Текст книги "Сага о Тёмных Тамплиерах. (ЛП)"

Автор книги: Кристи Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 49 страниц)

Глава 16

Джейк жевал какой-то фрукт и с тоской думал о стейке. Он вздохнул, когда осознал, что думает с тоской даже о сухих пайках.

– Когда мы вернемся к Зератулу? – спросил он.

– Мы не вернемся…

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Он либо придет к нам сам, либо мы уйдем. Мы уже оттолкнули его так далеко, как только могли.

Джейк прикусил нижнюю губу.

– Я зашел слишком далеко, да?

– Поначалу и я подумала так. Но, возможно, ему требовалось именно это. Бремя, что несет Зератул, гораздо тяжелее чувства вины от ужасного вреда, который он нанес тем, кого стремился лишь защитить. Ему необходимо сострадание, да. Но мы не можем позволить себе роскошь провести с ним дни или месяцы, чтобы исцелить эту боль. Он должен принять решение присоединиться к нам, или же мы поспешим дальше.

– Поспешим дальше куда?

Она не ответила. Ее несгибаемая воля вот-вот могла превратиться в отчаяние. Это встревожило и испугало Джейка больше, чем он мог бы подумать, и у него не было никакой надежды успокоить ее. Под угрозой было нечто гораздо большее, чем его жизнь, а Замара всегда была непоколебима, как скала.

– Замара, но он – не единственный темный тамплиер.

– Мы не можем попасть на Шакурас. Он – единственный темный тамплиер, который, как мне известно, находится не на той планете.

– Но… разве… протоссы не разбросаны по множеству разных миров?

– Протоссы Айура – не те протоссы, которых когда-то изгнали с Айура. Темные тамплиеры, насколько мне известно, оставались вместе. Мне известны лишь два источника помощи. Один закрыт для меня при помощи технологии, другой – по собственному выбору.

– Тогда нам нужно идти. Идти куда-то, куда было бы логично, и исключать возможности одну за другой.

Послышался печальный, полный боли смех.

– Джейкоб, существуют буквально сотни миров. И каждый из них огромен.

– Иголка в стоге сена, – пробормотал Джейк. – Я понимаю.

Она передала в ответ совершенную озадаченность, и он пояснил сравнение. Джейк доел фрукт и выбросил кожуру с косточкой в небольшой водоем. На мгновение он зарылся лицом в ладони.

– Даже если это иголка в стоге сена, – пробормотал он, – мы не должны сдаваться. Мы просто будем пытаться вновь и вновь, а когда надежды совсем не останется, тогда и впадем в отчаяние.

– Вот чему учат люди, – появилась мысль, которая не принадлежала Замаре.

Джейк вздрогнул и поднял взгляд. Он ничего не увидел. Он поднялся на ноги, оглядываясь. Мысленный голос принадлежал Зератулу, но где был он сам?

А затем, прямо там, куда смотрел Джейк, что-то шевельнулось. Размытая тень, которая вновь исчезла. А потом прямо в тени огромного дерева появилась более темная тень, а затем там возник Зератул.

Вдруг Джейк осознал, что уже видел это – он знал, что искать. Его разум вернулся обратно к воспоминаниям, которыми поделилась с ним Замара.

«Беглецам потребуется умение скрываться. Прятаться…» – сказал Адун.

И Рашжагал пообещала:

– Мы будем использовать наши знания лишь, чтобы защитить себя. Чтобы слиться с тенями и стать невидимыми.

А затем:

– Мы прилежно учились, как я и говорила тебе. Теперь мы можем искривлять свет, чтобы скрываться.

– Адун торидас, – прошептал Джейк. Зератул кивнул.

– Мы, темные тамплиеры, научились. Именно это сохранило нам жизни, – тихо сказал он. – Мы многому научились на Айуре, и никогда не забывали, кто мы есть. Мы научились у Адуна тому, что свет и тень – лишь иллюзия, и научились облекать себя в них, позволяя другим увидеть только то, что мы хотим. Мы научились у холодной тьмы самой Пустоты тем знаниям и умениям, которые развили до совершенства. Умениям, которые позволили нам сражаться с зергами неведомым другим протоссам способом. Мы научились у зергов и их королевы тому, какой ценой может обойтись слишком беспечное доверие.

Он выступил вперед. На взгляд Джейка, его фигура выглядела впечатляюще – окутанный темными и зелеными оттенками, он выглядел обладающим иной силой в отличие от протоссов Айура – открытых, сияющих созданий, словно купающихся в солнечном свете. Но ему не стоило бояться Зератула. Он знал это. Никогда не стоило, даже в моменты самого кромешного отчаяния или кипящей ярости. А теперь Зератул был исполнен спокойствия, которое свело на нет напряжение в груди Джейка, когда протосс подошел к нему на расстояние трех шагов.

Зератул поклонился. Низко. Джейк заморгал. Этот жест предназначался не Замаре – он предназначался ему самому.

– От людей я научился тому, что можно желать погибнуть за других. Тех, кто не только не является друзьями, как можно было бы ожидать, но даже не принадлежит к твоей расе. Джеймс Рейнор был готов умереть, защищая Шакурас от зергов. Он знал, что может остаться за вратами, среди смертельной опасности, и все же по своей воле принял этот риск. И ты стоишь здесь, Джейкоб Джефферсон Ремси, храня в себе Замару. Тебе даже неизвестна ее тайна, и все же, я коснулся твоего разума, и если дело дойдет до того, ты тоже отдашь за нее свою жизнь.

Он покачал головой, и Джейка коснулась волна двух эмоций: надежды… и стыда.

– Ты был прав. Уйдя на эту чудесную планету, чтобы залечить свои раны и искупить вину, я никак не послужил своему народу. Печальные размышления ничему не помогли, а, в действительно, могли лишь навредить тому самому народу, защищать который я поклялся. Я не должен был сдаваться, даже перед лицом крайнего отчаяния. Даже оказавшись в столь ужасных ситуациях, о которых я с дрожью вспоминаю, или встретившись со столь чуждыми и могущественными созданиями, для которых я – лишь назойливое насекомое. Как ты и сказал, я должен лишь пытаться вновь и вновь, и лишь когда не останется надежды – ну что же, тогда я впаду в отчаяние. Я вовсе не горжусь тем, что столь важный урок преподал мне человек. Но я рад, что, по крайней мере, я еще не слишком стар, чтобы выучить его.

Джейк не знал, что ответить, так что он промолчал. Но на его лице появилась улыбка, а внутри него вновь зажглась искра надежды.

– Люди – примечательная раса, хоть и слишком молодая, – сказала Замара. – Я тоже многому научилась у Джейкоба. И для меня стало важным сделать так, чтобы он выжил.

Зератул кивнул, а затем распрямил плечи.

– Я слышал, как ты говорила о своей смерти, Замара, – сказал он. – И вам с Джейком теперь известно бремя, что лежит на моих плечах, и что заставило меня отстраниться от исполнения своего долга по отношению к народу протоссов. Я готов вновь принять эту ношу. Мы начнем с рассказа. Я бы хотел услышать больше. Но прежде, чем ты расскажешь мне об Улрезаже, позволь мне сказать, что знаю о нем я.

Джейк внимательно слушал. Он понимал, что даже он не знает всего, что известно об Улрезаже Замаре. Зератул рассказал ему о его первой встрече с Улрезажем. Под командованием Зератула несколько кораблей приземлились на Айуре, исследуя слухи о том, что в стасис-камерах осталось трое выживших – удивительно могущественных протоссов.

– И, разумеется, стоило нам достичь орбиты, как мы осознали, сколько выживших осталось на Айуре. Это открытие, и мое согласие молчать о нем, – вот еще одна тяжелая ноша, которую я несу, – тяжело произнес Зератул, рассказывая историю. – Мы трое – Селендис, Артанис и я – решили, что будет мудрее не питать ложных надежд. Мы предположили, что, судя по тому, как неистовствовали на поверхности Айура зерги, к тому моменту, как будет организована достаточно эффективная спасательная экспедиция, на Айуре некого будет спасать.

Джейк медленно кивнул.

– Я помню, что сами протоссы были удивлены тем, что направленное истребление прекратилось, – сказал он. Ему было жаль Зератула. Этому парню со многим пришлось справиться.

Прелат темных тамплиеров продолжил.

– Нападения Улрезажа и его последователей уничтожили две из трех стасис-камер с тамплиерами внутри. Физически, он был тогда темным тамплиером, одним из наиболее смертоносных в нашей истории. Я не знаю, ни как он научился сливаться с несколькими личностями, ни как ему удавалось продолжать свое существование. Должно быть, у него был какой-то источник энергии, чтобы поддерживать свои силы, и чтобы включать в свое безумие новых темных тамплиеров.

– Может быть, это что-то, чему он научился в подземельях, – предположил Джейк. – Какая-то давным-давно забытая технология зел-нага. Если он долго находился на Айуре, то, возможно, уже начал исследовать пещеры.

– Это вероятная теория. Но не имеет значения, как он научился этому. То, что имеет значение– Замаре известно нечто, что он желает сохранить в тайне. И я считаю, настало время поделиться этим с нами.

Джейк едва дышал. Наконец-то ему предстояло узнать, за что погибли Дариус, Кендра, Тереза и все остальные его друзья. За что хотел убивать Улрезаж. За что, возможно, умрет он сам, Джейкоб Джефферсон Ремси.

Некоторое время Замара сохраняла молчание, а затем начала говорить. Ее мысленный голос был мягким, но напряженным.

– Мы уже знали, что зел-нага сформировали и видоизменили нас, подстегнув некоторые аспекты нашего развития. И мы знали, что зерги тоже были… экспериментом зел-нага. По крайней мере, – уточнила она, – такие понятия мы всегда использовали раньше. Все те воспоминания, которыми я обладаю, позволили мне узнать подлинную ситуацию – истину, которая была известна лишь нескольких избранным за всю нашу долгую историю.

Джейк был мастером головоломок, и мало что восхищало его больше, чем тайны. Направление мыслей Замары подсказывало ему, что он на пути к чему-то потрясающему. Зератул также с нетерпением подался вперед. Теперь, когда он разорвал оковы возложенной на себя вины, его кошачье любопытство, свойственное всем протоссам, вырвалось на свободу.

– Мы полагали, что и мы, и зерги – результат эксперимента, возможно, попытка и ошибка. Мы думали, что оказались в чем-то ущербны, и оттого нас покинули. Но истина заключается в том, что зел-нага просто закончили свою работу с нами. Им требовался второй вид… зерги. Это вовсе не цепь экспериментов с пробами и ошибками. Зел-нага точно знали, что делали. Они проделывали это бесчисленное количество раз прежде, за многочисленные тысячелетия, которые не постичь нашим разумам. Они не создавали нас. Они нас готовили.

– Готовили нас для чего?

– Для себя.

Джейк нахмурился.

– Я не понимаю.

– Ничто не вечно, Джейкоб. Даже зел-нага. По крайней мере, не в этом воплощении.

Глаза Зератула расширились.

– Носители, – сказал он. – Они готовили тела-носители!

– Не так жестоко, мой старый друг. Зел-нага имеют циклический тип жизни. Их жизни почти неизмеримо длинны по нашим меркам, но все же они смертны. Когда их существованию приходит конец, они ищут два других вида. Со временем они воздействуют на них и изменяют таким образом, что каждый из них сам по себе становится половинкой целого. Они искали совершенства – совершенства формы и совершенства сущности. На этот раз они выбрали протоссов и зергов.

Джейк провел дрожащей рукой по волосам.

– Они… собираются уничтожить вас?

– Нет. Не уничтожить. Просто поместить два аспекта их собственных сущностей в наш народ и зергов. А потом, за время, столь безграничное, что мы едва ли можем осознать это, мы бы изменились и эволюционировали… И вновь соединились естественным образом в гармонии, и зел-нага родились бы заново.

Джейк слушал, и по его рукам бежали мурашки, несмотря на теплоту дня.

– Подземелья, – выдохнул он. – Вот где они работали над протоссами.

– Несомненно, они вовсе не были бескорыстными защитниками, как считалось до Эпохи раздора, – сказала Замара. Зератул рядом с Джейком застыл, молчаливо и неподвижно, слушая и впитывая информацию. – Но также они не были и чудовищами. Они хотели, чтобы мы стали великими и прославленными. Они вовсе не спустились бы неожиданно к нам, чтобы завладеть нашими телами. Скорее бы мы сами эволюционировали так, что… стали бы ими.

Замара не могла подобрать слов.

– Возможно, для этого не потребовалось бы лишнего вмешательства. Простите меня… Эту концепцию сложно объяснить и сложно принять ее столь ограниченным разумом, как наш. А так как я не могу соединиться в Кхале ни с одним из вас, я не могу полностью поделиться с вами своим пониманием этого. Но я могу сказать, что этот цикл для них естественен так же, как естественно для тебя. Джейкоб, дыхание, или естественно поглощение питательных веществ для нас, Зератул. Он существовует уже очень давно, и сформировал такую значительную часть космоса, что, возможно, он столь же естественен и правилен в универсальном масштабе, как жизнь или смерть, как вращение планет, образование и угасание звезд. Не знаю, могу ли сказать, что это неправильно.

– Ты более великодушна, чем я, – сказал Зератул, и под оболочкой спокойствия закипал гнев. – Я ничего не могу поделать, но у меня появилось предположение, что я, возможно, тоже уловил часть этого… этого процесса направленной эволюции. Таким образом, такова твоя тайна?

– Частично. Но, как я сказала, не думаю, что перерождение зел-нага нанесло бы нам вред. Это должно было случиться вовсе не так.

– Но если это всего лишь часть космического порядка, – сказал Зератул, – почему нам стоит беспокоиться об этом?

– Я рассказала вам о том, как все происходило ранее, – сказала Замара. – И я не уверена, что протоссам, таким, какие мы есть, был бы нанесен какой-то вред, если бы все прошло без вмешательства. Но на этот раз кое-что пошло совершенно не так. Зел-нага оказались уничтожены до того, как они закончили свою подготовку – уничтожены собственными созданиям, зергами. Их продуманные на эона планы обратились в беспорядок. Зератул… Ты видел, что родилось в вакууме.

Зератул медленно кивнул.

– Хотя я полностью признаю, что оказался сломлен под тяжестью вины, это не единственная причина, по которой я не вернулся на Шакурас. Я не вернулся потому, что перед моим взглядом промелькнуло нечто столь озадачивающее и отвратительное, что мой разум пошатнулся от увиденного. Я пришел сюда, чтобы постараться найти смысл в чем-то совершенно бессмысленном… Но теперь я считаю, что могу кое в чем разобраться.

И затем спокойным мысленным голосом Зератул рассказал об изучении следов протосской энергии, излучаемых с неизвестной луны.

– Это случилось вскоре после смерти Рашжагал, – сказал он. – У нас не было записей о поселении протоссов в этом квадранте. Но то, что мы нашли…

Джейк пожалел, что не может просто соединиться с разумом Зератула так, как это происходило с Замарой. Но подобное было невозможно. Разум Зератула не был так переплетен с разумом Джейка, как Замара, и он понял, насколько нескладным может быть общение при помощи только слов. Впрочем, у Джейка сложилось впечатление, что даже если бы удалось соединиться с Зератулом на столь глубоком уровне, Прелат скорее постарался бы передать эту истории как можно более отстраненно и безэмоционально.

Что, разумеется, встревожило его еще больше.

– Мы удивились, обнаружив поселение терранов, где импровизированные стасис-камеры питал энергией протосский пилон. Ужас и отвращение возросли, когда мы поняли, что в одних из этих клеток содержались плененные протоссы, а в других– зерги. И зерги, и протоссы находились глубоко в криогенном сне. Но самым шокирующим открытием стало то, что кто-то экспериментировал над нами и зергами.

Он открыто посмотрел на Джейка.

– Они экспериментировали с их ДНК… Соединяли гены протоссов и зергов, чтобы создавать гибридов, столь гнусных и отвратительных, что даже сейчас я с трудом могу говорить об этом спокойно.

И действительно, Зератула била дрожь. Не от страха – от ярости. Джейк ни капли не винил его в этом. Его разум вернулся к картинам иссушенных тел в подземельях под Айуром – тех, которые он видел собственными глазами, и которые видел Темлаа. А затем он подумал о таинственных цистернах, полных чернильно-черной жидкости, и вспомнил чувство ужаса, которое исходило от них – чувство столь сильное, что Замаре пришлось воздвигнуть преграду, чтобы защитить его.

Его желудок перевернулся.

– Эти… кем они ни были… это новые зел-нага? Генетическая комбинация протоссов и зергов?

– Нет, – быстро ответила Замара, и Джейк закрыл глаза от облегчения. – Нет. Эти создания – настоящая мерзость. Они не имеют никакого отношения к естественному жизненному циклу зел-нага. Я скорблю о протоссах, подвергшихся подобному насилию. Зел-нага по-своему безжалостны, но вовсе не до такой степени. То, что ты видел, Зератул, и что, возможно, наблюдали и мы в пещерах, – нечто совершенно иное. Нечто совершенно неправильное, чего не должно было быть.

Зератул, похоже, тоже испытал облегчение, однако гнев от того, чему он стал свидетелем, все еще вызывала в нем легкую дрожь.

– Все это координировалось человеком. Или, по крайней мере, тем, кто казался человеком. Он заявил, что существует в течение многих тысячелетий и известен под разными именами. Единственное, что известно о его настоящей личности мне, – имя, которое он решил раскрыть: Самир Дюран.

Имя ничего не говорило Джейку, но, определенно, было знакомо Замаре:

– Дюран… Так звали консорта Сары Керриган.

– Ну-ка, ну-ка, я думал, что Итан – ее консорт? – спросил Джейк, озадачившись.

– Дюран оставил Керриган, – ответил Зератул. – Он заявил, что превосходит ее и служит гораздо более могущественной силе.

Джейк постарался понять все это. Каким-то образом, соответственно психологии зел-нага, зерги и протоссы должны были быть объединены. Но гибрид, которого видел Зератул, был вовсе не этим.

А значит, он был кем-то другим. А значит…

– У кого-то хватило самонадеянности, или глупости, попытаться обойти зел-нага, – выдохнул Джейк. – И если они преуспеют…

– Перерождение зел-нага не случится. Вместо этого во Вселенной появится чудовищное и могущественное существо, искажающее сущность протоссов и зергов, и все, что мы знаем и чем дорожим, падет при его пробуждении.

Глава 17

Это были ужасные, отчаянные слова, но Джейк ощутил, что они едва царапнули поверхность. Зератул оставался почти неподвижным – за исключением дрожи от ярости. Он сидел на корточках, но теперь поднялся на ноги одним мгновенным движением, которое заставило Джейка вздрогнуть.

– Мы провели здесь уже достаточно времени. Мы поделись теми историями, что было необходимо рассказать. Настало время действовать. Мы не знаем, кто или что стоит за этими событиями, но мы знаем, что в какой-то мере в это вовлечены Улрезаж и Самир Дюран.

Он посмотрел на Джейка сияющими глазами, обращаясь одновременно к нему и к Замаре.

– Наше пророчество утверждает, что повторное появление Сумеречного Спасителя станет предвестником трагедии. И чтобы победить, мы должны будем объединить то, что прежде противостояло друг другу. Мы видели это в Адуне – первом, кто использовал энергии протоссов Айура и темных тамплиеров, чтобы защитить последних и спасти первых от трагической ошибки, восстановиться после которой было бы невозможно. Мы увидели это в Тассадаре, когда он начал слушать меня и учиться тому, чему я мог научить его. Ни один учитель никогда не был так горд своим учеником, как горжусь им я. И он также многому научил меня. Тем вещам, о которых до недавнего момента я забыл.

Джейка вновь коснулась тень стыда Зератула, но в нем не было жалости к себе – лишь признание, принятие и решимость двигаться дальше.

– Я полагал, что пророчество исполнилось, когда Тассадар объединил нас, когда все вместе мы сражались с зергами и делали все возможное для спасения своего народа. Он принес себя в жертву, чтобы уничтожить Сверхразум. И все же, трагедия, с которой мы столкнулись сейчас, еще более отвратительна и жестока, чем потеря нашего родного мира. Она может привести к потере… всего.

Его глаза ярко вспыхнули.

– Я думаю, что, возможно, Анах Су’н еще раз проявит себя перед тем, как все будет сказано и сделано. Но прежде всего, мы должны позаботиться о вас – о вас обоих. Есть место, одно из тех, где темные тамплиеры осели вскоре после того, как были изгнаны с Айура. Хоть мы и провели многие сотни лет, изучая Пустоту, с тех пор как обнаружили Элну, мы не забыли ее. Это место, где хранится история и знания. В действительно наше название, Алис’арил, означает «Святилище мудрости».

Зератул засомневался.

– Однажды я задумывался о том, чтобы отправиться туда паломником. В каждом из нас живет необходимость поступить так, поскольку у нас нет Хранителей, чтобы сохранять наши воспоминания.

– Я помню, что однажды ты говорил о подобном способе сохранения знаний среди вашего народа, но ты не сказал мне, где находится это место, – ответила Замара. – Вот почему я искала тебя.

Зератул кивнул.

– У тебя есть кристалл? Из подземелий, что лежат под поверхностью Айура?

– Да, – ответил Джейк. – Похоже, Замара считает, что кристалл оттуда даст нам больший шанс с успехом загрузить в него ее знание.

– Могу я взглянуть на него?

Джейк улыбнулся.

– Разумеется.

Он порылся в карманах в поисках драгоценного обломка и осторожно взял его в руку. Даже не будучи телепатом, он ощущал его силу. Теплый и гладкий на ощупь, он как будто излучал вибрацию, неощутимую физически. Это то, что чувствует скорее душа, чем тело. По опыту он знал, что это ощущение, сейчас приносящее удовольствие, скоро возрастет до неприятного, и позволил кристаллу упасть на протянутую ладонь Зератула. Глаза Зератула расширились в ту же секунду, как кристалл коснулся его руки, и он сжал кристалл в четырехпалой руке.

– Действительно, сильный, – мягко сказал он. – Никогда не чувствовал ничего подобного. Ни в Алис’арил, ни в кристаллах Ураж и Кхалис. Воистину, этот кристалл – особенный. Не могу назвать его уникальным, ибо, по вашим словам, в тех подземельях находится еще больше кристаллов. Удивительно могущественная сила, которая могла бы послужить как добру, так и злу.

Он с трепетом смотрел на камень, лежащий на его ладони.

– Теперь, когда я сам почувствовал силу, которой располагает Улрезаж, я еще более встревожен тем, что он захватил подземелья.

Он неохотно протянул руку Джейку.

– Сейчас ты – лучший хранитель этой ценности, Джейкоб. Тебе, в отличие от меня, не грозит искушение использовать его. Сохрани его для себя. Для Замары.

Джейк кивнул и засунул кристалл обратно в карман жилета.

Зератул с сомнением произнес:

– Замара… Джейкоб. Я должен предупредить вас, что попытки проделать то, о чем вы просите, никогда не предпринимались. Мы способны сохранить воспоминания обычного темного тамплиера. Хранитель же – нечто совершенно иное. А извлечь эти воспоминания из человеческого разума… может оказаться невозможным. Один из вас может погибнуть. А возможно, и вы оба.

– Мы знаем, – опередил Джейк Замару. – Но, по правде говоря, разве существует выбор? Если я не извлеку из своей головы Замару, я умру – безо всяких сомнений. А если я умру, вместе со мной погибнут все ее воспоминания. Возможно, существовал бы шанс передать воспоминания Замары другому Хранителю, но найти одного из них сейчас еще сложнее, чем добраться до Элны. Особенно с учетом того, что нам известно: Улрезаж пытается уничтожить их всех. У нас есть вот это, – и он похлопал по кристаллу в своем кармане, – И у нас есть ты. Если кто и сможет убедить Хранителей Мудрости в том, что эта задача важна, то это ты, Зератул. Я готов рискнуть, потому что… черт, потому что это лучше, чем сидеть здесь и медленно умирать на розовой планете.

Зератул прикрыл глаза и ссутулился, улыбаясь.

– Тогда давайте отправимся на Элну, где Хранители Мудрости сделают всё возможное, чтобы сохранить и Хранителя, и твою жизнь.

Почему-то у Джейка сложилось впечатление, что это будет долгое путешествие. Но когда он встал, чтобы подойти к Зератулу, и сказал, что им стоит заготовить некоторое количество припасов, потому что ему потребуется еда и вода на время путешествия, Зератул лишь рассмеялся.

– Если ты голоден, поешь сейчас. В противном случае, я уверен, что в Алис’арил найдется для тебя какая-то пища. Элна – не самый благоприятный из миров, но там есть и чистая вода, и некоторая жизнь.

– Ох… Я думал, это место довольно далеко отсюда.

– Только не через врата искривления, – ответил Зератул. Джейк смущенно покраснел и следом за протоссом занял место в небольшом атмосферным корабле.

– Вспомни, Джейкоб, врата – технология не протоссов. Это творение зел-нага. И на Элне они тоже есть. Вот почему мы все еще можем возвращаться туда – большинство из нас – для паломничества, чтобы наши воспоминания были записаны для грядущих поколений.

– Те, кто остался на Айуре, могли в любое время обнаружить вас.

– Нет, если у них не было координат врат. Но если бы они были, тогда да, они, несомненно, могли бы. И если бы случилось подобное, думаю, мой народ счел бы это промыслом судьбы.

Путь до врат искривления был короток, и Джейк смотрел в окно на розовое небо и фиолетовые оттенки пейзажа. Он будет скучать по нему. Зератул прав – это место успокаивает и умиротворяет. Даже приступы головной боли здесь, похоже, стали реже. Джейк непроизвольно потер виски, осознав, что где-то внутри свернулось кольцом чудовище по имени «головная боль». Он прикусил губу и постарался не думать об этом.

– Джейкоб, скоро все это закончится, – сказала Замара в попытке успокоить его.

– Так или иначе, верно?

Она печально рассмеялась.

– Так или иначе.

Тремя минутами спустя, в тот самый момент, когда корабль темного тамплиера прошел сквозь врата, ударил приступ боли. И на этот раз Джейк потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то понял, что лежит на чем-то прохладном и жестком и смотрит в темный блестящий потолок. Тот был усыпан искрами сияющих поющих кристаллов. Они были прекрасны, но казались размытыми и колеблющимися. Он сильно зажмурился, а затем неожиданно запаниковал.

Сильные нечеловеческие руки подхватили его, чтобы привести в равновесие, и он забился в них, испуганно глядя на протосса с фиолетовой кожей. Кто он такой? Где, черт возьми, он? В пещерах под Айуром вместе с Савассаном? Или в храме, где был тот мертвый протосс…

– Джейкоб. Слушай меня. Вспоминай.

Голос в его голове на долю секунды привел его в ужас, а затем он вспомнил. Замара. Скорее всего, он в той древней библиотеке, о которой говорил Зератул. На… Элне. Алис’арил. Протосс, сидевший рядом с ним, охранявший его сон, был Зератулом.

– Теперь ты чувствуешь себя хорошо? – спросил Зератул. Джейк неуверенно кивнул. Зератул отпустил его и отступил. Джейк на мгновение закрыл глаза, сделал глубокий вдох, а когда он вновь открыл их, зрение прояснилось.

– Новые симптомы, – подумал он для Замары. – Сперва головные боли, затем обмороки, а теперь размытое зрение и потеря памяти.

– Да. Но мы уже здесь. В конце нашего долгого совместного путешествия.

– Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы поговорить с алисаар’ва?

Джейк предположил, что это – главный смотритель библиотеки, и вновь кивнул.

– Ага. Если я просто буду сидеть здесь, мне не станет лучше. Как долго я был без сознания?

– Мы едва успели уложить тебя, как ты очнулся. Я немного рассказал алисаар о нашей ситуации.

– Да, уверен, он удивился, зачем ты привел меня сюда.

Ледяной шип в его мозгу исчез, оставив после себя лишь тупую боль. Джейк, не торопясь, поднялся на ноги и осознал, что едва может идти. Вот и еще один симптом. Зератул внимательно следил за ним, готовый придти на помощь, если потребуется, но позволяя сохранить чувство собственного достоинства, если помощи не потребуется.

Черт, Джейку нравились протоссы.

– Действительно, потребовались некоторые пояснения. Но я считаю, что гораздо важнее, чтобы все объяснили вы с Замарой, а с ней невозможно связаться, если ты без сознания. Криткал находится здесь вот уже несколько столетий, – продолжил Зератул. – Теперь он алисаар’ва, руководитель алисаар. Он наблюдает за работой здесь и следит за тем, чтобы соблюдались традиции и должный уровень заботы.

Джейк последовал за Зератулом на выход из того, что, по его мнению, было спальным крылом, и попал в огромный зал. И остановился, как вкопанный.

Он счел кристаллы в храме впечатляющими, но по сравнению с тем, что открылось его взгляду в этом помещении, это была лишь свеча рядом с солнцем. Обсидиановые стены куполом сходились высоко-высоко над его головой, и были усеяны нишами, на расстоянии около полуметра друг от друга, в каждой из которых находилось по кристаллу. Некоторые были большего размера, чем другие; некоторые были менее яркими; некоторые обладали более прекрасной огранкой – но на его взгляд, все они были блистательны. Похоже, они обладали слегка иным оттенком по сравнению с теми, которые он видел на Айуре и в храме, где встретился с Замарой. Он протер глаза тыльной стороной ладони и вновь огляделся.

– Эти кристаллы действительно отличаются от других, или опять все дело в опухолях мозга? – спросил он Зератула, и его взгляд блуждал по бессчетному количеству кристаллов, размещенных в своих нишах. Каждый из них был уникальной маленькой звездой.

– Ты довольно наблюдателен для того, кто не является протоссом, – послышался приятный мысленный голос. Джейк обернулся, чтобы посмотреть на протосса, который казался так стар, что Зератул по сравнению с ним выглядел неразумным юношей. Они оба были отмечены физическими признаками старости, которые, впрочем, были менее заметны, чем седые волосы или сморщенная кожа у людей. Едва заметная хрупкость в строении тела этого темного тамплиера и потрескавшаяся кожа говорили Джейку, что он живет вот уже очень, очень долгое время.

Его глаза, которые также выглядели более бледными по сравнению с глазами Зератула, сузились, и протосс свел плечи в смехе. Джейк почувствовал, как его лицо заливается краской.

– Да, Джейкоб Джефферсон Ремси, я помню изгнание из родного мира. Еще тогда я был старше Рашжагал, и не думаю, что моя жизнь продлится еще долго. Но я рад, что прожил достаточно, чтобы увидеть, как наш народ объединится вновь и чтобы встретить того, кто не являясь протоссом, уважает наше знание так же, как мы, и чтобы оказать помощь Хранителю. Ты прав насчет кристаллов. Уникальное сочетание энергий здесь на глубоком уровне изменило кристаллы. Здесь есть два места сосредоточения подобных энергий. Одно – в глубинах океана, а другое прямо под нашими ногами. Вот почему мы решили остаться здесь и возвести именно на этом месте Алис’арил.

Криткал слегка шевельнулся, и Джейк перестал слышать его мысли. Джейк предположил, что он обращается лишь к Замаре. Что-то из того, что сказала Замара, глубоко впечатлило старого протосса: Джейк заметил, что его глаза расширились, а тело слегка напряглось, чтобы затем расслабиться и будто сгорбиться – по крайней мере, его движение было самым близким к этому из того, что когда-либо выказывали протоссы. Наконец, Криткал кивнул.