Текст книги "Клуб патриотов"

Автор книги: Кристофер Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

На дисплее появился список на нескольких страницах: два миллиона здесь, десять миллионов там. Суммы, переводимые из «Милбэнк энд Мейсон», обозначались самое меньшее семизначным числом. Целое состояние! Но, по сути, ничто для компании, которая год за годом зарабатывала своим вкладчикам ошеломляющие двадцать шесть процентов прибыли. Фамилии тоже впечатляли: сенаторы, полномочные представители различных агентств, генералы, послы – в общем, все сильные мира сего. Мужчины и женщины, чьи руки держали рычаги власти. Среди них Болден насчитал не менее семи человек, кто в настоящее время работал в «Джефферсон партнерс». Все они были здесь, и все являлись клиентами банка «Харрингтон Вайс».

И тут Болден наткнулся на цифры, которые все расставили по местам. Трансакция, которая связала все воедино, – не входящий, а исходящий платеж банку «Милбэнк энд Мейсон» в Нассо на Багамских островах на сумму двадцать пять миллионов долларов. Получатель – номерной счет, какой обычно открывается в банке для сокрытия имени вкладчика, но в данном случае во внутренних записях «ХВ» имя владельца счета было указано – Ги де Вальмон, вице-президент «Джефферсон партнерс».

Болден дважды проверил номер счета. Именно им пользовались, когда платили Ла Ванде Мейкпис и некоторым другим.

Расследование закончилось.

Но было еще одно – последнее – имя: Соломон Г. Вайс. Сумма: пятьдесят миллионов долларов. Скорее всего, платеж, чтобы скрепить долгосрочное сотрудничество. Так, небольшая сумма на карманные расходы, чтобы лишний раз не проявлял любопытства.

Болден выбрал опцию «распечатать». Хватит с него догадок. Теперь у него были неопровержимые доказательства. Принтер принялся выплевывать один за другим листы бумаги. Болден просмотрел один из них. «Взятка – это не то слово, – думал он, – больше подходит воровство». Но что у него украли? Веру в неподкупность и в честных людей, в порядочность. Клуб «Таммани-холл», некогда закулисно вершивший дела Демократической партии, – пустячок по сравнению с «Джефферсон партнерс», которая просто взяла правительство в заложники и сунула его в задний карман.

Когда принтер закончил распечатывать файл, Болден выключил компьютер и вышел из кабинета.

Он закрыл дверь и посмотрел в дальний конец коридора.

– Бах! – произнес голос у него за спиной, – Тебя убили.

Болден замер на месте. В одном шаге от него стоял Волк, и в руке у него тускло поблескивал пистолет с глушителем.

– Даже не думай, – предупредил Волк.

57

– Волк взял его, – сообщил Гилфойл, нагоняя Джеймса Джаклина у кабинета.

– Ну наконец-то! Аллилуйя! А то я уж думал, этот день никогда не настанет. Где его накрыли?

Гилфойл придержал Джаклина за локоть.

– В кабинете Микки Шиффа.

– И что он там делал?

– Совал нос в финансовые дела некоторых из наших консультантов.

– Находчивый малый, надо отдать ему должное!

– Вас удивляет?

Гилфойл пытался прочитать выражение лица Джаклина. И, как всегда, у него ничего не получилось: на лице этого человека отражались только презрение и разочарование в том, что мир вертится не совсем так, как ему хотелось бы.

Для вечера среды в офисе было тихо. Все сотрудники получили приглашение на ужин. Большинство директоров сейчас были или у Джаклина дома, или по пути туда. Несколько задержавшихся еще сновали по коридору, но и они уже натягивали смокинги и поправляли галстуки.

– Ты говорил с Шиффом? – спросил Джаклин.

– Отвечает голосовая почта. Поговорю с ним, как только прибудет. Кстати, вот документы, которые изъяли у Болдена.

Джаклин взял пачку бумаг, присланных в столицу по факсу специально для Гилфойла.

– Хорошо потрудилась пчелка, а? Другой бы ноги в руки – и бежать. – Просматривая страницу за страницей, Джаклин нахмурился, когда дошел до отчета из «Лексис-Нексис», где Шифф значился как директор ассоциации «Дефенс». – Отчет-то сегодня днем распечатан. Кто там у него свой человечек?

– Его секретарша. Зовут Алтея Джексон. Мы допускаем, что она тоже знает содержание этого отчета.

– Замужем?

– Нет, есть сын двенадцати лет.

– Черт, – вздохнул Джаклин, качая головой. – Присмотри, чтобы о мальчишке потом хорошо позаботились. Назначьте стипендию и все такое. И напомни мне позвонить в Сент-Пол. Я знаком с ректором местного колледжа. Он часто идет мне навстречу, когда надо пристроить нуждающегося.

Гилфойл кивнул.

– Еще я поговорил с Марти Кравицом. Он клянется, что Болден, когда заказывал эти досье, прикинулся одним из старших руководителей «ХВ». Похоже, он силой заставил Кравица передать ему материалы. И по-моему, вполне можно рассчитывать на то, что Кравиц будет держать язык за зубами. Если бы в «Прелл» каждый раз трезвонили, когда делается что-то подозрительное, они давно бы лишились всех клиентов.

– Ладно. Давай сюда Болдена. Хочу побеседовать с ним с глазу на глаз.

– Он уже в пути. – Гилфойл подошел к Джаклину еще ближе. – Можно еще минуту?

– Меня лимузин внизу ждет – могу подбросить.

– Это не займет много времени. – Гилфойл взял Джаклина под руку и вместе с ним вошел в кабинет. – Есть еще кое-что, о чем вам необходимо знать. Насчет Олбани.

Джаклин сложил руки на груди и стал внимательно слушать.

– И что насчет Олбани?

– Один детектив из Нью-Йорка пробил по системе отпечатки вашего большого и указательного пальцев и получил совпадение.

– Проклятье! Откуда у него мои отпечатки?!

– Не знаю, но вынужден допустить самое худшее.

– Что именно?

– Отпечатки с пистолета, из которого убили Дэвида Бернстайна.

– Как такое может быть? Дело же давным-давно подчищено!

– Тогда эти отпечатки так и не нашлись. И я очень беспокоился по этому поводу. Но когда Ковача не стало, исчезла и причина для волнения: проблема была локализована и исчерпала себя. Двадцать пять лет, Джей-Джей. Поверьте, я потрясен не меньше вас.

– А я вот в этом сильно сомневаюсь, – заметил Джаклин. Когда он заговорил в следующий раз, его голос напоминал тихое шипение гремучей змеи. – В этом была суть нашей сделки: ты улаживаешь дело, а в обмен получаешь тепленькое местечко в «Джефферсон партнерс». И я считал, обе стороны честно выполнили свои обязательства, но теперь я в этом не уверен. – Джаклин сделал шаг к модели боевого корабля «Мэн». – Кто докопался? – спросил он.

– Детектив Джон Франсискас. И Болдена он же допрашивал прошлой ночью.

– Откуда такое любопытство?

– По-моему, просто прилежный коп. Мы проследили его до посадки на столичный рейс.

– Он летит сюда? Отлично. Может, ему еще и приглашение на ужин в аэропорт послать?

– Не сердитесь, Джей-Джей! Я расстроился не меньше вашего.

– Ты? – Джаклин погрозил ему пальцем. – Да ты бесчувственное бревно! В тебе вообще есть хоть какие-то эмоции? Откуда тебе знать, что такое – расстроиться?

Внутри у Гилфойла что-то замкнулось: он знал о чувствах не меньше, чем любой другой, и знал, как разрушительны они бывают, особенно когда берут власть над тобой. Стоит только поддаться – и ты уже бессилен.

– У нас есть человек в Ла-Гуардиа – послали туда на случай, если появится Болден, – сообщил он. – Так вот ему удалось попасть на тот же рейс, каким летит Франсискас.

– И чего ты ждешь? – спросил Джаклин.

– Он же полицейский.

– Да? Раньше тебе это не мешало. Помни, эти отпечатки нас обоих потянут ко дну.

– Для начала, чтобы привлечь кого-то к суду, им потребуется свидетель.

– И он у них есть, – вспыхнул Джаклин. – Бобби Стиллман. Эти отпечатки – ее билет на свободу.

58

Оперативник «Сканлона» тяжело дышал, завалившись набок.

– Неплохо, – проговорила Бобби Стиллман. – Даже не ожидала, что за деньги можно купить такую преданность. – Присев, она подсунула руку ему под плечо. – Поднимайся.

Он не шевелился, но она снова усадила его на колени. Лицо пленника покраснело там, куда пришелся ее удар, в остальном его состояние было не хуже. Однако она не могла не заметить, что друзья смотрят на нее по-другому.

Злющая баба, ничего не скажешь.

– Итак, ты в самом деле ничего не знаешь о «короне»? – спросила она. Мужчина замотал головой. – Тогда ты не будешь возражать, если я прибегну к последнему способу? – Бобби Стиллман вытащила из кармана специальный нож для резьбы. Медленно, миллиметр за миллиметром, она начала выдвигать лезвие — клик, клик, клик, – пока острый как бритва треугольник не стал размером с большой палец. Нож коснулся щеки пленника.

Ею овладело спокойствие. Сначала она кричала на него, запутывала и запугивала и в конце концов ударила, и вот теперь она заключила с собой опасное перемирие. Все это время ей не давал покоя вопрос, насколько далеко она сможет зайти, если он откажется говорить.

Бобби смотрела прямо в глаза упрямцу, а тот смотрел на нее. Ни на секунду она не верила, что он ничего не знает. Джей-Джей учил ее, как важно доверять своим людям, говорить им правду, чтобы они могли действовать, правильно оценивая ситуацию. И поэтому Бобби решила отбросить все правила и законы. Да пошли бы куда подальше эта Женевская конвенция вместе с маркизом Куинсберри в придачу! Сейчас не война и не встреча на ринге. Она уже так долго живет за пределами цивилизованного мира, что удивительно, почему раньше не приняла это решение. Чего не скажешь о Джаклине. Он все подчинял достижению результата. Цель для него все. Средства – ничто.

Бобби Стиллман наклонилась к самому уху мужчины.

– Сейчас ты мне все расскажешь, – произнесла она.

В первый раз она увидела в его глазах страх, будто наконец-то он понял, с кем имеет дело.

«Джей-Джей мог бы мною гордиться», – подумала Бобби, и от этой мысли ей стало очень грустно.

Стоял жаркий день – один из многих жарких дней, тянувшихся один за другим. Нервы у всех были на пределе. Жара выматывала. Еще только июль, а казалось, эта жаркая неделя никогда не кончится. Бобби вернулась домой, чтобы собрать вещи. Она принесла целый пакет всякой всячины, которую они не смогут найти там, куда отправляются, – арахисовое масло, хрустящие батончики с орехами и изюмом и новая пижама с рисунком Супермена для Джеки Джо. Рейс на Буэнос-Айрес отправлялся в одиннадцать из аэропорта Кеннеди. Они бы исчезли на год, а если бы потребовалось, то, может, и на более долгий срок. Вдруг она увидела, что Дэвид разговаривает в прихожей с Джаклином.

– Что ты здесь делаешь?

– А ты разве не догадывалась, что я буду за тобой следить? – насмешливо ответил Джаклин вопросом на вопрос. – Как только прогремел взрыв, я сразу понял, чьих рук это дело.

– У них есть пленка с записью, – сказал Дэвид Бернстайн. – С камеры наружного наблюдения.

Джаклин подошел к Бобби:

– Не осложняй себе жизнь, дорогая. Полиция уже едет. Вот им и принесешь свои извинения.

В голове у нее звякнул тревожный звоночек. «Что-то тут не так, – промелькнула мысль, – с какой стати Джей-Джей ждет приезда полиции?»

– Чего же мы стоим? – Она схватила за руку Дэвида. – Идем! Идем немедленно! Давай же выбираться отсюда.

Она повернулась к лестнице. На верхней площадке ждали два телохранителя Джаклина – широкие плечи, короткие стрижки, каменные лица. Знакомо.

– Прости, Бобби, – сказал Джаклин, помахав зажатыми в кулаке билетами на самолет, – я здесь, чтобы уладить это недоразумение раз и навсегда.

– Недоразумение? По-моему, скорее тянет на уголовное преступление.

– Можешь называть как хочешь.

– Нам нечего улаживать, – ответила Бобби. – Ты – фашист. Тебе нравится шпионить за всеми, чтобы точно знать: никто не делает ничего, что тебе не по вкусу. Возомнил себя Большим Братом, хотя ножки до пола не достают. Если ты ушел из правительства, это еще не значит, что ты порвал с ним. – Она кивнула в сторону мужчин на лестнице. – Кто эти гориллы? Траляля и Труляля? Зачем притащил их с собой? Самому не справиться? Тоже мне герой. – Кипя от злости, она продолжала доводить его и в какой-то момент потеряла самообладание. – Джей-Джей, ты всегда был клоуном в костюме ковбоя, пытался стать таким, каким хотела тебя видеть твоя мамочка.

– Бобби, хватит.

И тут она увидела в его руке пистолет.

– Мы только что купили компанию, – сказал Джаклин, поигрывая пистолетом. – «Фаннинг файерармз». Вот я и подумал, что хорошо бы с нее что-нибудь поиметь.

– Господи, Джей-Джей, это уж слишком! Зачем тебе пистолет? По-твоему, мы собираемся отстреливаться? Мы, два юриста? Бандиты, защищающие Конституцию, – Малыш Бернстайн, самый быстрый еврей Дикого Запада, и я… – Не договорив, она повернулась к своему гражданскому мужу. – Дэвид, нет, ты только посмотри на него!

– Бобби, успокойся, – серьезно произнес Дэвид Бернстайн.

«Он знал», – через двадцать пять лет укоряла себя Бобби Стиллман. Дэвид вырос в семье полицейского и знал главное правило, касающееся оружия: его достают, только когда собираются пустить в ход. А она, со своей стороны, сделала все возможное, чтобы его предчувствие сбылось.

– Убери пистолет, Джей-Джей, – продолжила Бобби. – Полиция едет? Отлично! – Она вытянула перед собой руки, словно подставляя их под наручники. – Ну и пусть они арестуют нас. Суд станет трибуной, с которой мы прольем свет на твою вшивую компанию. Неужели ты на самом деле веришь, что приборы, которые выпускает «Гардиан», будут использоваться только военными? Спорим, ФБР уже разместила большой заказ? А кто еще? Таможня? Министерство финансов? Управление по борьбе с наркотиками? Да кто откажется? Не пройдет и года, как твои приборчики будут стоять на каждой АТС. Огромное спасибо Джеймсу Джаклину и «Гардиан Майкросистемс»!

– Бобби, как всегда, твоя сообразительность приносит тебе один вред, – заметил Джаклин.

Он бросил на нее последний крайне презрительный взгляд, а затем повернулся и выстрелил в Дэвида Берн-стайна. Прямо в голову. Тот беззвучно рухнул на пол. Она никогда не забудет, как его колени подкосились и тело безвольно сползло вниз, точно его отключили от розетки и ток жизни в нем мгновенно прекратился. И потом, уже лежа на полу, он несколько раз дернул ногой и затих.

Джаклин подошел посмотреть.

– Ни одного слова о «Гардиан» ни в каком суде не прозвучит, дорогуша, – произнес он. – Безопасность нации превыше всего.

Бобби замерла на месте, затем замотала головой. Из глаз полились слезы. Она не хотела плакать, но не могла удержаться.

– Чудовище! – рыдала она. – Ты убил его. Но ты же сам вызвал полицию? Они уже едут.

– Я очень на это надеюсь.

В это время рядом с домом остановилась полицейская машина. Из нее, пристегивая к поясу дубинки, вышли два офицера. Невольно вскрикнув, Бобби бросилась к окну, но один из людей Джаклина перехватил ее и зажал рукой рот. Через минуту раздался звонок в дверь.

Джаклин открыл. Прежде чем они увидели тело Дэвида Бернстайна, он застрелил обоих. Сразу в сердце, с такого близкого расстояния, что их рубашки тут же на секунду загорелись.

Он навел на нее пистолет.

– Выходи! – приказал Джаклин.

Дрожа, она переступила через лежащие на пороге тела и вышла на широкую веранду. Минуту он стоял, наведя на нее пистолет. Оба не двигались.

– А Джеки Джо? – спросила Бобби.

Так Джаклин создал миф о Бобби Стиллман, убийце полицейских. Он заставил ее быть всю жизнь в бегах. Блестящий ход, лишивший ее всего – свободы, доверия, сына.

Бобби отступила на шаг от оперативника «Сканлона». Одной рукой она сдернула его спортивные трусы на пол и дала ему возможность почувствовать свою незащищенность. Всего несколько секунд.

– Что такое «корона»? – снова спросила она, крепко зажав его мужское достоинство одной рукой и приставив нож другой. Лезвие порезало кожу, и показалась кровь. – У тебя последний шанс.

– Вашингтон… сенатор Маккой, – хватая ртом воздух, прохрипел он.

– Дальше.

– Санкции…

– Когда?

– На инаугурации… завтра.

59

Самолет «Дельта», летевший рейсом 1967, Нью-Йорк (Ла-Гуардиа) – Вашингтон (Национальный аэропорт Рейгана), приземлился в 8:33 вечера, опоздав на полчаса. Детектив первой категории Джон Франсискас вышел из самолета вторым. Первой вывезли пожилую даму с фиолетовыми волосами в инвалидной коляске. По указателям он отыскал стойку проката машин. У него было два-три друга в столичной полиции, кого он мог бы попросить забрать его из аэропорта, и даже кое-кто из патрульных в Мэриленде. Все они хорошие ребята, но не хотелось никого впутывать в это дело. Времени вычислять, кто друг, а кто враг, не осталось. Показав удостоверение, Франсискас оформил машину и получил от нее ключи, затем вышел на тротуар дожидаться автобуса до автостоянки. Пожалуй, снег здесь шел еще сильнее, чем в Нью-Йорке: валил огромными пушистыми хлопьями, словно море гусиного пуха зависло в воздухе. Подъехал автобус. В тусклом свете пасмурного вечера детектив бросил взгляд на свое отражение в окне. «Вид паршивый», – подумал Франсискас. Так же паршиво он себя и чувствовал.

Во время полета, где-то между Трентоном и Геттисбергом, он все-таки решил согласиться на операцию. Двадцать лет со швом на груди лучше, чем двадцать лет без него. Ему даже пришла в голову безумная идея переехать в Лос-Анджелес и устроиться консультантом в какую-нибудь телепередачу про полицейских. Им же надо, чтобы кто-то сказал, как бывает на самом деле. Лично ему надоели все эти телевизионные преступления. Хотелось, чтобы все происходило по-старому. Так, как ему известно. Держать парня на лестничной клетке недостроенного небоскреба «Джексон проджектс» в два часа ночи, пока тот не выдаст преступника. Или переться в Чаппакуа, следуя одной лишь интуиции, и вернуться оттуда с отпечатками пальцев, которые неопровержимо докажут, кто совершил убийство двадцать пять лет назад. Может, он даже пригласит с собой Вики Васкес. В жизни он совершал и более безумные поступки.

Франсискас поднял глаза и посмотрел на небо. Все сводилось к следующему: даже если он нашел преступника, его работа в полиции закончилась. Нельзя плюнуть в лицо шефу и спокойно жить дальше. Эспозито – мстительный сукин сын и такого никогда не простит. Франсискас позаботится, чтобы операцию ему оплатили за счет городского бюджета. Его поддержат друзья из профсоюза. Лейтенант был прав. Тридцать четыре года в полиции – это целая карьера. Кто сказал, что в шестьдесят два нельзя начать все сначала?

Подъехал автобус. Он вошел и показал водителю квитанцию с номером взятой напрокат машины.

Через две минуты Франсискас вышел.

Усевшись в машину, он включил печку на полную мощность и затем потратил около минуты, заводя адрес Франсуа Гилфойла в автоматическую систему навигации. На всякий случай детектив достал из бардачка карту столицы и штата Вирджиния. «Чейн-Бридж-роуд», – бормотал он, просматривая список улиц.

Рядом с машиной промелькнула какая-то тень. Франсискас поднял глаза, но ничего особенного не увидел.

Он снова погрузился в изучение карты.

Пассажирская передняя и задняя двери открылись, и в салон забрались двое. Тот, что был ближе к Франсискасу, ткнул ему в бок пистолет.

– Дернешься – убью, – предупредил он, извлекая оружие детектива у того из кармана. – Заводи машину и поехали.

– Сенатор Марвин, добрый вечер, сэр. Рад, что вы приехали.

В элегантном смокинге, затянутый широким поясом и с тщательно уложенными волосами, Джеймс Джаклин стоял у парадного входа, приветствуя гостей. Каждому мужчине доставалось крепкое рукопожатие, а женщинам – легкий поцелуй в щеку и приятный комплимент. Гости замечали, что он выглядел счастливее и даже душевнее, чем обычно, и они не ошибались. После суток нервотрепки и неопределенности события опять развивались, как он хотел. Схватили не только Болдена – Гилфойл накрыл и того детектива из Нью-Йорка. Для полного счастья не хватало только одного, но старый, опытный лис не просил слишком многого. Двадцать пять лет он безуспешно гонялся за этим зайцем. Теперь ему хотелось лишь услышать «да» от Хью Фицджеральда, сенатора от штата Вермонт, – что он поддержит законопроект о финансировании стратегических баз, – и тогда этот вечер станет поистине незабываемым.

– Генерал Уокер, как приятно, сэр! – Джаклин похлопал генерала по плечу. – Что-нибудь слышно от Фицджеральда по поводу стратегических баз? Боеспособность нашей нации под угрозой.

– Не будем терять надежды! – ответил Уокер.

– Директор Фон Аркс, рад вас видеть! – воскликнул Джаклин, обращаясь к директору ФБР, и добавил шепотом: – Спасибо, мистер Гамильтон. Мы поймали, как я и обещал, того молодого человека. Все хорошо, что хорошо кончается. Давайте позже вместе за это выпьем.

– И не один раз, – ответил Фон Аркс.

Поток гостей ненадолго прервался. Джаклин вышел на крыльцо посмотреть на автомобили и лимузины, заполнившие длинную полукруглую подъездную дорожку к дому. Даже отвратительная погода не помешала. Он посмотрел на небо: из плотных, как свалявшаяся вата, туч по-прежнему шел сильный снег. Широкая лужайка перед домом напомнила ему белоснежный свадебный торт.

– Ну-ну, миллиардер собственной персоной!

Вверх по лестнице ковылял сенатор Хью Фицджеральд. В пальто и при черном галстуке, он выглядел как кучер из девятнадцатого века. Очень большой кучер с кроваво-красной гвоздикой, приколотой к лацкану пиджака.

– А я думал, встречать будет дворецкий.

– Да ладно, Хью, я как раз вас-то и жду, – ответил Джаклин, сжав руку сенатора выше локтя, пока обменивался с ним рукопожатием, и притянув его к себе. Этот жест предназначался только самым близким друзьям. – Вы в моем списке избранных. Наверное, вы еще не обдумали…

– Нет, Джей-Джей, обдумал. Представьте себе, ничего другого не делал, только думал.

– И?..

– Э-э-э… – Фицджеральд похлопал хозяина дома по плечу и подмигнул ему. – Но решение пока не принял.

Джаклин весело рассмеялся в ответ и повернулся к следующему гостю:

– Министр Латтвэк…

И чуть слышно выругался.

Длинная вереница припаркованных машин тянулась по обе стороны узкой двухполосной дорожки. Дженни подъехала на взятой напрокат машине, встала за последним автомобилем и заглушила мотор. Дворники на стекле замерли. За несколько секунд, что прошли, прежде чем снег засыпал все лобовое стекло и мир вокруг стал непроницаемо-белым, она успела увидеть людей в красных ветровках, снующих вверх-вниз по холму. Сзади подъехала другая машина, осветив ее фарами. Дженни взглянула на себя в зеркало заднего вида – зрачки как булавочные головки, рот какой-то перекошенный и кожа цвета воска. Чтобы успокоиться, она заставила себя вдохнуть поглубже, затем подкрасила губы и подвела глаза. «Ничего у меня не получится, – сказала она своему отражению. – Я учитель, а не шпионка». Положив руку на живот, она подумала о новой жизни, которая росла внутри нее. Шпионка. Ей вспомнилось, что Мату Хари расстреляли. Это лучше, чем получить пулю в спину или вообще ничего не увидеть.

– Простите, – приоткрыв дверь, окликнула она парковщика, молодого человека с копной черных волос, припорошенных снегом.

– Да, мадам?

– У вас есть зонтик?

– Отведите машину в начало дорожки, и я сам ее припаркую.

– Возможно, мне надо будет скоро уехать.

Подойдя ближе, он взглянул на Дженнифер: хмурый вид сразу исчез, и на лице появилась приветливая улыбка.

– Подождите здесь, я сейчас вернусь.

Он бегом исчез за снежной завесой. Через пять минут он вернулся, но за это время Дженни поняла, что скоро уехать ей не удастся. Парень предложил ей зонтик и помог выйти из машины. Она оперлась на его руку, чтобы не поскользнуться на высоких каблуках, и так, рядышком, они прошли по улице, а затем, перейдя на другую сторону, направились к дому по длинной полукруглой подъездной дороге.

Дом – безобразная копия особняка в Маунт-Верноне, родовом имении Вашингтона, – был во всех отношениях больше, наглее и безвкуснее своего оригинала. Для защиты гостей от разбушевавшейся стихии у входа возвели временный навес. Слева прошла машина. Дженни обратила внимание, что каждая пара предъявляет упитанному швейцару приглашения, и только тогда их пропускают внутрь. Не ускользнули от ее взгляда и люди в черном, замершие с невозмутимым видом у гаража и по углам дома.

– Почему так много охраны? – поинтересовалась Дженни, пока они поднимались на холм.

– В десять сюда приедет президент: он собирался съесть десерт и выступить с короткой речью. Поэтому здесь все оккупировала Секретная служба.

Дженни почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

– Ой, а я приглашение забыла, – сказала она.

– В машине? Так я сбегаю.

– Боюсь, что дома. Вы же не побежите в Джорджтаун? А тут все так строго.

Парковщик перехватил ее разочарованный взгляд.

– Идемте со мной, – предложил он. – Я проведу вас через кухню. Вряд ли вы представляете угрозу.

– Как знать, – ответила Дженни, крепче сжимая его руку.

В гараже для занятых на парковке слуг был накрыт небольшой стол – бутерброды с жареным мясом, куриные ножки, безалкогольные напитки и горячий кофе. Вместе с ними у стола разговаривали два агента Секретной службы. Проходя мимо, Дженни улыбнулась и даже помахала им рукой: ну не вызовет же у них тревогу высокая блондинка с типичной американской улыбкой.

В следующее мгновение агенты преградили ей путь – оба на голову выше ее, шеи размером с пожарный гидрант, и у каждого в ухе незаметный проводок.

– Ваше приглашение, мадам, – произнес один из охранников.

– Я забыла его дома, – с серьезным видом ответила Дженни. – Глупо, конечно. Я так и сказала вот этому молодому человеку, и он любезно предложил мне свою помощь.

– Простите, но мы не можем пропустить вас в дом.

– Понятно, – ответила Дженни. – Видите ли, мой босс тоже здесь, и он наверняка расстроится, если не увидит меня. «Ужин на десять миллиардов». Представляете, как важно на него попасть?

– Как вас зовут, мадам?

– Пендлтон. Дженнифер Пендлтон.

Старший агент наклонил голову к лацкану своего пиджака:

– Даллас-один, это Даллас-четыре. Проверьте по списку гостей Дженнифер Пендлтон. – И он снова посмотрел на Дженни. – Одну минуту, сейчас все выясним. А пока я должен проверить ваше водительское удостоверение.

– Да, конечно. – Дженни открыла сумочку и принялась перебирать бумажные носовые платки, помаду, тушь и жвачку. Меньше всего ей хотелось показать агенту Секретной службы свое водительское удостоверение с настоящей фамилией. Что ее нет в списке приглашенных – это одно, а ложь в этом случае – совсем другое.

Вскоре подошли еще три агента и встали около нее полукругом. Тот, что спрашивал у нее водительское удостоверение, обратился к невысокому, с военной выправкой человеку, который, похоже, был главным:

– Дама пыталась пройти без приглашения. В списке гостей ее имя отсутствует.

Старший агент взял ее под руку:

– У вас есть водительское удостоверение? Или любой другой документ, удостоверяющий вашу личность?

Дженни покачала головой:

– Извините, кажется, я все оставила дома.

– Вместе с приглашением?

– Да.

Агенты снова закивали, и Дженни почувствовала, как атмосфера явно накаляется. «Наверное, сейчас они должны расстегнуть пиджаки и достать пистолеты», – подумала она.

– Если не возражаете, я попросил бы вас пройти со мной, – произнес старший агент. И снова голова склонилась к лацкану. – Мэри, у нас код «Альфа». Встречаемся в гараже.

Через десять секунд подтянутая смуглая женщина, одетая в такой же темно-синий костюм, как и агенты-мужчины, вошла в дверь, ведущую из дома в гараж, и направилась к ним.

– Мэри Ансенелли, – представил ее старший агент. – Она проведет вас в дом. И если не возражаете, нам придется вас обыскать. Вы имеете право отказаться. В этом случае вас арестуют и доставят в ближайший полицейский участок.

– Арестуют? Я гость мистера Джаклина и компании «Джефферсон партнерс». Это какая-то ошибка, что моего имени нет в списке. Я работаю в банке «Харрингтон Вайс». Меня не особо беспокоит, что вы обыщете меня. Да хоть сейчас! Просто я хочу попасть на званый ужин, и желательно до того, как подадут десерт.

– Я понимаю, мадам, вы расстроены. Если вы будете сотрудничать с нами, уверен, все выяснится.

– Сотрудничать? Что еще я должна сделать? Я оставила машину там, где следовало. Приехала вовремя. Но меня никто не предупредил, что в программу вечера входит еще и покер с раздеванием.

Агент-женщина крепко взяла ее за руку.

– Будьте любезны, пройдемте со мной.

Дженни высвободила руку.

– Никуда я не пойду!

– Гэри, передайте мне наручники.

– Вы не посмеете надеть на меня наручники! Я гость на этом званом вечере, а не какая-нибудь паршивая самозванка!

Старший агент взял ее руки и завел их за спину.

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Просто немного сотрудничества.

– Отпустите меня! – вырываясь, закричала Дженни. – Позовите мистера Джаклина! Я его гостья!

Наручники защелкнулись. Ее развернули, и агент-женщина повела ее к выходу из гаража. Один из сотрудников Секретной службы вызывал машину, другой сообщал кому-то по рации, что к ним ведут задержанную. Рука на спине подталкивала ее вперед. Проходя мимо парковщиков и стола с кофе и бутербродами, Дженни бросила взгляд через плечо: заветная дверь в кухню становилась все дальше и дальше.

– Осторожно, – предупредила она, – я беременна.

В нескольких шагах от них остановился автомобиль. Невысокий человек с вьющимися волосами и неприятным рябым лицом вышел из машины и взял Дженни за руку.

– Пригните голову. – Он открыл заднюю дверь и, положив ей на голову руку, подтолкнул в машину.

– У вас проблема, агент Райлли?

Дженни обернулась и увидела перед собой суровое лицо Джеймса Джаклина.

– Эта женщина пыталась пробраться на ваш званый ужин, сэр, – ответил старший агент. – У нее нет приглашения, и ее фамилия отсутствует в списке гостей.

Дженни переводила взгляд с одного на другого. Поймав взгляд Джаклина, она улыбнулась, словно почувствовав истинное облегчение.

– Мистер Джаклин, это я… Дженни Пендлтон. Возможно, вы меня и не помните… я работаю в банке «Харрингтон Вайс» в Нью-Йорке… финансовая группа под руководством Джейка Фланнагана.

– Да, я знаю Джейка. Жаль, что он не смог приехать, – Джаклин посмотрел на агентов. – Джентльмены, по-моему, будет правильно, если вы снимете наручники с этой бедной женщины.

Старший агент Райлли расстегнул наручники.

Дженни прижала руку к груди и вздохнула:

– Слава богу! Хоть кто-то не считает меня преступницей. Джейк убьет меня за опоздание, но…

Джаклин махнул агентам Секретной службы:

– Считайте, что все улажено. Мисс Пендлтон приглашена с одним из самых важных клиентов компании «Джефферсон партнерс», и я с радостью поручусь за нее. – Он протянул Дженни руку, и она ее приняла. – Сюда, пожалуйста, моя дорогая. Буду счастлив провести вас по дому, но сначала позвольте предложить вам бокал вина. Я даже настаиваю: на улице так холодно.

Дженни кивнула с застывшей на лице улыбкой. Странно, но она не могла произнести ни слова.