Текст книги "Счастливое число Кошкиной (СИ)"
Автор книги: Лана Муар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Ну это даже прикольно. Правда у меня так не получится. Я больше по фырканью, – сверкнула глазами и послала воздушный поцелуй.
– И почему я не сомневаюсь, – улыбнулся в ответ и посмотрел на экран с уведомлением о пропущенном звонке и сообщении, которое открыл первым.
Фил: У Гельки сегодня днюха. Скидываемся как обычно.
43. Сюрпризы. POV. Геля
Серые глаза медленно поднялись от экрана мобильного, нашли мои, и я поежилась от того, что вспыхнуло в них. Кожей почувствовала растерянное недоумение и следом полыхнувшую злость.
– Совунчик? Что-то случилось? – спросила, делая шаг к парню и растерялась сама.
Он торопливо сунул телефон мимо кармана домашних брюк, резко дёрнул подбородком и нагнулся за упавшим на пол телефоном, прошипев сквозь зубы:
– Нет! – окинул меня колючим взглядом и повторил. – Нет, но случится, если ты опоздаешь. Одевайся, я быстро, – свистнул Текилу и накинув куртку на голое тело ушел выгуливать собаку. В тапочках.
Не понимая какая муха его укусила, несколько мгновений смотрела на ботинки и дверь, а после рванула к окну на кухне и прижалась лбом к стеклу, высматривая фигуру Совунчика.
Первой из подъезда выскочила и понеслась в сторону пустыря рыжая стрела, следом за ней показался разговаривающий по телефону Денис. Даже не слыша о чем он говорит и не зная с кем, увидела что парень зол, как черт – резкие рваные движения руки взметнувшейся к волосам, а после хлопнувшей по карману в поисках оставленных дома сигарет, широкие печатающие шаги и взгляд, которым, развернувшись, прижег меня, застывшую в окне.
– Одевайся! – прочитала рявкающий посыл, кивнула и поскакала в комнату на одной ноге, запнувшись второй о табуретку.
Странная вспышка злости без причины, когда уходил и блуждающая, но не менее странная улыбка на губах по возвращении.
Я решила ничего не спрашивать, чтобы не злить Совунчика снова и даже перевела, тренькающий уведомлениями каждые две минуты, телефон в бесшумный режим. Стандартные поздравления и стандартные пожелания всего и побольше, потому что в соцсетях появилось уведомление, что Ангелина Кошкина сегодня празднует день рождения, и эта загадочная улыбка всю дорогу до "Школы барменов", а после поцелуй. Нежный и сладкий. Такой, что захотелось прогулять курсы и вернуться домой.
– Опоздаешь, Кошка.
– Угу, – киваю, а сама продолжаю сидеть и не отстраняюсь, тянусь за ещё одним поцелуем, потом за следующим.
– Кошка!
Щелчок замка, отстегнутый ремень безопасности и демонстративно открытая дверь.
– Иди! Или я напишу заявление на увольнение.
Выскочила, рассмеялась тому, что Совунчик решил шантажировать меня моими же методами, и погрозила ему кулачком:
– Это подло!
– Кошка, брысь! – снова улыбнулся и чиркнул большим пальцем по горлу, когда я решила подурить и мяукнула, изображая ладонью царапающее движение кошачьей лапки. – Геля!
– Все, ушла-ушла, – послала Совунчику воздушный поцелуй и поскакала, перепрыгнув через лужу, увидев по глазам, что лучше даже не рисковать проверять чем может закончиться попытка фыркнуть.
И все же мое деньрожденное настроение было далеко от идеала. Сердце скребли те самые коготки, которые показывала Совунчику, и мысли так или иначе возвращались к тому, что я вроде как должна была, но так ничего ему и не сказала о своем празднике. Про девчонок подумала и спросила – обещанный еще в том году девичник мне припомнили обе Корюшкиных с самого утра, сразу после сообщения с поздравлениями, – а о Совунчике…
Я бы, узнай, что у моей любимки день рождения тогда, когда уже накрыт стол и пришли гости, точно обиделась бы. Как минимум на то, что не успела приготовить подарок. И даже тот факт, что случившееся ночью, а потом и с утра, стало для меня самым лучшим подарком, ничего не поменяет. Обидится. Как пить дать, обидится и будет иметь на это полное право. Я же не сказала и даже не намекнула. Только как можно было намекать?
“Доброе утро, Совунчик, а у меня сегодня день рождения. Сюрприз!”
Мозгоклюйный такой сюрприз получается.
Посмотрев на вновь вспыхнувший уведомлением экран мобильного, подумала было добавиться к Денису в друзья в какой-нибудь соцсети – вроде как и ничего необычного, и в то же время уведомление увидит. Только как подумала, так и передумала – опять же получается как-то подло и даже меркантильно. Раньше почему-то не добавилась, а сегодня внезапно прозрела и уведомлением намекаю, что хочу получить подарок. И ведь самый смех – мне ведь и до сегодняшнего дня в голову не пришло намекнуть или предупредить. Пока Корюшкины своими требованиями девичника не огорошили. Только и тут заковыка получилась бы, а Совунчик записал бы меня все в те же меркантильные сучки. Мрак! И как назло ни одной мысли как выкрутиться, чтобы не обидеть. Скажешь напрямую – обидится, что не сказала раньше. Промолчишь – обидится, что вообще не сказала. Если не сказала, значит, наплевала. А если наплевала, то… Мра-а-а-ак!!!
– Добрый день, а Ангелина Кошкина кто?
Я вынырнула из своих мыслей, подняла взгляд на парня с букетиком бледно фиолетовых полевых цветов в руке и потянула ладонь вверх:
– Это я.
– Ага, – кивнул парень.
Быстро протиснулся к стойке, за которой сидела группа таких же как я будущих барменов, протянул мне цветы с широкой улыбкой на лице, после подал планшет и ручку, а напоследок вручил небольшой конвертик.
– До свидания. И поздравляю от лица компании.
– Спасибо, – кивнула я в ответ, ошалев от свалившегося на голову счастья и ещё одной проблемы.
Как объяснять Совунчику появление цветов и тем более от кого они я не знала.
Положила букетик перед собой и перевела взгляд, изображающий готовность дальше записывать теоретическую часть приготовления многослойных коктейлей, на преподавателя. Только он с улыбкой покосился на конвертик и поинтересовался:
– Даже не посмотрите от кого?
– А? – спросила, кивнула и окончательно растерялась, увидев небольшую карточку с одной единственной буквой.
Той самой, которую только что произнесла.
Я даже заглянула в конверт, но в нем не обнаружилось ничего. Букетик, карточка и буква "А".
– Подарок от тайного поклонника? – снова поинтересовался мужчина.
– А? Да. Наверное. Я чего-то… Извините. Просто у меня сегодня день рождения, – сбивчиво попыталась объяснить появление курьера с букетом и свое состояние, только преподаватель заулыбался шире, а группа зачем-то зааплодировала.
– Поздравляем, – произнес он. Нырнул под стойку и через мгновение опустил передо мной длинную коробочку с изображённой на ней барной ложечкой. – Поздравляем! – повторил ещё раз и хлопнул в ладоши, призывая всех к тишине. – Итак, мы остановились на том, что слои должны различаться по плотности…
Я честно пыталась вникнуть в лекцию, но все мои мысли постоянно возвращались к букету, лежащему передо мной, карточке и тому, как стану объясняться перед Совунчиком. Мало того, что не предупредила, так ещё и цветы от кого-то притараканила. Мрак мало того, что не рассеивался, он становился только гуще.
"Выкину," – приняла решение, сдвигая букет в сторону.
И только я это сделала на пороге учебного класса, стилизованного под бар, вновь появился курьер с похожим на мой букетиком полевых цветов в руках.
– Ангелина Кошкина. Это снова для вас!
Парень прямой наводкой подошёл ко мне, протянул букет и планшет с ручкой, и пожал плечами в ответ на вопрос об отправителе:
– Не знаю. Я просто развожу заказы. Ещё раз поздравляю, – улыбнулся и положил рядом с первым конвертом второй. – До свидания.
Мрак!!!
И буква.
Теперь уже "С".
– Ангелина, мы продолжаем? – посмеиваясь, спросил преподаватель.
– Да-да! Извините, пожалуйста.
– Тогда дописываем и попробуем сделать классический трёхслойный "Б-52".
Я выкинула оба букета по пути к остановке. Без сожалений отправила их в урну, следом выбросила конвертики с карточками и коробку от ложечки – рука не поднялась ее выкидывать, хотя в голове не было ни одного здравого объяснения почему она у меня появилась. Покрутила ее в руке и сунула в сумочку, решив оставить, как памятный сувенир с курсов, а не подарок на день рождения. Сомневаюсь, что кому-то доставалось подобное на память, но объяснение показалось мне более чем логичным и максимально далёким от повода для возможной обиды Совунчика.
Села в маршрутку, снова проваливаясь в мысли о том, как сказать про день рождения, и застонала, увидев сообщение от Павла Николаевича.
Таракан: Поздравляю с днём рождения, Ангелина! Надеюсь хорошее настроение этого дня будет идти рука об руку с тобой до следующего. Заранее прошу прощения, не удержался.
В одно мгновение в голове щелкнуло озарение, что букетики и Таракан – звенья одной цепи, а принятое решение выкинуть их – единственно верное. Нести домой то, что будет напоминать о бывшем начальнике я бы не понесла, а говорить Совунчику от кого получила цветы было равносильно тому, чтобы самой его разозлить. Как будто без этого мне не хватает проблем.
Вышла на остановке рядом с клубом, прошла по парковке к служебным дверям, переоделась и чуть не разревелась, увидев под стойкой уже знакомый букетик полевых цветов с конвертом, рядом с ним второй – охапку бархатных роз, – и скрежещущего зубами Совунчика.
Раньше, чем случится непоправимое, я схватила оба букета и затолкала их в мусорное ведро. После набрала полную грудь воздуха, чтобы на одном дыхании рассказать о собственном дне рождения, о том что не знала как о нем сказать и на остатках кислорода выпалить, что свой самый лучший подарок я уже получила, и застыла от немого удивления у Совунчика на лице и раздавшегося с другой стороны стойки радостного крика:
– Сюрприз! С днём рождения! Ура! – словно чертики из табакерки, выскочили все те, кто работал в клубе. – С днём рождения! С днём рождения!
У каждого на голове был праздничный колпачок, а в руках хлопушка, свистулька или и то, и другое сразу.
Бах! Бах! Бах! Гу-у-у-у! Ви-и-и-и! Бах! Бах! Бах!
Сверху, засыпая все вокруг и нас с Совунчиком, падали разноцветные конфетти и искрящиеся в свете ламп ленточки серпантина, только я не видела и не слышала ничего. Смотрела в его глаза, прикипевшие к мусорному ведру, и, кажется, зажмурилась, когда Денис начал поднимать взгляд вверх.
– Совунчик… я… – прошептала, и разревелась, заметив в его руке небольшую коробочку, перевязанную лентой. – Ты… Совунчик! Совунчичек ты мой!
Бросившись ему на шею, я захлюпала носом, а после негромкого:
– С днём рождения, Кошка, – разревелась в голос.
– Совунчик, я не знала как сказать. Совунчичек, я правда не знала! Я подумала, что ты, – всхлипнув, заглянула ему в глаза и снова зашмыгала носом. – А ты… ты сам! Люблюнькаю тебя! Совунчик! Как я тебя люблюнькаю!
– Букеты-то за что, Гель?
– Я… я подумала, что это от Таракана. Он мне написал, что не удержался, – вытащив телефон из кармана, я нажала иконку мессенджера, и протянула мобильный Совунчику. – Вот! Я подумала, что ты обидишься, а ты… Совунчичек!
– Дурка ты у меня, Кошка! – рассмеялся Денис, обнимая и прижимая меня к себе. – Вот же дурка.
– Ага, – кивнула я, сорвалась в слезы и не сразу заметила, что целую Совунчика.
Мало того, что наплевав на данное Филу обещание, так ещё и у него на глазах. Ну и у всего коллектива клуба. Притихшего и деликатно отводящего взгляды в сторону.
– Упс, – выдохнула я, отлипая от Совунчика. – Спасибо за поздравление Денис!
Похлопала его по плечу, будто с каждым поздравляющим в свой день рождения целуюсь исключительно так и никак иначе, скосила глаза на Фила и без слов догадалась, что убедить Ванлавочку во внезапной эмоциональности не получится. Слишком откровенным и недвусмысленным получился наш с Совунчиком поцелуй. И слишком много свидетелей стояло вокруг.
– Ну вы, блин, и кадры, – негромко произнес Фил, окидывая нас подозрительно внимательным взглядом.
– Фил, это мой косяк, – твердым голосом сказал Совунчик, оттесняя меня себе за спину. – Я отвечаю за бар, с меня и спрашивай.
– Ты с дуба рухнул! – выкрикнула я, выворачиваясь и вставая перед Совунчиком, закрывая от увольнения. – Я целовала с меня и спрашивай.
– Кошка, блядь! – меня рывком снова спрятали и в воздухе прогремело, – Она стажёр, Фил. Косяк мой! И я отвечу.
– Сам ты косяк! – я завертелась ужом, но Совунчик каким-то макаром прижал меня к своей спине так, что я едва смогла дышать.
– Фил, я отвечаю за бар.
– Ду… Ду… – попыталась вклиниться и, ойкнув, притихла от рычащего:
– Кошка, не лезь, блядь!
Вжатая в спину гораздо сильнее, я стояла и боялась услышать одно единственное слово, после которого Совунчик потеряет свою работу. По моей вине. Только шли секунды, они складывались в минуты, а катастрофическое “уволен” не спешило звучать, будто Фил решил придумать что-то гораздо хуже. И судя по его усмешке, придумал.
– Значит так, – произнес он. – Оба сдаете смену в одиннадцать и валите домой…
– Фил! – прорычал Совунчик.
– Завали варежку, Ден! Я сказал, вы валите! Оба! Вовчик за вас доработает, а вы, два, блядь, нетерпеливых, едете домой, отмечаете и занимаетесь тем, что вам в голову взбредет. Дома! – повторил Фил. – Первый и последний раз. Ясно, Ден?
– Ясно, – кивнул Совунчик, ослабляя тиски своих рук.
– Гелька?
– Я все поняла, – пропищала я, осторожно выглядывая из-за своего укрытия.
– Свалились, блядь, на голову, – вздохнул Ванлавочка и протянул мне открытку с вложенным в нее конвертом. – От лица всего клуба поздравляю с днем рождения, Гель. Пусть у тебя сбываются все мечты.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Не дай бог увижу вас после одиннадцати в клубе, уволю нахрен обоих! – рявкнул Фил и пошел к служебным дверям, бормоча себе под нос про двух барменов-идиотов.
Лишь спустя полчаса, которые я провела, не отходя от пивного крана, смогла позволить себе робкую мысль, что нас с Совунчиком действительно не уволят. Аккуратно, стараясь сделать это максимально незаметно для камер, глянула в сторону Дениса, увидела в ответ улыбку и потянулась к хвостику красной ленточки, чтобы развязать бантик и посмотреть, что скрывается в коробочке.
Дернула за кончик и отвлеклась, чтобы поздороваться и налить подошедшему парню бокал пива, снова дернула и снова налила – клиенты будто почувствовали, что у меня проснулся дикий интерес к чему-то, но не к ним, и поперли нескончаемым потоком. Я едва сдержалась, чтобы не зарычать на шестого – того, кто подошёл первым, успел выдуть свое светлое и вернуться за добавкой, – только вся моя злость внезапно сконцентрировалась не на любителе пива, а на парне-курьере. Теперь уже с тремя букетиками в руках и сопровождении в виде Гурия, показавшего на меня и отошедшего в сторонку.
– И снова здравствуйте, Ангелина Кошкина, – заулыбался курьер, кладя букетики на стойку и протягивая мне планшет с прикрепленными к ним конвертами.
– И вам не кашлять, – огрызнулась я. Чиркнула роспись и спросила заглядывая в каждый конверт, надеясь хотя бы в одном найти подсказку, кому отправить венок. – Надеюсь, это последняя наша встреча?
“С”, “К”, снова “С” и никаких намеков на отправителя, но очень сильное желание не просто заказать венок, а своими руками придушить шутника, после веселого и подкрепленного улыбкой:
– Я не могу сказать, извините.
Парень потянулся за своим планшетом и протестующе вскрикнул, когда я не отдала его ему, а сделала шаг назад, увеличивая расстояние и принялась вчитываться в фамилии и адреса.
– Девушка! Девушка, это же коммерческая тайна!
– Коммерческой тайной будут координаты одной могилки! – огрызнулась ему в ответ.
И повела пальцем ниже по списку. Нашла свою фамилию и адрес клуба и ниже еще – с часовым интервалом доставки какого-то котовника в количестве трех букетов в каждую, – и потом ещё четыре, но уже перечеркнутые.
– Или двух! – внесла поправку количеству могил, уставившись на парня злющим взглядом. – Это что за приколы!? Кто все это заказал!? – зыркнула ему за спину, когда он пожал плечами, и рявкнула, вроде как попросив, – Гурий, можешь сломать ему руку, чтобы он мне имя заказчика сдал?
– Что? – опешил курьер, отшатываясь подальше от хрустнувшего костяшками охранника.
– Геля, что тут у тебя? Гуря, я разберусь, – раздалось справа, и я показала Совунчику на парня, букеты котовника и конверты:
– Он меня с самых курсов преследует!
– И? – протянул Совунчик, оценивающе осмотрев курьера. – Чего ты на него взъелась? У парня работа…
– Да, – кивнул курьер.
– … ему адрес и фамилию дали, он повез, а ты на него взъелась.
– Да, – еще раз кивнул парень, косясь на кашлянувшего в кулак Гурия. – Я вообще только третий день работаю.
– Ну вот, – приобняв меня за плечи, Совунчик вернул планшет и перехватил меня за руку, которой я собралась отправить букеты и конверты туда, где им было самое подходящее место – в мусорное ведро. – Кошка! Ты с какой ноги сегодня встала? У тебя день рождения, а ты что?
– Что? – спросила и сама же ответила. – Так-то я не хочу, чтобы ты меня к кому-то ревновал! И я знаю от кого этот котовник! – выплюнула название цветов.
– И от кого же? – поинтересовался Совунчик.
– От Таракана, от кого ещё! Сволочь! Ещё и написал: "Извини, не удержался." Ненавижу! – выпалила в сердцах. – Знала бы, что розы от вас…
– Нет, ну если от Таракана…
Удерживающая мою руку ладонь исчезла. Я с садистской улыбкой грохнула букеты в ведро, завершая начатое, и погрозила курьеру кулаком:
– Лучше не приезжай больше, а этому Таракану передай, что мне его цветочки не понравились! Вот!
– Я… – начал было парень, ища взглядом путь для отступления. – Извините, – выдохнул и поскакал, пришпаренный моим улюлюканьем и негромкой усмешкой Совунчика.
– Странно, – хмыкнул он, – вроде котовник. Вроде кошачий. Странно, – пожал плечами, не внося никакой ясности, и приветливо поздоровался с парой девушек. – О-о-о! Какие люди! Немцева, тебя как Ковалева в клуб вытащить умудрилась?
Я скосила глаза на контрастную пару блондинка-брюнетка, где первая была идеалом эротический фантазий любого мужчины, а вторая той самой оттеняющей эту красоту подружкой, и принялась искать что-нибудь потяжелее на случай, если хоть одна начнет строить глазки моему Совунчику.
Сама заявила, что не хочу, чтобы меня к кому-то ревновали, и сама же приревновала до зубовного скрежета и сжатой в ладони рукоятки молотка для колки льда.
"Прибью! Только попробуйте позаигрывать… только попробуйте, сучки." – прошипела мысленно, не отрывая взгляда от весело болтающих с моим Совунчиком, и очень "приветливо" улыбнулась блондочке, дернувшейся от моей улыбки, как от огня.
"Он мой!" – припечатала взглядом белобрысую конкурентку и выдохнула, когда она, прихватив подругу и коктейли, решила сдриснуть и не проверять чем может закончиться продолжение заигрываний. А через час снова потянулась к молотку, решив что будет проще грохнуть курьера, чем втемяшить ему простую истину: "Не надо бесить Кошкину!"
44. Сюрпризы. POV. Денис
Мне было больно смотреть на отправленные в мусорку букеты, только эта вспышка справедливости по отношению к цветам “от Таракана” и рядом не стояла с тем, чем могла и гарантированно нацелилась наградить курьера закипевшая с пол пинка Кошка. Ее пальцы нащупали и сжали рукоятку молотка, а на губах заиграла такая кровожадная улыбка, что захотелось заорать, предупреждая парня валить побыстрее и подальше, наплевав на остатки перенесенного заказа. Сюрприз с самого начала пошел не в ту степь, дальше поломился в глухомань Тмутаракани и выруливать в правильное направление не собирался.
Я опустил заказанные коктейли на стойку, бросил “за счет заведения” и едва успел перехватить взметнувшуюся вверх ладонь.
– Тихо-тихо! Отдай мне эту штукенцию, – максимально спокойно произнес я, обняв и тем самым обездвижив Гелю. – Зачем тебе эта фиговина? Давай я ее заберу? – медленно и очень аккуратно потянул из ее пальцев молоток, продолжая шептать на ухо первые приходящие на ум успокаивающие слова. – Ш-ш-ш, моя маленькая. Сейчас мы дождемся Вовчика и поедем домой. Купим тортик по пути. Хочешь тортик?
Увидев появление уже в моих руках молотка, курьер с последними букетиками котовника в руках быстро сообразил кому предназначалась такая “теплая” встреча, отшатнулся назад, белея и прижимая к себе цветы.
– С клубникой, – кивнула Кошка.
– Найдем с клубникой, – пообещал и взглядом показал парню на край стойки. – Сейчас я тебя отпущу, быстренько поставлю роспись в планшете и мы поедем домой. Хочешь домой? Там ведь будет тортик с клубникой, девичник…
– И свечки?
– Обязательно купим и задуешь. Что ты хочешь задуть? Я могу их поставить как всегда, сердечком, квадратиком…
Меля подобную ересь и отвлекая внимание на себя, я чиркнул роспись в планшете, кивком поблагодарил парня и пулей метнулся обратно – судя по вновь появившейся улыбочке, Кошка потянулась к блендеру с целью взбить содержимое невиновного парня в равномерное пюре.
– Тихо-тихо-тихо! – зашептал я, обнимая и заслоняя собой траекторию полета колюще-режущего. – А мы знаешь что забыли?
– Что?
– Бантик!
– Какой? – Кошка все же перевела взгляд на меня и повторила вопрос. – Какой бантик?
– На коробке, – ответил я. – Ты же его так и не развязала. – Не разжимая объятий, дотянулся до своего подарка и протянул его Геле. – Поздравляю с днём рождения, Кошка.
Я одновременно ненавижу Вовчика и радуюсь тому, что он пришел пораньше. Делаю шаг в сторону, пропуская его за собой, а сам не отрываясь смотрю за тем, как Кошка треплет мне и себе нервы. Я бы давно сдвинул уже развязанную ленточку и сорвал подарочную упаковку, но нет. Геля аккуратно снимает ленту, убирает ее в задний карман джинс и ноготком подцепляет край бумаги, а меня поколачивает от волнения и сомнений – понравится или нет мой подарок.
Я хочу, чтобы понравился, и в то же время начинаю придумывать объяснения зачем и почему выбрал именно его. Правда все они глупые и сводятся к тому, что "увидел и подумал о тебе".
Под первым слоем бумаги оказывается второй, под ним третий. Я сам попросил девушку упаковать небольшую коробочку в разные по рисунку обертки – не смог выбрать ту, которая понравится больше Геле. Сверху простая и нежно розовая, под ней белоснежная с черными силуэтами кошки, последняя – следы кошачьих лапок. Почему-то именно на ней Кошка начала хлюпать носом и замотала головой. Почему-то именно ее аккуратно сложила и убрала в карман к ленточке перед тем как потянуть вверх крышку. Так медленно, что я почувствовал и успел подумать, что вместе с крышкой она тянет и мои нервы. До звона, до панического "блядь!" и стиснутых зубов. И уже нет сомнений кто волнуется больше. Это я. Стою, проклинаю себя за порыв, за то, что увидел на бархатной подложке браслет с крупными бусинами-шармами и уже не стал искать ничего другого. Ещё и эти бусины выбирал, примеряя на Кошку, ища в каждой отголосок, что-то общее с той девчонкой, которую сперва увидел в клубе, а вечером едва не вытолкал в халате из квартиры.
– Этот первый, – севшим голосом показываю на мешочек со спрятанным в него браслетом и словно обухом по голове:
– А у тебя трясутся пальцы, Совунчик.
Шмыгнув носом, Геля заглядывает мне в глаза – ее блестят от слез, – разворачивает мою ладонь и переворачивает над ней мешочек. Сперва с браслетом, а потом и с бусинами.
– Совунчичек…
И снова шмыганье. Крупные слезы по щекам, а я не могу понять понравилось или нет. Все время пока Кошка перебирает бусины и надевает их на браслет, она то плачет, то срывается в смех. Первой идёт плоская с оттиском лапки, дальше четырехлистный клевер, бусина-кошка, а за ней сердечко, дальше сова, снова сердечко и кошка – я не смог выбрать какие ей понравятся больше, а Геля нацепила все. Последний шарм с рисунком котовника. Он и подсказал мне какие цветы заказать.
– Застегни, пожалуйста, Совунчик.
– Мне сказали, что можно докупить другие шармы и менять их, – голос срывается от волнения, а пальцы не слушаются и лишь с третьей попытки удается застегнуть замочек.
– Ты дурак, Совунчик. Какой же ты у меня дурак, – шепчут, касаясь моих, солоноватые губы. – Люблюнькаю тебя, Совунчик. Люблюнькаю! Фыр-р-р-р-р…
Кажется, это похоже на выстрел. Только он не смертельный, а наоборот. Сперва отдается вибрирующим "р" на губах и потом по венам и нервам бьёт в сердце. Всегда попадает и никогда не промахивается. Словно выпущенная пуля снайпера, который выстрел за выстрелом кладет ее исключительно в центр мишени. Только мишень не разрывает после выстрела. На ней не остаётся даже отверстия. По ней волной разливается тепло. Во все стороны сразу. И я зажмуриваюсь от нее, чувствую как встают дыбом волосы на загривке и шепчу:
– Фыркни ещё раз, Кошка.
– Фыр-р-р-р-р…
Я снова растворяюсь и тону в новом и таком приятном, невероятном по ощущениям:
– Люблюнькаю тебя, Совунчик. Фыр-р-р-р-р…
Откуда-то издалека раздается деликатное покашливание Вовчика. Сперва чуть слышимое, после уже вклинивающееся в мозг инородным звуком.
– Ден, вы бы свалили в подсобку что ли.
– Тебя спросить забыл, – огрызаюсь в ответ, но все же тяну Кошку к дверям, бросив злой взгляд на ржущего недобармена и огорченный на цветы.
Как я так умудрился с ними лопухнуться? С какого перепуга Кошка записала "кошачью мяту" в подарки от Таракана? Мысли царапают мозг, а резко остановившаяся Геля и ее "Стой!" взрывают его окончательно.
Она хмурится, подносит запястье с браслетом ближе, быстро перебирает бусины-шармы и застывает, коснувшись пальцами той самой, с которой меня понесло в "Flower'енцию".
– Совунчик! Это что? Это от тебя!?
Я слышу как удивление в ее голосе сменяется виноватыми и расстроенными нотками. Вижу опускающиеся в пол глаза и жму плечами:
– Ну кто ж знал, что этот Таракан тебе напишет?
– Я могла бы и догадаться, а ты даже не намекнул.
– А как ты себе это представляешь?
– Не знаю, но мог! – вспыхнув, Кошка тянется к букетикам, зарывается в них носом и огорченно вздыхает. – Блин, ну как так-то, Совунчик?
– Да забей, – отмахнувшись, забираю один и выкидываю его в мусорное ведро, чтобы осталось пять. Глушу протестующий возглас поцелуем и протягиваю конверты. – Проблема решена.
– Не вся! – косится взглядом на ведро и, вскрикнув будто вспомнила что-то, скачет к салфеткам.
"А", "С", "С", "К", "С" – пять салфеток ложатся рядом на стойку, а к ним выкладываются карточки, вложенные в оставшиеся и уцелевшие конверты.
“С”, ”У”, ”С”, ”С”, ”Ч” и “!”. Кошка тасует буквы, меняя их расположение местами, и шипит от того, что никак не может сложить их в что-то удобоваримое и понятное.
– Совунчик? – взгляд с мольбой помочь, только я отрицательно мотаю головой.
– Сама.
– Ну хоть чуточку.
– Если только совсем чуточку, – соглашаюсь и ставлю вперед две “С”, а в самый конец восклицательный знак. – Все. Дальше сама.
– Вот ты… Совунчик одним словом.
Меня смешит ее злость, но интересно посмотреть на реакцию.
Снова мельтешащие карточки и салфетки, хмурящиеся брови и постреливание глазами. Каждый такой намек помочь наталкивается на мое отрицательное движение головы.
– Да блин! Хоть подскажи какая последняя буква?
– Хм-м-м… Одна из тех, которая пришла первой.
– “К”? Нет? “А”? Совунчик! Я тебя затряхну! – вспыхивает и взвизгивает, когда показываю пальцем на салфетку с буквой “А”. – Люблюнькаю тебя, Совунчик!
И меня пришибает звучанием этого “люблюнькаю”.
Да, это практически тоже самое “люблю”, и в то же время нет. Потому что оно гораздо больше, легче и не так пугающе. А самое главное – Кошка не скажет люблю. Кошка может только люблюнькать. И захохотать в голос, сложив буквы в правильной очередности.
Звонкий хлопок ладони по бедру и после хихикающее:
– Вот ты все таки свинтус, Совунчик!
– С какой радости? – спрашиваю, улыбаясь тому, что ладонь после хлопка так и осталась лежать у меня на ноге.
– С той самой, что я чуть голову себе не сломала! – снова хихикнув, Геля посмотрела на меня и ойкнула, когда я свернул к парковке перед кофейней “Четыре”. – А мы сюда что ли?
– Ну да. А что?
– Блин… Блин-блин-блин!!! Да как так-то?
Ничего не объясняя, Кошка откинула солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркало. Быстро переплела хвост и после переключилась уже на меня, оттирая с губ оставшуюся после поцелуев помаду.
– Гель, – протянул я вопросительно. – Может объяснишь что происходит?
– У меня брат тут работает, Дюшка, и его друзья. Он такой… м-м-м… слишком опекательный. Очень-очень! А Владка так вообще пипец! – протараторила Кошка. Критично осмотрела меня, поправила воротник куртки и, скрестив глаза и зажмурившись, прошептала, – Божечки, пожалуйста!
– Гель, – улыбнулся я ее панике на ровном месте. – Все будет норм.
– Ага. Ты просто Дюшку не знаешь! Как начнет докапываться, не остановишь.
– Ну вот сейчас и узнаю, – распахнув дверь, я спрыгнул на асфальт и спросил, – А Влад тоже твой брат?
– Нет, – мотнула головой и через мгновение пожала плечами. – Но опекает не меньше, а то и больше.
– Ага… Что мне еще нужно знать, кроме того что, как минимум, два человека могут захотеть меня грохнуть?
– Чего!? – уставилась на меня не мигая, и вцепилась в ладонь, быстро выскочив из машины и обойдя ее спереди. – Я им убью! Как захотят, так и перехотят.
– Тогда идем? – спросил и рассмеялся решительному:
– Идем!
Несколько шагов до дверей все же поубавили решительности Гели, а мелодичный звон колокольчика, кажется, вогнал в состояние немого ступора. И ее, и меня.
Слишком непривычным показалось мне то, что в зале кофейни два стола оказались сдвинутыми и за ними сидела большая компания, синхронно повернувшая головы в нашу сторону.
– Привет, – пропищала Кошка, сжимая мою ладонь сильнее. – Дюшка, это Денис. Денис, это Дюша, Вовчик, Гриша… и Влад.
Последнее имя она буквально проглотила, когда четыре парня синхронно поднялись со своих стульев и встали плечо к плечу в метре от нас.
– Прикольное знакомство, – хмыкнул один, рассматривая меня с головы до ног.
– Не то слово, – кивнул второй.
– Андрюха, и как тебе? – спросил третий, тот самый Влад.
– Смазливенький какой-то, – ответил брат Кошки и захохотал, протягивая ладонь для рукопожатия, когда я заскрипел зубами, прицениваясь как лучше ему втащить, чтобы сразу догнал, что со "смазливеньким" стоит выбирать слова. – Не парься, Денис, мы просто прикалываемся. Андрей, – представился еще раз и крепко сжал мою ладонь. – Приятно познакомиться.
– Влад.
– Вовчик.
– Гриша.
Обменявшись со мной рукопожатиями, парни представили своих девушек и придвинули к столу два стула, приглашая посидеть с ними. И пока я помогал снять куртку нервно хихикающей Кошке, ее брат куда-то ушел с Владом, а по возвращении покашлял, привлекая внимание к себе и двум коробкам, одну из которых – с пышным бантом, – он протянул сестре, а вторую – звякнувшую при соприкосновении с полом, – опустил перед Кошкой Влад.
