Текст книги "Игры с палачами"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 54

Едва Гарсия закончил читать материалы, переданные ему Алисой, как Хантер уже возник на пороге их кабинета. Впрочем, дорога от «Гранд-кафе» до полицейского управления заняла больше времени, чем он надеялся.

– Прочти это, – произнес Гарсия, прежде чем его напарник успел усесться за свой стол.

– Что там?

– Тюремные дела Альфредо Ортеги и Кена Сандса, а также списки тех, кто их навещал.

Хантер нахмурился и взглянул на Алису, которая как раз наливала себе кофе.

– Капитан сказала: «Нужна зацепка». Ну вот вам и зацепка, – бесстрастным голосом проговорила она.

– Ты нелегально проникла в базы данных пенитенциарной системы штата Калифорния?

Алиса слегка пожала плечами.

– Что? – хихикнул Гарсия. – Ты же ссылалась на помощь окружного прокурора, мэра Лос-Анджелеса и начальника полиции!

Взглянув на Карлоса, женщина улыбнулась.

– Я соврала. Извини. Не знала, как ты отреагируешь, если узнаешь, что я нарушила инструкции. Некоторые полицейские этого не любят.

Гарсия улыбнулся.

– У нас тут попроще.

– Ладно. И что там интересного? – спросил Хантер у Гарсии.

Напарник перевернул назад несколько скрепленных вместе страниц, лежащих в верхней папке. Альфредо Ортега сел в тюрьму одиннадцатью годами раньше Кена Сандса, который, как уже упоминала Алиса вчера, назвал Ортегу своим ближайшим родственником. За эти одиннадцать лет между приговором одного и арестом другого Кен Сандс навещал своего приятеля в тюрьме тридцать три раза.

Хантер прислонился к своему столу.

– По три раза в год.

– Трижды в год, – кивая, подтвердил Гарсия. – Из-за особой жестокости совершенного им преступления Ортега получил статус особо опасного преступника категории «Б», а это значит, что встречи проходили в бесконтактном режиме.

– Они встречались в специально оборудованных камерах, а заключенного в наручниках сопровождал охранник, – объяснила Алиса.

– Посещения смертников ограничены. Обычно разрешают не больше одной встречи каждые три-пять месяцев, – продолжал Гарсия. – Встречи продолжаются от одного до двух часов. Каждый раз, приезжая, Сандс оставался до последнего.

– А еще? Кто-нибудь еще приезжал к Ортеге? – спросил Хантер.

– Когда до приведения приговора в исполнение оставалось совсем ничего, к нему, как обычно, потянулись репортеры, члены организаций, ратующих за отмену смертной казни, еще некто, собравшийся написать о нем книгу, тюремный священник… Знаешь, как это бывает? – Гарсия перевернул страницу. – Но первые одиннадцать лет заключения к нему приезжал только Сандс… больше никто…

Закрыв папку, он протянул ее Хантеру.

– Мы и раньше подозревали, что Сандс навещал Ортегу в тюрьме, – листая страницы, сказал Хантер. – Судя по тому, что рассказала нам о них Алиса, этого и следовало ожидать. Они были как братья. Что-нибудь еще?

– Список посетителей Ортеги доказывает, что все эти годы Сандс не терял приятеля из виду, – попивая свой кофе, из угла комнаты сказала Алиса. – Охранник следил за ними на расстоянии и не слышал, о чем они беседуют. Они могли говорить о чем угодно. И еще… – Ее взгляд метнулся к Гарсии. – Покажи ему.

Детектив взял в руки и раскрыл вторую папку.

– Это тюремное дело Кена Сандса, – сообщил он, – и здесь уже кое-что наклевывается…

Глава 55

Гарсия вытащил лист формата А4 из второй папки и протянул его напарнику.

– Что касается посетителей, то тут Сандсу похвастаться нечем. В первые годы заключения к нему четыре раза в год приезжал один и тот же человек.

Хантер заглянул в отчет.

– Его мать?

– Совершенно верно. Отец Сандса так ни разу его и не навестил, впрочем, учитывая то, какие у них были отношения, это и неудивительно. А последние три с половиной года отсидки к нему вообще никто не ездил.

– Не очень-то общительный мужик.

– Это точно. Его единственным другом был Ортега, а того уже перевели в Сан-Квентин.

– А как насчет сокамерников? – спросил Хантер.

– Крутой как яйцо авторитет по имени Гури Красникви, – сказала Алиса.

– Я слышал об албанском авторитете, большом криминальном боссе с такой фамилией.

– Это он.

Гарсия рассмеялся.

– У нас больше шансов увидеть единорога по дороге домой, чем поговорить с албанским криминальным авторитетом.

Несмотря на шутливый тон, Хантер понимал: Гарсия говорит то, что думает.

– На шестом году заключения Сандс получил двойной удар, – сообщила Алиса. – Сначала, после шестнадцати лет отсрочек, смертный приговор Ортеги был приведен в исполнение и ему сделали смертельную инъекцию, а потом, через полгода, мать Сандса умерла от аневризмы мозга. После этого больше никто не приезжал его проведать. Ему разрешили присутствовать на похоронах матери в сопровождении усиленной полицейской охраны. На похороны пришло всего десять человек. Сандс и словом не перекинулся со своим отцом. Он не проявлял чувств на людях… Не было замечено ни единой слезинки…

Хантера такое поведение не удивило. Кен Сандс считал себя крутым парнем,а для крутых парнейрепутация – превыше всего. Он ни за что не стал бы выказывать свое горе, тем более плакать на глазах у собственных тюремщиков и отца, даже если его горе было вызвано смертью матери. Если Сандс и плакал, то плакал в одиночестве, у себя в тюремной камере.

Встав со стула, Гарсия вышел в центр комнаты.

– Ладно, все это интересно, но не идет ни в какое сравнение с… – Он кивнул на папку, которую держал в руках. – Как известно, пенитенциарная система штата как орган социальной реабилитации и социализации предоставляет заключенным право на бесплатное профессиональное и специальное обучение, заочные курсы, производственную практику, если есть такая возможность. Официально все это называется программой профессионального обучения.Ее разработчики заявляют, что с помощью этой программы возможно воспитать в заключенных трудолюбие, ответственность и способствовать их самоусовершенствованию. На практике, конечно, все не так просто…

– Понимаю, – сказал Хантер, сложив руки на груди.

– Некоторые заключенные могут также по желанию и с разрешения администрации тюрьмы заниматься на курсах заочного обучения. Несколько американских университетов присоединились к этой программе, предлагая заключенным большой диапазон различных курсов для получения высшего образования.

– И Сандс учился на таких курсах, – сделал предположение Хантер.

– На двух. Сидя в тюрьме, он получил два университетских диплома.

Брови Хантера удивленно приподнялись.

– Сандс получил диплом психолога колледжа искусств и наук при Вашингтонском американском университете и… – Гарсия сделал паузу и, сохраняя интригу, бросил на Алису многозначительный взгляд, – диплом младшего специалиста по сестринскому делу и уходу за больными в Массачусетском университете. Для получения такого диплома не нужно никакого практического опыта, зато этот курс предоставлял Сандсу доступ к книгам, которых просто не может быть в тюремной библиотеке.

Хантер ощутил приятный зуд во всем теле.

– Помните, что я говорила: в школе оценки у Сандса были куда лучше, чем можно ожидать от члена уличной банды? – спросила Алиса.

– Да.

– Он отлично справился в обоих случаях – диплом с отличием по психологии и хорошие оценки по медицине. – Женщина начала нервно поигрывать серебряным браслетом с брелоками, висящим у нее на правом запястье. – Если нам нужен подозреваемый с познаниями в области медицины, Сандс нам подходит как никто другой… Но это еще не все…

Глядя Хантеру прямо в глаза, Алиса принялась за свой кофе. Роберт бросил на напарника вопросительный взгляд.

– Заключенным неохотно разрешают бездельничать в свободное время, – вернувшись к своему столу, сказал Гарсия. – Им настоятельно советуют заниматься чем-нибудь полезным, например читать, рисовать и так далее. В Ланкастерской тюрьме штата Калифорния есть несколько так называемых, – здесь Гарсия нарисовал пальцем в воздухе вопросительный знак, – «кружков личностного роста». Сандс много читал, регулярно заказывал в библиотеке все новые и новые книги…

– Трудность в том, – вступила в разговор Алиса, – что списки заказываемых заключенными книг содержатся не в электронном виде, а значит, заполучить их, взломав систему, я просто не смогла. Придется подождать, когда из Ланкастера ответят на наш запрос.

– Сандс также проводил много времени в спортивном зале, – вернулся к записям из папки Гарсия, – но, когда он не читал и не учился на курсах корреспондентского обучения, он полностью отдавался своему хобби, которым увлекся уже находясь в тюрьме.

– И какому же?

Хантер подошел к бачку с охлажденной питьевой водой и налил себе стакан.

– Искусству.

– Да, но не живописью или графикой.

Видно было, что Алиса хочет, чтобы Роберт догадался сам.

– Скульптурой, – сказал детектив.

Гарсия и Алиса закивали.

Хантер решил ничем не выдавать своей радости. Он прекрасно понимал, почему штат Калифорния затеял всю эту возню с социализацией заключенных, настоятельно рекомендуя каждому заключенному заняться чем-нибудь креативным, созидательным. В каждой тюрьме штата имелся большой выбор кружков по искусству, в которые администрация старалась вовлечь всех заключенных. Впрочем, последние не особо упирались. В конце концов, это позволяло им развеяться и убить время. В калифорнийских тюрьмах наибольшей популярностью пользовались рисование красками, графика и скульптура. Многие заключенные занимались всеми тремя видами творчества.

– А где Сандс сейчас, мы пока не знаем? – предположил Хантер.

Алиса отрицательно покачала головой.

– Такое впечатление, будто он сквозь землю провалился, как только вышел за ворота тюрьмы. Никто о нем ничего не знает.

– Всегда найдется кто-то, кому что-нибудь известно, – не согласился с ней Хантер.

– Это уж точно, – нажимая на кнопки клавиатуры, сказал Гарсия.

Ожил стоявший возле его стола принтер.

– А вот последний список, который ты запрашивал, – сказал Карлос и, взяв распечатки, подал их Хантеру. – Это те, кто жил с Сандсом в одном тюремном блоке за все время его отсидки. Здесь более четырех сотен имен. Посмотри на вторую страницу. Узнал кого-нибудь?

Алиса бросила на Гарсию удивленный взгляд.

– Когда ты это читал, то не сказал мне, что тебе кто-то знаком из этого списка.

Гарсия улыбнулся.

– А ты у меня об этом и не спрашивала.

Хантер, перевернув страницу, пробежал глазами по списку. Ближе к концу он остановился.

– Ну и шуточки…

Глава 56

Томас Линч по кличке Тито был мелким преступником, недавно подсевшим на героин. Семь лет назад его упекли за решетку после вооруженного ограбления продуктового магазина. Тогда все закончилось стрельбой и двумя трупами. Погибли владелец магазина и его жена.

Грабители были в масках, но на записи, сделанной камерой видеонаблюдения, было видно, как нервно дергается голова у одного из преступников. Хантер и Гарсия узнали этот нервный тик, вызванный психологическим стрессом. На поимку Тито ушло три дня.

Тито был мелким преступником и до этого в вооруженных ограблениях не участвовал. На преступление его подбил второй грабитель, отпетый рецидивист по имени Донни Бруско, за которым уже числилось два убийства.

Гарсии понадобилось меньше часа, чтобы вызвать Тито на откровенность. На записи с камеры видеонаблюдения было видно, что не он нажимал на спусковой крючок. Если уж говорить начистоту, то Тито попытался помешать второму человеку в маске застрелить пожилую супружескую пару. Гарсия убедил наркомана, что если он согласится на сотрудничество, то, учитывая тот факт, что прежде его ни на чем серьезном не ловили, они поспособствуют тому, чтобы окружной прокурор уменьшил ему срок. В противном случае Тито наверняка ждал бы смертный приговор.

Тито раскололся, и Донни Бруско был арестован, а после суда приговорен к смертельной инъекции. Теперь он сидел в тюрьме Сан-Квентин, ожидая казни. Тито отделался десятью годами за вооруженное ограбление и соучастие в убийстве. Хантер и Гарсия сдержали слово и поговорили с окружным прокурором, вследствие чего тот ходатайствовал за условно-досрочное освобождение. Проведя в тюрьме шесть лет из своего срока, Тито одиннадцать месяцев назад был выпущен под надзор Калифорнийского отдела пробации и инспектора по надзору за условно-досрочно освобожденными. Свой срок Тито отбывал в блоке «А» Ланкастерской тюрьмы штата Калифорния – в том самом блоке, в котором сидел и Кен Сандс.

Глава 57

То, что Тито находился под надзором Калифорнийского отдела пробации, означало, что найти его будет нетрудно. Местом его постоянного проживания была небольшая квартирка в доме из муниципального жилого фонда в городке Белл-Гарденс, Восточный Лос-Анджелес. Инспектор по надзору за условно-досрочно освобожденными, с которым Хантер связался по телефону, сообщил, что Тито ведет себя как нельзя лучше: всегда вовремя приходит на встречи, устроился на постоянную работу на складе и еще ни разу не пропустил еженедельного группового сеанса с назначенным ему психологом.

Первым делом Хантер и Гарсия съездили на место работы Тито – частный склад в городке Кадахи, расположенном к юго-западу от Лос-Анджелеса. Владелец склада, низкорослый, улыбчивый толстяк еврей, сказал детективам, что сегодня у Тито выходной, а завтра, если они захотят приехать, он будет на своем рабочем месте. По субботам Тито трудится в ночную смену с девяти часов вечера до пяти утра.

Муниципальный дом, в котором жил Тито, оказался выложенным из красного кирпича квадратным монстром, примыкающим западной частью к парку Белл-Гарденс. Металлические входные двери лязгнули, закрываясь за детективами, когда Хантер и Гарсия вошли в тускло освещенный, мрачный подъезд. В тесном помещении пахло мочой и потом. Каждый дюйм стен покрывали граффити. Лифта не было, и детективам пришлось взбираться наверх по узким грязным ступенькам.

Тито жил в квартире номер триста одиннадцать.

Граффити преследовали детективов и тут, превратив лестничный колодец в разноцветный психоделический туннель. Когда Хантер и Гарсия добрались до третьего этажа, в нос им ударила еще более мерзкая, вызывающая позывы к рвоте вонь. Пахло чем-то похожим на скисшее молоко и старую блевотину.

– Черт! – зажимая нос, воскликнул Гарсия. – Тут воняет, как в канализации.

Впереди тянулся длинный, утопающий в полутьме коридор. Где-то посредине на потолке то гасла, то загоралась одна из немногочисленных длинных флуоресцентных ламп. Просто светомузыка на дискотеке.

– Все, что нам сейчас нужно, это приятная мелодия, – пошутил Гарсия. – А еще не помешал бы эскадрон уборщиков с моющими средствами и освежителями воздуха.

Дверь, ведущая в квартиру номер триста одиннадцать, располагалась как раз под мерцающей лампой. Из-за нее доносилась латиноамериканская танцевальная музыка.

Хантер постучал три раза. Инстинктивно оба полицейских заняли позиции слева и справа от двери. Никто не ответил. Подождав секунд пятнадцать, Хантер постучал во второй раз, а затем прижал ухо к двери. За ней послышался едва различимый шум.

Через несколько секунд дверь открылась. В дверном проеме стояла темноволосая латиноамериканка двадцати с небольшим лет, ростом около пяти футов трех дюймов. [18]18
  Около 160 см. (Примеч. ред.)


[Закрыть]Она была худа как скелет. Оливкового цвета кожа, казалось, обтягивала одни лишь кости, словно никаких мышц под ними вообще не было. Расширенные зрачки напоминали кофейные зерна. Взгляд девушки был каким-то полусонным, одурманенным. На ней был китайский халатик, накинутый на костлявые плечи. Запахнуть его латиноамериканка даже не попыталась.

– Какие симпатяги, – проговорила девушка с отчетливым акцентом, прежде чем детективы успели представиться. – Мы всегда рады гостям. Чем больше людей, тем веселее. – Незнакомка улыбнулась, обнажив пожелтевшие от курения зубы, и широко распахнула дверь. – Входите. Будем веселиться.

Послав Хантеру воздушный поцелуй, девушка принялась вращать бедрами под звуки музыки.

– Какого хрена ты тут делаешь? Сука долбаная! – выходя из спальни, завопил Тито.

Из одежды на нем ничего не было, кроме женских трусов из ярко-красного кружева.

– Иди сюда и… – Мужчина запнулся, когда увидел, кто к нему пожаловал в гости. – Что за хрень?

Тито попытался прикрыть свое мужское достоинство. Оба детектива уже вошли в квартиру и разглядывали освобожденного преступника, одетого в женские трусы. Тито был ростом около шести футов и одного дюйма. [19]19
  Около 185 см. (Примеч. ред.)


[Закрыть]Вес – приблизительно сто десять фунтов. [20]20
  Около 50 кг. (Примеч. ред.)


[Закрыть]Фигура у него была похожа на грушу.

– Плохо дело, – прошептал Хантер.

Гарсия едва заметно покачал головой.

– Совсем плохо.

– Пришли гости, Папи. Будем веселиться, – закрывая дверь, объявила девушка. – Раздевайся. Будем танцевать.

Латиноамериканка сбросила с плеч халат, и он упал на пол. Девушка потянулась к рубашке Хантера, собираясь ее расстегнуть, но детектив вежливо отстранился.

– Нет. Мы пришли сюда не для того, чтобы веселиться.

Роберт поднял халат с пола и накинул его девушке на плечи.

– Ai chingado! [21]21
  Эй, не доставай! (диалект.)


[Закрыть]Дуй в спальню, глупая сука! – приказал Тито.

Он подошел к девушке и грубо оттащил ее, а затем обмотал свои бедра большим белым полотенцем.

– Спасибо, что прикрылся, Тито, – сказал Гарсия, – а то меня от отвращения чуть не стошнило.

– Тито, что там у вас такое? – спросили из спальни.

На этот раз голос, судя по всему, принадлежал совсем юной девушке.

– Ничего. Заткнись и сиди тихо!

На губах Гарсии застыла холодная улыбка.

– И сколько там у тебя человек, Тито?

– Не твое, блин, дело, коп.

Латиноамериканка, казалось, в мгновение ока вышла из наркотического транса.

– Они копы?

– А ты за кого их приняла? Дура! Или ты решила, что они разносчики пиццы? Иди в спальню и носа оттуда не высовывай.

Тито втолкнул девушку в спальню и прикрыл за ней дверь.

– Чего вам нужно? – спросил он у детективов. – Почему вы ворвались ко мне без ордера на обыск?

– А зачем нам ордер? – оглядывая гостиную, спросил Гарсия. – Твоя подружка любезно пригласила нас сюда.

– Она мне не подружка…

– Нам надо поговорить, – произнес Хантер. В его голосе звенел металл. – Здесь и сейчас.

– Ни хрена, коп. Я не обязан с тобой говорить. Я вообще ничего не обязан делать…

Тито выдвинул ящичек небольшого деревянного комода, возле которого он стоял, и быстро сунул туда руку.

Глава 58

Оба детектива действовали слаженно, не мешкая ни секунды. Хантер отпрыгнул влево, Гарсия – вправо, подальше от Тито, вытаскивая пистолет из кобуры. Оба ствола одновременно уставились бывшему заключенному в грудь. Детективы двигались так быстро, что Тито замер от удивления.

– Полегче, кружевные трусики! – крикнул Гарсия. – Покажи нам руки. Только медленно… без резких движений…

– Эй! Погоди!

Тито отскочил, высоко поднимая руки вверх. В одной из них был зажат пульт дистанционного управления.

– Ну и хрень! Что на вас нашло, парни? Я просто хочу уменьшить звук.

Его подбородок чуть дернулся. Тот самый нервный тик, который выдал его семь лет назад во время вооруженного ограбления.

Хантер и Гарсия, поставив пистолеты на предохранители, сунули их обратно в кобуру.

– А что на тебянашло? – в тон Тито ответил Гарсия. – Ты уже ученый, должен знать, что делать резкие движения в присутствии копов смертельно опасно для жизни. Или тебе не дорога твоя жизнь?

– Нет, дорога.

– Лучше присядь, Тито, – сказал Хантер, отодвигая стул от круглого деревянного стола, стоявшего посреди небольшой гостиной.

Это помещение, служившее, судя по всему, его хозяину также прихожей и столовой, было очень слабо освещено. Ремонт здесь делал человек, совершенно не обладавший эстетическим вкусом, возможно, даже полуслепой. Стены, покрытые слоем грязи, были когда-то, скорее всего, бежевого или белого цвета. Ламинированный пол был так сильно поцарапан, что создавалось впечатление, будто Тито ходит по нему, надев коньки. Все здесь пропахло алкоголем и наркотиками.

Тито замер, стараясь выглядеть крутым перцем.

– Тито, садись! – повторил Хантер.

Он не повысил голос, но в его взгляде появился холодный блеск.

Тито наконец опустился на стул и сгорбился, из-за чего стал похож на сердитого школьника. Дряблая грудь, плечи и спина были покрыты татуировками. На обритой налысо голове виднелось несколько шрамов. Хантер предположил, что большей частью этих отметин Тито обзавелся в тюрьме.

– Что за ерунда, – проворчал бывший заключенный, теребя желтую пластмассовую зажигалку. – У вас нет права ко мне врываться. Я ничего не нарушаю. Можете спросить у моего инспектора. Он за меня поручится.

– Ага, поручится, Тито, – ответил Хантер, глядя ему прямо в глаза и слегка касаясь кончиком пальца собственного носа. – Белое золото, значит.

Тито провел рукой по лицу, а затем взглянул на пальцы. К его большому и указательному пальцам пристали частички белого порошка. Мужчина потер нос, выдыхая остатки кокаина.

– Да все это фигня, парни. Мы просто немного повеселились там, в комнате… Вот и все. Ничего серьезного… По чуть-чуть… Только для того, чтобы поднять себе настроение. Все-таки сегодня у меня выходной. Решили немного выпустить пар… Вы меня понимаете?

– Успокойся, Тито. Мы пришли не за тобой и отдых тебе портить не собираемся, – сказал Гарсия, кивая головой в направлении спальни. – Сосредоточься на пять минут, а потом можешь расслабляться сколько угодно. Нам действительно надо с тобой поговорить.

– Вы шутите, парни? Если я подожду еще немного, то буду рыть копытами землю. – Тито заулыбался. – У меня там в спальне такие телочки, о-го-го!

– Ладно, крутой мачо, – сказал Хантер и встал по другую сторону стола. – Все, что нам нужно, – задать тебе пару вопросов. После этого мы уйдем.

– Вопросов? О чем?

– Об одном человеке из Ланкастерской тюрьмы.

– Блин, парни! Я что, похож на справочное бюро?

Гарсия хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание Тито.

– Слушай и запоминай, парень.Дважды я повторять не буду. Я сказал, что мы пришли не по твою душу, но легко могу передумать. Я уверен, что твой инспектор не обрадуется, услышав наш рассказ об этой маленькой шалости в наркотическом угаре. Как ты смотришь на то, чтобы провести оставшиеся три с половиной года за решеткой?

– А если, – вмешался в разговор Хантер, – тебе предъявят обвинение в хранении и распространении наркотиков, это прибавит, по крайней мере, два года к твоему сроку.

Тито прикусил губу. Он понимал, что возразить ему нечего.

– Послушай, Тито! Единственное, что нам от тебя нужно, – чтобы ты выяснил, где можно найти мужика по имени Кен Сандс.

Глаза Тито расширились, как пасти акул.

– Не шутите так…

– Вижу, ты его знаешь, – сказал Гарсия.

– Конечно, знаю. Все в блоке «А» его знали. Полный отморозок… Я это к тому, что он на самом деле полный отморозок… Он что, сбежал?

– Нет. Сандса освободили полгода назад, – сказал Хантер. – Его срок подошел к концу.

– Полгода, а за ним уже копы бегают, – хихикнул Тито. – Не удивлен, признаюсь…

– Так, значит, ты с ним дружил?

– Черта с два! Я знал, кто он такой, но ни за какие коврижки даже близко бы к нему не подошел. У парня не характер, а атомная бомба. Он весь мир ненавидит, но хитер, стерва. При надзирателях ходил на задних лапках. Сама вежливость и уважение. В Ланкастере он никогда не нарывался на неприятности… А еще не расставался с книгой. Книгочей. Но у Кена была та еще репутация, поэтому парни его не задирали… Он был похож на человека, который точно знает, что будет делать после освобождения… Вы догоняете?

– О какой репутации ты говоришь? – поинтересовался Гарсия.

Голова Тито нервно дернулась.

– Был один чувак, который его обматерил… Ну, вы таких наверняка видели. Гора, блин, мышц. Горилла. Строит из себя короля навозной кучи. Короче, этот чувак обматерил Кена в присутствии всех. Некоторое время Сандс помалкивал, ждал подходящего случая… Он вообще терпелив как… Ну, вы знаете. Не любит пороть горячку. Короче, Кен застукал того чувака в душе. Тот даже не заметил, как этот хрен к нему подходит… Короче говоря, никто ничего не видел. Прошло так много времени между тем наездом и смертью чувака, что никому из тюремщиков не пришло в голову связать… Понимаете, о чем я? С Кена все как с гуся вода…

Хантер и Гарсия знали, что такое часто случается в тюрьмах.

Тито нервно дернул головой и вновь принялся теребить пластмассовую зажигалку.

– Этот парень ничего не забывает и никогда не прощает. Если вы перейдете ему дорогу, то берегитесь. Рано или поздно это закончится гробом под звездно-полосатым флагом. Однажды Сандс до вас доберется. Это как дважды два. – Тито зашелся кашлем туберкулезного больного. – Я был во дворе, когда тот чувак обматерил Кена. Я видел выражение его глаз… Никогда его не забуду… Я сам чуть не обоссался, а ведь я в этом деле с боку припека… Закупоренная жгучая ненависть… Понимаете, о чем я? Как будто внутри него живет дьявол… или демон… Я ничего не слышал о Сандсе с тех пор, как освободился. Надеюсь, никогда и не услышу. От этого парня всего можно ждать…

– Мы его ищем.

– Ну, и ищите. Вы же детективы. А я-то здесь причем?

– А притом, гений, – произнес Гарсия, направляясь за невысокую перегородку, за которой располагалось нечто вроде небольшой кухоньки.

Оттуда доносилась вонь подгоревшей еды и мерзкий запах чего-то прокисшего и прогорклого. В старой кухонной раковине высилась гора немытых тарелок. На столах громоздились грязные одноразовые тарелки, пластиковые судочки из-под еды на вынос и пустые жестянки из-под пива.

– Мне даже нравится, во что ты превратил это место, – заявил Гарсия, открывая дверцу холодильника. – Пиво будешь?

– Предлагаешь мне мое же пиво?

– Я просто хотел быть вежливым, но ты все испортил.

Детектив с силой захлопнул дверцу холодильника, а потом нечаянно наступил на педаль, распахнув крышку мусорного ведра. В нос Карлосу ударил сильнейший запах марихуаны.

– Черт побери!

Гарсия отступил на шаг и скривился.

– Сколько там окурков? Сотня?

– Да ладно… Чего там?

– Тито!

Хантер уселся напротив бывшего заключенного. Не стоит ему угрожать. Пусть немного расслабится.

– Нам действительно надо во что бы то ни стало найти Сандса. Ты хорошо нас понял?

– Откуда, блин, я знаю, где он? Мы даже друзьями не были.

– Но ты дружил с теми, кто может кое-что о нем знать.

Хантер наблюдал за движением зрачков Тито. Было видно, что тот старается хоть что-то вспомнить. Прошло довольно много времени, прежде чем лихорадочное беганье глаз бывшего заключенного прекратилось, а взгляд стал каким-то отрешенным. Хантер понял, что Тито о ком-то вспомнил.

– Я не знаю таких людей.

– Нет, знаешь, – отрезал Хантер.

Он и Тито уставились друг другу в глаза.

– Послушай, парень, – огибая стол с другой стороны, сказал Гарсия. – Единственное, что нам нужно, – это информация. Мы хотим знать, где найти Сандса. Для нас это очень важно. В благодарность за эту услугу мы поможем тебе избежать визита инспектора по досрочному освобождению и нескольких наших друзей из отдела по борьбе с проституцией, который может состояться в ближайшие два часа. Уверен, они с готовностью обыщут твою квартирку, особенно комнату с двумя твоими подружками.

– Хрень собачья.

– Хрень не хрень, а именно так и будет.

– Блин.

Голова Тито дернулась от нервного тика. Он тяжело вздохнул.

– Ладно. Я попытаюсь узнать. Но мне нужно время.

– До завтрашнего утра.

– Не шутите!

– Мы что, похожи на шутников? – спросил Гарсия.

Тито не решился ответить.

Гарсия потянулся за мобильным телефоном.

– Хорошо. Договорились. Я подумаю и позвоню завтра утром. А теперь можете оставить меня в покое?

– Пока нет, – ответил Хантер. – Есть еще один мужик…

– Ну нет…

– Другой заключенный по имени Рауль Эскобедо. Слышал о нем?

По дороге к дому, где жил Тито, Хантер рассказал напарнику все, что узнал от детектива Себастьяна Стоукса.

– О ком?

Глаза Тито прищурились.

– Рауль Эскобедо, – повторил Хантер. – Он сидел с тобой в Ланкастере. Преступление на сексуальной почве.

– Насильник?

Тито дернул головой.

– Ага.

– Не… Вы что, тоже обкурились? Или полицейским сейчас подмешивают в пончики марихуану?

– Я не ем пончики, – сказал Хантер.

– И я не ем, – вторил напарнику Гарсия.

– Я сидел в блоке «А». Там у нас никого, кроме настоящих крутых парней, не было… Еще был карцер. И все! Да никто бы не стал сажать к нам насильника… Ну разве если бы полиции очень захотелось, чтобы мы его укокошили. Не прошло бы и часа, как его пустили бы по кругу, а потом прирезали.

Тито не лгал. Таковы неписаные правила во всех калифорнийских тюрьмах. Все заключенные, вне зависимости от того, какое преступление они совершили на свободе, люто ненавидят насильников. В тюрьме насильники презреннее дерьма. Их считают трусами, у которых не хватает смелости на настоящее преступление. Они даже женщину завести себе не могут, поэтому берут ее силой. А еще у каждого преступника на свободе остались мать, сестра, дочь, жена или подружка – кто-то, кто легко может стать жертвой очередного изнасилования. Насильников обычно сажают в отдельные камеры, а то и блоки, подальше от других заключенных. В противном случае они могут получить смертельно опасную дозу своего же «лекарства», перед тем как умереть страшной смертью. Такое прежде часто случалось.