Текст книги "Игры с палачами"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Глава 32

Полицейская сирена взревела вдали, нарушив зловещую тишину, которая воцарилась в гостиной Хантера. Алиса всматривалась в невозмутимое лицо детектива, но ничего не смогла на нем прочитать.

– Убийца хочет, чтобы мы узнали, что он думает о Деррике, – сказала Алиса. – Он хочет сказать нам, что считает Деррика лжецом и предателем. – Она подняла руку, призывая Хантера к молчанию. – Я знаю, что вы хотите сказать. Покойный был юристом, а многие люди считают всех юристов лжецами и обманщиками.

Хантер ничего не ответил.

– Вот только Деррик Николсон не относился к категории пройдох, которые докучают людям и живут за чужой счет. Он был государственным обвинителем. У него был один-единственный работодатель – штат Калифорния. Его работа состояла в преследовании преступников, задержанных полицией Лос-Анджелеса или штата. Его доходы не зависели от того, выиграет он дело или проиграет, сколько денег удастся выжать у проигравшей стороны.

Хантер молчал.

Алиса оживилась.

– Вряд ли убийца считает лжецом и предателем себя. Думаю, он имеет в виду Деррика, но не просто из-за его профессиональной деятельности… Тут что-то другое. Однако я пока не знаю что…

– А как насчет списка преступников, которых осудили при участии Николсона? Что-нибудь из этого есть? – спросил Хантер.

– Пока никаких зацепок, – поднимаясь с дивана, сказала Алиса. – Никто из выпущенных на свободу осужденных или родственников тех, кто до сих пор отбывает свой срок, кажется, не способен на такое ужасное злодеяние, но если и есть какая-нибудь зацепка, я обязательно ее обнаружу. Вы не против, если я схожу за пивом?

Женщина кивнула в сторону кухни.

– Пожалуйста, без церемоний.

Алиса открыла холодильник Хантера и нахмурилась, обнаружив, что он почти пуст.

– Ух ты! Чем же вы питаетесь? Протеиновыми коктейлями, шотландским виски и… – она окинула взглядом кухню, – воздухом?

– Диета настоящих чемпионов, – пошутил Хантер. – А как насчет тех, кого Николсону не удалось засадить за решетку? Как насчет тех, кто улизнул благодаря технической ошибке? Как насчет жертв обвиняемых? Они ведь могли решить, что правосудие не свершилось. А вдруг кому-нибудь из них пришло в голову отомстить? Вдруг они посчитали, что в провале виновен Николсон?

Налив в стакан пиво, Алиса вернулась в гостиную.

– Ну, пока что у меня не было времени со всем этим разобраться, но если и есть связь между одним из судебных дел, которое вел Деррик, и его смертью, я, уж поверьте мне, ее найду.

Взгляд Хантера не отрывался от Алисы. Чувствовалось, что ее самоуверенная манера говорить не имела ничего общего с наглостью и высокомерием. Это было странно, если учитывать тот факт, что Алиса Бомонт работала в одном из самых высокомерных и склонных к повышенному самомнению органов правопорядка в штате Калифорния, в офисе окружного прокурора Лос-Анджелеса. Нет, ее самоуверенность не основывалась на словоблудии. Она имела природное происхождение. Алиса уверена в себе, потому что точно знает, на что способна.

– А второй убитый, – отхлебнув из стакана, спросила женщина, – тоже был адвокатом или прокурором?

Хантер поднялся на ноги и подошел к окну.

– Хуже. Он был местным копом.

Глаза Алисы расширились от удивления, а в голове лихорадочно стали возникать образы грядущих последствий.

– Его звали Эндрю Нэшорн, – сказал Хантер.

– Он был детективом?

– Лет восемь как перестал им быть.

Женщина еще раз отпила из стакана и спросила:

– Почему?

– Нэшорна ранили во время преследования подозреваемого в Инглвуде. В результате – месяц в больнице, полгода на больничном и навсегда испорченные легкие. После этого он уже не мог заниматься оперативной работой. Бывший детектив решил заняться канцелярской работой в Южном райотделе.

– А сколько времени он проработал детективом?

Хантер видел, что она все схватывает на лету.

– Десять.

Лицо Алисы озарила та же догадка, которая пришла в голову детективу еще несколько часов назад.

– Он и Деррик могли работать по смежным делам или даже по одному и тому же делу, – предположила она. – Десять лет – долгий срок. За это время можно поймать много преступников.

Хантер не мог с ней не согласиться.

– Деррик проработал в прокуратуре двадцать шесть лет, – продолжала развивать свою мысль Алиса. – Есть вероятность того, что он был обвинителем на процессе человека, которого… Как имя жертвы?

– Эндрю Нэшорн.

– Которого Нэшорн арестовал.

Хантер вновь согласился с ней.

– Это может быть нашей первой зацепкой… даже прорывом… Я все проверю и скажу, если что-то найду.

Мужчина взглянул на часы.

– Хорошо, но не сейчас. Нам обоим нужно выспаться.

Алиса кивнула, но уходить не спешила. Она не отрываясь смотрела на Хантера.

– Вы говорили, что есть вторая «скульптура».

Хантер сохранял молчание.

– Вы ее тоже проверили? Какие тени она отбрасывает?

– Алиса! Вы слышали, что я вам только что сказал? Нам обоим нужно поспать, а вам надо хоть на время отвлечься.

– Ну же! Теперь у нас появилась еще одна ниточка, оставленная убийцей, еще одна теневая марионетка. Что она из себя представляет?

– Мы пока не знаем, – солгал Хантер.

– Уверена, что знаете! – возмущенно воскликнула Алиса. – Почему вы не хотите мне сказать?

– Потому что, если я вам скажу, вы поедете домой, сядете за компьютер и будете рыскать по Интернету до тех пор, пока на что-нибудь не наткнетесь. А нам просто необходимо поспать!Это касается васв первую очередь. Успокойтесь. Вашему мозгу просто необходимы несколько часов полного покоя, иначе вы рискуете выжечьсебя дотла.

Алиса остановилась перед стоящим в гостиной сервантом. На полке в идеальном порядке располагались несколько фотографий. Женщина потянулась к крайнему справа снимку. Молодой улыбающийся Хантер стоял в мантии выпускника колледжа. Рядом с ним его отец улыбался с таким видом, словно говорил: «Сегодня я самый счастливый и гордый человек на всем земном шаре». Алиса улыбнулась и, поставив фотографию на место, посмотрела на Хантера.

– Ты совершенно меня забыл.

Глава 33

Хантер не вздрогнул, ничего не сказал. Он вперился взглядом в женщину, лихорадочно перебирая в памяти знакомые лица, но так ничего и не вспомнил.

Когда вчера утром детектив впервые увидел Алису, что-то в ее внешности показалось ему смутно знакомым, но он так и не смог ничего вспомнить. События вчерашнего дня сменялись так быстро, что у Хантера просто не было времени разобраться в собственных мыслях.

Он решил не гнать лошадей.

– А я должен был тебя запомнить?

Алиса быстрым движением перекинула волосы на одну сторону.

– Вряд ли. Я никогда не производила неизгладимого впечатления.

Если она напрашивалась на сочувствие или жалость, то не достигла желаемого.

– Ты был ребенком-вундеркиндом, – сказала Алиса, – и учился в Мирмане, школе для одаренных детей. Если я точно запомнила слова, которые слышала тогда от учителей, то тебя называли «ребенком, у которого зашкаливает 10».

Хантер оперся спиной о подоконник, чувствуя, как пистолет впивается ему в поясницу.

С раннего детства Роберт отличался от своих сверстников. Любые задачи он решал быстрее, чем большинство учеников его возраста. Если обычный ребенок оканчивал промежуточную школу в четырнадцать лет, Хантер прошел всю программу к одиннадцатилетнему возрасту. После этого директор направил вундеркинда в Мирманскую школу для одаренных детей, расположенную на Малхолланд-роуд.

– Но даже насыщенная школьная программа оказалась для тебя слишком легкой. Вместо четырех лет ты проучился в Мирмане только два года, – сказала Алиса.

Хантер начал вспоминать.

– Ты тоже там училась.

Алиса кивнула.

– Сначала я училась с тобой в одном классе, но долго ты там не задержался. – Женщина улыбнулась. – За несколько месяцев тебе удалось пройти годовую программу, и тебя перевели в следующий класс. Даже программа Мирмана оказалась настолько легкой для тебя, что учителя не знали, в какой класс тебя поместить. Ты прошел четыре учебных года за два. Я ничего не перепутала?

Хантер неловко пожал плечами.

– Я помню. Мой отец работал в Мирмане учителем.

Детектив не отрываясь смотрел на Алису. В ее глазах появилась грусть.

– Он преподавал философию.

– Мистер Геллар, – вспомнил Хантер, – мистер Антон Геллар.

Вдруг в его памяти всплыл образ низкорослой, полной, темноволосой девочки-подростка. Веснушчатые щеки и сверкающие скобы на зубах. Хантер помнил, что разговаривал с ней пару раз. Тогда ему было лет двенадцать или тринадцать. Она была очень застенчивой, но милой девочкой.

– Да, мистер Геллар – мой отец, – сказала Алиса. – Ты его помнишь?

– Замечательный был учитель.

Женщина потупила взгляд.

– Да.

– А ты сменила прическу.

Алиса рассмеялась.

– Я блондинка уже лет пятнадцать.

– И веснушек больше нет.

Женщина с довольным выражением лица смотрела на Хантера. Ее взгляд говорил: «Ты меня вспомнил!»

– Нет. Веснушки никуда не делись. Я просто много загораю и пользуюсь дорогой косметикой. Скобы остались в далеком прошлом. А еще я с тех пор похудела. – Алиса отхлебнула пива. – Мой папа тобой гордился, считал тебя лучшим учеником.

Хантер ничего не сказал.

– Я слышала, что ты получил стипендию и поступил в Стэнфордский университет. Там ты тоже перепрыгивал с курса на курс. В двадцать три года ты стал доктором философии, защитив диссертацию по анализу преступного поведения и биопсихологии.

Молчание.

– Это огромное достижение даже для выпускника Мирмана. Мой отец говорил, что когда-то ты, может быть, станешь президентом Соединенных Штатов или выдающимся ученым… кем-то знаменитым. – Женщина переступила с ноги на ногу. – Но вместо этого ты щекочешь себе нервы, гоняясь за психопатами.

Хантер молчал.

– Тебя пять раз приглашали работать в ФБР, а написанная тобой докторская диссертация стала и до сих пор является обязательным чтением в Национальном центре по анализу насильственных преступлений. – Алиса еще раз взглянула на фото Хантера. – После Мирмана я поступила в Массачусетский технологический институт.

Большинство людей произнесли бы название этого учреждения с гордостью. Массачусетский технологический институт является самым престижным и знаменитым исследовательским центром в США, а возможно, и во всем мире. В голосе же Алисы послышалось смущение.

– Я получила степень доктора философии в области электроники и информатики.

– И теперь щекочешь себе нервы, работая на окружного прокурора Лос-Анджелеса?

Алиса хихикнула.

– Туше! Скорее уж я устала взламывать компьютерные системы по указке правительства. Именно этим я занималась на прежнем месте работы.

– Особое подразделение?

Теперь пришла очередь Алисы играть в молчанку. Хантер настаивать не стал.

– Не обманывай саму себя. Ты и сейчас работаешь на правительство.

– Может, и так, – признала женщина, – но теперь все более…

– Благородно, – подсказал Хантер.

Поколебавшись, Алиса произнесла:

– Можно сказать и так.

– Но тебе до сих пор приходится не совсем законно проникать в компьютерные системы, – продолжал наступать на нее детектив.

Алиса довольно мило склонила голову набок.

– Иногда приходится… Извини, но именно благодаря этому я смогла так много о тебе узнать… о том, что ты делал после Мирмана. Когда прокурор сказал, что я буду работать с детективом по имени Роберт Хантер, мне сразу же вспомнилось все, что связано с Мирманом. Мне просто необходимо было выяснить, что ты делал после школы.

– И ты проникла в базу данных ФБР? – спросил Хантер.

Он понимал, что информация о том, что его пятьраз приглашали в ФБР, не находится в свободном доступе.

– Далеко не все файлы зашифрованы и защищены паролями, – сказала Алиса. – Большинство – нет. Проникнуть в систему совсем несложно, если знаешь, как это делается. А уже когда ты проник, все проще простого.

– Могу предположить, что в этом ты хорошо разбираешься.

Алиса пожала плечами.

– Каждый человек хотя бы в чем-то хорошо разбирается.

Хантер допил виски.

– Как твой отец?

В глазах женщины появилась грусть.

– Его больше нет с нами.

– Сожалею.

– Прошло уже десять лет, но все равно… Спасибо.

Взгляд Алисы переместился на другое фото в рамке. Ребенку на вид было около десяти-одиннадцати лет. Шорты. Худые ноги. Белая футболка. Костлявые руки. Длинные прямые волосы. Таким она его и запомнила.

– Ты тогда был немного чудаковатым и худым как спичка. Тебя все называли…

– Зубочистка, – подсказал Хантер.

– Точно. А теперь ты накачан как Халк. – Глаза женщины скользнули по грудным мышцам детектива. – Поднимал штангу, лежа на скамье в спортзале?

Хантер промолчал.

– Знаешь, – качнув головой, сказала Алиса, – я не удивлена тем, что ты пошел работать в полицию.

– Почему?

Она хлебнула пива.

– Потому что ты всегда защищал других.

Хантер смутился.

– Моим лучшим другом в школе был мальчик Стив МакКей. Помнишь? Очки с толстыми стеклами… светлые вьющиеся волосы… Он был еще более худым и замкнутым, чем ты. Его дразнили Макарониной.

Детектив кивнул.

– Да. Я его помню.

– А ты помнишь, как защищал его однажды после уроков?

Молчание.

– Стив шел домой. Его дом находился всего в паре кварталов от Мирмана. К нему пристали три уличных хулигана. Они начали толкать Стива. Хулиганы хотели отобрать у него деньги и новые кеды. Неожиданно появился ты. Ты ударил одного из хулиганов кулаком в лицо и крикнул Стиву, чтобы он убегал.

– Помню, – чуть помолчав, сказал Хантер.

Алиса грустно улыбнулась.

– Они сильно тебя избили. На что ты надеялся? Не мог же ты подумать, что сумеешь одолеть трех мальчишек, которые были старше и сильнее тебя?

– План сработал. Я отвлек их внимание, и Стив смог убежать.

– А потом?

Хантер отвернулся.

– Ладно. Согласен. План оказался далек от идеала, но он в любом случае сработал. Я знал, что не боюсь побоев, а вот Стив – совсем другое дело.

На губах Алисы заиграла ласковая улыбка.

– Стив спрятался за машиной и все видел. Он рассказывал, что ты все время поднимался. Старшие мальчишки сбивали тебя с ног, но ты не оставался лежать в пыли, а упрямо вставал снова и снова. Стив видел, что они избили тебя до крови. На четвертый или пятый раз, когда ты снова встал на ноги, они от тебя просто отстали и пошли своей дорогой.

– И слава Богу! Не думаю, что смог бы долго продержаться. – Повернув голову, Хантер отвел верхнюю часть левого уха так, чтобы стал виден шрам. – Его я получил во время той драки. Они вполне могли оторвать мне ухо.

Алиса смотрела на уродливый шрам, который обрамлял ухо Роберта.

– Ты учился в выпускном классе и полез в драку ради того, кого почти не знал. Стив учился на два класса младше тебя. Я больше не встречала таких людей, как ты.

Роберт молчал. Алиса не понимала, вызвано ли его молчание смущением или чем-нибудь другим.

– Знаешь, – наконец произнесла она, – несмотря на то что ты был чудаковатым, худым и одевался как изгнанник рок-н-ролла в неудачный для него день, многим девочкам в Мирмане ты нравился.

– А тебе?

Роберт Хантер пригвоздил ее к месту пристальным взглядом.

Алиса прикусила нижнюю губу и отвернулась.

– Думаю, ты прав, нам просто необходимо хорошенько выспаться. – Одним глотком допив пиво, женщина схватила дипломат и направилась к двери.

– Увидимся в офисе, – бросил ей вслед Хантер.

Алиса улыбнулась в ответ.

Глава 34

Капитан Блейк стояла рядом с Гарсией. Ее рот был полуоткрыт. Решительный взгляд прикован к теням на стене. Она видела их впервые.

– Это какая-то глупая шутка, – наконец произнесла Барбара Блейк.

Гарсия промолчал.

– Вы хотите сказать, что какой-то маньяк вломился в дом бывшего прокурора Лос-Анджелеса, разрубил его труп на несколько кусков, сварганил из частей тела мерзопакостную гадость лишь для того, чтобы на стене появились тени собаки и птицы?

– Это койот и ворон, – входя в комнату, сказал Хантер.

Ему удалось поспать чуть больше четырех часов, что для него было вполне достаточно.

– Что? – повернув голову к вошедшему, спросила капитан Блейк. – Что за бред? Роберт! Какая разница, к какому виду относятся эти животные?

– Доброе утро, капитан.

Женщина указала рукой на муляж и тени за ним на стене.

– И это ты считаешь добрым утром?

Сбросив пиджак, Хантер включил компьютер.

– С чего ты взял? – спросил Гарсия.

– Это не я… а Алиса…

В ту же секунду Алиса Бомонт рывком открыла дверь и вошла в офис. Ее зачесанные назад волосы были стянуты в конский хвост, как накануне, но сегодня дополнительным аксессуаром служили дорогие солнцезащитные очки от известного дизайнера. Безукоризненного вида светло-серый костюм дополняли белоснежная блузка из шармеза [15]15
  Тонкая атласная ткань. (Примеч. ред.)


[Закрыть]и изящное ожерелье из белого золота.

Глаза всех присутствующих обратились на нее.

Застигнутая врасплох, женщина остановилась.

– Доброе утро… Я в чем-то провинилась?

– Я как раз рассказывал им о том, что ты догадалась: теневые марионетки – ворон и койот, – произнес Хантер. – Можешь объяснить, как ты пришла к этому выводу?

Алиса поставила дипломат на стол, который временно занимала, и вкратце рассказала капитану Блейк и Гарсии о том, что вчера узнала. Когда она закончила, в офисе воцарилась глубокомысленная тишина.

– Разумно, – наконец согласился Гарсия.

Капитан Блейк, сложив руки на груди, не торопилась высказывать свое мнение.

– Как я понимаю, – продолжала Алиса, – если убийца считал Деррика лжецом и так жестоко его наказал, то предполагаемое лжесвидетельство имело место во время одного из судебных слушаний и привело к утрате чьей-либо свободы или даже к смертному приговору. Убийца считает, что один из приговоренных невиновен, либо, если признать правоту Роберта, предполагаемая ложь означает, что человек не дождался обещанного правосудия. Судебная система и персонально Деррик предали его или ее.

Капитан Блейк до сих пор взвешивала все «за» и «против».

– А как насчет конкретных фамилий? Кто-нибудь из тех, кого Деррик Николсон отправил за решетку, подходит на роль нашего убийцы?

Она взглянула на Алису.

– Пока что не знаю, – не смущаясь под хмурым взглядом капитана, ответила женщина, – но к концу дня я с этим разберусь.

– Хорошо, если вы найдете хоть что-нибудь до обеда, – без лишних церемоний посоветовала капитан Блейк. – Окружной прокурор сказал, что вы – лучшая в своем деле. Хочу и сама в этом убедиться.

Барбара Блейк швырнула утренний номер «Лос-Анджелес таймс» на стол. Заголовок гласил: «СКУЛЬПТОР СМЕРТИ. ЛОС-АНДЖЕЛЕССКИЙ КОП УБИТ И РАЗРУБЛЕН НА ЧАСТИ».

Хантер пробежал глазами статью. В ней рассказывалось о залитой кровью каюте и об обезглавленном обрубке, который оставили сидеть на стуле «лицом» к входу. Из отрубленных частей тела жертвы убийца составил нечто гротескное, отдаленно похожее на скульптуру. Еще в статье говорилось о громко звучащей музыке в стиле хард-рок, которая проигрывалась на стереомагнитофоне. Впрочем, подробностей не было.

– По телевидению эту новость уже передали вчера поздно ночью и сегодня утром, – резким голосом сообщила собравшимся капитан Блейк, меряя шагами комнату. – Утром, когда я проснулась, репортер на пару с фотографом уже заблокировали подступы к моему дому. Черт бы их побрал! Если я узнаю, кто из полицейских проболтался, ублюдок до конца своей службы будет чистить нужники!

– Не думаю, что это дело рук копа, капитан, – сказал Хантер.

– Кого тогда? Женщины с соседней лодки? Той, что нашла тело?

Детектив отрицательно покачал головой.

– Она вчера была в шоке и просто не смогла бы ни с кем поговорить. Я полчаса потратил лишь на самый поверхностный допрос. Ее подсознание уже начало блокировать воспоминания об увиденном. Единственное, что она запомнила, – это кровь. Рядом с ней все время находился полицейский. Потом ей сделали успокоительный укол и женщина заснула. Репортеры с ней не общались.

– Тогда с кем они общались?

– Рискну предположить, что с охранником, который был в тот вечер на дежурстве. – Хантер заглянул в свой блокнот. – Мистер Кертис Лодейро. Пятьдесят пять лет. Живет в Мейвуде. Испугавшись, Лианна Эшмен выбежала из лодки и стремглав кинулась к будке охранника. Пока она звонила «девять-один-один», мистер Лодейро поднялся на лодку, чтобы все проверить. Думаю, это его работа.

– Просто великолепно! Утром меня будит окружной прокурор, затем звонит капитан, у которого Нэшорн был в подчинении, а на закуску – начальник полиции. Теперь, когда журналисты набросились на это дело, словно стая голодных собак, мы переходим в состояние предельной боеготовности. От нас потребуют быстрых результатов. Если убийца жаждет внимания, то теперь каждый коп в этом городе будет жаждать его крови.

Глава 35

Алиса взяла газету со стола Хантера и прочла статью.

– Это все шито белыми нитками, – нарушила она воцарившуюся в комнате тягостную тишину. – Две фотографии. Одна сделана издалека, видна только парусная лодка. Другая – цветная. Прижизненный портрет Эндрю Нэшорна. Ни интервью со свидетелями, ни официальных заявлений детективов. Все эти подробности, если их так можно назвать, высосаны из пальца.

– Спасибо, что раскрыли нам глаза на очевидное, – взглянув на нее, проворчала капитан Блейк. – Шито это белыми нитками или не шито, сейчас на телевидении и в газетах это убийство стало сенсацией. Большего и не требуется, чтобы люди запаниковали. Обывателю доказательства ни к чему. Все, что ему нужно, – прочесть статью в газете или увидеть репортаж по телевидению. Теперь всякий будет требовать от нас ответов, причем эти ответы должны были быть, по его мнению, даны еще вчера.

Алиса промолчала. Она понимала, что капитан права. То же самое она не раз видела в суде. Прокуроры и адвокаты делают в присутствии членов жюри присяжных голословные заявления, которые, как они хорошо понимают, будут опровергнуты их оппонентами и по решению судьи не внесены в протокол. В любом случае, заявление останется заявлением, внесут его в протокол или не внесут. Члены жюри его слышали, оно уже повлияло на ход их мыслей, а это все, что нужно.

Капитан Блейк перевела взгляд на Хантера.

– Ладно. Теперь с тобой, Роберт. Если твои предположения насчет теневых марионеток верны, то и на лодке Нэшорна должно было появиться что-то похожее.

Хантер взглянул на Гарсию, который, стоя перед доской, прикалывал к ней фотографии, отснятые на новом месте преступления.

– Ага.

Капитан Блейк и Алиса подошли ближе, внимательно разглядывая каждый из приколотых к большой белой доске снимков. На них были отображены каюта, кровавые лужи и потеки на деревянных перегородках и настиле под ногами, изувеченный труп на стуле, отрубленная голова на кофейном столике и новая «скульптура» на высокой барной стойке.

– Иисус Христос! – вырвалось у Алисы.

Она коснулась губ кончиками пальцев. Несмотря на весь ужас, женщина не могла отвести глаз от фотографий.

Опытный взгляд капитана Блейк перемещался от снимка к снимку, впитывая малейшие подробности. За свою долгую службу Барбара Блейк, как ей казалось, повидала все уродства, на которые только способны преступники и убийцы, но увиденное в течение последних трех дней разбило ее самоуверенность на мелкие кусочки и раздвинуло границы воображения до новых пределов. Зло, похоже, очень изобретательно.

Ее внимание наконец целиком поглотили фотографии, на которых с разных ракурсов видна была новая «скульптура» – руки, ладони, пальцы и ступни, покрытые запекшейся кровью. Отделенные части тела были собраны в нечто тошнотворное, вызывающее омерзение и ужас.

– Убийца снова воспользовался проволокой и суперклеем? – спросила Алиса, косясь на фотографию в дальнем правом углу доски.

– Ага, – подтвердил ее догадку Гарсия.

– На стене надписей не было?

– А зачем? – спросил Хантер. – То, что убийца написал на стене спальни Деррика Николсона, к делу не относится. Это была выходка, продиктованная сиюминутным порывом.

– Ладно. Это я понять могу, – сказала Алиса. – Но зачем писать такое? Не для того же, чтобы нанести бедной девушке серьезную психологическую травму?

– Надпись адресована не только ей.

Озадаченная женщина замерла.

– Извини… Не поняла…

– Убийца написал это и для нас.

– Что? – Наконец капитан Блейк оторвалась от созерцания фотографий. – Что за чушь! О чем ты, Роберт?!

– Решимость. Смелость. Непоколебимость, – изрек Хантер.

– А поподробнее нельзя? – проявила нетерпение капитан. – Я скажу, когда мы поймем.

Хантер привык к колкостям, которыми начальница время от времени усыпала свою речь.

– Таким образом убийца хочет сказать нам, что ничто не сможет его остановить, капитан. Если невиновный человек случайно встанет у него на пути или поставит задуманное им под угрозу, убийца без сожалений, без малейших колебаний от него избавится.

– Это еще раз подтверждает, что в убийстве Николсона нет ничего случайного, – вступил в разговор Гарсия. – Роберт совершенно прав. У убийцы был четкий план действий. Он хотел убить Деррика Николсона, отрезать части его тела и слепить из них то, что слепил. Сиделка не входила в его первоначальный план, но, включи она свет, и мы имели бы на руках еще один труп.

– А еще поведение убийцы указывает на то, что заставить его запаниковать не так уж просто, – сказал Хантер.

– Это почему? – спросила Алиса.

– Он ее не убил.

Детектив направился к окну, на ходу разминая затекшие руки и спину.

– Когда убийца услышал, как сиделка ночью входит в дом, он не запаниковал, а выключил свет в спальне Николсона, затаился и принялся ждать. Судьба девушки зависела от ее собственного выбора.

– Большинство преступников на его месте при появлении нежелательного свидетеля либо, запаниковав, набросились бы на него, либо убежали с места преступления, не закончив того, что собирались сделать, – поддержала его капитан Блейк.

– Вот именно! Надпись на стене – экспромт. Просто таким образом убийца решил предупредить нас о том, что мы имеем дело с решительным и целенаправленным человеком, несмотря на весь разрушительный потенциал его силы воли. – Крутанув защелку, Хантер распахнул окно. – Мы этого вначале не поняли, потому что не догадывались о том, что он убьет еще раз.

– Парень очень самоуверенный и любит похвастаться этой чертой своего характера, – сказал Гарсия, прикалывая последнюю фотографию к доске. – Вчера вместо надписи он решил продемонстрировать нам, что обладает чувством юмора.

– Песня в стиле хард-рок, которую он включил, – прокомментировала слова подчиненного капитан Блейк.

Алиса вздрогнула.

– Я читала об этом в статье, но не поняла, к чему это.

– Убийца оставил играть одну и ту же песню, а звук сделал максимальным, – пояснил Гарсия.

– Что в этом смешного? – слегка качнув головой, спросила Алиса.

– В выборе песни, – сказал Хантер. – Она довольно старая. Называется «Распадаясь на части».

– Там поется о том, что человек распадается на части и просит вернуть ему цельность, – добавил Гарсия.

Алиса промолчала.

– Он над нами насмехается, – подытожила капитан Блейк.

Она оперлась на стол Гарсии. В голосе – злость. В глазах – стальной блеск.

– Этот мерзавец до такой степени спятил, что, убив государственного прокурора и полицейского офицера, служившего у нас в Лос-Анджелесе, пишет кровью жертвы адресованные нам записочки, проигрывает песни двусмысленного содержания, а из кусков тел лепит какие-то «скульптуры», отбрасывающие теневые изображения. Он решил превратить свои преступления в цирк, а нам отведена роль клоунов.

Глаза капитана сверкали от гнева.

Все молчали.

Алиса снова принялась разглядывать фотографии.

– Так что же получится, если посветить на эту гадость? – спросила она, указывая пальцем на один из снимков. – Я знаю: вы не стали бы ждать, пока в лаборатории слепят муляж. Вы все проверили еще вчера ночью. Да?

– Да.

– И что? – спросила капитан Блейк. – Теневые марионетки четырех всадников Апокалипсиса, или я ошибаюсь?

Гарсия подошел к своему столу, взял коричневый конверт формата А4 и извлек оттуда одну-единственную фотографию. Развернувшись, он показал ее остальным.

– Вот!