Текст книги "Помолвлены понарошку (СИ)"

Автор книги: Лана Кохана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

58

Мы покинули кладовую, и у меня хватило ума достать телефон, чтобы через его экран оценить, как я выгляжу. Один взгляд – и танкетки моих босоножек резко пустили корни в землю, препятствуя дальнейшему движению.

Волосы, еще утром лежавшие аккуратными локонами, больше напоминали ненавистный мне веник; щеки раскраснелись, как если бы я час просидела в парилке; а глаза блестели, словно после… Словно я выиграла миллион долларов.

Немного пригладила гнездо на голове, вернула на место перекосившийся чокер, но в остальном ситуация осталась по-прежнему безнадежной. Все точно поймут, чем мы там занимались. От меня невинностью и не пахнет.

Рука Бена обогнула мою талию и начала плавно продвигать обратно к беседке.

– Ты только взгляни на меня, – испуганно пищала я, – у меня на лице написано: «Грехопадение в кладовой».

– Моя ж ты грешница, – улюлюкал Бен. – Передвигай ногами, нам еще предстоит поддаться чревоугодию.

Я захныкала и постаралась использовать свои пятки в качестве тормоза, пока он продолжал двигать меня к родным.

– Ты хорошо выглядишь, Лоис, не переживай.

– А ты выглядишь слишком довольным.

Режим «параноик» активирован.

– Сделай грустные глаза и улыбку вон с лица!

И что он сделал вместо этого? Растянул губы пуще прежнего и… шлепнул меня по попе!

Не сказать, что это было неприятно, скорее до стыдного возбуждающе, но это не помешало мне возмутиться:

– А если кто-то увидит? – шипела и щурилась на мужчину, пряча прицельное место ладонями. Просто он так смотрел на мою филейную часть, что чуйка подсказывала: одним шлепком не ограничится.

Когда ликерные глаза все же соизволили вернуться к моему лицу, Бен пожал плечами:

– Я где-то читал, что жених имеет право на взаимодействие с попой невесты, а мы ведь помолвлены.

– Понарошку! – топнула уезжающей ногой я, но вкупе с шепотом выглядело это, должно быть, не так грозно, как мне бы хотелось.

– Ну разумеется, – ответил Бен таким тоном, которым заботливые родители подыгрывают малышне, когда те рассказывают сказки с собой в главной роли. – Топай, Лоис Лиз.

Попыхтеть как полагается мне тоже не дали – через мгновение мы уже вновь усаживались за стол. Роуз хрустнула яблоком, и этот звук отозвался эхом в моей голове.

Яблоки. Мы забыли про яблоки.

– Вы, видимо, забрели не в ту кладовую, – прошептал Зак мне на ухо.

Я сглотнула, стараясь натянуть лик Девы Марии на свою виноватую физиономию. Меня пугала перспектива того, что я могу найти на лице Зака. Отвращение, порицание, насмешку? Однако, когда решилась-таки обернуться к мужчине, он уже беседовал с женой.

Не успела я надумать лишнего – и заползти под стол с глаз долой – как ко мне обратился ледяной голос мистера Бенкса:

– Лоис.

Вот кто потушит мои горящие щеки!

– Я на днях встречался с вашим отцом. Вы знали, что мы с ним довольно близко общаемся? Впрочем, недостаточно близко, раз он ни разу не упоминал о вас до последнего разговора.

Потух не только румянец на моих щеках, но и надежда, что остаток этого дня пройдет без драмы. Я заерзала на скамейке.

– Не утолите мое любопытство, почему он узнал о вашей помолвке с моим сыном только три дня назад?

«Эм, – мысленно протянула я, – потому что я ему не сказала?»

А еще потому, что последний час общения из тех, которые он выделяет для меня раз в пару месяцев, «папуля» потратил на разговоры о свадьбе первой дочери. Торжеству, столь важному, что я должна на нем присутствовать и целовать Трэйси руки, вместо того, чтобы подставить подножку, когда она будет идти к алтарю. Даже будь помолвка настоящей, какой смысл делиться счастьем с человеком, который явно в нем не заинтересован?

– Это семейные дела, отец, – вступился за меня Бен.

– Мы станем семьей в ближайшее время, – развел руками мистер Бенкс. – Могу я хоть один раз получить ответ на свой вопрос?

– Стив, дорогой, – Роуз погладила мужа по руке, – давай поговорим о чем-нибудь более приятном.

– Видишь ли, Роуз, я пытаюсь узнать девушку, которую привели в мой дом, но каждый раз в ответ получаю лишь увиливания.

Справедливое замечание. Увы.

– Я могу рассказать тебе, – тише сказала женщина.

Уж она-то может. Если у кого и есть на меня досье, так у этого внештатного работника ЦРУ. Увесистая папка с моими инициалами, в которой есть вся подноготная – включая ту астрологическую муть, которую Роуз сама придумала – хранится среди сотен других в ее светлой голове. И, конечно, содержимое этой папки уже не раз утоляло любопытство ее мужа. Уверена, большинство присутствующих, в том числе и мистер Бенкс, знали, как развалилась моя маленькая семья «мама, папа, я», но для прояснения ситуации было не лишним об этом напомнить.

– Мой отец, – начала я, и девять пар глаз тотчас обернулись ко мне, – был женат на маме два года. Она была на пятом месяце беременности, когда узнала, что у него есть любовница. Та женщина жила недалеко от нас. Мама много общалась с ней, они были в одном книжном клубе. И она тоже была беременна. Эм…

Я замялась, стараясь не встречаться ни с кем взглядом и собрать волю в кулак, чтобы продолжить. Тепло окутало мою руку, и я сжала ладонь Бена в ответ.

– Мама выпроводила его из дому и подала на развод в течении недели. Сейчас она говорит, что фисташковое мороженное лечит сердце лучше всего, – я улыбнулась, вспомнив, как она доставала баночку из морозилки при малейшем признаке печали, – но это был тяжелый период. Особенно учитывая, что отец переехал к любовнице и через месяц у них родилась дочь. Мама отправилась к родителям на время, но все же вернулась обратно. Она решила не бросать уютный дом, близких подруг, родные улочки – свою жизнь из-за мужчины. Бабушка с дедушкой поддержали ее в этом решении, хотели перебраться поближе, чтобы помогать, а по итогу мы жили в одном доме все мое детство.

Слезы ностальгии хотели подступить к глазам, но я втянула воздух, подняла подбородок повыше и продолжила:

– Моя мама очень сильная духом женщина. Она смогла пережить предательство и не разочароваться в мужчинах. Через время снова вышла замуж. На этот раз за достойного человека, который заботится и о ней, и обо мне. Она даже нашла в себе силы не ограждать меня от отца, когда он захотел общаться. Он был в моей жизни, – я качнула головой, – и сейчас есть. Раньше мы общались чаще, но так бывает, правда? Все меняется. Отец много делал для меня. По крайней мере, он старался поначалу. Особо тесными наши отношения быть и не могли, учитывая, как он поступил с мамой… Моя кровная семья не так дружна, как ваша, мистер Бенкс. Ваша, можно сказать, образец. Я… я бы хотела однажды построить такую же.

Рассказ подошел к концу, и за столом воцарилась тишина. Не знаю, ждали ли присутствующие продолжения или обдумывали сказанное, но я долго решалась поднять глаза.

– Спасибо, Лоис, – ровным тоном произнес мистер Бенкс, – за исчерпывающий ответ.

Бен обнял меня за плечи и ободряюще улыбнулся.

– Это и твоя семья, Лоис, – поспешила заверить меня Роуз. – Я считала тебя ее частью с тех пор, как ты стала чуть ли не сестрой-близняшкой Келли. Вас было не разделить. Впрочем, никто особо и не пытался.

– А помнишь, как мы познакомились? – просияла Келли.

– Я точно помню, как познакомилась с Беном.

– Раньше, чем с Келли? – удивился Лиам.

– Да. Я увидела ее в школе уже после нашей встречи с Беном и решила, что раз это сестра того мальчика, то она тоже хорошая.

Пытливые взгляды вновь устремились на меня.

Сегодня я – звезда шоу. Ну, хоть в центре внимания я, а не эротическое видео с моим участием.

59

– Мне было одиннадцать, кажется, – взял на себя бремя рассказчика Бен, – или уже двенадцать, но это точно было летом. Лоис каталась на качелях в парке около школы.

– И ко мне пристали ребята постарше, – подключилась я. – Дразнили за веснушки, подтрунивали над испачканным платьем.

– Я был помешан на комиксах о супергероях, а тут девушка в беде, – Бен покачал головой, словно сетуя на несправедливость жизни. – Если бы я не сделал что-то, не смог бы с гордостью носить красные трусы поверх штанов в своей комнате.

Все засмеялись, а Келли демонстративно схватилась за сердце, словно в него попали стрелой и разбили.

– Я-то думала, что ты пришла ко мне со словами: «Ты кажешься доброй», потому что я очаровашка, – блондинка деланно надула губки.

– Ну, так и есть, – пожала плечами я. – Просто Бен тоже приложил руку к созданию твоего ангельского образа в моей голове. До него я наблюдала за тобой со стороны и считала, что ты фея.

Келли послала мне воздушный поцелуй, и я не помедлила сделать то же в ответ.

– Это было, когда ты серьезно решил заделаться суперменом, да, братец? – улыбнулся Зак, обращаясь к Бену, но ответа не дождался и тут же повернулся ко мне: – Он не шутил на счет трусов. Бен натягивал свою синюю пижаму, а поверх надевал красные плавки и летал по квартире на простынях.

Дружный хохот наполнил беседку. Бен прикрыл лицо ладонью, но я могла видеть, как он улыбается.

– А тебя еще и Лоис зовут [36], – с улыбкой покачала головой Ева. – Бывают же в жизни совпадения.

– Совпадения? – улыбнулся Зак. – Это скорее судьба. Да, мам?

Улыбка Роуз потянулась дальше к ушам, и она активно закивала головой. Зак определенно знал, как позаботиться о девяносто девяти процентах успеха отмены брака по расчету для младшего брата.

Вот уже несколько дней он сводил чуть ли не каждый факт из нашего с Беном прошлого к судьбе и звездам. Для остальных членов семейства, как и для него самого, – это лишь пустые разговоры, но для Роуз – это укоренение уверенности в том, что мы с Беном созданы друг для друга, а значит, ни о каких других браках речи быть не должно.

Выгодно в нашем случае, но как быть, если что-то пойдет не так? Если мы с Беном разойдемся? Не ударит ли это по Роуз после всех этих разговоров?

Быстро же ко мне вернулись «А что, если?». Так и свихнуться можно.

Вернее, я уже свихнулась. Сперва влечение к другу, затем сопереживание Трэйси, а после дозволение волку снять с меня красные… кхм, шапочку.

Если так и дальше пойдет, то моя одежда без шуток будет исключительно белой. Мне, конечно, идет белый, но я ценю разнообразие. Да и в дурдоме мне вряд ли дадут носить чокеры. Я начну протестовать: пыхтеть и впиваться зубами в руки ни в чем не повинных санитаров, за что получу дозу успокоительного в попу. И неважно, насколько умело я буду извиваться в попытках избежать этой участи. Попа у меня таких размеров, что промазать по ней сложно. Бен вон даже не целился, а попал прямо в яблочко.

Стоило вспомнить о неподобающем поведении мужчины, как его ладонь скользнула вниз по моей пояснице и медленно сжала ту самую, по которой не промажешь. Ясное дело, мне не стоило расслабляться и облокачиваться на Бена: сиди я ровно, он бы элементарно не смог обхватить выпуклость, но…

– Бенджамин, – шикнула я, кидая ну о-о-очень красноречивый взгляд, и, к счастью, была понята верно.

Ладонь переместилась на талию и притянула ближе к мускулистому торсу, а мои губы непроизвольно расплылись в улыбке.

– Эта страсть к фантастике у Бена от матери, – включился в разговор мистер Карнеги. – Она увлеклась ею, как раз когда была беременна Беном. Кто первый угадает, случайно ли его зовут Бенджамин Брайан Бенкс?

Новая волна смеха разнеслась по семейному кругу. Роуз возложила голову на руку, неловко улыбаясь.

– А я хотела быть Сэм из Тотали Спайс [37], – сказала я и боднула «жениха» плечом. – Мы были бы отличной командой, мм?

Бен кинул на меня игривый взгляд, но Зак поспешил перетянуть внимание на себя:

– Почему не певицей?

Его глаза стрельнули на Бена и вернулись ко мне, а на губах заиграла хитрая улыбка. Точь-в-точь как у брата, когда у того припрятан козырь в рукаве.

– У тебя чудный голос, Лоис. Звучный, но при этом тягучий… чувственный.

Румянец начал плавно заливать мои щеки. Последнее слово мужчина сказал почти шепотом. Больше никто за столом не предал этой фразе особого внимания, но довольное выражение лица Зака ясно говорило: «Я слышал, чем вы занимались, детки». Конечно, слышал только он, ведь только он пошел за яблоками, которые мы с его братом так и не принесли.

Я ткнула Бена в бок, призывая его на помощь. Он растерялся на мгновение. Видимо, до него скрытый смысл этой фразы не дошел.

– Лоис поет только для меня, – последовал ответ.

Я еле сдержалась, чтобы не зарядить ладонью по лбу. Улыбка Зака стала еще шире, но в голубых глазах мужчины не наблюдалось и доли осуждения. Я смогла разглядеть в них лишь радость с примесью озорства.

У меня ушло несколько минут внимательного наблюдения за старшим братом Бена, чтобы прийти к выводу, что отсутствия у Зака тяги к порицанию – не патология. Секс – естественная часть жизни, и тут нечего стыдиться. Хотя, пожалуй, делать это нужно на трезвую голову и точно не в общественных местах, чтобы вас, например, не засняли и не сделали порнозвездами с вагоном оскорблений вместо гонорара. К слову, наше общество имеет двойные стандарты, а потому в мои непутевые шестнадцать тонна грязи вылилась исключительно на меня.

Всю старшую школу я слышала «шлюха», «потаскуха», «дрянь» и еще много «лестных» комментариев в свой адрес. Только друзья удерживали меня от того, чтобы надеть бумажный пакет на голову и заползти в какую-нибудь благоустроенную нору. Или любую нору, которую я могла бы благоустроить.

И нет, Броуди был официальной отмазкой («хотя бы с тем позорилась, с кем встречается»), но он не очень-то старался облегчить мое положение. Теперь я это ясно вижу. Как ясно виден мне стал и глупый страх осуждения общества.

Шестнадцатилетняя я даже перестала носить лифчики в знак протеста. Мой принцип родился из бунта с элементами эпатажа. Напускная безразличность к разговорам о моей «распущенности» помогала. Да и лифчики – адская пытка для нежной кожи. В университете я не начала их снова носить уже потому, что, почувствовав вкус свободы однажды, не сможешь от нее отказаться. И все же напрашивается вывод.

Повод для осуждения найдется всегда: твое поведение, которое – о, ужас! – не соответствует чьим-то нормам; недостаточная успеваемость в учебном заведении, которая – естественно! – свидетельствует о пустоте в черепушке; небрежность в одежде – оскорбление, видите ли, чувств общественности, которой приходится на это смотреть. Да даже врожденные данные, как веснушки или не схожесть со скелетом, обтянутым кожей, например, охотно становятся предметом насмешек и оскорблений. Было бы желание сказать гадость – повод всегда найдется. Так стоит ли искать оправдания для тех, кто только ищет повод?

– О! – Келли махнула вилкой с насадкой в виде помидора черри, отчего сидящий рядом с ней мистер Карнеги отшатнулся. – А я в детстве хотела быть черлидершей!

– И ты ею была, – напомнила я.

– Келли всегда была самой успешной из нас, – подмигнул сестре Пол.

– У меня есть фотографии, – вспомнила Роуз, как и дочь, чуть не выколов глаз соседа вилкой.

Бедный Оливер.

Примечания:

[36] Лоис Лейн – персонаж комиксов о Супермене, возлюбленная героя и впоследствии жена.

[37] «Totally Spies!» – франко-канадский мультипликационный сериал, созданный французской анимационной студией «Marathon Media», в котором рассказывается о трех верных подружках-шпионках из Беверли-Хиллз, Калифорния, США.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍60

Мои губы опухли от поцелуев, но Бен продолжал мять их своими. Его левая ладонь, как и было обещано, держала мои руки подальше от рта, а правая гладила грудь, заставляя меня, нагую и податливую, виться под ним в надежде на большее. Приятное тепло мужского тела окутывало естество, расслабляя, внушая чувство спокойствия, подготавливая к полному единению.

Однако пара настырных мыслей все же смогла пробить этот барьер комфорта и начала бессовестно хозяйничать в моей голове.

– Что-то не так? – прервал поцелуй Бен, когда моя коленка уперлась в его железный пресс.

– Нам надо остановиться, – прохрипела я.

– Ты это и днем говорила, – напомнил он, игриво сощурившись.

– На этот раз я правда этого хочу.

Бен не шелохнулся.

– И ты этого хочешь, потому что… – произнес он с серьезным лицом, которое никак не соответствовало телу, настроенному на развлечения.

– Потому что обратного пути не будет.

Надо было говорить об этом раньше. Сесть, как несчастные родители, которым выпадает участь объяснять ребенку, что на самом деле его не купили на распродаже, и объяснить Бену всю сложность ситуации. Показать, что, весьма вероятно, это билет в один конец.

– Обратного пути?

– Если мы сделаем это, дружбе конец.

– Ты все так же будешь мне дорога, – мужчина хмурился, качая головой.

– И ты мне, – проскулила я от нетерпеливой пульсации в теле и его непонимания.

Почему бы ему просто не слезть с меня, чтобы я смогла нормально дышать?

О, знаю. Вероятно, он хочет другого развития событий. И давайте будем честны, я тоже этого хочу. Но, в отличие от некоторых, я смотрю правде в глаза. Не бывает секса «по дружбе», не в моем мире. А когда я в последний раз проверяла, мы с Беном делили одно пространство и время.

– Тогда почему нам нужно остановиться? – недоумевал мужчина. – Мы оба хотим этого и после останемся так же близки. Более того, добавится еще один способ, которым мы можем выражать близость. В чем проблема?

– Мы будем не так же близки. В этом проблема. Вернее… трудность. Я очень сомневаюсь, что буду в состоянии воспринимать тебя как друга, если мы это сделаем. Мы не сможем вернуться к прежнему статусу, если… все развалится на части.

Последнее произнесла быстро и тихо. Так, будто опасалась, если озвучу страхи, они непременно воплотятся в жизнь. Однако мое беспокойство о возможных последствиях проигнорировали и обожгли пытливым взглядом:

– Но ты хочешь это сделать?

– Хочу, – признала на выдохе, – но это перекроет путь назад.

– И пускай.

Бен вновь сплел наши губы в поцелуе. Медленном, чувственном, нежном. Мое колено отодвинулось, прекращая оказывать сопротивление его корпусу. Я слышала звук разрывающейся упаковки презерватива, пока мягкие губы продолжали играть с моими. Уповала, чтобы эта сладкая мука никогда не закончилась, но вот уста Бена отпустили мои, коснулись шеи, оставили дорожку поцелуев вниз, к ключице, а там уже недалеко и до чувствительной вершинки. Когда ее обхватили, а после легонько прикусили, из моей груди вырвалось что-то похожее на мурлыкание, и я непроизвольно выгнулась дугой.

– Бен, – тяжело дышала, цепляясь за рассудок из последних сил. Он замаячил на горизонте, когда мужчина вновь вернулся к моему лицу. – А как же дружба?

– Самая крепкая основа для романтических отношений, – беззаботно ответили мне, удобнее устраиваясь между бедер. – Да и тебя все равно невозможно воспринимать просто как подругу, Лоис.

Бен игриво поддел мой нос своим, очаровательно улыбнулся и одним плавным движением перекрыл нам путь назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍61

– Ты был прав, – блаженно выдохнула я, прикрыв глаза от удовольствия, когда Бен в который раз завалился на подушку рядом.

– Я часто бываю прав, – фыркнул этот самодовольный обольститель и переместил меня к себе на грудь. Впрочем, сегодня мы ему самодовольство простим. Сегодня оно оправдано. – В чем на этот раз?

– Ты определенно лучше вибратора.

Бен засмеялся, чем тут же меня заразил. Вообще его бодрый настрой, отсутствие опасений о будущем, способность наслаждаться моментом – все это чудодейственным образом передалось мне. Половым путем, надо полагать.

Говоря о способах обмена, оказывается, не только венерическими заболеваниями, я поняла, о каком «улете» говорили бывшие Бена с вечеринки. Фокусники не раскрывают своих секретов, но помощницы-то в курсе, куда и когда им убегать, чтобы «испариться». Так вот и я, прочувствовав все на собственной шкуре, могу заявить, что раскусила, как происходит «магия».

Фокус в том, что Бен слушает.

Не просто интересуется, жива ли мадам под ним, которую он в поте лица «ублажает». Не просто периодически целует то в нос, то в щеку – куда достал, туда и впился – скорее, чтоб самому себе напомнить, что девушка не надувная.

Нет, ему действительно важно, чтобы тебе было хорошо. Он прямо спрашивает, чего бы тебе хотелось, и… делает именно так. Он подстраивается, распаляет каждым касанием, а после упивается успехом, когда женское тело в его руках становится желейкой. Мягкой, податливой и абсолютно счастливой.

В постели с Беном удовлетворяются любые желания. Уверена, попроси я привязать меня трусами к бортику кровати и отшлепать ремнем, он бы согласился. И, может, однажды, когда и его смелость передастся мне уже известным незатейливым способом, я попрошу. А до тех пор постараюсь не думать о том, сколько таких вот желаний он исполнил. В глазах скольких девиц от его волшебной палочки сыпались искры и сколько удовольствия он при этом получил сам. Хватит ли теперь ему одной меня и будет ли все так же волшебно лет через пять, десять…

– Чего так вздыхаешь? – обеспокоенный голос вывел из раздумий, а прыткие пальцы обернули мое лицо, заставляя встретиться с ликерными глазами.

Очевидно, мысль о близости Бена с другими не только выбила из меня вздох, но и отразилась на лице гримасой подступающей тошноты, потому что мужчина насупился пуще прежнего и вопросил:

– Что-то болит?

– Нет-нет, – поспешила успокоить я, твердо решив отшучиваться: – Просто стара я уже для таких акробатических номеров. Ну, знаешь, поясница уже не та, в колене иной раз на погоду стреляет. А тут ты вертишь меня, совсем не жалея. Я ж завтра с кровати не поднимусь из-за крепатуры!

Очевидно, решив убедиться, что все будет так и никак иначе, Бен игриво зарычал, прикусывая мое плечо.

– Ничего, мы тебя натренируем!

Кувырок – и я снова под ним, а ноги оплетают мощную шею.

– Ты не против? – спросил он, целуя голень. – Давно мечтал взять тебя так.

– Я… эм…

Растерялась. То ли от того, что он спрашивает, согласна ли я потакать его желаниям в ответ, то ли от того, что могло скрываться за этим «давно».

На выверты, согласилась, конечно, хотя и быстро поняла, что нужно возобновлять занятия растяжкой, но, как ни стыдно признать, выкинуть из головы последнюю фразу так и не смогла. Она вроде и растворилась в сложенных стонах, но продолжала крутиться в моем сознании.

«Давно» – это с того поцелуя на парковке? Или с боя на подушках? А может, с ночи после вечеринки?

И что на счет вот этого «мечтал»? Не громко ли сказано? Именно «мечтал», а не «хотел»? Точно? Я же не ослышалась?