Текст книги "Счастливое число Кошкиной (СИ)"
Автор книги: Лана Муар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
– Обещаешь?
– Слово пацана, Геля, – кивнул Фил.
– Если я сегодня принесу диплом?
– Завтра выходишь на первый рабочий, – ответил он. Развернулся на кресле, нашел в завале на столе маркер и блокнот, чиркнул на листе номер телефона, вырвал его и протянул мне. – Наберешь.
– Ага, – кивнула я. Мельком глянула на цифры и четыре буквы под ними и подняла удивленный взгляд на Фила.
– Ты спросила, я ответил, – негромко произнес он и махнул ладонью в сторону двери. – Твоя очередь меня удивить.
– Я скоро!
Подскочила на ноги, вцепилась в Ляльку с Люлькой и потащила их на выход.
– Гель, а мы куда? – спросила Люля, когда я впихнула ее с сестрой в такси и назвала адрес кофейни, в которой работал брат.
– К Дюшке.
– А зачем? – подала голос Ляля.
– За дипломом.
– А?
– Потом, – отмахнулась я, боясь озвучивать бредовую идею, возникшую у меня в студии. – Расскажу, если получится.
Не удивительно, что Дюшка, услышав мою сбивчивую просьбу, покрутил пальцем у виска. Только все же принес пакет документов, которые хранил в сейфе кофейни. Достал диплом, посмеиваясь над моим шитым белыми нитками планом, и к нему добавил три стаканчика с кофе.
– Если возьмут, с тебя простава, Гелька, – крикнул мне в спину и пожелал удачи. – Ни пуха!
– К черту! – ответила я. Проскакала до такси и назвала водителю адрес клуба, скрещивая пальцы.
И на что я надеялась? Наверное на то, что бред сработает.
– Это что? – спросил Фил, поднимая на меня глаза.
– Диплом бармена, – кое-как шевеля языком, ответила я.
– Это я и так вижу, – парень опустил лист на стол и добавил с улыбочкой, – Андрей.
– Так-то ты ничего не говорил про то, что диплом должен быть моим, – выпалила, как на духу. – Я диплом показала? Показала. А ты мне что сказал? Покажи диплом, и место твое.
– Борзо, – хмыкнул Фил. Подтянул к себе диплом Дюшки, посмотрел на него, на меня и снова добавил. – Андрей.
– Фил, ты так-то слово дал, – выложила я единственный козырь, на который и рассчитывала, когда ломанулась к Дюшке за его дипломом.
– Дал, – кивнул парень, – Андрей.
– Может, хватит? – попросила и опустила глаза в пол. – Я не Андрей. И не надо меня этим тыркать. Ты сказал показать диплом. Если бы у меня был мой, я бы принесла его. Но ты же не сказал, что диплом должен быть моим.
– Подловила? – усмехнулся Фил и опять, издеваясь, добавил, – Андрей.
– Ну и не бери, – пробурчала, поднимаясь и опустилась, едва услышала холодное:
– Сядь, я не закончил.
Вместо того, чтобы продолжать говорить, Фил выбил из пачки сигарету и молча ее выкурил. После, так же молча, ещё раз изучил диплом Дюшки и минут на десять завис в своем телефоне, будто меня вообще не было и парень находился в студии в гордом одиночестве. Лишь пару раз он поднял на меня глаза, вроде как намекая, что не забыл о том, что я существую.
– Короче, Геля, – неожиданно оборвал тишину Фил, продолжая листать что-то на экране своего мобильного. – Я задам два вопроса, и советую очень хорошо подумать, прежде чем ты на них ответишь.
– Ага, – кивнула я.
– Первый. Ты уверена, что оно тебе так надо? И второй. На что ты готова ради этого?
– Да. На все, – ответила, не раздумывая, и уже тише, увидев удивление в глазах Фила, добавила, – Я бы не пришла, если бы это было не так.
– Понятно, – хмыкнул он, прижал к уху телефон и весело поздоровался. – Здоров, Лысый. Дело есть. Обойдешься, – посмотрел на меня и помотал головой. – Короче, Лысый, я к тебе отправлю девочку. Пристрой ее в группу. Если окажется полной нулиной, гони взашеи. Давай, – снова поднял на меня взгляд и потянулся за сигаретами. – Значит так, Геля. Сейчас едешь по адресу, который я тебе дам. Не ссы, это курсы барменов. Днём ты там учишься, вечером впахиваешь в клубе. Вылетишь из группы, прощаемся. Три месяца испыталовки, как и говорил. Потом будем смотреть пожалею я о том, что взял тебя или нет.
– Правда!? – не поверила я.
– Правда, – подтвердил Фил. – Дуй к Лысому и пока он мне не отзвонится, что ты не бестолочь, хрен я тебя к стойке подпущу. Все.
– Я… Фил… Спасибо!!!
От переизбытка счастья я рванула обнять парня, но на полпути осеклась, увидев его отрицательное движение головой. Схватила листочек с адресом школы барменов и поскакала обрадовать девчонок.
18. Расплата за косяки. POV. Ден.
В принципе, я не собирался извиняться за утреннее, и лоток мороженого, отсутствующий в списке, но присутствующий в одном из трёх пакетов, больше покупал для себя. Только войдя в квартиру и вдохнув витающие в ней ароматы, на меня накатило поганое чувство вины за произошедшее. Никаких слов и напоминаний, один лишь запах, от которого в желудке заурчало, а рот наполнился слюной, и все. Накрыло по самую маковку. Сразу вспомнились и поджатые губы, и моя усмешка, и брошенная фраза, что мне похрен.
– Ну да, похрен, – пробурчал себе под нос, разуваясь.
Прошел с пакетами на кухню, разложил покупки по полкам холодильника. Подцепил край фольги, накрывающей стоящий на плите поддон с запеканкой, и, вздохнув, вытащил только что убранный в морозильную камеру пломбир. Хрен с ним, куплю себе еще.
Как тормоз, потоптался у дверей в комнату соседки, прислушиваясь и решая стоит ли стучаться или в своей квартире можно войти без этих вежливостей, и все же пару раз ударил костяшками в дверное полотно. Разрешения не получил, но вошел. Посмотрел на демонстративно отвернувшуюся к окну девчонку, обложившуюся какими-то тетрадями, и Текилу дрыхнущую у ее ног, поставил мороженое на подлокотник расправленного дивана и молча пошел ужинать. Хрен с ней, не гордый. Правда от всей этой молчанки кусок в горло не лез, и я больше ковырял запеканку вилкой, чем ел.
М-да… А чего я ждал? Привычную истерику, которую закатила бы Крис, и потом не менее привычное примирение? Хрен знает. Подцепил немного картошки, отправил ее в рот и, не поднимая головы от тарелки скосил глаза на вошедшую в кухню Гелю. Взглядом скользнул по ее безразмерной футболке и штанам пижамы – задрапировалась ведь по максимуму, чтобы не отмочил что-нибудь по поводу фигуры, – кое-как протолкнул еду по горлу и снова посмотрел на девчонку, доставшую из холодильника упаковку сметаны и поставившую ее на стол. Явно не для себя. И от такого молчаливого проявления заботы стало в разы поганее. Даже захотелось, чтобы Геля фыркнула или ляпнула что-нибудь обидное, но вместо этого она налила себе в кружку кофе, взяла ложечку и ушла в комнату, не проронив ни звука. Если девочка хотела добить, то у нее это получилось. Крайне доходчиво показала кто из нас двоих мудак, и почему-то я с ней полностью согласился. Доел, помыл за собой тарелку, убрал оставшуюся запеканку в холодильник и пошел к себе в комнату, надеясь, что к утру девчонка подостынет. И как оказалось, очень зря.
Голодные глаза и скулеж Текилы, тарелка с драниками на столе и отсутствующая в квартире соседка – не самое лучшее сочетание для начала радостного утра, но достаточное для того, чтобы внутри закипело от злости. И что вообще не укладывалось у меня в голове, в первую очередь снова на себя. Я всерьез подумал, что существуют курсы по манипуляции чувством вины у мужиков, на которых моя соседка отхватила красный диплом с отличием. Других логичных объяснений происходящего со мной не нашлось. Неоправдавшееся ожидание нормального диалога наслоилось на вчерашнюю молчанку и запеканку с заботливо подсунутой сметаной, сверху упали безумно вкусные драники, но вишенкой на торте стала обнаруженная под тарелкой записка с подчеркнуто вежливой просьбой купить молока на блины. Естественно, если захочу их на завтрак.
– Да твою ж мать! – выорался я.
Скомкал послание, теряясь в догадках на кой черт нужна была эта канитель с бумагой и ручкой, если мы договаривались, что список продуктов соседка станет скидывать мне на телефон. А когда догадался, что так она решила завуалировать время своего исчезновения и до кучи в очередной раз показать кто кого обидел, взорвался.
– Да сколько, блядь, можно-то? Да, я перегнул! И в свое оправдание могу сказать, что ты первая меня пробесила!
И ровно в этот момент решила позвонить Крис. Не раньше и не позже. Если до сегодняшнего дня я считал, что закон подлости – всего лишь выдумка оправдывающих стечение обстоятельств неудачников, то сегодня… Сегодня явно был не лучший день для звонков Крис, и тем более для ее заискивающего сюсюканья, от которого меня окончательно сорвало:
– Денисочка, я тут подумала, можно…
– Нет! – рявкнул я, одновременно давя на иконку завершения звонка и шипя сквозь зубы, – Как же вы все меня затрахали!
Набрал номер соседки, чтобы высказать все, что о ней думаю, и сперва не понял, что произошло, когда в трубке раздались короткие гудки. Позвонил ещё раз, теперь уже догнал, что меня сбросили, и психанул. Двукратное подтверждение отсутствия желания со мной разговаривать поставило на и без того испоганенном настроении жирный крест. Ровно такой же, какой я старательно намалевал на календаре, отрываясь на ни в чем не повинном квадратике с числом. Выплюнул сквозь зубы самое лаконичное и всё объясняющее в любой ситуации:
– Да пошли вы, идиотки!
Прицепил поводок к ошейнику Текилы и пошел с ней на улицу, чтобы хоть немного остыть до работы, где все с первой минуты моего появления за стойкой пошло наперекосяк.
Привычный стёб Фила по поводу чайника, кажется, никогда не бесил меня настолько сильно. И хрен знает каких усилий мне стоило не вылететь в своих ответах за границы. Скорее даже не перешагнуть за волосинку, за которой маячило вполне резонное увольнение.
Дальше брякнул Лука и спросил почему Кошка сегодня позвонила и перенесла их тренировку. На мой ответ, что я ей не папочка, чтобы контролировать каждый шаг, друг посоветовал принять антиозверин, а лучше пройти реабилитационный курс сексотерапии с Крис. Тоже не раз слышанное, но сегодня все шло через задницу и видимо не собиралось заканчиваться. Стоило мне вспомнить грудь подружки в поролоновых чашечках лифчика и сравнить их с двумя упругими полушариями под футболкой, меня выхлестнуло снова. Та, с кем я был бы очень не против пройти реабилитацию, слиняла из дома до того, как проснусь. И до полноты картины отзвонилась Луке, но не ответила мне. Кайф, блядь! Лучше не придумаешь! Лука у нас хороший, а Денис – кусок дерьма. Бинго, ептыть! И как большинство нажравшихся до определенного состояния, я не нашел ничего лучшего, как позвонить Крис. А она, в отличие от соседки, ответила сразу:
– Да, Денис.
– Сегодня после работы заеду за тобой, Малыш, – выдал ей пулеметом и, выдохнув, открыл было рот, чтобы добавить какой-нибудь пурги про тяжёлую работу и стресс, но не смог. – Я… Крис… перезвоню.
Мои глаза выхватили девушку стоящую ко мне спиной у дальнего конца стойки. Прилипли к ее густющей копне собранных в хвост волос, которые едва удерживала резинка с черной пластиковой кошкой с бусинками-глазами. Сдвинулись ниже на клетчатую рубашку, не вписывающуюся ни под один из возможных нарядов для клуба. И полезли на лоб, когда к девушке подошел Фил, показал на меня и она развернулась.
– Ден, принимай стажёра. Геля, знакомься, Денис. Денис, Ангелина, – представил нас Фил и ушел, бросив через плечо, – Объясни что и где, Ден, и не обижай.
– Здравствуйте, Денис.
Я помотал головой, посмотрел на протянутую для приветствия ладошку, снова тряхнул башкой и прошамкал что-то отдаленно напоминающее на:
– Здравствуй, – пожал руку и, не выпуская ее, зажмурился, чтобы открыть глаза и убедиться – со зрением у меня проблем точно нет. – Кошка?
– Кошкина, – уточнила соседка, высвободила ладошку и поинтересовалась, – Можно я осмотрюсь.
– Смотри, – кивнул в ответ, а сам замотал головой, будто так смогу вытряхнуть из нее вспыхнувшие, словно после полученного прямого удара в челюсть, звездочки.
Однозначно это была моя соседка. И в то же время совершенно не моя. Я смотрел на нее и никак не мог понять она это или все же нет. Искал сходство с девчонкой с острым языком и дредами и видимо сходил с ума.
– Геля? – спросил, когда наши взгляды пересеклись, и чуть не вскинул руки в победном жесте, услышав плохо скрываемую едкость в ответе:
– Денис?
В ее серо-зеленых глазах, лишь немного тронутых косметикой, увидел несколько тонн яда, готовых вылиться на мою голову, реши я ляпнуть хоть что-нибудь, и столько гордости за саму себя и произведенный на меня эффект, что у меня появилась невольная улыбка, а ладони хлопнули пару раз помимо моей воли – уделала подчистую, не оставив даже шанса на ответку.
– Денис, Фил сказал, что сегодня мне лучше не мешаться и понаблюдать, но я могу делать простенькие коктейли.
"Твою ж мать… Убей меня полностью!"
– Кажется, мы договаривались, что не Денис, а Ден, – напомнил я, улыбаясь все шире и шире.
– Денис, – отчеканила с упрямством соседка и сверкнула глазами. – На работе я работаю. Можно мне готовить коктейли или нет?
И тон, которым она задала этот вопрос, отрезвил меня, словно вылитый за шиворот ушат ледяной воды.
Я нашел в ящике чистый бейджик и протянул его Геле, дождался пока она его подпишет и нацепит на карман рубашки. Показал на фартук и… включил последнюю сволочь – а не стоило меня бесить вчера, уходить не поговорив с утра и так хреначить сейчас.
– Работать? – спросил, критично рассматривая девчонку. – Какие коктейли ты можешь сделать, стажёр?
В последнее слова я влил всю свою злость и криво усмехнулся, услышав в ответ десять классических названий, которые по силам приготовить даже однорукому и одноглазому.
– Пивной кран – вот где ты сегодня будешь работать.
– Хорошо, Денис. Спасибо, – не моргнув глазом, Геля встала к указанному мной месту, протёрла стойку полотенцем и оглушающе громко свистнула, сунув два пальца в рот, чем сразу привлекла к себе внимание. – Мальчики! Кто ещё не пробовал пиво из рук симпатичного ангелочка!?
– Самооценочку пониже, стажёр, – усмехнулся я.
– Возьму на заметку, Денис, – широко улыбнулась в ответ и томно посмотрела на первого подошедшего. – Привет, красавчик. Темненькое, светленькое?
– На твой вкус, Ангелочек, – расплылся парень, мазнул взглядом по бейджику и залип на груди моей соседки. – Геля? Ангелочек Ангелина, значит. А я Демид. Для друзей Дёма.
– Один отдыхаешь, Дёма? – поинтересовалась Геля, поставив бокал с темным пивом перед парнем.
– Да нет, с компанией корешей. Если хочешь, присоединяйся.
– Может, попозже, – многообещающе улыбнулась и скосила на меня взгляд. – Не отпустит. Я ж типа стажёр. За мной смотреть надо, а то намешаю в "Маргариту" водку вместо текилы и все. Прощай работа.
– Строгий надсмотрщик, – понимающе кивнул Дёма, просверлив в моем виске дыру размером с кулак. Обернулся к своему столику и крикнул, – Братва, тут у нас феминист нарисовался. Я чёт лучше по пиву сегодня.
– Дёмыч, хер ли тогда тормозишь, бери на всех! – донеслось в ответ, и парень, подмигнув Геле, стукнул по стойке карточкой:
– Давай для начала еще семь темного, а там мы и светлое попробуем.
– Дёмчик, ты такой лапуля!
– Будет обижать, брякни, – рассмеялся парень, сунул в карман угнетаемой стажерки визитку и купюру, не забыв намекнуть мне, что веду себя не по-пацански.
– Завязывай с этим, – пробурчал я, подходя к Геле и заскрежетал зубами от ее очередного елейного "приветика" для нового любителя пива.
За два часа до конца смены градус моего бешенства успел пробить планку адекватности и расколошматить два бокала. Я пробовал демонстративно игнорировать хихиканье и ответные заигрывания Кошки и в то же время постоянно косил взглядом в сторону ее клетчатой рубашки. Чтобы осечь себя и пробеситься снова. Я бесился на то, что она болтает с каждым подошедшим. Бесился, что процент выручки от банального пива "из рук ангелочка" давно перекрыл треть суммарной. Но больше всего крышу рвало от подчёркнутой вежливости в мою сторону:
– Денис, помоги, пожалуйста, поменять кегу.
– Денис, пробей, пожалуйста, четыре "Эля".
– Денис, а где у нас орешки? Спасибо.
Взмах ресниц – не для меня, улыбка – опять не для меня, и елейная патока имен. Демочка, Сашенька, Пашенька, Глебушка и бесцветное Денис. Кошка будто специально ластилась к каждому, но не ко мне. И меня разрывало от желания схватить ее за шкварник и выпнуть в подсобку, чтобы она там посидела на ящиках и подумала что творит. В первую очередь со мной. Клиентам бара явно нравилась эта игра в "новенькую, которую обижает старший", но старшему едва хватало сил, чтобы всерьез не обидеть новенькую. И когда она подошла и попросила обслужить за нее клиента, моя крыша слетела:
– Доигралась? – усмехнулся я, посмотрев на пижона в костюме, который плохо скрывал свои намерения продолжить вечер с понравившейся ему стажеркой. Впихнул ей в руки чистый пивной бокал и подтолкнул к крану. – На работе работа? Вот иди и работай, Ангелина.
– Денис, пожалуйста.
– У меня клиенты, – показал ей на трёх девушек, ждущих свои коктейли и показательно отвернулся к ним. – Красотки, слышали байку почему "Секс на пляже" приятнее секса на пляже? От него не скрипит песок на губах.
И естественно они о ней не слышали, а в конце двое втихаря от своих подруг и себя тоже оставили номера телефонов, которые я с улыбкой сунул в задний карман джинс. Посмотрел на пижона в костюме, зависшего неподалеку со своим светлым в бокале, перевел взгляд на потускневшую улыбку стажерки и снова взбесился.
“Блядь, да каким образом у тебя получается в любой ситуации выставить козлом меня, а!?”
Я плохо помню как закрывал смену и сдавал кассу, как показывал девчонке правильную очередность действий перед тем как выпнуть ее переодеваться и собираться домой. Помню лишь свои трясущиеся от злости пальцы и первый глоток кофе под жадную затяжку сигаретного дыма. Меня бесило все, что было с ней связано, и все, что она делала. Волны жгучей ненависти прошлись и по расплетенным, чтобы побесить, дредам, и по вынутому, опять же для того, чтобы пробесить, колечку из носа, и утопили меня окончательно, когда затянулся едким дымом тлеющего фильтра. Я даже не понял, когда успел выкурить сигарету. Не понял, как вышел через служебный вход, но стоило только увидеть на парковке "Мерседес" и того пижона в костюме, вся моя ненависть и злость в одно мгновение перекинулись на него.
– Геля, я тебя прошу, дай мне объясниться.
Я уловил его голос, на автомате прислушиваясь и всматриваясь в движения – нет, не его, а Кошкиной. Увидел ее ладошку, удерживаемую пижоном и поникшие плечи, которые он пытался приобнять, уводя девчонку к своей машине.
"Доигралась, блядь!" – прохрипело внутри, и тело зазвенело от вмиг пробившего его напряжения. Два шага к ним. Ладонь достает из кармана ключи, вторая рывком дёргает плечо девчонки, высвобождая ее ладонь и одновременно толкая в сторону "Бронко".
– В машину села! – рык и следом второй, клокочущий и впечатывающийся в удивленную морду пижона сжатым кулаком. – Отвалил!
19. Теория Люльки… POV. Геля
– В машину села!
Денис рявкнул так, что ноги сами полетели в направлении его старенького внедорожника. Правда не прятаться, как поступили бы все адекватные девушки, из-за которых началась потасовка, а за чем-нибудь весомым для поддержки. Я понятия не имела занимался ли мой Совунчик боевыми искусствами, но очень отчётливо запомнила, как на Новогоднем корпоративе Таракан хвастался тем, что ходит на занятия рукопашкой, и даже показал то ли вертушку, то ли крутушку. Поэтому-то, раскрыв дверь, первым делом бросила сумку на пассажирское сиденье и запустила руку под водительское. Нащупала какую-то холодную загогулину, в свете фонаря оказавшуюся ключом-балонником, и рядом с ним – о чудо! – бейсбольную биту. И она показалась мне более действенным оружием, чем какой-то там ключ. Подняла ее над головой и с воплем рванула назад. Несколько мгновений пыталась разобрать в мутузящейся куче-мале кто есть кто, чтобы случайно не огреть Дениса, а потом повернула голову и, хищно улыбнувшись, с первого удара отхреначила боковое зеркало "Мерседесу". Господи, какой же кайф я испытала в этот момент, кто бы знал. Размахнулась снова, приласкала фару, следом боковое стекло, хрустнувшее и пошедшее паутинкой трещин от поцелуя кончика биты. Вскинула ее в очередной раз и взвизгнула от окрика:
– Стой, дура! Тачка-то при чем?
Три бугая-охранника в считанные секунды оказались в эпицентре событий. Один в прямом смысле поднял меня за шкварник, тряхнул, как половую тряпку, и поставил на землю, отобрав биту. Два других похожую процедуру повторили с Тараканом и Деном. Правда первому прописали дополнительный удар в грудь, когда он увидел результат моих развлечений с его машиной и, озверев, рванул на меня, а рычащего Совушкина уложили лицом в снежную кашу.
– Гуря, слезь, твою мать! – прохрипел он, извиваясь ужом под тушей охранника.
– Остыл! – прорычал тот в ответ и уже спокойнее спросил, – Чего тут устроил? У нас все на камерах, – посмотрел на кашляющего Таракана с бланшем под глазом и хмыкнул. – Короче, мужик. Варианта два. Первый, мы вызываем ментов и сдаём им запись, где ты тащишь девчонку в машину. Второй, ты съябываешь и забываешь о своих претензиях. Что выбираешь?
– Вто-рой, – проперхал Таракан, посмотрел на меня и отмахнулся от помощи амбалов-охранников. – Сам!
Сел в машину и не зажигая фар порулил к выезду.
– Царапина, но дома обработай и залепи, чтоб не раздуло, – произнес Гуря, подняв Дениса на ноги и осмотрев его лицо. Повернулся ко мне и спросил, – И на кой хрен тачку херачила? – ткнул пальцем в висящие на стене камеры и покрутил пальцем у виска. – Дура.
– Может и дура, но надо будет, повторю, – пробурчала себе под нос, стряхивая с плеча руку охранника, который совсем недавно тряс меня за шиворот.
– Лучше ори, ниндзя, – хохотнул амбал, а Гуря показал битой на внедорожник и спросил:
– Намек понятен?
– Более чем, – кивнула и поплелась к машине.
Уселась на сиденье, поправила сбившуюся шапку и попыталась угадать по движению губ о чем говорит Денису охранник. Вряд ли что-то приятное, судя по его серьезному выражению лица, но, наверное, не очень критичное в плане последствий, если я правильно поняла хлопок по плечу и возвращенную биту. Бугаи пошли обратно в клуб, а парень, бросив на меня короткий взгляд, сплюнул под ноги и достал сигареты. Честно говоря, я бы тоже не отказалась сейчас покурить, но решила остаться в машине и не лезть с распросами, когда Денис сел на водительское место и завел двигатель. Правда надолго меня не хватило. Увидела сочащуюся из рассеченной брови кровь и полезла в сумочку за салфетками.
– Вот только не надо меня сейчас трогать! – взвинтился парень, стоило только мне потянуться к нему, вырвал салфетку из пальцев, скомкал ее, намереваясь выбросить, и сморщился, когда я прижала вторую к его брови.
– Да больно мне нужно тебя трогать! Сидит тут, морду лица воротит, как будто я ему дохлую лягушку подсунула! – не менее эмоционально выпалила в ответ, отвела ладошку в сторону и снова промокнула выступившие капли. – Защитник, блин, нашелся. Я тебя просила?
– О, да мы поговорить решили? – съехидничал Денис. – С утра, значит, мы, блядь, гордые, в баре нос воротим, а тут в санитарку поиграть решила? – оттолкнул мою руку, посмотрел на красные пятна на салфетке и вернул ее обратно. – Что это за чертила был?
– Не чертила, а Таракан, – поправила я. – Старший менеджер с "Прованса".
– Да похуй мне кем работает этот твой Таракан, – огрызнулся парень. – Что он от тебя хотел?
– Поговорить по поводу кое-чего, – уклончиво ответила, отвернулась к окну и достала телефон. – Тебе какая разница? – нашла в списке контактов номер такси, нажала и не успела произнести название клуба, как мобильный у меня отняли. – Эй!
– Не эй, а Ден! – припечатал Денис. – В одной квартире живём, если не забыла.
– Представь себе, не забыла! – фыркнула и протянула ладонь. – Телефон верни.
– Дома верну, – изобразил улыбку и демонстративно спрятал мой телефон во внутренний карман куртки. – Пристегнись.
– Да пожалуйста.
Еще раз фыркнув, я щёлкнула замком ремня безопасности и не менее демонстративно стала разглядывать небольшой сугроб за стеклом. А он сместился вперёд, отдаляясь, и пропал из виду. Только поворачиваться к парню все равно не стала. Лишь подула на озябшие пальцы, и спрятала их в рукавах куртки.
– Как же нам сложно сказать, чтобы сделали печку потеплее, – прозвучало слева.
– Как же нам сложно догадаться, что в машине холодно, – ответила в том же тоне и инстинктивно упёрлась ногами в пол, а руками схватилась за ручку двери, увидев приближающийся холм лежачего полицейского.
Правда меня не подкинуло на сиденье, как подумала. Машина лишь мягко качнулась вверх-вниз, проскочила препятствие, словно его для нее не существовало и ускорилась, а я скосила глаза на лежащую на руле ладонь. Расслабленно-спокойная и в то же время успокаивающе-уверенная она лишь немного смещалась, сжимая обод и направляя автомобиль туда, куда хотелось ехать его владельцу. Вторая, сжатая в кулак, подпирала подбородок с небольшой ссадинкой справа. И мне до одури хотелось подуть на нее. Так сильно, что даже развернулась на сиденье. Уже не скрываясь, посмотрела на лицо парня и осторожно промокнула капельку на брови, негромко сказав:
– Спасибо, что заступился.
– Не за что, – так же негромко ответил Денис, перехватил руль левой рукой и правой выкрутил на максимум регулятор температуры, направив дефлекторы на меня. – Сейчас движок нормально прогреется и будет теплее.
– Угу, – кивнула, снова поднесла салфетку к брови и вздохнула. – Не останавливается. У тебя перекись дома есть?
– Вроде нет. Не помню. Сейчас в круглосуточный по пути заедем, там аптечный киоск есть, куплю, – свернул на перекрестке и уже примирительно спросил. – Кроме молока что-нибудь ещё купить надо? Только давай без фырканья, ладно?
– Ладно, – согласилась я. – Кошколадку тогда ещё.
– Чего? – улыбнулся, повернув ко мне лицо. – Кошколадку? Это что?
– "KitKat".
– А почему кошколад?
– Потому что похоже на "Kitikat". Только не корм, а шоколад.
Мотнув головой, Денис улыбнулся шире и рассмеялся:
– Кошколад. Ха-ха-ха! – кивнул, поднес ладонь к дефлектору и с любовью погладил руль. – Прогрелся, старичок.
Одно движение и всего два слова, а у меня в груди стало тепло. В детстве папа ровно с такой же нежностью разговаривал с тогда ещё нашей старенькой Маздой. Так же, словно под копирку, Дюшка говорил их с Лесей Фольксвагену. И теперь Денис. Я посмотрела на него, улыбнулась и невольно повторила про себя: "Старичок".
Часы на духовом шкафу показывали четвертый час ночи, и мне, по уму, чтобы хоть немного поспать и успечь испечь обещанные блины перед тем как ехать на курсы, стоило идти в комнату и укладываться в постель. Только я, переодевшись, убрала в холодильник купленное молоко, достала вчерашнюю запеканку и, выложив большой кусок на тарелку, поставила разогреваться ужин в микроволновку. Такое смешное требование, выбитое угрозой не пустить в туалет, а на самом деле – приятное, мне приятное, занятие. Щёлкнула кнопкой чайника, выложила на стол салфетку и вилку с ножом. Рядом поставила остатки сметаны и хлебницу. Налила чай и невольно заулыбалась звукам поворачивающегося в замке ключа и следом цоканью коготков Текилы – после гулянки она первым делом прискакала на кухню, сунула нос в миску и шкрябнула лапой мне ногу, поскуливая и выпрашивая кусочек запеканки. А следом за собакой в кухню вошел Денис в расстёгнутой до середины куртке. Вошёл, словно вспомнил и торопился что-то сказать, но замер, доставая из кармана свой телефон. Посмотрел на экран, на стол с ужином. Сжал губы и, выложив на край мой мобильный, развернулся, отвечая на звонок:
– Да. Я помню, что обещал. Нет, не заеду…
Я сразу догадалась кто мог звонить Денису ночью. По сердцу заскребло, царапая, а после, услышав имя и звук притворямой двери, оно заныло все сильнее и сильнее. Закусив губу, я почесала понимающе заглядывающую в глаза Текилу, вернула на место чашку и побрела к себе в комнату, оставив кошколадку нетронутой. Плюхнулась на постель не раздеваясь, завернулась в одеяло с головой, чтобы не слышать даже отголосков разговора за стеной. Я не слышала о чем говорит Денис, только в голову все равно полезли подлые мысли, что сейчас он выйдет из комнаты, наденет ботинки и уедет. И не остановит его разогретый ужин, ничего не остановит. Сядет в своего Старичка и укатит к Крысе, а там… Она-то уж извернется и вылезет из кожи, чтобы он остался. Всхлипнув, уткнулась лицом в подушку и чуть не завыла в голос, когда из коридора раздались шаги. Правда почему-то сперва к дверям, а потом на кухню, где парень зло хлопнул дверцей холодильника, видимо убирая запеканку, которую я для него приготовила.
“Еще и в салон красоты понеслась, как последняя дура… Лучше бы по башке ему битой влупила, чтобы забыл про свою Крыстиночку…”
Словно издеваясь, в голове снова закрутилось всё сказанное про меня Денисом и такое искреннее: “Ты тоже влюбишься, по настоящему. И он тебя любить будет” Клейстера. И от того, что этого со мной никогда не случится, и я всю жизнь буду никому не нужна, стало так обидно, что из глаз потекли горькие слезы. Я не услышала звук открывшейся двери и только почувствовав запрыгнувшую на постель Текилу, замерла. Прислушалась к окружающим звукам и затаила дыхание пока собака топталась у меня в ногах и устраивалась поудобнее. Кажется, она никак не могла решить как и где ей лечь – свернуться клубочком или вытянуться у меня под боком, – а я не знала что мне делать и как отреагировать на то, что Денис стоит в дверях. Текила ткнулась, будто проверяя, мордахой в край одеяла около моей головы, фыркнула и, перепрыгнув через меня, затихла, привалившись спиной к животу. И я сделала вид, что давно уснула и крепко сплю. Не пошевелилась, когда парень поправил сбившийся угол одеяла. Не выдала себя, когда он на мгновение тронул мое плечо, и не раскрыла глаз, услышав тихое:
– Спасибо, было очень вкусно. И извини.
Он вышел, приоткрыв окно и шикнув Текиле лежать, а я ещё несколько минут не могла поверить в то, что услышала. Лишь когда в ванной зашумела вода, не удержалась и выглянула из-под одеяла. Обняла Текилу и с улыбкой на губах провалилась в сон.
20. Филофобия? Нет, не слышал. POV. Ден.
Если бы меня спросили что отличает холостяцкую квартиру от той, в которой появилась девушка, то первым пунктом в длинном списке я бы внес далеко не аромат еды, а трусы. Первое, что ты видишь с утра, зайдя в ванную, и последнее перед тем, как начнется горизонтальная, самая приятная, стадия отношений. Только в моем случае отсутствующая сексотерапия обострила восприятие нарочно лезущих в поле зрения нежно-зеленых шортиков, которые я не снимал, но наблюдал в отражении зеркала все время пока чистил зубы. И ладно бы они висели на дальней веревке, нет же – на первой, что кипятило мозг и раздражало. Косяк был в том, что, обозначив соседке не занимать все веревки, я не уточнил на каких именно она может развешивать свои трусы-лифчики – на дальних. Там они не бесили. Хотя кому я вру, бесили, даже если были закрыты задернутой шторкой. А на первой… не мной снятые…
