Текст книги "Грабли (ЛП)"
Автор книги: Л. Дж. Шен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
"Я не был", – срочно говорит он, и я могу сказать по судорожному движению его рук, что он хочет заключить меня в объятия и потребовать моего внимания, но он этого не делает. "Я не был с ней три месяца. Бренда рожала в Бостоне – это всегда был план. И в ту неделю, когда она вернулась раньше срока... ну, одно за другим, и мы решили дать ей еще один шанс. Для Стивена".
"Ты спал с ней?" спрашиваю я. Я не знаю, какое право я имею спрашивать его об этом.
Он смотрит в сторону, его челюсть сжимается.
Я фыркаю беззлобным смехом. "Конечно, ты спал с ней".
"А что я должен был делать?" – спрашивает он сквозь стиснутые зубы. "Это не то, что моя девушка тусуется".
Его девушка. Вот кем я была сейчас. Хотя я думала, что буду чувствовать себя хорошо, все, что я чувствовала, это тупое сожаление. Как я могла быть такой глупой? Начать это с ним?
"Я не твоя девушка. Я даже не уверена, что я твой харриер. Но что я точно знаю, так это то, что я ухожу отсюда". Я встаю.
"Пенроуз", – шепчет он. "Сядь на место. Мы еще не закончили."
Я делаю то, что мне говорят, но на этот раз – и это настоящий удар – не потому, что я хочу услышать его неубедительные оправдания, а потому, что я должен. Он мой тренер. И теперь я начинаю видеть сходство между Локеном и тем мерзким учителем географии.
"Слушай, эта история со мной и Брендой... она не продлится долго. Я хочу тебя. Я ясно дал это понять."
"Я не хочу вставать между тобой и матерью твоего ребенка".
Когда я говорю это, я понимаю, что это не только потому, что я чувствую себя куском пылающего дерьма за то, что сделала с ним, женатым мужчиной. Все это просто потеряло свой блеск. Несколько дней назад, в столовой, когда я, вывернув шею, выслушивала крохи информации о нем и его жене от дежурных учителей, меня осенило, что все это было огромной ошибкой.
Что за мужчина спит со своей студенткой?
Какой мужчина изменяет своей беременной жене?
Не достойный, вот кто.
"Ты не будешь ничем мешать. Я хочу тебя. Я люблю тебя. Я не переставал думать о тебе всю неделю". В тоне тренера звучит нотка срочности. Я перевожу взгляд на него, но все равно встаю со скамейки. Возможно, издалека это будет выглядеть странно, если кто-то увидит нас. Я ухожу от него, а не наоборот.
Его признание в любви провалилось.
"Прости меня. Я не люблю тебя в ответ".
"Я знаю, что любишь".
"Нет, не люблю". По правде говоря, я не знаю, что я чувствую или не чувствую. Я просто знаю, что я влипла по уши. Мне нужно быстро выпутаться из этой ситуации.
"Этот разговор не закончен", – предупреждает он, вставая вслед за мной и оглядываясь по сторонам, как ночной вор перед тем, как выскользнуть из чьего-то окна.
Я поворачиваюсь к нему спиной и ухожу, думая: да, это так.
26
Бель
Этот человек собирался полностью уничтожить меня, и я ничего не могла поделать, только наблюдать за ним из первого ряда.
Я поняла это в тот момент, когда он положил руки мне на живот.
Малыш Уайтхолл затрепетал, когда это произошло. Это было похоже на то, как бабочки впервые расправляют крылья в моем животе.
Малышка знала, что папа впервые прикоснулся к ней, и реагировала на него.
После этого все произошло так быстро.
Поцелуи.
Любовные укусы.
Кожа к коже.
Секреты.
Это было похоже на падение с обрыва.
Падение, падение, падение.
И все еще не пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы остановить происходящее.
Глубокая пропасть не казалась такой уж глубокой, когда ты никогда не хотел из нее выбраться.
Вот почему влюбленность была опасной игрой.
Она давала тебе самое худшее, что может быть у такой девушки, как я.
Надежду.
На следующий вечер, закончив работу с бумагами в «Madame Mayhem», я не вернулась домой. У меня было странное настроение. На нервах.
Я не хотела возвращаться домой, чтобы узнать, что Девон все еще гуляет с мисс Модные Штаны.
Альтернатива в виде Девона, который был дома и усадил меня за стол для взрослого разговора, была не менее пугающей.
Что я могла ему сказать? Вчерашний день ничего не изменил.
Я все еще была собой, а он все еще был собой. У нас все еще были дыры в сердцах.
Его семья никогда не примет меня и обанкротится, если он не женится на Луизе.
А я? Я была все той же девушкой, которая закрыла глаза, чтобы помечтать, а вместо этого увидела мистера Локена.
Вместо того чтобы идти домой, я встретилась с Эшлинг, Сейлор и Персефоной в особняке последней, чтобы провести вечер за тарелками жареных моллюсков и пивом.
Придерживаться содовой было трудно, но необходимо. Беременность вызывала отвращение ко многим вещам – кофе, красному мясу и большинству видов рыбы. Но я все равно время от времени тосковала по бокалу вина.
"Ну что? Какие симптомы ты испытываешь во время беременности?" Сейлор пригубила свой бокал, как ирландский... ну... моряк. "Когда я была беременна Руни, мой ху-ха стал фиолетовым. Это было ужасно". Она сделала паузу. "Я имею в виду, особенно для Хантера. Я была не в том положении, чтобы смотреть на него. Буквально".
Перси приложила руку ко рту. "Спасибо, королева TMI".
Сейлор пожала плечами, макая картошку фри в миску с кетчупом.
"Просто шучу. Ему вроде как понравилось. Он чувствовал себя так, будто у него инопланетный секс".
"Я раньше мочилась в штаны. Постоянно", – небрежно ответила Эшлинг, засовывая в рот жареного моллюска. Я выплюнул свою содовую, обрызгав ею своих друзей. Ну, это было непринужденно.
"Эмброуз сильно давил на мой мочевой пузырь. Сначала это происходило только тогда, когда я кашляла или чихала. К третьему триместру я только наклонялась, чтобы надеть носки, и тут – опа, я описалась. Думаю, я была единственной беременной женщиной на планете Земля, которая все еще пользовалась гигиеническими прокладками каждый день. Всякий раз, когда я покупала их в местном Walmart, кассирша смотрела на меня странно, типа "вы же знаете, что они вам не нужны?", а мне хотелось крикнуть ей, что я врач".
"А ты?" Я повернулась к своей идеальной сестре, у которой были две идеальные беременности и которая родила детей, которые были красивыми и хорошо спали с первого дня. Перси, благослови ее Господь, была неспособна на недостатки.
Она сморщила нос, покраснев.
"Что?" потребовала Сейлор, ухмыляясь, из уголка ее рта свисала картошка фри, как сигарета. "Расскажи нам, засранец!"
"Ну." Перси нервно заправила волосы за ухо. "Это не было симптомом как таковым..."
Все мы теперь склонились к ней за обеденным столом, широко раскрыв глаза, желая узнать.
"Просто во время обеих беременностей я была очень, очень возбуждена".
"Ты хочешь сказать, что тебе каждый день требовался витамин D?" Сейлор выгнула бровь.
Перси засмеялась. "Да. Я хотела его... немного грубого. А Киллиан, ну, он разрывался между тем, чтобы дать мне то, что я хотела, и тем, чтобы мы не наделали глупостей".
Мы все кивнули, обдумывая это.
"Теперь твоя очередь", – хихикнула Перси, кидая в меня картошку фри.
Это было похоже на то, как мы были подростками. Легкость, которая приходила, когда мы были вместе. Я знала, что мы всегда будем друг у друга. Это очень успокаивало меня сейчас, когда мои чувства к Девону были на взводе.
"Думаю, мой главный симптом – это безумие", – призналась я. Поедая кукурузу в початках, я знала, что буду жалеть потом, когда мне придется два часа подряд чистить зубы зубной нитью. "Потому что я думаю, что мне... вроде как начинает нравиться Девон? Я имею в виду, по-настоящему?"
Зазвенела посуда. Перси уронила кусок жареного моллюска на пол, не делая никакого движения, чтобы поднять его, все еще глядя на меня. Сейлор и Эшлинг смотрели друг на друга, словно раздумывая, проверять мне температуру или нет.
Перси первой прочистила горло, продолжая осторожно. "Поподробнее, пожалуйста".
Я рассказала им все. О завещании, наследстве и проблемах, которые с этим связаны. О матери Девона, и сестре, и банкротстве. Я рассказала им о его поздних вечерах с Луизой и о том, как я толкнула его в ее объятия.
Как я разыграла свои карты самым худшим образом.
Я рассказала им все, кроме тех секретов, которыми мы с Девоном делились. О дырах в наших сердцах.
После того, как я закончил, весь стол погрузился в молчание.
Сейлор, казалось, пришла в себя раньше всех. Она откинулась на стуле, зеленые глаза расширились, и выдохнула воздух. "Черт."
Я зарылась лицом в свои руки. Ни один хороший совет никогда не предварялся словом "черт".
Персонал Перси начал отодвигать наши тарелки, делая себя невидимыми. В миллионный раз я задалась вопросом, как моя сестра, имеющая столь скромные корни, смогла привыкнуть к такому богатству.
"Есть еще полезные отзывы?" Я подняла брови.
"Просто ты никогда раньше не проявляла ни к кому такого интереса, вот и все". Сейлор посмотрела на Эшлинг и Перси в поисках помощи, увидела, что они все еще обрабатывают информацию, затем поспешно добавила: "Я могла или не могла сказать ему, чтобы он даже не пытался и просто женился на Луизе, чтобы избавить себя от душевной боли. Мне очень жаль, Белль. Когда ты упомянула об этом на днях, мне показалось, что ты совершенно не против, чтобы они связали себя узами брака".
Мне хотелось вырвать, но я слабо улыбнулась.
Мне нужно было встать и уйти. Может быть, позвонить Девону по дороге домой. Он бы пришел, даже если бы был с Луизой. Такой уж он был человек.
Эшлинг потерла висок, ее густые темные брови сошлись вместе. "Это неправильно. Это все неправильно. Ты ведь знаешь, что должна бороться за него, верно?"
Ей было легко говорить. При всей своей миловидности, Эшлинг была порочна, когда дело касалось любви. Она боролась до последнего, чтобы завоевать своего мужа, тоскуя по нему годами.
"И разрушить жизнь его семьи?" Я опустила голову на стол.
"Его сестра и мать – не твоя проблема", – категорично заявила Сейлор.
"К тому же, он разрушит свою собственную жизнь и жизнь Луизы, если женится на ней, в то время как влюблен в тебя", – наконец вклинилась Перси.
Нас снова прервал персонал. На этот раз они принесли десерт и чай. Заварной крем, лимонный меренге и толстые куски нуги.
Мы подождали, пока они уйдут, прежде чем снова заговорить.
"Ты с ума сошел?" прошептала я, глубоко вонзая ложку в заварной крем. "Он не влюблен в меня".
"Это потрясающе", – пробормотала Эшлинг под своей ложкой, указывая на заварной крем. "И по моему скромному мнению, как человека с самым высоким IQ в комнате, он влюблен в тебя".
"Супер скромно". Сейлор отправила в рот кусочек нуги. "Но вообще-то я согласна. Ты должна дать ему шанс проявить себя, Белль. Если бы он знал о твоих чувствах, он бы даже не обратил внимания на Луизу".
"Я не знаю, какие у них отношения". Я угостилась лимонным меренге.
Хорошо. Возможно, у меня действительно был симптом беременности в виде желания съесть все, что не прибито к полу.
"Пора спросить", – сказала Сейлор.
"Дело в том, что мужчины..." Перси потягивала чай, на ее лице было написано отстраненное выражение, "...иногда им требуется небольшой толчок, чтобы понять, что то, что им нужно, и то, чего они хотят, находится перед ними и может быть найдено в одной и той же женщине."
"Аминь." Эшлинг подняла свою чашку в воздух, произнося тост.
"Я не такая, как вы, ребята". Я покачала головой. "У меня нет способности сделать кого-то другого счастливым. Как только я становлюсь уязвимой для них, игра окончена. Я делаю что-то ужасное и пытаюсь оттолкнуть их. Поэтому я не могу обещать ему все то, что вы дали своим мужьям. Семья, дети, ... ну вы понимаете ... безусловная любовь и все такое".
По выражению лиц моих друзей и сестры я поняла, что мне не удалось тактично или изящно донести свою мысль.
"И это все, на что мы способны? Делать наших так называемых мужчин счастливыми?" спросила Сейлор с беззлобной улыбкой на лице. "Я всего лишь бывшая олимпийская лучница и владелица одного из крупнейших кулинарных блогов в стране. Что я знаю о ведении бизнеса или жизни вне брака?".
Она действительно была всем этим. Но она также вышла замуж в богатую семью и происходила из нее, так что ей нечего было кому-то доказывать.
"А я всего лишь врач". Эшлинг сделала еще один глоток чая. "Определенно, я не такая важная и влиятельная, как вы".
Персефона, у которой не было дневной работы, была единственной молчаливой, поэтому я постаралась повернуться к ней, чтобы сказать: "Извини, я не это имела в виду".
"Что именно?" Она сидела, откинувшись на спинку кресла, выглядя совершенно собранной и незатронутой. "О, возможно, я больше не работаю с девяти до пяти, но я провожу мероприятия по сбору средств, которые собирают миллионы долларов для нуждающихся детей, женских приютов и животных, подвергшихся насилию. Я чувствую себя невероятно реализованной и не нуждаюсь ни в чьем разрешении называть себя феминисткой".
Ладно, возможно, все они были правы.
"Женщина есть женщина". Перси положила руку мне на плечо, и я подумала, с каких это пор роли поменялись местами? Она стала мудрой и знающей мир, а я – той, кто очень нуждается в совете.
"Женщина – это чудо. Мы запрограммированы на то, чтобы делать и быть всем, чем мы хотим быть. Не продавай себя. Все, что Девон видел в тебе, все еще где-то внутри. Ищите его достаточно усердно, и вы его найдете", – добавила Перси.
Могу ли я действительно спасти то, что у меня было с Девоном?
Уайтхоллы хотели, чтобы я исчезла из поля зрения. А Луиза была, простите за каламбур, королевской занозой.
Но кроме них, что еще стояло между мной и Девоном?
Ничего. Вернее, никто – кроме одного человека.
Я сама.
Я вышла из дома Персефоны и на автопилоте поехала к квартире Девона, которая находилась в том же районе Бэк-Бэй.
Барабаня пальцами по ноге и думая о своем разговоре с девушками, я свернул направо на Бикон-стрит, на Содружество-авеню, затем продолжил движение до Арлингтон-стрит.
Когда я остановился на красный сигнал светофора, мотоцикл ни с того ни с сего проскочил сквозь поток машин. Мотоциклист встал между мной и стоящим передо мной "Бьюиком", перекрыв мне обзор. Его лицо было скрыто черным шлемом, и на нем была черная кожаная куртка.
Я издал крик, моя правая нога зависла над педалью газа, желая переехать это пятно человеческого дерьма, пока он не наставил на меня пистолет.
Но парень достал что-то из переднего кармана своих джинсов – записку – и хлопнул ею по моему лобовому стеклу.
Текст был напечатан шрифтом Times New Roman.
УЕЗЖАЙ ИЗ БОСТОНА, ПОКА Я ТЕБЯ НЕ УБИЛ.
ЭТО ВАШЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.
Это было все.
Я собирался убить кого-нибудь на хрен.
Я поставил машину на стоянку посреди движения, выхватил пистолет из сумочки и распахнул дверь.
Парень в шлеме покачал головой, взревел двигателем и уехал, прежде чем моя рука коснулась рукава его кожаной куртки.
Вырвав бумажку с лобового стекла и положив ее в карман, я пообещал себе, кто бы это ни был – я заставлю его страдать.
Когда я вернулась домой, Девон был там.
Он выглядел так, будто был там уже давно: свежепринятый душ, дизайнерские треники и белый V-образный вырез.
Я не сразу рассказала ему о том, что произошло.
Он выглядел счастливым и хотел провести со мной время.
Кроме того, я собиралась сама во всем разобраться. О полиции не могло быть и речи – они были бесполезны, а после того, как я получила от них неохотный ответ, когда подала жалобу, я не собиралась обращаться туда снова. Но я собирался завтра навестить Сэма Бреннана в его квартире и сказать ему, что он должен предложить мне свои услуги, хочет он этого или нет, иначе я расскажу о нем его жене.
Даже того потрясения, которое я пережила этим вечером, было недостаточно, чтобы вывести меня из равновесия. Обычно подобная встреча означала, что у меня будет как минимум пара недель радиомолчания от того, кто хотел меня напугать.
"Привет моему самому любимому человеку на свете", – тепло поприветствовал меня Девон. Я расплавилась в луже гормонов и прильнула к нему, пока он не наклонился, чтобы поцеловать мой живот через розовую блузку.
"О. Ты имел в виду ее", – пробормотала я.
Он встал во весь свой внушительный рост, подмигнув мне. "И привет женщине, которая ее носит".
"Итак, мы согласны, что это девочка". Я отшвырнула каблуки. Беременность – это здорово, но это не значит, что я собираюсь стать лучшей подружкой Lululemon и – Боже, помоги нам всем – крокодилов.
"Обычно я с тобой согласен", – легко сказал он.
Я прошла на кухню, налила себе высокий стакан воды из-под крана и выпила его большими глотками, задвинув мысли о байкере в самый угол, решив не позволить этой встрече испортить мне вечер.
"Я рада, что ты сегодня не со своей девушкой", – прокомментировала я.
Упс. Неважно. Я сама испортила вечер.
Почему я не мог просто сказать "Я рад, что ты не с Луизой", как нормальный человек? Бедный Девон. Даже если мы будем вместе, он будет ненавидеть меня.
"Мне кажется, я смотрю на нее".
Хмм ... что?
Он направился ко мне, не останавливаясь. Мое сердце снова забилось, теперь уже по совершенно другой причине. Быть чьей-то девушкой – девушкой Девона – это реальность, которую я никогда не рассматривала для себя.
Должна признать, мне не было противно от этого.
Он взял бокал из моей руки и поставил его позади меня на мраморную стойку, а затем взял мои руки в свои. Меня пронзила волна. Это было так хорошо, так правильно, что мне захотелось выскочить из собственного тела и убежать куда-нибудь, где я буду в безопасности от него.
"Скажи мне, что вчерашний день был ошибкой", – приказал он, а не попросил. "Скажи мне миллион раз, что этого не должно было случиться, и я все равно тебе не поверю".
Я тяжело сглотнула, уставившись в пол. Быть уязвимой убивало меня, но я должна была это сделать. "Это было не так".
"Это было так трудно?" – мягко спросил он.
"Да", – честно призналась я.
Он засмеялся. Низкий, сексуальный смех, который исходил из его груди.
"Какой-нибудь странный анекдот про животных, чтобы успокоить твой разум?" – предложил он, все еще держа мои руки в своих.
"Пожалуйста".
"Утконосы выглядят так, будто к их лицам приклеены бутылки с горячей водой. Знаешь, такие, которые наши бабушки любят засовывать под одеяло зимой, чтобы согреться?"
Я гоготнул, не в силах остановиться. Дрожащие плечи и все такое.
"Говоря о несчастных лицах, антилопа сайгак выглядит так, будто к ее морде прикреплен полуметровый необрезанный пенис".
"Итак, что вы имеете против необрезанных пенисов, мисс Пенроуз? Я гордый обладатель одного из них". Он толкнул меня в свое твердое тело, и я хихикнула еще немного.
"Ничего, мистер Уайтхолл. Совсем ничего".
Его губы встретились с моими, и пространство между нами сократилось до нуля.
Я прижалась к нему. Его рот пах мятой и льдом. Мой – лимонным меренге, заварным кремом и картофелем фри.
Он быстро раздел меня, и я сделала то же самое, и впервые за много лет он был полностью обнажен передо мной, на кухне.
"Я долго мечтал увидеть тебя таким снова". Еще одно признание сорвалось с моих губ.
"Не было ни одного момента с тех пор, как я впервые увидела тебя, когда я не хотела бы увидеть тебя обнаженным, Свен".
Я сделала шаг назад, оценивая его телосложение.
"Ты прекрасен", – сказала я ему.
"Ты разбиваешь мое сердце", – ответил он.
А потом мы лежали на полу и занимались любовью.
Когда мы закончили, сытые и довольные, он потащил меня на диван, где устроил меня между своими руками. Я лежала на его теле, как на одеяле.
Мне это нравилось.
"Хочешь что-нибудь посмотреть?" – пробормотал он мне в волосы, включив телевизор.
"Что, например?"
"Что вы любите смотреть?"
"На то, как мне или моим барменам передают деньги, если честно".
"Убери ногу с газа, любимая. Ты добилась этого в жизни".
"Хм..." Я искренне задумалась. "Обычно дома, когда у меня есть минутка, я смотрю самое дрянное, что может предложить мой телевизор. Например, "Слишком горячая штучка", "Круг", "Тоддлеры и Тиарас". Если есть хоть малейший шанс, что меня могут просветить или спровоцировать на формирование мнения о чем-то, я беру залог. А ты?"
Я почувствовала, как его грудь сотрясается от смеха над моей спиной.
Он был теплым везде. Восхитительный.
"В основном я смотрю новости Би-би-си, спортивный канал. Иногда Top Gear".
"Ты такой британец".
"Да, мадам".
"Почему вы здесь, если вы все еще любите и так скучаете по дому?"
Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза лучились, когда он смотрел на меня сверху вниз, играя с локонами моих волос.
"Я не знаю", – честно ответил он, и мое сердце упало. "Теперь, когда моего отца больше нет в живых, я бы мог вернуться, если бы не тот факт, что у меня теперь есть ребенок, которого нужно растить в Америке".
"Так ты собирался переехать обратно?"
"Нет". Но я знал, что нет, я говорил это сотни раз, когда на самом деле имел в виду да.
"Дев..."
"Я не хочу быть нигде больше. А теперь давай посмотрим что-нибудь, что заставит тебя немного подумать. Как тебе это?"
"Ужасно", – призналась я.
Он еще немного посмеялся. "Хорошо. Покажи мне, что я этого стою. Пострадай немного вместе со мной".
Мы выбрали что-то среднее между BBC News и моими шоу.
Игровое шоу под названием "Есть ли у меня новости для вас".
Предположительно, оно должно было быть смешным. Публика и Девон, конечно, смеялись.
Но для меня это было лишь напоминанием о том, что ему не место здесь со мной. Я окажу ему огромную услугу, если освобожу его и позволю ему жить своей жизнью с Луизой.
К тому же, я не могла не подчеркнуть это – не было ни единого шанса, что я не испорчу все это дерьмо.
"За мной все еще следят".
Мое признание пришло из ниоткуда.
Грудь Девона затвердела подо мной. Я чувствовала, как учащается его пульс между нашими телами.
Я закрыла глаза и продолжила. "Сегодня мотоциклист подрезал меня в пробке и наклеил записку на лобовое стекло. В ней говорилось, что я должен покинуть Бостон. Это было мое последнее предупреждение. Самое странное, что..." Я перевел дыхание: "...я получаю два разных набора угроз. В одном говорится, что они хотят меня убить, а в другом – что мне нужно бежать. Это похоже на то, что есть две силы, которые хотят, чтобы я исчез, но не по одной и той же причине. Люди, которые не имеют ничего общего друг с другом".
"Две?" – повторил он, его голос был холодным и созерцательным.
"Две".
"Черт."
Это был знающий трах. Или, по крайней мере, так прозвучало. Но как это могло быть? Как он мог догадаться, кто за мной охотится?
Девон встал, с силой засунув ноги в трусы. "Мы сейчас же звоним в полицию".
Горький смех застрял у меня в горле. Я хотела сказать ему, что я уже была там, делала это, и ничего из этого не вышло.
Но тон, который он взял со мной – такой надменный, такой покровительственный – напомнил мне, почему мужчин, как и детей, нужно видеть, а не слышать.
"Вы не можете указывать мне, что делать". Я вскочила на ноги и помчалась на кухню.
Малышка Уайтхолл подняла во мне бурю, давая понять, что она так же напугана и зла, как и я.
Девон сардонически хихикнула. "Я могу, и я, блядь, так и делаю. Ты подашь жалобу в полицейский участок, я пойду туда с тобой, и еще, ты официально в декретном отпуске от мадам Мейхем".
Его слова не сулили ничего хорошего моему правилу "не контролировать мужчин".
Я издала пронзительный смех, возвращаясь к старым привычкам, старым репликам, старому, старому, старому диалогу женщины, которая просто не может отпустить прошлое. "О, Девон. Ты такая милая, когда думаешь, что имеешь надо мной власть".
"Дело не во мне и моей власти. Речь идет о твоей безопасности. Ты пойдешь в полицию". Взгляд его глаз разбил меня на куски. Я могла поклясться, что он вот-вот заплачет. Плакать от разочарования, потому что он не мог достучаться до меня.
Сейчас самое время остановиться.
Сделать глубокий вдох.
Скажите ему, что вы уже обращались в полицию, что это не помогло.
Может быть, вы сможете найти решение вместе.
Но потом я подумала о мистере Локене, обещавшем мне, что он достанет для меня стипендию в Калифорнийском университете. Говорил мне, как сильно он заботится обо мне.
И о папе. О нем я тоже думала.
Почему-то это напоминание ранило сильнее всего.
"Правда?" Я взяла с прилавка коробку с хлопьями и высыпала половину ее содержимого в миску. "Думаю, мы еще посмотрим".
Он повернулся и пошел в сторону своего домашнего офиса. Вскоре я услышал, как за ним захлопнулась дверь.
"Я больше не могу иметь с ней дело!" – прорычал он из-за двери.
Коробка с хлопьями выскользнула у меня из пальцев, и ее содержимое высыпалось на пол.
Я прижалась лбом к прохладной стойке и закрыла глаза.
Почти.
Тебе почти удалось одержать верх.
Но не удалось.
27
Бель
Четырнадцать лет.
Папа покупает бейсбольную биту, чтобы отгонять мальчишек.
"Это хорошая стратегия". За ужином он пихает меня локтем из-за запеканки и содовой, подмигивая. "Вы двое становитесь такими высокими. Вы уже не дети. Мне нужно эффективное оружие, чтобы прогнать всех мальчишек. Что скажешь, Перси? Смогу ли я их всех завалить?"
Она хихикает, прижимая палец к крошке и обгладывая ее. "Ты можешь все, папа".
"А ты, Белли-Белль? Думаешь, твой старик все еще может?"
Я тыкаю вилкой в запеканку из зеленой фасоли, пытаясь изобразить улыбку.
Приближается мой пятнадцатый день рождения, и я не знаю, как сказать папе, что единственный так называемый мальчик, с которым у меня что-то есть, – это тридцатилетний отец, который женат и, похоже, не понимает, что между нами все кончено.
Прошло три недели с тех пор, как тренер вернулся на работу. Он почти каждый день пытается загнать меня в угол. Я всегда уклоняюсь от него, но это становится все труднее и труднее. Дело в том, что я не могу никому рассказать. Может быть, если бы он не был женат... если бы все не восхищались его ребенком, которого его жена привезла в школу на днях на своей новой голубой машине. Она толкала Стивена в маленькой коляске и останавливалась, чтобы все могли поглазеть на него. А когда тренер увидел ее там, он выглядел очень взволнованным – почти извиняющимся, – но все же поцеловал ее в губы, прежде чем уложить ее в учительской.
История о том, как тренер и ученица занимаются вместе, достаточно постыдна, но когда ты становишься еще и разрушителем домашнего очага? Нет, спасибо.
"Не задерживай дыхание, папа", – говорю я, наконец. "Мне не нравится вся эта сцена свиданий".
"Когда-нибудь будешь", – с сожалением вздыхает папа.
Моя мама накладывает ему на тарелку еще запеканки и смеется. "Оставь ее в покое, милый. Может, она еще не готова".
Я начинаю думать, что никогда не буду готова.
На следующий день тренер Локен в плохом настроении. Он делает ошибки. Кричит на нас во время тренировки. Заставляет нас делать сто отжиманий, потому что говорит, что мы опоздали, хотя на самом деле это не так.
Тренировки мучительны. Мое колено убивает меня, но я не смею жаловаться, потому что я не хочу, чтобы его руки были рядом со мной, поэтому я прохожу через это, даже когда я едва могу идти, так больно.
"Пенроуз, увидимся в моем кабинете в пять", – рявкает он, когда мы заканчиваем. Я выплескиваю воду в рот, глядя на него с открытым негодованием.
"Не могу, тренер. Мне нужно забрать младшую сестру из библиотеки".
Не совсем ложь, хотя Перси привыкла ждать меня.
"Она подождет". Он убегает в свой кабинет.
Со стоном я следую за ним. Мне приходится зажать челюсть, чтобы не закричать от боли из-за колена. Мои мышцы напряжены. Я не делала его массаж уже несколько недель. Когда мы заходим в его комнату, он снова запирает дверь.
На этот раз я не чувствую ничего, кроме ужаса. Я нахожусь в обороне. Мои чувства находятся в состоянии повышенной готовности.
"Садись", – приказывает он.
Я сажусь. Он опирается на свой стол, сложив руки на груди. Я смотрю в другую сторону. Я не собираюсь плакать, что бы ни случилось.
Он кладет руку мне на бедро. Мои глаза поднимаются и встречаются с его глазами.
"Не надо", – шиплю я.
"Или что?" Он поднимает брови. "Мы оба знаем, что ты не можешь никому рассказать о том, что мы сделали. Я женатый мужчина. Это делает тебя маленькой шлюшкой. Никто тебе не поверит, Эммабель. Это будет твое слово против моего, а я работаю в этой школе с тех пор, как окончила колледж, меня любят и уважают. Просто забудь о своей мелкой драме и смирись с тем, что все так и будет. Мне придется остаться с Брендой еще на некоторое время".
"Останься с ней навечно". Я вскакиваю на ноги и изо всех сил стараюсь не поморщиться, когда мое колено почти проваливается в себя от напряжения. "Это не имеет ничего общего со мной. С меня хватит".
"Вот тут ты ошибаешься". Его пальцы обвиваются вокруг моей руки.
Я отстраняюсь, но он с силой притягивает меня обратно. Он собирается оставить синяк... и я не думаю, что ему есть до этого дело.
Паника подбирается к моему горлу. Это выходит из-под контроля. Мне нужен выход. Я ломаю голову, что бы такое сказать, чтобы он оставил меня в покое.
"У меня есть парень", – пролепетала я.
Он бросает на меня жалостливый взгляд, склонив голову набок. "Пожалуйста, не оскорбляй мой интеллект. Мы оба знаем, что Росс Кендрик – гей".
"Это не Росс!" протестую я. "Это кто-то другой. Он учится в колледже. Он надерет тебе задницу, если ты приблизишься ко мне".
"Да?"
"Да!"
"Как его зовут?"
Мои глаза дико сканируют книжную полку за его плечом. Среди них выделяется "Беги как ветер" Джеффа Перкинса.
"Джефф", – говорю я, обретя голос. "Его зовут Джефф, и мы влюблены. И знаешь, что еще? Он футболист и огромный. Он может надрать тебе задницу, если ты только попробуешь дотронуться до меня!".
Я кручусь, пытаясь убежать к двери, пока он не задал еще больше вопросов о Джеффе, но он ловит сзади мою толстовку и притягивает меня в замок, его губы находят раковину моего уха.
"Ну, скажи Джеффу, чтобы отстал, потому что у тебя уже есть парень".
Я не плачу. Но и не пытаюсь вырваться из его объятий. Я слишком боюсь, что он убьет меня, прямо здесь и сейчас.
"А теперь скажи мне, Эммабель, он тебя трахал?".
Я знаю, что должна сказать "нет". Толкать медведя – не самая лучшая идея. Но я ничего не могу с собой поделать. Думаю, я всегда буду настроена на отпор.
"Да", – говорю я. "Да", – говорю я. Несколько раз. Это было здорово".
Стив неожиданно отпускает меня, и я бегу к двери, отпираю ее трясущимися пальцами и вылетаю оттуда как стрела.
Близко к цели, думаю я. Но даже спустя несколько часов после этого инцидента я все еще не могу дышать.
Потому что я знаю, что дальше будет больше.
28
Девон
Она не собиралась идти в полицию.
Я был уверен в этом больше, чем в том, что завтра на востоке взойдет солнце. Астрономия была полна непостижимых вещей.
Однако Свэвен была предсказуема, как швейцарские часы.
Даже если она думала, что сегодня вечером пойдет в полицию, завтра утром она проснется и восстанет против всех представлений о том, что ей следует быть осторожной, робкой или напуганной.
