Текст книги "Светлым по Темной"

Автор книги: Ксения Чайкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

То, что я застала в учительской, очень походило на сцену открывшуюся моему взору в кабинете с расшалившимися школярами, разве что по столу никто не скакал. А так все было умилительно знакомо – искусники налетали друг на друга, кричали, размахивали руками и зажатыми в них бумагами, суетились, плевались и спорили. Кто-то, прижукнувшись в углу, тихонечко листал модный журнальчик, кажется, тот же самый выпуск, который с любопытством изучали студентки. Даже драка в углу почти такая же кипела, разве что искусники не лично друг друга уму-разуму учили, а только шевелили бровями и губами, руководя действиям фантомов, своих абсолютных копий, старательно выясняющих отношения за своих создателей. Как хорошо, что школяры этого не видят! Какой пример им преподаватели подают! Интересно, а в Темной Школе искусники хоть раз так в учительской воевали?

Тихонечко проскользнув вдоль стены к импровизированной драке, я наставила указательный палец на один и фантомов и тихо пробормотала пару слов себе под нос. Иллюзорный Шерринар, сверкающий таким же впечатляющим синячищем, как и настоящий, исчез с легким хлопком, Первообраз фантома возмущенно обернулся, дабы наградить подобным же украшением влезшего не в свое дело, но узрев, кто именно посмел вмешаться в драчку, прямо на глазах сдулся и даже как-то слегка побледнел. Зато его противник, искусник Тойрик с кафедры теории и практики пространственных перемещений, не собирался так просто сдаваться:

– Что же вы делаете, уважаемая?! – В его голосе слышались недовольные эмоции, казалось, боевитый искусник был готов наброситься на меня с кулаками за то, что я помешала столь милому и вежливому выяснению отношений.

– Давайте признаем победительницей в этом маленьком сражении даму? – с милой улыбкой прощебетала я, хватая Шерринара за руку. Тот понял и кивнул своему недавнему противнику, а потом послушно пошел за мной в самое тихое и спокойное место в учительской – к двум угловым диванчикам с маленьким столиком. Я с облегченным выдохом опустилась на мягкие подушки, искусник остался стоять навытяжку, как гвардеец перед Темным Императором.

И чего ты стоишь, будто кол проглотив? Садись, – дружелюбно кивнула я, делая хозяйский жест рукой. Шерринар, словно только и ожидал этого любезного предложения, тут же устроился рядом и выжидательно уставился на меня.

– Что врать будем? – мягко поинтересовалась я, расправляя на коленях складки подола. – Как объясним общественности, отчего шатались ночью по Школе, да еще в таком непотребном виде? И что теперь будет?

– В каком смысле? – не понял он.

– Да в самом прямом. Мастер-то где? Уже наверняка на полпути к выходу из организма той трогательной потусторонней твари, которая с аппетитом им подзакусила. Искренне желаю ей не отравиться. А что со Школой и всеми искусниками будет? Кому теперь образовательным процессом руководить?

– Ну за этим дело не станет, – легкомысленно отмахнулся Шерринар, присматриваясь ко мне. – Жаждущих власти, пусть и не в государстве, а в Школе, поверь, немало. Я бы и сам не отказался, если честно, – уж больно должность почетная да высокооплачиваемая. А ты что, так, не поспав и часа, и пошла на занятия?

– А что мне оставалось делать?! – ответила я. – Милые детишки и так едва полшколы не разнесли, празднуя мое падение с лестницы…

Внезапно нашу тихую беседу прервал приторно-елейный голосок:

– Искусник Шерринар, искусница Дивейно, смею обратить ваше внимание на то, что начинается педагогический совет. Не могли бы вы отложить решение частных проблем на более позднее время и не заставлять всех ждать?

Мы как по команде вскинули голову и сконфуженно обозрели осклабившуюся искусницу Мелану, которая уже смаковала мысль о том, как побалует сослуживцев дивной сплетней о неформальных отношениях светлого искусника и темной искусницы на рабочем месте.

Шерринар вскочил первым и галантно протянул мне руку, но я непреклонно оперлась о любимую швабру и встала сама, чем заслужила потрясенный взгляд искусницы Меланы и удивленный – Шерринара.

Педагогический совет превратился в хмар знает что. Не было Мастера, способного одним движением бровей пресечь назревающую свару и направить беседу в нужное русло, и, как следствие, искусники, словно простые школяры, оставшиеся без надзора преподавателя, то и дело вскакивали, перебивали друг друга, до хрипоты спорили и старались перекричать своего оппонента. Я, не принимая участия в дебатах, каменным изваянием застыла в кресле, положив подбородок на запястья и дико скучая. Ну что они как маленькие, честное слово?! Какая разница, кто там на кого порчу напустил или в прошлом году превысил смету расходов на пятьсот процентов?! Когда это было-то?! Так не лучше ли сейчас перестать переливать из пустого в порожнее и подумать, что нам дальше делать? Уж это, мне кажется, важнее, чем выяснять, кто пять лет назад сломал какой-то несчастный треножник на кафедре прорицаний!

Несмотря на шум и крики, я все-таки ухитрилась задремать, а когда через час открыла глаза, оказалось, что в учительской ничего не изменилось – все те же вопли, дебаты и даже треск сгоряча активизированных и второпях развеянных заклинаний. Это что, они так все время и проорали, что ли? А со школярами хоть кто-нибудь остался?! Ведь милые детишки до того горазды на всяческие шалости, что я просто поражаюсь, как Школа до сих нор стоит!

Последнее соображение лично для меня решило дело (я сейчас как раз должна была вести практическое занятие у своих первокурсников, к которым как-то незаметно для себя успела привязаться), я встала и уверенно прошествовала к выходу, решив, что мое присутствие при шуме, криках и спорах вовсе не обязательно. Шерринар, с пеной у рта доказывающий что-то искуснице Альяле, мне потом расскажет, чем это безобразие, звучно именуемое педсоветом, закончилось. Но так просто уйти мне не дали.

– Искусница Дивейно, вы куда?! – взвизгнула искусница Наянна.

– К детям, естественно, – пожала плечами я, уже взявшись за ручку двери. – Ведь с ними, кажется, никого не осталось. А если наши бедные школяры расшалятся, начнут баловаться и повредят себе что-нибудь?!

Преподаватели переглянулись, пытаясь осмыслить мои слова, потом дружно устыдились и покраснели. «Бедные школяры», способные довести до истерического припадка самого спокойного и рассудительного из искусников, вдруг представились всем этакими невинными мотыльками, которых каждый обидеть рад.

– А ведь верно! – ахнула искусница Альяля, бросившись к дверям так ретиво, что едва не сбила меня с ног. – У меня сейчас лекция у девятого курса! Бедняжечки мои, как же они там одни-то?!

Преподаватели в едином порыве вскочили из кресел и устремились к выходу, горестно стеная и едва не волосы на головах вырывая в знак покаяния. Я невольно поморщилась. Лицемеры… Темные в подобном случае никогда не стали бы всей толпой жаловаться и взвизгивать, просто попытались бы поскорее исправить допущенную ошибку, не размениваясь на охи и вздохи. А эти светлые… Одно слово – фарисеи.

Несмотря на приступ негативных чувств, отступить я коллегам не дала: скоренько захлопнула двери, прижалась к ним спиной, дабы мимо меня уж точно никто не проскочил, вопросила:

– Так что же мы решили насчет поисков руководства? Да и искусник Даерт куда-то пропал… Кто возглавит Школу?

– Да ерунда это все, – постаралась пролезть мимо меня искусница Мелана. Учитывая ее солидные габариты, эта попытка просочиться в щель между дверными створками выглядела просто умилительно. – Главное – как там наши детишечки?! Не расшиблись, не подрались ли?

– Ну да! А когда мы еще раз соберемся? – продолжала упорствовать я, крепче прижимаясь спиной к створкам и на всякий случай перехватывая швабру как боевой посох. – Без руководства никак нельзя!

– Тебе надо – ты и руководи! Будешь Мастерицей! – нетерпеливо гаркнул какой-то искусник с факультета магического целительства. Я устрашилась, да настолько, что едва не бросилась в позорное бегство, спасаясь от оказанной мне чести. К счастью, прочие преподаватели это сомнительное: предложение не поддержали, обратившись в священный трепет от подобного святотатства – как же можно, чтобы темная искусница Светлой Школой руководила в качестве Мастерицы!

– Я предлагаю кандидатуру искусника Шерринара! – вероломно сдала я своего бывшего конвоира, невинно хлопая ресницами и делая большие наивные глаза, – Кто за?

На секунду все примолкли, задумались, а потом с редкостным единодушием подняли руки, поддерживая этот почин. Правда, какая-то искусница с кафедры прорицаний пыталась проблеять о своем недовольстве подобным решением и желании занять самый высокий пост в Светлой Школе, но ее никто и слушать не стал, все торопились к «бедняжечкам», переживая, как бы они не устроили всеобщий праздник в честь отсутствия преподавателей и не натворили каких-нибудь бед. Искусница Мелана понимающе кивнула, услыхав мое конструктивное предложение насчет повышения статуса Шерринара, выразительно покривлялась и прошептала какую-то скабрезность, но я величественно не обратила на это внимания и первой вышла из учительской с высоко поднятой головой.

Мои первокурсники, справляя торжество по поводу отсутствия преподавательши, каким-то невероятным образом ухитрились не учинить совсем уж непотребный разгром и ограничились всего лишь сломанным стулом, несколькими изорванными конспектами, разбитой склянкой с эликсиром жадности – домашним заданием по приготовлению зелий, сорванным карнизом, валяющимися в пыли занавесками, двумя пауками, раздутыми до размеров средних жаб, в щепы разнесенным мусорным ведром, растоптанной чернильницей, выразительной карикатурой на искусника Даерта (вечная ему память и желудок потусторонней твари пухом) на доске да парой синяков и ссадин, которые я тут же зашептала. Милые крошки…

ГЛАВА 13

Вечером ко мне в гости пришел Айлайто. Я, отогнув вуаль, привычно подставила альфу щеку для дружеского поцелуя, усадила его в кресло у горящего камина и поставила на стол блюдо со специально купленными для подобных посиделок сладостями, стараясь не зевать – прошлая ночь оказалась очень бурной, день выдался не лучше, и меня невыносимо клонило в сон. А тут приходилось изображать радушную хозяйку.

Айлайто был заметно встревожен и не скрывал этого:

– В городе говорят, у вас в Школе в Баньт'тан что-то непонятное произошло.

– Правда? – потрясение вскинула брови я, стараясь не покраснеть под пристальным взглядом эльфа и вспоминая свои полуголые ночные похождения. – Расскажи поподробнее!

– Да зарево вроде какое-то над башнями стояло, светло было, как днем. И грохотало вроде что-то… Я даже в публичной библиотеке был, полистал пару фолиантов на эту тему. Так вот, все они ясно указывают, что такие странные всполохи и отблески, будто от пожарища, могут быть только побочным результатом каких-то очень сильных, но не слишком умелых магических воздействий вроде воззвания к изначальным сущностям или попытки открыть проход между мирами… – Айлайто многозначительно замолчал и уставился на меня строгим вопросительным взглядом. Впрочем, я не испытывала ни малейшего желания оправдываться перед светлым эльфом, равно как и рассказывать ему о событиях, разыгравшихся в самую длинную ночь в году в одном из подвалов Светлой Школы магических искусств.

– Надо же, а я все проспала и ничего не видела, – с деланным разочарованием вздохнула я. – Это ж надо было так умотаться с милыми детишками, чтобы даже столь странное событие не заметить! Да если бы мне Светлая Школа на голову обвалилась, я бы и то, наверное, не проснулась! Ну просто как мертвая – рухнула вчера вечером в кровать и сегодня едва-едва к завтраку поднялась!

– Не видела, значит? Ну-ну… – недоверчиво протянул Айлайто, – А больше ничего необычного или подозрительного не происходило?

– Ну… Мастер наш пропал, – вздохнула я. Может, и не стоило об этом говорить, но ведь противный эльф все равно обо всем дознается, а потом меня еще полгода корить будет, мол, почему не рассказала?! – И один из искусников…

– Вот тебе и на! – Остроухий аж из кресла вскочил и по комнате забегал, возмущенно размахивая руками и кроша на ковер печеньем, которое в тот момент жевал. Я устало следила за его перемещениями сонными глазами, – До чего дожили! Уже прямо посреди бела дня люди пропадают! Прямо не Сэлленэр, а Темная Империя какая-то… ой, прости, Дивейно!

– Да какая разница, когда? – великодушно не заметив подковырки насчет моей родины, вздохнула я. – Днем, ночью… Дело же не в этом! Шерринара, между прочим, Мастером поставили!

– Да ты что? – Айлайто на мгновение остановился, потом, словно устыдившись такой минутной слабости, тряхнул головой и забегал еще интенсивнее.

– Да, – спокойно подтвердила я. – И за это мне отдельное спасибо надо сказать. Кабы не вовремя сказанная фраза – искусники бы до сих пор в учительской сварились, выясняя, кто же виноват в завышении смет и в том, что у ручного василиска, который здесь жил пару десятков лет назад, после какого-то Праздника животик разболелся.

– Молодец, – рассеянно похвалил остроухий, правда, непонятно кого – то ли занявшего высокий пост Шерринара, то ли меня за деятельное участие в сем карьерном росте. Потом Айлайто подошел к креслу, в котором я сидела, опустился рядом на ковер и, заглядывая в глаза, серьезно попросил: – Дивейно, будь осторожна! Мало ли кто пропадет следующим, а темная искусница в самом сердце Светлой Империи, да еще и на довольно высоком и ответственном посту, многим кажется досадной помехой…

Я, беспомощно глядя на устроившегося у моих ног альфа (ни дать ни взять – верный пес рядом с обожаемой хозяйкой), вдруг почувствовала сильнейшее желание поведать наивному светлому, для чего он, сам того не зная, вез меня в Сэлленэр, и уже даже открыла рот, но потом поспешно прикусила язык и внимательно присмотрелась к приятелю. А кто сказал, что он не в курсе?! Может, Шерринар или даже Мастер (да найдет его подлая душа покой в божественных чертогах) посвятили Айлайто в свои планы? Почему бы и нет, в конце концов?

– Слушай, а ты не знаешь, совершенно случайно, разумеется… Может, слухи какие ходят или еще что… Ну, никакой войны в ближайшее время не намечается? – тщательно подбирая слова, поинтересовалась я, опуская ресницы, дабы скрыть недобрые огоньки.

– Ты чего, Дивейно? Ты куда влезла?! – ахнул Айлайто, одним прыжком перемещаясь на подлокотник кресла и хватая мою безвольно лежащую на коленях руку. Я невольно сделала глубокий вдох, прикрывая глаза, – от эльфа очень приятно пахло пряной морозной свежестью и холодным ветром. – Да за такую осведомленность могут снять твою шибко умную голову!

Значит, правда… Я похолодела. Последняя война между Империями, в которую впоследствии оказались втянуты и все сопредельные королевства и княжества, закончилась почти сорок лет назад, но особенно глубокие шрамы, оставленные ею, не затянулись до сих пор, пугая и заставляя невольно задумываться о тщете всего сущего. Тогда победителей и побежденных не было – обессилевшие от десятилетия резни и опустошающих боевых действий Империи пошли на перемирие, которое расставило все черточки и значки в рунах – каждое государство осталось при том, с чем начинало эту войну, ничего не потеряв и не приобретя за долгие годы кровопролитных сражений. Именно эта война, которую в хрониках и летописях многозначительно именуют Последней, оставила свой след и на Темной Школе магических искусств в виде полуразрушенной, так до сих пор не восстановленной астрономической башни и нескольких сметенных с лица земли хозяйственных построек. Штурм Валайи тогда захлебнулся именно под стенами нашего достойног

о учебного заведения, когда несколько школяров в состоянии боевого метаморфоза впали в неконтролируемую ярость и ввосьмером разметали едва ли не половину светлой армии…

– Откуда ты это знаешь? – продолжал допытываться эльф, сжимая мои пальцы ледяными ладонями.

– Да так… Один знакомый на ушко нашептал, – напряженно отмахнулась я, стараясь не вспоминать лицо того «знакомого», выплескивающего мне на живот какую-то жгучую смесь и с садистским наслаждением рассказывающего о своих изощренных, очень светлых и добрых планах относительно моей скромной персоны.

– Держалась бы ты от него подальше, – задумчиво посоветовал эльф. – Такие знакомые до добра не доведут… – Айлайто смерил меня оценивающим взглядом и со вздохом дополнил: – И до зла тоже. Только до виселицы.

Да у меня уже кроме как подальше и не получится, если вспомнить, что прошлой ночью светлый Мастер окончил свой земной путь, причем так бесславно. Быть съеденным какими-то тварями, да еще по собственной вине – ну что может быть глупее?!

– Хорошо, подальше так подальше, – с нервным смешком согласилась я. – А что, война и впрямь будет?

– Да тише ты! – возмущенно шикнул Айлайто, едва не падая с подлокотника от негодования. – Еще громче спроси или вообще выйди на главную площадь перед императорским дворцом и во весь голос крикни! О таких делах не говорят вслух!

– Прости… А все-таки будет? – шепотом поинтересовалась я, просительно заглядывая ему в лицо и делая умильные глаза.

– Откуда мне знать? – попытался отбояриться эльф. – Я ж не Светлый Император – подобные дела решать.

– Но ты же такой умный, такой рассудительный, такой знатный и влиятельный, – вкрадчивым лисьим голосом продолжала петь я, слегка поглаживая его ладонь кончиками пальцев. – С тобой же наверняка все министры, советники и даже сам Светлый Император по всем важным вопросам консультируется… Ну неужели и впрямь ничего не знаешь?

Лесть – великое дело. Айлайто надулся от осознания собственной значимости и, старательно не замечая моих поглаживающих движений, дабы я их не прекратила, принялся рассуждать как бы сам с собой:

– Ну какая может быть война на заре двадцать третьего века от сотворения мира? Магические искусства достигли слишком большого расцвета, чтобы так спокойно говорить о возможности новых боевых действий. Это просто небезопасно – какое-нибудь мощное заклинание искусников, объединившихея в круге силы, наверняка может элементарно перебить уйму народу, причем как своих, так и чужих. Так и до полного уничтожения разумных рас недалеко. Но… Можно ведь посмотреть на этот вопрос и с другой стороны: ну как это – столько лет жить в мире, заключать торговые соглашения и совсем не воевать?! Это просто нетипично для наших Империй. Поэтому…

– Что? – жадно поторопила я, позабыв обо всем на свете. Эльф едва заметно поморщился и с намеком слегка шевельнул ладонью, Я поспешно возобновила свои ласковые движения, продолжая поедать собеседника глазами.

– Насколько я знаю, Светлый Император еще не решил ничего относительно военных кампаний на ближайшее время. Мастер, правда, уговаривал его подождать где-то с год, причем ничем этого не аргументировал – мол, подождите, и все. А теперь он пропал, и что будет дальше – неизвестно…

Я до боли прикусила нижнюю губу. Знаем-знаем, почему Мастер хотел выждать этот год! Он рассчитывал на то чудовище, которое я должна была выносить и родить. Но теперь с его гибелью (бесследным исчезновением по официальной версии) милитаристские планы Светлого Императора наверняка притухнут, а то и вовсе погаснут. Но хмар знает этих державных мужей, мало ли что в их излишне боевитые и не шибко разумные головы взбредет…

– Э, да ты засыпаешь, – вздохнул Айлайто, внимательно присмотревшись ко мне и нехотя вставая. – Видимо, и впрямь милые чадушки тебя выматывают. Ладно, пойду я, пожалуй…

Я покосилась за окно. Вьюга выла, как волк за деревенской околицей – и голодно, и холодно, и к людям не сунешься, только подпевать ветру и остается. Отпускать эльфа в такую непогоду? А если он до дома не добредет, заблудится в завирухе (там же такая снежная свистопляска творится – своих ног наверняка видать не будет), свалится и замерзнет под каким-нибудь забором? Меня же потом совесть без хлеба и соли съест!

– Ну куда ты пойдешь в такую метель? Оставайся здесь ночевать, – неуверенно предложила я, продолжая поглядывать за окно. Потом заметила, какой недоверчивой радостью вспыхнули малахитово-зеленые глаза остроухого парня, и торопливо добавила: – Там вроде пара комнат свободных есть, у нас кое-кто из искусников к родственникам уехал. Пошли провожу?

– Да ладно, – разочарованно вздохнул Айлайто. – Меня возле школьных ворот карета дожидается. Что ж я, дурной – в такую погоду визиты на своих двоих наносить?!

С последним утверждением можно было и поспорить. По моему мнению, в буран, подобный тому, что разгулялся в тот вечер на улице, разумный эльф вообще никуда не попрется, а останется дома у камина в компании бокала легкого вина и сборника любовных сонетов прошлого века.

– Ну, счастливо тогда. – Я чмокнула эльфа в щеку и приподняла вуаль, позволяя поцеловать себя на прощание.

– Пойдем завтра в городской парк с горок кататься? – предложил Айлайто, опять ловя мою руку. Я уже настолько устала от всего происходящего, в высшей степени странного и загадочного, что даже не стала вдумываться в его слова – просто тупо покивала и поспешила захлопнуть за своим гостем дверь. Потом прижалась лбом к косяку и, бесцельно барабаня пальцами по гладкому дереву, постояла пару минут, стараясь собраться с мыслями. Впрочем, было бы с чем собираться…

Проиграв неравный бой усталости и отупению, наступившим вследствие недосыпа и всех нервных потрясений, я, в конце концов, отшатнулась от дверей, покачиваясь, добрела до кровати и свалилась в нее, едва найдя в себе силы на то, чтобы стянуть платье и снять туфли.

На горки на следующий день мы и впрямь пошли, прихватив с собой для компании Айрэка, Иннату и двух остроухих приятелей Айлайто. Впрочем, особого удовольствия от катания я все равно не получила – всю радость испоганили мрачные мысли и эльфы, отчаянно пытающиеся приударить за такой дикой экзотикой, как темная искусница. В результате Айлайто едва не разодрался со своими же друзьями – оттаскивали мы со школярами его в шесть рук, при этом эльф порывался ругаться нехорошими словами, но раз за разом смущенно замолкал, щадя уши присутствующих здесь кэй. В результате, прогнав подальше его приятелей, мы вчетвером вернулись в Школу и уселись пить чай в моей квартире. Правда, Айрэк вскоре сбежал, сославшись на дополнительные занятия с Шерринаром, так что дальше чаевничали мы втроем. Инната старательно не замечала красноречивых взглядов и многозначительных вздохов Айлайто, явно желающего остаться со мной наедине, и превесело несла какую-то чушь, пересказывая бородатые школьные сплетни

и новости. После моего вчерашнего провокационного предложения эльф вновь обрел растраченные было надежды и старательно строил мне глазки, показывая, какой он хороший, вежливый и красивый. Я с понимающей улыбкой согласно кивала, но терять голову не спешила, чем в очередной раз повергала Айлайто (для которого влюбить в себя темную искусницу, похоже, стало делом чести) в уныние и печаль.

В конце концов он не выдержал и откланялся. Мы с Иннатой вышли проводить его к воротам, помахали платочками на прощание, вернулись под своды Школы и вновь поднялись на шестой этаж, намереваясь вдвоем продолжить посиделки со сладостями и сплетнями. Но до моего обиталища так и не дошли, привлеченные непонятными звуками, которые доносились из квартиры Шерринара – казалось, там пытался пойти вприсядку в стельку пьяный медведь. Переглянувшись, мы с Иннатой не сговариваясь бросились туда – мало ли, вдруг случилось что, помощь какая нужна…

Картина, открывшаяся нашим глазам, просто не поддается описанию. Ну, медведь не медведь, но пьяный – это точно! Вернее, пьяные. Оба. В дымину.

– О-о-о, девушки! Прсоедин-няйтесь! – радушно предложил Шерринар, ухитряясь покачиваться даже в сидячем положении, и щедрой рукой обводя стол, на котором безмолвными уликами нетрезвого времяпрепровождения лежали уже две пустые бутылки от дорогого вингарского вина и стояла еще одна початая, небрежно заткнутая кусочком помидора. Из закусок наблюдалось только блюдо с тонко нарезанным деликатесным орковским сыром, покрытым зеленой плесенью, к которому, судя по всему, выпивохи и не притронулись, да изрядно обгрызенный леденцовый петушок на палочке. Ну что ж, не удивительно, что они так упились!

– Инна-тка! – тупо обрадовался явлению своей невесты Айрэк, едва не смахнув на пол блюдо с сыром. Какая ж ты кр-расивая! П-пощти как Д-дивийно!

– Да не слушай ты его, он же пьяный просто в никакую! Наклюкался вместе со своим наставником! – высказалась я, заметив, как девушка потихоньку начинает наливаться гневным красным колером.

– Кт-то пьян? Он не пьян! – категорично замотал головой искусник, словно стремясь выразить высшую степень искреннего возмущения подобными грязными домыслами. – Он это… ну, устал немножко, во! Мы тут с н-ним… у-у-у!

Ну что «у-у-у», я и так вижу, других слов для комментариев к сим событиям просто не подобрать. Славную картину «Допились» очень органично и выразительно дополняли кривоватые трясущиеся сгустки света, слетающие с пальцев мужчины, когда он глубокомысленно щелкал ими, стараясь подобрать нужное слово, и несколько пахнущих алкоголем темно-красных луж на полу, уже успевших впитаться в густой ворс ковра и безнадежно его испортить. Интересно, как скоро дополнительные занятия по управлению стихиями перешли в спонтанную пьянку?

– Да что… Как… – Бедная Инната, задыхаясь от буйного разнообразия одолевающих ее отрицательных эмоции, просто не находила слов и только беспомощно хлопала глазами, глядя то на меня, то на своего горе-женишка, вдумчиво рассматривающего на свет тоненький полупрозрачный кусочек сыра и знать ничего не желающего об оскорбленных чувствах светлой девушки.

– А че? – попытался приподнять одну бровь Шерринар. Получилось плохо: у искусника то лоб морщинами собирался, то левая щека почему-то дергаться начинала, так что вскоре он оставил это безнадежное занятие и просто воззрился на нас донельзя мутными счастливыми глазами. – Че не устраивает-то?

– Да как тебе не стыдно?! Устроил тут попойку! – возмутилась я, упирая руки в бока. – И сам упился до поросячьего визга, и ученика своего до такого же невменяемого состояния напоил! Инната, хватаем его: ты – за руки, я – за ноги! Надо перенести этого умника на кровать и усыпить, а то как бы он по Школе не побрел да бед не натворил. Потом за Айрэка возьмемся.

– Какая ты злая, Ди-дивейно… – прикрываясь рукой, обреченно констатировал Шерринар. – Темная и злая… Злые, все трое… Ч-чего т-тя так много, а?! Мы ж т-тя еще не размножали!

– Та-а-ак, у него уже и в глазах троится, – не предвещающим ничего хорошего тоном протянула я, подходя к креслу с сидящим в нем начинающим алкоголиком и невольно морщась от густого винного запаха, уже, кажется, успевшего впитаться во все предметы обстановки в комнате. Теперь понятно, для чего нам в Темной Школе в свое время даже несколько лекций прочитали о вреде обильных возлияний! Искусник под хмельком просто омерзителен! – Ну, Инната, давай!

– А при чем здесь размножали? – вдруг заинтересовалась девушка, послушно подхватывая неодобрительно трясущего головой мужчину за руки.

– Да он же пьяный в стельку, вот и несет, что на язык подвернется! Хорошо еще, что нехорошими словами не ругается! – не своим голосом взвизгнула я, со злости так тряхнув кресло, что Шерринар вывалился на ковер, да так и остался лежать, прикрывая голову руками, как под обстрелом, и слегка дергая левой ногой. Это ж надо было назюзюкаться до такого состояния, чтобы при учениках начать разбалтывать наши маленькие тайны! Надеюсь, Айрэку он еще ничего не успел выложить…

– Ой, да как же мы его… – беспомощно причитала Инната, всплескивая руками и стоя над пьяным искусником в позе наемной плакальщицы над гробом. Даже уже всхлипывать начала.

– А ну, поднимайся, зараза! – обозлившись до крайности, рявкнула я, топая ногой и постукивая по столу мгновенно выросшими когтями. Как ни странно, Шерринар услышал, более того, подчинился и, пошатываясь, с третьей попытки сумел самостоятельно встать на ноги. Я тут же подставила ему плечо и практически волоком потащила в спальню. Все квартиры искусников были спланированы однотипно, поэтому сложностей с направлением движения не возникло. Инната, то беспомощно всхлипывая, то неодобрительно посапывая, суетилась рядом, больше мешая, чем помогая.

Свалив искусника на кровать (не застеленную, между прочим), я секунду подумала, потом, отдуваясь, принялась стаскивать с него сапоги и мантию, которую он, кажется, так и не соизволил поменять после недавних бурных событий, разыгравшихся в одном из подвалов Светлой Школы.

– Ди-дивейно, а знаешь, что очень нек-льтурно пытаться всп-льзоваться бесп-по-мщным состоянием мжчины для достижения своих низменных целей? – приоткрыв один глаз, поинтересовался Шерринар, наблюдая, как я медленно, но верно стервенею. Вот они, светлые! Набрался, как хмар знает кто, и еще норовит качать права перед теми, кто ему помочь пытается! Ну что ж, хочет в сапогах и мятой одежде проснуться – пожалуйста, мешать не буду!

– Он прав, Дивейно! – тревожно прошептала мне на ухо смущенная Инната. – Вообще-то мы даже в спальню заходить не должны были, это ужасно неприлично…

– Да? А надираться до свинского состояния прилично?! – вознегодовала я. Только споров с Иннатой мне сейчас для полного счастья не хватает!

На этот довод светлая девчонка ответа не нашла и смиренно посмотрела на меня, ожидая дальнейших указаний. Я со вздохом припечатала пьяного искусника усыпляющим заклинанием, накрыла его мятым покрывалом и вышла из спальни, поманив за собой Иннату.

Как мы вдвоем волокли Айрэка, впавшего в тихое пьяное отупение и уже не реагирующего вообще ни на что, до четвертого этажа, а потом разыскивали дверь его комнаты – отдельная сага, достойная быть увековеченной в хрониках и летописях как пример беззаветного героизма светлой и темной девушек. В коридоре с квартирами преподавателей мы наткнулись на искусницу Наянну, тут же испуганно поинтересовавшуюся вполголоса:

– Ой, а что это с ним?

– С лестницы упал! – не сговариваясь, в одни голос брякнули мы с Иннатой, потом переглянулись и, не сдержавшись, фыркнули, немало позабавленные таким трогательным единодушием. Айрэк, на мгновение оживившись, мотнул головой и согласно хрюкнул. Только б его не стошнило…

– И он тоже? – не поверила женщина, подозрительно дергая носом. Понимаю, запах алкоголя не спутаешь ни с чем – вокруг нашего колоритного триумвирата витало такое амбре, что лично меня петь тянуло, а всем окружающим уже закусывать впору было.

– И он и он, – честно закивала я, прибавляя ходу, хоть это было и непросто. – И с той же самой лестницы, что и я!