Текст книги "Помолвлены понарошку (СИ)"
Автор книги: Лана Кохана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)
85
Мужчина заморгал, словно я перескочила с разговора о какао на тему геноцида.
Это было бы полнейшей глупостью, естественно. Кто захочет говорить о геноциде, когда можно пообсуждать напитки? Молочные, например.
Будь я кошкой, пила бы молочные коктейли, а не молоко. Они не такие скучные и порядком слаще. Еще к ним можно выбрать наполнитель. Сегодня – ванильный, завтра – клубничный, а если комок шерсти в горле сильно докучает – шоколадный.
– Было дело, – ответил Бен, и я облегченно вздохнула.
Попытки успокоить себя размышлениями о напитках были не самыми удачными.
– Почему ты мне не говорил?
– Я пытался, – пожал плечами шатен. – Мне казалось, что для начала нужно сходить на свидание, а серенады о любви оставить на потом. Но ты ведь ни на одно не согласилась.
– Допустим, ты приглашал меня пару раз.
– Пару? – фыркнул он и словил мой недовольный взгляд. – Ладно, допустим.
– Почему сдался? Я разонравилась тебе?
Меж бровей Бена пролегла морщинка, а поджатые губы выражали то же недоверие, что полчаса назад читалось на лице Келли.
– Я понял, что не в твоем вкусе. Келли ведь таки решила засунуть свой нос не в свое дело, и ты мягко пояснила, каково твое мнение касательно дальнейшего развития наших отношений, когда разделила постель с Броуди.
Никогда больше алкоголь не коснется моих губ, иначе я не Лоис Лиз Лестер. Одни проблемы от этой гадости. Похмелье, провалы в памяти, нежелательные сексуальные контакты и вероятная потеря возможности нескольких лет счастья из-за последних двух пунктов.
Ах да, а еще я слышала, печень со временем начинает тебе мстить. Ничего удивительного. Я бы тоже жаждала расплаты, если бы тот, кто должен обо мне заботиться, постоянно подливал яду.
– Она поделилась со мной, когда я уже была не в состоянии воспринять что-либо, кроме очередной порции выпивки, – виновато начала я, про себя отмечая, что касательно склонности к самобичеванию Бен может быть прав. – Узнала обо всем сегодня, за пару минут до твоего прихода. Видишь ли, у алкоголя есть свойство стирать память покруче приспособлений агентов в черном. Правда в том, что я не помнила того, что мне говорилось прямым текстом, а твоих обхаживаний в лоб не замечала. Мне казалось, ты не можешь обращать внимание на меня. Не в романтическом плане.
– Я думал, Келли говорила с тобой до вечеринки, – потер затылок Бен и развел руками: – Но даже если так, ты все равно хотела быть с Броуди. Только о нем и говорила. Как влюбленная девушка-подросток. Разве это не значит, что ты предпочла его другим? И мне в том числе.
– Поначалу я притворялась, что хотела быть с Броуди, что сознательно спала с ним. До того как мы начали встречаться, это было совершенно не так. Ты ведь в курсе, мы мало знали друг о друге. Мне просто… Просто мне было слишком стыдно признать, что я чертова алкоголичка, переспавшая по пьяни с парнем, который ей не особо-то симпатичен. Даже Келли не говорила, что на самом деле к нему чувствую, а потом… Словом, я так упорно гнула линию заинтересованности, что оказалась его девушкой. И в итоге он затянул меня, как водоворот. Звучит отчаянно и жалко, знаю.
Мужчина ничего не ответил. На его лице появился тот же бесконечно вращающийся кружочек загрузки, который сопутствовал мне последние дни откровений. Я решила не давать тишине возможности затянуться и попробовала перекинуть ответственность:
– И виной всему алкоголь. Он – корень зла. Хотя еще и низкая самооценка, но с этим позже.
Я положила правую руку на сердце, а другую ладонь выставила перед собой:
– Торжественно клянусь: теперь я за ЗОЖ. Кроме еды. Не могу отказаться от вкусной еды. И от напитков. Было бы огромной потерей, не чувствовать шипучих бульбошек колы на языке.
Бен тихо ругнулся, прерывая мою импровизированную сценку. Он заправил прядь моих волос за ухо, и я позволила себе потереться об его ладонь щекой.
– Я столько лет думал, что мои чувства не взаимны. Даже когда вы с Броуди расстались, ты только кидалась на меня в перерывах между нападками на мужчин в целом.
Я поморщилась. Это был период: «Все мужики одинаковые. Все они думают тем, что между ног». До меня не сразу дошло, что такие как отец и Броуди – не правило, что изменяют далеко не все.
– Мне казалось, я уже использовал все шансы, которые ни к чему не привели. Пытался избавиться от тяги к тебе, но у меня отвратно выходило. Прошло больше шести лет, а я не продвинулся в этом ни на дюйм. Пожалуй, только больше захотел тебя, когда ты начала проявлять ответный интерес. Когда ты поцеловала меня впервые, той ночью в прихожей, я думал, что сплю. Такое странное чувство. Будто это нереально. А лучше всего то, что пробуждения не последовало.
Собственный смех донесся до меня словно издалека, и я взглянула в лицо Бена, который прижался лбом к моему. Хотела рассказать ему, что на уме, и не видела причин сдерживать себя. В конце концов, уже умудрилась проболтаться про плети. Чего мне еще стыдиться, верно?
– Думаю, я приняла ту форму любви, которой считала себя достойной. Сама ведь выбрала грязное место, выбрала Броуди. Я отрицала твои и свои чувства шесть лет назад, потому что не считала, что заслуживаю их. Видимо, была не готова. Сейчас же я понимаю, что достойна лучшего. Рядом со мной должен быть человек, которому будет нравиться мой голос, метр в бедрах и веснушки. Тот, кто будет ценить мою верность и готовность всегда быть рядом. Кто будет терпелив к моей мнительности и сможет из раздутого мною слона снова сделать муху без лишних передергиваний глаза. Мужчина, который будет смеяться над моими шутками и уплетать за обе щеки мою лазанью, даже если та вечно подгорает по краям…
Я мельком взглянула на Бена, но тут же опустила глаза: от пытливого взгляда шатена язык вознамерился заплестись, а речь, созревшая за последние пару недель размышлений, обещала быть длинной.
– Я хочу и разделю жизнь с тем, кому не будет дело до того, как много глупостей я совершаю и какой компромат есть на меня в сети, ведь он будет рядом, чтобы помочь мне справится со всем этим. Идеальных людей не существует, но для всех найдется тот, кто будет принимать каждую деталь. Более того, для него все эти детальки будут собираться, как паззл, в любую глазу картинку. Я заслуживаю такого отношения. Заслуживаю, чтобы меня слушали, поддерживали, чтобы обо мне заботились – чтобы меня любили так же, как ты меня. Как я и сама люблю тебя.
Сказала и замерла, переваривая собственное признание.
– Ты только что сказала, что любишь меня?
86
Мужчина немного отстранился, сосредоточив пристальный взгляд на моем лице. Щеки запылали, а ладошки вспотели. Пал или пропал – вот в какое положение может поставить решение снять фильтр с преобразователя потока сознания в речевую форму.
– Как я и сама люблю тебя, – медленно повторил Бен, будто пробуя эти слова на вкус. – То есть всем сердцем? Ведь я люблю тебя именно так, Лоис Лиз.
Что-то прыткое, незаметное и абсолютно бессовестное проигнорировало мои заявления о присоединении к ЗОЖ и пустило экстези по венам. Не то чтобы я знала, какой на самом деле эффект производит экстези – никогда его не употребляла, но ничего из известных мне веществ не делает с организмом того, что с моим сделали последние слова Бена.
У меня будто прорезались крылья. Мягко и безболезненно. Они возвысили меня, дали ощущение легкости и окутали пеленой нежности облаков.
– Правда? – бездумно уточнила я, желая слышать это снова и снова.
– Чистейшая.
– Прям всю любишь? – потерлась носом о нос Бена, каждой клеточкой ощущая вибрации счастья, одного на двоих.
– Всю. Целиком и полностью, – улыбнулся он и провел рукой по контуру моего лица, скуле, губам: верхней, нижней…
Я укусила блуждающий палец, заставив бесенят заплясать джигу в глазах мужчины напротив.
– Посему… – начала, но тут же выплюнула портящий дикцию палец, чем позабавила Бена. – Почему мы не могли сказать этого раньше?
– Надо полагать, тому виной заниженная самооценка и как следствие невозможность принять тот факт, что тебя любят, – пожал плечами он, продолжая светиться от радости, которую зеркально отражал с моего лица.
– А также партизанство, – кинула камень в огород мужчины, чтобы сровнять счет.
– Больше таким мы не занимаемся, идет?
– Можно будет вычеркнуть последнее, если у одного из нас достаточно разовьется навык телепатии, – предложила я. – Оказалось, ты владеешь им на довольно посредственном уровне.
– Договорились. Касательно твоих постоянных самообвинений…
– Согласна, – последовал решительный кивок.
– На что?
– На твою практику.
Бен довольно ухмыльнулся, а я закрутила кольцо между пальцами.
– Как думаешь то, что между нами – это серьезно?
– Серьезней некуда, Лоис, – не терпящим сомнений тоном заверили меня.
– Тогда подари мне его снова однажды, – попросила, возвращая ювелирное изделие. – Пусть именно оно станет по-настоящему помолвочным.
Бен с минуту глядел то на меня, то на кольцо, после чего кивнул, споро погружая золотой ободок в конверт, а сам конверт – в карман джинсов.
Кстати, письмо мог бы и вернуть. Я там такого понаписывала!
– А теперь, – не дал мне возмутиться Бен, – поведай мне на милость, что у тебя за метафора с эклерами.
– Ты и сам можешь догадаться, – заметила я. – Но я отвечу, если ты скажешь мне, какой твой типаж.
– Ты – мой типаж, – без промедления выдал Бен, а его руки заскользили по моей пояснице.
– Нет, без шуток. Что общего у девушек, с которыми ты встречался? – мои пальцы погрузились в шоколадные волосы. – Кроме того, что, если собрать их вместе, можно устроить собственный конкурс красоты.
Бен засмеялся, и я боднула его лбом.
– Думаю, у них всех есть что-то от тебя.
– Например?
– Ну, кроме внешней привлекательности… – мужчина притянул меня ближе, усаживая на колени так, что обе мои ноги оказались по бокам от его бедер, – …привычки, особенности речи или движений, смех.
– У Кэтрин был очень похожий голос, – вспомнила я. – И мимика, наверное.
– Да, и не только они.
– Это как-то повлияло на тяжесть вашего расставания?
– Кэтрин была во многом похожа на тебя, но не была тобой. После нее у меня никого не было, а расстались мы где-то под Рождество, – ответил он, давая мне больше информации, чем требовалось.
– То есть ты искал в девушках меня. А не маньяк ли ты случаем?
Мои губы были в непростительной близости от губ Бена. И под «непростительной» я имею в виду «недостаточной».
– Повернутый на одной особе еще со школы, – с серьезным видом кивнул шатен. – Говорят, подобные отклонения не лечатся. Сможешь это принять?
Приняла и, шустро сократив расстояние между нами, подкрепила принятие поцелуем. Его язык тут же лишил касание невинности, взяв на себя ведущую роль в пылком танце, что заставлял волоски на теле становиться дыбом.
Не представляю, что будет, когда мы попробуем добавить ко всему прочему веревки и плети, если от одних лишь поцелуев с ним у меня начинают трястись коленки.
– Эй… – выдохнул Бен, когда я оторвалась на него и отвлеклась на ремень джинсов мужчины, который никак не хотел расстегиваться. – Мы сейчас будем есть эклеры, да?
Я засмеялась, кусая его за нижнюю губу и получая вознаграждение в виде стона. Горячие ладони нырнули под юбку и принялись мять мои бедра. Язык скользнул по мочке уха, губы продолжили дорожку нежных поцелуев вниз по шее.
– Да, – промурлыкала я, поглаживая рельефные бицепсы, напрягающиеся под моими пальцами. – Определенно будем, мой рыцарь.
– Уже начинаем ролевые игры? – засмеялся Бен, щекоча дыханием вершинку груди, до которой успел добраться, но которой не спешил касаться, и я начала двигать бедрами в нетерпении. – Ты будешь девой в беде?
Гулкий стон был ему ответом, потому что губы все же прильнули к чувствительному месту и принялись нежно его потягивать, пуская токи по телу, заставляя пламя разливаться между ног.
– С тобой я вечно такая, – выдохнула тихо-тихо, но меня услышали.
Лучше бы дальше просто стонала, вот честно!
Стоило это произнести, как ублажающие меня губы вероломно покинули место, где должны были оставаться до встречи с моими. Бен отстранился и хмуро взглянул на меня, явно ожидая пояснений.
Несмотря на повышенный градус возбуждения и ноющую тяжесть внизу живота, я решила, что, может, даже лучше покончить со всеми недомолвками здесь и сейчас, а потому мягко улыбнулась и обхватила ладонями красивое лицо.
– Мне поведали о том, как ты спас деву и ее опороченную честь, выудив одно занятное видео из паутины Шелоба [46], – я провела кончиками пальцев по лбу мужчины, разглаживая морщинку. – То хулиганы на площадке, то собаки около дома, то повсеместные пересуды… Какие уж тут игры, если ты на самом деле мой герой, Бен? Даже не представляешь, как я тебе благодарна!
– Хм… – ликерные глаза озорно сверкнули. – Если ты и будешь в какой-то паутине, то только из моих рук.
Взвизгнуть не успела – уже оказалась лежащей на диване под Беном. И да, в оплетении сильных рук, что стискивали в объятиях и прижимали к крепкому телу так, будто мужчина намеревался впечатать меня в себя, соединить нас один раз и навеки.
Вряд ли попавшая в паутину муха может считаться счастливым насекомым, но уж попавшая в лапы Бена я точно могу считаться донельзя счастливой женщиной.
Долгожданной, желанной, любимой…
Примечание:
[46] Шелоб – в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина гигантская паучиха.
87
Все же Ева была права. Если ты дорога мужчине, он будет стараться исполнять твои желания. Главное – о них не молчать.
Пусть о моем представлении идеального предложения Бен узнал непреднамеренно, я рада, что в его расположении была эта информация. Оказалось, это даже не испортило момент. Я-то думала, что если сказать мужчине, мол, хочу цветов, то, когда он их принесет, они даже пахнуть будут как тухлая рыба, а не как те, о которых он догадался бы сам, но нет.
Вот он, стоит на одном колене с маленькой коробочкой в руках. Только мы, последние лучи заходящего солнца и шум реки.
– К чему такая спешка? – не могла дать заранее известный ответ в силу одолевавших меня эмоций.
Впрочем, мой вопрос также имел место быть, ведь с признания в чувствах прошло меньше двух недель.
Мужчина сверкнул кривоватыми зубами:
– Нужно взять с тебя обещание, пока ты снова не засомневалась.
– Так ты хочешь, чтобы я сказала «да»? – неловко хихикала, вырисовывая круги на ладонях мужчины. – Это сложно, ведь я даже не знаю, на что соглашаюсь, а мама учила меня не принимать сомнительные предложения от молодых, и не очень, людей.
– Станешь моей, Лоис Лиз? – спросил он. – Невестой, для начала.
– Хочешь, чтобы я и дальше играла твою суженную?
– Хочу, чтобы ты ею была.
– А это будет только моим? – я ткнула пальцем в уголок его губ, и тот пополз дальше к уху.
– Только твоим.
– А что еще будет моим? – продолжала успокаиваться я, присев на корточки рядом с мужчиной.
– Все. Весь я и все, что могу тебе дать.
– Уточните, будьте любезны.
– Ну, такой требовательной мадам нужна защита, поддержка и обожание во всех мыслимых и немыслимых формах. Будет все это и чуточку больше.
– Мм, и что же это за чуточка?
– Она бывает с кремовой начинкой, бывает – с творожной, иногда – со сгущенкой…
Я засмеялась и коснулась губ Бена, которые вскоре могут стать моими. Пальцы заскользили по шоколадным волосам и шее, которые тоже пообещали отдать мне.
– Когда я скажу это слово, – заговорщицки шептала я, – все тоже станет твоим. Моя любовь, забота, поддержка и даже сосуд для хранения этого. Одно короткое слово, но с ним я соглашусь идти за тобой по жизни. Следовать в соответствии с решениями, который ты примешь. И не дай бог тебе, Бенджамин, завести меня в непроходимые дебри или бросить на съедение крокодилам, – пригрозила пальцем я, – в следующей жизни стану котом и сделаю с твоими тапками такое, что ругательств не оберешься.
Глаза Бена горели небывалой радостью, когда я торжественно кивнула:
– Да, я стану твоей самой любимой на свете, раз ты так просишь.
Жених (как же приятно не ставить это слово в мысленные кавычки) впился в мои губы поцелуем настолько жадным, что стало ясно, граф Дракула в нем вернул себе царствование.
Мне стоило догадаться раньше. Еще в тот раз, на диване гостиной, когда он искусал мое тельце, так удачно извивающееся под ним. Но куда же нам, наивным девам, постигать такие истины!
Бен достал из коробочки кольцо. То самое, которое выбирал для меня всего пару месяцев назад и которое раньше было не более чем шалостью. Теперь на внутренней стороне красовалась гравировка: «Л+Б».
Очевидно, промедление в почти две недели было вызвано исключительно техническими причинами: столько потребовалось, чтобы увековечить мое первое признание в любви на изделии, что теперь должно было скрепить союз, на этой самой любви построенный.
Я закрыла глаза, смахнула слезинку и протянула руку Бену, не в силах перестать улыбаться. Как только золотой ободок очутился на безымянном пальце, мне показалось, что все встало на свои места.
– И вот мы снова вместе, моя Прелесть, – приговаривала я, прижимаясь щекой к кольцу. – Никто не посмеет нас разлучить. Нет-нет, мы им не дадим.
– Настоящее кольцо Всевластия ты получишь только у алтаря, – засмеялся Бен и сгреб в охапку свое добро, то есть меня.
88
Келли летала по квартире в поисках блузки, наиболее подходящей к комплекту белья, который она выбрала для встречи с друзьями. Мы планировали провести субботний вечер в компании Бадди, Коллинзов, а также Евы и Зака. Последние неделю назад переехали в Чапел-Хилл, поближе к новому месту работы Зака. Теперь он руководит отделом по связям с общественностью в одной фирме с Филом, младшим из моих братьев от плодовитого папаши и одной из его «единственных».
Келли была так занята подбором наряда, что я решила, она не заметит кольца. Поэтому, хотя мы с Беном и собирались огласить помолвку всем сразу при встрече в кафе, не особо прятала руки. Спойлер: это я зря.
– Вы женитесь! – завизжала Келли без малейшего намека на вопрос в интонации.
Она начала прыгать по гостиной, словно резиновый мячик. Если бы у этого мячика были золотистые кудри, еще два мячика в районе груди, и он способен был бы издавать ужасающие восторженные звуки.
– А ты сможешь повторить то же самое, когда мы скажем об этом ребятам? – поинтересовалась я. – Прыжки не обязательны. Не хочу, чтобы нас выгнали из кафе за погром.
– Ребята будут в шоке! – хлопала в ладоши блондинка, вертясь вокруг нас с Беном.
– Келли, меня уже подташнивает, – сказал мужчина, закрывая глаза. – Могла бы ты подсказать, где у тебя находится заводной ключ, чтобы я остановил это безумие?
Высвободив еще немного неуемной энергии пружины, Келли затормозила прямо перед нами и предала лицу серьезное выражение. Ну, насколько это было возможно: уголки ее губ отказывались отлепляться от ушей.
– Только не вздумайте жениться в этом году! – покрутили перед нами ухоженным пальчиком. – Поженитесь, когда тебе, мистер, исполнится двадцать шесть. Разобьем этот порочный круг!
– Ты хочешь, чтобы мы жили во грехе? – Бен прикрыл рот в деланом ужасе.
Блондинка водрузила ладони на плечи мне и брату:
– Благословляю!
– А на кого мы оставим Келли? – вдруг задалась вопросом я. – У нас совместная опека над ребенком, ты не забыл?
Бен хмыкнул, на секунду задумавшись, и ангел решил воспользоваться его замешательством:
– К слову, брак ведь этого не изменит. Что будете делать со мной тогда?
Я погладила подругу по светлой голове:
– Мы будем неизменно сильно тебя любить. Возможно, слегка издалека, но все равно близко.
– Пятнадцать минут ходьбы достаточно «издалека» и при этом весьма «близко», – быстро включился Бен, намекая на свои апартаменты. – Начать можем прямо сейчас.
– Я не съедусь с тобой до свадьбы, Бенджамин, – предупредила я, когда его брови игриво запрыгали вверх. – Как говорит моя мама, хрен тебе, а не демо-версия жены. Правда она не говорит слов на букву «х», а в нашем случае у тебя и так целый месяц была демо-версия.
– И это был месяц в раю, – тут же нашелся он, стараясь смягчить мое ледяное сердце.
Я покачала головой.
– Келли! – Бен обернулся к сестре, призывая к повторному смотру дела о досрочном заключении брачного союза.
– Не будь жадиной, – махнула рукой та, – пусть поживет со мной еще годик. Все равно торжество на скорую руку не делается.
Девушка запрыгнула на кровать и направила горящий взгляд на меня:
– Натащу свадебных журналов, будем вместе планировать мероприятие. Вы уже выбрали дату?
– Двадцать пятого августа в десять утра, – отчеканил Бен.
Улыбка непроизвольно расплылась по моему лицу. Через полчаса после того, как ему исполнится двадцать шесть.
Я плавно придвинулась к жениху и коснулась щеки с легкой щетиной, стирая недовольную гримасу с его лица.
Моя мама глупостей не скажет. Если предоставлять демо-версию жены – жить с мужчиной в надежде, что он поймет, как это классно, и захочет «все включено и обеспеченно» на постоянной основе – можно заиграться и так и остаться «возможно избранной». Вроде, все изначально логично: показать, что у него будет, чтобы он ощутил всю прелесть, но зачем ему делать предложение и устраивать настоящую свадьбу, если у него и так все есть?
С Беном ситуация иная. Он хочет, чтобы я была его женой. Настолько, что тринадцать лет неизменно оставался рядом и решил не терять дальше времени – узаконить наши отношения. Он не ждал бы год, не будь брачный возраст Бенксов камнем преткновения. Не заботься он о психологическом комфорте Келли. Выбор даты просто не оставляет места сомнениям.
– В каждом правиле есть исключения, – начала я и обернулась к Келли: она с долей настороженности наблюдала за развитием событий. – Как на счет того, чтобы снять тебе квартиру в доме Бена? Это будет практически одно место жительства, только…
– Только я не буду слышать, как вы балуетесь сладким, – закончила она, заставляя меня усиленно контролировать цвет лица.
Разберусь с вечно сопутствующим чувством вины, и следующим пунктом на пути саморазвития будет приобретение навыка держать язык за зубами.
И угораздило же проболтаться ей об эклерах! Теперь мое гениальное сравнение разлетится по миру – только лови. А, ну и пусть. Я личность щедрая – могу и поделиться плодами своей изумительной фантазии.
– Я вас обожаю! – пропела Келли, приближаясь к нам и соединяя скромное трио своими руками.
Бен глядел на меня с теплом в ликерных глазах. Тех, которые отныне – мое единственное опьянение как приверженца облегченной (хочу-кушать-гадости) версии ЗОЖ. Его очаровательная улыбка – та, от которой у девиц тают сердца, – отрада лишь для моего кровокачающего органа. А его отличное средство для промывки девчачьих голов – хорошо подвешенный язык – теперь будет омывать лишь мое, безнадежно отравленное кислородом вблизи горы Шилдс, сознание.
Он, Бенджамин Бенкс – мой лучший друг, мой жених без кавычек, самый близкий мужчина на свете – меньше чем через год станет моим мужем.
И знаете, что радует больше всего? Теперь все отнюдь не понарошку.
Конец
