Текст книги "Сладкий развратный мальчик (др. перевод) (ЛП)"
Автор книги: Кристина Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– Ух, сочувствую. – От идеи поговорить с отцом прямо сейчас мне снова становится дерьмово. – Он разговаривал с Анселем. Хотя, по правде говоря, "кричал" будет более точным описанием.
Она смеется, и этот такой знакомый звук заставляет мои ребра сжиматься до боли.
– Миа, ты должна воплотить в реальность свою игру для того, чтобы притянуть к себе красавчика.
– Знаю. Но я даже не могу представить того, что он снова захочет прикоснуться ко мне. Я сама к себе самой-то не хочу прикасаться. Даже тот огромный кролик-секс-игрушка на батарейках, которого ты подарила мне на мое двадцать первое день рождение, вероятнее всего, не захочет прикасаться ко мне. – Юмор испаряется, и мой страх возвращается, несясь по венам, а сердце колотится и конечности трясутся. Я не просто перевернула свой мир с ног на голову. Я перекинула себя на абсолютно новую орбиту. – Харлоу? Что я делаю здесь? Было ли это ужасной ошибкой?
Проходит время, прежде чем она отвечает, и я молюсь, чтобы она не заснула на другом конце линии. Когда она начинит говорить, ее голос более оживленный, сильный и задумчивый... именно такой, какой мне нужен в эту минуту.
– Забавно то, что ты спрашиваешь меня об этом сейчас, Миа. Но что еще забавнее, так это то, что тебе интересно, не ошибка ли это, и теперь я мысленно хлопаю в ладоши тебе.
– Что? – спрашиваю я, плюхаясь на диван.
– Когда ты отказалась аннулировать этот глупый, чертов брак, я была зла. И когда ты показала свою привязанность к Анселю, я подумала, что ты сошла с ума и станет лучше через пару дней, когда ты отойдешь от его ямочек. Но затем, ты уматываешь в Париж на лето. Для тебя не свойственно совершать сумасшедшие вещи, Миа, поэтому, предположу, что ты обнаружила свое сумасбродство и теперь пожинаешь его. – Она делает паузу, добавляя. – Смею предположить, что тебе весело с ним.
– Да, это так. – Признаю я. – Или же нет. Было весело до того как я протекла и вырвала в его ведро.
– Ну, ты отыскала свое приключение на жопу, и ты собираешься повеселиться на полную катушку. – Говорит она, и на заднем плане я слышу шорох постели, и знакомый звук того, как Харлоу сворачивается на боку. – Почему бы и нет? Я горжусь тобой, и надеюсь, ты отлично проведешь время там.
– Я в ужасе от этого. – Признаю я, тихим голосом.
Она напоминает мне о том, что у меня есть в запасе кое-какая сумма денег, а также, напоминает о том, что мне двадцать три года. Напоминает, что мне ничего не нужно будет делать, кроме того, чтобы наслаждаться собой, впервые...за всю жизнь.
– Не то, чтобы ты должна все лето трахаться с Анселем. – Добавляет она. – То есть, ты можешь делать это, но там существует уйма занятий, и не стоит беспокоиться о том, что он подумает. Выйди из дома. Покушай Макаруны. Попей вина – и только не из-за того, что ты официально запретила себе блевать до сентября. Просто иди и испытай все это.
– Даже не знаю с чего начать. – Признаюсь я, выглядывая в окно. Вне нашей узкой улицы, мир снаружи – почти ослепляющее вмешательство зеленого и голубого. Я могу видеть за мили: собор, холм, вершины зданий, которые я видела на картинках. Крыши из плитки и меди, позолоченные и из камня. Даже из окна маленькой квартирки Анселя, кажется, что я оказалась в самом прекрасном городе в мире.
– Сегодня? – Она спрашивает, обдумывая. – Так, сегодня суббота июня, а значит, толпы будут просто огромные. Оставь на потом Лувр и Эйфелевою башню. Посети Люксембургский сад. – Она громко зевает. – Отчитаешься мне обо всем завтра. А теперь, я на боковую.
И она вешает трубку.
***
Ничто не является таким нереальным, как это, клянусь. Я ем у окна, наслаждаясь видом, а затем перебираюсь в небольшой душ из плитки, где я бреюсь, моюсь и очищаюсь, пока не ощущаю, что каждый дюйм моего тела достаточно выдраен. И когда я выхожу из него, пар начинает рассеиваться и, как ударом молнии, меня поражает осознание, что я не могу просто вернуться домой и взять вещи, которые я забыла упаковать с собой. У меня нет ни фена, ни утюжка. И я не смогу встретиться сегодня с девчонками и выложить им обо всем. Ансель ушел на целый день, и я понятия не имею, когда он вернется. Я – одна, и впервые за пять лет, я использую свои сбережения, которые заметила, растут с завидной скоростью. Каждая зарплата от работы в кафе за время учебы в колледже откладывалась на этот счет. Мама настояла на этом. И теперь, эти деньги помогут провести мне лето во Франции.
Лето. Во Франции.
Мое отражение в зеркале шепчет мне: "Какого хрена ты тут делаешь?" Я мигаю и закрываю глаза, включая себя в режим автопилота.
Нахожу свою одежду. Он выделил место для моих вещей в своем комоде и шкафу.
Мы женаты.
Расчесываю волосы. Мои туалетные принадлежности распакованы, сложенные в одном из ящиков в ванной.
Ты живешь со своим мужем в Париже.
Закрываю квартиру с помощью запасного ключа, который Ансель оставил для меня рядом с небольшим свертком евро.
Ловлю себя на том, что пялюсь на незнакомые купюры денег, неспособная подавить тревогу которую я ощущаю из-за того, что Ансель оставил мне их. Интуитивная реакция сжатия моего желудка при мысли о том, чтобы жить за счет кого-то другого, помимо моих родителей, теперь, думаю, мне нужно отказаться от этого, пока он не дома, а также, мы можем поговорить о чем-нибудь, обходя тему моей головы привязанной к унитазу.
В Вегасе и Сан-Диего, между нами не было различий. По крайней мере, тогда это ощущалось так, чем сейчас. Мы оба беззаботно отдыхали. А после, я вернулась бы к учебе, а он к своей работе, жизни, и со вкусом обставленной квартире. Но теперь, я выпустилась из колледжа, не имея никаких планов, девушка, которая нуждается в направлениях метро и оставленных у двери деньгах.
Оставляю деньги там, где они лежали, и направляюсь по узкому коридору к лифту. Он крошечный и по обе стороны от меня расстояние не более двух футов, я тянусь рукой и нажимаю на кнопку со звездой и номером 1. Лифт кряхтит и подрагивает, скользя вниз, механизмы жужжат надо мной, пока он не останавливается с глухим стуком на первом этаже.
На улице, вне дома, шумно, ветрено, жарко и хаотично. Тротуары узкие и выложены из брусчатки и булыжников. Иду вперед и останавливаюсь на углу там, где узкая дорога расширяется в главную улицу.
Здесь есть пешеходные переходы, но четких правил перехода нет. Люди сходят с тротуаров, не смотря ни на что. Автомобили используют клаксоны так часто, я задерживаю дыхание, и, кажется, они ни капельки не раздражены. Сигналят и едут дальше. Такое ощущение, что это сплошной поток машин, в котором нет просвета. Машины останавливаются, двигаются дальше и уступают по какой-то схеме, которую я совсем не понимаю. Уличные торговцы предлагают выпечку и бутылки с яркой, сияющей газировкой, а люди в костюмах, платьях, джинсах и в спортивных штанах проносятся мимо меня, словно я булыжник посреди реки. Язык лиричный и быстрый... и совершенно не понятный для меня.
Как будто город притворно разверзся передо мной, готовый поглотить полностью, в свое замысловатое сердце, прямо в беду. Я мгновенно и сильно влюбляюсь в этот город. Да и как бы я смогла устоять перед ним? На какую улицу я бы не сворачивала, каждая кажется самой красивой, как будто весь этот мир – сцена, которая ожидает познать мою нераскрытую историю. Я не чувствовала такого кайфа, с тех пор, как я танцевала, утопала в танце, жила им.
Использую телефон, чтобы отыскать метро на улице Аббес, которое в нескольких кварталах от дома Анселя, умудряюсь найти местоположение ветки, которая мне нужна и затем жду поезда, изо всех сил пытаясь сориентироваться в окрестностях. Отправляю Харлоу и Лоле фотографии всего, что вижу: французские постеры книг, которые мы обожаем; женщину на шестидюймовых шпильках, которая итак выше большинства людей на платформе; прибывший поезд, который приносит с собой на станцию жаркий летний воздух и запах пыли от тормозов.
Это – короткая поездка в шестой округ, где находится Люксембургские сады, я следую за группой болтающих туристов, у которых, кажется, то же самое направление. Я готова была увидеть парки с лужайками, цветами и скамейками, но я точно не ожидала обнаружить огромную открытую местность в центре этого оживленного, тесного городка. Не ожидала увидеть широкие дорожки по бокам, которые выстроились в рядок идеально ухоженные деревья. Цветы здесь повсюду: ряды за рядами сезонных цветов, коттеджные лужайки, полевые цветы, живые изгороди и кружева из всевозможных цветов. Фонтаны и статуи французских королевских особ контрастируют с листвой. Верхушки зданий, которые я видела лишь в кино или на фотографиях вырисовываются на расстоянии. Любители позагорать растянулись на металлических стульях или скамейках под лучами солнца, а дети пускают небольшие лодки в пруду, в то время как Люксембургский дворец наблюдает за всем.
Нахожу пустую скамейку и сажусь на нее, вдыхая свежий воздух и ароматы лета. Мой желудок урчит от запаха хлеба из повозки, которая стоит поблизости, но я игнорирую это, выжидая, когда она начнет продавать его.
И я снова осознаю, что я в Париже. В пяти тысячах миль от всего, что я знаю. Это мой последний шанс отдохнуть, прежде чем начнется учеба и регламентированный переход из студента в профессионалы.
Я прохожу, каждый дюйм парка, бросаю пенни в фонтан, дочитываю книгу, которую взяла с собой, когда собирала сумку. Этим днем для меня не существовало ни Бостона, ни отца, ни школы.
Глава 8
Сегодняшний день выдался на славу, делаю остановку у небольшого рынка на углу, полная решимости приготовить для Анселя ужин. Всеми этими парижскими штучками, я испытываю себя. Учусь обходить языковой барьер и обнаруживаю, что тот факт, что я не говорю на французском их нисколько не огорчает. Не ожила этого. Кажется, только, когда я пытаюсь что-то сказать на нем и коверкаю его, они начинают ненавидеть наш барьер. Все, что мне нужно было делать – это улыбаться, указывать и невинно пожимать плечами, говоря "s’il vous plaît[21]21
Пожалуйста
[Закрыть]" и тогда, я получала все необходимое мне, например: вино, креветки, свежие макароны и овощи.
Но мои нервы начинают снова шалить, когда я вхожу в "не вызывающий доверия" лифт и он несет меня на седьмой этаж. Не знаю, дома ли он уже. Не знаю, что вообще ожидать. Начнем ли мы с того момента, на котором остановились в Сан-Диего? Или же начнем с сейчас, когда мы начали.... э...встречаться? Или опыт наших последних нескольких дней заставил его передумать о нашем маленьком эксперименте?
Погружаюсь в готовку, впечатленная маленькой кухонькой Анселя. Разбираюсь с его стерео и врубаю какую-то французскую танцевальную музыку, радостно пританцовывая на кухне. По квартире витают запахи масла, чеснока и петрушки, когда он входит, мое тело сразу же сжимается и напрягается, слышу, как он опускает ключи в маленькую миску на столике у входа и кладет шлем на пол под него.
– Эй?
– Я на кухне, – отвечаю я.
– Ты готовишь? – вторит он, выходя из-за угла его лофта. Он выглядит так, будто не отказался бы проглотить что-нибудь съедобное. – Вижу, тебе лучше.
– Ты и понятия не имеешь на сколько.
– Запах – восхитительный.
– Все почти готово. – Говорю я, умоляя свой пульс малость замедлиться. При виде его, трепет внутри меня разрастается так буйно, что от этого мою грудь стягивает тисками.
Но затем на его лиц появляется расстройство.
– Что такое? -Смотрю туда, куда направлен его взгляд: на кастрюлю на плите, куда я заложила уже креветки с макаронами и овощами. Он морщится.
– Выглядит просто невероятно. Просто... – Он скользит ладонью сзади шеи. – У меня аллергия на моллюсков. – Я мычу, прикрывая лицо руками.
– Святое дерьмо, извини.
– Не надо, – говорит он, определенно огорченный. – Откуда бы ты могла узнать про это?
Вопрос висит между нами, и мы оба смотрим куда угодно, только не друг на друга. То, что мы знаем друг о друге, оказываются незначительным по отношению к тому, чего мы еще не знаем. Даже не знаю, как вернутся к начальной стадии.
Он делает шаг в мою сторону, повторяя:
– Такой роскошный запах.
– Хотела поблагодарить тебя. – Делаю паузу, прежде чем продолжаю, и впервые, насколько я помню, он отворачивается. – За то, что позаботился. За то, что взял сюда с собой. Пожалуйста, подожди, пока я сбегаю, за чем-нибудь другим.
– Вместе сходим. – Говорит он, подходя ближе. Руками он прикасается к моим бедрам, они напряженны и ощущаются как-то неестественно.
– Хорошо. – Без понятия, куда засунуть свои руки, и вместо того, чтобы сделать то, что сделала бы нормальная женщина – обернула их бы вокруг шеи, притягивая его к себе – я неловко скрещиваю их на груди, постукивая пальцем по ключице.
Я жду, когда в его глазах вспыхнет смешинка или же он пощекочет меня и подразнит, вытворив что-нибудь смешное "в стиле Анселя", но он выглядит измотанным и напряженным, когда спрашивает:
– У тебя хорошо прошел день?
Начинаю отвечать, но затем он убирает одну руку, роясь в своем вибрирующем кармане, вытаскивает его и смотрит на него хмуро.
– Merde[22]22
Еб твою мать
[Закрыть].
Я знаю это слово. Он пробыл дома меньше трех минут, и уже понятно, что он скажет.
Он снова смотрит на меня, его глаза наполняются сожалением.
– Мне нужно вернуться на работу.
***
Когда я проснулась, Анселя уже не было, единственное свидетельство того, что он появился дома – это записка на подушке рядом со мной, в которой говорится, что он пробыл дома всего пару часов и спал на диване из-за того, что не хотел будить меня. Клянусь, что чувствую, как внутри меня, что-то раскалывается. Я легла спать в одной из его чистых футболок, и кроме нее, больше ничего. Новоиспеченные мужья не спят на диванах. Новоиспеченные мужья не волнуются о том, как не разбудить их новоиспеченную, безработную, жену-туристку посреди ночи.
Даже не помню, целовал ли он меня в лоб перед уходом, но огромная часть меня хочет написать ему смс и спросить, так как, я начинаю думать, что ответ на этот вопрос подскажет мне, должна ли я остаться, или же, заказать билет обратно домой.
Что бы отвлечь себя много не нужно, я провожу второй день одиночества в Париже: гуляю по саду музея Роден и рассматриваю выставленные экспонаты, а затем простаиваю бесконечную очередь на Эйфелевою башню.... но ожидание стоит того. Париж с высоты просто нереален. Он ошеломляет на земле, но еще больше он ошеломляет сверху.
Возвращаюсь в квартиру только поздним вечером воскресенья, Лола мой друг по переписке. Она сидит на своем диване у себя дома в Сан-Диего, поправляясь от вируса, который мы подцепили, и отвечает на мои смс-ки с обнадеживающей скоростью.
Я пишу ей: "Думаю, он сожалеет о том, что взял меня с собой".
"Это безумие", – отвечает она. "Звучит так, будто работа поглощает его сейчас. Да, он женился на тебе, но он не знал, сколько это продлится, но также он должен позаботиться и о своей работе".
"Честно говоря, я чувствую себя содержанкой, но я еще пока не готова уехать отсюда! Этот город ииииизумительный. Может мне стоит остановиться в отеле, как думаешь?"
"Ты чересчур чуткая".
"Он спал на ДИВАНЕ".
"Может он заболел?"
Пытаюсь что-нибудь вспомнить, чтобы я могла услышать.
"Нет."
"Может он думает, что у тебя все еще 'незваные гости[23]23
Месячные
[Закрыть]'?"
Мои брови взлетают вверх от удивления. Об этом, я не подумала. Возможно, Лола права, и Ансель считает, что у меня до сих пор месячные? Может, я действительно должна выступить в роли секс-инициатора?
"Хорошо, логично".
"Проверь,". – приходит ее ответ.
Этой ночью я сплю без футболки. Обнаженная.
***
Просыпаюсь и смотрю на часы. Почти половина третьего утра, и я сразу ощущаю, что его еще нет дома. Свет в квартире выключен, а постель рядом со мной пуста и холодна.
Но затем, я слышу шорох, звук расстегиваемой молнии и тихий стон из другой комнаты.
Поднимаюсь с постели, натягиваю одну из футболок, которую он оставил в корзине для грязного белья, и которая так сильно пропахла им, что на секунду останавливаюсь, закрываю глаза и пытаюсь успокоиться.
Когда вхожу в гостиную и смотрю в сторону кухни, то вижу его.
Он склонился над стойкой, одной рукой упираясь в нее. Рубашка распахнута, расслабленный галстук висит вокруг шеи, брюки приспущены на бедрах, а его другая рука двигается по члену.
Это гипнотизирует меня, вид чистого эротизма Анселя, доставляющего самому себе удовольствие, в тусклом свете, который льется из окна. Рука движется быстро, локоть согнут, и сквозь рубашку, я вижу напряжение его мышц на спине от того, что он толкается бедрами в руку. Делаю шаг вперед, в желании рассмотреть побольше, но моя нога наступает на доску, которая издает скрип. Звуки стонов разносятся по помещению, но затем он застывает, оборачиваясь через плечо.
Когда его глаза встречаются с моими, то сначала в них вспыхивает унижение, которое медленно перетекает в поражение. Он опускает руку, голова падает вперед, касаясь подбородком груди.
Медленно подхожу к нему, не уверенная, хочет ли он меня, или же кого-нибудь кроме меня. Почему он занимается здесь этим, когда я обнаженная в его постели?
– Я надеялся, что не разбужу тебя. – Шепчет он. Свет из окна показывает мне четкие очертания его челюсти, и более смазанные, его шеи. Хочу ощутить на вкус его кожу, ощутить мягкую полоску волос, которая растягивается от его пупка.
– Как видишь, не вышло, но я хочу, что бы ты будил меня, в случае если ты хочешь... – Хотела сказать «меня», но опять же, не знаю, хочет ли он этого. – Если ты желаешь... чего-то.
Боже, разве могу я стать еще менее привлекательной?
– Поздновато для этого, Cerise. Прейдя, я начал раздеваться. И увидел тебя обнаженной в своей кровати. – Говорит он, его взгляд задерживается на моих губах. – Я не хотел тебя будить.
Киваю.
– Я надеялась, что ты увидишь меня голой.
Он выдыхает медленно через нос.
– Я не был уверен... – Прежде чем он заканчивает предложение, я уже встаю на колени, отстранив его руку, чтобы я смогла облизнуть его и воплотить его желание в реальность. Мое сердце грохочет так сильно, и я так нервничаю, что вижу, как моя рука дрожит в том месте, где я касаюсь его, но похуй на все. Говорю себе, направляемая наставлениями Харлоу, я уверенная в себе секс-богиня.
Говорю себе, мне нечего терять.
– Я легла в кровать голышом намеренно.
– Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне, – отвечает он хриплым голосом.
Поднимаю на него изумленный взгляд. Что случилось с очаровательно настойчивым парнем, которого я встретила лишь неделю назад?
– А я и не чувствую себя так. Ты просто был так занят...
Улыбка освящает его лицо, он сжимает у основания член и проводит им влажную дорожку по моим губам, размазывая капельку смазки, которая выступила у него на головке.
– Думаю, мы оба просто были слишком нерешительными, наверно.
Провожу языком по его члену, немного поигрывая и подранивая. Моя алчность растет к звукам его сбившегося дыхания, которые он издает, к грубому жаждущему рычанию, когда я почти полностью заглатываю его, а затем высовываю, целуя и еще сильнее раздразнивая.
– Я думал о тебе. – Признается он шепотом, глядя на меня и увлажняя свой член, проводя им по моему языку от основания до самой головки. – Я едва смогу думать о ком-то другом когда-нибудь.
Это признание заставляет испариться тот жесткий комок напряжения в животе, и только осознала, как я переживала, пока он не произнес это. Такое ощущение, что я растаяла. Из-за этого мое стремление доставить ему удовольствие увеличивается, глубже вводя его в свой рот, давая ему прочувствовать вибрации от моих стонов вокруг него. Видеть его таким нетерпеливым и облегченным от моих прикосновений, упрощает мою задачу продолжать быть игривой, храброй и наглой соблазнительницей.
Вынув его изо рта, я спрашиваю:
– Что мы делали в твоем воображении, когда ты дрочил?
– Это, – отвечает он, наклонив голову и скользнув рукой в мои волосы, удерживая меня. Готовлюсь к его полному вторжению в мой рот за секунду до того, как он глубоко толкается в меня. – Трахая эти губы.
Его голова откидывается назад, глаза закрыты, бедра ходят ходуном перед моим лицом.
– C’est tellement bon, j’en rêve depuis des jours[24]24
Так хорошо, я мечтал об этом в течение нескольких дней…
[Закрыть]... – С видимым усилием, он выпрямляется, немного наклоняясь, толкаясь еще грубее.
– Сглотни, – шепчет он. – Хочу почувствовать, как ты глотаешь. – Он останавливается, чтобы я смогла сделать то, что он просит, хриплый стон вырывается из него, когда я продвигаю его еще глубже, сглатывая при этом.
– Проглотишь ли ты сперму, когда я кончу? Издашь ли ты тот жаждущий звук, когда почувствуешь ее? – спрашивает он, глядя на меня пристально сверху вниз.
Киваю в ответ, не вынимая его. Для него, я сделаю это. Хочу принять все то, что он даст мне. Хочу отдавать ему все в ответ. Он – единственный якорь, который есть у меня здесь, и даже если этот брак не настоящий, хочу вернуть то ощущений, ощущение, когда все между нами было простым и свободным, как в ту ночь в Сан-Диего, и в ту, которая была до нее, которую я запомнила только крошечными отрывками, вспышками кожи, звуков и наслаждения.
На протяжении нескольких минут он двигается, поощряя меня своими тихими рычащими звуками и шепотом, о моей красоте, скользя каждым дюймом вдоль моего языка, прежде чем оборачивает кулаком свой член и постукивает головкой по моим губам и языку.
Он кончает, беспорядочно, изливаясь в мой рот и на подбородок. Это было преднамеренно, должно быть, я знаю, что права, кода поднимаю глаза и вижу, как его глаза темнеют, видя свидетельство своего оргазма на моей коже, мой язык по инерции слизывает все с губ. Он делает шаг назад, пробегая большим пальцем по моей нижней губе, помогая мне собрать все. Затем, влажным полотенцем он нежно очищает меня и отходит, опускаясь на колени. Его слегка качает, и когда уличный свет озаряет его профиль, я вижу, что он вот-вот упадет от усталости. Последние несколько дней он практически не спал.
– Теперь, позволь мне заставить тебя почувствовать себя хорошо, – выдает он, и ведет меня в спальню.
Я останавливаю его, схватив за локоть.
– Подожди.
– Что? – спрашивает он, и мои мысли разбегаются от грубости его голоса и закипающего расстройства, которые я никогда не слышала.
– Ансель, почти три утра. Когда ты в последний раз спал?
Выражение его лица невозможно рассмотреть в темноте, но здесь не так темно, чтобы я не смогла не заметить, как его плечи кажутся слишком тяжелыми для его телосложения, и как устало он выглядит.
– Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе? Я кончил на твои губы и поле этого ты готова лечь спать?
Я качаю головой, и не сопротивляюсь, когда от тянется ко мне и скользит рукой под футболку, туда где мои бедра соединены. Он проталкивает палец туда, и стонет. Я намокла, и теперь, он тоже знает об этом. С тихим свистом, он начинает двигать рукой, при этом наклонившись, посасывает шею.
– Дай мне распробовать это. – Рычит он, его теплое дыхание достигает моей кожи, пальцы мягко скользят по моему клитору, затем продвигаются ниже и входят в меня.
– Это было неделю назад, Миа. Я хочу зарыться своим лицом в тебя. Меня трясет в его руках от того, как сильно я желаю его. Его кончики пальцев, словно небеса, его жаркое дыхание на моей шее, поцелуи посасывающие, а он нетерпеливо скользит по всей моей коже. Ничего же не изменят еще пятнадцать минут без сна?
– Хорошо. – Шепчу я.
Жду, пока он заканчивает чистить зубы, и затем скользит в постель, одетый только в боксеры, и уже после него я направляюсь в ванную.
– Сейчас приду.
Тоже чищу зубы, умываю лицо, и говорю своему отражению перестать все обдумывать. Если мужчина хочет секса, то займись им с ним. Как и я хочу этого. Так давайте займемся сексом! Тихо ступаю в темноту. Низ моего живота полыхает, между ногами все скользко и готово. Вот тут то и начинается веселье, именно тогда, когда я могу насладиться им, этим городом и этим небольшим отрезком жизни, в котором мне не нужно ни о ком беспокоится кроме себя самой, ну и конечно же о нем.
Лунный свет освещает мой путь до подножья кровати, поэтому я выключаю свет в ванной и забираюсь к нему на кровать. Он теплый, запах мыла и лосьона после бритья сразу же пробуждают во мне дикое желание, которое я игнорировала в течении этих дней, и теперь, мне срочно нужно оказаться в плену его рук, почувствовать его поцелуи и его движение сверху меня. Но даже когда я начинаю поглаживать руками его живот и грудь. он остается неподвижным, а его конечности, кажутся, отяжелевшими рядом со мной.
Когда я первый раз пытаюсь сказать что-нибудь, ничего не выходит, но второй раз у меня получается прошептать:
– Ты хочешь заняться сексом? – Вздрагивая от резких слов, в которых не присутствует ни грамма соблазнения.
Он не отвечает, и я придвигаюсь ближе, и затем сворачиваясь вокруг его твердого и теплого тела. Он спит, крепко. Дыхание глубокое и равномерное.
***
Он снова стоит передо мной, только в этот раз в угольном костюме и черной рубашке. Он выглядит так, будто собирается на фото сессию: черно-белые кадры, он будто застигнутый врасплох на углу улицы, резкие очертания его челюсти на фоне неба.
Он наклонятся надо мной, оставляя целомудренный поцелуй на моих губах, в то время, как мои глаза открыты. Меняется направление, и от моего рта он переходит к виску, мой живот скручивается, когда я понимаю, что сегодня понедельник, и он снова будет работать весь день.
– Извини за прошлую ночь. – Тихо произносит он в мое ухо. Затем отстраняется, его взгляд отрывается от моего, и сосредотачивается на моих губах.
Мне снился сон – эротический сон - и я не была готова его покинуть. Ощущение, что я все еще могу чувствовать его руки и губы, его охрипший голос от работы, на протяжении часов, за мной, подо мной. Сон все еще омрачает мои мысли, подогревая мою храбрость для действия. Без раздумья, я тяну его за руку и затаскиваю его под одеяло.
– Мне снился ты. – Сиплым голосом говорю я, сонно улыбаясь ему.
– Миа...
Сначала, он не понимает, что я делаю, но затем до него доходит, когда я тяну его руку вниз по моим ребрам, и ниже по животу. Его губы раскрываются, взгляд тяжелеет. Ансель встречает своей рукой мои бедра на полпути, просовывая ее между моими ногами.
– Миа, – стонет он, с выражением лица, которое я не могу прочитать. Там присутствует тоска и беспокойство. Но затем осознание приходит ко мне.
Вот дерьмо.
Его пиджак сложенный висит на руке, сумка с лэптопом на плече.
Он уже собрался.
– Ох. – Смущение подкрадывается к моей шее. Оттолкнув его руку от своего тела, я начинаю:
– Я не...
– Не останавливайся, – говорит он, сжимая челюсть.
– Но ты же уходи...
– Миа, пожалуйста. – Умоляет он, его голос низкий и нежный оборачивается вокруг меня как теплый мед. – Я хочу этого.
Его рука дрожит, глаза закрываются, и я позволяю сделать себе тоже самое, до того, как полностью просыпаюсь ото сна, прежде чем потеряю самообладание. О чем я думала в Вегасе? О том, что я хотела другую жизнь. О том, что я хотела быть храброй.
С закрытыми глазами, я снова могу претвориться. Я – сексуальная бомба, которой наплевать на его работу. Я – ненасытная жена. Я – единственное, чего он желает.
Я – мокрая, опухшая, и шумная. Звуки, которые он издает, когда скользит пальцами, просто нереальны: глубокие, урчащие стоны. Я могла бы кончить от того, что он дыхнет на мою кожу, настолько возбуждена, и когда, кажется, он собирается подразнить меня, я приподнимаю бедра в поисках его пальцев. И он исполняет мою безмолвную просьбу, входит в меня двумя, и я хватаюсь за его предплечье, покачиваясь вверх, трахая его руку. Не могу остановиться, даже плевать на то, как отчаянно я выгляжу.
Тепло скручивается под кожей, и я делаю вид, будто только оно имеет значение.
– Ох, дай мне увидеть, – шепчет он. – Отпусти это.
– Ааа, – задыхаюсь я. Тело цепенеет. Оргазм сформировывается прямо на краю, ощущения концентрируются и затем ползут вверх, туда, где его большой палец кружит напротив моей кожи, пока мой оргазм не взрывается во мне. Схватив его руку своими, я вскрикиваю, сжимаясь вокруг его пальцев. Руки, ноги и позвоночник ощущаются словно желе, словно их наполнили жидким теплом, а расплавленное облегчение струится по моим венам.
Открываю глаза. Ансель все еще во мне, затем медленно вынимает пальцы из меня, вытаскивая руку из под одеяла. Он смотрит на меня, в конце концов, сознание выталкивает сон окончательно. Другой рукой он приподнимает сумку выше на плечо. Комната погрузилась в тишину, и я пытаюсь сконцентрироваться на моей приторной уверенности, но я чувствую, как по груди, шее, лицу расползается тепло.
– Извини, я... – Но он заставляет меня замолчать своими влажными пальцами, прижав их к моим губам.
– Не стоит. – Рычит он. – Просто, не надо. – Он прижимается к моим губам, не убирая пальцев, и проводит языком по ним, по моему рту, вкушая меня и выдыхая облегченно. Когда он отстраняется на достаточное расстояние от меня, его глаза встречаются с моими, и в них полно решимости. – Я вернусь домой рано вечером.
