Текст книги "Сердцеед"

Автор книги: Кристина Хемлетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

26

– Виктория? Вы не возражаете, если я войду?

Охватившие ее противоречивые чувства – желание и недоверие – придали взгляду Виктории холодную сдержанность.

– Зачем вы здесь? – спросила она, сразу вспомнив, что на ней только шелковый халат и почти ничего под ним. Будь обстоятельства другими, она могла бы рассмеяться при мысли, что еще несколько недель назад по иронии судьбы их манера одеваться с точностью до наоборот соответствовала нынешней.

– Думаю, нам надо поговорить, Виктория… Почему вы не спите в такое время? Может быть, я немного поздно? – неуверенно спросил Хантер. Вопросы звучали откровенно глупо, но он не собирался признавать этого, потому что тогда вынужден был бы уйти.

Хантер осторожно закрыл за собой дверь.

– У меня возникло чувство, что вы, может быть, еще не спите… – Он откашлялся.

– Как вы попали сюда? – спросила она. – Вы же не можете пользоваться лестницей.

– Скажем так, мне помогло одно из придуманных Дунканом устройств, – загадочно ответил Хантер.

Через секунду Виктория все поняла.

– Лифт для подачи блюд из кухни?! – воскликнула она.

Но, к сожалению, понять человека, находившегося в ее спальне, было не столь легко.

– Пусть лифт останется нашим с вами общим секретом, – предупредил Хантер. – Его блоки не рассчитаны на перегрузки.

«Лифт мог бы, конечно, существенно обогатить сексуальную жизнь Пэгги», – подумала Виктория. Правда, улыбка, появившаяся на лице Хантера, выдала, что и ему пришла в голову та же мысль. Одним богам известно, сколько еще любовников могла бы затащить к себе наверх мисс Гливи, если бы знала, как миновать главный вестибюль.

– Вы хорошо разожгли камин, – похвалил он ее, пытаясь сменить тему разговора. – Мои ирландские предки одобрили бы.

– Эта заслуга отряда скаутов.

– Вы были в нем?

Виктория сложила вместе три пальца правой руки:

– Клянусь честью!

– Трудно представить…

– Мою честь?

Хантер улыбнулся.

– Нет. То, что вы герлскаут.

– Тогда я была гораздо моложе.

Он задумчиво всматривался в ее лицо, будто пытался вообразить, какой она была двадцать лет назад, а затем снова стал наблюдать за языками пламени. Они оба испытывали неловкость и смущение.

Виктория скрестила руки на груди, пытаясь подавить нервную дрожь, которая охватила ее при его приближении.

– Но сейчас не время для приготовления пищи на огне, да и я не в том возрасте, – заметила она. – Поэтому-то я и не понимаю, зачем вы здесь.

– Согласен.

Виктория почувствовала, что должна прервать воцарившееся молчание, – пусть даже вопросом из области, над которой начертано «Вход воспрещен».

– Ваша… встреча этим вечером прошла нормально?

Хантер прикрыл веки, чтобы она не смогла увидеть выражения его глаз.

– Строго говоря, это не была встреча, – сказал он, издав усталый вздох человека, оказавшегося перед необходимостью выполнения тяжкого долга.

– Да? – ответила она, полагая, что это прозвучало отвлеченно и безразлично.

Подыскивал ли он нужное слово для определения своих отношений с другой женщиной? Он, конечно, не мог не понимать, что Виктория знает о ее существовании и видела фотографию красивой девушки на его письменном столе…

Хантер заговорил низким голосом, предвещавшим разговор на чрезвычайно неприятную тему.

– В Мэриленде у меня есть некоторые личные обязательства, которые я… Словом, проблемы, которым я должен уделять внимание и о которых я вам еще не говорил.

Ее надежды на то, что он разовьет свою мысль, быстро развеялись.

Хантер указал на стул у ее письменного стола.

– Вы не возражаете, если я присяду?

– Конечно! – ответила она, поджав ноги, чтобы он не споткнулся о них. – Так о чем вы хотели поговорить? – спросила она Хантера после того, как тот, наконец, уселся.

– Я много думал о сказанном вами, – начал он. – Не только минувшим вечером в машине… – заколебавшись, он на мгновение умолк. – Между прочим, не могу не отметить вашу предприимчивость: до этого никто и никогда не устраивал на меня засаду в моей собственной машине. Даже Чен не удержался от комментария.

– У него один комментарий на все случаи жизни, – заметила она.

– Но он, пожалуй, касается многого. Вы, Виктория, открыли мне глаза на то, мимо чего я мог пройти.

– Я никак не соображу, за что вы меня благодарите.

Странная смесь осторожности и удовлетворения промелькнула на его точеном лице, когда он вновь взглянул на пляшущие тени огня в камине. «Бог мой, как же он красив! – подумала она. – Красив и совершенно недосягаем…» Сознание этого отдалось в душе Виктории тупой болью, излечить которую не смогло бы даже время.

Хантер откашлялся.

– Вы мне напоминаете одного человека, Виктория, и я стану первым, кто скажет вам, что это очень меня беспокоит.

Виктория ждала, что же дальше. Она предполагала, что Хантер сравнит ее с какой-нибудь своей подружкой, которую любил, а потом потерял.

– Вы во многом мне напоминаете, – наконец произнес он, – меня самого.

– Не знаю, какой реакции вы ждете от меня, – заметила Виктория. Но это было совсем не то, что он, как она считала, должен был ей сказать.

– Быть может, это зависит от вашего отношения ко мне…

– В настоящий момент или вообще? – спросила она. По правде говоря, ответ был бы, конечно, одним и тем же.

Хантер благоразумно не обратил внимания на вопрос.

– Думаю, что я наконец понял, почему Эллиот направил ко мне именно вас, – вместо этого сказал он.

– Вам просто был кто-то нужен, – заметила Виктория и тут же пожалела о том, какими двусмысленными словами выразилась. – Чтобы работать у вас, – попыталась она исправить себя, но результат такой попытки тоже был далеко не однозначен.

Обратил ли Хантер на это внимание или нет, в любом случае он не стал обсуждать ее слова.

– Мы оба упрямы, чрезмерно самонадеянны и не боимся риска, – сказал он. – Уверен, что Эллиот сразу же понял, что либо наши темпераменты приведут к обоюдному смертоубийству, либо…

Все внимание Виктории сконцентрировалось на опасной паузе после этой неоконченной фразы.

– Либо что? – наконец спросила она.

– Либо, как это ни безумно звучит, между нами может что-то произойти.

– Пока еще мы не убили друг друга, – сказала она. – И если продержимся до Дня благодарения, то останемся живыми и свободными.

Ее замечание вызвало смех у Хантера.

– Полагаю, что так! – Он откинулся в кресле. Он явно не спешил уходить. – А какие у вас планы?

– Планы? – удивилась Виктория. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду планы, не связанные с возвращением в адвокатскую контору: трудно представить, что такая работа способна полностью удовлетворить вас.

– Она меня и не удовлетворяет.

Ее прямота, по-видимому, доставила ему удовольствие.

– Все зависит от того, что может предложить жизнь, – говорила Виктория, испытывая почему-то все большее беспокойство. – Почему вы спрашиваете об этом?

– Вы счастливы, что обладаете такой свободой действий, Виктория. У большинства людей этого нет. В том числе и у меня.

В его устах такое признание прозвучало очень странно, и она решила развить эту тему.

– Ни за что не поверила бы, что человек, способный перевезти замок через океан, ощущает помехи в сфере свободы действий.

– Замки и помехи – разные вещи, – сказал он. – С замками легче.

– Эти помехи порождены людьми или другими обстоятельствами?

– Сейчас это комбинация и того, и другого. – Он уставился в пространство, погруженный в воспоминания.

– Уверена, что вы с этим справитесь.

Лежавшее в центре камина полено обгорело, распалось на части и могло вот-вот выкатиться на пол. Виктория взяла кочергу, чтобы подвинуть его назад. В дымоход полетел сноп оранжевых и красных искр.

Хантер тщательно обдумал свои слова.

– Если то, о чем я вас попрошу, вы посчитаете неуместным, то так прямо мне и скажите.

– Что вы собираетесь попросить?

– Когда все закончится… Вы не станете возражать, если я навещу вас?

Ошеломленная Виктория выпрямилась, услышав этот вопрос, но слова застряли в горле, и она глупо молчала.

– Вы навестите меня? – наконец повторила она его слова, боясь, что неправильно их расслышала. – Вы говорите о «свидании»?

Хантер лишь кивнул головой, робко подтвердив правильность ее вывода.

– Наверное, лучше использовать другое слово, – сказал О'Хари в попытке устранить то, что считал источником неловкости. – Слово «свидание» предполагает разрешение на него матери.

– Моя мать, – усмехнулась Виктория, – попросила бы, чтобы ее взяли с собой.

Хантер рассмеялся.

– Дуэньей? – спросил он, подмигнув. – Не такая уж плохая идея. – Не получив ответа на первый вопрос, он повторил его.

– Я… даже не знаю, что сказать, – пробормотала она.

Стремление броситься в его объятия сдерживалось чувством беспокойства: ведь она знала, что он в какой-то мере уже принадлежит другой.

– Простите мою растерянность, но…

– Что «но»?

– Мне кажется, что… – Виктория путалась в словах, не умея правильно сформулировать мысль. Она была совершенно не готова к такому неожиданному повороту в разговоре с ним.

Он со своей стороны тоже был искренне озадачен ее замешательством.

– В чем дело, Виктория?

Виктория глубоко вздохнула, решив, что дальше оттягивать неизбежное уже нельзя.

– На вашем письменном столе стоит фотография, – сказала она. – Я ее заметила еще в день своего приезда сюда…

Едва заметная гримаса недовольства появилась на лице Хантера.

– Это она… – запнулась Виктория. – Это та женщина, что звонит вам?

– Нет. – Он, казалось, даже удивился вопросу.

Он сидел так близко от нее, что к нему можно было прикоснуться. И вместе с тем… Если судить по его задумчивости и по взгляду, каким он смотрел на огонь в камине, можно было подумать, что его от Виктории отделяет миллион миль.

– Вы теряли кого-нибудь, Виктория? – спокойно спросил он. – Человека, который означал для вас весь мир и которого вы не смогли бы вернуть ни за какие деньги?

Вопрос был риторическим. Правда, на него она смогла бы легко ответить, рассказав ему об отце.

– Девушка на фотографии, – сказал он, – наверное, удивилась бы, если бы увидела, как я себя веду.

– Вы имеете в виду ваше предложение о встрече? – Голос Виктории понизился до приглушенного шепота: ее чувства шли вразрез с новыми и, кажется, неприятными обстоятельствами.

– Я имею в виду и предложение, и то, что я вообще жив.

– Кто эта женщина? – тихо спросила Виктория.

Но тут ночную тишину разорвал леденящий кровь женский крик.

27

Хантер схватил металлическую трость и вскочил с кресла.

– Оставайтесь здесь! – решительно приказал он Виктории, которая уже сделала движение подняться за ним. – Тут безопасней.

– Я просто подумала, что вы… – запротестовала она.

Но Хантер был непреклонен.

– Делайте, что я сказал! – прервал он ее, распахивая дверь спальни. – Пожалуйста!

Виктория прикусила нижнюю губу, когда увидела, как он неуверенной походкой вышел в коридор, с трудом передвигая больную ногу. «Ну останься же!» – хотела она крикнуть Хантеру. Послышались звуки открывающихся дверей и общий шум, поднятый сонными обитателями замка.

Виктория решила, что у нее столько же прав знать о происходящем, сколько и у остальных. Она была взбешена не только попыткой мужчины командовать ею, но и тем, что вопль – чем бы он ни был вызван – раздался в самое неподходящее время. «Еще каких-нибудь десять секунд, – с кислой миной думала Виктория, – и я бы получила ответ на вопрос, кто изображен на фотографии».

Она забежала в спальню, схватила дождевик и накинула его на себя. Конечно, не крик моды, но такой наряд все-таки вызовет меньше удивления, чем халат на голое тело.

В коридоре она столкнулась с Сином Майклом, выбегающим из своей комнаты. Он на ходу застегивал на молнию наспех натянутые джинсы.

– Вы тоже слышали? – спросил он, приглаживая растрепанные волосы.

Она заметила, что Хантера в коридоре уже не было. И, слава Богу! Сейчас ей не хватало только колкостей Сина Майкла, на которые он, конечно, не поскупился бы, увидев Хантера около дверей в комнату Виктории глубокой ночью.

– Я как раз туда! – ответила она.

И они устремились вниз по лестнице.

– Крик раздался со двора, – буркнул на бегу Син Майкл, когда они оказались в главном зале.

– Как вы думаете, кто…

Но прежде чем Виктория докончила вопрос, он уже несся в сторону парадного вестибюля замка.

Син Майкл остановился у двери лишь затем, чтобы обернуться и попросить ее остаться.

– Там может быть опасно, – предостерег он. Когда он произнес эти слова, в его темных глазах сверкнул огонек авантюризма, и это было еще одним подтверждением того, что главное в жизни Сина Майкла – опасность и риск. А может быть, подумала Виктория, он просто пользуется еще одной возможностью, чтобы произвести на нее впечатление своей дерзкой отвагой.

– Но ведь я уже здесь, – возразила она.

Викторию еще больше разозлило, что на протяжении каких-то нескольких минут уже двое мужчин требовали от нее полного подчинения.

Не теряя времени на спор с Викторией, Син Майкл рванул незапертую дверь во внутренний двор.

Хотя дорога, ведущая к замку, и была освещена, сочетание зубчатой тени, отбрасываемой его стенами, и рябивших в тусклом свете луж, оставленных матушкой природой, заставило Викторию почувствовать себя не столь уж отважной. И когда Син Майкл издал гортанный вопль ужаса, она еще не пробежала и полпути к воротам. Виктория смогла увидеть лишь полностью опущенную железную решетку ворот замка, оснащенную снизу острыми зубьями. Такого при ней до сих пор еще не было. Разве Чен не говорил ей, что этой решеткой никогда не пользуются?

– Ради Бога, пришлите кого-нибудь! – резким, но вполне узнаваемым голосом откуда-то из темноты выкрикнул Джон Тэппинг.

Она уже почти добежала до Сина Майкла и услышала истеричные женские всхлипы, раздававшиеся с внешней стороны ворот. Но кто это был, она не могла определить.

– Нет-нет, Виктория! Не подходите! – тревожно вскричал Тэппинг, предупреждая Сина Майкла о том, что Виктория уже почти рядом с ним, и об ужасной картине, открывшейся его взору.

Син Майкл молниеносно бросился к ней, почти схватил ее, желая во что бы то ни стало остановить, не дать увидеть нечто прижатое к решетке, а может быть, оказавшееся под ней.

– Вызовите полицию! – потребовал он. Его пальцы глубоко впились в ее предплечья, заставив вздрогнуть от боли. – Немедленно!

– Но что, собственно… – Непреклонная решимость Виктории заглянуть Сину Майклу за спину вызвала его грубую реакцию. Вспыльчивый ирландец яростно тряхнул ее за плечи.

– Идите домой, черт вас подери, женщина! – пронзительно закричал он.

Всхлипы той, которую она не могла увидеть, перешли в звуки рвоты. И вновь голос Джона Тэппинга потребовал вызвать подмогу.

– Боже мой… – бормотал Син Майкл тоном совершенно растерявшегося человека.

Во дворе показались всполошившиеся обитатели замка, в том числе Хантер.

– Что тут, наконец, происходит? – потребовала объяснений Виктория. – И кто там, за…

Резкий ответ Сина Майкла ошеломил ее, заставив содрогнуться всем телом.

– Это миссис Мэджин. Она мертва.

Чернокожий полицейский сержант задумчиво отхлебывал кофе, который подала ему миссис Причард, и старательно заносил в блокнот еще одно свидетельское показание.

Он и лейтенант решили опрашивать обитателей замка порознь. Очередь Виктории пришла лишь спустя два часа после их приезда. Она сидела по другую сторону кухонного стола от сержанта и была благодарна Сину Майклу за то, что он не позволил ей увидеть тело домоправительницы со страшными ранами, нанесенными прямо в голову и верхнюю часть торса толстыми железными зубьями решетки.

– Это просто сцена из триллера Стивена Кинга, – услышала она замечание одного из полицейских. Уже одного его было достаточно, чтобы представить картину, способную вывернуть желудок наизнанку у кого угодно.

– Еще только несколько вопросов, – успокоил ее сержант Дэниэлс. – Я знаю, что вы долго не спали.

Виктория кивнула. Она все еще была потрясена той частью картины ночной трагедии, которую ей удалось сложить по кусочкам.

– Вы говорите, что не слышали ничего до того, как раздался вопль? – спросил он. – Ничего, что напоминало бы звук опускающейся решетки?

– Нет, ничего такого я не могу вспомнить, – покачала она головой.

Поглощенная собственными мыслями до прихода Хантера, а затем сосредоточенная на их беседе, Виктория тогда полностью отключилась от всего мира. К тому же старые замки вроде Крискерри полны чуждых уху горожан звуков. Вот почему она могла не обратить внимания на шум опускающейся решетки.

– Вы сказали, – продолжал сержант, – что в момент, когда закричала мисс Гливи, мистер О'Хари находился в вашей комнате.

– Да.

– Примерно сколько он был там? Вы помните?

– Двадцать минут. Может быть, немного больше. – «Как бы я хотела знать, что сказал им Хантер!» – с тревогой думала она, молясь о том, чтобы их слова совпали. Ведь хотя такое подтверждение Викторией алиби Хантера исключает его из списка подозреваемых, тем не менее, они могут посчитать, что лифт для подачи пищи позволил ему проникнуть в башню, где находится рычаг, опускающий решетку.

– Разрешите поинтересоваться, зачем он был у вас? – спросил Дэниэлс.

– Видите ли, мы работаем с мистером О'Хари в очень тесном контакте, – ответила она. – Нам пришлось обсудить некоторые деловые вопросы, отложенные на следующий день.

Тень недовольства мелькнула на лице детектива:

– И часто мистер О'Хари обсуждает с вами деловые проблемы так поздно?

«Я не должна была говорить этого», – мысленно осудила она себя. Но и альтернатива такому объяснению – скажем, что Хантер спрашивал, чем она занимается вечерами, – звучала бы столь же неубедительно.

– Я его специальный помощник, – объяснила она, – а это значит, что он может видеть меня всякий раз, как ему это понадобится.

– Итак, он пришел к вам с просьбой выполнить какую-то работу? Написать, например, что-то под диктовку?.. – В ожидании ответа Виктории он не докончил вопрос.

– Просто поговорить, – ответила она.

Дэниэлс кивнул и сделал еще несколько заметок.

– И еще одно, мисс Кэмерон, – сказал сержант. – Упоминал ли когда-нибудь мистер О'Хари в разговоре с вами некую особу по имени Мэри?

– Мэри? – осторожно переспросила она.

– Да.

– А почему вы спрашиваете? – «Я задала ему глупый вопрос», – подумала Виктория. Но зато она смогла выиграть время.

Как и следовало ожидать, сержант вместо того чтобы ответить ей, повторил свой вопрос.

– Нет, – ответила она. И это была правда, поскольку сам Хантер ни разу не произнес имя «Мэри» и говорил лишь о женщине, занимавшей когда-то особое место в его жизни. – Это имя мне ничего не говорит, – сказала она.

Дэниэлс отпил еще глоток кофе.

– Ну, я думаю, пока мне больше ничего не нужно, мисс Кэмерон. Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарил он ее.

Его замечание, что она еще может понадобиться для дальнейших показаний, вынудило Викторию сказать ему о намеченном на уик-энд окончании ее работы в замке.

– Простите? – сказал он, озадаченный этой добровольной информацией со стороны Виктории. – Я-то думал, вы постоянная сотрудница мистера О'Хари.

– Нет, временная, – ответила она, вкратце рассказав, как была откомандирована в замок.

– Повторите, пожалуйста, имя. Эллиот Баумэн? – повторил он и сделал пометку. – Прошу вас, дайте номер телефона, по которому я мог бы с ним связаться.

«Странно», – подумала Виктория. Она размышляла, что ему нужно от Эллиота, кроме характеристики на нее.

– Он уже несколько лет адвокат мистера О'Хари, – добавила она.

И снова Дэниэлс поблагодарил ее.

– Кстати, – сказал он, – не откажетесь ли вы передать лейтенанту Гибсону, что мы закончили?

Дрожь, которую Виктории удалось подавлять в присутствии детектива, охватила ее, как только она покинула кухню. Ей казалось, что она видит страшный сон и не может проснуться. Она вновь и вновь мысленно воспроизводила то малое, что знала о случившемся этой ночью.

Ей стало известно, что Тэппинг и Пэгги ушли на полуночную прогулку и когда вернулись, увидели искалеченное тело миссис Мэджин, но были полностью отрезаны от замка, потому что вне замка механизма для приведения решетки ворот в действие не было.

То, что Пэгги оказалась в компании английского адвоката, удивило Викторию меньше, чем тот факт, что они не продолжили свой явный взаимный флирт в обеспечивающей уединение спальне Пэгги. Хотя в этот вечер с той стороны камина не раздавался шум яростных любовных утех, Виктории, однако, показалось, что перед приходом Хантера кто-то топтался у соседней двери. Она не упомянула об этом в разговоре с сержантом Дэниэлсом, поскольку не была уверена в этом.

Син Майкл был, конечно же, в своей комнате, когда раздался известивший о трагедии вопль его сестры. Это она посчитала необходимым сообщить сержанту.

«Значит, он вышел из своей спальни одновременно с вами?» – спросил сержант Дэниэлс. «Именно этой ночью Деборы в замке не было», – вдруг подумала Виктория. А ведь светловолосая подруга Сина Майкла могла бы обеспечить ему надежное алиби на все вечернее время после обеда.

«Убийство, – рассуждала Виктория, – должно было произойти после того, как Тэппинг и Пэгги пошли прогуляться, а также после возвращения Хантера и Чена из Мэриленда: ведь лимузин не смог бы въехать во внутренний двор после закрытия ворот». Но когда вернулся Хантер? Виктория мучительно вспоминала, сказал ли он об этом, когда вошел в ее комнату. Интуиция говорила ей, что он провел какое-то время внизу, прежде чем решился открыть ей свое сердце.

Виктория не могла сказать что-нибудь определенное в отношении слуг: все они высыпали во двор примерно в одно и то же время. Но по их одежде становилось ясно, что их подняли с постелей.

Подходя к дверям игровой комнаты, Виктория услышала, что лейтенант Гибсон допрашивает Хантера.

– Мы нашли это письмо с вашим именем в кармане покойной, – прозвучал голос офицера. – Вам оно известно?

– Нет, – сказал Хантер после некоторого молчания. – Я вижу его впервые.

– И, следовательно, упоминание имени Мэри…

Лейтенант Гибсон остановился на середине фразы, увидев, что Хантер отвлекся на Викторию, которая в нерешительности остановилась в дверях.

– Все в порядке, – сказал Хантер, отнюдь не встревоженный ни ее присутствием, ни вопросом офицера. – Это мисс Кэмерон, мой секретарь.

– Извините, пожалуйста, за то, что помешала вам, лейтенант, – сказала она, – но сержант Дэниэлс просил передать вам, что он готов составить отчет.

Блондинистый лейтенант поблагодарил ее и попросил Викторию оставить их. В какое-то мгновение Виктория увидела бумажку, лежавшую на столе, и тут же узнала ее, понимая, что поймала Хантера на лжи.

Когда Виктория покидала комнату, она услышала, что детектив вернулся к своему последнему вопросу.

– Итак, имя Мэри, мистер О'Хари?..

– Это моя сестра, – мрачно прозвучал ответ Хантера.