Текст книги "Светлым по Темной"

Автор книги: Ксения Чайкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 7

Лайлэра, один из самых больших городов Светлой Империи, меня здорово удивил. Уж казалось бы, Империя-то Светлая, значит, население в ней доброе, милое и непорочное. Или хотя бы должно казаться таковым. Так зачем же тогда на улицах столько стражи в одинаковых светло-синих мундирах и поддетых под них кольчугах?

Так или иначе, обилие бравых блюстителей спокойствия и безопасности граждан ничуть не способствовало правопорядку. Когда стражники, громко топая (ходили они только солидными группами, человек по пять, не меньше, – чтобы злоумышленники не напали), торжественно маршировали по улице, ворье, жулье и прочие асоциальные элементы поспешно бросали свой неправедный разбойничий промысел, дабы со спокойной совестью к нему вернуться, как только отряд пройдет. На моих глазах какой-то подозрительно опухший и слегка косящий на левый глаз тип попытался ограбить одинокую женщину с коромыслом, но, получив душевный отпор (одинокая не всегда означает беззащитная), торопливо отполз в канаву прямо из-под ног стражи (которая величественно не обратила на него внимания) и вскоре уже пробовал цепляться к следующей жертве. Боевитая же женщина, гордо подобрав ведра и нацепив их на расписную палку (воистину, коромысло в умелых руках – страшное оружие), величественно удалилась с места побоища, и не подумав предать напавшего на нее преступника в руки блюстителей порядка.

– Дивейно, поправь вуаль, – то и дело дергал меня эльф. Ну а что поделать, если я, впервые в жизни попав в большое светлое поселение, горела желанием получше его рассмотреть и то и дело машинально отбрасывала с лица мешающую обзору сетку?! Приходилось негодующе фыркать и раз за разом одергивать вуаль, которую я уже вскоре тихо возненавидела; отрицательные чувства только подкреплялись осознанием, что в ближайшие пять лет мне от этого гадкого предмета не избавиться. Да еще все члены делегации начали упорно именовать меня на свой, светлый манер, что не прибавляло мне спокойствия и оптимизма.

Короче, Лайлэра меня разочаровала. Правда, оказалось, что она еще не совсем безнадежна: после размещения в гостинице Шерринар вручил мне (мне!) солидный кошель и показал, где здесь магазины. В нагрузку пришлось взять с собой Иннату, но удовольствие, которое я получала во время прогулок по лавкам, не под силу было испортить даже таскающейся за мной вслед светлой девчонке. Разумеется, баловать обновками меня светлый искусник взялся не за красивые глаза – по его мнению, мне (да и Иннате) было просто необходимо подобрать себе какие-нибудь вещи к предстоящему балу у родственников Айлайто. Я по-прежнему не горела желанием посещать светлое торжество, но у меня по-прежнему никто не спрашивал.

В магазине Инната однозначно взяла на себя роль моей помощницы, консультанта и даже подружки и наперсницы. Это явствовало из той нездоровой заботы, которой окружила меня светлая девчонка, позабывшая даже (только на время, разумеется) о своем собственном гардеробе. Я пыталась отнекиваться:

– Да зачем мне платье? У меня уже есть одно.

– Одно? – подозрительно уточнила она, не переставая перебирать вешалки С готовой одеждой и попутно расспрашивая торговцев о возможности сшить или хотя бы переделать наряд к сегодняшнему вечеру.

– Ну да, – наивно отозвалась я. – То, которое на мне на выпускном балу было.

Инната аж выронила вешалку с каким-то многоцветным великолепием:

– Ты что, совсем сдурела, темная? В таком позорище на люди выходить?!

– А что такое? – недоуменно поинтересовалась я, послушно прикладывая к себе сунутое мне в руки платье. Смотрелось оно совершенно изумительно – жуткий блеклый цвет органично дополнялся огромными, с полкулака, пуговицами и лохматыми кружевами, которыми был отделан низ подола. Ну нет, в таком великолепии я даже к зеркалу не соглашусь подойти из опасений умереть на месте от ужаса. А уж окружающих пугать подобным кошмаром не буду и подавно – жалость и сострадание у меня имеются, в конце концов.

– Да в таком бесстыдном наряде, как твое выпускное платье, у нас даже самые наглые и распущенные из гильдии «ночных бабочек» не ходят! – Инната, преисполненная сознания своей правоты, патетично взмахнула какой-то юбкой, потом ойкнула и прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнее. Но я, отодвигая от себя страшный нарядец, уже многозначительно ухмылялась, в очередной раз убедившись, что не такая уж безгрешная эта Светлая Империя. Да и Инната не такая чинная и благовоспитанная барышня, какой хочет казаться.

– Слушай, Дивейно, я, конечно, понимаю: ты уже искусница и все такое, но давай по части моды ты будешь слушаться меня? – провокационно предложила тем временем девушка. Дабы скрыть смущение, она прикидывала какое-то очередное уродство на себя. Ей, надо признать, шло – видать, светлая одежда и шилась портными в расчете на соотечественниц. – А то еще наденешь что-нибудь, не приведи боги, немодное, странное или непристойное, потом мы все позора не оберемся.

Я равнодушно пожала плечами. Продукция местных мастерских не понравилась мне категорически, но, так как выбирать было все равно не из чего, пришлось соглашаться. Инната, убедившись в моей покорности, восторжествовала и развила бурную деятельность: засуетилась около вешалок, подозвала продавщицу, услала ее за большим зеркалом, затолкала меня в примерочную, сунула туда первую порцию устрашающих тряпок и с торжественным видом задернула занавеску. Я покорно сняла почти все великое множество вещей, которое на мне было, и недоуменно покрутила в руках первое попавшееся платье. Интересно, как это надевается? Где верх, где низ? В этот вырез нужно совать руки, голову или все вместе? А ноги в таком случае куда девать?

– Инната, помогай! – взвыла я, поняв, что сия загадка непосильна для слаборазвитого ума темной искусницы и вполне может довести ее до помешательства бесконечным множеством вариантов решений.

– Эх ты, темнота! – покровительственно хмыкнула светлая, с готовностью втискиваясь в примерочную.

– И не темнота вовсе, а приятный полумрак, – фыркнула в ответ я, протягивая ей платье.

Девушка выхватила у меня странный наряд, задумчиво повертела его в руках, вывернула наизнанку, мотом что-то подтянула, что-то одернула и с размаху нахлобучила мне на голову. Я невольно вздрогнула и попыталась попятиться, но Инната чувствительным тычком в спину заставила меня стоять смирно и заскакала вокруг, при этом не прекращая какой-то бестолковой болтовни:

– Вот так, смотри… Ага… Ну и вот… А руки сюда… Да не так! Ты что, совсем ничего не понимаешь? Платьев никогда не носила? Ага, а вот здесь одернуть нужно… Слушай, Дивейно, а тебе нравится Айлайто?

– Чего? – поперхнулась я, пытаясь высвободить голову.

– Да не дергайся ты! – Инната ткнула меня в бок и одернула на мне платье. – Ну, эльф наш, он тебе как?

– Да не задумывалась как-то, – растерявшись от такой прямой постановки вопроса, уклончиво отозвалась я.

– Зря! – с чувством припечатала девчонка. – Вот ты ему явно нравишься, несмотря на то, что темная. Впрочем, все остроухие на голову всегда слабиной отличались. Неужели ты никогда не замечала, как он на тебя смотрит? Странно… Только ты не слишком-то обольщайся Айлайто из какого-то старинного знатного рода, пусть из обнищавшей его ветви, так просто взять в жены темную искусницу ему никто не позволит. Вот посмотришь сегодня, как родственники нашего эльфа живут, небось ничего подобного в вашей Темной Империи никогда и не увидеть!

– Чего? Какая жена?! – начала задыхаться я, безуспешно пытаясь сделать глубокий вдох – платье было маловато и сильно давило на грудь и живот, перекрывая путь кислороду. Да и жизнеутверждающие рассуждения светлой девушки не способствовали нормальной циркуляции воздуха в легких.

– Вот и я говорю: никогда родичи Айлайто на такой брак разрешения не дадут, – с оптимистичным апломбом предрекла Инната, продолжая суетливо скакать вокруг меня и что-то поправлять, приводя и без того странно сидящий наряд в какое-то уж совсем невообразимое состояние. – Нет, ты, Дивейно, еще не самая плохая, честно. Просто темные есть темные, тут уж ничего не попишешь, даже искуснице не под силу воевать со знатными эльфами. Ну не расстраивайся так, мы тебя все-таки замуж пристроим, вот увидишь: в Сэлленэре найдется полным-полно ненормальных, которые с удовольствием возьмут в супруги такую дикую экзотику, как темная искусница.

– Я не хочу замуж! – тонким от возмущения голосом взвизгнула я, едва не падая под потоком обрушившихся на меня домыслов и предположений разошедшейся светлой. Вот, видимо, как раз такая ситуация и называется: без меня меня женили. – И уж тем более – за светлого!

Инната даже приостановила свои священнодействия и удивленно вгляделась в мои глаза. Судя по выражению лица, в ее голове происходила какая-то серьезная и очень сложная работа, результатом коей стал сочувственный вздох и понимающий всплеск руками:

– Ой! И как же я раньше-то не догадалась?! У тебя в Темной Империи остался возлюбленный, да?

– Да! – радостно ухватилась за эту идею я и, видя восторженные глаза Иинаты, полные предвкушения и жгучего любопытства, начала поспешно фантазировать, благо с воображением у меня всегда все в порядке было: – Мы собирались пожениться и даже назначили день свадьбы, но тут мне сказали, что меня продали в Светлую Империю, а мой… ну он хоть и из хорошей богатой семьи и получил высокий пост при дворе, но ничего не смог поделать. Мы пообещали быть верными друг другу и каждый день писать письма, а по истечении пяти лет моей отработки сыграть самую пышную и роскошную свадьбу, какую только можно себе вообразить!

– О-о-о… – потрясенно протянула расчувствовавшаяся светлая, прижимая руки к груди и разве что слезу не пуская. – А как его зовут?

– Тройдэн, – брякнула я первое подвернувшееся на язык имя, с показным смущением отводя глаза, – Но я называю его просто Трой.

– Красиво. Очень по-темному, но красиво, – вздохнула Инната, в десятый раз одергивая на мне платье.

Я согласно покивала, опустив ресницы и пряча тоскливые и одновременно ехидные огоньки в глубине глаз. Прости меня, Тройдэн, за эту беспардонную ложь, но мне так нужно было прикрыться хоть чем-нибудь, иначе Инната наверняка не успокоилась бы, пока не спихнула меня в жены какому-нибудь светлому!

– Ну ничего. Пять лет – это не вся жизнь, – принялась утешать меня она. – Ты вернешься в Темную Империю и обнимешь своего Троя. Давай выходи к зеркалу, посмотри, какая ты красавица!

Я сдуру послушалась и через секунду едва не растоптала двинувшуюся следом Иннату, в ужасе шарахнувшись назад в примерочную, подальше от своего отражения в огромном зеркале, которое услужливо держала продавщица. То чудище, которое светлая легкомысленно назвала красавицей, лично я бы не взяла даже на вакантную должность огородного пугала – иначе все семена просто-напросто не стали бы всходить, прячась под кожурой от подобного кошмара, а уже проросшие полегли бы в ужасе. Нет, цвет, в принципе, был очень даже ничего темно-оливковый, довольно-таки мрачный, он отлично подчеркивал мои зеленоватые глаза и восковую бледность кожи. Но цветом достоинства данного шедевра портновского искусства и ограничивались. Платье жало в груди, давило на живот, натирало плечи и казалось просто каким-то балахоном, по недоразумению сшитым из красивой дорогой ткани и напяленным безумной девицей под воздействием тоски по возлюбленному и бестолкового решения впредь не нравиться никому и никогда.

– Ну и что тебя смущает? По-моему, все просто здорово! – снова восторженно запрыгала вокруг меня Инната. Продавщица поддерживала ее ажиотированное веселье профессионально-любезными улыбками. – Посмотри, сидит-то как замечательно! Будто специально для тебя шили! Правда, цвет слегка подкачал, но зато фасон стильный и модный. Вот спорим, твой Трой, если увидит тебя в таком платье, просто потеряет дар речи от восхищения?!

Ой-ой-ой… В том, что бедный Тройдэн не сможет выдавить ни звука, никто и не сомневается, вот только молчать он будет отнюдь не от восторга, а по причине совершенно противоположных чувств.

– Ой, какая я неловкая! Прости, Дивейно, я не хотела напоминать о… Ну, в общем, не грусти, ладно? Пять – это же не так уж много, тем более для искусницы, – разахалась Инната, отнеся мое перекошенное лицо на счет каких-то других страданий – не эстетических, а душевных, вызванных разлукой с дражайшим женихом. Впрочем, я действительно могла совершенно искренне и чистосердечно сказать, что очень соскучилась но Трою. Да и по Темной Школе, если быть совсем откровенной, – тоже. – Ну, не расстраивайся. Возьмем для тебя это платье, да? Смотри, как хорошо сидит!

– Нет! – громко выдохнула я, поворачиваясь к зеркалу спиной и, изогнувшись, недоверчиво обозревая топорщащиеся сзади складки. Светлые девушки удивленно вытаращил глаза и раскрыли рты, да так, что пришлось поспешно подыскивать приличное и уважительное объяснение своему категорическому отказу: – Э-э-э… Ну, оно мне в поясе и груди очень жмет.

– Ничего страшного, госпожа искусница, – мигом заулыбалась продавщица, восторженно тряся прической. Ее короткие светлые волосы, завитые тугими колечками, вызывали ассоциации с овцами и баранами. – Вам же наряд к вечеру нужен? На бал, наверное, собираетесь? Ну, так до его начала мы наилучшим образом подгоним платье по вашей фигуре.

– Нет, нет! Зачем же вам напрягаться? – беспомощно лепетала я, отступая в примерочную, словно надеясь найти там защиту. – Я лучше другой наряд подберу, тем более что цвет и впрямь какой-то странный…

– Ну конечно, оно и будет жать в поясе! – хлопнула себя ладонью по лбу Инната. – Мы же корсет на тебя не надели!

– Что? Какой еще корсет?! – ужаснулась я, мигом вспомнив тесные клетки-душегубки, в которых щеголяли школярки из богатых семей, и представив ее на себе. – Не надо! Не хочу! Я лучше так как-нибудь потерплю!

Но продавщица, повинуясь заговорщицкому взгляду Иннаты, уже метнулась в глубь магазина и через минуту приволокла какой-то чудовищный каркас с завязочками, кружевами и лентами. Я замотала головой, выражая свое отрицательное отношение к подобного рода изделиям и не соглашаясь на примерку. Но мои протесты были светлым девушкам, как комар – корове: хорошо еще, если просто не заметит, а то ведь может и хвостом пришибить. Платье в мгновение ока было с меня снято вместе с нижней сорочкой, а на голое тело безапелляционно напялен страшный предмет. А потом продавщица коварно подошла сзади и, пока Инната отвлекала мое внимание очередным платьем, со всей дури дернула за завязки. Как я орала… Диво, что от подобных воплей крыша магазина не обрушилась. Но светлых девушек это отнюдь не впечатлило – они вдвоем старательно зашнуровали тесемки, что-то поправили, что-то подтянули и отступили в стороны, любуясь делом рук своих, пока я тщетно старалась расправить словно железными тисками сжатые легкие и сделать хоть один вдох. Когда же мне это удалось, я раскрыла рот, дабы просто и безыскусно выложить все что думаю о заботливых окружающих, но потом вгляделась в восторженные глаза светлых, довольных своим черным поступком, и обреченно промолчала. Зачем портить окружающим настроение своими претензиями, раз дело уже сделано?!

Но право выбора платья по своему вкусу я все-таки отстояла. Благо Инната вскоре осталась против меня в одиночестве: в магазин вошла парочка – светлый эльф и эльфица под ручку, – и продавщице пришлось покинуть нас. А я, не слушая Иннатиных советов и причитаний, среди вороха жутковатых нарядов смогла раскопать вполне приличный и более-менее нормальный прикид, правда, светлая девчонка утверждала, что она ничего подобного под страхом смертной казни не надела бы. Ну, так это ее проблемы, а мне изумрудно-зеленое платье из шуршащего шелка, многозначительно приоткрывающее правое плечо с фениксом, можно сказать, даже понравилось. Если бы под него еще не требовались корсет и какие-то замысловатые нижние юбки на жестком каркасе, было бы совсем хорошо. Ну да полного счастья в жизни никогда не бывает. Но конечно, красивым это платье казалось только на фоне шедевров местной высокой моды, а так-то сравнения даже с самым скромным и недорогим нарядом из Темной Империи не выдерживало.

Инната, не столь привередливая, а может, просто привычная к местным фасонам и моделям, с выбором наряда определилась куда быстрее. Так или иначе, светло-голубое платье со скромным воротничком под самое горло и корсажем в облипку смотрелось на ней почти так же хорошо, как выпускной наряд – на мне.

К платьям пришлось докупать заколки и вуали, потом наступил черед обуви, вееров, поясов и сумочек. Короче, мужская часть делегации уже не на шутку разволновалась и двинулась на розыски пропавших девиц, и когда мы с Иннатой, смеющиеся, нагруженные покупками, весьма довольные приятно проведенным временем, вывалились из очередного магазина, то узрели мрачного, как голодный вурдалак, Шерринара, который, хмуро заглядывая в витрины, шел прямо по проезжей части, полный решимости насильно извлечь нас из так полюбившихся лавок. Кучера и верховые испуганно шарахались от злобного искусника к обочинам, почтительно уступая ему дорогу и потрясенно глядя вслед. За ним поспевали не менее возмущенные Айрэк и Айлайто, нервно озирающиеся по сторонам и изредка приносящие извинения особо перепуганным всадникам и пешеходам. Ну и ну! У нас в Валайе, будь ты хоть трижды искусник, изволь ходить как все – по тротуарам, не мешая движению, не задерживая людей и представителей прочих рас. А тут, оказывается, можно бродить где угодно – никто и слова не скажет. Интересно, а сунься он в женскую баню, его пустили бы?

Айрэк первым заметил свою невесту и с радостным взвизгом бросился к ней, готовясь, кажется, подхватить на руки и расцеловать. Впрочем, Инната глянула так, что бедному парню пришлось ограничить порыв взятыми на свое попечение торбами и кульками, которые светлая девчонка милостиво ему уступила. У меня поклажу принял Айлайто – злобный, негодующий Шерринар был не в том состоянии, чтобы расточать галантные жесты и демонстрировать свою воспитанность и рыцарское отношение к дамам. Однако причина его дурного настроения крылась вовсе не в нашей с Иннатой задержкой в магазинах, как мне подумалось вначале. Все было гораздо глубже и серьезнее, но это выяснилось уже в гостинице.

Неприятный разговор состоялся в нашей с Иннатой комнате, куда мы удалились перебирать покупки. Шерринар был так взбаламучен, что даже не соизволил постучаться в дверь, прежде чем войти. За ним смущенно зашел Айрэк, старательно разглядывая стены и отводя взгляд от лежащих на постели, среди прочего барахла, нижних юбок. Последним вошел Айлайто и аккуратно притворил дверь, как бы показывая, что разговор будет долгим и серьезным.

– Послушай меня, Дивейно… – завел искусник, но я негодующе перебила его:

– Ты чего, светлый? Совсем уже совесть потерял, или как? Думай, куда без стука врываешься! Мы тут, между прочим, примерять платья собрались, тебе безумно повезло, что еще не начали!

Айрэк начал медленно краснеть. Он – что свойственно всем рыжеволосым с бледной, прямо-таки фарфоровой кожей – залился краской так густо, что я невольно испугалась за него и поумерила силу своего негодования:

– Ладно, раз уж тут, рассказывайте, зачем пришли. Но, на будущее, Шерринар, пожалуйста, потрудись стучаться перед тем, как вламываться в комнату. Я тебе все-таки не жена, поэтому…

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – огорошил меня искусник.

– Что? Уж не ослышалась ли я? Ты делаешь мне предложение? – язвительно поинтересовалась я, вопросительно приподнимая одну бровь и с издевательской иронией глядя на искусника. Но ехидничала, как выяснилось, я зря.

– Почти, – спокойно согласился он. – Видишь ли, мы не можем просто так приволочь на бал какую-то темную девицу и объявить, что теперь она будет преподавать в Светлой Школе магических искусств – люди, эльфы и прочие просто не поймут юмора. Поэтому мы тут подумали, и я решил: скажем, что ты моя молодая жена – дескать, я женился во время поездки по Темной Империи и теперь везу тебя домой, в Сэлленэр.

– Тшэтш… – растерянно протянула я, не зная, что и отвеять на столь оригинальное заявление. Однако, как выяснилось, высказалась я очень удачно и к месту. Короткое слово произвело эффект разорвавшегося посреди комнаты заклинания из несопоставимых энергий Созидания и Разрушения. Айрэк охнул и покраснел еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда, Инната придушенно хихикнула и тоже начала старательно заливаться краской, Айлайто неверяще вытаращился на меня, а светлый искусник надулся и гаркнул так, что зазвенели оконные стекла:

– Не смей ругаться, темная! Тем более при моих учениках!

– А что такое? – наигранно удивилась я, пожимая плечами. Сами хороши! Они, видите ли, подумали, а Шерринар, значит, решил! – Такое впечатление, что вы никогда раньше ничего подобного не слышали!

– Да, не слышали! Во всяком случае, они! – запальчиво отозвался Шерринар, указывая на своих ученичков. Но это уже был явный перебор. Я захохотала:

– Правда? А чего тогда Инната так покрывается краской? Кто-кто, а она-то явно знакома с лексическим значением этого слова, иначе с чего бы такая реакция?!

Бедный искусник бестолково захлопал глазами, не зная, как обелить моральный облик своей ученицы, которая прекрасно поняла выданное мною не слишком приличное словечко и теперь искренне веселилась, одновременно ухитряясь изображать возмущение и негодование на дурно воспитанных, сквернословящих почем зря темных.

– Вы отвлеклись, – напряженным голосом напомнил Шерринару Айлайто, многозначительно поигрывая невесть откуда выуженным тонким серебряным колечком – то на палец его наденет, то снимет, то по ладони прокатит…

– Да! – вспомнил о своей деликатной миссии искусник и строго посмотрел на меня, как бы предупреждая, что разбор полетов за словесную невоздержанность еще впереди. – Так что мы тебя представим всем как мою жену.

– Ну уж нет! – во весь голос вознегодовала я, немало устрашенная столь незавидной перспективой. Сегодня его женой представься, завтра в доме убери, потом носки свяжи, а там уже, глядишь, и в фартуке на кухне суетиться придется, и с поклоном подносить господину и повелителю тапочки.

– Иначе никуда не пойдешь! – вздумал припугнуть Шерринар, но я с неподдельной радостью и восторгом ухватилась за эту идею:

– Отлично! Я никуда не иду! Тирьям-пам-пам! А платье не пропадет, я найду куда его надеть.

– Мы не можем оставить ее тут одну – она всю гостиницу разнесет, и пол-Лайлэры заодно, – тут же встревоженно вскинулся Айрэк, глядя то на меня, то на свою невесту.

Ну да, только мне и дела, что местные строения ломать! Я же девушка, в конце концов, а не какой-нибудь огнедышащий Дракон. Если уж и надо что-нибудь обвалить или разрушить, то лучше пригласить для этого дела Иннату, у нее сие немудрящее действо получится намного качественнее и быстрее, чем у скромной темной искусницы.

– Не можем, – согласно кивнул Шерринар. – Поэтому ты, Дивейно, хочешь не хочешь, а пойдешь с нами. Так что выбирай, кем тебя представить: моей женой или женой Айлайто?

Я в ужасе посмотрела сначала на искусника, потом на эльфа, перекатывающего на ладони кольцо. Остроухий, как по заказу, бросил свое высокоинтеллектуальное занятие и ответил мне таким взглядом, что я мигом вспомнила домыслы Иннаты и едва ли не бегом бросилась к Шерринару, понимая, что еще чуть-чуть – и я запрыгну искуснику на руки, как перепуганная кошка. Отчего-то проявления нежных чувств Айлайто меня не просто устрашали, а повергали в настоящую панику, хотя никакого разумного объяснения этому странному феномену я не находила. По идее, мне должно было быть лестно, но никаких приятных и тщеславных чувств я почему-то не испытывала.

– Нетушки! Очень мне надо с благоприобретенной остроухой «родней» знакомиться, чтобы потом нас с Айлайто. не приведи темные боги, за нарушение законов о межрасовых браках судили! Твоя так твоя! Только вот как ты потом объяснять будешь, что никакая я тебе не жена?

– Да мало ли, – равнодушно пожал плечами Шерринар, довольный, что ухитрился уломать меня на такое дело. – Поженились-разбежались, дело житейское, нормальное, вполне естественное, никто и слова худого не скажет.

Однако же… В Темной Империи, между прочим, на разводы смотрят весьма отрицательно. А здесь, оказывается, это почти норма! Вот тебе и Светлая Империя…

К вечеру (бал должен был начаться, когда солнце наполовину сползет за далекий горизонт) мы с Иннатой, пребывавшей в состоянии нездорового возбуждения, приняли ванну, помогли друг другу с прическами, платьями и вуалями и в результате выглядели как Императрицы: она – Светлая, я – Темная. Во всяком случае, так казалось лично мне (я не хвастлива, но такую красавицу, как я, не испортить даже страшному платью и мерзкой вуали). Когда я высказала эту мысль вслух, девчонка с жаром поддержала ее с маленькой поправкой – дескать, мы не Императрицы, мы еще красивее. Ну тут-уж я спорить не стала.

В моих ушах покачивались подвески с изумрудами, полученные за молчание от дочери купца. Они отлично сочетались с цветом платья, шли к моим глазам и своим тихим бряцанием настраивали на веселый, легкомысленный лад. Вот если бы еще колечко к ним… Зря, ох зря я от него отказалась, а теперь-то уже вздыхать и сожалеть поздно.

Мужская часть делегации тоже принарядилась. Мой «муж» красовался в роскошном темно-зеленом костюме, прекрасно гармонирующем с моим платьем, Айрэк надел почти такой же, только серый наряд, зато Айлайто вырядился в нечто невероятно красное, почти пунцовое, и казался объятым пламенем. Как хорошо, что я выбрала себе в качестве временного супруга Шерринара – он-то, в отличие от эльфа, выглядел весьма достойно, представительно и даже, не побоюсь сказать, красиво. Не будь он таким светлым – можно было бы смело влюбляться!

К резиденции родственников Айлайто двинулись пешком. А иначе бы и не получилось: мы с Иннатой, в длинных вечерних платьях и на высоченных шпильках, попросту не смогли бы сесть в седла, а никакого экипажа, разумеется, у нас и в помине не было. При желании, конечно, можно было бы найти наемную коляску, но особого смысла в этом лично я не видела, и все остальные со мной согласились: дороги были запружены до предела, то тут, то там возникали пробки – казалось, все население Лайлэры торопилось на бал в эльфийскую резиденцию, так что пешеходы зачастую двигались быстрее, чем всадники или пассажиры экипажей, а уж нервов тратили и подавно меньше.

До места мы дошли довольно быстро, благо гостиница находилась всего в двух кварталах от эпицентра празднований этой ночи. Огромный особняк в глубине парка сиял огнями – как обычными факельными, так и магическими, созданными умелыми искусниками. Я мечтательно покосилась на высоченные кованые ворота в ограде – вроде бы ажурной и ненадежной, а на самом деле защищенной мощнейшими заклинаниями, – и подумала, что сама не отказалась бы пожить в таком роскошном месте. Может присмотреться повнимательнее к как-то странно печальному и насупленному Айлайто? Ведь небось его родственнички, проживающие в столь огромном особнячке, выделят склочному блондинчику и его супруге уголок… Тьфу, что за ерунда в голову лезет?!

Резиденция и впрямь была весьма и весьма примечательна. Празднования предполагались и в доме и в саду, так что еще на пути к крыльцу я, несмотря на первоначальный скептицизм, вскоре почувствовала сильнейшее желание разорваться на части и бежать во все стороны одновременно, дабы ничего не упустить. Но Шерринар, основательно взявшийся за свои «мужнины» обязанности, цепко держал меня под локоть, а на все попытки вырваться отвечал только усилением хватки и тихим негодующим шипением.

Перед крыльцом Шерринар вообще притормозил, заботливо поправил мою вуаль, тщательно следя, чтобы тонкая сетка прикрывала меня ото лба до декольтированной груди, и тихо попросил:

– Пожалуйста, Дивейно, пообещай вести себя прилично, не позорь меня!

– Обещаю, – отозвалась я, почти не слушая его, поглощая попытками рассмотреть все и сразу. Инната сзади тихо фыркнула, не поверив моим поспешным посулам. Ну и подумаешь! Какое мне дело до мнения какой-то светлой девчонки?!

На меня действительно обращали внимание. Можно, конечно, было тешить себя мыслью, что любопытные взгляды притягивает моя неземная красота и цеховой знак, свидетельствующий об уме, но увы – ради справедливости приходилось признать: всех светлых гостей привлекала единственная в этом сборище темная, как невольно приковывает взгляд черная бусина на блюде с манной крупой. Я гордо вздергивала голову и открыто смотрела сквозь вуаль на пялящихся светлых, давая понять, что скептически приподнятыми бровями и удивленными улыбками меня не проймешь. Что мне какое-то сборище прокисших сливок местного общества! Да я в Валайе как-то даже самого Темного Императора с Императрицей и их единственным отпрыском видела, правда, издалека и мельком, но ведь важен сам факт!

Хозяев – дабы поприветствовать и выразить им свое глубочайшее почтение – мы так и не нашли, хотя искали долго и старательно. Вернее, делегация искала, а я изнывала от тоски и любопытства, таскаясь за ними и мечтая побродить и рассмотреть здесь все в гордом одиночестве. Но Шерринар, рассекающий массы приглашенных, как императорский фрегат – волны, не отпускал меня ни на секунду и тащил за собой, как болонку на поводке.

Когда я уж совсем подумывала упасть в обморок от скуки (или хотя бы изобразить оный), мой «муж» наконец-то решил прекратить розыски неуловимых хозяев и накормить своих подопечных ужином, для чего проследовал в зал, где были накрыты роскошные столы а-ля фуршет. Все, кроме Айлайто, ухитрившегося куда-то смыться, последовали за ним, я уже предвкушала, как искусник отвлечется на что-нибудь, а я тихонечко сбегу, но тут, как на грех, он напоролся на своих знакомых. Вернее, это гадкие знакомые узнали моего «супруга» и радостно закричали:

– Шерринар! – на пять разных голосов.

Мужчина порывисто обернулся, просиял и едва ли не галопом ринулся к небольшой группке светлых, болтающих у скромненького комнатного фонтанчика размером со средней величины пруд. Мне, по-прежнему поддерживаемой за локоть, волей-неволей пришлось шагать рядом, путаясь в подоле и поминутно грозя рухнуть на пол из-за слишком высоких и тонких каблуков. Зато уж ученички, держащиеся за руки, как прилежные малыши па прогулке, поспешили следом с явным восторгом.

– Сколько лет, сколько зим! – радостно приветствовал моего «муженька» невысокий полненький искусник с глазами навыкате и огромной лысиной, сверкавшей, как намасленная, в свете многочисленных магических светильников под потолком. От него пахло дорогущим эльфийским парфюмом, свидетельствовавшим, что передо мной человек далеко не самый бедный и простой. При виде меня, скромно семенящей следом за Шерринаром, лысенький аж рот от удивления приоткрыл, после чего стал похож на потрясенную жабу, слегка пришибленную чем-то тяжелым вроде камня или полена.