Текст книги "Счастливое число Кошкиной (СИ)"

Автор книги: Лана Муар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Извини, – выдохнула ему и чуть не умерла, когда с кухни донеслось убийственное:

– Крис? Привет, малыш. Приезжай вечером. Кажется мы затянули с войной.

Я разревелась лишь дойдя с собакой до пустыря, куда топала на каком-то автопилоте. Плюхнулась на пенек, отцепила карабин поводка, отпуская корги побегать, и завыла в голос. Где и что я сделала не так? При чем тут квартира? И зачем, зачем он позвал Крысу?

Последний вопрос стал единственным, на который я нашла ответ – добить. Добил так, что мое сердце размазало тонким слоем по полу и я ослепла. Как дошла до пустыря, как с него возвращалась обратно – не помню. Ничего не видела, когда собирала сумку, чтобы пойти на скалодром. Да и там не смогла выкорчевать себя и собрать ошметки обратно. Кажется, ко мне, сидящей на матах у первой трассы, подходил Барсик. Кажется, Лукашик его послал и сидел рядом. Кажется я снова ревела навзрыд, пугая посетителей и спрашивая Луку почему Денис такая сволочь. Если любовь с первого взгляда и выбрала меня по ошибке, то она, видимо, решила отыграться на мне по полной за свою ошибку. А мне хотелось умереть. И меньше всего – возвращаться в квартиру, куда Денис позвал свою Крысу. Я бы что-нибудь придумала, чтобы доказать кто для меня важнее, но после звонка Крысе ничего доказывать уже не хотелось. Вообще ничего не хотелось.

Фил перехватил меня в подсобке, где я стояла и никак не могла решиться идти в бар или нет. Вообще не представляла себе как смогу отработать смену и стоит ли идти работать или проще написать заявление на увольнение и уехать. Собрать вещи, попросить Корюшкиных помочь их перетащить обратно в мою комнату, перетерпеть трепанацию мозгов, которую мне устроит мама, а потом устроиться той же техничкой в школе или сдаться и пойти продавщицей в магазин. Чтобы от меня отковырялись и не трогали.

– С моськой что? – спросил меня Фил, выдергивая из не самых радостных мыслей. Пальцами взял за подбородок, развернул к себе и хмыкнул. – Жопа?

– Полная, – обреченно вздохнула я.

– Делать что думаешь, Гелька?

– Не знаю, – пожала плечами и опустилась на коробку, чтобы не смотреть на Ванлавочку.

– Херовый вариант, – снова хмыкнул он. Достал из кармана сигареты, покрутил ее в пальцах и убрал, негромко, но очень обидно рассмеявшись. – Ошибся я в тебе, Гелька. Нихрена ты не боец.

– Ну и пусть, – пробурчала я.

– Вот то-то и оно, что пусть, да не пусть, – произнес Фил. Тронул меня за плечо и негромко спросил. – А ты что думала, что все легко будет? Пальцами щелкнула и все – счастье, любовь-морковь и небо в звездочках?

– Я на дуру похожа? Нет, конечно, – фыркнула и подняла глаза на парня. – Ты просто не знаешь, что он мне сказал.

– А ты знаешь, что я говорил Ангелу, чтобы сейчас этим предъявы кидать? Может, ты свечку держала, когда я ее бухой на хер посылал? Или думаешь, что мы встретились и сразу мир, дружба, жвачка?

– Что!? – опешила я. – Ты… Риту… Как ты мог!?

– Да, – кивнул Фил. – Прикинь, посылал, – развел руки и рассмеялся. – Только она не пошла. Любая другая давно бы свинтила, а Ангел уперлась. Она меня другим видит. Не всю эту шелуху, – парень обвел руками себя и помещение вокруг. Снова достал сигареты и сунул одну в зубы. – И знаешь в чем прикол, Гелька? Если завтра все к херам исчезнет – клуб этот, выступления, – между нами ничего не изменится. Я знаю, что она не уйдет и не бросит. И я уже не смогу без нее, как и она без меня. А ты?

– Что, я?

– Ты сказала, что на все готова, а сама сидишь и сопли на кулак мотаешь. Насвистела мне, значит?

– Кто!? Я? – я подскочила на ноги и замотала головой. – Он… Он… Он сказал, что я с ним только из-за квартиры, а еще Крысу свою позвал!

– А ты из-за квартиры? – будто издеваясь поинтересовался Фил.

– Совсем больной что ли?

– Так иди и докажи, что это не так! – рявкнул парень. – Сидит тут, как валенок. Крысу позвал? Разъеби ее так, чтобы нос свой сунуть боялась!

– В смысле? – сжала кулак и изобразила удар. – Избить?

– Гелька, ты идиотка или просто дурой прикидываешься? – заржал Фил. – Я тебе про то, что за свое до последнего бороться надо, а ты сразу морды чистить собралась. Других методов что ли нет? Ты ж девчонка, а у вас эта ваша логика когда надо так варит, что всем вокруг пиздец, а вам в плюс. Вот и включай ее на полную катушку. Тем более, если Крыса. Ненавижу крыс.

– И я, – кивнула, посмотрела на дверь ведущую в бар и снова кивнула, услышав негромкое напутствие:

– Давай, разъеби всех, Гелька.

– Ага.

– Только не забудь, что ваши разборки не должны касаться работы.

– Я помню, – перевела взгляд на Фила и спросила. – Ну я тогда пошла?

– Давай, Гелька, – сжав кулак, парень вскинул его вверх. – Устрой ему Хиросиму и Нагасаки!

– Я-то устрою. Так устрою, что мало не покажется. Из-за квартиры я с ним… Как же!

Выдохнула, вдохнула полную грудь воздуха и решительно направилась крошить. Правда голос все же немного дрогнул, когда произнесла бесцветное:

– Здравствуй, Денис. Мне сегодня на пиве?

Наскипидаренная по самую тыковку Филом, я всерьез задумалась как устроить Денису ту самую Хиросиму и Нагасаки, о которых говорил Ванлавочка. Только не в лоб и не подумав что и как буду делать, а все же проведя рекогносцировку. Единственное умное словечко, которое я вынесла из школьного курса истории, вспомнилось и заискрило едва ли не ярче солнца. И что я сделала в первую очередь? Естественно вспомнила его и свои слова про работу и отработала смену так, будто Денис мне просто коллега и ни разу не сосед, с которым целовалась с утра, а потом была подло признана виновной в немыслимой ереси. И как только ему в голову пришло, что я с ним из-за квартиры? Мухоморов что ли ночью где-то нашел? Или с этого зубодробительного пива ему кукуху вверх тормашками перевернуло? Не знаю. Одно точно поняла и после еще и увидела – свистел мой Совунчик дальше, чем видел. Как в первую смену бесился на мое общение с клиентами, так и сегодняшняя не стала исключением. Он мог не поворачиваться в мою сторону только один фиг косил глаза. И взгляд, которым Денчик прижигал мой затылок и клиентов бара решивших попить пива, все эти его “не буду и не хочу” испепелял гораздо быстрее и качественнее. Ну не смотрят так на того, кто тебе не нравится. Не смотрят. Не верю. Как и в то, что целовал он меня только потому, что растерялся от моего прыжка в неизвестность. Не целуются испуганные люди так, как целовал меня Денис. И уж точно они никогда не станут отвечать на поцелуй. А у нас… Эх… Будто душу согревал своими губами и шептал в самое сердечко такие нежности, что оно таяло и практически превратилось в лужицу. Из-за квартиры я… Ладно… Думай что хочешь, Совунчик, но хрен я теперь тебя сама поцелую. Взвоешь, когда допенькаешь что был не прав, а я потом еще и Крысу тебе припомню. Такую Хиросиму получишь, что мало не покажется.

Из слез и “ничего не хочу” меня перекинуло в рычащее и очень опасное состояние. Для всех окружающих, и Денчика особенно. Уперся в соседство? Получишь его по полной программе. Я хоть и обиделась, а значит могла забыть о своих обещаниях, забывать ничего не собиралась. До конца смены расписала целый список завтраков и ужинов, которыми нацелилась бить по желудку своего Совуненка. Даже Крысиному присутствию нашла применение – пусть она ему готовит свою траву, пусть даже Денчик с ней, доской белобрысой, тискается, – лучшего контраста и придумать сложно. Идеальная грудь у нее. Ага. Как же. А то я не услышала ничего, когда своей ладошкой мою нашел. Идеальная впихуемость. Аж до дрожи в коленках. Тютелька в тютельку поместилась, как и говорила. Но и ее теперь хрен получишь. А чтобы настроиться на начало боевых действий, после закрытия смены взяла и вызвала такси. Демонстративно. Правда поехала не домой, а в магазин – объявление войны я решила начать с убийственного и очень вкусного выстрела. Запечённое мясо по рецепту тети Лены у всего подъезда вызывало приступ неконтролируемого слюноотделения и иногда даже маленький потоп. Что произойдет с Денчиком я побоялась представлять, но сам дурак. Был бы умнее, не стал морозить чепуху. А раз сморозил, получит партизанскую войну. Кошкина, вперёд!

25. Полный пиздец.

POV. Денис.

Если бы у человечества была возможность несколько раз в жизни поставить произошедшее событие на паузу, отмотать кусочек в пару минут назад и запустить его снова, чтобы переиграть, то я, похоже, одним днем решил спалить весь свой лимит. Сперва этим своим категоричным “нет”, хрен знает каким образом состыковавшим у меня в голове трехмесячную аренду комнаты за пять тысяч, готовку, чтобы не выгнал, эсэмэс от родительницы Кошки и поцелуй в крайне логичное и железобетонное:”Девчонка отдала последние деньги и теперь готова даже на интим. Лишь бы не выпнул. Ахтунг!!! Ахтунг!!! Рвите стоп-кран, пока поезд не улетел с обрыва!” Чем я думал, когда вывалил этот бред? Спинным мозгом? Копчиком? Левой пяткой? Явно чем-то из этого списка, но точно не головой. Она включилась гораздо позже. Тогда, когда в пору было отматывать назад еще два куска своего “идеального” утра. Звонок Крис и торжественное вручение ключей от квартиры в ее руки. Гений, пиздец просто. Еще и поцеловал на прощание. Аплодисменты!? Погодьте, кажись еще рано. И да, рано. Один кретин сам, своими собственными губешками произнес сакральное и максимально безумное в свете всего совместного проживания с Игнатовой:

– Малыш, приготовь что-нибудь. Я так соскучился по твоей еде.

Ну и в завершение феерического идиотизма можно записать то, что ожидаемая обида Кошки никак себя не проявила. Девчонка приехала на работу как ни в чем ни бывало. Ожидаемо сухо поздоровалась, снова обозначив приоритет работы на работе и царапнув полным именем. После без споров встала за пивной кран и всю блядскую смену миловалась и сюсюкалась с каждым решившим подойти и попить пивка. И чью башку это взорвало? Естественно не ее, а мою. Все. Вот тут можно начинать аплодировать, а лучше достать дробовик приставить к затылку этого самого гения и нажать на курок, избавляя человечество от индивида с единственной извилиной в голове. Видимо той, которой к ней крепятся уши.

Кажется я впервые ехал домой окружными дорогами и радовался каждому красному сигналу светофора – возвращаться в квартиру, куда сам позвал Крис и куда вернется Кошка, не было никакого желания. Первую тупо не хотелось видеть, а второй, после того что натворил на психе, вряд ли смогу смотреть в глаза. А смотреть в них хотелось. До ломоты тянуло заглянуть в эти серо-зеленые омуты, наплевав на все и забыв обо всем на свете. Будто опоили приворотным зельем и все девушки вокруг перестали существовать. Что уж говорить, если целуя Крис, меня передернуло ещё до того, как коснулся губ, и я обрадовался тому, что ее окликнули. О том как сегодня лягу с ней в одну постель, старался не думать. Воротило от одной мысли об этом. Ровно так же, как воротило от того, что она приготовила. Ну кто тянул меня за язык? Зачем просил приготовить ужин, если сам прекрасно знал, что не смогу его втолкнуть в себя, не переплевавшись? Полный пиздец, который сам себе устроил, а теперь не представляю, как его разгрести.

От ароматов, встретивших меня в прихожей, желудок болезненно скрутился и попытался свалить, прихватив с собой пару жизненно-важных органов. Текла, увидев меня в дверях, рванула из квартиры на площадку, проскакала лестничный пролет и только там остановилась, оборачиваясь и смотря на меня с нескрываемым призывом бежать сломя голову.

– Крис, я дома. Пойду Теклу выгуляю, – крикнул в сторону кухни, взял поводок и поспешил за собакой, на ходу доставая сигареты и зажигалку.

Вдохнуть дым, задержать его, чтобы вытравил ароматы предстоящей пытки из лёгких и рецепторов, и выдохнув повторить ещё раз. Не помогло. И видимо не мне одному. Текла, пробыв в квартире все время пока Крис готовила "вкусненькое", безостановочно носилась с открытой пастью, то ли проветривая ее, то ли проветривая всю себя. Застыла около куста, обнюхала его и принялась блевать, издавая такие отвратительные звуки, что меня самого замутило. А Текла, облевав один куст, поскакала ко второму и почему-то у меня в голове очень отчётливо прозвучало, что собака, надышавшись ароматами здоровой пищи, решила продемонстрировать уготованную мне участь. И после такого зрелища возвращаться домой расхотелось окончательно.

Пять этажей. Как на казнь. Ни я, ни Текила не спешили подниматься и тем более радоваться возвращению. Я посмотрел на вешалку, тронул забытую соседкой шапку с помпонами и разделся, изображая вселенскую радость от вида выпорхнувшей с кухни Крис.

– Привет. Голодный? – спросила, целуя в щеку, и поспешила "обрадовать", – А я тебе сделала котлетки и картошечку.

– Спасибо, – пробурчал в ответ и пошёл в ванную мыть руки.

К тому моменту, когда я зашёл на кухню, Крис уже успела приготовить пыточное место. Тарелка с размазней пюре перебитого блендером и две явно покупные и приготовленные на пару морковные котлеты…

"Твою мать! Ну на кой хер я просил что-то готовить? На кой!?"

Опустившись на диванчик, взял в руки вилку, подцепил кончиком "картошечку" и положил в рот. Чтобы проглотить, пришлось уговаривать себя и представить, что на планете пропала вся нормальная еда и осталось только это. Желудок не поверил, а я, услышав звук открывающегося замка, невольно посмотрел в коридор и скрипнул зубами, увидев в руках Кошки пакет. Покоробило от того, что не скинула список продуктов, но ещё больше разозлило то, что она вошла на кухню и поздоровалась разом со всеми и ни к кому конкретно не обращаясь:

– Привет. Ужинаете? Приятного аппетита.

Вполне себе обычная и вежливая фраза для меня прозвучала чуть не с издёвкой. Скрежетнув зубами, я отрезал треть морковной хрени и решительно отправил ее себе в рот, стараясь прожевать и проглотить до того, как почувствую вкус.

– М-м-м, – простонал, закатывая глаза. – Великолепно, Крис.

– Правда? А я боялась, что тебе не понравится, – удивилась она, но не растерялась и подложила ещё две, улыбаясь во все тридцать два. – Кушай, Денис.

"С-с-с-сука-а-а!!!"

Прикусив язык, чтобы не ляпнуть ещё чего-нибудь такого же восхитительного, после чего на тарелке может добавиться дополнительный стимул молчать, я посмотрел на спину соседки и кусок вырезки, который она выложила на доску, перевел взгляд на свое буйство вкусов и вздохнул. Попал. И это только ужин. Чем решит порадовать Крис утром лучше даже не представлять. А о том, чего она захочет ночью… Пиздец. Полнейший.

Кружку кофе желудок принял едва ли не с распростёртыми объятиями. Чего нельзя было сказать о том, что лежало на моей тарелке. Я даже позавидовал Текиле, крутившейся у ног Кошки. Ей то и дело перепадал кусочек мяса, которые собака ловила на лету и лопала, жмурясь от счастья. Большего предательства с ее стороны было сложно представить, но если бы я мог выбирать к кому так же поластиться, чтобы получить вкусняшку… Это была бы не Крис. И, блядь, я хотел попробовать то, что готовила Кошка. Каким образом она умудрялась кухарить, что у меня от одного только предвкушения рот наполнялся слюной? Как!? За все время пока сидел и давился зожной едой, соседка ни разу не посмотрела в мою сторону, но я нутром чувствовал как ее распирает от того, что мне приходится давиться дрянью, а она будет есть мясо. Судя по включенной для разогрева духовке, ещё и запечённое. Красный диплом по манипуляции. И золотая медаль. Заслуженно.

Чтобы не травить себе душу и хоть немного смыть привкус ужина, я достал из холодильника бутылку пива и пошел в комнату, где понадеялся хотя бы немного посидеть в тишине. Угу. Забыл, что Крис уже здесь, а она видимо решила на полную катушку напомнить, что я ее позвал сам. Села сзади, пробежалась пальцами по рукам к плечам и замурлыкала как она соскучилась и рада тому, что я одумался. Половина ее слов пролетала мимо моих ушей – чему-то кивал на автомате, кажется даже вовремя и в тему, – а сам мысленно закапывал себя и искал повод докопаться до Крис, чтобы отправить ее домой. И как назло ничего подходящего не нашлось. Ключ я ей дал сам, сам же попросил приготовить. Даже Геле она ничего не сказала, будто приняла неизбежность ее присутствия в квартире. Черт!

– Крис, – перехватив руку, массировавшую плечо, я помотал головой. – День сегодня какой-то ёбнутый. Извини, но я чего-то замотался.

– Давай тогда иди в душ, а я расстелю постель?

– Давай, – кивнул, взял полотенце и слинял в ванную.

И лучше бы я туда не ходил. Вышел через полчаса, втянул божественный аромат и побрел в свою комнату, решив не звать Текилу, терпеливо дожидающуюся своей порции вкусного.

Я не мог уснуть. Лежал с закрытыми глазами и слушал как ходит по кухне Геля. Снова и снова вдыхал до безумия манящий запах ужина, которого сам себя лишил, и представлял его вкус. После вслушивался в шум воды из ванной и видел каждую каплю, скользящую по нежной коже девчонки, чувствовал ее тепло на кончиках пальцев. Лежал в постели с одной и думал о другой. О том, что хочу оказаться рядом и прикоснуться к ней, вдохнуть аромат ее губ, ощутить дыхание. Хочу и не могу. Потому что идиот. Пытка похлеще морковных котлет на пару.

"Как я ненавижу всю эту хрень!"

Перевернувшись на бок, спиной к Крис, открыл глаза и снова слушал. Практически бесшумные шаги и вслед за ними цоканье коготков Текилы, прикрывшаяся дверь и едва слышный шелест. Легла и ворочается. Мне очень хотелось, чтобы Кошка смогла уснуть. Только она крутилась в своей постели, словно никак не могла прилежаться. И в этом тоже была моя вина.

До того как за стеной воцарилась тишина, прошел час, а может и больше. Я прислушался уже к дыханию Крис, аккуратно сдвинул ее руку со своего плеча и минут десять ждал, чтобы встать с дивана и выйти из комнаты. Сделал несколько шагов, замер у дверей в комнату соседки и не удержался – посмотрел сквозь щёлочку. Чтобы после пойти на кухню, смеясь над тем, что с какого-то перепуга надеялся рассмотреть ее силуэт в кромешной темноте. Правда мое веселье оборвалось, когда увидел рядом с плитой накрытую фольгой тарелку и половину приготовленного мяса в ней.

– Салат в холодильнике, – раздалось у меня за спиной, а я не смог даже повернуться.

POV. Геля.

Как бы я не злилась на Совунчика и как бы тошно не было видеть Крысю и ее довольную улыбочку победившей и вернувшейся в свои владения королевы, я не могла без слез смотреть на мучения парня. Он до победного давился и делал вид, что без ума от Крысиной кулинарии, и в тоже время не сводил глаз с куска мяса, которое я собиралась запечь. Выпил кружку кофе и сбежал, оставляя меня на кухне, чтобы под утро прокрасться обратно.

– Салат в холодильнике, – прошептала я, войдя за ним следом.

Только Денис, застигнутый врасплох, не повернулся и кажется проглотил язык. Вернул фольгу обратно, протянул руку к графину с водой, будто не за мясом пришел, а попить воды, и дернулся от моего прикосновения. Только я тронула его за плечо снова, подтолкнула к столу, чтобы садился, поставила перед ним тарелку и достала салат из холодильника. Никакая война не стоила того, чтобы Совунчик, мой Совунчик, голодал. Я протянула ему вилку и чуть не силой заставила ее взять:

– Ну хватит уже. Ешь.

Сама опустилась на табуретку и отщипнула небольшой кусочек, показывая парню пример. После того, как я приготовила мясо и разделила его поровну, скормила свою половину Текиле – не смогла заставить себя поесть, – а теперь, сидя за столом с Денисом, почувствовала, как сильно проголодалась. Отправила кусочек в рот и улыбнулась прискакавшей и запрыгнувшей на диванчик Текиле. Хитрованка сразу же почувствовала, что можно ещё немного поклянчить и скорее всего ей что-то да достанется. Заискивающими и голодными глазами она посмотрела на меня, потом на Дениса и довольно зажмурилась, когда я почесала ее за ухом.

– Не клянчи, – погрозила пальцем и поднялась, чтобы не смущать парня.

– Посиди со мной, Геля, – глухо попросил он, не поднимая головы, только я закусила губы, но не села обратно.

Такой жестокий с утра и убитый сейчас. Мне очень хотелось провести пальцами по его щеке и взъерошить волосы, чтобы Денис улыбнулся, но побоялась, что он опять все не так поймет. Придвинула салатник и снова повторила:

– Ешь. Мне рано вставать.

Шагнула к дверям и на пороге остановилась, услышав вопрос:

– Почему ты все это делаешь?

– Мы договаривались. И по-другому я не умею. Спокойной ночи, Денчик.

– Спокойной ночи, Кошка.

26. Правила ведения войны. POV. Геля.

То что Крыся рано или поздно начнет козлить, было ясно как дважды два – четыре. И она выбрала рано. Очень рано. В шесть утра. Сучка.

Того, кто эту белобрысину научил вставать в несусветную рань и громыхать на кухне соковыжималкой и кофемолкой, я бы лично прикопала. Предварительно расчекрыжив на нестыкуемые запчасти. Встала, так и не поспав толком – час подремала и поняла, что под звучащий с кухни аккомпанемент уснуть не получится, – поплелась в туалет и столкнулась с тем, что белобрысая доска заняла его раньше, хлопнув дверью у меня перед самым носом. Только что на кухне была и хлоп – занято. Благо не устроила там посиделки, как Совунчик. Но выходя, одарила таким брезгливым взглядом, словно не человека спящего на ходу увидела, а ожившего мертвяка. Скривила свой нос и закрылась уже в ванной. Теперь надолго.

Того времени пока ее Крысейшество плескалось, наводя красоту, мне с лихвой хватило оценить буро-зеленую жижу в стакане, воняющую очистками и ещё какую-то, похожую по цвету, но уже погуще, и щедро намазанную на прошловековые хлебцы. С отрицательным количеством калорий, судя по количеству "бутербродиков". Не удивилась я и тому, что на морду лица выплывшая и, к моему сожалению не утонувшая, Крыстина нафигачила ровно такую же дрянь. Зыркнула на меня с пренебрежительной ухмылочкой королевы всего мира и уселась завтракать, листая гламурный журнальчик о моде. Жертва глянцевых изданий, из которых видимо и вычитала, что пить, есть и мазать на рожу надо одно и тоже.

Ванная удивила меня выставкой кружевных изделий разной степени прозрачности. На дальних верёвках я насчитала четыре пары трусов и примерно столько же лифчиков, вывешенных с крайне простой и вполне понятной целью – с первой секунды задавить меня морально и ещё раз показать кто здесь Королева, а кто приблудная кошка. За одно только это "намекание" я бы полетела на кухню, где с превеликим удовольствием задушила Крысу ее же собственными трусами и выдрала, как минимум, половину волос. Но помня о теории Люльки, пришлось стерпеть и ограничиться мысленным удушением. Правда оно, спустя мгновение, чуть не переметнулось из области виртуального убийства во вполне реальное – моих трусов, в отличие от Крысиных, на верёвке не оказалось. Я отчётливо помнила, как вчера принимала душ последней и повесила их на первой верёвке за шторкой, а сейчас в упор не видела и не могла найти. Ни на первой, ни на второй, ни на третьей. Чьи ручки подрезали мои трусы я догадалась с пол пинка. И ладно бы Крысятина ограничилась демонстрацией своих и выселением моих – вместе с бельем исчезла вся моя косметика, а ее место заняла не менее показушно-демонстративная "королевская коллекция". Мне пришлось изрядно поползать по ванной, чтобы найти каждую пропажу, а когда обнаружила место, куда их припрятали, настрой убить белобрысую стерву давно перемахнул за все разумные пределы терпения. Шортики нашлись завернутыми в половую тряпку. Гель, шампунь и бальзам для волос – в ведре. Все остальное случайным образом оказалось заброшено в самый дальний угол под ванной. Последней каплей стало то, что травоядная сучка выдавила содержимое каждого флакончика. Не оставила ничего, даже грамульки зубной пасты. Тварь!

– Люля, это уже ни в какие ворота! – прошипела я, решая что сделаю первым – уничтожу косметику Крыси или разрежу на мелкие ленточки ее белье забытыми на краю раковины маникюрными ножничками.

Схватила их и первый попавшийся под руку намек на трусы, истерично хихикнула и застопорилась, смотря на ножницы, которых в принципе не видела в ванной ни разу. Тем более на раковине. Еще и так вовремя появившиеся, будто их оставили на самом видном месте специально.

– С-с-сучка-а-а!!! Так значит!? Войны хочешь, травоядина!? Я тебе, глистогонка ходячая, устрою войну!!! Слезами умоешься, анорексичка прозрачная!!!

Скрипя зубами вернула кружева на веревку, а ножнички на раковину, включила воду и решительно выдавила на палец пасту Дениса. После намылась до скрипа мочалкой и гелем Совунчика, воспользовалась его антиперспирантом и замотала на голове тюрбан, чтобы Крыся удавилась от созерцания несостоявшейся попытки выставить себя жертвой. Депортированные трусы и пустые баночки я собрала в охапку и выкинула в мусорное ведро на кухне. Естественно, демонстративно зевая. А дальше, игнорируя присутствие выдры-альбиноса, принялась готовить завтрак. Себе и Совунчику. Во-первых, это наша с ним договоренность, которую уже и так ничего не изменит, а во-вторых, допускать повторение пытки его желудка непонятной хренью на сушеных кирпичах я не собиралась. Нажарила батон в яйце, сварила на двоих кофе в турке и едва удержалась, чтобы не захохотать в голос от вида перекосившегося от изумления лица Крыстины, когда Денчик, зевая кашалотом, на автопилоте зашел на кухню, буркнул обезличенное “привет”, и, сцапав кружку и мой, а не ее хлебушек, поплелся курить на балкон. Думал ли Совунчик, что он сделал или приоритеты за него выставил желудок – не знаю. В любом случае расцеловала бы. Крысино настроение ухнуло вниз, а вот мое, наоборот, вверх.

– Ты… – зашипела она на грани слышимости, и меня заулыбало от уха до уха:

– Денчик? – громко окликнула парня. – Ничего, что я взяла твой гель? Мой случайно закончился, – выделив интонацией мне и Крысе понятную причину этой случайности, сделала глоточек кофе и показала сатанеющей грыже фак, когда и она, и я услышали:

– Угу. Не вопрос.

– Ты… – белобрысина снова начала свою змеиную песню, и опять же поперхнулась от моего крайне миролюбивого тона:

– Первое и последнее предупреждение, Кристина, – произнесла я, поправляя полотенце на голове. – Не трогай мое. Иначе…

Чиркнула ногтем по горлу, обозначая всю серьезность своих намерений, и пошла в коридор за курткой, чтобы и тут утереть Крысе нос. Конечно, если Денчик пустит меня на балкон.

На курсах барменов я старательно записывала в тетрадь все, что рассказывал нашей группе преподаватель, а сама крутила в голове далеко не правила приготовления коктейлей – накидывала себе список самых подлых гадостей, которые гарантированно будут, и то, как их можно предотвратить или вывернуть себе в плюс. Крыся прямым текстом заявила, что мое проживание в квартире – вопрос времени, я ей недвусмысленно ответила, что в корне не согласна с такой перспективой и консенсуса не предвидится. Мирного решения, которое устроило бы обе стороны, не существовало, в принципе, что автоматом превращало квартиру в поле боевых действий. Правда для меня был один вариант обойтись без лишней крови. Тот, где Крыся пакует чемоданы и выметается в туман. Только хрен она их запакует. Как и я хрен съеду. Денчик, дурилка психованный, своим звонком хоть и обидел меня, но вряд ли собирался мириться со своей Крысой всерьез. Притащил ее, чтобы зацепить меня побольнее, увидел, что из этого ничего хорошего не вышло, и уже сам не рад тому, что натворил. Своей ночной вылазкой и утренним выбором Совунчик лишь подтвердил мое умозаключение, и этот фактор я поставила во главу угла, когда мысленно вывела главное правило, которому собиралась следовать несмотря ни на что:”Отвечать на провокации так, чтобы Крыса сама загнала себя в список улетающих”. Конечно же, все можно было решить гораздо проще и прозаичнее – оттаскать белобрысую анорексичку за волосы и рассказать Денису, что она сама напросилась (доказательств в мусорке хватало), – только Люлькина теория почему-то намертво въелась в голову и никак не давала себя игнорировать. Правда строить из себя бесхребетную жертву я тоже не собиралась. Ну не мое это молча терпеть издевательства, не мое. Как и сдаваться без боя, когда я права.

27. Дурдом. POV. Денис

"Жареный батон – вкусно. Хлебцы с дрисней – полезно, но желудок наотрез отказался принимать полезное. От Крис воротит. Кошка… Кошка с полотенцем на голове заводит одним своим присутствием. В ванной кружева на верёвках, на которые раньше член делал стойку. Сегодня даже не шелохнулся, а рука потянулась к шторке провести эксперимент. Эксперимент пошел по бороде – трусов Кошки я не увидел. Зато вспомнил. Шортики, изгиб ее попки за шторкой, нежные губы и пьяные серо-зеленые глаза с поволокой… Стояк. Адовый.

На полочках стало больше косметики. Ее стало слишком много. Кошка такой не пользуется. Где гель Кошки? Вроде сказала, что закончился. А шампунь? Тоже закончился? Был ещё какой-то флакончик. Тоже нет. Зато дохера всего чужого. Чужого? Да. Чужого. И от него тоже воротит."

– Бать, привет. Совет нужен. Можешь говорить?

– Вводная будет или огорошить хочешь, Денис?

– Эм-м-м… – тру переносицу, формулируя мысли в удобоваримый слова. Получается хреново. – Люк подбил меня ради прикола сдать комнату первой позвонившей. Кажется, у меня Стокгольмский синдром.

Смех в трубке и в сторону:

– Любушка, нашего сына похитила симпатичная террористка. Она ведь симпатичная? – вопрос уже ко мне, и я киваю:

– Мягко сказано, бать. Очень.

– У-у-у… Тогда слушай совет. Усыпи бдительность и обезоруживай. Методику… кхм… не маленький, знаешь.

– Бать… есть ещё одна проблема. Я позвал Крис, чтобы позлить Кошку.

– М-да, – минута тишины убивает. Как и последовавший после нее вопрос. – И как тебе результат?

Прокручиваю в голове ассоциативный ряд и признаюсь:

– Хреново.

– Раз хреново, думай кто останется, а кто уезжает. И не затягивай, сын. Иначе твоя квартира превратится в поле боевых действий. Крайним останешься ты. В любом случае. Дальше сам.

– Спасибо, бать.

– Обращайся. И террористке привет.

– Ага.

Заканчиваю разговор и свищу Текиле, что нам пора домой. Она нехотя плетется за мной с поникшей мордахой, а в квартире прямой наводкой скачет в комнату Кошки.

Выбрала.

А я?

На кухонном столе тарелка с четырьмя хлебцами и пустая в раковине.

– Не понял…

Хотя кому я вру? Все я понял – война началась раньше, чем мог себе представить. Жареный батон нахожу в мусорке. Там же куча бутылочек и трусы.

– Блядь! И какого хрена молчала?

Выматерившись, фотографирую этикетки и перед работой еду на поиски “внезапно закончившегося”. Благо хоть мотаться не приходится долго – в первом же торговом центре находится все внезапно закончившееся.