Текст книги "Заставь богов смеяться (СИ)"
Автор книги: Ксения Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 18
Обхватив руками коленки, Эмили всматривалась в огонь, чьи язычки пламени уже не так задорно обгладывали дерево. Досок было мало, почти все они уже прогорели, а, значит, совсем скоро в пещере снова станет темно и сыро.
«Нам предстоит долгая ночь…»
Она покосилась на Смита. Тот тоже не спал. Согнув одну ногу в колене и вытянув другую, он молча сидел рядом. Взгляд у него был задумчивый. Он не смотрел на нее и не пытался возобновить разговор, за что Эмили была благодарна: обмениваться шутливыми замечаниями не хотелось, разговаривать откровенно – тем более.
«Ну и что же мне со всем этим делать? Хорошо, если Смит расценил поцелуй как чистой воды порыв. Но он не глуп и, если что-то заподозрил, то…»
Эмили мрачно усмехнулась и торопливо зевнула, скрывая усмешку. Несмотря на все то, что произошло за время этой операции, ее отношение к Смиту осталось на той же клеточке в шахматной партии, что и раньше – она по-прежнему не могла ему доверять. Прошлое дамокловым мечом висело над головой и в любой момент могло уничтожить ее.
Ей нравился Смит. Эмили не хотела себе лгать. С ним она чувствовала себя… собой. С ним было легко. Он вызывал восхищение и уважение как профессионал, как друг был надежен и внимателен, а как мужчина… Как мужчина он волновал ее. И одно это заставляло нервничать – риск потерять контроль над ситуаций по-настоящему пугал.
Эмили медленно выдохнула, прикрыла глаза и постаралась взять себя в руки.
Эмоции постепенно улеглись. В душе почему-то стало пусто, зато в голове прояснилось.
Со Смитом сближаться нельзя – слишком опасно. Его реакцию на ее преступное прошлое сложно просчитать. Что если он, не раздумывая, сдаст ее властям?
«А, возможно, сдаст после долгих колебаний», – не без иронии прикинула она.
Где-то в душе робко раздался отголосок совсем другой мысли, более оптимистичной, но Эмили уже все решила. Она тряхнула головой, словно сбрасывая, как липкую паутину, все очарование этого вечера, заставившее ее на минутку, всего на минутку подумать о том, чтобы довериться Смиту.
«Я совсем сошла с ума, если подумала, что могу рисковать карьерой Дэна. Идиотка!»
Определенно, от проверяющего стоило держаться как можно дальше. Неважно, что именно связывало их в прошлом, в настоящем они знали друг друга слишком плохо. На карте стояло так много, что нельзя было ошибиться в выборе.
Эмили зевнула уже на самом деле, не притворяясь, и искоса посмотрела на Смита.
Тот не изменил позы и по-прежнему выглядел отрешенным. Кажется, не одной ей хотелось обдумать происходящее.
Дождь все не заканчивался. По пещере поползли ручейки; видимо, вода попала в щели и затекла внутрь, но рядом с костром было уютно и тепло. Отблески огня, шуршание воды, молчаливое присутствие Смита – все это убаюкивало, и Эмили сама не поняла, как задремала.
Когда она открыла глаза и с удивлением поняла, что не сидит, а лежит… на груди Смита, в кольце его рук, а в пещеру несмело заглядывают первые лучи солнца.
Пару секунд Эмили ошарашенно размышляла, не начались ли у нее на фоне стресса галлюцинации. Затем прикинула, какова вероятность того, что ее накрыло алкогольное опьянение, которое могло бы спровоцировать непристойное поведение с последующей временной амнезией. Выходило, что такое развитие событий маловероятно – местной бормотухи она выпила совсем немного и свои действия контролировала полностью. Значит…
– Доброе утро, – сонно пробурчал Смит. Зевнув, он открыл глаза и добавил уже громче: – Бриг, незаметно исчезать из постели ты не умеешь. Твое недовольное сопение и попытки тихонько отползти в сторону разбудили бы и мертвеца.
Эмили вспыхнула:
– Вот не стоит сравнивать себя с мертвецом!
– Накаркаю?
– Нет, вызовешь профессиональный интерес. И я пристрелю тебя ради любопытства.
Смит хмыкнул, но руки поверх ее спины расцепил. Эмили рывком поднялась на ноги и сморщилась: мышцы шеи заломило, а бедро так загорелось болью, что она рвано выдохнула сквозь стиснутые зубы.
«Надо как можно быстрее вернуться на «Олимп» и попасть в медблок! У любого агента выдержка рано или поздно заканчивается…»
По законам мировой несправедливости отвратительно начавшееся утро не могло ограничиться одной-единственной неприятностью, Эмили не удивилась, когда ее сандалии не выдержали тягот путешествия и приказали долго жить. Она лишь раздраженно закусила губу и сказала, что дойдет босиком. От сандалий Смита, которые были велики ей размера на четыре, пришлось с достоинством, разбавленным чувством глубокого сожаления, отказаться.
Чертыхаясь вполголоса, она аккуратно ступала голыми пятками по мокрой и скользкой траве.
Физический дискомфорт доставлял куда меньше хлопот, чем психологический. Воспоминания об утреннем пробуждении, дыхании Смита на своей щеке, надежном кольце его рук заставляли сердце заходиться, и Эмили злилась – отсутствие контроля над собственным телом раздражало и пугало.
– Бриг, ты серьезно собралась дойти до Афин босиком? – Смит, шедший впереди, резко обернулся. Его оценивающий взгляд метнулся от ее голых стоп к узкой тропинке, поднимающейся от скал к равнине.
– А ты решил остаться жить в пещерах? – огрызнулась она, прикрыв глаза ладонью (утро выдалось солнечным), и с вызовом посмотрела на проверяющего снизу вверх. После купания в холодной воде побаливало горло, а после выпитого вчера пойла – голова. Все это в придачу к раненой ноге и чувству глухого раздражения от совместного пробуждения делало ее не просто мрачной, а откровенно саркастичной. Эмили уловила сварливые нотки в своем голове, досадливо поморщилась, но все равно продолжила: – Подашься в монахи-отшельники?
– А я разве похож на человека, готового к долгому воздержанию? – приподняв бровь, он окинул ее насмешливым взглядом, а потом уже серьезно добавил: – Бриг, прекрати злиться. Роль мегеры ты отыгрываешь на троечку.
Прежде чем Эмили успела возразить, он продолжил:
– Дрова быстро прогорели, ночь была долгая, так что логично, что под утро тебя потянуло ко мне. Спать вдвоем действительно теплее.
– Я злюсь не из-за этого, – солгала Эмили, с облегчением думая о том, что Смит удивительно легко отнесся к ее выходке с поцелуем и к совместному пробуждению. Все-таки в общении с ловеласом есть и свои плюсы – на твою свободу никто не покушается. – Я… – придумать правдоподобное объяснение она не успела и теперь пыталась выкрутиться на ходу.
– Про то, что ты храпишь, я тоже никому не скажу, – перебил ее Смит и подмигнул.
– Я? Храплю?!
Тот демонстративно зажал уши.
– Бриг, не стоит так возмущаться. Я же сказал, что это останется между нами. Я не выдаю чужих маленьких секретов.
Эмили с трудом подавила улыбку и расслабилась. Смит умел отвлечь, его чувство юмора сглаживало неловкость – это подкупало.
– Ну, а теперь, когда ты улыбаешься… – Он сократил разделяющее их расстояние, на ходу стянув плащ. Резко дернул его, разводя в разные стороны. Раздался треск ткани, и Смит проворно опустился перед ней на корточки. – Давай решим твою проблему с обувью. Тряпки долго не продержатся, но это все же лучше, чем идти босиком.
Эмили ошарашенно наблюдала за тем, как он молча обматывает ее ступни порванным на лоскутки плащом и чувствовала себя маленькой девочкой, которую заботливо обувают перед выходом на улицу. Это было странно. Приятно, но…
«Неправильно!»
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она, приседая и отбирая у него ткань. – Дальше я сама.
Смит пожал плечами и молча отдал остатки почившего плаща.
– Здесь рядом должна быть проселочная дорога, – заметил он, наблюдая за ее действиями. – Если нам повезет, встретим кого-нибудь, спешащего в столицу, и попросим подбросить.
Эмили сделала последний узелок на лодыжке, связывая лоскутики крест-накрест, и согласно кивнула. Преодолевать весь путь пешком не хотелось, хотя она не особо рассчитывала на удачу – вид у них был потрепанный. Кто согласится подвести подозрительных бродяг?
Впрочем, желающие нашлись
После крутого подъема, они выбрались на равнину и ступили на хорошо укатанную дорогу. Не успели сделать и сотни шагов, как за спиной раздался характерных скрип колес. Козырьком прижав ладонь ко лбу, Эмили с интересом рассматривала неспешно трусящую лошадь, тянущую за собой повозку.
На облучке сидел парень и лениво постегивал животинку, но та меланхолично игнорировала все понукания, придерживаясь собственного ритма. За спиной парня, подскакивая на кочках, мелькал чей-то силуэт, но лишь когда повозка приблизилась, Эмили разглядела, что вторым попутчиком была худая, жилистая женщина средних лет. Ее вытянутое лицо нахмурилось, а темные глаза с подозрением сощурились, когда Смит замахал руками, вынуждая их остановиться.
Парень натянул вожжи, лошадка охотно замерла и принялась поглядывать на ближайший к ней лохматый куст зелени; поднятое копытами облачко пыли почти тут же осело. Эмили закашляла, а Смит растянул губы в своей фирменной широкой улыбке и включил обаяние на полную катушку:
– Доброе утро, уважаемые! Не подбросите нас с женой до Афин? – Она вздрогнула, когда Смит небрежно приобнял ее за талию, но промолчала: на брата с сестрой они, как ни крути, не тянули, а холостая парочка могла вызвать слишком много вопросов. – Нас ограбили по дороге, поэтому мы оказались в весьма бедственном положении…
Смит извиняюще развел руками и кивнул на собственный мятый, измусоленный морем хитон, словно выражая сожаление за свой внешний вид. Простое лицо возницы озарило понимание, он тут же с сочувствием кивнул и покачал головой:
– На дорогах всегда опасно. Я и сам, бывало, попадал в такие передряги… отчего не помочь? Залеза… – парень поперхнулся незаконченной фразой, когда спутница от души огрела его палкой по спине. Охнув, он потер ушибленное место и возмущенно выдохнул: – Матушка, сейчас-то за что?
– Чтобы не лез поперек старших, – сурово пояснила та и посмотрела на Смита так, что Эмили стало не по себе. Настороженный, внимательный взгляд ощупал с головы до ног, и, кажется, женщине не понравилось увиденное. Она поджала губы и с недоверием протянула: – Разбойники? От последнего из них – Прокруста – нас избавил Тесей, сын царя Эгея. С тех пор дорога безопасна. Так кто же вас ограбил?
– Они не называли имен, – по-прежнему широко, но уже менее лучезарно улыбаясь, пояснил Смит.
Эмили поняла, что если хочет, как можно быстрее оказаться в Афинах, то молчать не стоит.
– Мы не хотим обременять вас. Если мы будем в тягость, лучше доберемся пешком.
Женщина перестала сверлить взглядом Смита и обратила внимание на нее. Оценила потрепанный вид, задержалась на ногах, перемотанных тканью, и неожиданно смягчилась:
– Зачем же? Если попались попутчики на лошади, глупо идти пешком. Залезайте в повозку! – скомандовала она.
– Матушка, но я же то же самое и сказал пять минут наза… Ай! Мама! – возница снова получил палкой по лопаткам и предпочел заткнуться, сделав вид, что таково было его собственное решение.
Смит хмыкнул и забрался на козлы, поближе к надувшемуся парню. Сейчас, когда у нее появилось возможность разглядеть нового знакомого поближе, она поняла, что тот младше Тесея. Даже щетина еще толком не растет.
Эмили запрыгнула в повозку, аккуратно переступила через кувшины на полу и примостилось рядом с суровой валькирией с палкой вместо копья. Лошадка, всхлеснутая вожжами, недовольно оторвалась от уже изрядно пожеванного куста и неспешно затрусила вперед.
Кувшины негромко позвякивали на ухабах, круглые монолитные деревянные колеса поскрипывали, повозку сильно потрясывало, но на полу было вполне комфортно: Эмили наконец вытянула ноги и бросила взгляд на Смита. Тот завел непринужденный разговор о погоде; парнишка с удовольствием вторил ему, изредка с опаской оглядываясь на мать.
– Спасибо за помощь. – Эмили решила, что благодарность, высказанная второй раз, настроит мрачную спутницу на мирный лад, и, кажется, не ошиблась.
Та смягчилась.
– Мир не без добрых людей, но лихих в нем еще больше. Впрочем, если заядлый игрок и выпивоха с такой любовью смотрит на жену и не позволяет ей идти босой, то не совсем он пропащий.
– Что? – Эмили замерла. В горле пересохло.
– Сказочку про разбойников кому-нибудь другому расскажи, – уже более сварливо откликнулась ее спутница. – Если б здесь было опасно, отправилась бы я с товаром в сопровождении бестолкового младшего сына? Так что, если твой муж спустил все деньги на кости, и вам пришлось ночевать в скалах, так и скажи. Нечего тут стыдиться. Не твоя вина.
Эмили продолжала молчать, лихорадочно раздумывая, как бы прекратить разговор, принявший такой странный оборот. Ее волновало, услышал ли их Смит. Не потому что беспокоилась, что того расстроит такая нелестная оценка, а потому что…
– Любит он тебя, – резюмировала собеседница. – Дурак, как и все мужики, но раз любит, ты уж его не бросай. Совсем ведь пропадет…
– Меня зовут Роксан! – перебила Эмили, повышая голос и надеясь, что Смита ненадолго контузило на оба уха, и он не расслышал слов их мрачной спутницы. – А его, – она для убедительности ткнула пальцем в спину напарника, – Арес.
– Чудное имя, – пожала плечами та и тоже представилась: – Я Клео, а сын – Ипатий. Муж мой уже как два лета отправился в царство Аида, приходится самой сыновей уму-разуму учить… Старшие еще ничего, но вот младший…
Эмили торопливо задала новый вопрос, опасаясь, что разговор с сыновьей темы вновь съедет на что-нибудь менее безобидное.
– Вы направляетесь на рынок?
– Да. Надеемся, что в праздник удастся распродать все вино, что лежало в погребах.
– Праздник?
– Сегодня царская свадьба. Тесей женится на дочери Миноса, – пояснила Клео и нахмурилась: – С какой вы деревни, что до вас еще не долетели эти слухи?
Эмили вздрогнула.
«Ариадна времени не теряла, быстро взяла парнишку в оборот…»
– Последнее, что я слышала – новость о том, что Тесей отплывает на Крит, чтобы сразиться с Минотавром, – помедлив, доверительно проговорила Эмили и как будто неосознанно придвинулась ближе. – Он уже вернулся?
«Ну давай, расскажи мне все последние сплетни», – мысленно понукала Эмили, смотря на собеседницу с самым невинным видом, который только могла изобразить.
То ли актрисой она была все же неплохой, то ли Клео и сама была не прочь обсосать все последние слухи, но на провокацию она подалась охотно.
– Э, да считай и не знаешь ты ничего! Тесей-то уже вернулся, да не один – с невестой. Девка хоть и дочь Миноса, но, видимо, неплохая, да и влюбилась знатно: собственного отца предала, помогла Тесею убить чудовище и сбежать с острова.
– Помогла убить чудовище? – Сарказм все же скрыть не получилось, впрочем, Клео, в азарте разговора, ничего не заметила.
– Ну да! Вывела его из лабиринта. Об этом все теперь знают.
Эмили в который раз подивилась тому, как ловко Ариадна умеет приземляться на лапы, словно кошка. Ведь в Афинах дочь царя Крита должны были невзлюбить, но в противовес всем законам логики посчитали героиней.
«Совпадение или тщательно проработанная легенда? Если второе, то Ариадна оказалась даже умнее, чем я думала…»
– Какая поспешная свадьба… – задумчиво протянула Эмили, ненавязчиво подталкивая попутчицу к дальнейшему разговору.
– Поспешная, – согласилась Клео и неодобрительно цокнула языком. – Эгея вчера схоронили, а сегодня его сын свадьбу играет. Нехорошо это…
Сердце екнуло, пропустило удар и снова забилось, уже чуть чаще, чем обычно. Но дыхание не сбилось.
– Эгей мертв? – поинтересовалась она. Голос прозвучал бесцветно, и Эмили разочарованно поморщилась. Нет, все эти игры не для нее. Аллистер или Кэролайн справлялись с таким гораздо лучше.
– А ты и этого не знаешь?! – Клео всплеснула руками, но затем уже спокойнее пояснила: – Договор у него был с сыном: если тот убьет Минотавра – вернется домой под белым парусом, если погибнет в бою – команда развернет черный.
Эмили смутно припомнила, что слышала подобный разговор на пиру во дворце Эгея, перед самым отплытием. Прошло всего несколько дней, а такое ощущение, что – целая жизнь. Столько всего произошло, что приходилось напрягать память. Точно, кто-то шептался об этом. И о разбойниках, уничтоженных Тесеем, она впервые услышала тоже именно тогда.
– Эгей, увидевший черный парус, не выдержал – бросился со скалы головой вниз. Любил он своего сына, не смог пережить его гибель. Кто же мог подумать, что команда Тесея от усталости просто забудет поменять парус? Уходили под черным парусом и вернулись под ним же.
Эмили продолжала внимательно слушать, но в голове уже замелькали зеленоватыми огоньками, словно платы древних компьютеров в темноте, цифры и графики – она анализировала по привычке, не успев решить, насколько реально ей необходимо знать, что же случилось с Эгеем и так ли важно высчитать вероятность его самоубийства.
Впрочем, и без цифр Эмили знала, что Эгей никогда бы не бросился в море из-за гибели сына. Тесея он не любил и мечтал избавиться от него. Далекий от политики люд, такие как Клео и ее сын, боготворили Тесея и видели в нем защитника, очистившего леса от разбойника. Они считали его своим – простым парнем, который хоть и выше их по происхождению, но долгое время живший как они, а значит, способного понять их потребности и нужды.
– Медея, наверное, раздавлена горем? – полувопросительно протянула Эмили и искоса посмотрела на Клео. Та презрительно поджала губы.
– Что этой грузинской ведьме сделается… Схватила сына в охапку да подалась на родину, к отцу. Даже на похоронах ее не было. Тоже мне жена…
Эмили закусила губу. Она знала, что совпадения случаются чаще, чем можно было бы подумать, но в удачу, когда трон сам плывет в руки, все равно не верилось. За власть всегда боролись. С чего бы Тесею получить ее так просто?
Перед глазами возникло решительное лицо Тесея, когда тот сбегал с насыпи гнезда Минотавров, его мрачный взгляд, когда перехватывал меч, брошенный ею, чтобы убить одного из монстров. Вспомнились заходившие по его скулам желваки при виде бездыханного тела Калиссы. Мог ли парень измениться после случившегося? Мог ли избавиться от сживающих его со света родственников? Тем более, что она сама предупреждала: Лабиринт – это лишь начало его битвы.
Эмили закусила губу и отвернулась. Ее не должно волновать происходящее. Персей, Тесей, Ясон… Просто по долгу службы она оказалась рядом. Их пути сошлись и снова разбежались. Ей нет дела до их дальнейшей судьбы. Абсолютно никакого дела…
На душе стало паскудно, и Эмили, опасаясь, что все же не так хорошо владеет лицом, как хотелось бы, с облегчением поддержала смену темы – погода и растущие налоги внезапно показались безумно интересным предметом для разговора.
***
Солнце уже высоко стояло в зените, когда громыхающая кувшинами повозка пересекла ворота Афин, миновала стражников и свернула в сторону Агоры. Копыта лошади бодро зацокали по брусчатке, словно вслух отсчитывая те немногие шаги, что им осталось преодолеть до конечного пункта. Эмили приободрилась – последние два часа она только и думала, что о горячем сэндвиче и пузатой кружке кофе. Желудок сводило от голода, и в мечтах сэндвич с каждой минутой становился все больше, раздувался как шарик, пока не сравнялся размером со слоном. Эмили плотоядно облизнулась и отмахнулась от гастрономических фантазий – желудок она еще успеет набить.
Агора Афин, и без того всегда шумная, крикливая сегодня захлебывалась собственной кипучей энергией. Нос щекотал аромат пшеничных лепешек и жареной баранины; между рядов то и дело вспыхивали яркие цвета – торговцы встряхивали сочно окрашенные, дорогие ткани, потрясая ими между лицами зевак и призывая прикупить к празднику хотя бы платок; тесные улочки с гиканьем взрезали босые мальчишки; с разных сторон доносились декламируемые актерами юмористические двустишия, заглушаемые улюлюканием восторженных слушателей – над площадью, чуть поддернутой маревом жаркого дня, витал дух праздника.
Эмили легко соскочила с повозки и скривилась – раненная нога напоминала о себе слишком часто, все труднее становилось терпеть боль. Смит, заметивший ее гримасу, быстро распрощался с парнишкой, с которым проболтал всю дорогу и молча подставил локоть, и она с радостью на него оперлась, мысленно ругая себя за слабость. Они еще раз поблагодарили своих попутчиков, но тем уже было не до них – покрикивая на сына и переругиваясь с другими продавцами, Клео торопилась занять местечко повыгоднее – в торговых рядах сегодня было людно, а потому задача предстояла сложная.
– Боевая дамочка, – хмыкнул Смит.
– Угу, – согласилась Эмили, ныряя в толпу. – Валькирия.
– Лишь бы по ночам она снимала доспехи…
– Смит!
Эмили с трудом подавила смешок, но улыбку сдержать не смогла. Искоса посмотрела на держащего ее под локоть напарника и заметила, что тот выглядит подозрительно довольным. Поймав его победный взгляд, она приподняла бровь и как можно более сурово спросила:
– Что?
– Ничего. Просто кое-кто (не будем показывать пальцем) наконец оценил мое чувство юмора.
Эмили с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Проигнорировав его высказывание, она уверенно потянула за собой:
– Пойдем. До храма тут совсем недалеко…
Теперь пришла очередь Смита закатывать глаза. Эмили знала об этом, даже оборачиваться не было нужды.
– Бриг, любишь ты покомандовать…
В его голосе сквозило столько наигранной обреченности, что Эмили снова улыбнулась. Вот такое общение было привычнее.
Они вышли из торговых рядов и начали пересекать площадь, ведущую к храму Зевса, когда по толпе прошелся гул. В людскую массу влились стражники и принялись теснить ее к стенам.
Эмили интуитивно вцепилась ладонь Смита – в такой толчее легко потеряться. Объясняй потом исчезновение проверяющего, доказывай, что не виновата… Смит легонько сжал в ответ ее руку.
– Кажется, к нам движется какая-то процессия. Стража просто пытается освободить проход для нее, – пояснил он, повышая голос. Шум стоял такой, что она с трудом разобрала его слова.
Смит оказался прав. Стражники образовывали коридор, а Эмили незаметно для себя оказалась в числе первых зрителей.
– Подождем, пока толпа схлынет, – вновь заговорил Смит, всматриваясь в приближающуюся процессию. – Сейчас нереально пробиться в храм.
Эмили кивнула. Несмотря на усталость, ей стало любопытно.
Первыми, кого она заметила, стали музыканты – флейта и барабаны создавали причудливую какофонию звуков, чей хаос не вызывал желания заткнуть уши. Чуть дальше шли факельщики. Несколько человек в вытянутых руках торжественно несли чаши с взметающимися вверх язычками пламени. Эмили проводила их взглядом и вздрогнула, когда мимо нее проплыл паланкин. Он был так близко, что, если бы не секиры стражников, то протяни руку и коснешься шелкового полога. Эмили повнимательнее всмотрелась в колыхание полупрозрачной ткани, скрывающее за собой два силуэта и удивленно застыла. В этот момент полог резко откинули, и в проеме показалось уставшее лицо Тесея, а рядом с ним – улыбающаяся Ариадна.
– Тесей! – Эмили не знала, зачем крикнула имя, это вышло рефлекторно, но народ с готовностью поддержал ее порыв и с восторгом взвыл:
– Царь Тесей! Царь Тесей! И царица Ариадна!
«Ну, конечно, сегодня же их свадьба», – с запозданием поняла Эмили.
Тесей неуверенно кивнул ликующим зрителям, затем поднял руку в приветствии и снова опустился на подушки. Ее он не заметил.
Эмили с облегчением перевела дух: она не знала, зачем окликнула парня, сказать все равно было нечего. Ее полоснул полный ненависти взгляд – прямо в лицо ей смотрела Ариадна.
«А вот теперь пора уходить. И быстро».
Она, стараясь исчезнуть из зоны видимости и затеряться в толчее, потянула за собой Смита.
– Бриг, что случилось? – Тот неохотно пробирался следом; им в спину летели ругательства – ни он, ни она не деликатничали, прокладывая себе дорогу.
– Потом объясню. Надо спешить.
Эмили не могла объяснить, почему торопиться. В очередной раз обострились инстинкты, и чутье подсказывало: нужно уносить ноги. Взгляд Ариадны не предвещал ничего хорошего.
Среди зевак вновь прокатилось волнение, и толпа неожиданно пришла в движение. Когда на Эмили налетели в первый раз, она на автомате ушла от столкновения, поднырнув под нерасторопного торопыгу – посчитала, что ей просто мстят за оттоптанные ноги. Но в нее тут же врезались вновь, громко выругались и оттолкнули, а затем в нее снова кто-то впечатался с такой силой, что из глаз чуть искры не посыпались. Плохо ориентирующаяся в потоке людей Эмили наконец сообразила, что вся толпа хлынула вслед за торжественной процессией, и так получилось, что она пробирается в противоположном направлении – ее путь лежал к храму, а зеваки, напротив, рвались поскорее пересечь площадь и присоединиться к праздничному шествию.
Оглушенная криками, шипящая от постоянных тычков и пинков, Эмили чуть не задохнулась в толчее. Она никогда не страдала фобиями, но в этот раз стало страшновато. В какой-то момент контроль над ситуацией оказался утерян – ее захлестнуло людской массой так же, как вчера морской водой. Пытаясь сориентироваться, Эмили не сразу поняла, что Смит исчез из вида. Она отчаянно закрутила головой, пытаясь высмотреть его, но куда бы ни падал взгляд, везде она видела лишь чужие восторженные лица. Эмили заработала локтями еще сильнее, теперь паника придавала ей сил. Нельзя позволить себя затоптать, нельзя растянуться на разогретой солнцем брусчатке.
Она буквально вывалилась из толпы. Перевела дыхание и поправила упавшую с плеча тунику, с недовольством отмечая, что пальцы слегка подрагивают. Поморщившись, она вскинула голову и привстала на цыпочки, пытаясь высмотреть Смита.
Того нигде не было.
Она подпрыгнула, выкрикнула его имя и сморщилась – из-за прыжка раненую ногу прострелило болью.
«Надо идти к храму, – рассудила Эмили. – Смит не дурак, догадается, меня там встретить».
Не успела она сделать и пару шагов, как дорогу преградили трое стражников.
– Роксан?
– Допустим… – настороженно призналась Эмили, прикидывая варианты отступления.
Она оказалась зажата между стеной и толпой. Не самый лучший вариант, но могло быть и хуже. Если быстро нырнуть обратно в толчею…
– Вас хочет видеть царь Тесей.
– Зачем? – Эмили сделала шаг назад, готовая пуститься наутек. Интуиция подсказывала, что Тесей не стал бы подсылать к ней стражу.
– У него есть вещь, которая ему не принадлежит. Он готов отдать ее.
Эмили, уже собравшаяся для рывка, замерла.
«Рог Минотавра? Возможно, он у Тесея?»
Она заколебалась. С одной стороны, было понятно, что дело нечисто, с другой – проигнорировать такое предложение просто преступление. Артефакты опасны и непредсказуемы. Они не должны оставаться в руках обывателей.
Эмили исподлобья посмотрела на стражников. Трое сильных, высоких мужчин, в руках секиры, на поясе у каждого висят ножны. Конечно, не стоит недооценивать противника, но разве она с ними не справится? Правда, нога болит все сильнее, и в случае необходимости драться в полную силу она не сможет, но…
– Хорошо, – после паузы согласилась Эмили. – Куда идти?
– Следуйте за нами.
***
Не пересекая площадь, они свернули в жилой квартал и торопливо прошли по узкой улочке, по обе стороны которой теснились невысокие дома, словно криво прилепленные друг к другу. Улочка пустовала, видимо, весь народ отправился на праздник, да и окон в домах не было, а потому едва ли бы нашлись свидетели, вздумай стражники убить ее прямо сейчас.
Эмили напряглась, готовая отразить удар в любой момент, но они прошли улицу, пересекли другую и лишь затем остановились, оказавшись в небольшом тупичке, своей мрачностью напоминающую темную подворотню в каком-нибудь мегаполисе.
Возле одной из плохо обмазанной глиной стены стоял паланкин. Рядом с ним переминались с ноги на ногу четверо мускулистых парней, а за ними Эмили разглядела еще троих. Прищурившись, она пыталась рассмотреть того, кто скрывался за пологом. И почти не удивилась, когда ткань взметнулась вверх, представив ее взору расположившуюся на подушках Ариадну.
– Ну здравствуй, Роксан, – мурлыкнула та и грациозным движением поднялась со своего ложа.
Наблюдая за тем, с какой кошачьей пластикой Ариадна спускается со ступенек, Эмили в очередной раз подумала о хищнике – опасном, обманчиво медлительном и полностью осознающем свою силу.
– Возможно, мне стоит называть тебя Афиной? – полувопросительно-полоутвердительно сказала Ариадна; ее подведенные черной краской глаза хитро блеснули, как у кошки, заприметившей мышь и решившую немного поиграть со своим обедом.
– Тесей не знает, что я здесь, верно? – Эмили не нуждалась в ответе, но разговор все равно надо было с чего-то начинать. Так почему бы не с банального вопроса, который так жаждет услышать собеседник?
Как будто раздался перезвон серебреных колокольчиков – смех Ариадны был на редкость мелодичен.
– Зачем ему об этом знать? Это ведь только наши с тобой дела… – миролюбиво произнесла она и вдруг вся словно ощетинилась, мгновенно перетекая из одного состояния в другое: – Я же предупреждала тебе держаться подальше от Тесея! Почему не послушалась?!
Ариадна негодовала, почти кричала, но Эмили, уже успевшая привыкнуть к переменчивому настроению дочери Миноса, даже не поморщилась, лишь молча подняла бровь в знак удивления.
– Теперь мне придется тебя убить! – с обидой бросила Ариадна и понизила голос, словно открывая тайну. – Ты мне нравишься, но я не могу допустить, чтобы рядом с Тесеем оказался кто-то, кому он доверяет. Тебе надо было исчезнуть, как это сделали твои друзья!
– Мы разминулись с ними, – пожала плечами Эмили и, затаив дыхание, спросила: – Говоришь, они исчезли?
– Тесей сказал, что вернулись домой, – безразлично откликнулась Ариадна. – Он отдал им все, что забрал из Лабиринта, так что ты зря пришла сюда. Глупый поступок с твоей стороны. Я думала, ты умнее…
Эмили усмехнулась: до того Ариадна была сейчас похожа на разочарованную маленькую девочку, разве что ножкой не топала. Она не смогла удержаться от легкого подначивания:
– Не боишься вызвать гнев Афины?
Та лишь фыркнула.
– Ты не богиня. Даже Тесей не верит в это всерьез. Ты… – Ариадна сделала шаг вперед; их лица оказались так близко, что Эмили разглядела, как у ее соперницы затрепетали ноздри, словно у хищника в предвкушении крови, а зрачок стал чуть шире. – Ты всего лишь обладаешь даром. Как я. – Ариадна отступила, чуть склонив голову набок, словно любуясь ею, как редкой статуэткой из своей коллекции. – Не знаю, в чем твоя сила, но это уже и неважно. Ты стала опасна, и мне придется от тебя избавиться.
Эмили уже давно ждала подобных слов, а потому быстро вставила:
– Как от Эгея?
– О, ты уже знаешь? – В мелодичном голосе Ариадны послушались довольные нотки. – Это было несложно. В афинском дворце полным-полно критских лазутчиков. Все, что потребовалось – написать письмо от имени отца, скрепить его печатью, украденной из дома, и отправить голубиной почтой. Я частенько заглядывала в бумаги отца, поэтому подделать его почерк – дело пяти минут. Лазутчиков я тоже знаю по именам: я частенько присутствовала на совещаниях. Тайно, конечно. Отец сам пускал меня туда, а потом даже не помнил об этом.
