Текст книги "Лояльный мужчина (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Я видела только спину Митча, но он тоже стоял твердо позади Эльвиры.

Тетя Луламэй снова потянула ее за руку.

Мама перевела свой взгляд на меня.

Затем она усмехнулась.

Потом она прошептала:

– О чем я только думала? Ты не стоила таких моих хлопот. Никогда.

Краем глаза я заметила, как напряглось все тело Митча, но выдержала взгляд матери. Я не стала утруждать себя ответом, потому что знала, что она, как всегда, не права и, если уж совсем честно, она не стоила с моей стороны дополнительных усилий.

Мама ждала.

Эльвира и Митч стояли твердо перед ней.

Тетя Луламэй снова потянула маму за руку.

– Сука, – прошипела мама, повернулась на своих стриптизерских туфлях и потопала за дверь.

Вот и все. Последнее, что могла сказать мне моя мать.

Понятно.

Тетя Луламей, не глядя никому в глаза, последовала за ней.

Эльвира закрыла и заперла входную дверь.

Я вздохнула.

Митч повернулся на каблуках и зашагал ко мне.

Мое облегчение испарилось при виде выражения его лица и напряженной походки. У меня была секунда, чтобы собраться с духом, прежде чем он оказался прямо передо мной. А потом я оказалась в его объятиях. А потом он стал целовать меня, крепко, глубоко и влажно. Поцелуй был таким неожиданным, но это был поцелуй Митча, который был действительно хорошим, поэтому я растаяла в его объятиях, обхватив его за плечи.

Наконец, он оторвался от меня, мои ресницы затрепетали, я заметила его горячий взгляд.

– Это было... чертовски... феноменально, – с силой прошептал он.

О. Теперь я поняла всю силу этого поцелуя.

Я ухмыльнулась и еще больше прижалась к нему.

Затем прошептала в ответ:

– Спасибо.

Митч тоже улыбнулся и крепко сжал меня в объятиях.

– М-м-м, хорошая, – услышали мы бормотание Эльвиры и посмотрели в ее сторону, она подняла свой телефон и указала на нас. Я услышала звук, похожий на щелчок камеры телефона, затем: – Нет, – продолжала она, – эта лучше.

– Э-э... Что ты делаешь? – Спросила я, и Эльвира перевела взгляд с телефона на меня.

– Я понимаю, что сейчас неподходящее время, дорогая, но мои девочки просто обожают тебя. Мы с Тесс рассказали им всю подноготную, но ни у одной из нас не имеется наглядного подтверждения того, что Митч завел себе такую милую маленькую красотку. Гвен, Кэм и Бинпол крутились вокруг нас с Тесс, и, хотя Тесс сказала им, что у вас двоих все очень здорово, что аж искры летят, мои девочки начинают терять терпение. С Кэм и Бинпол, я могу как-то справиться. Но Гвен – женщина Хоука, а Хоук – мой босс, и Хоук готов предоставить своей женщине все, чего бы она не захотела. И когда я говорю «все», он покупает ей туфли за тысячу двести долларов.

Она снова уткнулась в свой телефон и начала нажимать кнопки, а я моргнула при мысли о том, что мужчина покупает женщине туфли за тысячу двести долларов, и в то же время моргнула при мысли о том, что у нее должно быть двенадцать сотен туфель. Я имею в виду, что в каком-то смутном уголке своего сознания я понимала, что существуют такие мужчины и женщины, но только в каком-то смутном уголке сознания.

Пока я переваривала эту информацию, а также восстанавливалась после разговора с Трио и поцелуя «я горжусь тобой» Митча, Эльвира продолжила:

– Итак, Гвен попросит Хоука оказать на них давление. Ему совершенно безразлично, кого будет просить из своей команды Митч. Но ему совсем не безразлично все, что касается Гвен, потому что он готов выполнить все, чего бы она не попросила, возможно, что более важно, чтобы она не нервничала и заткнулась. Хоук немного выглядит пугающе. Даже для меня. Так что я просто отправлю им эту фотографию и немного напишу. Дам моим девочкам что-то, чтобы они немного успокоились. – Она все время нажимала на кнопки и говорила. – Мы обязательно посидим, чтобы они могли устроить тебе допрос с пристрастием третьей степени за «Космо». Думаю, в клубе, потому что там у них такие классные бокалы. Или в «Круиз Салон». Я все организую.

Я перевела взгляд с Эльвиры, которая все еще нажимала на кнопки, на Митча, который смотрел на Эльвиру так, словно не знал, то ли рассмеяться или надрать ей задницу.

Затем я снова посмотрела на Эльвиру, которая все еще нажимала на кнопки.

– Ты хочешь сказать, что отправляешь фото меня с Митчем женщинам, которых я не знаю?

Она перевела взгляд с телефона на меня.

– Да, вроде того. Вообще-то, я отправляю им эсэмэски с твоими фотографиями в объятиях Митча.

У меня напряглись руки, когда я спросила:

– Зачем?

– Потому что они знают Митча, – мгновенно ответила она. – Им нравится Митч, и они хотят быть уверены, что Митч выбрал женщину, которую они одобрят. У тебя только что была целая словесная битва, а до этого ты провела весь день с Митчем и двумя детьми в парке развлечений, а ты все еще выглядишь потрясно и сексуально. Я написала об этом им вместе с вашими фотками. Все будет хорошо. Не так уж много женщин способны выглядеть хорошо после дня, проведенного с двумя детьми в парке развлечений. Я пишу им, что ты готова изнурять себя, истекать кровью, отказывать себе, но сделать все, чтобы дети были в безопасности, которые даже не твои родные дети, это тоже произведет на них должное впечатление. Но ты должна выпить «Космо» в маленьком черном платье, чтобы действительно завоевать их, и это ты должна сделать сама.

– У меня нет маленького черного платья, – сказала я ей.

Ее внимание снова вернулось к телефону.

– Ничего страшного, мы пройдемся по магазинам.

– Э-э... мне нужно нанять адвоката, а не покупать маленькое черное платье, – напомнила я ей.

Она нажала кнопку и пробормотала:

– Вот. – Потом посмотрела на меня. – Ну ладно, говорю еще раз, я уже упоминала Хоука. Он наводящий страх крутая задница, чертовый коммандос. Когда я говорю это, я не лгу. Так что я повторяю, он наводящий страх крутая задница, чертовый коммандос. Итак, когда ты представляешь себе крутого коммандос то, это Хоук. И Хоук любит детей. Но он совсем не любит, когда дети пугаются, и некоторые взрослые начинают использовать их в своих разборках. Я ему все расскажу, кстати, я полностью ему все расскажу, несмотря на то, что он не знаком с этими детьми, он станет настоящим крутым психом, чертовым коммандос и Близнецы Одни Неприятности даже не поймут, что произошло.

Матерь Божья!

– Эльвира… – начал Митч, понизив голос, опустив одну руку и повернувшись всем телом к Эльвире, но ее нельзя было остановить.

– Извини, Митч. Считай, что уже сделано.

– Не впутывай в это дело Хоука, – приказал Митч.

– Так вот, к тебе один вопросик, – сказала она. – Твоя женщина сексуальная, фигуристая, у нее имеется задница, ноги, я думаю, ты это заметил. Так вот, она может выпить «Космо» с нами девочками, придет домой к тебе пьяная в маленьком черном платье. Ты хочешь этого, или ты хочешь, чтобы она потратила свои деньги на адвоката, чтобы раз и навсегда разобраться с этими мерзкими шлюхами, если ты хочешь все же первое, то я позволю повеселиться Хоуку и его банде не очень веселых парней. Таким образом, ты не только приведешь свою женщину домой пьяной в маленьком черном платье, но и обратишь свое внимание на двоих детей, один из которых сейчас сидит по коридору напротив в квартире, перепуганный до смерти.

Я не была уверен, что понимаю, что значит «повеселиться» для наводящего страх крутого, чертового коммандос.

Но в чем я была уверена точно, что нам пора позаботиться о Билли.

Поэтому я повернулась к Митчу, положила руку ему на грудь и прошептала:

– Милый, нам нужно забрать Бада.

Митч хмуро посмотрел на Эльвиру, потом обнял меня за плечи и крепко сжал, потом посмотрел на меня сверху вниз и пробормотал:

– Ага.

Я еще сильнее прижалась к нему и прошептала в ответ:

– Да.

– Мы закончили? – Спросила Эльвира, и мы с Митчем посмотрели на нее.

– Закончили, – ответил Митч, подталкивая нас обоих к двери.

– Спасибо, Эльвира, – сказала я, когда она открыла дверь.

– От меня не убудет. Я не собираюсь заставлять этих шлюх спасаться бегством на своих стриптизерских туфлях, это сделает Хоук, – пробормотала она, высунув голову за дверь, посмотрев сначала по сторонам, будто она тоже была коммандос, проверяющей, чтобы берег был чист. Потом она снова посмотрела на меня, – хотя, если честно, я была бы не прочь поучаствовать в этой операции.

Я усмехнулась.

Эльвира ухмыльнулась в ответ, а затем вышла за дверь.

Понятно, берег был чист.

– Детка, – тихо позвал Митч, выводя нас в коридор.

Я подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на меня сверху вниз.

– Сейчас самое время поговорить с Билли. Он устал, но я не хочу, чтобы он ложился спать, обдумывая это дерьмо. Я хочу, чтобы он спокойно заснул.

Я кивнула в знак согласия.

Митч еще не закончил.

– Я собираюсь начать разговор. Ты мне доверяешь в этом?

Как будто ему нужно было спрашивать.

– Конечно, – ответила я.

– Хорошо, – пробормотал он, его глаза оставили меня, он смотрел на дверь Дерека и Латании, к которой мы приближались.

– Митч, – позвала я, замедляя шаг, и он тоже замедлил шаг.

– Что? – спросил он, глядя на меня сверху вниз.

Моя рука обняла его и крепко сжала.

– Сегодня лучший день в моей жизни, малыш, – прошептала я.

Я видела, как у него из глаз исчезла озабоченность, они загорелись тем светом, который я видела весь день.

Затем он произнес:

– Ага.

И провел нас в квартиру Дерека и Латании, чтобы мы могли забрать наших детей.

25

У мужчин нет таких моментов

Мы привели детей ко мне в квартиру, оставив Эльвиру наедине с Дереком, Латаньей, Брэйем и Брентом. Я боролась с сонной Билле и ее непослушными конечностями, вытаскивая ее из одежды, надевая пижаму и укладывая в постель с розовым плюшевым мишкой, пока Митч тащил Билли в ванную, чтобы тот переоделся и почистил зубы.

Митч наливал мне бокал вина, а я зажигала свечи, когда мы услышали, как Билли вышел из ванной.

Я перевела взгляд на Митча, он посмотрел на меня, а потом, не отрывая глаз, позвал:

– Бад, зайди на минутку в гостиную, ладно?

Я закончила со свечой, когда Митч вышел из кухни, неся бокал, а для себя бутылку пива. Билли появился в своих свободных шортах и футболке в холле.

Митч остановился по пути к моему новому, супер-классному дивану (я купила тот диван, что был выставлен у Пенни в витрине, когда я заикнулась о нем, и она поняла, что он вписывается в «ее видение моей квартиры», он оказался в моей гостиной).

– Я знаю, что ты устал, Бад, но нам надо кое о чем поговорить прежде, чем ты ляжешь спать. Ты не возражаешь?

Билли запрокинул голову, не сводя глаз с Митча, выглядя при этом лет на пятьдесят, несколько секунд стоял в нерешительности, потом кивнул.

– Садись на диван, – тихо приказал Митч.

Билли снова кивнул, и они с Митчем задвигались.

Я подошла к дивану. Митч подошел к дивану первым и протянул мне бокал. Затем он кивнул мне на диван. Я села. Митч сделал большой глоток пива, поставил бутылку на кофейный столик и сел рядом со мной, оставив несколько футов свободного пространства между нами. Билли обошел диван, пока я потягивала вино, и остановился в нерешительности.

У Митча не было нерешительности.

– Садись сюда, Бад, между мной и Марой.

Плечи Билли странно дернулись, затем он подошел к нам и сел в небольшом пространстве между мной и Митчем. Я мгновенно повернулась к нему всем телом, скрестила ноги и взяла свободной рукой его за руку.

Билли опустил голову и посмотрел на наши сцепленные пальцы. Я сжала его руку, и он поднял на меня глаза. Именно тогда я слегка улыбнулась ему.

Он не улыбнулся мне в ответ. Было видно, что он нервничает, мой милый Билли.

Митч поднял обе ноги и положил их в ботинках на мой кофейный столик, но сделал это под небольшим углом, как бы окружая Билли.

Нет, не так.

Заключив его в кокон физически, как бы в семейное гнездышко.

Господи. Я любила Митча Лоусона. Я любила его и любила достаточно сильно, и когда он укутывал Билли в кокон вместе со мной в безопасное гнездышко, я не собиралась ругаться с ним по поводу его ботинок на моем новом кофейном столике.

Билли перевел взгляд на ноги Митча.

Он тоже заметил это, хотя Билли вообще редко что-нибудь упускал из вида.

– Посмотри на меня, Бад, – тихо приказал Митч. Билли поднял и повернул голову, чтобы посмотреть Митчу прямо в глаза. Митч не стал медлить. – Есть кое-что, что тебе нужно знать. Но самое главное – я влюбился в Мару.

Мои губы приоткрылись, я была почти уверена, что глаза вылезли из орбит.

Ну, это была не та часть, которую я ожидала услышать. Я не возражала, но… просто не ожидала.

Совсем не ожидала.

Митч продолжал говорить:

– Мара разделяет мои чувства.

Я моргнула, потом посмотрела вниз и увидела, что голова Билли повернулась в мою сторону. Я закрыла рот, чтобы улыбнуться и снова сжала ему руку.

Митч продолжал, и Билли оглянулся на него.

– Мужчина, который собирается строить свою жизнь с Марой, строит свою жизнь с тобой и с Билле. Я и есть тот мужчина. Ты должен понять что, влюбившись в Мару, я влюбился в тебя и твою сестру. Прямо сейчас, Бад, без обмана. Чувства, которые я испытываю к Маре, принадлежат ей, чувства, которые я испытываю к Билле, только для нее, а чувства, которые я испытываю к тебе – для тебя. У вас у всех есть моя любовь, но не коллективная, а индивидуальная. Ты меня понимаешь?

– Я... – прошептал Билли и тихо закончил: – Нет.

Митч молча кивнул.

– Хорошо. Я хочу сказать, что влюбился в вас всех целиком. Я влюбился в каждого из вас по-своему, в таких, какие вы есть. Потому что ты есть у Мары, а я собираюсь строить свою жизнь с Марой. Я забочусь о тебе, потому что ты хороший ребенок. Ты умный. Ты доверяешь мне. Ты любишь и заботишься о своей сестре и Маре. Я знаю взрослых мужчин, которые не обладают такими чертами характера, какие есть у тебя. По этим причинам я тебя люблю. Существуют разные причины, по которым я люблю Билли. И имеются совсем другие причины, почему я люблю Мару. Сегодня так, как мы провели время, в этом было что-то хорошо. Но чувства, которые я испытываю к тебе, не те чувства, которые я должен испытывать к Маре. Это те чувства, которые заслужил только ты, поэтому они только для тебя. Теперь ты меня понимаешь?

– Думаю, да, – тихо ответил Билли, и я снова сжала его руку.

Митч продолжил:

– Ладно, тогда я объясняю дальше. Я люблю тебя, как Билле и Мару. Билли любит всех нас. Мара любит всех нас, и я думаю, что ты тоже. А раз мы все любим друг друга, это и делает нас семьей.

Я почувствовала, как слезы защипали глаза, когда я смотрела, как Билли сглотнул и его глаза заблестели от слез.

Митч еще не закончил.

– Жизнь идет своим чередом, я надеюсь, что ты будешь танцевать с Марой на своей свадьбе, а твоя сестра будет танцевать со мной на своей.

О Боже мой!

Моя рука судорожно сжала руку Билли, а он в ответ крепко сжал мою.

Митч продолжал говорить.

– Между сегодняшним днем и вашим будущем не каждый день будет таким хорошим, как сегодня, когда мы все очень счастливы, веселимся и смеемся. У нас будут и трудности. Но это будут наши семейные трудности, и мы будем их решать вместе. В этом и заключается моя работа и работа Мары до тех пор, пока ты не станешь взрослым мужчиной, наша работа заключается в том, чтобы никто за пределами нашей семьи не посмел доставить тебе и твоей сестре проблемы и неприятности. Мара взяла на себя эту роль самостоятельно и позволила мне стать частью команды. Мы оба – она и я относимся к этому вопросу очень серьезно. С теми женщинами, которых ты видел, дружище, мы разобрались. Вот и все. Никто не причинит вам вреда. Не сейчас, не в будущем. Ничего. Мара позаботится об этом. Я позабочусь об этом. – Он наклонился ближе и понизил голос. – Какое-то время тебе приходилось быть главой семьи, Бад, но сейчас тебе уже пора перестать волноваться на этот счет. Я уже говорил тебе ранее, я разберусь с этим. И я разобрался. И Мара тоже. Так что дело сделано. Что бы там ни было у тебя в голове, ты должен оставить эти мысли. Больше ты и Билле не боритесь одни против всего мира. У тебя есть мы. Тебе нужно избавиться от этого груза, Бад. В семье мы все заботимся друг о друге. Теперь ты не должен заботиться один о себе и Билле. Ты должен снять этот груз с плеч, передать его мне и Маре и просто быть Билли.

Билли долго смотрел на Митча, а потом тихо спросил:

– Та женщина собирается забрать Билле?

– Нет, – мгновенно ответила я с Митчем в один голос, и Билли посмотрел на нас обоих.

Затем он посмотрел на меня.

– Ты собираешься получить над нами опеку… постоянную?

– Да, – снова мгновенно ответила я.

– Завтра мы с Марой поговорим с адвокатом, – вставил Митч, это было для меня новостью, хорошей новостью, и мы с Билли уставились на него. – Мы начнем процесс, чтобы Мара стала твоим законным постоянным опекуном, а когда придет время, добавим и меня.

Я крепко сжала губы.

Билли не был готов поверить в это.

– Всякое случается, Митч, иногда очень плохое. И Билле…

– Не беспокойся об этом, – оборвал его Митч. – Давай, об этом будем думать и беспокоиться мы с Марой.

– А что, если вы расстанетесь?

Я затаила дыхание.

Митч еще сильнее прижался к Билли и прошептал:

– Посмотри на меня.

– Я смотрю на тебя, Митч, – прошептал в ответ Билли.

– Нет, Бад, ты внимательнее посмотри на меня, – снова шепотом приказал Митч.

Я выдохнула и сделала еще один вдох.

Билли сосредоточился на лице Митча.

Тут заговорил Митч:

– Всю свою жизнь, сколько я себя помню, я мечтал стать полицейским. Я хотел быть только им. Смотрел передачи по телевизору, боевики, детективы. И представлял, что это я. Так что я сам выбрал кем хочу стать. Я люблю свою работу. Я горжусь тем, что делаю. И когда я узнал о девушках и понял, что когда-нибудь у меня появится девушка, я также понял какой она должна быть. Точно так же, как я хотел быть полицейским, я знал, какая женщина мне нужна. И я нашел эту женщину, и она сидит на этом диване.

Мое сердце подпрыгнуло, я выдохнула и закрыла глаза.

Боже, это было так приятно.

Нет, это было просто здорово.

Я открыла глаза, а Митч продолжил говорить:

– И я вырос в очень дружной семье и всегда знал, что тоже хочу иметь такую же. Так что я не могу обещать тебе, что наша жизнь будет протекать идеально. Я не могу предсказать будущее. Но я могу сказать: то, что у нас есть, когда мы с тобой играем в мяч, или управляемся с грилем, или сидим за столом и делаем домашнее задание, для меня кое-что значит. Это очень важно для меня. А когда что-то важное такое существует, ты всегда об этом заботишься. У меня бывают такие же моменты с твоей сестрой и Марой. Эти моменты что-то значат для меня. Они очень важны, и я обещаю тебе сейчас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться обо всем, обо всех вас. Я не могу предвидеть будущее, но могу тебе это пообещать. А теперь скажи, ты мне доверяешь?

– Я доверяю тебе, Митч, – прошептал Билли, сжимая мою руку, и я почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза.

Митч и бровью не повел.

– Хорошо, – пробормотал он. – Итак, Мара оценила, как ты управляешься с пылесосом, и мы хотели бы, что ты выполнял кое-какую работу по дому и получал хорошие оценки, но ты не должен себя изводить, делая жизнь других людей гладкой. Отныне ты будешь просто Бадом. Пусть жизнь будет такой, какой она должна быть, и верь в то, что мы встретим все, что придет, как одна семья. Ты можешь сделать это для нас с Марой?

– Да, – прошептал Билли, крепче сжимая мою руку, и еще одна слеза скатилась по моей щеке.

– Хорошо, – снова пробормотал Митч, затем поднял руку, обняв шею Билли и притянул его еще ближе к своему лицу. А когда он притянул его ближе, его лицо изменилось и приняло такое выражение, что я сразу все поняла, и молилась за Билли, чтобы он тоже все понял, хотя Билли никогда ничего не упускал.

Но ему и не нужно было ничего упускать.

Потому что Митч просто сказал:

– Я люблю тебя, Бад, – прошептал он Билли, и больше, чем две слезинки скатилось из моих глаз.

– Я тоже люблю тебя, Митч, – прошептал Билли в ответ, и тут я всхлипнула, и оба мужчины посмотрели на меня.

Я помахала им своим бокалом и пробормотала:

– Не обращайте на меня внимания. Насладитесь своим моментом.

Митч откинулся на спинку, отпустил Билли и улыбнулся мне.

– У мужчин нет моментов.

– Ну, знаешь, – ответила я. – Именно в этот момент я наблюдаю как раз один такой.

– Это не момент, дорогая, это встреча умов, – возразил мне Митч.

– Это как раз такой трогательный момент, Митч, – возразила я ему.

Митч перевел свою ухмылку на Билли и спросил:

– Разве у нас был трогательный момент?

Билли пристально посмотрел на Митча, потом на меня.

– Неааа.

Билли даже не знал, что такое трогательные моменты. Он просто соглашался с Митчем, потому что Митч был крутым парнем, а я была девушкой, которая плакала.

Я закатила глаза, еще раз сжала его руку, отпустила ее и вытерла мокрое лицо, пробормотав:

– Ладно, как хотите.

Когда я перестала стирать слезы, оглянулась на своих парней и увидела, что они улыбаются друг другу.

Наблюдая за ними, мне потребовалось совершить над собой некоторое усилие, только одна слеза вырвалась наружу, я не разразилась тысячью слез, преуспела в этом стремлении, сделав то, что сделала бы любая девушка, чтобы преуспеть в этом своем стремлении. Я сделала еще глоток вина.

– Хорошо. Вот и все, пора спать, – распорядился Митч, снимая ноги с кофейного столика, чтобы Билли мог пройти.

Билли вскочил и обогнул диван, а мы с Митчем смотрели ему вслед.

Он остановился на полпути к выходу из гостиной и снова повернулся к Митчу.

– Спасибо за сегодняшний день, Митч, было весело.

– Мы сделаем это снова, Бад, – ответил Митч. – А теперь отправляйся спать. Да?

Билли кивнул.

– Да. Спокойной ночи, Митч, – пробормотал он, посмотрел на меня и крикнул: – Спокойной ночи, тетя Мара.

– Спокойной ночи, милый, – отозвалась я.

Билли направился в свою комнату. Я посмотрела на Митча главным образом потому, что он наклонился ко мне и просунул руку между мной и диваном. Он потянул меня к себе, я сосредоточилась на бокале с вином, который боялась расплескать, пока он выполнял этот маневр.

Мне удалось все же ничего не разлить, я устроилась на своем мужчине, расслабилась с вином и свечами, когда мы услышали:

– Тетя Мара?

Мы с Митчем оба повернули головы назад. Когда мы это сделали, то увидели Билли, стоявшего в тени холла у входа в гостиную.

– Да, милый? – Спросила я.

Билли выдержал мой взгляд.

Затем он объявил:

– Билле очень похожа на тебя.

Я не знала, к чему он клонит, но ответила ему правду.

– Да, это так, Бад.

– Как ты думаешь, я похож на Митча? – Спросил Билли.

Боже.

Господи.

– Да, – тихо ответила я.

– Та женщина в ресторане сказала, что у нас прекрасная семья, – напомнил мне Билли, и Митч крепче меня обнял.

– Так и есть, – ответила я ему. – Но тогда мы об этом не знали, но она оказалась права.

Билли не сводил с меня глаз, потом его взгляд переместился на Митча, прежде чем посмотреть в пол, он спросил:

– Митч, а когда ты женишься на тете Маре, мы с Билле можем взять твою фамилию?

О Боже!

Боже, Боже, Боже!

– Если ты так хочешь, то обязательно, – ответил Митч.

Я начала глубоко дышать.

Билли снова перевел взгляд на меня.

А потом, хотя он и прошептал, но я услышала, как он сказал:

– Ты должна знать, что я тоже люблю тебя, тетя Мара.

Затем он исчез в темном холле.

У меня снова перехватило дыхание, и на этот раз мне не удалось сдержать тысячи слез. К счастью, мне удалось не разразиться громкими всхлипываниями, а плакать молча.

Митч забрал у меня бокал, я зарылась в него, он поставил мой бокал рядом со своим пивом на кофейный столик, притянул меня к себе обеими руками.

Это заняло некоторое время, но я все же потом взяла себя в руки.

Затем прошептала ему в шею:

– Я люблю тебя, детектив Митчелл Джеймс Лоусон.

Митч крепко сжал меня в объятиях.

– Я знаю, детка. Я тоже тебя люблю.

– Все было правильно, дорогой. – Я подвинулась, чтобы поцеловать его в шею, а затем откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза, он наклонился ко мне, чтобы посмотреть на меня. – Спасибо тебе.

– В любое время, милая, – ответил Митч.

Мне это понравилось.

В любое время и каждый раз, сейчас и на протяжении всей нашей жизни с нашей семьей.

И снова моя душа вздохнула, но губы улыбнулись.

– Я чертовски горжусь тобой за то, как ты разговаривала со своей матерью и тетей, – сказал мне Митч.

Моя улыбка стала шире, и я ответила ему:

– Просто чтобы ты знал, твой поцелуй сообщил мне об этом.

Митч улыбнулся мне в ответ.

– Точно.

– И еще кое-что ты должен знать, – прошептала я. – Я смогла это сделать только благодаря тебе.

– Мара, – начал он, но я отрицательно покачала головой и еще сильнее прижалась к нему.

– Нет, во мне это было, я чувствовала, но именно ты открыл мне глаза, кто я есть на самом деле. Я всегда была порядочным человеком, и даже если бы ты не стоял рядом со мной во время того разговора с этим Трио, я бы все равно сделала бы все возможное, чтобы сохранить и обезопасить детей. Но мне было так хорошо, когда ты был рядом. Мне было приятно осознавать, что именно такой я и была всегда. И мне было приятно выйти за пределы того, кем я себя считала раньше. И ты подвел меня к этому. Так что... – я улыбнулась и прижалась еще ближе, – спасибо тебе.

Митч опустил голову, прижавшись к моим губам, прошептал:

– Пожалуйста, детка.

Моя усмешка превратилась в улыбку.

Митч коснулся губами моей улыбки, отодвинулся на полдюйма и заметил:

– С самым трудным на сегодня мы закончили. Я зависну на время на матче.

Зависнуть на диване с Митчем, вином, свечами и бейсболом.

Идеальное завершение (почти) идеального дня.

– Хорошо, – прошептала я. Митч ухмыльнулся, и через тридцать секунд телевизор был включен, Митч убрал ноги с моего кофейного столика, уложил меня между своим откинутым на подушки телом и диваном, я держала бокал в одной руке, щека была на его груди, его рука обнимала меня за спину, другая моя рука приземлилась на бедро, а он держал пиво в другой руке.

Я сделала глоток вина и зависла.

Митч потягивал пиво и смотрел игру.

Да.

Идеальное завершение (почти) идеального дня.

Я, Митч, вино, пиво, бейсбол и в соседней комнате спят Билли и Билле.

26

Дождь всегда заканчивается

Прошло два дня…

Я была одета, как на работу, потому что потом собиралась поехать на работу.

На мне была узкая светло-бежевая юбка-карандаш. Милая светлого персикового цвета блузка. Коричневые босоножки-лодочки на высоком каблуке. Волосы были собраны в закрученный пучок на затылке.

Митчу нравилось, как я одевалась на работу, он сказал, что очень сексуально, хотя ему и не нравилось, что я продавала матрасы мужчинам, одетая таким образом. Но мне приходилось кормить сразу четыре рта. А когда Митч начал кормить еще три рта, то понял мою необходимость так одеваться.

Я сидела за маленьким письменным столом. Митч, как и в прошлый раз, стоял у меня за спиной.

Я совсем не нервничала, но волновалась. Понятия не имея, откуда возьму деньги, чтобы оплатить работу адвоката после нашей вчерашней встречи, которой он будет заниматься в ближайшие месяцы. И я понятия не имела, какая реакция меня ожидает в данный момент.

Но реакцию моего двоюродного брата мне было наплевать.

Я найду деньги, а человек, который вот-вот получит от меня плохие новости, не заслуживает моих нервов и беспокойства.

Раздался звонок, и я почувствовала, как за спиной напрягся Митч, повернув голову к двери.

Митч, в отличие от меня, нервничал. И нервничал он за меня. Я сказала ему, что все будет хорошо, что я в полном порядке, но он мне не поверил.

Но по моей реакции, он поймет, что ему не о чем беспокоиться.

Я наблюдала, как Билл в своем оранжевом комбинезоне и белой футболке появился в дверях.

Он выглядел похудевшим, но цвет его лица стал лучше и его прилично подстригли. Очевидно, в тюрьме сидел и парикмахер. Или, по крайней мере, в тюрьме имелся парикмахер, и Билл воспользовался его услугами, поскольку ему не нужно было теперь принимать решение, потратить свои деньги на стрижку или на наркоту.

Лицо Билла сморщилось, когда он увидел меня, но он подошел все же к стулу за маленьким столом за стеклом напротив. Присел, глядя на меня, а потом перевел взгляд на Митча.

Я схватила телефонную трубку.

Билл перевел на меня глаза.

Он даже не пошевелился.

Я прижала трубку к уху и стала ждать.

Он по-прежнему не двигался.

Митч потерял терпение, наклонился и постучал костяшками пальцев по стеклу. Затем он указал пальцем в сторону телефона.

Билл сердито посмотрел на него и схватил трубку.

Как только он поднес ее к уху, я произнесла:

– Не злись, не бросай трубку и не уходи, – быстро сказала я. – То, что я хочу сказать, очень важно, и ты должен это услышать.

– Я не уверен в том, что ты хочешь сказать, так уж важно, Мара, – ответил Билл, его глаза наполнились ненавистью, а рот и нос скривились в усмешке.

– Это касается Билли и Билле, так что если ты думаешь, что для тебя это не важно то, что я решила сделать, хотя мне необходимо было это сделать уже давно, – ответила я и продолжила: – я знала это.

Билл пристально посмотрел на меня, затем его глаза метнулись к Митчу, прежде чем вернуться ко мне.

– Скажи то, что должна сказать, чтобы я мог убрать отсюда и больше тебя не видеть. Я бы предпочел сидеть взаперти с кучей психов бандитов, чем сидеть здесь с тобой, так что, думаю, ты понимаешь мое мнение, когда дело доходит до тебя, – парировал Билл.

– О, – прошептала я, – я поняла, когда ты послал мою мать и свою мать ко мне. И если я не поняла этого даже тогда, то окончательно все поняла, когда ты заставил их отыскать Джез, чтобы использовать и ее, угрожая мне, Билли и Билле.

Лицо Билла не изменилось, он продолжал сверлить меня взглядом и ухмыляться. Он не чувствовал угрызений совести, даже не предполагая, как его действия могли повлиять на меня, а также не предполагал, как его действия могли отразиться на его детях.

Я продолжила говорить:

– Когда Билли увидел Джез, он вспомнил ее и испугался, Билл.

Билл просто продолжал свирепо смотреть на меня.

– Настолько сильно испугался, что его затрясло.

Билл не произнес ни слова.

– На всякий случай, если тебе не все равно, Билле спала и ее не видела.

От Билла не последовало ни звука.

Я вздохнула, думая, что не следовало удивляться его реакции, учитывая, что он был идиотом.

Я сразу же перешла к делу.

– Вчера мы с Митчем встречались с адвокатом и наняли его. Мы хотим, чтобы он занялся получением для меня постоянной опеки над детьми.

– И меня это должно волновать, потому что...? – Спросил Билл, и я моргнула.

Затем спросила в ответ:

– Прости?

– У меня полно дерьма, о котором мне стоит беспокоиться, Мара. И еще одно дерьмо мне не нужно. Из-за тебя я получил двадцать четыре на семь головную боль на свою задницу, что теперь постоянно должен оглядывать и прикрывать свою спину. Я не собираюсь еще тратить свое время на размышления о том, что ты там задумала. Ты давно горела желанием доказать своему парню-свинье, что ты хороший человек, забрав у меня моих детей. Если я закончу все это веселье живым, то потом и побеспокоюсь о тебе и твоем дерьме.