Текст книги "Библиотекарь или как украсть президентское кресло"

Автор книги: Ларри Бейнхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 54

На мой взгляд, телевидение может упростить всё что угодно.

Многие смотрят выборы по телевидению. Мы не были исключением, и, нажарив поп-корна, уселись перед экраном. Мы знали, что мы проиграли. Сама мысль, что мы могли подумать, что можем повлиять на исход голосовании, теперь казалась нам попросту нелепой, если не сказать больше.

Раш Либмо громогласно объявила, что Мёрфи может победит разве что в Массачусетсе и Сан-Франциско, там, где геям разрешены браки, поэтому, когда в 8 вечера стало ясно, что она победила также в Вермонте, Род-Айленде, Делавэре и Мериленде, это казалось просто триумфом.

Когда стало ясно, что она обошла Скотта и в Нью-Джерси, все вдруг поняли, что она действительно может стать президентом.

Я залез в Интернет и узнал, что во Флориде волнения, а военные дерутся друг с другом. Невозможно, немыслимо. А телевидение молчит. Я принялся лазить по всевозможным сайтам, на Аль-Джазире я даже нашёл кусочек видео, а на сайте Би-Би-Си – фотографии. Они казались настоящими. Неужели иностранные СМИ располагают большей информацией, чем отечественные? Неужели они могут об этом говорить, а нашим, самым свободным и независимым в мире, запретили? Нет, это невозможно, что я и сказал женщинам, но они были настроены гораздо пессимистичней меня.

Скотт предполагал выступить с речью победителя в девять часов вечера, на мой взгляд, слишком уж самонадеянное решение. Впрочем, когда Раш говорит тебе с экрана, что ты обязательно будешь первым везде, кроме как в этом чокнутом штате, где есть Гарвардский университет, это можно понять. Но в девять вечера Скотт с речью не выступил.

В 10 часов вечера Fox News объявили, что Скотт всё равно выиграет, как они и предсказывали, но преподобный Тед Паттерсбэк, которому было видение, немного ошибся, он победит не моментально и не повсеместно.

В 11 Си-Би-Эс объявила, что Мёрфи победила в Калифорнии. Потом это же подтвердили АВС и CNN. Fox сказал, что ещё слишком рано говорить о чём-то, но скорее всего, в штате победил Скотт.

После Калифорнии ситуация стала обрисовываться уже вполне чётко. Тенденции сохранялись и продолжали углубляться. Росло число голосов за Скотта в тех штатах, где уже было объявлено, что он стал лидером. В штатах, где он стал вторым, расстояние между ним и Мёрфи всё увеличивалось и увеличивалось.

Всё в меньшем и меньшем числе штатов лидер пока не определился или же данные были, но были настолько неточны и предварительны, что судить по ним было явно преждевременно. Только Fox заявлял о победе Скотта в этих штатах, но, в конце концов, одним из совладельцев Fox был бывший пресс-секретарь Скотта…

В полночь Fox объявил, что Скотт победил во Флориде.

В течение часа эту новость подтвердили остальные СМИ. Я не знал, правда ли это или же просто все новостные агентства просто повторили за самым сильным. Всё равно. Услышав про Флориду, я почувствовал, что игра окончательно проиграна и пошёл спать.

Глава 55

В два часа утра Хаджопян больше всего на свете хотел сказать: «Всё, кончено». Он чертовски устал. Но Энн заслужила того, чтобы в такой день надеяться до последнего, надеяться вопреки, и ради неё он промолчал. «А что будет, если она получит большинство по Айдахо?»

– И кто думает, что получит? – улыбнулся Хаджопян.

– Я, – отозвался Майкл, муж Энн Линн.

Хаджопян поглядел на результаты опросов, на прогнозы и покачал головой: «не будет этого, чёрт подери, не будет».

Он почувствовал, что Майк хочет что-то сказать, но тот промолчал. Он знал ровно столько же, сколько и остальные.

Энн Линн действительно победила в Айдахо в прошлый раз, когда она баллотировалась в Конгресс, а потом в Сенат. И никто: ни журналисты, ни социологи этого не забывали. Но тогда все решили, что ей просто повезло. Её противника, Конрада «Конни» МакКоркла, арестовали в середине сентября за сексуальные домогательства. Прямо в комнате отдыха в управлении заповедника Massacre Rocks он пытался заставить лесника вступить с ним в связь. Во время ареста при нём были обнаружены три рецепта на перкосет, один на перкодан и четыре на викодин. Причем все четыре были выписаны разными врачами. Его не обвинили в употреблении наркотиков, но каким-то образом за пределы полицейского участка просочилась информация, что кандидат принимает синтетические опиаты. Кони потом долго кричал, что это всё неправда, кричал, что эти демократические СМИ, которые только и знают, что повторять друг за другом всякие глупости, просто оклеветали его, и всё из-за того, что он выступал за вырубку леса, развитие промышленности и новые рабочие места.

Как бы там ни было, он проиграл.

И конгрессменом стала Энн. За последние 50 лет 92 % всех конгрессменов, решившихся баллотироваться на второй срок, сохраняли свои посты, так что в том, что Энн стала конгрессменом во второй раз, не было ничего неожиданного.

Сложнее было объяснить, почему ей с первого же раза удалось занять кресло сенатора. А всё дело в том, что более слабый противник, у которого к тому же было меньше денег на кампанию, совершил ошибку – он решил, что его не победит женщина, и эта ошибка дала ей крохотное, но тем не менее решающее преимущество.

Впрочем, специалисты заявляли, что всё это никак не повлияет на выбор Айдахо – штат не проголосует за кандидата от демократов. В последний раз он голосовал за демократа Трумэна в 1948 году. С тех пор демократы получили здесь большинство только один раз – Джонсон выиграл у Голдуотера. Но он опередил его всего на один процент, к тому же это было давно. Республиканцы всегда набирали здесь больше 60 %. Например, Рейган получил в первый раз 72 %, во второй – 73 %. В прошлый раз Скотт набрал здесь 67 %.

Ожидалось, что Мёрфи получит по своему штату много голосов. Но даже теперь, когда опросы показывали, что у Скотта было на 11 % меньше голосов, чем на прошлых выборах, у него всё равно их было больше, чем у Мёрфи: 56 и 44.

Экзитполы показывали, что у Энн даже больше голосов, чем ожидалось, у неё уже было почти 47 %, но никто по-прежнему не думал, что она может победить.

Правда, некоторые избирательные участки Айдахо сообщали об необычайных происшествиях. Джерри Хогарти, уроженец Бойза, политолог университета в Беркли, заявил, что он отказывается верить цифрам, потому что многие, выходя из избирательного участка, не хотели говорить ему, за кого они проголосовали, более того, не успевал он ещё задать вопрос, как они уже смотрели на него волком.

Ему стало настолько любопытно, что он зашёл внутрь и спросил у милейших людей, которые регистрировали избирателей, что они думают о настоящих выборах. Они рассказали ему, что некоторых избирателей они увидели впервые за очень много лет, а некоторых так вообще – впервые.

Айдахо – это небольшой штат, в нём всего 750 тысяч зарегистрированных избирателей. На прошлых выборах проголосовал 71 %, то есть порядка 532 тысяч.

В этот раз явка составила приблизительно 79 %, то есть 592 тысячи. Из них почти 298 тысяч проголосовали за Энн Линн Мёрфи.

Позже журналисты, социологи и политологи пытались объяснить это событие тем, что штат очень маленький, все друг друга знают, что на двух знакомых между собой приходится только три незнакомых.

У каждого ребёнка, которого приняла Мёрфи, были папа и мама, и у каждого из молодых родителей были свои мама и папа, у них были браться, сёстры, племянники, тёти, дяди… После каждого срочного вызова, после каждого раза, когда её вытаскивали ночью из постели прямо на улицу, в дождь и снег, после каждого доброго слова больной и его родные говорили ей большое спасибо, они сохраняли о ней самые тёплые воспоминания и рассказывали о ней своим друзьям и родным.

Много говорили и о том, что горцы спустились вниз. И привели с собой своих жён и друзей. Именно эти люди отказались отвечать Джерри Хогарти на выходе из избирательных участков. Так что никто не знал, сколько всего горцев спустились. Рассказывали даже, что Кевин МакКалаф, человек, которого разыскивает полиция, вдруг объявился на каком-то из избирательных участков, кажется, на участке, который разместился в школе. Он вошёл туда, огромный как медведь, взял бумаги и пошёл в кабинку. А ведь со времён самого Джесси Джеймса никого не хотели поймать так сильно, как его.[30]30
  Джесси Джеймс – легендарный преступник, грабил банки.


[Закрыть]

В это почти никто не верил. К тому же никто так и не смог предъявить регистрационную книгу, в которой якобы расписался сам МакКалаф. Он ни за что не станет рисковать жизнью – если он вообще ещё жив – ради каких-то выборов. И не важно, что в них участвуют Огастес Уинтроп Скотт и Энн Линн Мёрфи. Это просто глупость, это невозможно.

Энди МакКалаф следил за ходом выборов по радио. Так значит, его назвали в честь этой женщины, которая хочет стать президентом… когда он хотел подумать о маме, он всегда уходил в лес. Ему было без неё очень грустно и очень одиноко, и иногда он даже плакал. Он не хотел, чтобы отец видел его слёзы, не потому, что тот избил бы его или высмеял, просто его отец был похож на старого льва, на горного льва – на американского льва, не на какого-то там африканского льва с огромной гривой. Отец напоминал ему настоящего горного льва, и ему совершенно не годилось реветь как девчонка перед настоящим горным львом. Сейчас ему вспомнилась история, которую когда-то давно рассказала ему мама. Папа рассказывал ему только библейские притчи и про то, что случалось ежедневно, по-настоящему, а мама рассказывал ему о том, что случилось давным-давно, и иногда ему казалось, что это почти сказки. Сейчас он вспомнил рассказ про Андрокла и льва. Жил был лев, огромный африканский лев, с огромной гривой, настоящий король джунглей. Все люди боятся львов, но тогда они их боялись особенно сильно, потому что у них не было ружей. У этого льва в лапе застряла заноза, и он никак не мог её вытащить. Андрокл увидел, что льву больно, и хотя он, как и все остальные, очень боялся льва, он приблизился ко льву и вытащил занозу. Он боялся, что как только вытащит её, лев сейчас же прыгнет на него и растерзает. Но лев не прыгнул, он просто развернулся и побежал по своим делам.

Андрокл был христианином. А в те дни римляне устраивали гонения на христиан, и получилось так, что Андрокла схватили и привели в Колизей, где сражались гладиаторы и проводились состязания колесниц. Христиан разували и бросали прямо на арену, где они сражались с диким львом на потеху толпы, которой нравилось смотреть, как лев разрывает человека на кусочки и пожирает.

И вот Андрокла бросили на арену, тысячи зрителей смотрели на него с трибун и ждали, когда лев разорвёт его на маленькие кусочки и сожрёт. Подняли решётку, и на арену выпрыгнул огромный лев. Льва не кормили целых десять дней, и он был очень голоден, просто очень. Он надеялся славно попировать сейчас, разодрать этого христианина на мелкие кусочки и сожрать. Так что лев огромными прыжками помчался к Андроклу, с его огромных клыков стекала слюна, челюсти ходили ходуном, и вдруг он резко остановился. Просто замер на месте так резко, что по инерции проехал ещё немного вперёд. Тысячи людей смотрели на льва, а Андрокл даже не понял, что произошло, потому что закрыл глаза и возносил горячую молитву Богу. Он молился не о своём спасении, а о мужестве встретить смерть и остаться верным Господу и вознестись в рай.

Андрокл понял, что что-то изменилось, только когда почувствовал на своём лице огромный влажный язык льва, лев не собирался его есть, он облизывал ему лицо! Андрокл приоткрыл один глаз. Он плохо видел, потому что был весь в львиной слюне. Тогда он открыл второй глаз и увидел, что лев стоит с ним рядом, а слюна стекает с его высунутого языка прямо на песок. Андрокл снова закрыл глаза, а когда вновь открыл их и посмотрел на льва, то увидел в больших и умных львиных глазах, что он узнал его, и тут Андрокл понял, что это был тот самый лев, у которого он вытащил занозу из лапы.

Даже дикие звери способны любить, и могут быть признательны и благодарны, даже дикий зверь может отплатить добром за добро.

За Огастеса Уинтропа Скотта проголосовало 294 755 человек. За Энн Линн Мёрфи – на 3 024 человека больше. Разница между ними составила 0,005 процента. Но теперь мог быть назначен второй тур, и Энн Линн получила голоса всех выборщиков штата, всех четырех. Если посмотреть с точки зрения математики, всё было ещё проще: у Скотта было 267 голосов, у Мёрфи – 270.

Словом, всё благоприятствовало тому, чтобы Энн Линн Мёрфи стала следующим президентом Соединенных Штатов.

Глава 56

В три пятнадцать утра Ниоб растолкала меня.

– Она победила!

– Шутишь?

– Нет! Она победила.

– Я тебя люблю.

– Знаю.

– Ты счастлива?

Она кивнула, радость переполняла её.

– А что будет с нами? Ты действительно будешь со мной?

Она кивнула.

– Смотри лучше.

Я сел ровнее и уставился в экран. CNN говорили о победе Мёрфи.

– Fox не признает. Скажут, что ещё слишком рано что-то утверждать с определённостью. Скажут, что в трёх штатах надо провести полный пересчет голосов.

– Но ведь все признали, что она победила, – судя по голосу, Сьюзи была явно довольна. Но мне она показалась уставшей и измученной – она смотрела то на меня, то на Ниоб и ей явно не нравилось, что мы сидим так близко друг к другу.

– Скотт не станет произносить заключительную речь, – включилась в разговор Инга. – Выступит его представитель по связям с общественностью, ну этот такой весь из себя религиозный, вы его знаете, он ещё сказал, что сам Бог хочет, чтобы Скотт был президентом, такой лысый коротышка, который с удовольствием говорит с кем угодно, даже с собаками.

– Ага, понял о ком ты, – отозвался я.

– Ну да, он самый, он выйдет и скажет, что президент пошёл спать и решил, что утро вечера мудренее. А утром они скажут, что ещё слишком рано о чём-то говорить, что у них пока слишком мало данных.

– Мало ли?

– Да нет, конечно.

– Врут они, – голос Сьюзи по-прежнему звучал очень бодро, но на лице у неё была написана вселенская тоска.

– Она победила. Теперь они не смогут украсть у неё кресло. Не смогут и всё тут. О том, что она победила, знает весь мир. Мёрфи победила.

Глава 57

В 5:13 утра по восточному времени ещё была ночь. Стояла кромешная тьма. Небо было иссиня-чёрным, солнце ещё не позолотило даже самый его краешек. Впрочем, в крупных городах никогда не бывает по-настоящему кромешной тьмы.

Если вы, например, встанете в самой южной точке Манхэттена с другой стороны залива, вам будут светить мягким светом огни моста Верразано, слева вы увидите, как ленты огней хайвея Белт обнимают толстый живот Бруклина. Будет светиться статуя Свободы, будут гореть огни парома на Стейтен Айленде. А за ними будет мерцать и переливаться огнями автострада New Jersey Turnpike, по которой и день и ночь всё едут и едут машины и грузовики. В небе горят огни пролетающих самолётов, ранним утром это в основном грузовые лайнеры, службы экспресс-доставки торопятся развести бумаги до начала рабочего дня…

Если бы на следующий день после выборов, 3 ноября, вы стояли именно здесь, и никакая соринка не попала бы вам в глаз, и вы бы не наклонились прикурить сигарету или бы просто не повернулись посмотреть на то место, где вы только что прошли, словом, если бы вы смотрели на залив в сторону моста, и не в сторону Бруклина, а чуть-чуть ближе к Джерси, вы бы заметили коротенькую вспышку ракеты «Джавеллин».

«Джавеллин» – это ракета средней дальности, переносимая одним человеком и запускаемая из положения стоя. Она просто бьёт, никаких хитростей в ней нет. Человек прицеливается, стреляет и моментально прячется. Если бы вы заметили эту первую вспышку, вы бы, наверное, не отвернулись в другую сторону, а проследили, куда летит «Джавеллин». Вы бы не увидели ни тёмного силуэта судна, с которого она была запущена, ни фигуры человека, который её запустил. Вы бы, не отрываясь, смотрели на яркую молнию, прочертившую небо с запада на восток и увидели бы, как эта молния врезалась в статую Свободы, потом бы увидели, а спустя мгновение и услышали взрыв и решили бы, что в Нью-Йорк снова пришла война.

Потом бы вы увидели, как статуя раскололась надвое где-то в районе груди и верхняя половина начала медленно – медленно заваливаться на сторону.

Во всяком случае, именно так с утра показали в новостях. Падение восстановили при помощи компьютерной анимации, потому что удивительно, но никто не заснял это падение на камеру, никто не поймал ни момент запуска ракеты, ни взрыв, за которым последовал разлом статуи на две части, ни даже то, как падала сама статуя.

Вскоре над заливом прокатился глухой звук – в трюме судна, с которого была запущена ракета, прогремел взрыв, который пробил дыру ниже ватерлинии, внутрь хлынула вода, и корабль опустился на дно.

Через час десять из миномёта был обстрелян завод по производству ядерной энергии Дуан Арнольд в Паоло, штат Айова, пострадала обшивка одного из зданий.

Сработала система безопасности. Завод начал выполнять инструкцию на случай ЧП. Приехали пожарные и полицейские, людей эвакуировали. Пока никто не мог сказать, задет реактор или нет.

На заводе быстро навели порядок. Ущерб был незначителен. Пострадала стоянка, погиб «Форд Эскорт», серьёзно пострадали два «Ниссана» и «Шевроле», ещё пятнадцать машин были повреждены незначительно. Один человек погиб, двое были госпитализованы.

Оба события обсуждались по всем телеканалам весь день.

Стало ясно, каким оружием воспользовались и в первом, и во втором случаях. Обнаружилось, что это оружие украдено из хранилищ США в Афганистане. Власти заявили, что это дело рук террористов, а если быть точнее, то Аль-Каиды. Аль-Джазира выступила с резким опровержением и посоветовала американцам искать среди своих граждан. Но к Аль-Джазире никто не прислушался, в конце концов, они тоже арабы.

Словно бы желая стереть память о том, что ему понадобилось три дня, чтобы докопаться до первого этажа Всемирного торгового центра, президент Скотт вскочил в свой президентский самолёт и помчался в аэропорт Ньюарка, там он перепрыгнул на уже ожидающий его вертолёт и в семь часов утра уже был в Нью-Йорке. Он застал тот час, который очень любят показывать кинематографисты, час, когда всё кажется золотистым.

В этом мягком утреннем свете Скотт выглядел прекрасно. Он производил впечатление волевого и решительного человека. Он выступил с короткой и энергичной, пробирающей до самого позвоночника речью. Он снова заявил о том, что будет вести войну с терроризмом. Он ещё раз подтвердил, что лично будет бороться с врагами Америки. Он объявил, что армия страны переведена в режим повышенной боевой готовности и что он готов ударить по остаткам бандформирований по всему миру, и если какая страна и укрывает у себя террористов, лучше бы ей их ему выдать, а иначе она узнает, что такое гнев Скотта. Что такое гнев самого Господа.

Скотт ничего не сказал о связи атак с довольно неясным сообщением, появившимся тремя днями ранее о том, что террористы совершат теракт, если президентом Америки станет женщина, но эти два события быстро связала Fox. Fox сказала, что эти атаки лишний раз показывают, насколько невежественны террористы – они даже не знают, что если люди проголосовали за Энн Линн Мёрфи, это вовсе не значит, что она станет президентом. От кресла президента её ещё много что отделяет. Она ещё совсем не президент, она просто кандидат в президенты. Террористы ужасные болваны. Президентом США по-прежнему остаётся мужчина, и этот мужчина не замедлит ответить им на их действия. И Fox начала нахваливать Скотта и говорить, что на этот-то раз он покажет террористам, где раки зимуют.

Энн Линн прилетела в Нью-Йорк на частном самолете, который ей предоставил один из сторонников чуть ли не в полдень. Её не пустили на место новой, моментально возникшей ровной площадки, словно бы она была просто одним из зевак, собравшихся поглазеть на произошедшее.

Это был номер Скотта, и Скотт всё время показывал, что он и так может, и сяк, стремясь извлечь из всего как можно больше выгоды для себя.

Про второй инцидент говорили гораздо меньше. Признали, что атака на ядерный завод не удалась, хотя люди и натерпелись ужасного страху. Местные СМИ изо всех сил старались успокоить людей, но одновременно с этим показывали схемы, на которых было показано, что бы могло произойти, и какие земли могли бы пострадать, если бы произошла утечка.

Глава 58

Кол Карли проснулся и сразу же позвонил Варду Мартуччи.

– Здорово! Как дела?

– Прекрасно, спасибо.

– Я волновался за тебя.

– Да нет же, всё хорошо.

– Я должен следить за теми, в кого вкладываю деньги, – пояснил Кол и хихикнул. Кол работал в небольшом отделении инвестиционной группы Белая Звезда. Белая Звезда была одним из семи партнёров Группы доверенных лиц. Формально, Кол ещё не вложил свои деньги, но это уже было дело решённое, через неделю, или через пять рабочих дней, кому как больше нравится, они подпишут бумаги. – Я слышал, в Паоло завод взорвали, и подумал: «Чёрт, а ведь мой приятель там живёт! Надо позвонить».

– Они только что парковку взорвали.

– Дорогой мой, там ядерное оружие делают. А сколько от Паоло до Гайаваты? Десять миль? Двенадцать?

– Чёрт бы побрал этих арабов! Не понимают, уроды, что наше спасение совсем рядом.

– Нет, старик. Наше спасение – это Газ Скотт. Видел его сегодня утром в новостях? Он прямо туда поехал, прямо к этой статуе Свободы и сказал, что прищучит этих террористов, и ведь прищучит же очень скоро! А ему тут палки в колёса всякие ставят… Думаю, там такая свалка за кресло будет…

– Да уж, точно! – поддержал Мартуччи.

– Надо выбрать Скотта, он нам сейчас нужнее, чем когда-либо.

– Ну… – Вард совершенно не собирался спорить с тем, кто намеревался дать ему денег, но и полностью согласиться он не мог – всю свою жизнь он был демократом и принимал активное участие в жизни партии, он и встречи организовывал, и деньги собирал…

– Он нам нужен.

– Ну… на этот же раз он не смог их остановить…

– Идиот! Ты что, новости не слушаешь? Эти арабы совершили теракт потому, что они решили, что у нас теперь женщина президент! Они же дикари, жители пустынь, не забывай, и с их точки зрения женщина в кресле президента это что-то неслыханное. Они никогда не примут её, это против их понятий. И теперь вдвойне активизируются, так им велят их правила, весь их образ жизни, и они никогда не сдадутся.

– Возможно, ты и прав… – Вард почесал затылок. Примирительный жест, примирительные слова.

– Надо что-то делать, – всё громче и громче орал Кол.

– А что мы можем?

– Дьявол! Тысяча проклятий! Мы должны что-то сделать!!

– Но как?

– Ты можешь сделать! Ты! Ты ведь один из выборщиков! – заорал Вард, как будто его только что осенило.

– Ну… э…

– Проголосуй за Скотта!

– Но я не могу…

– Нет, можешь. Я помню, нам ещё в старших классах школы об этом рассказывали. Это можно сделать, это предусмотрено законом. Люди выбирают выборщиков из числа самых уважаемых и опытных людей, а уже выборщики выбирают президента. И ты будешь его выбирать, ты должен его выбрать.

– Ну, может быть, когда-то так оно и было, но сейчас мы выбираем того, кого выбрал штат. Выборщики теперь – простая формальность.

– Это не простая формальность! Выборщики постоянно меняют своё решение!

– Нет, не меняют.

– Нет, меняют. Сотни раз уже меняли.

– Неправда.

– Нет, правда.

В голосе Кола прозвучала такая убеждённость, что Варду на мгновение показалось, что Кол стоит с ним рядом и грозит ему пальцем.

– Я сейчас в Интернете. Хочешь, посмотрю, сколько раз они меняли решение? Сейчас… сейчас… больше сотни раз, так… 156 раз! 156 раз выборщики голосовали так, как велит им совесть, голосовали за того, кто, по их мнению, принесёт больше пользы стране!

– Но это незаконно.

– Да щаззз! – вскрикнул Кол и тут же поправился. – Это не незаконно. Насчёт этого нет никакого закона, тем более у нас в Айове.

– Я решил, что мне делать. – Вард по-прежнему был само спокойствие. – Я… Я поговорю со своими из комиссии и… наверное, даже с адвокатом поговорю.

– Ты мудак?

– Кол, возьми себя в руки!

– Я отвечу за свои слова. Ты где живёшь?

– Ты прекрасно знаешь, где я живу. 33148, Западный проезд.

– Ты живёшь рядом с этим грёбаным Паоло! – теперь уже Кол орал постоянно и голоса не снижал. Каждое слово острым дротиком вонзалось в Варда. – Ты живёшь рядом с ядерным заводом! Утром его взорвали террористы! Сегодня они обломались, но завтра придёт Мёрфи, и они вернутся. И в следующий раз завод взлетит ко всем чертям! И тебя, и твою жену, и твоих детей, всех вас поджарят! Дошло, наконец?! Тебя зажарят как курицу на вертеле! Запекут и сожгут. От тебя ничего не останется! Ни рожек, ни ножек! А ты ещё что-то про членов комиссии несёшь… Мудак!

– Кол, я понимаю, ты расстроен.

– Я расстроен? Я тебе скажу, что меня расстроило, я собираюсь вложить деньги в раскрутку предприятия по продаже подержанных машин в Гайавате…

– Фирма не в Гайавате, она почти что в Седар Рэпидсе.

Но Колу было всё равно.

– …когда этот городишко в любую секунду могут взорвать! Какие-нибудь психи возьмут и взорвут автомобиль прямо в центре! Мои деньги пропадут! И всё почему? Потому что идиот, которому я собираюсь одолжить деньги, настолько туп, что отказывается спасать себя и свою семью!

– Кол, ну зачем же так! Ведь можно…

– Нельзя, – отрезал Кол и бросил трубку.

Вард почувствовал, что его сердце забилось часто-часто. Он начал задыхаться и почувствовал во рту горечь, печёнка пошаливала, ему захотелось выплюнуть эту тошнотворную жёлтую слизь. Если Кол передумает, его предприятию конец, всё будет кончено. А всё так хорошо шло, он был уверен, что всё будет просто превосходно. Ведь… а, черт подери, это же Кол посоветовал ему купить 4 «Мерседеса», один «Порш» и этот дурацкий «Ламборджини», у которого пробег всего 28 тысяч миль, и арендовать землю! Это Кол посоветовал ему арендовать участок, он сказал, что так дело у него пойдёт быстрее, и он сможет быстро отдать им долг, и тогда уже все деньги пойдут ему самому, а с этим «Ламборджини» Кол сказал, что упускать такой шанс – глупость. Он просто летел на равнинах с этим «Дьяволом V-12», и он смог купить его всего за $62 500. Да покупатели в очередь выстроятся! Ужасно. А он же ещё и за парковку должен заплатить, и за новые номера, которые будут как раз готовы к первому дню. Первый день – это день подписания договора о займе, ведь даже если ему не дадут кредита, он всё равно должен расплатиться и за знаки, и за парковку, и за машины.

Интересно, у него просто аритмия? Или уже сердечный приступ?