Текст книги "Помолвлены понарошку (СИ)"

Автор книги: Лана Кохана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

47

Я поднималась и опускалась, сидя на спине Бена. Ноги скрещены, ладошки сложены замочком у ступней, а мысли – где-то далеко.

– Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, – считала отжимания друга я. – Так ты точно не злишься за то, что я сказала Заку? Семьдесят.

– Нет, – ответил он на выдохе.

– Семьдесят один. Не знаю, что на меня нашло. Может, стоит, семьдесят два, вообще его избегать? Как считаешь? Семьдесят три.

– Может.

– Хотя это будет сложно, особенно если учесть, семьдесят четыре, что завтра его день рождения. Семьдесят пять. Слушай, а если ты будешь говорить за обоих? Семьдесят шесть. Как считаешь, ты хорош в чревовещании? Семьдесят семь. Я могла бы иногда открывать рот, семьдесят восемь, ради приличия. Только не надейся, что я сяду к тебе на колени, семьдесят девять. Да и лишний раз лапать кукол – странная наклонность. Восемьдесят.

Бен поднялся и замер на вытянутых руках. Я слезла с мощной спины и села на пол рядом с мужчиной так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Мы ведь уже обсуждали это, Лоис, – мягко сказал он, все еще стоя в планке. – Прошло три дня, а отец все молчит. Либо ты не сказала ничего такого, за что Зак действительно мог зацепиться, либо он не передал это отцу. В любом случае тебе нечего переживать.

И тем не менее я переживала, поэтому и говорила об одном и том же, как заевшая пластинка.

– Ты дословно знаешь, что я сказала.

Кроме части о том, что, возможно, я действительно к тебе что-то чувствую. И теперь ведь точно знаю, что «возможно» лишнее.

– Разве там не за что зацепиться?

Мужчина обреченно вздохнул и сел рядом со мной, подпирая спиной диван. Я положила голову ему на плечо.

– Не хочу, чтобы ты женился, – призналась после долгого молчания.

– Мы с Амандой толком не знакомы. Поверь, я тоже не горю желанием. Но ведь затем мы все это и делаем, верно? Чтобы избежать брака по договоренности отца.

И все же однажды он женится. Не на Аманде, но на другой. Будь я на месте его жены, не хотела бы, чтобы рядом вертелась такая подруга, как я. Уверена, когда Бен действительно вступит в брак, я потеряю его. Окончательно и бесповоротно. От этой мысли отчаянно больно уже сейчас.

– Лоис, – позвал мужчина, видимо, почувствовав, как я напряглась, – все в порядке?

– А что мы делаем, Бен? Я имею в виду, мы притворяемся парой, но целуемся то там, то тут.

Плечи Бена затряслись в беззвучном смехе.

– Кстати об этом. Может, повторим?

Я услышала издевку в голосе друга и ткнула его в бок. Он потер место «удара», но смеяться не перестал.

– Эй, не забывай, я был паинькой. Ты просила сделать вид, что поцелуя ночью не было – я и слова о нем не сказал, а уж на выходных ты сама решила меня снова поцеловать. И опять же – я воздержался от комментариев.

– Ладно, ты джентльмен, – неохотно признала я. – Но хватит издеваться. Этого больше не будет.

– Почему?

На этот раз засмеялась я:

– Потому что это было глупо, неправильно и никому не нужно.

А еще потому, что я целовала тебя, а не ты меня.

– Что касается выходных… Ну, полагаю, так делают невесты, когда женихи спасают их от напастей.

– Что ж, это было приятно, – выдал Бен, и я тут же отлепила голову от его плеча.

Мне хотелось увидеть, с каким выражением он это сказал, понять, что имел ввиду, но красивое лицо не передавало эмоций. Мужчина смотрел на свои босые ноги, даже не косясь в мою сторону.

– Что именно? – нетерпеливо уточнила я.

– То, что ты оценила мои благие намерения, несмотря на выдранные волосы.

Кивнула, почувствовав укол разочарования.

Что я, собственно, хотела услышать? Мне ведь и так было известно, что Бен не испытывает ко мне физического влечения. В противном случае он давно сказал бы об этом, а не подкалывал при каждом удобном случае. Будь я интересна ему как женщина, он попытался бы сблизиться, пополнить список завоеваний (что само по себе должно быть оскорбительно, ведь имен в нем, больше, чем в переписи населения Канады), однако я все еще кукую во френдзоне.

Бен не отказывался от тех поцелуев, которые у нас были, лишь потому что откровенно глупо отвергать то, что само идет тебе в руки, но он никогда не хотел ничего, кроме дружбы. Между нами все осталось по-прежнему, но, видимо, что-то поменялось во мне самой, потому что сейчас было обидно, досадно и даже пожалеть себя любимую захотелось.

Пальцы потянулись покрутить временное помолвочное кольцо, но его не оказалось на месте.

– Эй, ты чего? – забеспокоился Бен, когда я распласталась на полу.

– Кольцо. Я потеряла кольцо.

Мы ползали по домику в поисках золотого изделия, как букашки, что надеялись отыскать пару-тройку завалявшихся сухарей. Для меня, как и для них, это было жизненно важным вопросом. Я не чувствовала кольца на пальце всего пару минут, но уже успела по нему изголодаться.

– Нашел! – крикнул Бен из ванной.

Я примчалась к нему, врезавшись с разбегу в мускулистую грудь, чуть повисела на сильной шее – и вот мой палец вновь облегала драгоценность.

Конечно, светлая полоска и без того красовалась на коже (ее мне оставило солнышко, затемнив область, не прикрытую золотом), но этого было мало. Возможно, дело даже не в самом кольце, а в том, что оно символизирует. Пусть и фиктивно, пусть и временно. Приятно было бы быть избранной.

Я закрыла глаза, обтираясь ладонью с кольцом о щеку:

– Моя собственность. Моя любовь. Моя Прелесть! [30]

Примечание:

[30] Цитата Голлума из фильма «Властелин Колец: Братство кольца», снятого режиссером Питером Джексоном.

48

Тридцатый день рождения Зака решили отметить в боулинге. У нас, конечно, был праздничный обед, и много угощений осталось на праздничный ужин, но на этот раз основное веселье заключалось в метании громоздких шаров.

За всю жизнь мне доводилось заниматься этим трижды.

В первый раз я упала, и шар (он показался мне безумно красивым из-за некого подобия космической расцветки) придавил меня сверху. Уверена, именно из-за этого происшествия у меня такая плоская грудь.

Ошибка № 1: Выбирать шар по цвету, не учитывая его вес.

Второй дубль закончился вывихом кисти, так как я засмотрелась на симпатягу у стойки и решила помахать ему рукой. Той, в которой держала метательный снаряд.

Ошибка № 2: Строить глазки пока не выполнил бросок.

Третий раз я пыталась сбивать кегли на свидании с Броуди. Естественно, после предыдущих фиаско профи я не стала, и вместо того, чтобы научить меня играть, Марк решил со мной посоревноваться. Всю дорогу домой он не мог нарадоваться своей победе, хотя я говорила, что ехидства касательно моей неуклюжести скорее ранят, чем забавляют.

Ошибка № 3: Продолжать отношения с парнем, который самоутверждается за твой счет.

– Страйк! – раздался дружный возглас с наших диванчиков, когда Келли в очередной раз с одного броска смела все кегли.

– Вот так это делается, детки! – прыгала она, радуясь собственной меткости.

– Можем сворачиваться, – подыграл сестре Пол. – И так ясно, что Келли нас всех обыграет.

Блондинка хохотала:

– Размечтался! Я хочу в полной мере насладиться путем к победе.

– Если тебе нужны слезы проигравших, – подключилась к беседе Ева, – и подойдут слезы боли, только скажи, чьи. Пусть станет рядом, когда я буду бросать в следующий раз.

– Может, не будем переносить празднование в травм-пункт? – ухмыльнулся Зак.

Ева наигранно широко раскрыла рот, будто ее до глубины души оскорбляли подобные заявления. Десятью минутами ранее, она чуть не отбила мужу ногу шаром, пока он пытался поставить ей бросок, посему импровизация супругов рассмешила компанию пуще прежнего.

– Лиам, ты следующий, – пропела Келли, передавая мяч одному из своих главных соперников.

Роуз от игры отказалась, пообещав обеспечить всем моральную поддержку. Полагаю, истинная причина крылась в ее благоверном. Мистер Бенкс почти неделю регулярно появлялся дома, и Роуз пользовалась моментом, чтобы насытиться общением с ним.

Я все пыталась разглядеть тот особый взгляд, о котором говорил мне Оливер, но было страшновато подолгу наблюдать за мистером Бенксом, поэтому пока успела заметить только полуулыбки, которыми тот одаривает жену.

С остальными парочками все было значительно проще. Пол и Лиам в браке не так давно – вообще не сводят друг с друга глаз, потому поймать чуткость сплетения их взглядов не составило никакого труда. Что же касается Евы и Зака, то пусть между ними и не искрят молнии, как это описывается в книгах, они неизменно улыбаются при общении, а каждое переплетение их пальцев, каждый шепот на ушко пропитаны нежностью.

Очень странно видеть Зака таким. Особенно учитывая, как резонно его отношение к жене отличается от того, как он общается, например, со мной. Нет, конечно, по сравнению с тем, что было десять лет назад, сейчас этот мужчина – принц на белом коне, просто его шпионаж и умение вытрясти всю душу не дают мне покоя.

Однако последние несколько дней (с момента моего прокола) он не задал ни одного провокационного вопроса, ни разу не ворвался к нам с Беном в домик – хотя я не могу гарантировать, что не пытался, ведь теперь мы закрываемся на ключ – и даже двусмысленных намеков с его уст не слетало. Плюс с «будущим свекром» тоже затишье. А учитывая какие карты я фактически слила Закари в руки, это поражает так же, как и люди, которые едят фрукты с супом. И да, есть такие.

Возможно, я ошибалась на счет старшего из сыновей Бенксов. Или же настоящего Зака похитили пришельцы. Эти две гипотезы равновероятны.

Когда спустя два часа празднования Стивен Бенкс умчался на встречу, я то и дело поглядывала на именинника. Не знаю, кто был расстроен больше: он или Роуз, но так как последняя все же включилась в игру после ухода супруга и сейчас ее коллективно обучали мастерству броска, я решила заняться Заком.

– Он еще вернется, – заверила я, усаживаясь рядом со здоровяком на оранжевый диван.

От мысли о возвращении мистера Бенкса свело в животе. Все же не могу я чувствовать себя комфортно рядом с этим человеком. Не когда он так открыто выражает антипатию ко мне.

– Не вернется, – покачал головой Зак.

В низком голосе не слышалось особого сожаления, но и радостным назвать его было нельзя.

– Что ж, он занят, но он ведь поздравил тебя и, возможно, еще успеет к ужину.

Хотя ужин полагается через час, а это будет ночной жор.

– Твой-то праздник он не стал бы намеренно пропускать.

Уголок губ мужчины едва заметно подпрыгнул вверх, и он посмотрел на меня с ноткой печали в голубых глазах.

– Я очень рад, что у Бена есть ты, малышка Лестер.

В этой фразе не было и намека на издевку, и даже «малышка Лестер» прозвучало как-то уж больно мягко.

Значит, передо мной все же гуманоид.

– Тогда зачем подкапываешься к нашим с ним отношениям? – забыла о тактичности я. – Разве ты не передаешь отцу сведения о каждом недостаточно теплом взгляде, отсутствии поцелуев или их неправильном мотиве? Обо мне, столь жестокой особе, что сослала твоего братца на диван и раскачивает его на эмоциональных качелях?

У него ведь день рождения, Господи! Кто-нибудь, принесите скотч! Мне срочно нужно заклеить свой болтливый рот.

– Больше не передаю, – заверил Зак.

– Неужели? – удивилась я. В первую очередь тому, что он и не думал это отрицать.

– Представь себе.

Я ткнула пальцем в щеку мужчины, проверяя не сползет ли его человекоподобное прикрытие. Мои пальцы начали мять пластичную ткань, похожую на кожу – и это существо показало, как удивительно правдоподобно может изображать смех Зака:

– Если моя жена отшибла тебе мозги шаром, я оплачу лечение.

– Удивительно хорошая маскировка, внеземное создание, – прищурилась я. – Но тебе следовало бы изучить детальнее информацию, скаченную с мозга Закари. Он скорее использовал бы нож вместо вилки, чем лишился возможности подокучать младшему брату и мне.

– Я бы с радостью поддержал эту сценку, представитель земной малышни…

А нет, это определенно Зак.

– …но могу заиграться и отправить твое тело на опыты. Не уверен, что Бенни это понравится.

– Так значит, это правда? Повынимал жучки, попрятал камеры? – уточнила я и получила короткий кивок в ответ. – И поэтому твой отец ушел сегодня?

Неужели встреча – лишь формальная отмазка, чтобы успокоить Роуз? Это слишком низко даже для мистера Бенкса.

– Нет, – устало покачал головой Зак, – поэтому он меня уволил.

Мужчина отпил сок из стакана и слегка улыбнулся, когда Ева запрыгала вместе с Келли, восхищаясь очередному крестику [31] рядом с ее именем на табло.

– Можешь не переживать. Отец, конечно, все еще ищет способ провернуть помолвку братца, но вероятность его успеха составляет один ничтожный процент. Я помогу с остальными девяносто девятью, – он подмигнул мне, тут же вернув взгляд обратно к жене.

– И давно ты перестал ему рассказывать? – тихо спросила я, ощущая, как вина потекла по венам.

Конечно, это не я так отвратительно поступаю со своими детьми, но теперь еще и увольнение… Наша с Беном ложь находит все новых жертв, и это ужасно.

– «Давно» – понятие растяжимое, – уклончиво заметил Зак. – Знаешь, я ведь не слепой, Лоис, и не упрямый осел, как некоторые.

Холодок последнего слова говорил о том, чье имя скрывается под ним.

Мужчина продолжил размышления, начав поочередно загибать пальцы:

– Ева и мама слишком романтичны, чтобы искать подвох. Дядя Оливер тоже не лишен мечтательности, да и с детства тебя родной считает. Пол и Лиам слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг. А сестренка, вероятно, участвует в этом представлении. Папа… В общем, лично у меня есть основания утверждать, вы с Бенни не пара.

Сердце остановилось. Кровь перестала поступать к мозгу, но я отчаянно силилась уловить связь между словами Зака и действиями.

– Мы не пара? – хихикнула я, словно над шуткой, но хихиканье вышло нервным.

– Пока нет, – улыбнулись мне. – Когда вы не начали встречаться в школе, я думал, вы останетесь в статусе «друзья» навсегда, но за последние пару недель увидел достаточно, чтобы радоваться, что у моего брата есть ты. Пока как друг, но это только пока.

И тут мой собеседник сделал то, что заставило меня мысленно пустить через шредер все бумаги с данными о мужчине по имени Закари Бенкс. Он обнял меня и прошептал на ухо:

– Добро пожаловать в семью, малышка Лестер.

Примечание:

[31] Значком «Х» в боулинге обозначается страйк – все сбитые кегли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍49

В моей голове шло важное совещание. На повестке дня был диалог с Заком.

То, что он сложил пазл с изображением полотна нашего вранья меня не особо удивило. Напугало, да, но этого стоило ожидать. Однако Зак не просто не доложил об открытии отцу, он решил помочь нам провернуть этот трюк и спасти таким образом младших брата и сестру от брака без любви. Ради этого мужчина даже осознанно пожертвовал карьерой в фирме мистера Бенкса, ведь это явно было условием шпионажа с самого начала.

Безусловно, его поступок благороден, а потому мысленный первый файл в обновленной папке с надписью: «Закари Бенкс» гласил о моральных устоях и верности семейным узам. Что же касается второго файла, то в нем многие из совещающихся в моей голове тараканов хотели написать: «Видит то, чего нет».

«Добро пожаловать в семью, малышка Лестер» прозвучало как: «Скоро станешь малышкой Бенкс». С чего он взял, что это так? Повлияло ли это на его решение не идти на поводу у отца?

Уже второй человек говорит мне подобное. Сперва мистер Карнеги рассказывал, что Бен смотрит на меня так же, как Зак на Еву, читайте: «с обожанием». Теперь сам Зак утверждает, что ясно видит дальнейшее развитие наших отношений и переход из статуса «друзья» в… «возлюбленные»? Пожалуй, даже больше, ведь просто возлюбленных в семью не принимают. Уж точно не Зак.

И как на это реагировать? Верить?

Доводов два против одного. Но что, если этот один, холодный и отстраненный, заинтересован, чтобы я была уверена в отсутствии чувств Бена?

– Ты пытаешься сбить их силой мысли? – улыбнулся мой «жених».

Я заморгала, прерывая ненадолго мысленное совещание. Внезапно мои руки почувствовали груз шара с космической расцветкой (время идет, а предпочтения не меняются), глаза принялись оценивать положение вокруг.

Келли упивалась своим триумфом в окружении Лиама и Пола.

– И все ноготки целые! – напевала она, глядя на свой идеальный маникюр.

Роуз перешептывалась с Оливером, поглядывая на дочь и улыбаясь, а именинник наслаждался обществом супруги.

– Кохаю тебе усім серцем, ріднесенький мій, [32] – Ева терлась носом о нос Зака.

Не знаю, что это значит, но звучит красиво. Судя по теплу, что появилось в голубых глазах мужчины, это была одна из тех фраз, перевод которых ему известен.

– Ты очень задумчивая сегодня, – заметил Бен, и я тут же обернулась к нему. Друг разглядывал меня с неподдельным интересом в глазах. – Поделишься, что на уме?

– А ты?

Например, что ты чувствуешь ко мне? Правда ли то, что говорят Зак и Оливер? Вопросы крутились на языке, но разбивались о зубы.

– Как на счет того, чтобы ты выполнила бросок, и мы нашли место поболтать?

Я кивнула и пустила свой космический шар в направлении белых фигурок. Уже четвертый раз к ряду все кегли остались целы, так как мое «орудие массового поражения» решило покатиться по левой полосе, проходящей неподалеку от цели.

– Идем? – спросила я, не дожидаясь пока на табло отобразиться мой заслуженный прочерк.

– У тебя еще одна попытка, – смеялся над моей нетерпеливостью Бен. – Давай я кину, раз ты не заинтересована, и пойдем.

Бросок – и две кегли остались одиноко стоять по краям. Надеюсь, после нашего с Беном разговора мы не повторим их участь.

Примечание:

[32] С укр. «Люблю тебя всем сердцем, родненький мой».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍50

Бен шел за мной, пока я шагала к выходу из боулинг-клуба и печалилась, что в моем организме затаился наркоман. Даже печальнее было то, что он стоял во главе этого персонального государства, в котором тараканы так отчаянно боролись за демократию. Мозг требовал новой дозы кислорода, а ведь его переизбыток и так уже вызвал помутнение рассудка. Иначе откуда всем этим романтично-меланхоличным замашкам взяться, верно?

Ну ладно, допустим, я всегда была немного того, но не настолько же!

– Мы будем бежать до границы? – подтрунивал Бен.

Я остановилась около парковки, обернулась к нему и, качая головой в попытке прийти в себя, прошептала:

– Я запуталась, Бен.

– Тебя не затруднит ввести меня в курс дела?

Ободряющая улыбка подталкивала меня поделиться, что на душе. Я опустила глаза и принялась крутить кольцо на безымянном пальце.

– Что ты чувствуешь? – мне сложно было слышать саму себя из-за пульса в ушах. Весьма вероятно, звучала я как натянутая до предела струна.

– Ну, я немного устал, день был длинным. Уточни, пожалуйста. Что я чувствую относительно чего?

– Кого, – промямлила я.

Бен коснулся моего подбородка и поднял лицо к своему так, что наши взгляды встретились. Все мои старания рассуждать здраво в то же мгновение оказались напрасными.

– Тебя?

Я слабо кивнула, понимая, что следующие слова получатся едва слышным шепотом или не смогут быть озвучены и вовсе из-за страха, сковавшего тело.

– Ты моя лучшая подруга, Лоис, – мягко сказал мужчина, тем самым надломив что-то внутри меня, – и ты мне очень дорога.

– Ты мне тоже, – кивнула я, вновь опустив взгляд, и постаралась высвободить подбородок из его шершавых пальцев.

– Это не то, что ты хотела услышать?

– Ты сказал правду, – пожала плечами я. – Это как раз то, чего я хотела.

– Лоис.

Мужчина остановил мои попытки побега и дождался нового зрительного контакта, чтобы продолжить:

– Я чувствую, что, если не смогу слышать твой голос хотя бы один день, он не войдет в число хороших.

– Ты со мной неделю не разговаривал до этой поездки, – недоверчиво нахмурилась я. – Не выглядел опечаленным.

– Это ты со мной не разговаривала. К слову, худшее наказание из всех, что ты могла придумать.

– Я не наказывала тебя, Бен!

Это так он воспринял мои попытки избежать неловких разговоров после того утра, когда мы чуть не переспали? А понимает ли он, как трудно мне это далось?

– Я не знала, как с тобой говорить. Мне было стыдно.

– Мы не занимались сексом, – отказывался принимать мою версию шатен, – но ты все равно решила прекратить общение со мной. Избегала как могла, даже Келли пришлось подключать.

– Так это по твоей милости она потащила меня в зал? – прищурилась я.

– А что мне оставалось? Ты скрывалась от меня, словно я налоговый инспектор или киллер, которому заказали тебя.

– Я проснулась в одной постели с обнаженным лучшим другом, на мне и самой одежды было не многим больше, как я должна была себя чувствовать? Как мне нужно было дальше смотреть тебе в глаза, как с тобой говорить? Может, для тебя и привычно просыпаться в обнимку с человеком, ночи с которым ты не помнишь, но для остальных людей – это не норма, Бен.

– Ой, кто бы говорил, – саркастично заметил он. – Это ведь не я в шестнадцать лет проснулся в одной кровати с едва знакомым человеком.

– Не смей упрекать меня этим чертовым Броуди! – пригрозила пальцем я. – Не смей.

Голос Бена стал ниже, звучнее:

– А тебе, значит, меня упрекать можно, так что ли? Ты тоже не святая, так что прибереги камни.

– Я совершила ошибку один раз. Один! А сколько таких ошибок было у тебя? Черт, да ты их даже ошибками не считаешь! Через твою постель прошло больше девушек, чем я в принципе знаю. Тебе известно, как называют тех, кто так посредственно относиться к физической близости?

– Хватит, Лоис! Упрекать меня прошлым – низко.

Сказал тот, кто только что делал то же самое. Каков лицемер!

– Я давно поменял свое отношение. Так что проповеди о морали мне ни к чему.

– Ах да, а еще теперь ты женишься, так ведь? – я скривила губы в горькой усмешке и помахала рукой с фиктивным помолвочным кольцом. – И ты считаешь, что я должна была на крылышках порхать от радости, что оказалась в твоей постели? По-твоему, мне должно быть приятно даже в теории оказаться девушкой, рядом с именем которой в телефоне можно поставить «десятку»? Чтобы ты знал, не все горят желанием пополнять длинный список твоих любовных похождений.

Мы говорили так громко, словно стояли на разных концах стоянки, а не в шаге друг от друга. В горле пересохло – выпила бы целое ведро. Впрочем, еще несколько минут беседы в том же духе – и у меня оно будет. Наполню его своими слезами.

– Ты знаешь, что я много лет не делю постель с девушками на одну ночь! – рыкнул Бен. – Знаешь, что я прекратил ради тебя, ради того, чтобы остаться твоим другом! Знаешь, что я стараюсь строить эти чертовы отношения, но скажи мне на милость, ты хоть раз поинтересовалась, удается ли мне? Ты хоть раз спросила, не разбито ли мое сердце?

– Так же, как разбито у Кэтрин? – тут же нашлась я. – Ты не из тех, кто страдает из-за отношений, Бен. Иначе их бы не было столько. Нельзя привязаться к человеку за…

– Думаешь, только ты можешь переживать? – перебили меня, делая шаг вперед. – Вообразила, что у меня нет души, что сердце – гранит, и я только и делаю, что утоляю животные потребности. И это при том, что ты в моей голове разгуливаешь как в собственной! Как ты можешь говорить так, будто не знаешь, что у меня те же желания, что у других людей? Те же, что у тебя, Лоис. Я тоже хочу, чтобы меня любили, черт побери!

– Ты сам мне никогда ничего не рассказывал, а теперь я виновата? Как интересно у тебя все получается! В постели по пьяни оказались – так я не должна была воспринимать это как что-то даже чуточку смущающее. Старалась справиться с нормальной реакцией на ситуацию, – я растягивала слова, словно иначе они до Бена дойти не могли, – так задела твою тонкую душевную конструкцию. А теперь оказывается, это я вообразила, что у тебя нет чувств? Ты-то сам отрицаешь мои!

– Только не надо вот этого бреда, ладно? Ты знала, что ничего не было в ту ночь. Знала, но все равно объявила мне бойкот.

– Ты меня вообще слышишь?!

С таким уровнем громкости нас, должно быть, слышала вся округа. Если бы у меня не было желания использовать грудь Бена как барабан, я бы создала мысленную заметку: «Подарить ему на день рождения слуховой аппарат».

– Мне. Было. Стыдно.

– Помнится, ты говорила, что между нами ничего и не могло быть. Ты ведь была так уверена. Тогда чего завелась? К чему весь этот цирк?

Обида непонятной природы явно слышалась в его словах.

Я пробежалась глазами по позиции, которую принял Бен: мускулистые руки скрещены на груди, шея напряжена, губы поджаты, по челюсти разгуливают желваки. Сама я не особо отличалась от него, только вот вместо последнего у меня краснел нос и застилались пеленой глаза. Не помню, когда мы в последний раз так ссорились. Были ли у нас вообще такие ссоры?

– Я не это имела в виду, когда говорила, что ничего не могло быть.

– Да-да, – отмахнулся мужчина. – Ты говорила о своих дурацких мерах предосторожности. Чтобы ты знала, я и не пытался стащить с тебя штаны. Ничего не случилось бы, не упади ты по дороге. Надо было промыть тебе рану и отнести к вам с Келли. Не было бы всей этой нервотрепки и не пришлось бы сейчас выслушивать весь этот абсурд.

– Так ведь было бы проще, да? – к глазам подступали слезы, из горла едва не вырывалось рыдание. – А еще проще было бы бросить меня на дороге. Лежала бы там – авось нашел какой-то извращенец. Куда мне ниже падать, верно? Я и так уже порнозвездой стала в шестнадцать – что мне терять? Вот она я, Лоис Лестер – ходячая проблема, нервотрепка Бенджамина Бенкса и единственная женщина в его жизни, с которой он никогда не хотел проявить своих навыков ловеласа. Позвольте откланяться, Бенджамин, – скривилась я и изобразила отвратительнейший реверанс в истории человечества. – Не смею больше тратить ваше драгоценное время!

Я развернулась и замерла, словно передо мной оказалась Медуза Горгона. Хотя было бы лучше, окажись передо мной чудовище с шипящими змеями на голове, а не эта особа.

– Лоис! – во всю улыбалась девушка.

Нет, все же я бы предпочла слушать, как ведутся ремонтные работы в пять утра воскресенья, а не этот голос.