Текст книги "Клуб патриотов"
Автор книги: Кристофер Райх
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
34
– Ее зовут Дэнс? Вы уверены? – переспросил Франсискас, когда старший офицер прибывшего наряда объяснил ему как мог, что произошло. На месте происшествия находились как минимум двадцать полицейских, вдоль прилегающей улицы растянулась цепочка сине-белых машин. Желтая лента охватывала квартал от сгоревшей машины до того места, где стоял Франсискас.
– Да, Дженнифер Дэнс, – ответил полицейский, на всякий случай еще раз заглянув в блокнот. – Сейчас ее везут в Нью-Йоркскую больницу скорой помощи. Огнестрельное ранение в плечо. Степень тяжести пока неизвестна.
– С ней кто-нибудь был рядом? Молодой человек, например? Рост сто восемьдесят сантиметров, темные волосы, спортивное телосложение.
– В рапорте указывается, что кто-то убежал с места преступления, но описания нет.
– Она может говорить?
– Пока нет. Потерпевшая успела только сказать, что она стояла, а потом вдруг упала. Я послал с ней побеседовать двух полицейских. А здесь мы все еще работаем со свидетелями. Почему вы спрашиваете? У вас есть какие-то сведения, имеющие отношение к делу?
– Вполне возможно. Пожалуй, я еще вернусь к вам.
Похлопав оперативника по плечу, Франсискас пошел к сгоревшей машине.
Струйки дыма поднимались от капота, точно пар от решетки метро. Сам капот от взрыва выгнуло дугой, но каким-то чудом он все еще держался на месте. От жара нижняя часть машины почернела, лобовое стекло оплавилось. Вокруг этого остова стояли несколько пожарных с огнетушителями в руках. Франсискас подошел к ним, отгоняя от лица едкий дым.
– Чем это, ради всех святых, так воняет?
– Серой.
– Серой? Что, какая-то новая диверсионная бомба-вонючка?
Один из пожарных наклонился, рассматривая двигатель.
– Есть! – крикнул он, распрямляясь. В пальцах он держал искореженный – не больше винной пробки – кусочек металла с торчащими из него проволочками. – Вот вам капсюль-детонатор, – произнес он, вручая бесформенный предмет детективу.
Франсискас со всех сторон разглядел взрывное устройство.
– А почему вся машина не взлетела на воздух?
– Да бензина в ней не было, – ответил пожарный, который, как понял Франсискас, был в этом деле крутым специалистом. – Ну, может, литра три, не больше. Похоже, его намеренно налили в багажник и еще немного плеснули в салон, чтобы было только пламя. Все проделано довольно искусно. Вы на капот посмотрите. Сила взрыва была специально направлена вверх. Вертикально. Шума много, а взрывчатки недостаточно, чтобы разнести малышку вдребезги. Так что умысла убивать здесь не было, скорее – пошуметь и хорошенько надымить. – Он снова сунул голову под капот и показал на обуглившуюся корочку. – «Уилли Пит», или белый фосфор. Отсюда и дыма столько. Мы сами его используем в дымовых шашках. Так что здесь у нас, детектив, всего лишь гигантский дымовой снаряд.
Франсискас наклонился к радиатору. Идентификационный номер автомобиля был сбит. Номера наверняка тоже краденые. Он обошел машину вокруг. «Додж-дарт». Какая рухлядь!
– Значит, насколько я понимаю, мы имеем дело не с Усамой бен Ладеном.
– Скорее с мистером Кудесником.
Франсискас уже уходил из штаб-квартиры нью-йоркской полиции и собирался уезжать из центра, когда рация затрещала как безумная: «Взрыв бомбы в машине на Юнион-сквер. Открыта стрельба. Один человек ранен. Возможен летальный исход. Всем подразделениям в этой зоне – ответить». Возникло такое ощущение, будто началась война. Включив сирену, он помчался к 12-й улице. Уже издалека он заметил столб черного дыма.
День обещал целый букет сюрпризов.
Когда стало известно, что дело по взрыву в Олбани пропало, Франсискас тут же отправил запрос о статусе задержанного, которого накануне ночью доставил Болден. И не важно, выбиты у него зубы или нет, Франсискас собирался выяснить, почему тот хотел убить Томаса Болдена. И почему его дружки так охотятся за Бобби Стиллман, женщиной, которая разыскивается за убийство полицейских и которая исчезла четверть века назад. Удивительно, но парень вдруг назвал свое имя – Трей Паркер, – а также номер социального страхования, и пробить его по базе данных не составило никакого труда. К суду не привлекался. Под залог не отпускался. Ничего. По закону штата Нью-Йорк за нелегальное владение оружием ему полагалось тюремное заключение сроком на один год. Но еще хуже было то, что Франсискас не нашел ни души, кто знал бы, куда делся задержанный. Более того, вместе с мистером Паркером исчезли и все бумаги, касающиеся его освобождения.
Тогда Франсискас принял решение лично поговорить с Болденом и намекнуть, что, возможно, Паркер снова начнет его разыскивать. Что-то нравилось детективу в этом молодом банкире. Может, его татуировка «никогда не крысятничать на друзей». Любой другой из этих шишек с Уолл-стрит давно бы вывел такое произведение искусства.
Звонок в «Харрингтон Вайс» вылился в разговор с Майком Шиффом, временным главой «ХВ», который тут же сообщил, что Соломон Вайс был убит сегодня утром. Дальше этот человек минут десять излагал свою теорию по поводу того, что убийца – Болден, и еще много всякой ерунды, в которую Франсискас отказывался верить.
«Да уж, букет что надо», – думал он, входя в «Кофе-шоп» – ему хотелось пить, а в ресторанчике был фитобар. За прилавком молодой пуэрториканец, сидя на высоком табурете, жевал кусочек тростникового сахара.
Франсискас устроился на блестящем ярко-красном табурете у барной стойки.
– Что у вас есть, чтобы поддержать такую старую развалину, как я?
– Вы любите отвар из пырея?
Франсискас скривился: два раза он пытался начать его пить – первый и последний. С таким же успехом можно заваривать состриженную с газона траву.
– А у вас есть кофе?
Франсискас хотел расплатиться, но молодой человек и слушать об этом не желал. В конце концов детектив оставил два доллара чаевых на прилавке.
– Простите, сэр, вы детектив Франсиозо? – какая-то женщина просунула голову в приоткрытую входную дверь. В этот момент она очень напоминала выглядывающую из панциря черепаху.
– Почти угадали, – ответил он.
Женщина вошла в ресторанчик и неуверенно огляделась вокруг.
– Я все сняла на пленку. И один полицейский на улице сказал, что, наверное, вам было бы интересно взглянуть.
– На пленку? А что вы снимали? – Франсискас развернулся на табурете, чтобы лучше рассмотреть женщину: около пятидесяти лет, рыжие волосы, добродушное лицо и несколько лишних фунтов в районе талии.
– Я приехала в город дочку навестить. Она учится в Нью-Йоркском университете. Будет журналисткой. Мы прекрасно провели день, пока не случилось это. Мы ходили смотреть Эмпайр-стейт-билдинг…
– Мадам, вы говорили, что у вас есть какая-то пленка?
– Ах да. К тому времени, когда все произошло, я уже вышла из парка и как раз снимала на камеру Шерон и ее друзей… музыкантов… они хорошие музыканты… а тут застрелили эту бедняжку.
– Вы хотите сказать, что засняли момент, когда в нее стреляли?
Женщина кивнула:
– Вот я и подумала: вдруг полиции пригодится? Может, там есть что-нибудь для вас полезное.
Франсискас мгновенно вскочил:
– Это вы очень правильно подумали. Могу я посмотреть запись сейчас?
– Да, конечно.
Франсискас отвел женщину к столику в тихом уголке. Выдвинув небольшой экран, она нажала кнопку воспроизведения и настроила звук. Появилось изображение.
Сначала он увидел девушку в парке, которая слушала духовой квартет. Изображение было хорошее. Кадр не плыл. Эта дама умела снимать любительское кино. Камера снимала панораму, пока в объективе не оказался «Кофе-шоп». На переднем плане стоял ярко-голубой «додж». Дочка дамы пошла в сторону ресторанчика. В следующую секунду Франсискас увидел Томаса Болдена и Дженнифер Дэнс, выскочивших из дверей «Кофе-шоп» и подбежавших к краю тротуара. Проталкиваясь мимо стоящих в очереди и просто идущих по улице ньюйоркцев, следом вышли трое мужчин явно угрожающего вида.
В этот момент из-под капота машины полыхнуло пламя и сразу появилась огромная туча дыма. (Даже из крошечного динамика камеры грохот взрыва звучал оглушительно.) Изображение запрыгало. Когда оно снова сфокусировалось, камера смотрела в землю. Затем в объективе опять появилась горящая машина, люди на тротуаре смешались в беспорядочную толпу. Теперь на переднем плане, у самой границы дымовой завесы, стояла новая фигура – женщина, махавшая руками над головой. Франсискас нажал на паузу и внимательно рассмотрел ее лицо, затем пустил запись дальше. Камера отлично «просматривала» улицу. Вот Болден говорит с темноволосым мужчиной. Плотный поток пешеходов перед объективом постоянно заслоняет их. Внезапно звуковую дорожку прошил пронзительный крик. Камера запрыгала туда-сюда, и в конце концов на экране показался Томас Болден: он придерживал за плечи лежащую на тротуаре Дженнифер Дэнс. Темноволосый исчез. Запись закончилась.
– Мадам, вы мастер фоторепортажа, настоящий Роберт Капа, – похвалил Франсискас. – Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы меня нашли.
– По-моему, любой бы так поступил.
– Боюсь, нам понадобится ваша пленка. Давайте так… Я сниму для вас копию. Оставьте мне свой адрес, и мы постараемся как можно быстрее доставить ее вам.
Франсискас проводил женщину взглядом до двери и быстро допил свой кофе. Вышел на улицу и остановился на том месте, где упала Дженнифер Дэнс, пытаясь разобраться, откуда стреляли. На противоположной стороне площади он заметил открытое окно. Подозвав полицейского, он отправил его в это здание проверить, нет ли следов взлома квартиры, гильз или вообще каких-нибудь улик.
Глядя, как полицейский спешит через площадь, Франсискас еще раз мысленно прокрутил пленку, сравнивая одно из лиц, увиденных там, с фотографией в газете двадцатипятилетней давности. Что-то между ними было общее. Хотя теперь волосы другого цвета, лицо более худощавое, черты острее. Возможно, не без помощи пластического хирурга. Но глаза те же. Их-то не изменишь.
Франсискас решил, что на пленке он видел Бобби Стиллман.
Повезло ему.
Старина Мэтти Лопес оказался прав: это дело рано еще списывать в архив.
35
Джеймс Джаклин, председатель совета директоров компании «Джефферсон партнерс», поправил кресло и пододвинул микрофон.
– Меня хорошо слышно, сенатор?
– Отлично, мистер Джаклин, – ответил достопочтенный Хью Фицджеральд, старший сенатор от штата Вермонт и председатель Комитета по ассигнованиям Сената США. – Вы из тех людей, кто умеет заставить окружающих услышать себя.
– Сочту за комплимент.
– Как вам будет угодно. Итак… – Фицджеральд прочистил горло, сотрясаясь всей массой своего грузного тела. – Мистер Джаклин присутствует на заседании нашего комитета с целью поддержать законопроект о выделении бюджетных ассигнований на случай непредвиденных военных действий. Он попытается убедить нас, почему налогоплательщикам важно передать шесть с половиной миллиардов долларов Пентагону для пополнения наших стратегических резервов.
Со времен холодной войны Америка следовала доктрине, согласно которой оружие, боевая техника и амуниция (то есть все от военных ботинок до танков «М-1 Абрамс») заранее размещались в стратегических точках по всему миру, чтобы была возможность их быстрой доставки в зону боевых действий. Идея заключалась в том, что быстрее, дешевле, да и просто намного удобнее перебросить какой-нибудь пятидесятитонный танк в Ирак с базы Диего-Гарсия в Индийском океане, чем с базы Форт-Худ в Техасе. Данные стратегические резервы позволяли привести вооруженные силы в состояние боевой готовности в течение нескольких дней, а не недель. В то время они были сконцентрированы на островах Гуам и Диего-Гарсия, в Румынии, а также на плавучих платформах в Тихом океане, Средиземном море и Индийском океане. Они являлись основой боеготовности США за рубежом.
– Совершенно верно, сенатор, – сказал Джаклин. – Как бывший морской пехотинец и ветеран боевых действий, а также как консультант Центрального финансово-контрольного управления, я считаю своим долгом защищать интересы наших военных, которые могут оказаться на территории противника с плохой по всем статьям экипировкой.
– Мы ценим и разделяем вашу искреннюю обеспокоенность, – произнес Хью Фицджеральд.
– Тогда вы поймете, почему я был в шоке, узнав из доклада Управления, что наши базы практически истощены. Это беспрецедентно. Безопасность страны под угрозой. Наши войска за границей находятся в критическом состоянии.
– Ну-ну, на мой взгляд, вы несколько преувеличиваете: в докладе сказано, что только две трети баз имеют недокомплектацию, и ничего не говорится о критическом состоянии.
Фицджеральд надел бифокальные очки и внимательно просмотрел лежащие перед ним бумаги. Из-под линз-полумесяцев его голубые глазки казались твердыми и пустыми, как стеклянные шарики. На обвисших щеках виднелись лопнувшие капилляры. Одет он был в зимнюю военную форму – черный костюм-тройка с карманными часами, заткнутыми в кармашек жилета, как носили в девятнадцатом веке. Черная шерстяная ткань – зимой, бежевый лен – летом. Он носил одни и те же костюмы с тех пор, как прибыл в столицу, – еще за тридцать пять лет до того, как лейтенант морской пехоты США Джеймс Джей Джаклин, вернувшись с «серебряной звездой» из Вьетнама, занял в Белом доме совсем незначительную должность.
Фицджеральд продолжил:
– Честно говоря, я не совсем понимаю, как война, в которой задействованы менее десяти процентов нашей армии, может привести войска к «критическому состоянию». Хочется, впрочем, отметить, что следовало бы извлечь урок из этих военных операций: необходимо как следует подумать, прежде чем куда-либо вмешиваться.
– Сенатор, я здесь не для того, чтобы обсуждать политику, но чтобы обратить внимание на факты, приведенные в докладе, который на многое открывает нам глаза, – возразил Джаклин. И в мои обязанности не входит любить или не любить присутствующих здесь конгрессменов, напомнил он себе. Надо просто ими пользоваться. – На сухопутной территории Ближнего Востока у нас более десяти тысяч объектов подвижного состава – танки, бронетранспортеры, джипы и прочее. Почти все это доставлено из наших стратегических резервов. Я уж не говорю про обмундирование, экипировку и, что самое важное, запчасти для упомянутой выше техники.
– И вы полагаете, что я буду рекомендовать принятие этого закона, чтобы можно было закупить все новое?
– Да.
– А нельзя подождать, пока военные действия утихнут, перебросить технику морем обратно на базы, а когда понадобится, использовать ее опять.
Джаклин категорически замотал головой:
– Пустыня – среда крайне неблагоприятная. Танки ломаются, и их надо ремонтировать. У нас такая нехватка двигателей и коробок передач, что мы вынуждены переставлять их с других боевых машин, тем самым нанося урон боеготовности. Напоминаю, что наши танки, возможно, будут там еще лет пять. И на базы смогут вернуться не более десяти процентов из них.
– То есть нужны новые?
– Да, сэр.
– Новые танки, новые бронетранспортеры, новые БМП «Брэдли»?
– Да, сэр.
– Чтобы заново наполнить наши стратегические резервы.
– Совершенно верно.
– И все это для того, чтобы в считаньге секунды собраться на очередную кровопролитную войну? Я против!
– Но так мы защищаем свою страну! – ответил Джаклин.
– Мистер Джаклин, я не видел, чтобы над Пёрл-Харбором летали иракские самолеты. Предупреждаю вас: следует различать строительство империи и защиту республики.
«Это одно и то же, – молча возразил Джаклин. – Нельзя сидеть и ждать, пока змея укусит тебя в задницу». Однажды они уже дождались, и началась Вторая мировая война. Единственный путь сделать мир более безопасным – распространять демократию. Вышибать тиранов и деспотов и дать людям возможность получить свой кусок пирога. Это не строительство империи. Это экономика. Пустой желудок порождает недовольство, а сегодня у недовольства одна цель – Америка. Освободитесь от недовольных, и вы не только освободитесь от злопыхательства, но и получите новый рынок сбыта.
– Сенатор, речь идет о приведении нашей армии в состояние боевой готовности, а не о разжигании войны.
Фицджеральд театральным жестом извлек из папки рядом сидящего коллеги лист бумаги и начал читать:
– Восемьсот семьдесят девять миллионов долларов – на боевые каски, обувь и шелковое нижнее белье, сто тридцать два миллиона долларов – на личное оружие, два миллиарда долларов – на новую боевую технику. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве сейчас здесь, в Соединенных Штатах, у нас нет того, о чем говорится в законопроекте?
– В большинстве своем да, есть. Но переброска на отдаленные территории боевых действий обойдется слишком дорого.
– Неужели дороже 6,2 миллиарда долларов? – Фицджеральд с елейной улыбкой покачал головой. – Помилуйте, а что же будет, если кто-нибудь развернет ответные боевые действия?
Джаклин понимал, что на этот вопрос лучше не отвечать. Он сосредоточился на своей спине: боль была невыносимая. Дрянной кусочек шрапнели мстил ему тридцать лет после ранения. Если б знать, что слушания так затянутся, он бы велел привезти свое кресло. Моргнув, Джаклин посмотрел прямо перед собой. Старая боевая кляча, которую жизнь потрепала, но не сломила.
– И еще, мистер Джаклин, в рассматриваемом законопроекте есть один пункт, разъяснения по поводу которого я хотел бы услышать лично от вас. Я говорю про запрос на семьсот систем ПВО «Соколиный глаз». «Соколиный глаз» производится компанией «Трайтон аэроспейс», чей головной офис находится в Хантигтон-Бич, штат Калифорния. А несколько лет назад ваша родная «Джефферсон партнерс» как раз приобрела эту компанию.
– Семьсот единиц – это наше первоначальное предложение, – ответил Джаклин.
– Но ведь «Мститель», который предполагается заменить, состоит на вооружении только десять лет. Вот читаю: «Мститель» – пусковая установка для восьми ракет «Стингер» класса «земля—воздух», перезагрузка – шесть минут. Надежная и легкая в использовании система также оснащена мощным пулеметом. Мне «Мститель» нравится. Скажите, зачем нам заменять одну из немногих эффективных систем вооружения, уже выполняющих то, что производитель только обещает?
– Вопрос не в том, чтобы заменить «Мститель» на данном этапе, – объяснил Джаклин, – а в том, чтобы повысить обороноспособность наших ВВС. Недавние военные операции потребовали перебросить более семидесяти процентов «Мстителей» в зону боевых действий.
– Простите, если я пропустил новости о последних вылетах вражеских ВВС. Но, по-моему, наших парней убивают самодельными минами, заложенными на дорогах.
– «Мститель» – вчерашний день, морально устаревшая система, – продолжил Джаклин, – «Соколиный глаз» запускает шестнадцать ракет «Стингер-2». Это точнейшее оружие нового поколения. Перезагрузка – четыре минуты, имеет более тяжелую боковую броню американского производства. А на «Мстителе» пулемет производится в Бельгии.
– А я-то думал, что бельгийцы только кружева плетут, – заметил Фицджеральд. По галерее прокатилась волна смеха, и Джаклин тоже заставил себя улыбнуться. Надо уметь держать удар. – Но «Мститель» также может быть пусковой установкой для «Стингер-2», разве нет? – спросил Фицджеральд.
– Да, может.
– А теперь давайте освежим память. Не вы ли сидели передо мной в этом самом кресле лет десять назад и клялись, что «Мститель» не устареет как минимум двадцать пять лет?
– По-моему, не я один поражаюсь, как далеко мы продвинулись в области военных разработок за последние годы.
– Будем считать, вы ответили на мой вопрос утвердительно.
– Армия отдает предпочтение «Соколиному глазу».
– Кстати, об армии. Хотелось бы узнать: вам что-нибудь говорит имя Ламар Кинг?
– Генерал Кинг – один из консультантов компании «Джефферсон партнерс».
– Консультант? – с наигранным почтением переспросил Фицджеральд. – Это то, что остальные смертные называют «сотрудник».
– Да, он нанят компанией.
– А не генерал ли Кинг размещал заказ армии на пятьсот «Мстителей» те самые десять лет назад?
Джаклин кивнул:
– За время нашего сотрудничества я хорошо узнал генерала Кинга и с большим уважением к нему отношусь. Сейчас он фактически является консультантом по программе «Соколиный глаз». И компания «Джефферсон партнерс» гордится его сотрудничеством с нашей организацией.
Вытянув шею, Фицджеральд обратился к сидящему прямо за Джаклином военному, мундир которого украшали многочисленные регалии.
– Генерал Хартунг, судя по трем звездочкам на ваших погонах, вы скоро уходите на пенсию? Позвольте вас спросить, имеете ли вы намерение присоединиться к вашему предшественнику, генералу Кингу, и тоже стать сотрудником «Джефферсон партнерс»? – Фицджеральд выпалил вопросы один за другим. – Не утруждайте себя ответом, сэр. Я не сомневаюсь, что «Соколиный глаз» намного превосходит все, что мы имеем сейчас, – продолжил Фицджеральд, – и что наши вооруженные силы заслуживают самого лучшего. Но также я не сомневаюсь, что двести семьдесят миллионов долларов, намеченные для закупки этой системы, можно использовать значительно эффективнее.
Джаклин не сводил с Фицджеральда тяжелого взгляда. Факт оставался фактом: компания «Трайтон аэроспейс» отчаянно нуждалась в этом контракте. Ее отделение, производившее средства коммуникации, тормозило. А производство бытовой электроники и вовсе находилось в упадке. Дела компании шли из рук вон плохо. Если армия не закупит «Соколиный глаз», никто из союзников его тоже не закажет. Австралия, Индонезия, Польша – они все хотят то, что есть в армии Соединенных Штатов. Если с этим армейским заказом не выйдет, всю программу «Соколиный глаз» придется отменить. С таким же успехом можно закрыть и саму компанию. Для «Джефферсон партнерс» вложения в «Трайтон аэроспейс» превратятся в кучу мусора. Пятьсот миллионов долларов, спущенные в канализацию. Досадное и дорогостоящее поражение в один из самых неподходящих моментов.
– Сенатор, быть готовыми к любым поворотам судьбы – это наш долг, – произнес он. – И двести семьдесят миллионов долларов – невысокая плата за надежную боеспособность нашей армии.
– Можно поинтересоваться, сколько еще компаний в портфеле «Джефферсон партнерс» могли бы заработать на законопроекте о выделении бюджетных ассигнований на случай непредвиденных военных действий?
– Сенатор, я считаю ваше замечание неприличным.
– А я не считаю. Благодарю, мистер Джаклин, вы свободны.