат, а не какой-то там озверевший колдун. Если мне и приходилось кого мочить, то в бою или спасая свою жизнь, а до такой мерзости, как поить амулеты кровью я, извини, никогда не опущусь.

   Маг торопливо стал извиняться:

   – Нет-нет, милорд, вы неправильно меня поняли и вы уж извините мою назойливость, но это действительно чрезвычайно важно для всех магов Ильмина. Вы ведь не обычный рыцарь, каких здесь, что собак не резанных, это я тотчас понял, когда убедился в том, что вам не страшно даже самое мощное магическое оружие. И амулет ваш тоже не простой. Этот рубиновый кристалл и ладанка вас бы ни за что не защитили от магического огня, а вот амулет с изображением Мастера Миров в одной из его ипостасей, смог обезвредить мой удар. Таких рыцарей, как вы, нахально надевавших на шею такой крест, мы много повидали, но все они были наглыми самозванцами и многих маги спалили молниями за то, что они оскорбляли тем самым Мастера Миров, нашего верховного владыку. Ваш амулет, безусловно, обладает немалой силой, но нам важно знать, насколько она велика. Поэтому, милорд, прошу вас, скажите нам, скольких врагов вы сразили своей рукой во имя Мастера Миров и с его именем на устах, а имен у него великое множество. Ведь именно от этого зависит наше решение, пойдем ли мы с вами, когда вы поведете войска против Черного Мага Морбрейна или будем ждать истинного рыцаря Мастера Миров, исполненного великой веры и наделенного силой, достаточной для победы над армадой зла.

   Кирилл задумался. Он не любил вспоминать Чечню, бои с боевиками Дудаева, плен и побег из него. Особенно свой дерзкий побег. Возможно, если бы Вахе не втемяшилось в голову сделать из него мусульманина, он так и продолжал бы ждать, когда его выкупят или обменяют на какого-нибудь бандита. С сомнением посмотрев на мастера Теодора, который был примерно его возраста, он стал прикидывать: – "Ну, хорошо, Федя, если ты врешь, то что ты будешь с этого иметь? Ничего хорошего, кроме неприятностей. Ну, а если ты говоришь правду, то тогда и мне не имеет смысла брехать". Улыбнувшись, он негромко сказал:

   – Значит так, мастер Теодор, своему начальству ты можешь доложить обо мне следующее, – рыцарь Мастера Миров Кир Торсен, однажды сражаясь не за жизнь, а за веру, будучи не в самой лучшей физической форме, грохнул голыми руками одиннадцать боевиков из банды Вахи Гелаева и дернул из плена вместе с одним больным дядькой, которого ему пришлось волочь на своем горбу по горам верст шестьдесят. Ну, а сколько чичиков потом подорвалось на моих растяжках, то это мне неведомо, но восемь взрывов я точно слышал своими собственными ушами. Правда, крови я почти и не пролил, поскольку просто посворачивал этим уродам головы набок. И учти, это были матерые бандиты, отборные, не чета этому вшивому Зеленому Пауку, которого прихлопнуть было ничуть не сложнее, чем муху. Вот так-то, Федя, а теперь уж ты сам думай, какой у меня дан, как у рыцаря Мастера Миров. Сам себя я оценивать, как ты понимаешь, не могу.

   Мастер Теодор суетливо закивал головой и торопливо ответил Кириллу:

   – Милорд, вы, воистину, тот самый рыцарь, которого маги Ильмина ждут вот уже восемь лет. Завтра все маги Барилона придут поклониться вам. Простите, что мы побеспокоили вас, милорд, и оскорбили бедную Эльзу, сестру нашего отважного собрата, который, вопреки строгому запрету, отправился в поход вместе со старым графом и его сыновьями.

   Равнодушно пожав плечами, Кирилл молча развернулся и пошел к своим друзьям. Больше ему не о чем было разговаривать с учениками барилонских магов. Посетители таверну, сгрудившиеся подле его друзей, встретили его аплодисментами и он тут же заулыбался, хотя настроение у него было основательно испорчено нравами ильмианских магов. Через несколько минут все успокоилось. Маги-недоучки, крадучись, быстро ретировались, публика вернулась к своим столам, да, и они тоже вновь сели за свой стол, чтобы продолжить ужин. Эльза, которая уже успела успокоиться и даже немного повеселела, попыталась было встать подле сцены и, все-таки, спеть свою песню, но Кир подошел к ней и, нежно обняв девушку за плечи, тихим и ласковым голосом сказал ей:

   – Элечка, девочка моя, присаживайся за наш стол и поужинай с нами, а потом я заберу тебя отсюда в замок графа Барилона. Хватит тебе ходить по тавернам с лютней и нарываться на грубости. Пока что ты будешь моей гостьей в Северной башне и тебя примут в ней по-королевски, а потом, когда Тетюр вернет тебе зрение, я окончательно разберусь со всеми твоими трудностями. Их у тебя, похоже, больше, чем нужно.

   Старик, который привел Эльзу, благодарно посмотрел на Кира и утер слезу. Вечеринка продолжилась, но в ней уже не было прежнего огня. Поэтому, заказав у распорядителя четыре корзины с вином и всяческими деликатесами, чтобы не устраивать ночной суматохи в Северной башне, он предложил всем отправиться в замок графа Барилона. Это ни у кого не вызвало возражений и только одна Эльза попыталась откосить от ночного визита в замок правителя Барилона и вообще от гостеприимства рыцаря Мастера Миров, но девушки-танцовщицы быстро доказали ей всю неразумность подобного отказа.

   В замок они возвращались легкой рысью, а не галопом, так как на руках у каждого всадника сидело по девушке, а у той в руках по большой корзине со снедью. Зато на обратном пути они весело смеялись, подшучивали друг над другом, а все девушки, кроме Эльзы, к тому же еще и визжали время от времени незнамо почему. Никто из них даже словом не обмолвился о ссоре с магами и только уже у дверей Северной башни, Гуильрин, принимая Эльзу с рук Кирилла, недоуменно спросил:

   – Кир, как только у тебя выдержки хватило не перестрелять этих наглецов?

   – Ты знаешь, Гуил, я просто забыл о том, что у меня с собой есть пушка. – Ответил он веселым голосом – Честное слово.

   Мими-драконщик, спрыгивая с лошади вместе с девушкой на руках, тоже поделился с ними своими переживаниями:

   – А знаете, ребята, я чуть в штаны не наделал со страху, когда этот маг метнул в Кира свою вонючую молнию. Видел я однажды, что остается от человека после такого удара. Кучка золы и все. Зато теперь все маги Ильмина будет перед сэром Киром на цыпочках ходить.

   Папаша Жак снова запел старую песню:

   – Ну, уж если сэр Кир сумел увернуться от заговоренной стрелы, то что ему мог сделать какой-то маг-недоучка? Если бы он сам не шагнул под эту поганую магическую молнию, чтобы закрыть нас собою, то он бы от неё мигом увернулся. Это же просто уму не постижимо, отважиться на такое.

   Кирилл смущенно промолчал и принялся отдавать распоряжения слугам, вышедшим из Северной башни. Их было всего два, отвести лошадей в конюшню и поселить слепую девушку на одном этаже с ним во второй спальной комнате, но предварительно приготовив для неё горячую ванну. Сдав Эльзу с рук на руки пожилой даме, которая тотчас нежно обняла её, он подхватил корзину и, громко звеня шпорами, со всех ног наверх, перескакивая через три ступеньки и гадая, застанет ли он Мари в своей спальне, помчался наверх. Стоило ему только подойти к дверям, они тотчас распахнулись и горячие женские руки обвили его шею. Взволнованно дыша, Мари пылко воскликнула:

   – О, Боже, милорд, так ты и есть тот самый отважный рыцарь, который убил этого поганого Зеленого Паука, от лап которого погибли мои отец и брат! О, как же я счастлива, что смогу отблагодарить тебя за это, милорд...

   От этих слов, сказанных женщиной с такой страстью, усталость мигом покинула Кирилла и он, подняв Мари одной рукой, ногой толкнул створки двери и, сбрасывая с себя перевязь с мечом и расстегивая пояс, направился к кровати, не забывая подталкивать к ней по толстому ковру корзину. Опустив её на кровать, он тихонько засмеялся и, опрокинув огненноволосую, в ярком пламени светильников, красавицу на спину, стал стряхивать с ног ботфорты. Мари, вскрикивая от вожделения, тотчас принялась стаскивать с него рубаху с обгоревшими кружевами и залитые вином панталоны.

   Они оба дрожали от возбуждения, вскрикивали что-то бессвязное, а их руки были стремительны, словно молнии. Глядя друг другу в глаза, слившись в страстном поцелуе, они сплелись в тесных объятьях и покатились по широкой кровати. Им даже не нужно было говорить что-либо друг другу, все и так было для них ясно в эту волшебную, чудесную, сребристо-перламутровую ночь.

Глава пятая

   Кирилла разбудил негромкие, мелодичные и очень приятные на слух, отдаленные звуки музыки. Странное дело, он был способен крепко спать под рев танкового двигателя и шумную перебранку в пьяной компании, но вот любая, даже самая тихая, мелодия будила его практически мгновенно. Он не гадал ни единой лишней секунды, чтобы понять очевидное, это Эльза играет на своей лютне. Несколько минут он лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в мелодичные переливы музыкальных аккордов, извлекаемых из инструмента тонкими, почти прозрачными пальцами слепой девушки и на его душе становилось светло и радостно. Вместе с тем он все никак не мог принять решения, вставать ему с кровати или еще поваляться минут эдак сто восемьдесят.

   Ночью они с Мари здорово покуролесили. Она оказалась, пожалуй, самой хорошей партнершей из всех тех девушек и женщин, с которыми ему выпало счастье познакомиться за последние полтора года. Чего они только с ней не устраивали, даря друг другу ласки и наслаждение и где только не занимались любовью. Мари покинула его спальню уже после восхода солнца, так и не уснув в эту ночь, счастливая и сияющая. Напоследок она сказала своему любовнику, что тот напоил её иссушенную душу до краев, дал ей куда больше того, о чем она мечтала. В её устах это признание прозвучало так же торжественно, как и благодарность от лица командования, зачитанная командиром полка перед строем, только до этого она так щедро одарила его ласками своего роскошного тела, что он и сейчас пребывал в блаженстве и счастливо улыбался.

   Положительно, Ильмин, открывшись ему с новой стороны, все больше завораживал его душу. За Мари он был готов сразиться не то что с Черным Магом Морбрейном, а даже с самим Сатаной со всем его адским воинством и ввалить им таких звездюлей, чтобы им всем тошно сделалось. Открыв глаза, он оглянулся вокруг. На большой, пышной белоснежной подушке он увидел несколько длинных, ярко-каштановых волосков, оставшихся ему на память о Мари. Подняв их двумя пальцами, он набрал полную грудь воздуха и сильно дунул на них, от чего они взлетели вверх, а он соскочил с большой и высокой кровати, на которой провел в объятьях Мари лишь самую малую часть этой бесподобной ночи.

   Поднявшись с кровати, он нашел свою одежду уже не просто вычищенной от дорожной пыли, а выстиранной, выглаженной и аккуратно сложенной на комоде. Кирилл быстро натянул на себя белые трикотажные плавки, носки и джинсы. Своей рубахи, джинсовой куртки и джинсовой куртки он решил не надевать. Рубахи и жилеты, пошитые для графа Гийома были куда наряднее, а в ботфортах было намного удобнее ездить верхом. Повесив себе на шею кобуру со Стечкиным, он пошел в туалетную комнату. Дергать за толстый, синий шелковый канат, чтобы вызвать слуг, он счел излишним.

   В туалетной комнате для него, как он и просил, уже было все приготовлено, да, ему-то всего и надо было, что ведро холодной воды, а тут для него уже была приготовлена здоровенная, золоченая ванна, полная горячей воды. После этого он двинулся в гардеробную комнату, где выбрал себе черные суконные панталоны, синий велюровый жилет, расшитый серебром и кремовую шелковую рубаху с кружевным воротником, после чего вернулся в спальную комнату. Оттуда, в отличие от туалетной и гардеробной комнат, он мог выйти на лоджию. Осматривать все прочие комнаты своих покое не входило в его планы.

   Спальная комната Эльзы находилась на противоположной стороне башни и он мог пройти в неё по коридору, но предпочел выбрать кружной путь через лоджию, которая огибала его покои по кругу. Это он уже выяснил тогда, когда он и Мари нагишом бегали наперегонки. Все бы ничего, но эта рыжая красотка была из рук вон плохой бегуньей, зато отдавалась ему прямо на лоджии с такой страстью, что он, вспомнив об этом, смутился, так как Мари, кажется, успела добежать только до спальной слепой девушки и они, скорее всего, разбудили эту бедняжку своими страстными воплями и прочими нескромными звуками. Впрочем, они, наверняка, мешали спать не одной только Эльзе.

   Кирилл осторожно открыл дверь на лоджию и, стараясь ступать как можно тише и не звякать шпорами, бесшумно пошел в ту сторону откуда до него доносилось уже нежное пение девушки. Эльза сидела в удобном просторном кресле, а рядом с ним стоял столик с пышным букетом цветов и вазой с фруктами. Теперь была одета в очень красивое небесно-голубое платье, тугой лиф которого был сплошь расшит серебром и жемчугом, с пышным кринолином и пугающе большим декольте. На её очаровательной шейке была красовалось широкое жемчужное ожерелье из пяти ниток в ряд с сапфировой подвеской, на пепельно-русой головке сооружена пышная прическа, а черную повязку на глазах заменила голубая бархатная, карнавальная полумаска без прорезей для глаз и она была просто на диво прелестна и мила. У Кира гулко застучало сердце при её виде и он замер перед ней не дыша. Эльза, почувствовав его присутствие перестала петь и играть на лютне отставила её в сторону и, повернув к нему голову, спросила:

   – Ты уже проснулся милорд? Доброго тебе утра.

   – Ну, тогда уже скорее дня, малышка. – Весело откликнулся Кир и присел на пуфик у её ног, прислонившись головой к коленям девушки – И тебе тоже доброго утра, мой ангел.

   Взяв из вазы большое красное яблоко, он смачно захрумтел им, не зная что сказать дальше. Не смотря на то, что все в его голове кружилось и гудело, он машинально отметил то, что у этой молодой особы, которой, похоже, было не больше шестнадцати лет, была обалденная фигурка, обворожительная грудь и прелестная шейка. К тому же у неё был не менее обворожительный овал лица и просто на редкость очаровательный носик-кнопка. Продолжая грызть яблоко, он молча встал и посмотрел на девушку сверху вниз. Стоять перед ней и смотреть сверху вниз на её прелестные белые груди, почти полностью открытые его взору, было для него слишком уж мучительно. Даже не смотря на свое увечье, она была такой красавицей, что у него заломило в висках. Внезапно щеки Эльзы сильно порозовели и она, протянув руку вверх и слегка коснувшись волос Кира, спросила его:

   – Милорд, когда твой друг, великий маг-врачеватель Тетюр вернет мне глаза, ты сделаешь меня своей любовницей?

   Кирилл от этого вопроса, заданного с наивной серьезностью, поперхнулся яблоком и покраснел до корней волос. С минуту он молчал, тупо соображая, что ему сказать в ответ. Затем, вздохнув с притворной горечью, он ответил наигранно жалостливым голосом:

   – Элечка, милая, у меня было тяжелое детство. Моя мать разошлась с отцом и через два года снова вышла замуж. Мне тогда было всего восемь лет. Отчим у меня классный мужик, но у него было два сына и оба были старше и сильнее меня. Один на три года, другой на пять. Два этих бегемота молотили меня с утра и до ночи до тех пор, пока я не занялся айкидо и не стал сам гонять их, как помойных котов, а ведь я мечтал в те годы только о том, чтобы у меня была сестренка, о которой я смог бы заботиться. Вчера мне здорово подфартило, что я встретил тебя, а потому давай договоримся так, ты станешь моей младшей сестренкой и я буду беречь тебя, как зеницу ока. Правда, я ваших краях не задержусь надолго. Максиму на два года. Ввалю чертей этому черному засранцу Морбрейну и отправлюсь еще куда-нибудь, я ведь рыцарь Мастера Миров, моя маленькая Элечка и у меня много работы. Ну, а ты за это время влюбишься в какого-нибудь принца и выскочишь замуж, а я сыграю тебе прекрасную свадьбу.

   Эльза печально улыбнулась и сказала грустным голоском:

   – Жаль, а я уже стала мечтать об этом. Мари нам все рассказала о том, какой ты нежный и ласковый любовник и как ей было хорошо и весело с тобой.

   Кир снова покраснел. Но на этот раз уже от досады и злости на себя. Эльза с каждой секундой нравилась все больше и больше. Пожалуй, стань она его подружкой, Ильмин точно стал бы для него родным миром. Он встал на ноги и зашвырнул недоеденное яблоко далеко в парк. Глядя на то, как трепетно и взволнованно вздымается атласно-белая грудь девушки, поднятая вверх корсетом, он подумал: – "Боже мой, какая же она, все-таки, обалденная девчонка! Но мне лучше на неё не заглядываться. В такую нужно влюбляться с первого взгляда и тут же тащить её под венец, а мне это сейчас нужно, как корове седло. Уж лучше я буду забавляться с такими простыми девчонками, как Мари, которым нужно мое тело, а отнюдь не душа и сердце". Разумеется, ничего подобного он Эльзе не стал говорить, а вместо этого стал громогласно ей выговаривать:

   – Много ты в этом понимаешь, малявка. Думаешь, если сиськи у тебя уже достают до носа, так ты уже взрослая? Смотри мне, станешь раньше времени на парней заглядываться, враз перекину через колено, подол задеру и так по заднице нашлепаю, что ты потом целый день сидеть не сможешь. Вот и узнаешь тогда, какой я ласковый и нежный. Ладно, мормышка, хорош болтать, пойдем-ка лучше чего-нибудь перекусим. Надеюсь, в этом замке повара уже проснулись?

   Эльза весело рассмеялась:

   – Милорд, какой ты смешной, когда делаешь вид, что сердишься. Совсем как мой брат Мартин.

   Кирилл фыркнул, чтобы не засмеяться и сказал девушке:

   – Ладно, Элька, договорились. Теперь, когда ты моя сестренка, а я твой старший брат, ты зови меня просто Кир или Кирюша. Только не зови Кирюха, в ухо дам. А теперь быстро поцелуй меня в щеку и пошли столовку искать, а то мне жуть до чего жрать охота.

   Он приблизился и наклонился к девушке, от которой исходил сладкий аромат каких-то благовоний. Та нежными движениями своих аккуратных пальчиков бережно ощупала его лицо и, приподнявшись в кресле, поцеловала щеку. Погладив его по щеке, поросшей короткой бородой, она сказала:

   – Кир, ранний обед уже давно готов, но тебе нужно позвать брадобрея. Ты колючий, как ежик. Как только Мари терпела тебя небритого?

   Усмехнувшись, Кирилл подумал о том, что Эльза была совершенно права на счет его внешнего вида. Пожалуй, ему и в самом деле следовало побриться. Он подал руку своей названной сестре и повел её через спальню в туалетную комнату, чтобы уже оттуда спуститься в парадную столовую. Спальная комната Эльзы была обставлена на редкость красивой и изящной мебелью и вся была увешана картинами, некоторые из которых были написаны местными художниками на любовные сюжеты и показывали кое-что из взаимоотношений мужчин и женщин и даже обнаженных красоток.

   Когда он подергал за шелковый канат в туалетной комнате, на его зов тотчас прибыло не менее дюжины слуг и служанок. В том числе и брадобрей. Седой древний старикан. Им каким-то образом уже стало известно то, что Мастер Миров напророчил графу Барилону, что он обретет отца и всех троих братьев. Ну, а с подачи Мари они уже знали о том, что сэр Кир очень прост в общении и потому все они немедленно принялись расспрашивать его о пророчестве и просили показать им амулет рыцаря Мастера Миров. Он в точности рассказал о пророчестве графа, умолчав об остальных и показал им свой старинный серебряный крест, подаренный ему дедом, а заодно объявил всем, что назвал Эльзу своей сестрой.

   Впрочем, слуги графа Барилона и без того были настроены очень ласково и радушно по отношению к слепой девушке, чей брат отправился в поход против Черного Мага вместе со старым графом и его отважными сыновьями. А еще они почему-то считали, что теперь, благодаря сэру Киру Торсену, из всех трех злосчастных походов вернутся все их мужья и сыновья, отцы и братья. С этим он спорить не стал, полагая, что если он как следует наподдаст Черному Магу Морбрейну, то, возможно, его магические извращения развеются сами собой и все вернется на круги своя. Это натолкнуло его на мысль, что ему придется-таки отправиться на разведку и выяснить, что же на самом-то деле творится на оккупированных островах, где людей превращали в нечисть. Вести тотальную войну было бы крайне жестоко, ведь Тетюра на всех может и не хватить.

   Вместе с тем за время бритья Кир узнал и самые последние новости. Маги еще вчера ночью оживили лесных разбойников, но здоровья им возвращать не стали и ран не лечили, так как уже с восходом солнца всех их предали семи жестоким смертям и теперь каждый из них уж сидел на персональном колу, под которым были сложены кучи хвороста и тюки соломы, обильно политые нефтью. Поздно ночью в замок прискакал Калюта, но пробыл в нем всего лишь пару часов и вернулся в обитель аббата Ренье. Он даже не остался в городе для того, чтобы предать Зеленого Паука и его подручных смерти.

   Граф Барилон передал бургомистру города распоряжение, выполнять до его возвращения все распоряжения сэра Кира Торсена и срочно передать все имущество убитых негодяев героям, пресекшим их бандитскую деятельность. Сварливая Мэгги, жена капрала Пендерена, час назад приперлась в Северную башню и попыталась устроить скандал. Дело кончилось тем, что он послал её куда подальше, отдав ей больший из двух домов убитого им сына покойного старшины златокузнецов и половину денег. Один черт половина его детей на него ничуть не похожа, а потому отныне он считает себя свободным и будет спать со всеми бабами подряд не таясь.