Текст книги "Ее зовут Тень"

Автор книги: Ксения Чайкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Ксения Чайкова
Ее зовут Тень

Небо сочилось красным вином. По нему изредка пробегали полупрозрачные ажурные тучки, очень похожие на изображения облаков на фресках и витражах. Томные летние сумерки еще не стали полновластными хозяевами пространства «времени, но уже скромно переминались рядом, как бы напоминая о себе и подсказывая, что скоро наступит их черед, а там и до теплой, наполненной ароматами цветов ночи рукой подать. Дорога вилась вдоль скал. Я тихонько покачивалась в седле, ухитряясь дремать, не обращая внимания на направление движения – маршрут знакомый, лошадь отлично знает его и может преодолеть путь от Каленары до замка Рэй даже с завязанными глазами. Кроме того, дорога, хоть и виляла ежеминутно вокруг больших валунов и древних, как мир подлунный, деревьев, казалась относительно прямой и не разветвлялась, так что свернуть было некуда. Бабочка, моя пепельно-серая кобылка, купленная два года назад лишь из-за своей масти, прекрасно гармонирующей с моими волосами и по причине прискорбного безденежья (у меня тогда не хватило средств на более породистую лошадь), неспешно переставляла ноги, словно думая, что торопиться нам некуда. А мне, понимающей, что пошевелиться все же стоит, было неохота ее торопить. Равномерный цокот подкованных копыт убаюкивал все сильнее. Я, обмякнув в седле, почти легла на холку и выпустила поводья из рук. После предыдущего заказа я еще не успела отдохнуть и отоспаться как следует, и теперь, едва не задремывая на ходу, с тоской раздумывала, не зря ли вообще пустилась в путь. Деньги еще есть, месяца на три-четыре точно хватит, а уж там можно будет и опять работу поискать. Но с экселенцем не поспоришь: когда от него приходят письма, написанные таким крупным шрифтом и с таким нажимом, что кое-где рвется бумага, самое разумное, что может сделать хран или храна, – это скоренько оседлать коня и припустить к замку Рэй. А то как бы чего не вышло – у экселенца длинные руки. В детстве я думала, что при желании он может вытянуть человека даже из Мрака вековечного, куда уходят души умерших грешников, дабы держать ответ за содеянное. Сейчас эта наивная вера сменилась не такой романтичной, зато более реальной – из Мрака экселенцу, конечно, души не вытащить, зато в мире подлунном от него скрыться почти невозможно, все равно достанет, и тогда уж берегись – немногие серьезно разозлившие его могут похвастаться, что пережили гнев экселенца. Чаще всего они рассказывают о том, чем же его так допекли, другим душам во Мраке вековечном.

Бабочка замедлила ход и всхрапнула, напоминая, что она свое дело сделала. Я встрепенулась и мысленно позвала: «Тьма!» Моя демон вонато упала откуда-то с неба, как коршун на цыпленка, привычно вцепилась когтями в куртку на плече хозяйки и, сощурив огромные глаза цвета открытого огня, передала мне свои ощущения: спокойствие, удовольствие от вечерней прогулки и легкую усталость. Я дотронулась до ее шеи, покрытой хитиновыми пластинами чешуи, и ласково почесала за ушами. К эмоциям демона добавилось откровенное удовольствие и просьба продолжить нежности, но я со смехом убрала руку и спрыгнула с лошади. Приехали.

Деревня бывших хранов располагалась примерно в получасе быстрой ходьбы от замка Рэй. К цитадели лучших в мире наемников, телохранителей и убийц верхом не подъехать, приходилось, оставив лошадь на попечение знакомых, шагать ножками по лесным буеракам, а потом долго карабкаться по тоненькой, едва заметной и весьма крутой тропинке. Радости это доставляло мало, но на моей памяти никто так и не осмелился намекнуть экселенцу, весьма ценящему уединение и покой, что надо было бы проложить какую-нибудь более удобную и доступную широким массам населения дорогу.

Тьма снялась с плеча и бесшумно скользнула над дорогой. Из ковыля на обочине выскочила крупная полевая мышь, в панике попыталась перебежать к зарослям шиповника, но вонато одним ловким ударом чешуйчатого хвоста сбила ее на землю, а потом, не давая жертве опомниться, подхватила мощными когтями и с удовольствием принялась за ранний ужин, не снижая высоты и скорости полета. До меня долетели обрывки эмоций демона – удовлетворенная радость от удачной охоты и легкое недовольство мелкими размерами добычи.

– Ты только не вздумай на коров охотиться, а то я тебя знаю! – вслух сказала я ей, вспомнив, как однажды Тьма, еще молоденькая и несмышленая, едва не распрощалась с жизнью, налетев на очень нервного и воинственно настроенного быка. Вонато укоризненно покосилась на меня. Мол, не маленькая, все пошло, все учла и приняла к сведению. Зачем же напоминать о давнем позоре?

Я взяла Бабочку под уздцы и неспешно двинулась к крайнему дому. Высокая, уже немолодая женщина с длинными волосами цвета речного песка, стянутыми в тугой узел на затылке, подняла голову от тонких древков и россыпи наконечников, которым вскоре предстояло стать стрелами, близоруко сощурилась, разглядывая незваную гостью, и с горечью вздохнула.

– Здравствуй, Зимана, я тоже рада тебя видеть! – нарочито восторженным и веселым голосом пропела я, толкнув низенькую калитку и заходя во двор.

– Зачем пожаловала? – холодно спросила Зимана, вставая. Похоже, она готова костьми лечь, лишь бы я в дом не попала. Да не больно мне это и нужно.

– Я, конечно, очень благодарна тебе за любезное приглашение поужинать и передохнуть под этой гостеприимной крышей, но, увы, дела зовут меня дальше, в нашу неприступную твердыню! – великосветским тоном прощебетала я, наслаждаясь пышущей от Зиманы ненавистью. – Бабочку мою приюти на ночь, а то мне сам экселенц написал, просил приехать как можно скорее. Лошадь-то девать некуда!

– Твою гадкую тварь… – начала женщина, злобно глядя на вновь усевшуюся на мое плечо вонато.

– Тьма, нас, кажется, хотят оскорбить! – насмешливо просветила я демона. Та незамедлительно расправила крылья и угрожающе зашипела, предъявив побелевшей от бешенства Зимане внушительную коллекцию острейших клыков.

– Я сейчас Родника позову, он выкинет вас отсюда! – сжимая кулаки, пообещала противная баба, красноречиво кивая в сторону дома. Ой, как страшно!

– Зиманочка, красавица, умница, не надо нарываться на конфликт! Вспомни, что случилось, когда экселенц узнал, как ты отказала в ночлеге Болту, – открыто улыбнулась я. Конечно, такими солидными клыками, как Тьма, я похвастаться не могу, но мой дружелюбный оскал и без того способен напугать людей, знающих, что просто так, ни с того ни с сего, я не улыбаюсь. Зимана вздрогнула как от удара и послушно приняла у меня поводья спокойно стоящей кобылы.

– Вот и славно! Я всегда знала, что мы с тобой сможем найти общий язык! – Я подарила злобствующей бабе еще одну улыбку и развернулась к калитке. Тьма снялась с привычного насеста, сделала круг почета над двором и метко нагадила на заготовки стрел, которыми Зимана занималась до моего прихода.

– Фу, как тебе не стыдно! Приличные девушки так не поступают! – фальшиво укорила я вонато, одновременно посылая ей мысленную похвалу и свое удовольствие от столь красноречивой точки в нашем разговоре с Зиманой. Демон, воспрянув от моего одобрения, на низком, бреющем полете пронеслась над застывшей от злобы женщиной, нарочито громко хлопая крыльями, хлеща хвостом и очень достоверно изображая желание вцепиться ей в волосы. В последний момент выдержка все-таки изменила Зимане, гадкая баба позорно взвизгнула и присела, инстинктивно закрывая голову руками. Я с готовностью захохотала, мое веселье подхватили несколько мужчин, случившихся поблизости и видевших окончание нашей милой беседы. Тьма, удовлетворенная произведенным впечатлением, закружилась над пристыженной обидчицей, потом спикировала прямо мне в руки. Я ласково почесала ее за ушами, приветливо кивнула бурой от ярости и унижения Зимане и поспешила покинуть ее подворье.

На улице меня догнал Айранэт, высокий кареглазый мужчина лет сорока. Незнакомые люди шарахались от него, пугаясь изуродованного тремя жуткими шрамами лица, но те, кто знал его близко, просто не замечали его внешности, с удовольствием общаясь с бывшим храном (разумеется, после ранения он уже не мог работать) – он был остроумен, воспитан и очень хорошо образован.

– Давно не виделись! – улыбнулся он, наклоняя голову. Я привычно подставила щеку, получила традиционный приветственный поцелуй и виновато пожала плечами:

– Прости, работы много. Когда-нибудь я наплюю на все и стану первой в истории храной, отказавшейся от столь сомнительной профессии.

– Ключевое слово здесь «когда-нибудь»! – уточнил Айранэт, подставляя руку. Тьма опустилась ему на предплечье, задумчиво принюхалась и послала мне вопросительно-недоверчивый импульс – Забыла меня твоя вонато? – удивился мужчина, вглядываясь в подозрительно суженные глаза демона.

– Скорее наоборот – слишком хорошо помнит, чем закончилась наша последняя встреча! – хмыкнула я, ответив Тьме чередой успокаивающих ассоциаций.

– Это ты про тот нож? Да ну я не со зла! – хохотнул Айранэт, грозя пальцем. – Тем более что, хоть убей, не помню, отчего тогда драка началась!

– Могу освежить тебе память! – засмеялась я. – Сидели мы в трактире, тихо ужинали, никого не трогали. И вдруг ты неожиданно, наверное в шутку, бросил в меня салфеткой. Ну я тоже человек не без юмора, запустила в тебя вилкой. Ты, балуясь, отправил мне в лицо тарелку. Я расшалилась и стукнула тебя бутылкой. Ты, не будь дурак, развеселился и нежно, по-дружески ткнул меня ножом, а я шутя со смехом ударила тебя табуреткой по голове. Все было очень тихо, мирно и спокойно и вдруг ни с того ни с сего – такой скандал!

Мы захохотали в голос, вспоминая События полугодовой давности. Самое смешное, что первопричины драки так и остались невыясненными, хотя итог был довольно печален – ножевое ранение у меня и сотрясение мозга у него, да еще с десяток переломов у чрезмерно настырных доброхотов, бросившихся нас разнимать. Хотя им как раз еще очень повезло, повреждения могли быть и намного серьезнее – когда дерутся храны, простым людям лучше отойти в сторонку и по возможности закопаться поглубже, молясь, чтобы пронесло.

– Опять Зиману дразнила? – отсмеявшись, уточнил Айранэт. Юморист, а то сам не видел и не слышал!

Я не люблю людей, которые даже не пытаются скрыть своей неприязни ко всему окружающему миру! – пожала я плечами. – Ведь она не хуже нас с тобой знает кодекс и его главное положение – не отказывать своим в помощи. Конечно, я могла бы оставить Бабочку тебе или кому-нибудь другому, но мне действительно доставляет удовольствие издеваться над ней, мстя за все детские обиды. Видел бы ты, как ее перекосило при упоминании экселенца! А ведь завидовать вредно, от этого появляются морщины и портится цвет лица.

– Зря ты так. Ей сейчас нелегко. Самое большое наказание, какое могут послать нам бога, – физическое увечье, после которого мы уже не сможем работать по специальности. – В голосе Айранэта появились горькие нотки. Конечно, разве приятно осознавать, что ты отдал чуть ли не полжизни на обучение и совершенствование навыков, а потом какой-нибудь шальной удар или злая болезнь мигом отняли работу и все, что вкладывается в это понятие, – чаще всего для храпа оно созвучно со смыслом жизни. Мы ничего не умеем, кроме как драться, защищать чужие жизни и убивать…

– Прости… – Я мягко дотронулась до его рукава, не зная, как утешить, и чувствуя невольное смущение из-за своего здорового, неискалеченного тела.

– Ничего. Когда оно так… – он дотронулся до изуродованной половины лица, – внезапно, случайно, то не успеваешь даже осознать, что произошло. Постижение приходит позднее. А когда так, как она, день за днем медленно слепнуть, понимая, что происходит, и не имея возможности что-либо изменить… Это, наверно, еще страшнее.

– Прости, – беспомощно повторила я.

– Не извиняйся. Ты-то тут при чем?! – горько улыбнулся Айранэт, потом тряхнул головой и решительно перевел разговор на другую тему: – А ты, значит, опять при делах скоро будешь?

– Похоже на то, – вздохнула я. Тьма перебежала по руке мужчины на его плечо, задумчиво развернула крылья и дернула хвостом. Она, успокоенная моим поведением, уже, кажется, простила Айранэту тот удар ножом и царственно позволила нести себя до леса. – Экселенц прислал письмо: мол, выезжай быстрее, заказ есть. А мне, поверишь, так не хотелось никуда переться – от прошлой заварушки еще все кости болят. Да разве с ним поспоришь?!

– Это точно. Ты сейчас прямо в замок?

– Да. Я и так не слишком торопилась, ни к чему злить его…

– Тогда удачи! – улыбнулся Айранэт, передавая мне Тьму. Я кивнула, в свою очередь чмокнула его в уцелевшую половину лица и усадила вонато на плечо.

– Дальней тебе дороги до Мрака вековечного! – весело пожелал он.

– Острого меча тебе и твердой руки! – отозвалась я. Если бы с нами был кто-то третий, он бы дополнил: «Хорошего клиента и легкой смерти!» – завершая традиционное прощание хранов. Но рядом никого не было, поэтому последнюю часть мы произнесли мысленно, помахали друг другу и разошлись в разные стороны: Айранэт – в кузницу, создавать очередной шедевр оружейного дела, а я – в глубь леса, кажущегося густым и непролазным.

До замка Рэй я доплелась уже в сумерках, проклиная богов, создавших горы и леса, и зодчих, вздумавших ставить цитадель в таком глухом и недоступном месте. Конечно, с точки зрения безопасности это было вполне разумно—в подобном замке оборону можно держать хоть до скончания веков, но с точки зрения здравого смысла это казалось просто верхом глупости: ну кто в трезвом рассудке решится нанести удар в самое сердце гильдии хранов?!

Замок был относительно невелик. Он не мог тягаться размерами не то что с королевским обиталищем – даже какой-нибудь граф или герцог побогаче обладал более просторным жилищем. Но тут дело было не в размерах.

«Рэй. Мой первый дом…» Губы невольно дрогнули, с нежностью шепча дорогое название. Каждый хран любовно оберегает в памяти образ этих серых стен, башен, шпилей, открытых галерей, мощеных дворов и кованых ворот с огромным висячим замком. Сколько ночей я провела, нервно сжимая в руке меч, прижимаясь спиной к створкам и прислушиваясь, не хрустнет ли где сучок, не затрещит ли валежник, боясь и одновременно мечтая, чтобы так и произошло, а я, распознав, что к родной цитадели подбираются враги, предупредила бы всех мастеров и экселенца, а потом героически погибла, закрывая собой вход в нашу обитель!

Около ворот мялся невысокий худенький мальчик лет восьми, вооруженный полутупым ученическим мечом, арбалетом и одним-едннственным болтом с кривоватым древком. Точно также как и я в свое время, он внимательно прислушивался к тихому шепоту ветра и шелесту листвы и настороженно поглядывал по сторонам, ожидая появления врагов. Охранять ворота воспитанников отправляли по очереди, вахта длилась сутки, и за это время можно было отлучиться с поста не более пяти раз, а есть и спать запрещалось вовсе. Я ностальгически улыбнулась, вспомнив свои дежурства, вышла из-за кустов и открыто двинулась к высоким кованым створкам. Паренек подскочил как ужаленный, – разумеется, он не услышал моих шагов и теперь откровенно паниковал, не зная, что предпринять. Я спокойно подошла к воротам и остановилась, ожидая положенного вопроса.

– К-кто? – просипел мальчишка, очень ответственно целясь мне в грудь из незаряженного арбалета и в ужасе косясь на рукояти моих клинков, висящих в наспинных ножнах.

– Меня зовут Тень, – открыто улыбнулась я. Тьма на моем плече, подумав, повторила движение моих губ, открыв впечатляющий оскал. Парень попытался смотреть мне в лицо, но его взгляд, как притянутый магнитом, постоянно съезжал на алые очи моей вонато, чуть пульсирующие вертикальными щелями зрачков, и ее солидные клычки, обнаженные в ехидной ухмылке.

– 3-зач-чем? – Столкнувшись с моей иронической полуулыбкой, боевитое дитя все поняло, отбросило арбалет и угрожающе повело мечом из стороны в сторону. Мне стало смешно. Ну кого он хочет напугать этой железкой? И неужели этот мальчишка всерьез считает, что сможет воспрепятствовать, вздумай я прорваться в замок Рэй силой?

– Меня ждет экселенц, – мирно сообщила я, поглаживая демона. Видимо, бдительному отроку и впрямь были даны соответствующие распоряжения относительно моей особы, потому что он кивнул, шумно сглотнул и отчаянно замолотил кулаками в маленькую дверь рядом с воротами. Вот один из парадоксов замка Рэй: ну зачем было городить претенциозные ворота в четыре человеческих роста высотой, если они со дня основания замка стоят на запоре и наверняка пробудут в таковом состоянии до последних дней мира подлунного?! Все, кому нужно пройти в цитадель хранов или покинуть ее, пользуются небольшой дверцей из тоненьких неструганых досок, на которую даже замок навешивать смешно – ее можно выбить одним небрежным ударом ноги.

– Ну что там? Кого еще демоны принесли?

Как приятно, когда тебя все ждут и искренне рады твоему приходу! Я легким толчком заставила Тьму слететь с плеча и открыто встретила мрачный взгляд мастера, дежурившего в этот день. Невысокий ладный мужчина лет тридцати недоверчиво обозрел меня, уделив особое внимание ногам, туго обтянутым узкими кожаными штанами, и насупился:

– Чего надо?

– Меня зовут Тень, – вновь представилась я, в свою очередь одаривая его откровенно оценивающим и чуть насмешливым взглядом. Этого Мастера я не знала, он, по-видимому, объявился в замке уже после того, как я сдала последний экзамен и упорхнула на вольные хлеба, поэтому и никакого уважения к его особе я не испытывала. Тем более что в столь почтенном возрасте пора бы уже понять: к замку Рэй посторонние не ходят, если уж человек добрался до его ворот, значит, он свой. А со своими нужно вести себя вежливо. Храны не прощают оскорблений даже коллегам. В лучшем случае они откладывают месть на потом, никогда не забывая свести счеты с посмевшим выразиться или повести себя как-то не так.

– Тень, значит. Ну-ну! – Взгляд мастера откровенно говорил, что он думает о так называемых хранах женского пола. – Где ж ты шляешься столько времени? Экселенц дожидается, а она… Эх, бабы, никакой ответственности!

– Не тебе меня учить, – холодно ответствовала я, чем заработала еще один презрительный взгляд мужика. Мальчишка, потихоньку подобравший свое грозное оружие и направивший его в сторону кустов, из которых я вынырнула, чуть в обморок не грохнулся, услышав, как вольно я позволяю себе беседовать с мастером. И как таких нервных в воспитанники берут?..

– Ну конечно! И что же за неотложные дела задержали ее величество? – Мужик, похоже, решил поехидничать, но получилось у него из рук вон плохо.

– Может, ты меня все-таки пропустишь? – мягко поинтересовалась я, кладя руку на дверной косяк. – А не то я скажу экселенцу, что прибыла еще утром и с тех пор стояла под дверью, переругиваясь с тобой, отчего-то упорно не желающим впускать меня в замок.

Мастер пошел пятнами. А чего ж ты хотел, милый мой: каков привет, таков ответ!

– Пойдем! – зашипел он, как раскаленная сковородка, на которую плеснули ледяной водой, и развернулся с таким видом, будто я только что плюнула ему в самую душу, а потом, не удовлетворившись результатом, добавила еще пару пинков по негодующему телу. Я, хмыкнув, двинулась за ним.

– Чему учишь-то? – поинтересовалась я уже по пути к покоям экселенца. Замок жил своей жизнью—со двора доносился до слез знакомый мне грозный рык мастера Нота-ла, на все корки распекающего учеников, звякало оружие, звонко ржали лошади, на стрельбище слышалось цвирка-нье тетивы арбалетов. Я с наслаждением впитывала знакомые звуки и запахи, ностальгируя по ученическим годам, проведенным в этих стенах,

– Магии учу, – нехотя отозвался мужик, косясь на меня с явным неодобрением. Теперь ясно, отчего он при воротах киснет. В замок Рэй воспитанников отбирали в первую очередь по физическим и умственным характеристикам. На третьем месте стояли внешние данные – красивый хран всегда ценится выше и зарабатывает больше, чем телохранитель с заурядной внешностью. Магический же дар никогда не являлся определяющим критерием. Но какой-то процент воспитанников с явной склонностью к волшбе был неизбежен, оттого в замке и держали мастера-мага, учившего в основном не использовать, а сдерживать этот дар. Мне в свое время безумно повезло – судьба привела тогда в замок Рэй старого мастера Миратона, искренне влюбленного в волшбу и ухитрившегося привить подобные же чувства всем воспитанникам, заодно обучив их неплохо использовать свой магический дар и относиться к нему как к благу, а не как к проклятью.

– О! – заинтересованно вскинула брови я, – Так ты, значит, мой коллега! Ну что нового на магической ниве?

Мужик одарил меня таким взглядом, что Тьма недовольно зашипела и сощурила глазищи, явно прикидывая, как бы половчее тяпнуть нашего провожатого. Я мысленно успокоила ее – ну в самом деление дурак же этот мужик, чтобы набрасываться на вооруженную храну, которую ждет экселенц?!

– «Что нового», «что нового»… Девок вот учить перестали! – сквозь зубы процедил он, явно оценив угрожающие взгляды моей спутницы.

– Как, совсем? – удивилась я. Новость была ошеломляющей. Хорошо обученная девушка-храна стоит даже дороже храна-мужчины, а уж если обладает достойными внешними данными и соответствующим воспитанием – то ей вообще цены нет. Правда, найти девочек, удовлетворяющих тем высоким требованиям, которые предъявляются к воспитанникам замка Рэй, намного сложнее, чем мальчиков, но результат того определенно стоит!

– Не, только магии, – мрачно пояснил мастер. – Правильно, на кой она бабам…

Я, решив не вступать в полемику, молча покачала головой. Как мне повезло с мастером Миратоном… А мужик все бухтел какие-то нелестные характеристики женскому полу, так что вскоре я почувствовала сильнейшее желание вынуть из ножен клинки и на деле доказать этому самовлюбленному индюку, что не со всеми девушками ему стоит связываться, будь он хоть трижды маг и даже мастер,

– Послушай, может, ты вернешься на свой пост? – на конец не выдержала я, доведенная до зубовного скрежета брюзгливым бормотанием над ухом. – Я сама выросла в этом замке и потому покои экселенца вполне в состоянии найти без посторонней помощи!

Мужик глянул так, будто я его обдала нечистотами. Похоже, будь его воля – лететь бы мне из замка на заду, подгоняемой пинками всех воспитанников.

– Иди-иди! – подбодрила я. – А то возле тебя дышать страшно, – того и гляди, злостью отравлюсь.

Тьма ехидно зашипела и весьма красноречиво взмахнула хвостом. С вонато лучше не шутить, при желании некрупный демон размером с кошку вполне может искалечить, а то и убить даже хорошо вооруженного человека. Мастер-маг оценил впечатляющую ухмылку Тьмы и, едва не плюнув мне вслед, затопал обратно к воротам. Я мысленно послала демону благодарность за избавление от этого зануды. Тьма удовлетворенно сощурилась и ответила мне несколькими разрозненными и обрывочными образами, суть которых сводилась к следующему: не пора ли нам подкрепиться и отдохнуть? Я вздохнула. Пора-то, может быть, и пора, да кто ж позволит…

Около дверей экселенца я остановилась, машинально попыталась пригладить встрепанные волосы, отряхнула штаны и уже нацелилась стучать, когда из комнаты раздался спокойный голос:

– Заходи, не заперто. Здравствуй, Тень!

Нет, экселенц все-таки определенно владеет какой-то магией! А иначе откуда бы он узнал, что за порогом стою именно я?!

– Никакой волшбы, милая. Я всего лишь услышал твою милую беседу с мастером-магом и выглянул в окно! – радушно поприветствовал меня высокий седовласый мужчина, поднимая голову от своих бесконечных свитков и гримуаров. Ну да, а это не магия, что ли? Откуда он узнал, о чем я думаю?

– Никакой магии, – повторил он, улыбаясь. – Просто ты слишком расслабилась в родной цитадели и все эмоции и мысли ясно написаны на твоем усталом личике.

Я, наверное, до самой смерти буду казаться экселенцу неразумным ребенком, еще не приступившим к начальному курсу обучения. И это несмотря на то, что в своей области я уже год как считаюсь лучшей специалисткой!

– Прошу простить меня, экселенц! – Я согнулась в почтительном поклоне. Тьма фыркнула, заскребла коготками и, дабы не свалиться, перебралась мне на спину.

– Садись, – кивнул глава гильдии хранов, указывая на глубокое кресло напротив. – Устала?

– Благодарю. – Я осторожно опустилась на мягкое сиденье, с трудом подавив блаженный вздох и борясь с желанием вытянуть ноги. Тьма с тихим клекотом вспорхнула на спинку кресла и замерла неподвижным изваянием, сощурив глаза и опустив крылья. Жуткие когти, способные рвать человеческую плоть как промасленную бумагу, сомкнулись на полированном дереве очень осторожно и аккуратно, чтобы ни в коем случае не повредить прихотливую резьбу. – Вы, как всегда, правы. Я только-только разобралась с прошлым заказом…

– Да-да, ты рассказывала! – оживился экселенц, протягивая мне высокий бокал с молодым розовым вином. Я почтительно склонила голову и из уважения сделала маленький глоток, удерживая фужер в сложенных чашечкой ладонях. Как бы не захмелеть на пустой-то желудок… – Заказчик очень доволен, твоя работа, как всегда… Ты когда в последний раз ела?

– От вашего взгляда ничего не укроется, экселенц, – улыбнулась я. Конечно, глава хранов сразу же заметил, что вино я пью только из вежливости – Сегодня утром.

– Оно и видно. Потом сходишь на кухню, тебя там покормят. Ночевать тоже здесь будешь?

– Если можно, – вздохнула я, поняв, что можно оставить бокал, и аккуратно пристроила его на краю стола.

– Разумеется Но, как ты сама понимаешь, я пригласил тебя не затем, чтобы поить вином и слушать, как ты мило беседуешь с мастером-Магом под моими окнами. Есть заказ.

Естественно. Кто бы сомневался, только не я. Просто так в замок Рэй не приглашают даже его бывших воспитанников. А уж если экселенц сам пишет письмо и настаивает на личной встрече, это может означать только одно: заказ или весьма хорошо оплачивается, или поступил от очень влиятельных лиц. Или и то и другое.

– Кто такой граф Лорранский?

Любимая игра экселенца – проверять знания учеников и выпускников замка Рэй, причем как теоретические, так и практические – в прошлую нашу встречу я едва увернулась от арбалетной стрелы, чудом не грохнувшись и не переломав все кости на натертых воском полах. Экселенц же тогда искренне смеялся, глядя на чудеса эквилибристики в моем исполнении, и подбадривал тонкими метательными ножами, свистевшими вокруг меня смертоносными пчелками. Но сегодня у нас, похоже, только теория, а боевых действий не запланировано. Дай-то боги…

– Какой? – тихо поинтересовалась я. – Младший или старший?

– Давай начнем с папеньки!

– Полный титул – граф Иррион ден Ротриде ол Наатал Лорранский. Благороднорожденный. Хранитель королевской сокровищницы. В прошлом начальник личной гвардии короля. В войне Ветров получил серьезное ранение в грудь и потерял левый глаз, отчего и был переведен на гражданскую должность. Известен как страстный коллекционер и собиратель древностей. Был женат три раза, последняя супруга ушла во Мрак вековечный или мир надлунный полгода назад, возможно с чьей-то помощью – уж слишком ее поторопились похоронить. Имеет единственного сына от второй жены, тоже погибшей при весьма туманных обстоятельствах, – единым духом выпалила я, краем глаза косясь на экселенца. Светскому воспитанию хранов всегда уделялось самое пристальное внимание, родословную иных древних и знатных фамилий мы знаем лучше, чем их славные представители.

– Молодец! Как книгу читаешь. А что ты можешь сказать о сынуле?

Я наморщила лоб, вспоминая. Ах да! По губам невольно скользнула самодовольная улыбка. Экселенц явно решил поймать меня на незнании последних новостей и придворных сплетен.

– Молодой бездельник и повеса. Прожигатель жизни. Холост и даже не обручен. Детей нет, по крайней мере официальных. Постами и заслугами похвастаться не может. Вернее, не мог. Два дня назад велением короля ему было пожаловано полдесятка солдат под командование. Зачем – ума не приложу, вероятно, чтобы совсем плесенью не покрылся от безделья. Да, вместе с полномочиями командира ему был презентован кошель, содержимое которого скромно замалчивается.

– Умница! А как зовут-то молодого Лорранского?

Я беспомощно раскрыла рот. Как всегда, самый простой и тривиальный вопрос поставил меня в тупик. Разумеется, экселенц знал, что я без запинки оттарабаню ему основные характеристики графов, их семейное и общественное положение, имена официальных и тайных любовниц и даже предположительные размеры состояния, хранящегося в подвалах родового гнездовья. А вот элементарные вопросы всегда отчего-то повергают меня в ступор, даже если я знаю на них ответ. Особенно если я знаю ответ.

– Торин виш Роттариэт Лорранский! – торопливо выдохнула я, уже понимая, что слишком затянула молчание.

– Правильно! – тонко улыбнулся экселенц, и я расслабилась, решив, что этот промах сойдет мне с рук. Рано обрадовалась. Короткий одноручный меч, брошенный не целясь, из положения сидя, с изумительной точностью вонзился в спинку кресла, безжалостно вспоров шелковую обивку там, где только что была моя шея. Уф, успела… Я спрыгнула с сиденья, выхватывая свои клинки. Следующие пять минут экселенц развлекался тем, что с увлечением швырял в меня весь имеющийся у него арсенал холодного оружия. Весьма солидный арсенал, надо заметить. Я уворачивалась, приседала, подпрыгивала или, если уж совсем не видела возможности не вступать в контакт с летящими в меня предметами, отбивала их клинками. Тьма с тихим шипением перебралась под кресло. Она уже знала, что на экселенца нельзя набрасываться ни в коем случае, что бы он со мной ни делал – хоть ругал, хоть шлепал по заднице, хоть метал мечи.

– Не та реакция, не та! – приговаривал глава гильдии, один за другим отправляя в мой адрес три коротких метательных ножа из подрукавных ножен. От одного я шарахнулась влево, над другим подпрыгнула, третий встретила «лилией» – недлинным широким мечом, зажатым в левой руке. В правой у меня была «роза» – парный клинок, более узкий и длинный, с полукруглой гардой и рукоятью, которую при желании можно удерживать и двумя руками.

– Ну ладно, а без ножиков своих что-нибудь можешь? – насмешливо поинтересовался экселенц, покачивая в пальцах широкий кинжал с листообразным лезвием.

Но на провокации храны не поддаются – это первое, что вбивают в детские головы мастера по владению любым видом оружия. Я неопределенно пожала плечами, вглядываясь в его лицо и пытаясь понять, окончилась ли экзекуция. Похоже на то. Кинжал был отправлен в мою сторону нарочито лениво и небрежно, я без труда увернулась от него и уселась обратно в кресло, предварительно вытащив из его спинки меч и два ножа. Но клинки прятать все-таки не стала, и, как выяснилось, была права – завершающим аккордом в мою сторону полетели так называемые «пчелки» – метательные дротики с длинными хищными лезвиями, смазанными ядом. В общем, большинство из них я таки ухитрилась отбить. Но самый последний, словно в насмешку, ударил меня рукоятью прямо в лоб, ухитрившись рассечь кожу, и едва не тюкнул в колени.