Текст книги "Сладкий развратный мальчик (др. перевод) (ЛП)"

Автор книги: Кристина Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Твоя привычка, – говорит он, пожимая плечом. – После двух бокалов вина, ты всегда принимаешь ибупрофен с большим количеством воды. Твой вес не велик для такого.

Снова вспоминаю, насколько он наблюдателен, и как он замечает вещи, на которые я думаю, он даже внимания не обращает. Он стоит, наблюдая, как я проглатываю таблетки и ставлю пустой бокал на стойку рядом со своим бедром.

Каждая секунда, которая отсчитывает время без наших поцелуев и прикосновений, заставляет меня ужаснуться тому комфорту, что мы сегодня обрели – испаряться, и он вернется к работе, а я к кровати, в одиночестве.

Но сегодня, пока мы пожираем друг друга взглядами в приглушенном свете лампочки над плитой, энергия потрескивает между нами, и кажется, только больше нарастает. Она ощущается чем-то реальным.

Он чешет подбородок, и кивает своей челюстью на меня.

– Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел.

Мой желудок делает кульбит.

– Не уверена, что верю в это, но я...

– Останься. – Прерывает он меня шепотом. – Так боюсь дня твоего отъезда. Я просто с ума схожу думая об этом.

Закрываю глаза. Половина из этого, это то, что я хотела сказать ему, а другая половина, это то, что я боялась услышать больше всего. Закусываю губу и улыбаюсь ему.

– Кажется, ты сказал мне пойти в школу бизнеса, чтобы открыть когда-нибудь свой бизнес.

– Может, тебе стоит подождать, пока я не закончу с этим разбирательством. Потом мы вместе поедем туда. Будем жить вместе. Я работать, ты учится.

– Как я могу остаться здесь до весны? Чем я буду заниматься? – Было бы замечательно, но не могу себе представить еще девять месяцев сидения, сложа руки в качестве туриста.

– Ты можешь найти работу, или можешь начать поиски информации для открытия студии. Мы поедем вместе, и ты сможешь отложить учебу на один год.

Если такое возможно, то это безумнее даже чем мой приезд сюда. Остаться – значить не будет окончания нас – ни аннулирования, ни притворного брака – и совершенно новый путь сложится у нас впереди.

– Не думаю, что смогу остаться здесь и быть столько времени в одиночестве...

Он вздрагивает, проводя рукой по своим волосам.

– Если хочешь начать сейчас, то езжай, а я приеду следующей весной. Просто... Это то, чего ты хочешь?

Качаю головой, но вижу в его глазах, что он правильно понял мое, я не знаю.

Первые несколько недель чувствовала себя совершенно свободной, и еще чуть-чуть пиявкой. Но Ансель не пригласил меня сюда только для того, чтобы показать какой он роскошный или не для того, чтобы спасти меня от лета в собственном доме, и не для помощи мне разобраться в себе, чтобы начать школу. Он решил так по этим причинам, но еще также он хочет меня.

– Миа?

– Ммм?

– Ты нравишься мне, – говорит он, шепча, его голос подрагивает, и мне кажется, я понимаю, что на самом деле он говорит. Эти слова словно теплое дыхание на моей шее, но он не рядом со мной. Он даже не касается меня. Его руки упираются за его спиной в стойку на уровне бедер. Это откровенное признание намного интимнее, когда мы в нескольких шагах друг от друга не целуемся и не зарываемся в шеи друг друга.

– Я не хочу оставлять тебя. Жена принадлежит мужу, а он принадлежит ей. Я был полным эгоистом, умоляя тебя приехать сюда, уговаривая подождать, пока это хорошо сказывается на моей карьере, до того, как ты уйдешь, но да, это так.

Это так.

Отвожу взгляд от него и смотрю на свои босые ноги, позволяя тяжелому стуку сердца перебить мои ощущения на секунду. Я рада, я в ужасе... но по большему счету я в эйфории. Он сказал мне, что не сможет играть в ту ночь, если я произнесу это вслух, и возможно, это тот же самый страх, что мы не сможем сохранить это светлым чувством, не сможем отпустить это через недели, если кто-то из нас признается в любви.

– Смог бы я, – начинает он, после тишины, его губы растягиваются в улыбке, – понравиться тебе?

Мою грудь скручивает от искренней уязвимости в выражении его лица. Киваю, проглатываю ком в горле, который, кажется размером с шар для боулинга.

– Ты уже нравишься мне.

В его глазах вспыхивает облегчение.

– Я куплю тебе новое кольцо. Мы снова сделаем это. Мы можем найти квартиру с воспоминаниями, которые будут только нашими...

Смеюсь сквозь неожиданный всхлип.

– Мне нравится и эта квартира. И золотое кольцо я свое люблю. Так же смутные воспоминания нашей свадьбы. Мне ничего не нужно нового.

Он наклоняет голову и улыбается, появляется заигрывающая ямочка, и я срываюсь. Тянусь к нему, палец продеваю в хлястик брюк и тяну к себе.

– Иди сюда.

Ансель делает два шага, прижавшись ко мне всем своим длинным телом, от чего мне приходится поднять подбородок, чтобы взглянуть на него.

– С разговорами покончено? – говорит он, скользя руками по моей талии и обхватывая ее.

– Угу.

– Чем теперь ты бы хотела заняться? – В его глазах одновременно и озорные искорки и хищные.

Просовываю свою руку между нами и кладу руку к нему на джинсы, желая почувствовать, как он оживает от моих прикосновений.

Но он уже тверд, и когда я сдавливаю его, он резко втягивает воздух и закрывает глаза. Его руки скользят по моей груди, по плечам и выше, обхватывая ладонями мою шею.

Своим большим пальцем от проводит по моим губам, и это действует словно спусковому крючку: тепло распространяется через меня, и немедленно обращается в дикое желание, такое сильное, что мои ноги подкашиваются. Открываю рот, облизываю подушечку его пальца до того, как он скользит им в мой рот, и наблюдает, как я посасываю его с таким темным взглядом. Под моей ладонью, он удлиняется и подергивается.

Он подталкивает меня вправо, ведя меня из кухни, но после нескольких шагов останавливается, беря лицо мое в ладони и целуя меня

– Скажи это снова?

Ищу в его глазах объяснение, а потом понимаю.

– Сказать, что ты мне нравишься?

Он кивает и начинает сиять, прикрыв глаза, наклоняется ко мне, проталкивая кончик языка между моих губ.

– Что я нравлюсь тебе. – Ансель смотрит на меня из-под волос, которые упали ему на глаза, наклоняя голову назад, он прикасается к моей челюсти.

– Покажи свою шею. Покажи мне всю эту великолепную кожу.

Откидываю голову, и его кончики пальцев тут же скользят по моей ключице, решительно, но нежно.

Без спешки он раздевает меня. Но как только я ощущаю кожей прохладу воздуха в квартире и жар его внимания, то стягиваю с него рубашку, и вожусь с его поясом. Хочу прикасаться к нему по всему телу, но мои руки всегда зависают у гладкой груди. Все что я считаю в мире сексуальным, все это находится здесь, то есть теплота и твердость под его кожей. Тяжелые удары сердца. Резкие сокращения мышц живота, когда я провожу ногтями по ребрам. Мягкая дорожка волос, которая всегда соблазняет меня двинуться ниже.

Даже в такой маленькой квартирке, в такой момент спальня кажется далекой. Его пальцы перемещаются ниже к груди, и еще ниже, будто она не там, где должна быть. Ниже живота, туда, куда я надеюсь, он скользнет двумя пальцами и поиграет со мной. Вместо этого, его рука гладит мое бедро, а глаза смотрят мне в лицо, пальцы задерживаются на моем шраме, не достаточно чувствительном, но не насовсем онемевшем.

– Странно, но я люблю твой шрам. – Напоминаю себе о дыхании. – Ты думала, что это первое, что я заметил, но это не так. Я не обращал внимания на него до середины ночи, пока ты не легла на кровать, пока я не прошелся губами от твоих пальчиков ног до бедер. Возможно, ты ненавидишь его, но не я. Он – часть тебя. А я в восторге от всей тебя.

Он отстраняет меня немного, встает на колени и заменяет пальцы губами и языком, горячим и влажным, прямо на коже. Мой рот невольно раскрывается, а глаза прикрываются. Без этого шрама, я бы никогда не оказалась бы здесь. Возможно, даже никогда бы и не встретилась с Анселем.

Его хриплый голос вибрирует у моей кожи.

– Для меня, ты – идеальна.

Он утягивает меня на пол, спиной к его груди, мои ноги раздвинуты, я верхом на нем. Через гостиную, в темном окне я вижу наши размытые отражения, вижу, как открыта поверх его бедер. Он ласкает меня, пальцами скользя вверх вниз по моим складочкам, и дразня проникает в меня. Его рот посасывает и лижет мою шею, затем челюсть, и я поворачиваю голову, чтобы он смог добраться и до губ. Его язык внутри меня, кружит на пару с моим, средний палец Анселя проталкивается в меня, и стон вырывается из меня, он продолжает медленно ласкать, будто чувствует каждый мой дюйм.

Отпустив мою губу, которая он кусал, он спрашивает:

– Est-ce bon? – Хорошо ли тебе? Настолько простые слова, описывающие что-то, в чем нуждаюсь. Слово хорошо ощущается таким пустым, таким очевидным, словно цвет кипельно-белой бумаги. Прежде чем я даже думаю ответить, ответ срывается с моих губ. – Больше. Пожалуйста.

Он скользит другой рукой по моему телу ко рту, проталкивая два пальца внутрь к моему языку, а затем высовывает их увлажненными. Ансель скользит ими по моему соску, кружась на нем синхронно с другой рукой между моих ног. Мир сужается до этих двух чувственных точек – на груди и его пальцах на клиторе – и становится уже с каждым движением, с этой влажностью, теплотой и его вибрирующим голосом у моей кожи:

– Ох, Миа.

Я была беспомощна перед ловушкой под машиной, перед резкими указаниями преподавателя, перед сожжением презрениеми моего отца. Но я никогда не ощущала такую беспомощность. Эта, освобождает, эта, ощущается так, будто оголяет нервные окончания и упивается моими осязаниями. От нее доверяешь свое тело чьим-то касанием, от нее доверяешь свое сердце кому-то.

Но я хочу ощутить его в себе, когда распадусь на кусочки, и мое освобождение уже слишком близко. Приподнимаю бедра, беру его в руку и опускаюсь на всю его длину, в то время как мы оба судорожно стонем. Мы не двигаемся в течение нескольких секунд, пока мое тело приспосабливается к его.

Скольжу вперед и вверх. Назад, вниз. Снова и снова, закрыв глаза только, когда слышу его дрожащий голос – Пожалуйста... быстрее... быстрее, Миа – надрывается, и он скользит рукой вверх к моей шее. Его большой палец поглаживает нежную кожу горла. Не возможно настолько легко вернуть меня к этой точке снова, но это происходит, когда Ансель спускает одну руку к моему бедру и перемещает ее между моих ног, кружа кончиками пальцев, или говорит своим тихим, хриплым, сексуальным голосом, как хорошо это ощущается... я не могу остановить свое тело.

– C’est ça, c’est ça. – Мне не нужно переводить. Вот так, сказал он. То, как он касается меня – идеально, а мое тело реагирует именно так, как он ожидает.

Не знаю, на каком ощущении сосредоточиться. Невозможно почувствовать каждую вещь сразу. Его пальцы, впивающиеся в мое бедро, жесткая длина, поглаживающая меня изнутри, его рот на шее посасывающий, покусывающий, целующий так идеально, пока крошечная вспышка боли не остается на моей коже меткой.

Чувствую, что он берет вверх над каждой частью меня: запеленая мое зрение, тем, что он делает, тянется к моей груди, заставляет биться сердце так сильно и быстро, что это пугает и возбуждает одновременно.

Он подмахивает бедрами вверх подо мной, двигаясь так, что я валюсь на руки и колени, и мы оба вскрикиваем от новой глубины проникновения, новая картинка его, берущего меня сзади, в окне сменяется старой. Его руки на моих бедрах, голова откинута назад, глаза закрыты, пока он движется. Он – воплощение блаженства, воплощение облегчения.

Каждый мускул его тела бугрится и покрыт бисером пота, но при этом он умудряется выглядеть расслабленнее, чем когда-либо я видела его, лениво толкаясь в меня.

– Жестче.

Он сжимает мою талию, изменяя угол наклона, и рычит от усилия, глубоко толкаясь, вбиваясь в то место, о котором я не знала, и которое заставляет меня беспрерывно стонать, скручивая в оргазме так внезапно и так подавляюще, что кажется, мои руки теряют свою работоспособность. Падаю на локти, пока Ансель управляет моими бедрами, толкаясь ритмично, его голос резкий, с придыханием.

– Миа. – Выдыхает он, успокаиваясь позади меня и дрожа, пока кончает.

Я окончательно сползаю, словно без костей, он ловит меня, прижав мою голову к своей груди. Мое ухо напротив его сердца, и я слышу тяжелый, жизненно важный стук его сердца.

Ансель перекатывает меня на спину, вновь аккуратно скользнув в меня, так он всегда делает, даже когда мы закончили, и наблюдает за моим лицом с ясными и серьезными глазами.

– Хорошо? – спрашивает он тихо.

Киваю.

– Я нравлюсь тебе?

– Да.

Наши бедра продолжают в медленном темпе покачиваться, стараясь удержать момент.

Глава 18

– Так во сколько вечеринка? – бубню я в подушку. Ансель всем своим весом ложится на меня, прижимаясь своей грудью к моей спине, тканью костюма к моей обнаженной коже, а его волосы щекочут мое лицо. Я хихикаю, пытаясь выбраться из-под него, но это только распаляет его. – Уфф. Ты такой тяжелый. У тебя в карманах кирпичи? Слезь с меня.

– Но ты такая тепленькая. – Жалуется он. – И мягкая. И так пахнешь восхитительно. Женщиной, сексом и мной.

Его пальцы проходятся по моим бокам и хватают меня, невольно щекоча меня, пока он переворачивает меня на спину, и вот – он, нависает надо мной, а его большой палец очерчивает мои губы.

– Вечеринка в семь. – Отвечает он, глаза темно зеленого цвета наполнены осознанием, которое говорит мне, что он скорее скинет свой костюм, нежели покинет эту кровать. – Я зайду за тобой, и мы отправимся туда вместе. Обещаю не опаздывать.

Он тянется ко мне и целует, издавая такой звук, что-то среднее между довольством и желанием, и я знаю, он говорит себе не увлекаться, что так же хорошо, как и то, что позднее будет время для большего. После работы.

Просовываю руку под его пиджак, вытаскиваю рубашку из-под пояса его брюк, и беспардонно исследую его кожу.

– Я почти могу слышать, как колесики крутятся в твоей голове. – Шепчу ему, повторяя слова, которые он говорил мне около дюжины раз. – Интересно, сколько времени у тебя еще?

Он стонет, и зарывается своим лицом в мою шею.

– Не могу поверить, что было время, когда я вставал и уходил на работу, прежде чем мой будильник начинал звонить. Теперь, мне не хочется уходить.

Запускаю руки в его шевелюру, почесывая кожу головы. А он старается не наваливаться на меня всей массой своего тела, но я ощущаю, как он расслабляется с каждой секундой все больше.

– Je ne veux pas partir[41]41
   Не хочу уходить


[Закрыть], – повторяет он, теперь грубее. – Et je ne veux pas que tu partes[42]42
  Не хочу, чтобы ты уходила


[Закрыть].

И я не хочу оставлять тебя.

Мараю в потолок, желая запечатлеть каждую деталь этого момента в памяти.

– Не могу дождаться момента, когда покажу тебя сегодня. – Опирается на локоть и смотрит на меня сверху вниз. – Не могу дождаться момента, когда расскажу всем, как обманул тебя, побудив тем самым сделать мне предложение. Мы будем игнорировать досаду, от того, что ты скоро уедешь.

– Спрячь мой паспорт, и я останусь здесь навсегда.

– Ты думала, я уже не раз рассматривал такой вариант? Не удивляйся, если однажды придя домой, ты не обнаружишь свой паспорт. – Наклоняется и целует меня, прежде чем отстраняется. – Хорошо, это странно. Он лежит на комоде, там, где и лежал.

Смеюсь, и хлопаю его.

– Иди, работай.

Он мычит и скатывается с меня, плюхаясь на спину.

– Если бы не сегодняшняя встреча с клиентом, с которым ожидал разговора на протяжении месяцев, то позвонил бы и сказал, что заболел.

Упираюсь подбородком в его грудь, смотря на него.

– Важная встреча?

– Очень. То, что случится сегодня, может ускорить процесс окончания дела в ближайшие шесть недель, или же растянуть его на месяцы.

– Тогда ты определенно должен приступить к работе.

– Знаю, – выдыхает он.

– Буду ждать тебя к семи. – Не успев закончить предложение, он поворачивается ко мне, улыбаясь. – И лучше не опаздывай.

Он садится, берет мои лицо в руки и целует, язык и зубы, пальцы, которые спускаются вниз по моему телу и поглаживают сосок.

Затем он резко вскакивает, и показывает самую смешную версию робота рядом с кроватью. При этом выдавая слова механическим голосом.

– Не опоздаю.

– Ты сделал это только что, чтобы я думала о том, какой ты очаровательный, даже если опоздаешь?

– Я не задержусь! – снова он говорит робото-голосом, волосы с рыжеватым оттенком спадают ему на лоб, а затем он лунной походкой выплывает из комнаты.

– Худший танцор всех времен! – кричу я в след ему. Но это наглая ложь. У него есть чувство ритма и та легкость, с которой он двигается, и которой невозможно обучиться. За настоящим танцором забавно наблюдать, танцуют они или нет, и я могу наблюдать за Анселем часами.

Он смеется, выкрикивая.

– Будь умничкой, женушка! – и после, раздается щелчок двери за ним.

***

И, конечно же, он опаздывает.

В семь тридцать, Ансель врывается в квартиру и словно вихрь носится по ней: снимая рабочую одежду, натягивая джинсы и простую рубашку на пуговицах. Быстро целует меня, пересекает кухню, хватает бутылку вина и тянет меня за руку из квартиры в лифт.

– Привет, – говорит он, затаив дыхание и прижимает меня к стене, в тоже время нажимает на кнопку первого этажа.

– Привет, – едва издаю звук и он целует меня, жаждущий и ищущий, посасывающий мою нижнюю губу, челюсть, шею.

– Скажи мне, чего ты хочешь больше, встретиться с моими друзьями, или же вернуться назад, раздеться и я буду трахать тебя, пока ты не охрипнешь.

Смеюсь, отталкиваю его немного и оставляю поцелуй на губах.

– Хочу встретиться с твоими друзьями. Позже разденешь меня.

– Тогда расскажи мне что-нибудь о мадам Аллард, так как это единственный самый быстрый способ избавиться от стояка.

***

Дом Мари и Кристофа всего в нескольких кварталах от той станции метро, на которой мы выходим, и когда мы до него доходим, я замираю и пялюсь. Квартира Анселя в тоже время маленькая и просторная. Нет ничего вычурного или претенциозного: старое здание, столь же спокойное и комфортное, как и сам Ансель. Но это место... нет.

Façade[43]43
  Фасад


[Закрыть] из камня, и хотя здание достаточно старое – оно легко сочетается с окружающими постройками – но все равно понятно, его реставрировали, и не за маленькие деньги. Квартиры на нижнем этаже в шаге друг от друга, все двери красные и украшены мерцающими медными дверными молоточками. Второй и третий этаж могут похвастаться своими арочными окнами, ведущими к отдельным балконам с декоративными железными крошечными металлическими цветами, пробивающимися из-под запутанной виноградной лозы.

Деревья растут вдоль оживленной улицы, а под их приветливыми тенями, я пользуюсь моментом, и беру контроль над собой и готовлюсь к комнате, полной незнакомцев и к разговорам, которые я, скорее всего, не пойму. Ансель прижимает ладонь к моей пояснице, шепча:

– Готова?

Недели назад, идея сделать это – поддерживать беседу без Лолы или Харлоу, или же если я потеряю Анселя в толпе – заставило бы меня содрогнуться от ужаса. Не знаю, что будет наверху, но ревущий смех из окна является признаком того, что вечеринка уже в полном разгаре, и это только начало вечера. Надеюсь, они будут такими же милыми, как и обещает Ансель. Мельком вижу наше отражение и немного удивляюсь. Я вижу себя каждое утро, но в этом месте все как-то по-другому. Мои волосы длиннее, челка откинута на бок, вместо того, чтобы лежать прямой линией на моем лбу. Я поправилась, и похожу теперь больше на девушку, нежели на мальчишку. Моя юбка из маленького магазинчика неподалеку от Монмарта, мое лицо – свежее, ни малейшего намека на макияж, но оно все равно сияет. Логично, что я выгляжу по-другому. И чувствую себя иначе. Рядом Ансель возвышается надо мной, его рука оберегающе обернута вокруг моей талии, и вижу в отражении, как он наклоняется, привлекая мое внимание:

– Эй.

– Я смотрю на эту милую пару. – Киваю на окно.

После изучения нас в течении долгих секунд, он сладко целует меня.

– Пошли, Cerise.

Мари открывает дверь с радостным вскриком, и хватает нас в объятья, целует меня в щеки, затем передает меня в распростертые объятия Кристофера.

– Это Миа Анселя! – Он кричит на английском всем, полная комната людей оборачивается и смотрит на меня любопытными взглядами, пока Ансель вручает бутылку вина Мари.

– Привет. – Махаю всем рукой неубедительно, и снова рука Анселя находит мою талию.

– Мы так рады, наконец, встретиться с тобой! – Говорит он, расцеловывая меня в щеки снова. – Ты даже красивее, чем на фото. – Мои глаза расширяются, и Мари смеется, берет меня за руку и тянет вглубь квартиры, от моего мужа, который сразу же был потерян в кругу друзей. Он поднимает подбородок, наблюдая, как Мари утягивает меня в зал.

– Со мной все будет хорошо. – Кричу ему через плечо, хотя это всего лишь половина правды. Я не ожидала, что мы разделимся с ним через несколько секунд, как переступим порог.

Внутри, все столь же тщательно продумано, как я и предполагала снаружи. Стены обклеены неброскими золотистыми шелковыми обоями, и оттуда, где я стою, видны два мраморных камина, каждый из которых обрамлен деликатным молдингом.

Книжные шкафы ломятся от книг, небольшие, красивые вазы стоят у стены. Напротив, окна от пола до потолка, и все выходят на роскошный двор. Несмотря на то количество вещей, внутри, квартира кажется очаровательной и достаточно большой, чтобы вместить в себя кучу снующих людей, и еще остается много места, чтобы найти уединение.

Мы идем мимо библиотеки, пересекаем зал, наполненный болтающими и пьющими людьми, которые кажется, затихают, когда я прохожу мимо них – а может просто я – параноик, но я все же так не думаю – и оказываюсь в широкой, блестящей белой кухне.

– Мы позже вернемся туда, они как волки, взволнованные из-за Анселя, и из-за встречи с тобой. Пусть достают его первого. – Мари плескает мене щедро вино в бокал, и передает его мне, хихикая.

– Как вы говорите... "сила в стакане"?

– Жидкое мужество? – предполагаю я.

– Да! – она щелкает пальцами, и снова целует меня в щеку. – Здесь куча хороших людей, и все они любят твоего мужа, так что и тебя они полюбят. Оглянись, я познакомлю тебя со всеми за минуту! – она бежит трусцой, когда звенит звонок, и жду ее, но кто-то входит в кухню, и я надеюсь это – Ансель – но это не он – и я разворачиваюсь к узкому, вытянутому окну с чудесным видом на Монмартр.

– Держу пари, этот вид никогда не устареет.

Оборачиваюсь и встречаюсь лицом с красивой, рыжеволосой женщиной, выглядывающей из французских дверей. Она, может быть, старше меня на несколько лет, у нее сильный акцент, настолько сильный, что у меня уходит несколько секунд на перевод того, что она сказала.

– Вид – великолепен. – Соглашаюсь я.

– Ты американка? – Я киваю, и она спрашивает. – Ты живешь здесь? Или гостишь?

– Живу, – отвечаю, а затем замолкаю. – Ну... пока что. Это сложно.

– И замужем. – Говорит она, указывая на кольцо.

– Да, – отвечаю, рассеянно покручивая кольцо на пальце. Странно, что это одна из первых вещей, которые она задает, после громкого объявления Кристофа, когда мы вошли пять минут назад.

– Как его зовут?

– Ансель, – говорю. – Ансель Гийом.

– Я знаю его! – Восклицает она, улыбаясь широко. – Я знаю его на протяжении долгих лет. – Наклоняясь, она заговорчески шепчет. – Очень красивый и очаровательный мужчина.

Гордость перемешивается с тревогой в моей груди. Женщина кажется милой, но малость напориста. Словно, мы пропустили основное блюдо. – Да, он такой.

– Так ты здесь учишься? Или работаешь? – спрашивает она, потягивая красное вино из бокала.

– Я здесь только на лето. – Объясняю я, немного расслабившись. Моя застенчивость может постоять в сторонке, рассуждаю я. Возможно, люди часто воспринимают ее напористость как агрессию. – Осенью у меня начинается учеба.

– Получается, ты скоро уезжаешь. – Говорит она, нахмурившись.

– Да... до сих пор пытаюсь решить когда.

– А что с твоим мужем? Его работа очень важна, не так ли? Он не может уехать из Парижа с тобой? – Выражение ее лица ничего показывает, кроме вежливого интереса, но поток ее вопросов подводит меня к краю. Когда я долго не отвечаю, она начинает давить. – Разве вы не говорили об этом?

– Амм... – Начинаю я, понятия не имея как реагировать. Ее голубые глаза раскрываются шире, и в них я вижу что-то большее. Боль. Сдерживаемый гнев. Смотрю позади нее и вижу, несколько человек на кухне, все смотрят на нас: зачарованные, с сочувствующими взглядами, словно наблюдают за автокатастрофой в замедленной съемке.

Обращаюсь к ней, тревога еще больше разрастается во мне.

– Извини... не расслышала твое имя.

– Я и не говорила его тебе. – Отвечает она, немного наклоняя голову. – Я вводила тебя в заблуждение, делая вид, что не знакома с вашей ситуацией. Как видишь, я знаю Анселя очень, очень хорошо.

Понимание щелкает, в моей голове, как включатель.

– Ты – Minuit?

Ее обозленная и неприятная улыбка растет от восторга.

– Minuit! Да, идеально просто. Я – Minuit.

– Я думала ты брюнетка. Не знаю даже почему. – Бормочу я, больше себе, нежели ей. У меня сейчас ощущение, будто я балансирую на качелях: не уверенна, справлюсь ли я с этим разговором. Поворачиваюсь и ищу отчаянно Анселя, или Мари, но Minuit наблюдает за мной как коршун, питаясь моим дискомфортом.

Где-то за моей спиной, слышу проникновенный смех Анселя, исходящий из зала к нам по коридору, слышу, как он напевает несколько строчек из безумной французской реп-песни, которую он исполнял на протяжении пары недель, во время бритья по утрам.

– Мне н-надо идти. – Говорю я, ставя бокал на стол рядом с собой. Хочу отыскать Анселя. Хочу увести его в сторону и рассказать ему об этой беседе. Хочу, чтобы он увез меня домой и стер из моей памяти ее грозное выражение лица.

Minuit тянется к моей руке, останавливая.

– Скажи мне, тебе нравится моя квартира, Миа? Моя кровать? Мой fiancé[44]44
  Жених


[Закрыть]?

Мое сердце в буквальном смысле останавливается.

– Твой fiancé?

– Мы собирались сыграть свадьбу, до того, как вы приехали вместе. Представь мое удивление, когда он вернулся домой из своего глупого отпуска в Америке с женой.

– Я не его жена... – Шепчу я, глазами сканируя комнату, как будто кто-то может мне помочь. Несколько людей смотрят на нас с сочувствием, но кажется, никто не осмеливается вмешаться.

– Он называл меня только по имени Minuit[45]45
  Полночь


[Закрыть], как ты заметила. – Начинает она объяснять, перекидывая свои огненные волосы через плечо и склоняясь ко мне. – Потому что я никогда не могла заснуть. Мы купили новую кровать в нашу прекрасную квартиру. Мы испробовали все, чтобы измотать меня. – Наклонив голову, она спрашивает. – Как тебе, направится спать на нашей новой модной кровати в нашей красивой квартире?

Открываю рот, и закрываю, качая головой. Мой пульс зашкаливает, кожа стала влажной и красной.

Я куплю тебе новое кольцо. Мы начнем все сначала. Мы можем найти квартиру с воспоминаниями, которые будут принадлежать только нам...

Мне нужно убираться отсюда.

– Мы были вместе на протяжении шести лет. Можешь ли ты представить насколько долгий срок? Шесть лет назад ты только была ребенком.

Ее акцент настолько силен, что я практически не успеваю за ней, понимая только некоторые слова, чтобы представить общую картину. Но я представляю сколько это. Ансель назвал этот срок «слишком долго», но я даже вообразить не могла в своих самых смелых мечтах, что это было настолько важной частью их жизни. Или то, что они собирались пожениться. Даже не знаю, когда именно они расстались – предполагаю, когда он вернулся сюда обратно около года назад – но из-за темных кругов под ее глазами и трясущейся руки с бокалом, я понимаю, что ошибаюсь.

Кажется, мое сердце разваливается на куски.

Слышу, как Ансель заходит в кухню, слышу, как он выкрикивает:

– J’ai acheté du vin![46]46
  Я купил вино


[Закрыть] – поднимая две открытых бутылки и показывая небольшой толпе.

Но его лицо меняется, когда он ловит мой взгляд через комнату, а затем переходит к женщине рядом со мной.

Она наклоняется еще ближе, шепча прямо мне в ухо.

– Шесть лет назад, ты еще не попала под грузовик, а?

Моя голова поворачивается к ней. Мои глаза смотрят в ее голубые, настолько наполненные гневом, что мое дыхание сбивается.

– Что?

– Он мне все рассказывает. Ты – крошечный отрезок его жизни. – Шепчет она, показывая отрезок большим и указательным пальцем. – Ты хоть представляешь, сколько раз он вытворял такие безумные вещи? Ты его самый забавный порыв, и он понятия не имеет, как исправить эту ошибку. Мой вкус был все еще свеж на его губах, когда он увидел тебя в том дряном отеле.

Меня начинает тошнить. Единственная вещь, которая сейчас мне нужна, это уйти с вечеринки, но прежде чем я начинаю переставлять ноги, Ансель появляется возле меня, хватая меня за руку.

– Пэрри, – шипит он на женщину. – Arrête. C’est ma femme. C’est Mia. Qu’est-ce que tu fous là?[47]47
  Стоп. Это – моя жена. Это – Миа. Что ты здесь делаешь?


[Закрыть]

Перри?

Подождите. Это Перри?

Смотрю на пол, теперь все обретает смысл. Его лучшие друзья. Его четверка.

Ансель, Оливер, Финн и Перри. Но один человек из них... женщина.

Женщина, с которой он пробыл шесть лет.

Нас четверо, на протяжении всего дня вместе... Не знаю, буду ли я знать кого-нибудь так, как знаю этих троих... Эти отношения – лучшие в моей жизни... но так же, они и огромной осложнение в моей жизни... Мы вместе скучали по нашим семьям, вместе утешали друг друга, праздновали моменты в нашей жизни, которыми очень гордились.

Чувствую, как кровь приливает к лицу, мои губы всасывают воздух сбивчиво. Как много раз Ансель делал из меня дуру, позволяя думать, что Пэрри был мужчиной, другом? Я все рассказала ему о себе, о своей жизни, страхах, отношениях, а он говорил мне только расплывчато о Minuit и их «слишком долго» отношениях.

Она выглядит восторженной, словно львица поймавшая газель. Кладет руку ему на бицепс, но он скидывает ее, снова протягивая мне руку.

– Миа.

Выбираюсь из его захвата.

– Думаю, мне нужно уйти, сейчас же.

Есть много вещей, которые я могла сказать – миллион жалящих вещей, как сказали бы Лола или Харлоу – но в этот раз я рада, что не отвечаю ничего любому из них.

Он зовет меня, но я уже бегу по лестнице, спотыкаясь, спускаюсь по спирали. За мной раздаются его шаги, стучащие по дереву. Мое имя эхом разносится по помещению.

– Миа!

Мой разум закрывается от попытки осознать, что только что произошло на вечеринке. Два магнита отталкивающиеся друг от друга.

Тротуар пуст, весь в трещинах и искривленный, когда я сворачиваю у Rue La Bruyère, и бегу по маленькой кривой улочке St.-Georges. Забавно, что я знаю, куда направляюсь, чтобы увеличить расстояние между нами.

Перевожу дух между двумя зданиями. Думаю, он пошел меня искать другим путем. Я больше не слышу его.

Слишком много вещей, которые я должна обдумать: насколько быстро я могу собрать вещи, когда смогу уехать, и почему Ансель оставил меня на съедение женщине, на которой он планировал жениться, до того как я приехала с ним. Без понятия, почему он держал это от меня в секрете, от этого я ощущаю вспышки паники, которые разрастаются у меня глубоко в легких, и становится тяжело дышать.