Текст книги "Сладкий развратный мальчик (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Кристина Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2

Харлоу заказывает картошку фри, прежде выливая свою стопку в пиво и перемешивает все.

Она вытирает рот рукой и смотрит на меня. Должно быть, я пялилась, потому что она спрашивает:

– Что? Я стала шикарнее?

Я пожимаю плечами, мешая соломинкой лед в стакане. После утреннего массажа тела и лица, мы провели день в бассейне потягивая коктейли, став, более чем, немного подвыпившие. Кроме того, даже после залпа пива со стопкой, Харлоу выглядит шикарно. Она может прыгнуть в бассейн с пластиковыми шариками в Игровой МакДональдс и вылезти от туда, выглядя свежей.

– Зачем беспокоиться об этом? – Спрашиваю я. – У нас есть остальная часть нашей жизни, чтобы быть эстетами, но только не в этот уик-энд в Вегасе.

Она слушает то, что я говорю, обдумывая это, затем кивает в знак согласия и направляется к бармену.

– Я буду еще две стопочки и то уродство, что она пьет. – Указывая на Лолу, которая слизывает взбитые сливки с края отвратительно светящегося бокала. Он хмурится, качая головой, и говорит:

– Два шота виски и один "Шлюха под кайфом на батуте".

Харлоу смотрит на меня своим самым шокирующим выражением лица, но я едва успеваю его заметить, почувствовав, что кто-то давит на меня сзади, в переполненном баре. Огромные руки хватаются за мои бедра, до того, как я слышу:

– А вот и ты, – горячий шепот, прямо в мое ухо. Я пугаюсь, вскакиваю и отпрыгиваю со вздохом.

Ансель.

Мое ухо ощущается немного влажным и теплым, но когда я смотрю на Анселя, я вижу ту же игривость в глазах, которая была прошлым вечером. Он парень, который станцует забавный танец робота, чтобы рассмешить тебя, который оближет кончик твоего носа, выставив себя дураком ради улыбки. Я уверена, если захочу повалить его на землю, то он позволит мне победить. И насладится каждой минутой.

– Слишком близко? – спрашивает он. – Я хотел быть обольстительным и неуловимым.

– Не уверена, что ты смог бы быть еще ближе. – Признаю я, борясь с улыбкой, пока тру ухо. – Ты был практически в моей голове.

– Он изображает ужасного ниндзя. – Говорит один из парней с ним.

– Оливер, Финн, – представляет Ансель, первый, на кого он указывает, высокий друг с копной каштановых волос, щетиной, яркими голубыми глазами за толстыми очками, и затем на того, который говорил, с коротко подстриженными каштановыми волосами, с темными сверкающими глазами, и с постоянно дерзкой ухмылкой, которую я могу только вообразить. Ансель смотрит на меня.

– И джентльмены, это Cerise. Я все еще ожидаю, когда она мне поведает свое настоящее имя. – Он немного наклоняется, говоря, – Когда-нибудь она должна сдаться.

– Я – Миа, – отвечаю я ему, игнорируя его подтекст. Его глаза путешествуют вниз по моему лицу и тормозят на моих губах. Это в точности тот взгляд, которым он смотрел бы на меня, если бы мы собирались поцеловаться, но он слишком далеко. Он наклоняется вперед, это ощущается так, будто наблюдаешь за самолетом, парящим в десяти футах над землей, но на расстоянии милей, который никогда не приблизится.

– Приятно, наконец, познакомится со всеми крикачами, – говорю я, чтобы снять сексуальное напряжение, оглядываясь к Оливеру и Финну, затем указывая на моих друзей с широко раскрытыми глазами, рядом со мной. – Это Лорелей, и Харлоу.

Они обмениваются рукопожатиями, но остаются подозрительно тихими. Обычно, я единственная, кто не общается с парнями в таких ситуациях. Я обычно та, кто удерживает Харлоу от подсаживания за стол к кому-нибудь, с кем она познакомилась несколько минут назад, в то время как Лола, считает в порядке вещей, избить любого парня, который посмеет заговорить с нами. Должно быть, они слишком ошеломлены, чтобы знать, как отреагировать.

– Вы искали нас? – Интересуюсь я. Ансель пожимает плечами.

– Возможно, мы обошли пару разных мест, просто заглядывая.

За ним, Оливер – тот, который в очках – показывает семь пальцев, и я смеюсь.

– Пару?

– Нет более трех, – говорит Ансель, подмигивая.

Я замечаю движение позади него, и, прежде чем у меня есть шанс, чтобы сказать что-то, Финн ступает вперед, пытаясь стянуть штаны Анселя. А он даже не моргнув, спрашивает меня:

– Что ты пьешь? – И просто хватает свой пояс, не выглядя даже немного удивленным или раздраженным.

Как будто я, не вижу значительную часть серых боксеров.  Как будто я, не уставилась прямо туда, где была отчетливая выпуклость под хлопком.

Это то, чем занимаются мальчики?

– Приятно видеть тебя снова в нижнем белье, – говорю я, изо всех сил сдерживая улыбку.

– Почти, – уточняет он. – По крайней мере, мои штаны на мне в этот раз.

Я мельком смотрю вниз, огорченная, что не могу получить другое зрелище его загорелых бедер.

– Это спорно.

– Последний раз, когда Финн сделал это, они были не на мне. Я побил его дорожное время на этой неделе, и с тех пор, он пытается отомстить мне. – Он останавливается, вздымая брови, и кажется, только сейчас услышал, что я сказала. Он наклоняется немного, спрашивая мягким пониженным голосом.

– Ты пытаешься флиртовать со мной?

– Нет, – я сглатываю, под давлением его непоколебимого внимания. – Может быть?

– Возможно, если мои штаны спадут, то твое платье должно задраться, – шепчет он, и никакое предложение нигде и никогда не казалось настолько грязным. – Для того, чтобы сровнять возможности.

– Она слишком горяча для тебя. – Вклиниваться Финн в разговор, стоя позади него. Ансель поворачивается, хватая рукой, лицо Финна и отворачивает его. Кивает на мой напиток, безмолвно спрашивая, что было в моем, теперь уже, пустом бокале.

Я смотрю на него, чувствуя странное тепло, распространяющееся по мне. Так вот, как ощущается химия. Я чувствовала это с другими артистам, но эта связь отличается от тех, что были. Обычно, химия между танцорами рассеивается за кулисами, или мы возвращаемся в реальную жизнь. Вот с Анселем мы, думаю, смогли бы зарядить огромные электроприборы энергией, искрящейся между нами.

Он берет мой бокал и говорит:

– Сейчас вернусь, – прежде чем взглянуть на Лолу, стоящую в нескольких шагах от остальных. Она наблюдает за Анселем, как ястреб, скрестив руки на груди с выражением "суровая мамочка" на лице. – С выпивкой, – говорит он ей добродушно, – по завышенной цене, разбавленная водой, возможно, с какими-то сомнительными фруктами. Ничего смешного, обещаю. Хочешь пойти со мной?

– Нет, но я наблюдаю за тобой. – В ответ выдает она. Он улыбается ей, своей самой чарующей улыбкой, и поворачивается ко мне.

– Что-нибудь предпочтительное?

– Удиви меня, – говорю я.

Как только он отходит на несколько шагов, чтобы привлечь внимание бармена, девчонки смотрят на меня чрезмерным взглядом "Какого черта пялишься?", а я пожимаю плечами, потому что, в самом деле, что я могу сказать? Вся суть прямо перед их носом. Горячий парень и его горячие дружки находят нас в клубе, и вышесказанный горячий парень покупает мне выпивку.

Лола, Харлоу и друзья Анселя ведут вежливую беседу, но я едва слышу их, спасибо галдящей музыке и моему пульсу, который грохочет в ушах. Я стараюсь не пялится на бар, туда, где Ансель втиснул себя между несколькими телами, но боковым зрением я вижу, его голова выше большинства других, и его длинное, худое тело, наклоняющееся вперед, чтобы сделать заказ бармену.

Он возвращается спустя несколько минут с новым бокалом, наполненным льдом, лаймами и прозрачной жидкостью, предлагая мне это с милой улыбкой.

– Джин-Тоник, верно?

– Я ожидала от тебя чего-то более захватывающего. Что-то с ананасом или бенгальскими огнями.

– Я понюхал твой бокал, – он пожимает плечами. – Я хотел, чтобы ты не мешала. Плюс, – он указывает на мое тело, – у тебя все эти девчачьи разлетающиеся вещи, которые происходят с этим коротким платьем и, – он рисует круг в воздухе указательным пальцем возле моей головы, – эти черные блестящие волосы и прямая челка. И эти красные губы. Смотрю на тебя и думаю "ловушка". – Он останавливается, почесывая подбородок, и добавляет, – На самом деле, я смотрю на тебя и думаю...

Смеясь, я выставляю свою ладонь перед ним, останавливая.

– Понятия не имею, что делать с тобой.

– У меня есть парочка предложений.

– Уверенна, есть.

– Хочешь, чтобы я озвучил их? – Спрашивает он, уверенно усмехаясь.

Я вдыхаю глубоко, чтобы успокоить дыхание, пытаясь справиться с этим.

– Как на счет того, что сначала ты мне расскажешь немного о вашей компании. Вы все живете в Штатах?

– Нет. Мы встретились пару лет назад во время волонтерской программы здесь, переезжая из города в город на велосипеде, строя дома с небольшим бюджетом. Мы занялись этим после университета и работали, начиная от Флориды, заканчивая Аризоной.

Теперь я разглядываю его внимательней. Я не задумывалась о том, кто он и чем занимается, но это гораздо интересней, чем кучка иностранных мудаков, которые просаживают деньги в номере Вегаса. И переезд на велосипеде из штата в штат определенно объясняет их мускулистые бедра.

– Это не то, чего я ожидала от вас.

– Наша четверка стала очень близка. Финн, Оливер, я и Перри. В этом году мы устроили воссоединительную поездку, но только из Остина до сюда. Сейчас мы старички.

Я осматриваюсь в поисках четвертого и затем выразительно приподнимаю брови, смотря на него.

– И где же четвертый?

Но Ансель пожимает плечами.

– В этот раз нас только трое.

– Звучит потрясающе.

Цедя свой напиток, он кивает.

– Это было потрясающе. Я в ужасе от того, что мне нужно возвращаться домой во вторник.

– Где именно находится твой дом? Франция?

Он усмехается.

– Да.

– Домой во Францию. Какое бремя. – Говорю я сухо.

– Поехали со мной в Париж.

– Ха. Хорошо.

Он изучает меня в течении долгого времени.

– Я серьезно.

– Ох, уверенна, ты серьезен.

Он снова делает глоток своего напитка, приподняв брови.

– Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. Также подозреваю, и самая умная. – Он немного наклоняется, шепча. – Ты умеешь жонглировать?

Рассмеявшись, я отвечаю:

– Нет.

– Жаль. – Промурлыкивает он, улыбаясь. – Ну, я должен следующие шесть месяцев пробыть во Франции или около того. Ты поживешь там со мной некоторое время, пока мы не купим дом в штатах. Я смогу тебя обучить этому потом.

– Я даже не знаю твою фамилию. – Говорю я, смеясь теперь сильнее. – Мы не можем обсуждать уроки жонглирования и еще сожительство.

– Моя фамилия Гийом. Мой отец француз. Моя мать Американка.

– Ги.. что? – повторила я, колеблясь с акцентом. – Я даже не уверенна, знаю ли, как правильно это пишется. – Хмурюсь, прокручивая фамилию в голове несколько раз. – На самом деле, я даже не могу сказать, с какой буквы начинается она.

– Тебе нужно научиться писать ее правильно, – говорит он, показывая ямочки. – Ты, в конце концов, должна будешь подписывать банковские чеки новым именем.

В конце концов, я должна отвернуться. Мне нужно сделать перерыв от его усмешки, и от этого флирта, достигшего уровня максимальной боеготовности. Мне нужен кислород. Но когда моргаю, справа от меня, я встречаюсь с возобновленными удивленными взглядами моих друзей, уставившимися на меня, которые стоят неподалеку. Я прочищаю горло, решив не скрывать в себе то, как весело мне или как все это легко ощущается.

– Что? – спрашиваю я, показывая Лоле выражением лица "не перегибай палку".

Она возвращает свое внимание к Анселю.

– Ты разболтал ее.

Я могу ощутить ее шок, и я не хочу, чтобы это поглотило меня. Если я буду слишком много думать о том, как я свободно чувствую себя рядом с ним, это приобретет обратное действие, и я запаникую.

– Ее? – Он уточняет, указывая на меня большим пальцем. – Она не переставала болтать, не так ли?

Харлоу и Лола смеются, но мдаа, это ты-сошла-с-ума смех, Лола тянет меня немного в сторону, положив мне руку на плечи.

– Ты.

– Что я?

– У тебя только что был момент инсталюбви[6]6
  instalove – instantlove – мгновенная любовь.


[Закрыть]? – шипит она. – Это пугает меня. Твои трусики еще при тебе? – Она резко наклоняется, будто проверяя.

– Мы встретились прошлой ночью, – шепчу я, потянув ее назад и пытаясь заставить ее понизить голос, потому что даже если мы и отошли, то не на большое расстояние. Все трое мужчин слушают наш разговор.

– Ты встретила его и ничего не сказала нам?

– Боже, Мамочка. Мы были так заняты этим утром, и у меня вылетело это из головы, хорошо? Прошлой ночью их тусня была слышна через весь холл. Ты бы тоже их слышала, если бы не приняла убойную лошадиную дозу водки. Я пошла к ним и попросила быть потише.

– Нет, это был не первый раз, когда мы встретились. – Вклинивается Ансель, стоя позади меня. – Мы встретились еще раньше.

– Нет, – Настаиваю я, говоря ему выражением лица, чтобы тот заткнулся. Он не знает о защитной стороне Лолы, но я то знаю.

– Но это был первый раз, когда она увидела Анселя в нижнем белье, – добавляет Финн услужливо. – Он пригласил ее к нам.

Ее брови взлетают почти до волос.

– О, мой Бог. Я напилась? Что находится в этой штуке? – она спрашивает, всматриваясь в ее неприятно вспыхивающую чашку.

– Ох, остановись. – говорю я ей, в то время, как мое раздражение возрастает. – Я не приняла приглашение. Я не брала конфетки у роскошного незнакомца, хотя мне очень хотелось, потому что ау, взгляни на него. – Добавляю я, позволяя ей еще больше сойти с ума. – Ты обязана увидеть его без рубашки.

Ансель покачивается на каблуках, потягивая напиток.

– Пожалуйста, продолжайте, как будто меня здесь и нет. Это фантастика.

Наконец – милостиво – Лола, кажется, решает двигаться дальше. Мы все возвращаемся в наш небольшой полукруг, который имитировали ребята, и продолжили пить наши коктейли в неестественной тишине.

Или игнорируя, или не обращая внимания на неловкость, Ансель заговорил.

– И что же вы все отмечаете в эти выходные?

Он не просто говорит слова, он надувает губы, толкая их в небольшом поцелуе. Никогда раньше, у меня не было такого желания, прикоснуться к чьему-то рту пальцами. Пока Харлоу объясняет, почему мы в Вегасе, распиваем жуткие напитки и одеты в самые шлюшные платья в мире, мои глаза скользят вниз по его подбородку, затем по скулам. Вблизи, я вижу, что у него идеальная кожа. Не только чистая, но однотонная и ровная.

Единственное его щеки немного покрасневшие, постоянный мальчишеский-румянец. Он делает его моложе, чем я думала. Если бы он выступал на сцене, его бы даже не гримировали. Его нос острый, глаза идеально посажены и цвет радужки почти пугающего зеленого. Полагаю, что я была бы способна рассмотреть этот цвет даже с конца театра. Нет способа, в которым он может быть столь прекрасным, каким он кажется.

– Чем ты занимаешься помимо велоспорта и жонглирования? – спрашиваю я, и все дружно поворачиваются в мою сторону. Я чувствую, как у меня в горле взрывается пульс, но я продолжаю смотреть на Анселя, ожидая ответа.

Он ставит локти на барную стойку и обращает все свое внимание на меня.

– Я адвокат.

Моя фантазия сразу гаснет. Мой папа будет в восторге, если узнает, что я болтала с адвокатом.

– Оу.

Он хрипло смеется.

– Прости, что разочаровал.

– Я не встречала никогда до этого адвокатов, которые бы не были стариками и извращенцами. – Признаю я, игнорируя взгляды Харлоу и Лолы просверливающие дыры в моем лице. В этот момент, я уверенна, они считают, как много слов я сказала за последние десять минут. Я побила свой личный рекорд.

– Поможет ли то, что я работаю в некоммерческой компании?

– Нет.

– Хорошо. Тогда я скажу правду: я работаю в самой большой и беспощадной корпоративной фирме Парижа. У меня действительно ужасное расписание. Вот почему ты должна поехать в Париж. Я бы хотел, чтобы у меня был повод приходить домой пораньше с работы.

Я пытаюсь выглядеть так, будто это не повлияло на меня, но он наблюдает за мной. Я могу практически чувствовать его улыбку. Она начиналась,  как крошечный рывок в углу его рта и возрастает по мере того, как долго я притворяюсь.

– Я рассказал тебе о себе, а как на счет тебя? Откуда ты, Cerise?

– Я сказала тебе свое имя, ты не должен продолжать называть меня так.

– Что если мне хочется?

Реально трудно сконцентрироваться, когда он улыбается, как сейчас.

– Не уверенна, что должна рассказывать тебе, откуда я. Незнакомцы опасны и всякое такое.

– Могу показать тебе свой паспорт. Это поможет?

– Возможно.

– Мы можем позвонить моей матери, – предлагает он, и тянется к своему карману за телефоном. – Она американка, и ты можешь нарваться на фантастику. Она постоянно говорит мне о том, какой я милый мальчик. Я слышу это все время.

– Верю на слово. – Говорю я, и честно, думаю, он на самом деле собирался позволить мне, позвонить его матери. – Я из Калифорнии.

– Откуда именно? Я не американец, но слышал, что это довольно большой штат.

Я рассматриваю его, прищурив глаза, до того, как, наконец, добавить:

– Сан-Диего.

Он усмехается так, будто выиграл что-то, и я преподнесла ему эту крошечную информацию на тарелочке с голубой каемочкой.

– Ааа. И чем ты занимаешься в Сан-Диего? Твоя подруга сказала, вы празднуете выпускной. Что дальше?

– Уф... школа бизнеса. Университет Бостона. – Отвечаю я, желая, чтобы ответ перестал звучать так натянуто и заржавело для собственных ушей, будто я читаю сценарий.

Очевидно, это кажется для него также слишком, потому что впервые, его улыбка уменьшается.

– Я бы и не догадался.

Отворачиваюсь к бару, и без раздумий, опрокидываю в себя напиток. Алкоголь обжигает, и я чувствую, как тепло распространяется по телу. Слова, которые я хочу сказать, пузырятся в горле.

– Мое призвание танцевать. Балет. – Это первый раз, когда я произнесла эти слова кому-то.

Его брови взлетают, глаза скользят по лицу, затем по телу.

– Теперь я вижу это.

Харлоу косится на меня, после смотрит на Анселя.

– Вы двое такие чертовски милые.

– Это отвратительно, – соглашается Финн шепотом.

Их глаза встречаются по обе стороны от меня и задерживаются друг на друге. Возникает своего рода тихое признание между ними, будто они в одной и той же команде – их против нас – каждый пытается увидеть, какая может умертвить их друга больше всего. И я знаю, мы в полутора часе от того, как Харлоу объездит Финна в стиле повернутой пастушки[7]7
  Повернутая пастушка – поза, где девушка сверху объезжает мужчину, повернутая спиной к нему.


[Закрыть] где-нибудь на полу. Лола ловит мой взгляд, и я знаю, мы думаем об одном и том же.

Как и предсказывалось, Харлоу поднимает рюмку в направлении Финна. В процессе, напиток проливается и скользит по ее коже. И как шикарная женщина, она наклоняется, и проводит языком по тыльной стороной ладони, прежде чем сказать, никому в частности.

– Я, вероятно, собираюсь трахнуть его сегодня.

Фин улыбается, наклоняясь ближе к ней и шепча что-то на ее ухо. Без понятия, что он только что сказал ей, но зуб даю, я никогда не видела, чтобы Харлоу краснела так сильно. Она тянется к уху и поигрывает с сережкой.

Рядом со мной, стонет Лорелей. Если Харлоу смотрит вам в глаза, когда поигрывает с серьгой, то вы будите, либо оттраханны, либо убиты. Когда Финн улыбается, я понимаю, что он уже понял, это правило и знает, что он уже на высоте.

– Харлоу, – предупреждаю я.

Ясно, Лола не может больше терпеть, потому что она хватает руку Харлоу, стаскивая ее со стула.

– Встреча умов в дамской комнате.

***

– Почему он называет меня Вишенкой? – Я моргаю в отражение зеркала. – Он думает, что я девственница?

– Я уверена, что он говорил о твоем рте, делающем минет. – Говорит Харлоу, подмигивая. – И если можно, то я предполагаю, что ты поразила этого французского мальчика, будто молотком по голове, сегодня вечером. Разве его акцент не самая горячая вещь, которую ты когда-либо слышала?

Лорелей уже качает головой.

– Не уверенна, что Мию можно уговорить потерять голову на одну ночь.

Я заканчиваю елозить палочкой с блеском по губам и сжимаю губы вместе.

– И что же это значит? – Я не планировала потерять голову с Анселем на одну ночь. Я планировала пялится на него на протяжении всей ночи, и потом отправится в постельку одной, где я смогла бы помечтать о том, что я другой человек, и он на самом деле меня обучит всем тонкостям коридорного секса. Но как только Лола произносит это, я ощущаю, как мятежный дух осаживает мои ребра.

Харлоу изучает меня какое-то время.

– Думаю, она права. Тебе немного трудно угодить. – Объясняет она.

– Серьезно, Харлоу? – Спрашиваю я. – Ты можешь выдать такое с каменным лицом?

Глаза Лолы недоверчиво расширяются, когда она поворачивается ко мне.

– Это не то, что я имела в виду.

– Оу, ну мне, определенно, невозможно угодить, – признает Харлоу. – Просто мне нравится наблюдать за попытками мужчин. Но у Мии это занимает около двух недель, прежде чем она будет общаться без огромного пласта неловкости.

– Но не сегодня. – Бубнит Лола.

Я бросаю блеск обратно в клатч и смотрю на Харлоу.

– Возможно, мне нравится двигаться медленно и обходить ту странную потребность, в которой люди безостановочного треплятся. Ты та, которой нравится сразу же трахаться, и это прекрасно. И я не осуждаю это.

– Ну, – Харлоу продолжает, будто я и не говорила ничего. – Ансель восхитителен, и я чертовски уверена, что от того, как он пялится на тебя, ему не нужно будет много разговоров.

Лорелей вздыхает.

– Он действительно кажется милым, и вы оба души не чаете, друг в друге, так что же произойдет? – Она складывает все обратно в свой клатч и прислоняется к раковине, к нам лицом. – Он живет во Франции, она переезжает в Бостон, который незначительно ближе к Франции, чем Сан-Диего. Если ты займешься сексом с Анселем, – говорит она мне, – это будет порочная миссионерская поза с тонной болтовни и с нежными взглядами прямо в глаза. Это будет не просто секс-на-одну-ночь.

– Вы сводите меня сейчас с ума. – Отвечаю я им.

– Тогда она может просто настоять на собачьей позе, в чем проблема? – изумлено спрашивает Харлоу.

Так как мне не нужно принимать участие в этом разговоре, я выхожу из уборной, назад в бар, оставляя их, чтобы решали остальную часть моей ночи, без меня.

***

Потихоньку, наши друзья метафонически испаряются в фоновом режиме, расслабляются (или пьянеют), и их смех говорит мне, что они больше не слушают все, о чем мы говорим. В конце концов, они направляются к столам блэк-джека вне бара, оставляя нас наедине только после своих «будь осторожна» взглядом мне и «не будь слишком настойчивым» взглядом Анселю.

Он заканчивает свой напиток и ставит пустой бокал на стойку.

– Что больше всего тебе нравится в танце?

Я чувствую смелость, то ли от джина, то ли от Анселя, не важно. Беру его руки в свои и заставляю его подняться на ноги со стула. Он отступает от бара и подходит ко мне.

– Уходить с головой в это, – отвечаю я, изучая его. – Быть кем-то другим.

Таким образом, я могла бы притворяться кем угодно, думаю я, в образе, делать вещи, которые я бы не сделала будучи собой, думая об этом слишком много. Ведя Анселя по коридору, я думаю о том, что мне нужно сделать глубокий вдох и сосчитать до десяти, что я и делаю.

Когда мы уже за углом и останавливаемся, он мурлыкает, и я сжимаю губы, обожая то, как этот звук заставляет сжиматься мои легкие. Это не должно быть возможным для моих ног и легких, и мозга ко всей оставленной работе в то же время. Работа моего мозга, легких и ног не возможна в одно и то же время.

– Ты можешь притвориться, что это сцена, – произносит он тихо, опираясь рукой на стену рядом с моей головой. – Ты можешь притвориться кем-то другим. Притвориться девушкой, которая привела меня сюда из-за того, что хочет поцеловать меня.

Я сглатываю, тщательно подбирая слова в моей голове.

– Тогда кем ты будешь сегодня?

– Парнем, который получил девушку, которую хотел, и который не горит желанием возвращаться домой.

Он не отводит взгляд, и я чувствую, что тоже не могу сделать этого, даже при том, что мои колени подгибаются. Он мог поцеловать меня прямо в эту секунду, и это было бы не достаточно быстро.

– Почему ты привела меня сюда? Подальше ото всех? – Спрашивает он, его улыбка медленно испаряется.

Я смотрю мимо него, через его плечо в клуб, где не на много светлее, чем где находимся мы.

Когда я не отвечаю, он наклоняется, чтобы поймать мой взгляд.

– Я задаю слишком много вопросов?

– У меня всегда занимает какое-то время, чтобы собрать слова вместе. – Отвечаю я. – Это не из-за тебя.

– Нет, нет. Соври мне. – Выдает он, придвигаясь ближе, его сердце-останавливающая улыбка возвращается. – Позволь притвориться, будто мы одни, и что это я лишил тебя дара речи.

И все же, он ожидает, когда я сформулирую слова в ответ, который я хочу дать. Но правда в том, что даже с полной чашей слов, которые я могу выбрать, не уверенна, что они будут иметь значение, так как, если я скажу ему, почему захотела отвести его сюда, подальше от безопасности с моими друзьями, которые всегда способны перевести мои чувства в предложения, или по крайней мере сменить тему ради меня.

Я не нервничаю или не напугана. Я просто не знаю, как вжиться в роль, в которую я хочу сыграть: флиртующую, открытую, смелую. Может это та химия другого человека, которая заставляет тебя более или менее тянутся к нему? С Анслем, я чувствую, будто мое сердце одержимо им. Я хочу оставить свои отпечатки пальцев от его шеи и до губ. Хочу целовать его кожу, и узнать такая ли она теплая каковой, кажется, и решить нравится ли мне то, что он пил, пробуя это на его языке. Я хочу болтать с ним обо всем, при этом, не ломая голову над словами, и затем я хочу утащить его в комнату и вообще не использовать слова.

– Спроси меня снова. – Прошу я.

Его брови сдвигаются друг к другу на секунду, пока она осознает.

– Почему ты привела меня сюда?

Это тот раз, когда я не думаю, до того, как отвечаю.

– Мне хочется этой ночью пожить другой жизнью.

Его губы немного надуваются, пока он думает, и я не могу ничего поделать, кроме того, чтобы уставится на них.

– Со мной, Cerise?

Я киваю.

– Я знаю, что это значит, также как и ты. Это значит "вишенка". Извращенец.

Его глаза загораются от удовольствия.

– Да, это так.

– И я надеюсь, ты догадался, что я не девственница.

Он качает головой.

– Ты видела свой рот? Я никогда не видел таких полных и алых губ.

Не осознанно, я захватываю свою губу в рот и посасываю ее. Его взгляд вспыхивает, и он наклоняется еще ближе.

– Обожаю, когда ты делаешь так. Моя очередь.

Мой голос нервный и дрожащий, когда шепчу:

– Это лишь губы.

– Это не просто губы. И умоляю тебя, – дразнит он, находясь так близко, что я могу почувствовать запах его лосьона после бритья. Он пахнет как свежесть и зелень, запах и резкий и в то ж время успокаивающий. Он пахнет так, как я никогда еще не ощущала до этого. – Ты красишь губы красной помадой, чтобы мужчины не замечали твой рот? И ты, конечно же, знаешь, что мы мечтаем о таком рте.

Я не закрываю глаза, когда он наклоняется и захватывает мою нижнюю губу между своими, зато он закрывает свои.

Его веки закрыты, и каждая частичка меня вбирает в себя хриплые звуки, которые он издает: я пробую это, чувствую, слышу, и вижу, как он дрожит напротив меня.

Он скользит языком по моим губам, затем посасывает и после отстраняется. Я осознаю, что это был не настоящий поцелуй. Это была дегустация. И очевидно он согласен:

– Твой вкус не вишневый.

– А какой же?

Он пожимает легко плечами, задумчиво поджимая губы.

– Не способен подобрать точное слово. Сладкий. Как женщины, но в то же время, все еще девушки.

Его одна рука все еще упираются в стену рядом с моей головой, но другая играет с низом моей кофточки. Я понимаю, что если хочу другой жизни этой ночью, то тогда я должна сделать это. Я не могу ходить по краю обрыва на цыпочках. Я должна прыгнуть. Мне нужно выяснить, какая девушка хочет сделать с ним то, чего хочу и я, и притвориться ею. Она одна на сцене. Миа наблюдает с зала.

Я тяну его руку к подолу платья, и затем под него.

Он больше не смотрит на мой рот; мы непосредственно изучаем глаза друг друга, когда я тяну его пальцы к внутренней части моего бедра. Здесь уединение – темнее и еще – за углом бара гремят пьяные голоса и тяжелые басы поп-песни. Мы скрыты, но любой мог найти нас, если бы захотел. Без каких либо призывов, он проскальзывает пальцами под ткань моего белья. Мои глаза закатываются, а голова откидывается назад к стене позади меня, пока он потирает туда сюда самое чувствительное местечко.

Я не знаю, что я сделала, или почему, меня внезапно поглотили противоречивые ощущения. Я хочу, чтобы он прикасался ко мне – Боже, я хочу, чтобы он трогал меня – но также, я подавлена. Я была с двумя другими парнями начиная с Люка, но всегда было больше прелюдии: поцелуи и обычные прогрессирующие сверху-вниз касания. Наличие Анселя рядом расплавило меня до лужи желания.

– Не знаю, кто больше удивлен тем, что ты только что сделала. – Шепчет он, целуя меня в шею. – Ты или я.

Он убирает палец, но почти немедленно возвращается обратно под лучшим углом, на сей раз, просовывая всю руку под мое нижнее белье. Мое дыхание перехватывает, поскольку, он поглаживает меня мягко двумя пальцами. Он осторожен, но уверен.

– Toutes les choses quej’aienvie de te faire...[8]8
  Все, что я хочу сделать с тобой...


[Закрыть]

Я сглатываю, выдыхая.

– Что ты сказал?

– Только то, какие я хочу проделать вещи с тобой. – Он целует в подбородок. – Хочешь, чтобы я прекратил?

– Нет, – говорю я, но затем паника накрывает меня. – Да. – Он застывает и сразу же теряет ритм его больших пальцев. – Нет. Не останавливайся.

С хриплым смехом, он наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, и мои глаза закатываются, когда он начинает двигаться снова.

***

Много времени уходит на то, чтобы открыть глаза. Моя голова пульсирует. Мое тело ноет. Я давлю руками на виски, сдавливая их, будто так я могу собрать ее воедино. Должно быть, она развалилась на куски. Только это может объяснить эту боль.

В комнате темно, и я знаю, что за тяжелыми шторами отеля, сияет ослепительно летнее солнце Невады.

Даже если я проспала неделю, то я нуждаюсь еще в двух.

Ночь всплывает в моей голове крошечными, хаотичными кусочками. Выпивка. Ансель. Утаскивание его в коридор и ощущение его языка на моем. После, разговоры. Много разговоров. Вспышки обнаженной кожи, движений, шарящие конечности – последствия ночи оргазмов, которые продолжались один за другим.

Я вздрагиваю, тошнота накатывает на меня.

Любое движение – пытка. Чувствую синяки и истощенность, и это отвлекает меня от того, что я абсолютно голая. И одна. Есть определенные участки кожи, которые побаливают на ребрах, шее, плечах. Когда мне удается сесть, я вижу что большая часть постели на полу, а я на пустом матрасе, будто меня выдернули из хаоса и преднамеренно положили сюда.

Рядом с моим голым бедром лежит кочек бумаги, аккуратно сложенный пополам. Почерк опрятный, и легко узнаваем, что писал иностранец. Руки трясутся, когда я быстро читаю записку.

Мия,

Я попытался разбудить тебя, но провалившись в этом, оставил тебя дальше смотреть сны. Во всяком случае, думаю, мы проспали около двух часов. Я собираюсь в душ, и после в ресторан напротив лифта позавтракать. Найди меня.