Текст книги "Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая."

Автор книги: Лексис Ласкирк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

   По всему Барилону вовсю гуляли слухи о законе Мастера Миров, который был предложен маршалом Торсеном префекту провинции Ренделон и о том, что, вскоре, нищете и бедности будет объявлена жестокая война, на сверхбогатства введут налоги, а суд будет справедливым и встанет на защиту прав всех людей. То, что это вызвало у всех барилонцев очень большой энтузиазм, еще можно было терпеть, но вот то, что жители этого города рукоплескали ему и выбегали на проезжую часть улицы, по которой они ехали, Кирилла просто бесило.

   Раздражало его и то, что теперь все горожане рвались в его армию. Его приказ был строг – всем заниматься своими делами и не лезть туда, куда их не просят. Впрочем, это вовсе не вызвало у горожан неудовольствия. Повсюду его сопровождали радостные крики, приветствия и улыбки, отчего он вжимался в спинку дивана кареты и жалел, что не приказал Роберу запрячь какую-нибудь облезлую, старую кибитку без окон, пусть и предназначенную для перевозки преступников. На его взгляд это и то было бы удобнее и приятнее. Тогда ему, уж точно не пришлось бы вымучивать из себя улыбку и кланяться направо и налево, словно китайский болванчик.

   От внимательного взгляда Кира не ускользнуло также и то, что при выезде из военного городка Робер Пико передал какому-то мальцу записку и тот умчался в Верхний город с такой скоростью, что за ним и верхом было не угнаться. Ну, а то, что стоило ему только взглянуть на своего вестового, как его серьезная и озабоченная физиономия тотчас делалась наивно-невинной, мигом убедило Кира в существовании какого-то хитроумного заговора, в котором, похоже, принимал участие и Сеймур. Командира комендантской роты, почему-то, не оказалось в штабе вместе с тремя дюжинами верных приспешников, сбежавших вместе с ним из замка Роджера, когда он принял приглашение Роббера Пико.

   Мысленно махнув рукой на проделки старого сапожника, сын которого, скорее всего, как и сотни других молодых людей сгинул на островах, он успокоился и стал ждать дальнейшего развития событий. Ведь что ни говори, а Лизетта вполне стоила того, чтобы вскочить на коня и скакать к ней добрую сотню верст, да, еще и пробиваться сквозь толпы хулиганов, раздавая направо и налево пинки и зуботычины. Впрочем, открытым оставался один единственный вопрос, как эта девушка с фигурой одной из трех граций Антонио Канова, грудью Саманты Фокс и губами Софи Марсо собиралась добраться до залива Кувшинок первой, ведь конкуренток у неё было, хоть отбавляй.

   Четверка могучих рысаков быстро вынесла карету из города и они поехали по широкому шоссе на восток острова Бар. Плотное каре вокруг Кира рассеялось и теперь ему были хорошо видны окрестные пейзажи. Вскоре они свернули на проселочную дорогу, забирающую к югу, и стали подниматься вверх на Орлиную гору, которая была почти вровень высотой с холмом Гринхед. С вершины Орлиной горы открывался чудесный пейзаж и на ней Камил оставил фургон, из которого до ушей маршала доносились подозрительные шорохи, и целое отделение колдунов-оборотней, которые тотчас спешились.

   Когда карета тронулась с места, Кир увидел залив Кувшинок и розовый павильон, стоящий у воды. Место действительно было просто великолепным. Встав в карете, он повернулся к своим телохранителям и громко крикнул им:

   – Не скучайте, ребята! И девчонкам своим тоже скучать не давайте, жулики.

   Физиономии у тех сразу же сделались смущенными, а из фургона до него донесся издевательский девичий смех. Ну, это никак не должно было помешать их пикнику, а именно так они и рассматривали свой выезд на природу. Ведь что ни говори, а торчать несколько дней на вершине совершенно лысого холма, просматривающегося до самой подошвы, было бы очень тоскливо без вина и девчонок. К тому же Тетюр работал с поразительной быстротой и барилонские вдовы и прочие старцы молодели в массовом порядке, ну, а колдуны и без "любви по-русски" считались, в отличие от ремесленников и лавочников, самыми пылкими любовниками Палестины.

   Карета только начала спускаться с вершины холма, как внимание Кирилла привлекло еще одно явление природы. В небе он увидел большую белокрылую лебёдушку, явно, летевшую к заливу Кувшинок и двух коричневых орлиц, пытавшихся взять её в клещи и не допустить до тихой гавани. Лебёдушка была птица не промах и ловко маневрировала, из-за чего орлицы, промахиваясь, яростно клекотали и все норовили клюнуть её и, вообще, вели себя крайне не спортивно. Повернувшись в сторону великана-колдуна Максимилиана, он негромко сказал:

   – Макс, наведи, пожалуйста, порядок в небе. Лебёдушка пусть летит куда ей нужно, а этих двух злобных куриц, ты уж турни, Бога ради, куда подальше. Совсем, однако, озверели, канальи.

   Чернокожий гигант Макс широко улыбнулся, сверкнув своими белоснежными зубами, быстро стянул с головы пятнистую бандану, повязал её себе на шею, сбросил с себя пончо и тотчас слетел с седла огромным черным вороном. В мгновение ока он взлетел выше орлиц и в три секунды утихомирил этих пернатых скандалисток, а лебёдушка, распахнув свои белоснежные крылья плавно заскользила к воде. Робер Пико облегченно вздохнул и благодарно улыбнулся Кириллу. Тот, взглянув на него, сказал:

   – Робер, ты, конечно же, жулик и старый плут, но, как мужчина, я тебе благодарен, хотя мне и неприятна сама мысль о том, что мне, на какое-то время, выпало счастье заменить твоего сына, который, возможно, еще вернется домой из плена к бедняжке Лизетте. Она очаровательная женщина, достойная любви и семейного счастья, а я всего лишь кобель и бабник...

   Наклонившись к нему, молодой, темноволосый парень с мудрым взглядом пронзительных карих глаз, сказал ему в ответ:

   – Кир, сынок, Лизетта действительно ангел, но мой сын, Огюст, уже никогда не вернется к ней. Он погиб пять лет назад, упав с дракона в мертвые воды. Лизетта любила его всем сердцем и даже дала обет пять лет не выходить замуж. У неё подрастают два сына, в которых она души не чает и теперь она хочет родить третьего. Ты рыцарь Мастера Миров, Кир, и твое дело сражаться во всех концах Вселенной с силами зла, а любовь таких женщин, как Лизетта, это всего лишь часть его награды тебе.

   Кирилл покрутил головой и пробормотал:

   – Ладно, старик, мне стало ясно, что дело тут темное, а потому разворачивай коня и скачи в штаб. Передай Чарли Биверу, что вестовые на эти дни мне не нужны. С меня вполне хватит и этой дикой собаки Бэтмена у своего порога.

   Робер лихо козырнул ему и, резко осадив своего гнедого жеребца, повернул его и поскакал обратно в город. Кир, глядя на то, как кружат в воздухе две орлицы и огромный черный ворон, грустно улыбнулся. Его во второй раз решили сделать отцом против собственной воли. Впрочем, та Лиза, которая осталась на Земле, скорее всего просто вешала ему лапшу на уши, ведь она так и не сказала, была ли она у врача. Зато Лиза ильмианская вознамерилась родить от него ребенка и, поскольку она, что ни говори, была дочерью мага, эта угроза звучала весьма серьезно. Маги ведь и не на такие штуки способны. На то они и маги, чтобы совершать всякие чудеса.

   Спустившись с Орлиной горы и проехав через небольшой кедровник, в котором было полно белок, они подъехали к распахнутым настежь воротам и глухому забору, огораживающему большой участок земли. Проселочная дорога вела внутрь этого маленького филиала рая. Метрах в трехстах от ворот, слева от дороги, растворяющейся в траве, стоял большой, двухэтажный охотничий дом, срубленный из толстых бревен с широкой верандой вдоль всего фасада. Мэтр Робер обустроился здесь очень основательно.

   При их приближении из дома тотчас вышла пропавшая душа – полковник Сеймур Купер, бывший дворецкий в Северной башне, а ныне комендант штаба и командир комендантской роты. Высокий, широкоплечий и статный красавец в щегольском парадном мундире с золотым аксельбантом, при шашке и со Стечкиным в перлитовой кобуре-прикладе на боку, да, еще и со всеми своими девчонками. Твердой рукой остановив лошадей, он веселым голосом сказал:

   – Сэр Кир, позволь мне забрать карету. Тут до берега недалеко, вон по той тропинке пять минут хода. В доме есть все необходимое, включая отличную спальную, но вряд ли ты захочешь покинуть этот волшебный павильон любви на берегу озера, милорд. Вот уж построено, так построено. Часть лошадей я тоже заберу. Конюшня здесь небольшая.

   Кир выпрыгнул из кареты и, подойдя к полковнику Куперу, крепко пожал ему руку и остановил поток слов, сказав:

   – Сэмми, хватит мне ездить по ушам. Ты, как и Робер, тоже жулик и плут. Вы ловко провернули эту аферу с моим отдыхом, но, честно говоря, я действительно чертовски устал и очень благодарен тебе за все.

   – Ничего, Кир. Здесь ты сможешь славно отдохнуть и выспаться. Да, кстати, я тебе не говорил, но Джулай просит у тебя еще пару недель. Он не поспевает с полосой препятствий, хотя и загнал в ущелье даже рыцарей и лавочников. Надо бы ему подбросить народу на стройку.

   Кир усмехнулся и ответил коменданту:

   – Это не ко мне, а к Калюте полковник. Мне на полигоне некогда будет устранять недоделки. Ладно, пусть достраивает, зато наши парни еще немного позанимаются строевой подготовкой и хорошенько изучат материальную часть оружия.

   Сеймур турнул с козел возницу и громко скомандовал:

   – Первое отделение, спешиться и завести лошадей в конюшни! Второе отделение, спешиться и передать лошадей солдатам комендантской роты. Ребята, по коням, отходим!

   Киру было любо-дорого поглядеть на этого бравого полковника. Из поваров и истопников, лакеев и горничных, прочих слуг, сменивших ливреи и темные платья с белыми передниками на военную униформу, он быстро сделал подтянутых и щеголеватых солдат, переодев их в мундиры, пошитые по особому индивидуальному заказу. Они лучше многих других умели ходить строем, но их главная ценность была отнюдь не в этом. Именно благодаря им в здании штаба всегда царил чистота, уют и идеальный порядок, а в штабную столовую частенько заглядывали даже Роджер и Калюта, который славился своим чревоугодием.

   К каждому визиту гостей в штаб армии Сеймур относился, как к самой настоящей войсковой операции. Но главная его мечта заключалась в том, что он непременно хотел провести три месяца в учебке, чтобы сделать из своих парней и девчонок отличных солдат. Намного раньше других, вместе с колдунами из охраны Кира, они получили личное оружие, пистолеты Стечкина и, к черной зависти остальных курсантов, через день проводили по два часа на стрельбище. Да, и Ханг Туах регулярно, три раза в неделю, занимался с ними в спортзале. В общем это были уже вполне приличные щеглы.

   Сеймур уехал со своими ребятами в Барилон, а Кир пошел по тропинке к берегу озера. Впереди него трусил по траве огромный рыжий волк, но он не был уверен в том, что за ним увязался именно Камил. Среди его телохранителей было еще семь колдунов-оборотней, способных превращаться в этих хищников и все они были на одно, так сказать, хвостатое лицо. Правда, когда волк резко прибавил ходу и через минуту вернулся мокрым, он понял, что это его друг Бэтмен. Ильмиане не очень жаловали воду, но к Камилу это не относилось. Он был отменным пловцом и любил купаться в речках и озерах Ильмина, что выяснилось еще на вершине Белой горы, где у Джулая имелось целых три небольших озера с чистейшей водой, где они несколько раз плавали наперегонки.

   Камил вернулся и, оскалив пасть, трусил рядом, весело помахивая своим хвостом-поленом. Пройдя не более полукилометра по редкому кедровнику и выйдя на поляну, ярко залитую солнцем, Кирилл увидел впереди меж двух высоких, раскидистых, плакучих ив небольшой кусочек резной, ажурной стены розового мрамора с дверью красного дерева и подумал, глядя на павильон: – "Вот черт, да, он же целиком сделан из одних только сквозняков. Как же в нем спать?" Но, делать было нечего и раз он дошел до этой кучи дырок, окаймленных камнем, ему стоило хотя бы заглянуть внутрь.

   Он поднялся по трем ступенькам на мраморную площадку и, повернув круглую, золоченую ручку, потянул дверь на себя. Внутри павильон был квадратным в плане, довольно просторным, метров сто квадратных, не меньше, имел два эркера по бокам и широкое, почти во всю стену, современное окно-витрину высотой от потолка до пола, раздвигающееся в обе стороны по середине. За окном находилась просторная терраса из белоснежного мрамора с козырьком и розовой, мраморной балюстрадой, с широким проходом к воде по середине, на которой стояло два белых шезлонга и круглый, низкий столик между ними. Обстановка, явно, располагала к отдыху.

   Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, Кир медленно осмотрел интерьер. Он был довольно милым и внутри не было даже намеков на какие-то сквозняки. Справа от входа стоял большой платяной шкаф-купе с раздвижными дверцами, сделанный из какого-то местного дерева нежного, кремового цвета, а слева комод, шкаф для посуды и, как это ни странно, холодильник с двустворчатыми дверцами. Полы были застелены огромным, светло-голубым паласом с прихотливым рисунком из цветов и листьев.

   В одном эркере стояла здоровенная низкая кровать, застеленная огромной шкурой тигра, по ильмианским стандартам весьма необычная, то есть низкая. В другом же эркере размещалась большая овальная ванна-джакузи розового цвета, раковина с умывальником, унитаз и биде. Еще в этом странном павильоне стояло несколько мягких кресел с велюровой обивкой сиреневых тонов, два таких же дивана, большой обеденный стол, сервированный на две персоны, с двумя стульями подле него и еще четырьмя возле стен, да, прочая ерунда вроде парочки низких столиков, нескольких пуфиков, хрустальных ваз с белыми розами и напольных кашпо с кувшинками.

   Из всего того, что Кирилл обнаружил в павильоне, самое большое его внимание привлекла старинная испанская гитара, лежащая на одном кресле и электрические круглые светильники на прикроватных тумбочках и под потолком. Тут, явно, поработал маг имеющий доступ к Земле или иным мирам аналогичного уровня развития и это вызывало у Кира удивление. Выходит, что Лизетта была не совсем обычная женщина. К тому же её нигде не было видно. Почесав в затылке, он подошел к шкафу и стал раздеваться. Положив наплечную кобуру с золотыми пистолетами на полку, он аккуратно развесил свою одежду на плечиках и еще раз поскреб в затылке, думая о том, одеть ему купальный халат или нет.

   В шкафу висело довольно большое количество его одежды, как мундиров, так и дворянских костюмчиков, что также прямо указывало на то, что Сеймур и Робер сговорились заранее. Махнув рукой на все эти шелковые халаты, он решил-таки остаться в одних трусах цвета хаки. Впрочем, его куда больше сейчас интересовала не форма одежды, а то, куда это, вдруг, подевалась Лизетта, ведь он чувствовал в воздухе запах каких-то тонких духов, да, и на террасе еще виднелись мокрые следы, словно кто-то выходил из озера. Выйдя на террасу и подойдя к её краю, ничего не понимая, Кир негромко пробормотал:

   – Господи, Лизонька, да, где же ты?

   Уже в следующее мгновение он услышал позади себя чье-то напряженное и прерывистое дыхание. Стремительно обернувшись, он, наконец, увидел перед собой Лизетту и просто обомлел. Молодая, обнаженная женщина стояла метрах в шести от него, прислонившись спиной к мраморному косяку и смущенно опустив глаза. Поняв, что теперь она уже никуда от него не денется, Кир выкатил грудь колесом, приосанился и, поигрывая мускулатурой, принялся беззастенчиво рассматривать свою новую любовницу. Той это, явно, очень понравилось, она подняла голову и с вызовом посмотрела на него.

   Солнце, уже поднявшееся над темно-зеленым краем котловины довольно высоко, ярко освещало эту высокую, стройную красавицу с агатово-карими, влажно блестящими глазами и чувственным, полуоткрытым ртом. Смотреть на эту нагую богиню было для Кира огромным удовольствием. У неё была тонкая талия и широкие, обворожительные бедра какого-то умопомрачительного, нежного, палево-розоватого цвета и длинные, стройные и сильные ноги с маленькими ступнями и аккуратными пальчиками. Руки Лизетты, гибкие, округлые и мягкие, с маленькими ладонями и красивыми, удлиненными пальцами с овальными ноготками, чуть-чуть подрагивали на гладких бедрах от волнения.

   Над подтянутым, слегка выпуклым животом нервно вздымались от учащенного, взволнованного дыхания большие, круглые и слегка вытянутые груди, вежду которыми не было даже узенькой ложбинки. Выпуклые, большие соски нежно-шоколадного цвета, были не круглые, а слегка овальные и ярко выделялись на её, воистину, роскошном теле, покрытыми сверкающими, словно бриллианты, капельками воды. Влажные, темно-каштановые, с ярким медным отливом, волосы женщины шелковым водопадом спадали вниз почти до поясницы и блестели на солнце.

   В отличие от большинства ильмианок темный треугольник волос внизу её живота был аккуратно острижен и вокруг него не виднелось ни единой черной точки. Умом Кир прекрасно понимал, что перед ним женщина, мать двоих детей, но своим сверхъестественным чутьем он узнавал в ней девственницу и это его волновало особенно сильно. От Лизетты просто-таки исходила волна чистоты и непорочной свежести, от которой его, время от времени, пробивал легкий озноб. Он стоял перед ней улыбаясь и все гадал, что это, очередной трюк Тетюра или в ней действительно было что-то от Афродиты. Она подошла к нему, обняла и, прижимаясь всем телом, весело сказала Кириллу, словно прочитав его мысли:

   – Кир, твой друг, маг-врачеватель Тетюр, совершил нечто невообразимое. Он вернул мне девственность, но во мне бушует чисто женская страсть. Чем мы займемся сначала, мой спаситель? Ты, наверное, голоден?

   Тело Лизетты было прохладным, шелковисто упругим, а крепкие объятья просто упоительными, завораживающими и от этого у Кирилла загудели в голове какие-то колокола. Пристально глядя этой райской гурии в глаза, он страстно поцеловал её долгим, умелым и чувственным поцелуем, вкладывая в него все свои обещания разом, потому что говорить в этот момент он просто физически не мог. Поцелуй его сразу же отрезвил, сделал рассудительным и нахально-галантным. Легко подхватив эту женщину-девочку на руки, он сказал ей с дерзкой иронией и смехом в голосе:

   – Дорогая моя Лизетта, почти два месяца я работал, как вьючное животное, сутками напролет, а спал, словно волк, на которого идет охота, урывками. При этом учти, моя белокрылая лебёдушка, все это время я работал исключительно головой, полностью забыв о женщинах, так что к черту обед, сон и все прочее. С того самого момента, как Тетюр передал тебя в мои руки спящую крепким сном, горячую и ароматную, будто свежевыпеченная булочка, словно цветок ландыша в жаркий день, я постоянно думал о тебе, моя радость.

   – А я грежу о тебе с того самого дня, когда ты впервые въехал в Барилон и проехал по нашей улице на вороном скакуне рядом с графом... – Тихо шепнула ему в ответ Лизетта и слегка прикусила свою нижнюю губку.

   После этих слов бравый рыцарь-сердцеед рассмеялся тихим, радостным смехом и решительно шагнул в павильон, словно прыгнул с борта корабля в водоворот. Правда, водоворот это имел яркую, рыже-полосатую раскраску и удивительно шелковистый мех, на котором ему было так приятно затеять самую долгую и самую изощренную любовную игру, которой Кирилл когда-либо предварял то, что он обычно назвал сугубо армейским термином – десантированием без парашюта. Впрочем, на Ильмине он уже стал забывать о том, что бывает еще и прыжок в постель с парашютом.

   Лизетта тоже никуда не торопилась и ей нравились нежные руки Кира и то, что его губы не простаивали без дела ни единой лишней секунды. К тому же она и сама ничуть не хуже его умела играть на таком тонком инструменте, как тело мужчины и сумела извлечь из горла своего любовника немало страстных возгласов и вскриков. Поэтому то, чем вознаградил или наказал её Тетюр, исчезло в пламени их страсти совершенно незаметно и безболезненно, испарилось, растаяло, словно легкое облачко тумана под горячими лучами солнца, после чего они занялись любовью с еще большей страстью.

   С перерывами на то, чтобы пообедать, искупаться в озере, принять вместе ванну, просто порезвиться, они занимались любовью до глубокой ночи и уснули крепко обнявшись, как будто боялись потерять друг друга в ночи. Точно так они и проснулись, крепко обнявшись. Было раннее утро и от воды поднимался молочно-белый туман, но в павильоне было тепло, сухо, тихо и уютно, хотя его стены и состояли из множества дырок, забранных в мрамор. Нежно гладя Лизетту по волосами и целуя время от времени её лицо, Кир, вдруг, вспомнил о том, что давно уже хотел задать ей вопрос, с чего это она решила родить от него ребенка. Начав издалека, он задал-таки ей этот вопрос и лукаво посмотрел прямо в глаза женщины. Та, мило улыбнувшись, спокойно ответила ему:

   – Кир, милый, ты ведь уже знаешь, что я не простая жительница Ильмина, ведь мой отец, как и Тетюр, маг Мастера Миров и он обладает способностью путешествовать с одной планеты на другую. Какое-то время он жил на Ильмине, а потом, когда мне исполнилось двенадцать лет, покинул наш мир, но вернулся, когда мне было уже семнадцать и я собиралась выйти замуж за Огюста. Он пробыл на Ильмине еще два с лишним года и снова покинул его, но уже вместе с моей матерью. Тогда-то он и посвятил меня в маги, дал мне все те знания, которыми обладал сам. Как ты и Тетюр мой отец родился на одном из базовых миров, который называется Земля, а потому он человек чистой расы. Какое-то время после смерти Огюста и рождения Джакомо, я хотела покинуть Ильмин и стать, как и мой отец, магом-путешественником, но мне открыты не опорные миры, а только миры третьего круга, в эти жуткие миры развития, ведь я полукровка, и я отказалась от этой мысли, ведь все эти миры очень примитивные и отсталые. Их скорее следовало бы назвать тюрьмами. Туда Мастер Миров отправляет на испытание души умерших людей и дает им там новые тела. Женщины там бесплодны, а мужчины живут одними только страстями, зачастую низменными. Зато теперь, когда я зачала от чистокровного человека, в том случае, если мне повезет, наступит мое полное перерождения и я стану женщиной чистой расы.

   Кир еще крепче обнял Лизетту и спросил её:

   – А в чем тебе должно повезти, Лизонька, и чем мы с Тетюром можем тебе помочь?

   Она сладко вздохнула и сказала:

   – Я должна родить сына, Кир. Только так я смогу стать равной тебе, отцу, твоим друзьям Тетюру и Гуильрину, после чего смогу стать магом-путешественником, а если повезет, то и магом-проводником для своего сына, которого я постараюсь воспитать настоящим рыцарем Мастера Миров. Я ведь знаю все-все о перемещениях и даже могу в любой момент составить карту запроса. Сколько тебе лет, Кир? Судя по тому, как ты выполняешь свою миссию на Ильмине, ты очень опытный рыцарь. Именно такой, какого давно ищет мой отец, чтобы войти в число магов Первого круга, но, увы, магов-путешественников много, а истинных рыцарей, героев и созидателей, очень мало. Кстати, милый, я не случайно спросила тебя о твоем возрасте. Мне уже исполнилось двадцать шесть лет и если твой возраст делится на мой без остатка, то у меня обязательно родится сын, а если нет, тогда мои шансы пятьдесят на пятьдесят.

   Кирилл, нахмурившись, спросил её:

   – Что будет с тобой, если ты родишь дочь, Лизетта?

   Лицо женщины на мгновение омрачилось, но уже через пару секунд его озарила улыбка и она ответила:

   – Нет, такого не может быть, Кир. У меня обязательно родится сын. Я верю в это, иначе и быть не может.

   Видя то, что Лизетта не хочет говорить о возможном поражении, он крепко поцеловал её и затем сказал:

   – Успокойся, моя девочка. У тебя действительно родится сын, потому что я знаю это наверняка. – Увидев, что её глаза изумленно распахнулись, он сознался – Лизонька, рыбка моя, мне тоже всего двадцать шесть лет и никакой я не опытный рыцарь, а простой московский студент. Меня на самом деле зовут Кирилл Бубликов, а Кир Торсен это почти то же самое, ведь тор это тот же бублик. Зато я, как и твой отец, тоже с Земли. Слушай, Лизуха, а как зовут твоего предка? Моего папика зовут Сергеем Игоревичем. Вдруг я знаю твоего пахана?

   – О, мой отец на Земле легендарная личность. – Восторженным голосом воскликнула Лизетта – Его зовут Джакомо Казанова.

   Такого поворота Кир не ожидал и потому захохотал и даже принялся колотить кулаком по кровати. Видя то, что его любовница сердито насупилась, он успокоил её сквозь смех:

   – Лизка, это будет что-то. Уж на что я кобель, да, и а мой папаша тоже кобелина редкостный, твой старик нас обоих за пояс заткнет. Он же самый известный соблазнитель женщин за все века, девочка моя. Про него написаны десятки, если не сотни книг, снято штук пять, не меньше, кинофильмов и вообще, о его подвигах в койке до сих пор рассказывают легенды. Да, малыш, здорово мы нашли с тобой друг друга. Ты представляешь себе, какие корки будет мочить наш сыночек, когда вырастет, имея такие гены? Один дед у него был женат семнадцать раз, другой вообще, граф Калиостро, а папаша тоже хорош, после плена еще ни разу не выстрелил. Правда, Лизонька, меня волнует одна проблема. Не знаю, знаешь ли ты, но вас, когда убили, эта сволочь буквально выпотрошила и Тетюру пришлось взять внутренние органы свиньи, чтобы вернуть к жизни и у меня поэтому есть кое-какие опасения на этот счет. Тетюр, разумеется, превратил все внутренние органы в человеческие, но мало ли что. Давай вызовем его и пусть он просканирует тебя заново своими кристаллами.

   Лизетта, которая тоже расхохоталась, узнав об опасениях отца своего сына, тотчас стала серьезной и сказала, легонько похлопав себя по пушистому, аккуратному треугольничку:

   – Успокойся, Кир, здесь все в полном порядке. Это чудовище интересовало только мое сердце, легкие и все прочее, а самого главного он из меня не вынул. Так что со мной все в полном порядке. – Опрокинув его на спину, она, вдруг, прижала руку к щеке и недоуменно воскликнула – Кир, но ведь этого не может быть, чтобы ты оказался новичком! Тетюр маг Первого уровня и он никогда бы не связался с каким-нибудь сопляком. Да, и ты уже не раз доказал на деле, что ты истинный рыцарь Мастера Миров.

   Кирилл широко улыбнулся и уточнил:

   – Лизок, Тетюр маг Высшего уровня и входит в первый круг.

   – А, тогда понятно, – Восхищенным голосом отозвалась Лизетта – Ты, наверное, не обычный рыцарь, а рыцарь милостью Мастера Миров. Отец мне рассказывал о таких, они так же редки, как и те, которые рождены и воспитаны рыцарями по воле своих родителей, подобно нашему будущему сыну.

   Несколько минут они лежали в постели молча. Лизетта, положив голову ему на плечо, нежно гладила его по щекам, совершенно не обращая внимания на его шрамы и роскошные татуировки, а он, обнимая эту, действительно удивительную и потрясающую его воображение, женщину, крепко прижимая её к себе. Внезапно что-то изменилось в настроении этой красавицы. Обнимая Кирилла за шею, она быстро изменила позу и опрокинулась спиной на высокие, пышные подушки, привлекая его к себе своими сильными, гибкими руками.

   Дочь мага полулежала на ложе, изготовленным её отцом для куда более высоких отношений, нежели мимолетные игры двух случайных любовников, опершись спиной на подушки и прижимала к своей белой, прохладной груди голову рыцаря, обвивая его талию ногами. Кир, лишенный воли к сопротивлению женской лаской, больше похожей на прихоть львицы, расслабленно прижимался к её шелковистому, гладкому и такому упоительному телу и едва мог дышать от того, что лицо его упокоилось между упругих и сладостных для него грудей женщины, а та, гладя его руками коротко стриженному затылку громко и страстно приговаривала, словно колдуя:

   – Мой милый, отважный, маленький рыцарь, мальчик мой дорогой. Раз уж Мастер Миров призвал тебя на Ильмин, раз уж он отдал тебя в мои руки, то так тому и быть. Любимый, теперь ты навсегда мой. Побегай, мой маленький рыцарь, поволочись за юбками, ты ведь еще так молод, тебе всего хочется изведать. Ты ведь жаждешь приложить свой ключ к каждой замочной скважине в тех дверях, к которым подводят тебя все эти красавицы и я не осуждаю тебя, любимый. Излей на них всю свою нежность, одари их своими ласками, все равно все они достанутся только мне одной. Когда-нибудь, когда ты станешь мудрым и могучим рыцарем, опорой Мастера Миров, ты сам придешь ко мне и станешь моим мужем, любовь моя. Я встречу тебя такая же молодая и прекрасная, обниму, приласкаю и согрею тебя, верну твоей душе всю её прежнюю молодость и пылкость твоих чувств. Я сделаю тебя самым счастливым и хочу чтобы ты знал, мой любимый, в огромной Вселенной Мастера Миров есть только одна женщина, которая любит тебя безмерно не за то, что ты у меня такой красивый, умный и отважный, а оттого, что нас свели вместе сами небеса, те высшие силы, которые, однажды, породили самого Мастера Миров.

   Кирилл, слушая эти колдовские мантры влюбленной женщины, приглушенно рассмеялся и сделал робкую попытку высвободиться из крепких объятий женщины, невольно думая про себя: – "По-моему, уже только за одни эти слова мне следует немедленно жениться на тебе, моя милая Лизетта". Когда же она ослабила кольцо своей заботы и любви, он сказал:

   – Знаешь, Лизок, ты отличный парень. Еще ни одна женщина не говорила мне таких слов. Честное слово, любимая, как только я хоть немного разберусь с тем, что творится в моей бедной башке, я тотчас приду к тебе и немедленно поведу тебя под венец. Господи, ты ведь единственная женщина во всей Вселенной, которая любит меня просто за то, что я есть на этом свете.

   Лизетта рассмеялась и сказала в ответ:

   – Да, Кир, ты тоже отличная подружка и я счастлива уже только от того, что дышу одним воздухом с тобой. Любимый, я навсегда запомню это утро и буду ждать тебя хоть три тысячи лет и ни одно мгновение, ни одно твое нежное слово и прикосновение я не утеряю. Все равно сейчас мы не можем быть мужем и женой. Тебе еще нужно сделать так много, познать столько юных девушек и опытных женщин, мой дорогой маленький рыцарь. Не будем торопиться, любимый.

   Эти слова нисколько не уязвили самолюбия Кирилла, но он, все-таки, прижавшись щекой к груди Лизетты, обиженным голосом загудел:

   – Да, тебе хорошо так говорить, милая, ты никуда не торопишься. Родишь нашего сына, будешь воспитывать его, готовить к сражениями со всякими дебилами, а я должен, как проклятый, улыбаться каждой бабе, да, еще и услаждать их. А им ведь всем плевать на мои чувства, если они не направлены на них самих. Ты думаешь это легко? Да, каждая вторая после того, как переспит со мной, весело щебечет, смеется и уже не думает обо мне. Лизок, ты не поверишь мне, но я для них всего лишь какой-то сексуальный агрегат, машина, предназначенная для достижения оргазма. Можно сказать, резиновая Зина, только наоборот, черт побери. Никому из них я не нужен больше, чем на ночь, ну, в лучшем случае, на неделю.